То, что мертво, умереть не может

1. Воин избран

Тысячи лет назад, прежде чем египтяне построили свои пирамиды, используя изящные строительные технологии, которые наше высокомерное современное общество даже не может себе представить, Серебряным Лунным Королевством правила великодушная Королева Серенити. Это Королевство, почти во всем идеальное, существовало, чтобы помочь людям Земли сформировать лучшее, долгоживущее общество, где они не будут знать ни войн, ни раздоров, и присоединятся к ожидающей их большой вселенной, и все будет хорошо… пока со стороны Солнца не прорвалась Королева Металлия и не подтолкнула Землю откусить кормящую ее руку. Все умерли, и единственная выжившая, Королева Серенити, использовала остатки своих сил, чтобы убедиться, что все потерянные вновь возродятся в будущем, включая и ее дочь, которой она с последним вздохом поручила закончить дело ее королевства… Десять тысяч лет спустя четырнадцатилетняя Цукино Усаги сидела перед телевизором, смотря свой любимый сериал. Попавшись в ловушку горящих развалин, ее герой Камен Райдер был в тяжелом положении. Однако видя это уже сотни раз, она точно знала, что он скажет и сделает дальше. – Если ты сдашься, то все потеряно, – сказала она герою в маске и с шарфом. – Приглядись повнимательнее, и ты найдешь путь к успеху! Заиграла героическая тема, и Усаги беззаботно смотрела, как ее герой вместе со своим партнером пробивает себе путь из горящих развалин как раз вовремя, чтобы сразиться с монстром недели. Усаги вскинула в воздух кулак и вскочила на ноги. – Сделай его, Райдер! Обрушь на него мощь справедливости! Она начала раздавать удары и пинки, идеально отражая движения перевоплощенного героя в телевизоре, когда он одарил монстра трепкой 3 уровня старой школы. – Ха! Ки-я! Вот тебе, ублюдок! В порывах энтузиазма она пнула в лицо отца, как бушующий волк уронив его на спину. – О… вот дерьмо, прости, пап! – Усаги-тян… почему бы тебе не смотреть обычные телешоу для девочек твоего возраста? – раздраженно спросил ее отец. Это был резонный вопрос, обычно девочки-подростки не смотрели рассчитанные на десятилетних мальчишек live-action тридцатилетней давности. – Лучше спросить: почему ты смотришь свои старые кассеты, когда тебе пора в школу? – поинтересовалась ее мать, на что Усаги подпрыгнула. – Мне нужно настроиться, мам! У нас сегодня тесты! – призналась Усаги, быстро остановив и вытащив кассету. – Я не справлюсь без поддержки Камен Райдера! – И что бы сказал Камен Райдер об опозданиях в школу? – заметила ее мать. За долю секунды Усаги выскочила за дверь и помчалась по улице, оставляя за собой след из поднявшейся пыли и взметнув на бегу юбку своей соседки и лучшей подруги Осаки Нару. Нару вздохнула; она промчалась в слепой спешке, когда у нее в кои-то веки было время. – Я не опоздаю я не опоздаю я не опоздаю я не опоздаю! – повторяла она, заворачивая за угол со своей улицы и готовясь сделать последний рывок в гору до школы. Она уже собиралась врубить форсаж, когда ее на трассе прервало отчаянное и громкое мяуканье. Она сразу же обернулась и увидела перед заправкой группу мучающих кошку детей. Она нахмурилась и пошла в их сторону. С того момента, как она пробудилась, Луна знала свою миссию и абсолютную ее важность: найти Сейлор Мун, остальных Сенши и Серебряный Кристалл и победить скрывающееся в Темном Королевстве зло, прежде чем Металлия вернется и поглотит Землю. Помня об этом, она от края до края обыскала Японию в поисках своей первоочередной цели: девушки, которая станет Сейлор Мун. Хотя, будучи кошкой, лишь вопросом времени было, когда она попадет в неприятности, и они приняли вид трех хулиганов, у которых, казалось, не было лучшего занятия, чем помучить бедное животное. – Вот же чертова кошка, с чего бы у нее Band-Aid на морде? – рассмеялся один из детей, тыкая Луну палкой, его хорошо учащийся, но все равно психованный соучастник сразу же его поправил. – Это лейкопластырь, – уточнил он. Третий ребенок оглянулся, дернув Луну за хвост. – Чего? – Band-Aid это название фирмы, а не самого средства. А называется лейкопластырь. И дай мне уже камень, я хочу размозжить ей голову и запостить фотку на 4chan, чтобы позлить этих жирных америкосов, – сказал будущий серийный убийца и тролль, грубо не зная о том громе, что он пригласил обрушиться на себя. Он так и не узнал, потому что Усаги пнула его в затылок, вмазав его лицом в другого мальчика. – ОЙ! – Оставьте ее в покое, будущие серийные кто-нибудь! – вскричала она, врезав третьему мальчику своей сумкой, выбив ему один из молочных зубов. Все трое немедленно отскочили от Усаги. – О нет, это та жуткая арийская девчонка! – вскричал один из мальчишек. Обидевшись на это, Усаги подняла камень и кинула в него. Она улыбнулась, когда камень попал в цель, и мальчик завизжал. – Верно, уступи дорогу Homo Superior! Когда дети сбежали, Усаги нагнулась и осторожно подняла кошку. Она осмотрела ее и заворковала: – Лейкопластырь, да? Кто бы ни приклеил его кошке на голову, должно быть он жесток. Она очень осторожно сняла пластырь с головы Луны и изучила ее. – Желтый полумесяц на в остальном темной кошке, как необычно. Вытаращившаяся Усаги пришла к выводу, которого Луна не ожидала. – Ты волшебная кошка, не так ли? Луна напряглась и широко раскрытыми глазами уставилась на девушку. – Да! Так и есть! И наша встреча определена судьбой, и я должна быть настоящей махо-сёдзё, с силой спасти улыбки всех! Удивляясь тому, что Усаги сразу все поняла, Луна продолжала смотреть на нее, пока не заметила пялящихся на громко разговаривающую с кошкой Усаги прохожих. Похоже, Усаги тоже заметила их, когда натянула широкую улыбку. – Или я просто сумасшедший подросток, на публике болтающая с кошкой. Она взглянула на глазеющих пешеходов, прежде чем ее лицо потемнело. – Эй! А я смотрю на вас, когда вы ведете себя как психи? Толпу окутало неловкое молчание, прежде чем Усаги ткнула в сторону, закрыла глаза и повела плечами. – Убирайтесь отсюда… Когда она ткнула, Луна вывернулась из ее хватки и взглянула на нее, прежде чем сбежать, разминувшись с ногами подошедшей Нару. – Привет, Усаги, здесь… все в порядке? – Хватает же людям наглости… – пробурчала Усаги, прежде чем заметить Нару. – Доброе утро, Нару! – Ты говорила с кошкой, ты снова что-то стащила из аптечки своих родителей? – спросила Нару. Усаги с совершенно серьезным лицом покачала головой. – Нет, папин рецепт на викодин вышел два дня назад. – После полного ужаса взгляда Нару она ровно взглянула на нее. – Я шучу, Нару-тян. Нару перешла от ужаса до скепсиса. – По тебе не скажешь, Усаги… Казалось, это оскорбило Усаги до глубины души. – Я не сижу на викодине! – Она возмущенно скрестила на груди руки и отвернулась. – Предпочитаю лортаб. Нару испытующе взглянула на Усаги, когда они отправились в путь. – Ты все еще шутишь, верно? Усаги оглянулась на нее. – Конечно, пошли уже. Когда они отбыли, Луна выглянула из-за угла и уставилась девушкам вслед. В своем сердце Мау отчаянно надеялась, что эта странная, пугающая девушка была не той, кого она почувствовала. Безумие Цукино Усаги было хорошо известной в школе темой. Она была девочкой-подростком, что смотрела токусацу, дралась с мальчишками вдвое ее крупнее (и побеждала), и регулярно переключалась на курс, который даже в лучшем случае можно было бы описать лишь как непостижимый. Как лучшая (если не единственная) подруга Усаги и очень за нее беспокоясь, Нару желала лишь лучшего, когда пыталась обуздать или прикрыть ее поведение. Естественно, она не оказывала никакого эффекта. – Слышала, как Цукино сегодня избила нескольких младшеклассников и болтала с кошкой о махо-сёдзё? – Неудивительно, она же таскает таблетки из родительской аптечки. Заслышав набравшую за день обороты машину сплетен, Нару быстро повернулась к девушкам, уже раздувающим утренний скандал. – Все было не так! Эти дети пытались убить бедняжку, а Усаги просто пошутила о волшебных животных! Одна из сплетниц покачала головой. – Не может быть, для Булкоголовой это слишком разумно. – Возможно, она пыталась после этого съесть кошку, – сказала еще одна девушка. – То-то она расстроилась. Нару попыталась заспорить, но Усаги – сидящая за столом и опустившая на него голову – остановила ее, потянув за юбку. – Да ладно, не нужно прикрывать меня, все знают, что я опасно нестабильна. Повернувшись к ней, Нару надулась. – Но Усаги, они просто все время говорят о тебе! – Пфе, и пускай… не то чтобы мнение каких-то шлюх было для меня важно, – сказала Усаги достаточно громко, чтобы сплетницы услышали ее и обратили пронзающие взгляды, отразившиеся от ее толстой брони «мне насрать». Нару вздохнула. – Я твоя подруга, я хочу тебя защитить. Усаги улыбнулась. – И я благодарна, но не надо ради меня слишком уж высовываться, ладно? Я большая девочка, справлюсь сама. – Да, толстухе не нужная ее комнатная собачонка, пытающаяся прикрыть ее, – заметила одна из вышеупомянутых шлюх. Усаги села и ткнула в шлюху. – Шлюха, встретишься со мной за школой, чтобы я смогла тебя проучить. Шлюха фыркнула. – Пошла ты, сучка. Мой парень серьезный якудза в Роппонги, чертова ты лесба! Усаги пренебрежительно усмехнулась. – Тресну его тобой по голове. Нару посмотрела на нее. – Я думала, их мнение не важно. – Их мнение обо мне не важно, но стоит им связаться с моими друзьями, они пойдут на корм для собак. – Усаги посмотрела на обидчицу. – Если ты не против, мне еще нужно избить шлюху, избить ее парня и разобраться с его бандой. – Да черта с два! – отрезала шлюха. Хоть ее тронуло, как Усаги ее защищает, все это лишь раздувало конфликт. – Усаги, не надо, у тебя уже достаточно проблем со школьными занятиями, тебе нельзя просто нападать на банду. Кроме того, ты тогда станешь преступницей. В этот момент Умино Гурио поднял свою ботанскую голову и выдал случайный бесполезный факт дня. – Но не поспоришь с тем, что деятельность якудза весьма выгодна, и, похоже, в тренде возглавляемая женщинами организованная преступность, как пример можно привести Russia's Hotel… – Не поощряй ее, Умино! – воскликнула Нару. – Так сообщает статистика, и банды школьниц по всей Японии… – продолжил Умино несмотря на реальную угрозу его благополучию. – Умино мне помог, – сказала Усаги. – Спасибо, Умино, что понимаешь, что я пытаюсь здесь сделать, разобравшись с бандой парня этой шлюхи. От откровенности Усаги шлюха неверяще поперхнулась. – Американская подстилка… – Усаги, Умино скользкий похотливый извращенец, – сказала Нару, каждым словом вбивая кол в незамеченное всеми остальными чистое и честное сердце Умино. Заскучав от мыслей о насилии, Усаги вцепилась в новую тему, ровно как и планировала Нару. – Ну да, но здесь нечего стыдиться. Умино не знал, считать ли себя оскорбленным или нет. Нару быстро напомнила ему: – Есть чего! Возражение Усаги было классическим сумасбродством Усаги. – Единственное, чего здесь можно стыдиться, это иллюзии, что у нас, японцев, есть моральные стандарты, которые следует соблюдать, когда абсолютно ясно, что мы просто кучка извращенцев, ждущих пистолетного выстрела, чтобы начать оргию. – Все уставились на нее, и она прищурилась. – И вы все знаете, что это так. Да, но у них была своя гордость. Нару кашлянула. – Простите ее, она сегодня не приняла викодин. – Лортаб! – поправила Усаги, прежде чем выхватить бутылек упомянутых таблеток и бросить его другому ученику. – Спасибо, и спасибо тебе, что поддержал мое мнение. Нару обмякла. – И почему я тебя защищаю? – Потому что ты моя подруга и любишь меня, – сказала Усаги. – Не беспокойся Нару-тян, я не сижу на таблетках, я их продаю. Нару закрыла лицо ладонью, когда Усаги улыбнулась и подмигнула аудитории и камерам в своем сознании. – Как говорит Усаги-тян: «Наркотики это плохо, пока ты не можешь извлечь их них прибыль!» Умино проследил за ее взглядом, после чего оглянулся на Усаги. – С кем ты говоришь? – Заткнись, – все еще улыбаясь, ответила Усаги. Сдав тесты и избив шлюху позади школьного спортзала, Усаги вместе с Нару пошла по направлению к дому, тяжело вздыхая и стирая с ладоней кровь. Усаги посмотрела на Нару и задумчиво выдохнула: – Нару-тян, как думаешь, почему я так веду себя в школе? Нару уставилась на нее, и прошли добрые тридцать секунд, прежде чем Усаги сдалась. – Ладно, как думаешь, почему я все время так себя веду? – Я же не могу сказать, что ты, может быть, по-настоящему безумна? – Может быть… может быть… – сказала Усаги, прежде чем посмотреть на окровавленные ладони. – Знаю, что занятия боевыми искусствами не помогают. – Нисколько. – Той бедной шлюхе придется сказать родителям, что она упала с лестницы, ударившись ртом… десяток раз. – Кто знает, может быть ты настолько безумна, что все это ненастоящее, и что я просто еще один плод твоего воображения. Усаги улыбнулась. – Чушь, ведь тогда бы я не смогла сделать так! – Она задрала Нару юбку, демонстрируя всему миру позади трусики с кроликом. – Ха, да у тебя там Фрейдистская тема, Нару-тян. Нару одернула юбку. – Усаги! – Расслабься, никто не видел, кроме меня и того преследующего нас извращенца. – Она оглянулась на жирного, грязного отаку, вооруженного телефоном с камерой. – Хороший сделал снимок, Дракула-сан? Извращенец показал ей большой палец, и Усаги немедленно пинком сломала его, прежде чем обрушиться на все остальное нечестивым избиением, которое нельзя описать из-за чувствительности читателей. С забрызганной кровью до середины бедра правой ногой Усаги вытерла подошвы туфель о рваную и запятнанную футболку с Аянами Рей. – Вот так, Нару-тян, нужно отпинывать ублюдкам зад. – Спасибо, наверное, – сказала вечно сочувствующая Нару, протягивая Усаги платок. – Знаешь, может быть, ты так рьяно себя ведешь, потому что беспокоишься. Усаги хмыкнула. – Беспокоюсь? – Да, у тебя столько энергии, и ты хочешь ее куда-нибудь приложить, но тебе этого не достаточно. Ты хочешь чего-то большего, чем сейчас… но не знаешь, чего именно. Теперь Усаги стало гораздо понятнее, и это многое говорило о девушке, что думала самыми абстрактными образами, только чтобы развлечь себя. – В этом есть смысл, но в то же время это меня удручает. Что если я никогда этого не найду? – Ой, я не хотела, чтобы ты загрустила. Я уверена, что однажды ты найдешь свое призвание. – Нару взяла Усаги за руку. – Пойдем! Я знаю, что тебя подбодрит, пойдем заглянем в мамин ювелирный, поглазеем на товары. Усаги при этом оживилась. – Конечно, я только сперва возьму наличных. Оглядевшись по сторонам, Усаги подошла к избитому отаку и начала проверять его карманы, выудив несколько сотен тысяч иен, кредитку и дорогой мобильник. Извращенец уставился на нее. – Ты монстр… – … сказал мужчина, фотающий трусики девочек-подростков, – садистски улыбнулась она. Раздобыв средства, она потопталась по гениталиям мужчины и бросила ему в руку пузырек таблеток, что взяла в школе. – Большое спасибо, дерьмоголовый! Она подошла к Нару, которая была не настолько в ужасе, как можно было бы ожидать от разумной лучшей подруги, и взяла ее за руку. – Ненавижу извращенцев. Всегда надеваю под юбку шорты, чтобы их избежать. – Она снова посмотрела на аудиторию в своем сознании. – Как говорит Усаги-тян: «Худшие извращенцы сексуализируют что угодно и попытаются излить свою похоть на невинных. Избей их и ограбь их, этого требует Бог». – Знаешь, – сказала Нару, когда они продолжили идти. – Я не знаю, почему ты так делаешь. Ни одна не заметила наблюдающую за ними переполненную ужасом кошку. Когда они добрались до цели, Усаги мысленно отметила толпу в ювелирном магазине Оса-Пи, так же как и знаки, означающие скидку на пятьдесят-девяносто процентов, на всех изделиях внутри. Пусть она не была экономистом, но знала, что такие распродажи проводят, когда магазин только открывается либо выходит из бизнеса. Раздвигая толпу, Усаги и Нару вошли в магазин. Повсюду внутри были женщины, радостно примеряющие украшения, хвастающиеся своим подругам и полным незнакомкам, отвечающим им тем же. – Ух ты! – сказала Нару, потянув Усаги к прилавку. – Посмотри, что она сегодня выставила, разве не чудесно, Усаги? Усаги пожала плечами. – Материальные блага лишь наполнитель пустой души. – Это ты сказала. Это ты, которой принадлежат все воплощения Камен Райдера, за исключением Син Камена, сказала? – Камен Райдер превыше материализма! – решительно возразила Усаги, прежде чем подошла мать Нару. – Здравствуйте, Осака-сан. – Здравствуй, Усаги-тян, Нару-тян! – бодро отозвалась мать Нару. – Наслаждаетесь распродажей? – Да! – взволнованно ответила Нару. – Ты говорила, что будет распродажа, но я и не представляла, что настолько массовую, это просто безумие! Усаги взглянула на ценник у довольно дорогого кольца с бриллиантом. Безумие было еще преуменьшением. – Осака-сан, вы и правда предлагаете это кольцо с бриллиантом всего за двадцать тысяч иен? Нару взглянула широко распахнутыми глазами. – Всего двадцать тысяч иен?! Разверзся ад, когда остальные посетители заслышали восклицание Нару. Прежде чем она или Нару успели среагировать, очень крупная женщина сбила их, выплеснув внутри Оса-Пи всю полноту Лос-Анджелесского бунта, когда десятки изукрашенных женщин попытались захватить дешевые побрякушки. Наблюдая за развернувшимся перед ней боем, мама Нару злобно улыбнулась, когда расходуемая свирепствующей толпой энергия покинула их через надетые проклятые украшения и впиталась в прекрасное ожерелье на ее шее. На некотором расстоянии оттуда, в темной пещере, светловолосый красавчик в военной форме вытянул руку и улыбнулся, когда впитанная мамой Нару энергия начала собираться над его ладонью в шар. Красавчик, генерал Темного Королевства по имени Джедайт, через вихрящийся пар наблюдал за развернувшимся в магазине бунтом. – Очень хорошо, Морга, продолжай в таком же темпе собирать энергию, и возрождение Темного Королевства произойдет гораздо раньше, чем ожидалось, – по телепатической связи сообщил он своей йоме. Злобная улыбка на лице мамы Нару стала при этом совсем зловещей. Как раз перед тем, как толстейшая девчонка в магазине после пинка Усаги влетела в прилавок и перевалилась через него. – Я СКАЗАЛА СЛЕЗЬ С МЕНЯ, ЖИРНАЯ СУКА! Мама Осаки пронаблюдала, как женщина сползла на землю позади прилавка, лишившись сознания и с заметным синяком сбоку на голове. Задыхающаяся Усаги потерла шею. – Она… встала на мою шею… Нару поднялась. – Похоже, здесь полный бардак, может, нам стоит пойти, Усаги? Усаги кивнула, оттолкнув еще одну блеющую и трясущую деньгами овцу. – Ага, мне все равно нужно домой, показать маме результаты тестов. Это была хорошая идея, и Нару и самой нужно было сделать домашнюю работу. – Давай отсюда выбираться! С Усаги во главе две девушки быстро вырвались из боя и сбежали из магазина. Мама Осаки снова посмотрела на потерявшую сознание толстуха, а затем взглянула девушкам вслед. Наблюдающий через глаза йомы Джедайт был заинтригован. – Что за необычная девушка, и каков пинок. Обидно было, что Морге не удалось предложить ей какое-нибудь проклятое украшение, сквозь эту девушку протекало много сырой энергии. Тем не менее, к закату он наберет свою квоту, а затем приступит к следующей схеме. Выбравшись наружу и направившись домой, Нару решила вернуться к тестам. – Кстати, как ты справилась с тестами? Усаги залезла в сумку и вытащила несколько листов. – Посмотрим, по естественным наукам у меня двадцать семь, семьдесят четыре за японский, сто по английскому, семнадцать за математику и пятьдесят по искусству. Нару мысленно подсчитала. – Так что средний балл пятьдесят четыре, что всего на балл ниже того, что требует от тебя твоя мама. – Не моя вина, что математика сложная! – ответила Усаги, сминая тест по математике. – Кроме того, что она не знает, ей не навредит. Нару покачала головой. – Ты лишь оттягиваешь неизбежное. – Я оттягиваю лишь до пятничного теста – который я точно сдам при помощи Умино, – ответила Усаги. Ей придется надеть что-нибудь симпатичное, когда она подойдет попросить у него конспекты. Когда они проходили мимо урны рядом с магазином товаров для хобби, Усаги не глядя бросила через плечо смятый тест, полагая, что попадет в цель. И она бы попала, если бы не вышедший высокий и представительный мужчина, случайно блокировавший бросок своими солнцезащитными очками – что свалились с лица на землю. Тиба Мамору посмотрел на лист, начавший распрямляться из смятого состояния, и поднял его. – Вау, не думал, что даже идиоты могут быть настолько плохи с математикой. Усаги замерла как вкопанная и обернулась взглянуть на Мамору. Нару сразу же покраснела, больше впечатленная внешностью мужчины, чем всем остальным. На Усаги это нисколько не повлияло. – Прошу прощения, придурок? – Кажется, ты меня не поняла. Я назвал тебя тупицей, тупица, – ответил Мамору, на что Усаги отшатнулась. – Э, стой, какого черта? Ты назвал какую-то случайную девушку на улице тупицей? – спросила Усаги. Мамору перевернул лист, чтобы показать ей. – Статистика не лжет, не так ли? Нару неверяще моргнула после бойкого возражения мужчины. Усаги сразу оказалась с ним лицом к лицу, или, вернее, к груди, мужчина был высок. – Ну и какого черта ты делаешь, с этой своей дизайнерской одеждой и брендовыми очками за пятьдесят тысяч иен, которые я только что, – наступила она на уже поврежденные очки, – раздавила на куски, и с полной сумкой Ганпла? Стоп, Ганпла? Она взглянула на его сумку, и ее глаза распахнулись. – Стоп, это даже не Ганпла! Статуэтки Нанохи и Фейт?! К тому же из Асов? Мамору забрал у нее сумку, она уже уничтожила его очки, которые на самом деле стоили в бытовом магазине тысячу иен. – Эй, не трогай; я много на них потратил. Усаги издевательски посмеялась над ним. – Ты смотришь Наноху, грязный отаку! – Она остановилась. – Стоп, а что в этом плохого? Наноха задира. – Она сложила на груди руки. – Ладно, я прощу тебе твои грехи, если ты отдашь мне статуэтку Фейт. – Нет, найди подработку и купи собственную, булкоголовая, – возразил Мамору с холодной и расслабленной ухмылкой, прежде чем развернуться и уйти. По каким-то причинам, это пришедшее от него оскорбление разъярило Усаги больше, чем приди оно от кого-либо еще. – Да пошел ты, засранец! Облысеешь и умрешь в холоде и одиночестве, с утешающими тебя лишь статуэтками и прочим дерьмом! – крикнула она ему вслед. Нару уставила на Усаги и ее раскрасневшееся лицо, после чего поднесла руку к губам и захихикала. Усаги оглянулась. – Что? – Ничего… – снова захихикав, ответила Нару. – Чертовы высокие, красивые, богатые отаку… считают себя лучше меня только потому, что они восхитительны, а я несовершеннолетняя. Трахнуть бы его. Да, крепко трахнуть бы его… несколько дней… Мать Усаги, Цукино Икуко, услышала от своей дочери много всего неожиданного, когда вернулась сегодня со школы. Она выглянула из кухни взглянуть на свою дочь. – Усаги-тян, как твои сегодняшние тесты? – О, я все сдала. – Правда, потому что Харуна-тян сказала, что математику ты написала на семнадцать баллов. – Черт возьми. – Неделю без компьютера. – Черт возьми! – Плюс еще одна неделя за попытку солгать. – ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Будь Икуко менее либеральным родителем, она бы добавила еще одну неделю за ругань. – Пересдашь, и твое наказание отменено. Усаги отсалютовала. – Jawohl, mein Führer; я пойду прилечь, дай знать, когда ужин будет готов. – Хорошо, Усаги-тян. Протащившись вверх по лестницу, Усаги прошла в свою комнату и плюхнулась на кровать, швырнув свой портфель в быстро забываемый угол комнаты. Взглянув в окно, она откатилась от него и испустила раздраженный вздох. – Он был задницей, но черт… какая у него задница. Она остановилась испустить сетующий стон. – Избила шлюху, завалила тест, попала под домашний арест, и хуже всего… увидела какого-то избалованного обеспеченного сосунка. Вздохнув, Усаги перевернулась на спину. – Что бы я отдала, чтобы надрать ему зад… – Она облизнула губы. – Или хорошенько его отшлепать… м-м… – О, призрак Королевы Серенити, ты ненормальная. Усаги застыла, после чего медленно повернулась лицом к говорящему. Она не увидела ворвавшейся в ее комнату и констатировавшей очевидное незнакомки, только маленькую черную (темно-фиолетовую?) кошку, сидящую на ее кровати, очень знакомую маленькую черную (темно-фиолетовую?) кошку. Она взглянула на нее. – Кошечка, это ты только что сказала? Луна взглянула в ответ. – Здравствуй, Усаги, меня зовут Луна. Усаги медленно села в позу лотоса, пригладила юбку, а затем прочистила горло. – Охуеть, передо мной ебаная говорящая кошка. Луна кивнула. – Ну, ты хорошо это приняла. – Да, я приняла это так же хорошо, как Саша Грей принимает член, – возразила Усаги. – Хотя да, ебнуться можно, потому что ебаная говорящая кошка пиздит со мной. Луна прижала уши. – Не могла бы ты немного последить за языком? – Прямо передо мной говорящая кошка, тебе стоит радоваться, что я всего лишь отрубила ограничитель ненормативной лексики… блять. – Кажется, сегодня утром тебя вполне устраивала такая концепция. – А, так это та же самая кошка, что и прежде, хотя отметина в форме полумесяца уже это подтвердила. – Я же тогда просто шутила, знаешь, эксцентрично? – сказала Усаги. – Это дерьмо настолько реально, что Мартину Лоуренсу стоило на это указать. Луна вздохнула. – Ты японка, к чему тебе вообще такие отсылки? – Потому что я могу оценить тонкости фильмов Майкла Бэя, – ответила Усаги. Девушка и правда была редкой, решила после этого мау. – Ладно, первый шок прошел. Выкладывай же, мой говорящий животный друг. Какова моя миссия? А, наконец-то Луна могла перейти к сути. – Ладно, объясню все прямо. Ты реинкарнация защитницы из древнего магического королевства, что пало пред силами тьмы тысячи лет назад, и теперь та же тьма снова возвращается, угрожая всему миру. Ты должна воззвать к своим древним силам и превратиться в Сейлор Сенши – Сейлор Мун, Защитницу Справедливости! Усаги уже стояла на кровати, принимая странные позы. Луна поморщилась настолько выразительно, насколько позволяла ее кошачья внешность. – У тебя… припадок? – Нет, я пытаюсь трансформироваться, как это сделать? – она сменила разные навеянные Камен Райдером позы. Когда они не сработали, она попробовала Силы Гиню. – Хэнсин! Нет. Хэнсин! Нет. Хэнсин! Нет, попробуем по-английски… Transform! Нет… Луна покачала головой. – Послушай, ты не сможешь трансформироваться без средства доступа к своей силе, держи. – На глазах у Усаги Луна подпрыгнула и кувыркнулась; оставив за собой след света, взвихрившийся и взорвавшийся, сформировав при этом брошь. – Держи, используй ее для трансформации. Сперва нужно сказать… Усаги резко подняла ее и встала в новую позу. – Хэнсин! – Ничего не произошло. – О, да ладно! Как она работает? – Послушай, Усаги, тебе нужно сказать правильную команду. И это «Moon Prism Power, Make Up», поняла? – проинструктировала Луна. Усаги уставилась на нее. – Что? Но «хэнсин» это классика! – возразила она. Луна сразу же невозмутимо заметила: – Эй, этой силе тысячи лет; переосмысли термин «классика». А теперь подними руку в воздух и скажи это. Усаги раздраженно фыркнула, после чего подняла руку к потолку. – Moon Prism Power, Make Up! Тогда-то все и стало удивительно. Ее одежда сразу же, казалось, сгорела, когда брошь оказалась в центре ее груди, прежде чем выпустить поток ткани, обернувшийся вокруг ее тела, сформировав белую сейфуку и сопутствующую ей синюю юбку и алые ленты на груди и за спиной. Ткань змеей сползла по ногам и дотянулась до колен, став парой удивительно надежных, но в то же время удобных сапог. Ткань достигла ладоней, обернув руки до самых локтей и сформировав перчатки, что казались и ощущались больше как бронированные рукавицы. Наконец, покрыв ее волосы и лоб, в ее уложенных оданго волосах появились красные украшения, вслед за ними возникла тиара, а к ней присоединилась пара милых серег. Она посмотрела на свои новые шмотки, после чего оглянулась через плечо. – Вот дерьмо, я же не сплю, не так ли? Это и правда происходит, не так ли? – Так, и с этого дня твоя жизнь будет полным отстоем, – предупредила Луна. Трансформировавшийся подросток повернулась к Луне. – Без базара! Я теперь супергерой… и есть лишь одно, для чего нужна эта сила! – сжала она кулак. – Те, у кого есть силы, должны использовать их, чтобы защитить тех, кто не может защитить себя! Этому научил меня Камен Райдер! Луна изумленно уставилась на девушку. – А? Та взглянула в ответ. – Что, думаешь, я считаю все это игрой? Мне нужно спасти мир; так что на херню нет времени. Возможно, все будет не так плохо, как она боялась. Кошка согласно кивнула, прежде чем повернуться к окну. – Тогда хорошо. Нам нужно поторопиться. Там враги, и они могут использовать… – … ювелирный магазин Оса-Пи? Луна остановилась и с заметным удивлением оглянулась на Усаги. – У тебя… у тебя хорошие инстинкты, – признала она, прежде чем вернуться к окну. – Пошли. В том самом ювелирном магазине Осака Нару оказалась в тяжелой ситуации. После того, как ее мать не пришла домой даже гораздо позже обычного времени закрытия магазина, она вернулась и обнаружила сцену ужаса: все женщины, что делали там покупки, были без сознания! Когда же она спросила у матери об этой пугающей перемене, на нее напали и прижали к стене, принявшая форму ее матери йома вытягивала ее жизнь. – М-мам… что на тебя нашло? Что ты делаешь? – К ее ужасу, йома сбросила маскировку, на глазах став желтоватой трупной Моргой. – Твоей матери здесь нет, девчонка. А теперь отдай мне свою энергию! – прорычала Морга, крепче сжав горло девушки. Отчаявшись, когда почувствовала, как сжимаются дыхательные пути, Нару начала отбиваться, слабо пинаясь и в панике царапая руку йомы, что лишь ускоряло ее гибель. – Да, да! Борись, отдай свой последний в жизни отчаянный вдох Тьме!.. – СТОЙ! Морга развернула голову на сто восемьдесят градусов лицом к воскликнувшей. Она стояла в дверях, ее тело были лишь силуэтом со скрещенными на груди руками, когда таинственная новенькая обозначила свое появление. Хватка на горле Нару ослабла, позволив девушке вдохнуть и увидеть неожиданное появление. – Ч-что за?.. – Бриллианты во многом полезны, неразрушимы, лучшие друзья девушек… но превыше всего они также прекрасны. Так же прекрасны, как и невинные девы, что никогда не должны быть запятнаны, ни конфликтом, ни жадностью, и уж точно ни тьмой! Так что, йома, пора тебе заплатить за свои преступления! Морга отпустила Нару и повернулась к ней, с губ сорвалось рычание. – Да кто ты такая? Тон освещения при этом, казалось, изменился, укрывавшая девушку тьма расступилась, открывая ее фигуру Защитницы Человечества, Сейлор Мун, что встретила враждебный взор простой репликой по существу: – Ты не заслуживаешь знать мое имя!