Звездные войны. Перерождение

— Кто ты? — приветствовал его отец, и на тот момент он просто не мог задать более верного и более казусного вопроса, даже если бы приложил сколько-нибудь усилий. Все всегда возвращалось к этому, кем он являлся и кем не мог быть. Кто. Герой или злодей, ситх или джедай, родная кровь, ради которой можно и умереть, или… никто, жертва, пустое место. Мельчайшая частица бытия, не стоящая внимания. — Кто ты теперь? — вопросом на вопрос ответил Люк. Энакин в одиноком бешенстве стоял на взлетной площадке, его черный плащ развевался за спиной, а кожа отливала лавово-красным. Он активизировал меч, и у них не было иного выхода, кроме как начать спуск ему навстречу. — Я не желаю причинить вред ни одному из вас, — сказал отец. — Но вы должны уйти. Я не стану повторять дважды. Люк отметил это. И тихо выдохнул. «Как благородно. Может, он и звал себя именем Вейдера, но в душе не стал им. Должно быть еще что-то — заключительная часть падения. Но не в этот раз, нет». — Что ты наделал, Энакин? — спросил Оби-Ван сурово. — Что ты наделал? — То, что должен был! — выкрикнул он. — Тебе не понять меня. Никогда. — Так объясни мне, почему ты пошел против всего, во что верил, против собственной семьи, братьев. Зачем ты предал нас всех?.. Неужели — ради власти, Энакин? Все убийства ради нее? Отец покачал головой. Люк заметил, как он перехватил рукоять лайтсейбера, переводя взгляд с Оби-Вана на Люка и обратно. Ждал нападения. — Джедаи не были моей семьей, они были твоей. А то, что я сделал, я сделал ради МОЕЙ семьи, и ты не смеешь меня судить. Ни один из вас. Люк и Оби-Ван переглянулись. — О чем ты говоришь? — спросил Люк с нехорошим предчувствием. — Где вы взяли этот корабль? — вместо ответа потребовал Энакин. Его глаза темнели, когда он смотрел в сторону шаттла, принадлежавшего Падме. — Твоя жена дала на время. Она беспокоится о тебе и хочет, чтобы ты вернулся домой. — При упоминание Падме Энакин сделал шаг вперед. Оби-Ван остался стоять там, где был. — Так теперь ты знаешь. — Уже давно. Спасибо за доверие, кстати. Энакин ухмыльнулся. — Мы не хотим драться, — вставил Люк с убеждением. Энакин повернул в его сторону голову. — Я тоже. Уходите. — Нет, — сказал Люк. — Тогда я сделаю то, что должен. — Ты попытаешься, — ответил Оби-Ван Кеноби и, кивнув Люку, атаковал. *** Энакин так увлекся битвой, что совершенно забыл, что изначально их было трое. Они начали с обмена быстрыми, режущими ударами, всегда — в движении, никогда — на одном месте. Энакин видел, что Оби-Ван уступает, и уступает сознательно, и это раздражало его. После стольких лет спарринга он знал, как бьется его бывший учитель, знал лучше всех в галактике, и Оби-Ван мог сказать то же самое о нем. Если он уступал, значит, у него был план. Или — Оби-Ван просто не хотел победить. Мысль разозлила Вейдера и вместе с тем побудила сказать: — Не заставляй меня убивать тебя, Оби-Ван. Уходи и забудь обо всем! Ответил он не сразу. Пытался, даже открыл рот, чтобы сказать что-то, но не успел: балка у них под ногами, не выдержав напряжения, начала рушиться, и время для разговоров кончилось. Выругавшись, Энакин схватил пролетавший мимо трос и прыгнул, краем глаза замечая, что Оби-Ван последовал его примеру. Теперь они летели по направлению друг к другу над лавовым морем. Горячий, тяжелый воздух бил Вейдера в лицо, когда его клинок на бешеной скорости столкнулся с мечом Оби-Вана. Было бы глупо полагать, что такая мелочь, как отсутствие земли под ногами, остановит их поединок. Они обменялись еще парой ударов, скорее для приличия, а затем Оби-Ван исчез. Сердце Энакина бухнуло, взгляд приковали красные волны, однако Оби-Ван всего лишь прыгнул на металлическую платформу далеко внизу, которая когда-то, должно быть, переносила оборудование или дроидов. Мило. Но то, что может сделать Свет… Энакин отпустил трос и, сделав сальто, оказался напротив Оби-Вана на следующей платформе. Ухмыльнулся в глаза старому учителю, сам не зная, зачем. Отвратительный жар вместе с запахом серы усилились, стали почти невыносимы, а два голубых клинка сходились и расходились, снова и снова, быстрые, четкие, тяжелые. Но не смертельные. Пока нет. — Если бы я только мог уйти, — крикнул Оби-Ван в то время, как лава разделила их. Энакин расхохотался. — Ты можешь. Больше отчитываться не перед кем! Скажи спасибо мне. Я дал нам всем полную свободу воли, Мастер. Видимо, Оби-Ван не уловил нотки черной самоиронии в его голосе. — Я плохой учитель, Энакин, — сказал он и кивнул, будто в подтверждении, — плохой. «Неужели, дошло?» — зло подумал Вейдер и снова ударил, на этот раз с помощью Силы, пытаясь столкнуть Оби-Вана в реку. Тот удержался, как Энакин и планировал. Он не собирался убивать Кеноби, просто заткнуть. Слушать виноватые исповеди — нет уж, увольте. «Не собирался убивать». Нʼда… Похоже они зашли в тупик. Просто драться они могли часами, а это… — Ты отвлекал меня! …как раз то, что нужно, чтобы убрать его с дороги. Зачем? Черт возьми, Люк! — Энакин… — смешался Оби-Ван. — Ты отвлекал меня, — повторил Энакин. — Пока Люк… что? Взгляд Оби-Вана потяжелел. Не говоря ни слова, он оттолкнулся от платформы и, сделав в воздухе сальто, выпрыгнул на берег. Вне себя от злости Вейдер последовал за ним; лезвия сошлись, пока он еще был в воздухе, а Оби-Ван занял позицию на лавовом берегу. — Что он сделал? — повторял Энакин с каждый ударом. — Кто он? Больше Вейдер не считал нужным сдерживать себя. Он двигались более жестко, неумолимо, будто другой человек, Оби-Ван же продолжал отступать, и теперь в этом была заслуга Энакина. — Кто он? Оби-Ван, ответь мне. Кто он? В ярости Энакин выставив вперед ладонь, намереваясь с помощью чистой Силы одолеть противника, однако в ту же секунду Оби-Ван поднял руку, и энергии столкнулись. Их отбросило в разные стороны. — Это не моя тайна, — сказал Оби-Ван, отплевываясь. Оба уже на ногах. «Но ты ее знаешь». — Скажи мне, Оби-Ван. — Энакин замер, и они взглянули друг другу в глаза, размеренно дыша и зеркально отведя лезвия в сторону. — Отвечай на мой вопрос — и я скажу, почему перешел на сторону Палпатина. Ты ведь хочешь знать. По рукам? — Да. Сначала ты. — Отлично. Руки они не пожали. -…Ты лжешь. — Нет, это правда, — произнес Оби-Ван, с грустью глядя на него. Энакин покачал головой. Мысли едва ворочались. — Ты лжешь. Это невозможно. — И все же… Энакин! — Он не обернулся. — Энакин, что ты собираешься делать? Энакин. Он продолжал идти, шатаясь из стороны в сторону, как на автомате, не чувствуя и не понимая ровным счетом ничего. *** Трупы под ногами… отвлекали. И даже очень. Не то чтобы Люк никогда не видел убитых лайтсейбером; видел и часто, ведь это было его основное оружие, и шла война. Он защищался или защищал. Или нападал, но не так. Здесь — все иначе. Это была резня, самая настоящая, как и в храме. Устроенная, опять же, его отцом. «Лея этого не оценила бы, — мелькнула мысль, — и появилась бы еще одна причина для ее ненависти». В конце-концов Люк сорвался и Силой перенес все тела в соседнюю комнату, чтобы не мешали. Чего-чего, а работы у него было завались. Может, поэтому он и не почувствовал приближение отца. Пока не стало поздно. Люк бегал от одного пульта управления к другому, нажимая на определенные кнопки и дергая рычаги, когда услышал хриплый голос Энакина Скайуокера: — Люк. Оби-Ван сказал мне, что… Что… «О, ситх». Люк замер, согнувшись над панелью. Он боялся обернуться и услышать, что Энакин скажет дальше. — Но это невозможно. — Люк услышал, как он сделал несколько шагов к нему и усмехнулся. — Невозможно. Ведь так? Он не сопротивлялся, когда Энакин грубо схватил его за плечо и повернул к себе. Просто смотрел и внутренне понимал, что завидует Вейдеру. У него на лице ничего нельзя было увидеть. Никогда. Но только не сейчас. Впрочем, Энакин, перешедший на Темную сторону, все равно не особо ассоциировался у Люка с Вейдером. — Он соврал. Люк. Говори или я заставлю тебя. Младший Скайуокер все не двигался, но когда Энакин начал с каким-то нервным ужасом разглядывать его лицо, в поиске сходств, вероятно, ища правду, Люк толкнул его и зачем-то активировал меч. Прежде чем он понял, какого ситха происходит, они уже обменивались ударами, как и в первую их встречу. Бессмысленно и беспощадно. Все его планы были забыты под натиском отца, и вскоре они с головокружителей скоростью кружили по консольной, атаковали и парировали, наносили контр-удары, которые сыпались и справа, и слева, и сверху, и с низу, мухлевали и использовали все подручные средства, пока наконец Энакин Скайуокер аки юный Дарт Вейдер не пал на колени перед сыном, с пересеченными у самого горла лайтсейберами. Он поднял глаза с выражением, очень походившим на восхищение. И расхохотался. Люк, досадуя на всю эту импульсивную глупость в целом, и на свою радость из-за нее в частности, помог отцу встать и передал ему такой знакомый и привычный к руке меч. — Нельзя сказать, что я так уж желал рассчитаться с тобой, — тихо произнес Люк и улыбнулся. — Но долги надо возвращать. Крепись. Энакин, — он развел руками, — я твой сын. Его отец сглотнул и вдруг снова рассмеялся. Люк начинал думать, что это нервное. — Да, — подтвердил он. — Это… видно, если присмотреться. Я в чем-то провалился, да? Такого вопроса Люк не ожидал. — Что? — Ну тебя бы здесь не было, если бы все было нормально. В будущем, то есть. Следовательно, я в чем-то провалился. И крупно. «Ты даже не представляешь». — Да. Стал ситхом! — Я сделал это, чтобы спасти Падме, — огрызнулся Энакин. — Твою… мать. «Не очень хорошо сработано, если так», — мысленно фыркнула его внутренняя Лея, а потом до Люка дошло. Значит, все, все, падение на Темную сторону, убийства в Храме и здесь, вообще все убийства были… ради мамы. Каким бы больным это не казалось, такое извинение все же лучше, чем жажда власти, которой Люк раньше приписывал падение Энакина. Может, без нее и не обошлось, но главной, основной причиной была любовь к его матери. — Правда? — переспросил Люк. — Хорошо. Это… хорошее объяснение. — Не идеальное, — сухо добавил призраком появившийся в дверях Оби-Ван, — но сойдет. — И как же падение на Темную сторону способствовало бы спасению Падме? — осторожно поинтересовался Люк. — Палпатин сказал мне, что узнал от своего учителя секрет жизни. Что он может спасти ее. — Если, конечно, ты ему поможешь, — закончил за него Оби-Ван. Энакин напряженно кивнул. — От чего? — спросил Люк, не совсем понимая. — От чего ее надо было спасти? — От моих кошмаров. Они всегда сбывались раньше. «И теперь тоже, если мы ничего не сделаем». Люк повернулся к монитором. — Не смотри на меня, я сам только что узнал, — раздался позади голос Оби-Вана, и Люк, усмехнувшись, ввел шифр, который предположительно должен был помочь его целям. — А Лея? — осмелился спросить Энакин. — Она… — Моя сестра. Да. Она скоро будет. Пауза. — Мне кажется, я ей не особо нравлюсь. «Ситх». — Она просто темпераментна. — В кого бы интересно, — меланхолично произнес Оби-Ван. — Тебе нужна помощь, Люк? — Нет. Все почти готово. — Что готово? — спросил отец, и Люк, обернувшись, с хитрой улыбкой просветил его: — Ловушка для Императора. Он так привык сам их ставить, планируя и вычисляя каждую мелочь годами, что обязательно попадет в нашу, которую мы придумали за пару часов. И возможно, вы правы, что смотрите на меня так. Да пребудет с нами Сила.