Темноту не спасало даже освещение

Самаэль был гордым, даже слишком, что бесило не только Кэтрин, но и Люцифера, но именно этот вечер они посветили ему и его новой игрушки по имени Мари. Она только недавно начала вращаться в кругу высшего света и не подозревала о том, что демон выкинет ее из своей квартиры через несколько недель, а может и дней. На данном этапе их отношений она открывала рот исключительно в том случае, если перед ее носом появлялся его член. Во всех других случаях она боязливо отводила глаза и мило улыбалась ему. У нее были светлые кудрявые волосы до лопатки, темно-зеленые глаза, которые всегда были полуприкрыты и выражали полное безразличие и презрение к окружающим, аккуратный носик, тонкие брови и пухлые губы, которые она всегда красила в алый цвет. Сегодня на ней было идеальное платье с пышной юбкой болотного цвета и черным бюстом, на шее висел золотой медальон. Она слишком много внимания уделяла своей внешности, что совсем забыла о том, что для того, чтобы понравиться Самаэлю, нужно еще и чуть-чуть думать. С Кэтрин они друг-друга возненавидели с первого взгляда. Она была явно красивее любовницы Люцифера, шикарнее и привлекательнее, но только если Кэтрин уважали другие демоны, то ее же не ставили ни во что. Было около десяти часов вечера, когда эта четверка проходила по главной площади ада. Люцифера и Самаэля было странно видеть в совершенно нормальной одежде, а не в смокингах: одного в темно-синих шортах, черном свитере и кедах, а другого в черных джинсах, темно-коричневой футболке и коротком пиджаке. На Кэтрин же была черная короткая пышная юбка, фиолетовый свитер и черные армейские сапоги. Мужчины разговаривали о политике и иногда пускали пошлые шутки или рассказывали, что произошло на последней вечеринке, а девушки бросали друг на друга ненавистные взгляды. На полпути к ресторану, в который собралась эта четверка, они купили дорогой виски. Дьявол, Кэтрин и Самаэль пили из горла, хотя Самаэль и брезговал, но все же сделал первый глоток, а вот Мари отрицательно покачала головой и сказала, что это не гигиенично, наморщив свой идеальный носик. Им было весело. Может, не Мари и не очень Самаэлю, но вот демон со свой любовницей отдыхали от работы и загонов на тему ужасных характеров друг-друга. Кэтрин думала о том, что «сейчас» могло бы длиться вечно. Все проблемы отступают на второй план, она не заваливает работу, а он не спит с каждой шлюхой, а потом идет разговаривать с ней; сейчас им просто весело. Нет прошлого, нет будущего, есть сейчас, и оно предвещает отличную ночь. Люцифер же просто пытался наслаждаться другой обстановкой, разговорами с Самаэлем не только о работе, но еще и о том, что происходит друг у друга за пределами офисов, и Кэтрин, которая громко смеялась, запрыгивала ему на руки и нежно целовала, обвивая руками за шею. Он и правда влюбился в эту дерзкую мерзавку, которая не давала ему спокойно жить. Рука демона спустилась к краю юбки и залезла под нее. Кэтрин сделала еще один глоток из бутылки, на губах играла счастливая улыбка, и она облокотилась на плечо Дьявола. Он оттянул край стринг, из-за чего резинка ударила бедро. Рука переместилась на ее задницу и сильно сжала правую ягодицу. Другой верховный демон с похотью в глазах смотрел на Кэтрин, а она пыталась сделать вид, что не замечает этого взгляда. Он ее пугал и смущал. Самаэль ее всегда напрягал. Он никогда особо не любил Люцифера и искренне не понимал, почему главное место во всем аду занимает этот мальчишка, который не может разобраться в себе, не говоря уже о политических и экономических проблемах. На Кэтрин же он заглядывался уже давно и несколько раз заикался насчет того, чтобы дьявол дал ему на несколько дней свою игрушку, на что слышал грубый отказ. Фонари освещали каменные дорожки, по которым никогда не ездили машины, яркие вывески баров и ночных клубов приглашали зайти и попробовать самые разные сорта крови и распутных девиц. До места назначения оставалось каких-то триста метров. Все демоны знали, кто такие Люцифер и Самаэль, и пытались не встречаться с ними взглядами и всегда замолкали, когда проходили мимо них. Самаэль наслаждался этим. Он любил внушать страх и славился своей жестокостью. Чаще всегда уходящие от него шлюхи никогда не рассказывали о том, что с ними там случилось, а те, кто пришли устраиваться на работу, либо были отправлены в чистилище, либо лишены лицензии на работу на несколько лет. А это означало исчезновение. Мари почти все время молчала и пыталась сильнее прижаться к верховному, но на его лице лишь играли нотки недовольства, хотя он и пытался этого не показывать. Она ему уже надоела, пытаясь угодить во всем, надеясь на то, что так сможет его удержать около себя, но вместо этого вызывала лишь жалостливые вздохи окружающих и насмешки в кругах Самаэля. — Прошу, — коварно улыбнулся демон, пропуская вперед Люцифера с Кэтрин и Мари. Ресторан был не большим, но находился на крыше одного из высоток, что давало отличный вид на панораму всего города, погрязшего в похоти и безработице. Девушка-официантка в шикарном платье отвела демонов к одному из столиков и предложила сделать заказ сейчас. Две бутылки вина и клубника. Девушки сели на одной стороне, а мужчины — на другой. Мари выглядела старше Кэтрин. Ей можно было дать лет 25, но в мужчинах она до сих пор плохо разбиралась. Кэтрин сняла свои тяжелые ботинки — одну ногу подогнула под себя, а другую протянула вперед, задела ногу дьявола и медленно начала подниматься вверх, залезая носочком под край шорт. Он провел пальцами по ее лодыжке и усмехнулся завистливому взгляду Мари. — Люций, а ты не хочешь одолжить мне ее, м? — опять начал эту тему мужчина. — Ты ведь знаешь, какой я собственник. Если эта игрушка моя, то я не собираюсь ее ни с кем делить, — непринужденно ответил демон, хотя внутри уже горел огонь ненависти к своему знакомому, который никогда не смирится с тем, что не смог добиться какой-то девки. Кэтрин молчала и пыталась не привлекать к себе внимания. Она никогда не любила такие разговоры, особенно если они делали вид, что она не слышит. Игрушка. Подстилка. Шлюха. Все эти слова отдавались в душе как пощечина. — А если устроить групповуху? Ты, я и она. Как в старые добрые времена, — его голос был слишком спокойным, что тоже напрягало. Создавалось впечатление, что все играют по его правилам. — Не путай настоящее с прошлым, — уже грубее ответил мужчина, хотя и пытался держать себя в руках. Самаэль встал со своего кресла и вальяжно подошел к месту, где сидела Кэтрин. По спине пробежали предательские мурашки. Она с надеждой посмотрела на Люцифера, но он молча сидел и наблюдал. Руки демона опустились ей на плечи, а около уха она услышала бархатный голос: — Детка, проведи со мной вечер, ты не пожалеешь. Я куда лучше этого ребенка. Куда больше удовольствия. Я помогу тебе попасть в совет… — Самаэль… — пискляво позвала Мари, но осеклась, когда встретилась с взглядом своего любовника. — Тебе слово не давали, шлюха. Девушка как-то сжалась в кресле и больше не смотрела в сторону здесь присутствующих. — Убери от меня свои руки, — слегка подрагивающим голосом попросила Кэтрин. Когда ее просьба не была выполнена, а пальцы Самаэля переместилась ей на шею и теперь водили по сонной артерии, она не выдержала и вскочила со своего места, чуть не сбив с ног официантку. — Никогда. Не. Прикасайся. Ко. Мне. — Выплюнула девушка и пошла в сторону туалета. — Я ведь сказал, что ты ее не получишь, — улыбнувшись как чеширский кот, заявил Люцифер. Официантка разливала по бокалам полусухое красное вино. — Мы это еще посмотрим, — ненавистно ответил его знакомый и направился в сторону туалетов. — Только дотронься до нее… Самаэль уже его не слышал. Его унизило такое поведение со стороны Кэтрин. Какая-то девчонка смеет разговаривать с ним в таком тоне и отказывать. Ненависть переполняла его, и он хотел заполучить то, чего так долго желал. Она ему не нравилась, но нравилась реакция Люцифера на происходящее. Это была игра, которую он изначально планировал выиграть, и сейчас его ход конем. В уборных в аду не было самих туалетов, зато было несколько душевых и примерочная. Не было разделения на женскую и мужскую. Кэтрин стояла, оперевшись руками на раковину, и смотрела на себя. Несколько прядей выбилось из пучка, тушь немного размазалась, губы искусаны в кровь. Она не хотела возвращаться и видеть этого самовлюбленного кобеля, для которого никто здесь ничего не значит. Для Самаэля был только один важный человек, и это был он сам. За все сотни лет, которые он провел в аду, он никогда не проявлял жалость или еще какие-либо человеческие качества. Он был холоден, азартен, расчетлив и смертоносен, — таким, каким и должен быть демон. Дверь отворилась, и он медленно подошел к своей жертве, которая даже не повернула голову в его сторону. — Детка, я тебя так сильно обидел, что ты решила уйти, даже не обувшись? — проводя рукой по спине Кэтрин, спросил Самаэль. Улыбка победителя сверкала на его губах. От нее становилось не по себе. — Я просто решила прогуляться, а сейчас возвращаюсь назад, — заявила девушка, обходя демона стороной и уже почти дотянувшись до дверной ручки, но сильная рука схватила ее за запястье и притянула к себе. — Никуда ты не пойдешь, мерзавка, — мерзкий голос у ее уха. — Пусти меня! Не трогай, сво..! Ей зажали рот рукой, она попыталась укусить ему пальцы, но получила сильную пощечину. Перед глазами на секунду появились черные звездочки. — Издашь хоть звук, и твой любимый мальчишка окажется в невыгодном положении. Я могу компрометировать любой его поступок. Поднимется бунт, и Владыка ада, — на этом словосочетании его голос стал еще противнее и так и сочился ядом, — будет свергнут. Ни от тебя, ни от него ничего не останется. Кэтрин все это слушала, прикусив щеку и пытаясь не разреветься. Она прекрасно знала, что ее ждет и что она никому не сможет об этом сказать. Она знала, на что способен Самаэль, что он не становится ни перед чем ради достижения своей цели, а это значит, что придется подчиниться. — Ты будешь молчать и ничего ему не скажешь, да, детка? — большим пальцем руки демон водил ей по щеке. Ей было противно находиться рядом с ним, видеть его ярко-голубые глаза и белые волосы, слышать его голос и чувствовать его дыхание на своей коже. Кэтрин закивала головой, хотя все ее существо хотело орать. Она слишком любила Люцифера, чтобы так сильно его подставлять. Она услышала, как растягивается ширинка. Самаэль убрал руку от ее рта, проверяя, закричит ли она, но девушка просто стояла и смотрела куда-то за его плечом. В глазах стояли слезы, но она понимала, что не имеет права плакать. Не перед ним. — Опускайся на колени. Она покорно опустилась на колени, даже не пытаясь бежать, понимая, что она все равно проиграет. Проиграет не только она, но и сам дьявол. Поэтому она сейчас стоит на коленях перед мужчиной, которого всем сердцем ненавидит, и отсасывает ему. Он сильно держал ее за волосы и сам устанавливал темп, из-за чего девушка несколько раз чуть ли не сблевала. Тошнота подкатывала каждый раз, как только она открывала глаза. Вечер был неисправимо испорчен. Демон резко ее поднял на ноги за волосы, из-за чего Кэтрин пискнула. — Знаешь, а ведь Мари куда красивее тебя. И сосет лучше. Зачем это все говорить и делать весь этот процесс еще мучительнее?! Зачем что-то говорить, если он ее и так трахает?! Зачем напоминать ей снова и снова, что она недостаточно идеальна для роли любовницы?! Демон залез ей под юбку, стянул стринги и развернул девушку лицом к стене. Юбка была задрана, а мужчина не устоял перед возможностью еще сильнее унизить Кэтрин. — И задница на троечку с минусом. Люций совсем прекратил разбираться в женщинах? — усмехнулся он и резко вошел. Девушка прикусила губу и царапала стену. Раз, два, три, она считала, чтобы не думать обо всем, что сейчас происходит. Почему Дьявол ничего ему не сказал, когда он пошел за ней? Почему он сейчас ничего не делает, когда их нет уже минут 15? От осознания этого становилось еще больнее. Что-то обожгло бедра. Резкая боль — она вскрикнула, из-за чего эта боль усилилась. Она чувствовала, как по ногам течет кровь. Ногти демона были погружены в ее плоть и почти доставали до кости. Еще миллиметров пять, и она бы начала выть от боли.

***

Люцифер сидел и разговаривал с Мари, которая оказалась не настолько тупой, как он считал изначально. Да, она может и не разбиралась в вопросах национальной важности, но зато могла процитировать Шекспира. Да, ее самолюбие было напыщенным, и она пыталась льстить Люциферу почти каждой фразой, но она не заслужила быть выброшенной на улицу. Самаэль вернулся раньше Кэтрин и теперь сидел и пил вино, задавая Мари каверзные вопросы, на которые ответа она не знала, а выставлять ее полной неудачницей доставляло ему огромное удовольствие. Кэтрин вернулась еще грустнее, чем уходила. Она не смотрела никому в глаза, но и не опускала головы. Это выглядело так, будто она погружены в глубокие раздумья. — Котенок, будешь клубнику? — протянул Люцифер, откусывая кусочек. — Я немного устала, — сказала девушка и сделала вид, что зевнула. Часы на стене ресторана показывали первый час ночи. Она и правда устала, но не от того, что они долго бродили по городу, а от того, что ее только что изнасиловали и угрожали. Самое ужасное, что он мог сказать обо всем демонам в совете в любой момент. И о том, что Люцифер врет им насчет Михаила и о том, что они заключили договор на души, чтобы хоть как-то предотвратить войну. Положение весьма плачевно. Спустя минут 20 все начали собираться. Официантка получила несколько процентов от энергии души и была, как видимо, весьма обрадована такой большой прибавке к зарплате. На улицу только начали выползать демоны, которые хотят повеселиться. Все веселье в аду начиналось в час и заканчивалось около семи утра. Очень многие приходили на работу с жутким перегаром и в порванной одежде, но все привыкли. Это ведь ад. Тут каждый трахается на углу и грабит другого. — До встречи на работе, Люций. Они пожали друг-другу руки. Самаэль обнял Кэтрин и поцеловал в щеку в знак прощания. Она сделала вид, что очень расстроена окончанием прогулки, но как только Мари со своим любовником испарились в воздухе, она погрузилась в раздумья и воспоминания всего, что было полчаса назад. Люцифер обнял ее за плечи, и они оказались в своей квартире в его комнате. Ноги не держали, поэтому она, не разуваясь, упала на кровать и свернулась в клубок на краю. Она просто надеялась на то, что не заревет. — Не время спать, — усмехнулся Люцифер, проводя рукой по ее ноге, залезая под юбку, за что получил удар по руке. Кэтрин вылетела из комнаты и заперлась в своей. Слезы начали капать на паркет, она уже прекратила сдерживать всхлипы. Было обидно от того, что ее используют только для одного, было обидно, что сегодня с ней обошлись как с ничтожеством, было обидно, что каждый раз, когда она надеется, что все будет хорошо, все выходит хуже некуда. Было страшно, что Самаэль не сдержит своего обещания. Люцифер переместился в ее комнату и сел на подоконник. Он сидел и смотрел, как она прижимается спиной к спинке кровати, как ее плечи трясутся от громких всхлипов, как ее ногти впиваются в коленки, оставляя на них крошечные ранки. -Твои слезы раздражают, — устало проговорил демон, выдыхая дым в ночную тьму. Он растворился мучительно медленно. — Так проваливай! — закричала на него девушка, давясь слезами. Тушь размазалась по щекам, весь свитер был мокрым от слез, а волосы как ширма отгораживали ее от окружающего мира. Ад был похож на Землю, тут только правила были жестче. Люцифер подошел к ней и дал звонкую пощечину, из-за чего слезы потекли сильнее, но всхлипы стали тише. — Не смей так со мной разговаривать, — без единой эмоции сказал демон. Ей захотелось сжаться в углу и больше никогда не покидать свою зону комфорта. Все, что находилось в аду, казалось враждебным. Особенно он. — Не трогай меня, — еле слышно прошептала Кэтрин. Дьявол опустился рядом с ней на пол и протянул сигарету. Слезы текли по щекам, а она продолжала сверлить взглядом стену напротив. Юбка задралась, и теперь открывала вид на уже почти затянувшиеся ранки от ногтей. Люцифер тихо зарычал и ударил кулаком пол. Дым наполнил почти всю комнату. — Что. Он. Сделал? — медленно спросил демон. Они боялись случайно встретиться взглядами, поэтому не отводили глаза. Один — от стены, другая — от огней в окне. Кэтрин молчала, хотя желание сказать обо всем переполняло ее. — Я спрошу еще раз: что он сделал? Она молчала. Он схватил ее за ногу и резко потянул на себя, так, что девчонка ударилась головой о спинку кровати и тихо пискнула. Теперь дьявол в упор смотрел на Кэтрин, сильно сжимая ее лодыжку. Ее начало колоть иголками из-за недостаточного поступления крови. Если бы он знал, что молчала она ради него, а не ради себя, если бы он не был таким импульсивным и жестоким, то все могло бы быть иначе. — Сука, отвечай на вопрос. Секундное раздумье, и она садится ему на ноги и целует. Слезы щиплют глаза, но так будет лучше для всегда ада. Скорее всего он уже обо всем догадался, но пока вопрос висит в комнате, пока дым не исчез во тьме, пока они вместе — было легче принять тот факт, что они проиграли в этой войне. Войне за власть, войне за счастье и место под солнцем. Он снимает с нее свитер и поднимает на руки. Кровать мягче. Кэтрин стягивает с него кофту и проводит ногтями по спине. Самое ужасное, что слезы мочат подушку, а его мысли сводят с ума. Ненависть, отчаяние, боль, обида, отвращение. Трахаться ради того, чтобы все это смешалось с удовольствием, — ужасная затея. Им обоим больно, но они делают вид, что все так и должно быть, продолжая играть в идеальных и не сломленных. Завтра бал. Кэтрин будет в идеальном платье в пол, а он в смокинге. Она будет мешать кровь с ликером, смеяться с другими игрушками над прислугой и улыбаться, а он будет флиртовать, играть в покер и продолжать общение с высшим слоем общества, проглатывая свое отвращение к Самаэлю и всем тем, кто может его продать. Вещи разбросаны по полу, слышны тихие стоны и скрип кровати. Они ненавидят этот момент, и этот день можно считать одним из самых ужасных, хотя каждый день в аду ужасен. Кэтрин сидит на Люцифере и делает длинную затяжку, наклоняется к нему и выдыхает дым вместе с поцелуем. Остатки белой отравы он пропускает через легкие и выдыхает. Одеяло не греет, а они не мерзнут. Хочется почувствовать хоть что-то. Тепло. Холод. Радость. Все это забирает жизнь в преисподний. Временами начинаешь жалеть, что не сдался еще тогда, в чистилище, когда был выбор. — Я убью этого ублюдка, — говорит дьявол, гладя девушку по щеке. У нее в голове всплывают воспоминания этой ночи. Самаэль так же гладил ее. — Он мне ничего не сделал, — холодно отвечает та, проводя пальцами по его ключице. — Прекрати мне врать, — выплевывает демон, надавливая на горло, из-за чего на секунду возможность вздохнуть пропадает, но затем опять возвращается к щеке. Кэтрин провела руками по его груди, ложась и утыкаясь носом в плечо дьявола. Он пахнет мятой, сигаретами и дорогим виски. — Ты такая красивая, — шепчет ей Люцифер и обнимает одной рукой. — Прекрати мне врать, — улыбается она. Он усмехается. Остаток ночи они гасили сигаретами и долгими разговорами о времени и о том, как оно тянется. Как устроена вселенная и какие глупые люди, как хочется закрыть глаза и никогда больше не дышать. Они боялись увидеть на часах восемь утра. Один из них уйдет на землю и вернется только к вечеру с улыбкой на лице, а другой пойдет на собрание и будет опять пытаться решить то, что когда-нибудь его погубит.