Темноту не спасало даже освещение

Она опять вернулась в ад, надеясь найти свое место, но ничего не находила кроме окружавшего ее холода и темноты. Ее комната находила в ужасном состоянии, а Мари постоянно шмыгала по комнатам, что бесило. Она пялилась на осколки, которые блестели, как льдинки. С каждым годом здесь становилось все больше вещей и все больше кошмаров, которые будут преследовать, пока душа не превратится в серебристый прах, а затем и в ничто. Вставать желания не было, поэтому приходилось тянуть время, лежа на кровати и считая осколки сбиваясь на цифре, приближённой к ста. Она мечтала собрать вещи и уйти, но куда? Да и ее любовь к Люциферу не позволяла все так бросить. Она мечтала переехать в другой город, куда ей дорога была закрыта. Она боялась того, чего так страстно желала — свободы. Да, были другие города, куда Кэтрин еще никогда не выбиралась. К каждой стране были присоединены около двух-трех городов. За пределы своих колоний могло выбираться правительство, чем часто пользовалось, и демоны, которые служили в новостном центре и вынуждены были мотаться из одного города в другой. Так же поставщики душ и некоторых товаров. Распределители и конечно владельцы частной собственности за пределами родной страны. Таким малолеткам как Кэтрин такой поблажки не было, именно поэтому она не имела понятия, чем города, прикрепленные к Австралии отличались от Американских. Если ты работаешь на выходе из чистилища, то ты знаешь все о каждой стране и на свой отпуск можешь съездить в другой город и полюбоваться несвойственной для других стран архитектурой и культурой. В Мексике лучшие проститутки, в Англии музыка, в Италии архитектура и дизайн, в Германии выпивка, а в Испании яркие вечера и ночи. Лежа на кровати, полной осколков и размышляя о том, что она окажется в одном из этих городов минимум через лет двадцать, становилось достаточно грустно, если учесть то, что она даже не может выйти из своей комнаты. Ранки затянулись, а синяки исчезли, теперь ничто не могло рассказать о ее жизни. Ее начала переполнять ненависть и злость. На глазах выступили слезы. Она ненавидела его, ненавидела ад, ненавидела свою работу и свою комнату. Она ненавидела все в своей жизни, но ничего не могла сделать. Кэтрин села на кровати. Все болело, хотя это уже вошло в привычку. Жаловаться то приходилось только себе. Около ее ноги был достаточно большой осколок. В нем отражалась мерзкая девчонка с размазанной косметикой и жирными волосами. Кэтрин ее ненавидела. Ненавидела это скуластое лицо и пустые глаза, в них нет ничего привлекательного, ненавидела это тело, которое было даже не ее телом. Она была другой при жизни. У нее были короткие темные волосы и красивая улыбка, а сейчас она другая. Тело не является отражением души. Оно просто дается при рождении. Праведники и те, кто умерли в чистилище получают новое тело через какое-то время, а грешники никогда. Демоны никогда не станут людьми. Их ждет неминуемая смерть сегодня или через тысячи лет, но она их ждет. Сучка с косой. Даже ей придет конец. Ничто не вечно. -Сука, …-тихо прошептала демон и крепко зажмурила глаза. Она не помнила себя настоящей. Здесь она шлюха, но это не она! Это все не по настоящему. Такого не может быть. -Сука, сука, сука, сука,..-шепчет девушка, сжимая покрывало. Она слышит скрежет своих зубов, но они не настоящие. Они не такие, какими должны быть. В них нет ни одной пломбы, они идеальные, но это не так. Раньше они у нее были. Реальность рушится на глазах. Странно жить несколько жизней. Странно жить там, где жизни нет. Хочется кричать, но она должна выйти их этой комнаты победительницей, хоть она не выиграла еще ни одной войны. Сердце медленно отсчитывает удары и медленно перегоняет кровь. Сосредоточиться на своих вдохах. Раз, два, три… Нужно найти Эйжу. Эта мысль резко мелькает в сознании и так же резко затухает. У нее есть решение хотя бы одной проблемы. Это должно быть так просто. Одна капля. Одна капля и она получит свою зарплату. Одна капля и она купит квартиру и свалит к черту с двадцать пятого этажа. Проблем не будет. Люцифер больше не будет ее проблемой. У демонов нет совести. Это так просто сделать… Забыть о прошлом, найти новое жилье, исправно ходить на работу и никогда не любить. Кэтрин наступает на осколок и проходит дальше к шкафу. Ее ступни в крови, пол в ее крови, но это ее не волнует. В ее голове, это так просто. Если она переедет, то больше не будет решать чужие проблемы, если она убьет Сэм, то получит такую долгожданную зарплату и больше не будет в числе тех, кто не может сдать работу за месяц. Черт, почему раньше эта мысль не приходила ей в голову? Если она не будет здесь, то и Самаэля не будет, если она просто уйдет из жизни высшего общества, то станет свободной. Через несколько десятилетий получит права на переезд в другую страну и уедет, забыв о прошлом. Волна надежды и уверенности в своих силах охватила ее и она готова была пойти на все, ради того, чтобы достичь цели. Она представляла, как все это будет прекрасно, но ничего не будет. Она так ошиблась, когда полная надежд на спасение шла к Эйже, когда она стучалась в дверь ее квартиры, пытаясь подавить счастливую улыбку, которая так редко сверкала у нее на лице. Как она выяснила раннее, Люцифер уехал в один из городов, присоединенных к Англии. Мари маячила перед глазами. Нервы были натянуты до предела. Все или ничего. Либо она получает этот раствор и ее жизнь меняет, или она проваливает все. Она боялась и предвкушала победу хоть в чем-то. Хотя бы один раз она все сделает правильно. Дверь открывает чернокожая худая девушка в вьющимися темными волосами и глазами цвета ликера. Она выше Кэтрин. Она выглядит уставшей и потрепанной жизнью. В руке красовался мундштук с сигаретой, пепел от которой падал на истертый почти до дыр ковер. Ее скучающий взгляд гулял по возбужденной девушке. Казалось, что она впала в транс, что иногда с ней случалось. -Кэтрин,..-в ее кошачьих глазах мелькнул интерес, но он в ту же секунду испарился, -Тебе что-то от меня нужно, не так ли? Она растягивала слова, а на губах появлялась чеширская улыбка. Она любила играть с демонами и людьми, управлять их сознанием и копаться у них в разуме. За некоторые услуги или плату можно было достать свою славу и богатство или же бедность и бесславную смерть. Кому как угодно. Любой каприз. Все зависело от цены. -Я стою на пороге твоего дома. Может ты меня впустишь? Кэтрин в своих порванных джинсах и майке выглядела нелепо в комнате, которая была увешана талисманами и оберегами. Полки были заставлены растворами и живыми или некогда живыми организмами. Черви так и норовили вылезти из банки и рассыпаться по всему полу. Сушеные травы свисали с потолка и задевали волосы и плечи, когда кто-либо проходил под ними. Рисунки, отпечатки рук и ног, маски и муляжи, неизвестные символы и надписи на древних языках — все это украшало маленькую комнатку, которая была освещена двумя жалкими торшерами, из-за чего стало не по себе еще до того, как дверь за девушкой захлопнулась. -Так и зачем ты здесь? -промурлыкала Эйжа, проводя пальцами рук по плечу Кэтрин. Она легкой походкой дошла до подушек, разложенных на полу вокруг низкого столика и резко обернулась, как будто ей открылась вся правда этого мира. Ее взгляд выражал безумие и восторженность маленького ребенка. Она знала в чем суть всего мироздания, она знала слишком много, чтобы отставать в здравом уме. Она слышала голоса тех, кто не должен существовать и тех, кто живет за гранью, тех, кто не существует здесь и сейчас, но они были, и они существуют во времени, а значит они есть. -Давай угадаю. Люцифер, милый наш славный мальчик, делает совершенно неправильные вещи и принимает неверные решения? Я ведь угадала, верно? -она вернулась обратно к Кэтрин, которая как зачарованная смотрела на это невероятное создание, которое знало настолько много, что не могло держать это у себя в голове и поэтому писала на стенах и на себе. Она медленно сходила с ума, приобретая то, что никогда и никому не сможет передать. Ее рука схватила лицо Кэтрин, и Эйжа внимательно его осмотрела, думая о чем-то своем, пока голоса давали ей ответ на ее вопрос. -Только вопрос в другом. Кого ты хочешь защитить: себя или его? Неожиданно она засмеялась и со всей своей элегантностью опустилась на подушки, приглашая девушка сесть напротив нее. -Мне нужно зелье подчинение, -только и сказала Кэтрин. В аду лучше не распространяться насчет своих проблем и переживаний. Тогда тобой нельзя будет манипулировать. Ты будешь закрыт для других. Один в поле воин в этом случае, потому что доверять нельзя было никому. Эйжа все знала и не стала особо церемониться. Она только фыркнула, начав рыться на полках, с которых в любой момент на голову Кэтрин могла приземлиться склянка с ядовитым раствором. Темно-синяя, на ней переливались золотые огоньки ламп, из-за чего казалось, что в ней содержится целая вселенная. Кэтрин искренне верила, что если она выполнит хотя бы что-то, то все ее проблемы исчезнут в ту же секунду. Она не могла ничего контролировать кроме жизни девушки, которую ей нужно было затащить в ад. Но даже этого она уже не могла сделать. Правила запрещали пользоваться своей силой, а ее все еще живая душа, которая умела любить и ценить ближних не могла так поступить с Сэм, которая была всего лишь ребенком. Кэтрин уже было потянулась за склянкой, которая стояла между ней и Эйжей, но ведьма успела ее схватить и прижать к своей груди, как ребенка. Ее львиная грива дернулась вместе с головой, пружинки вьющихся волос, обрамляющие лицо закрывали злой взгляд, которым демон прожигала девчонку. -За определенную плату конечно же, -протянула ведьма, вновь сменив маску, которых у нее было много. О ней никто ничего не знал, но она знала все. Книги, которые были разбросаны почти по всей комнате были настолько старыми, что от лишнего дуновения ветра, листки разлежались по комнате и хрустели под ногами как снег. -Что ты хочешь? -смотря строгого в глаза Эйже спросила Кэтрин. Она начинала нервничать. Она знала, что плата будет слишком высокой, что сейчас она проиграет и все закончится. Она знала, что все не может быть так просто. Неверный ход, одно неправильное сказанное слово — ее жизнь никогда не изменится, а продолжит гнить. Ведьма задумалась из-за чего, на ее лбу появились морщинки, но затем нескрываемый восторг озарил ее лицо. Она что-то сказала на неизвестном Кэтрин языке одному из своих невидимых проводников, а затем вернулась к девчонки, которая старалась игнорировать перепады настроения и резкую смену эмоций Эйжи. -Я хочу секрет. Хочу все секреты. Твои секреты и твоего любовника, -небрежно ответила афро-американка, сверля взглядом что-то над головой Кэтрин, которая предпочла не оборачиваться. Она не была готова заплатить такую цену. Она знала, что проиграет, но сейчас в ней сражались два чувства. Она могла наплевать на все свои привязанности и сделать то, что должна, то, что сделал бы любой демон на ее место, но она не любой демон. Она та самая, которая смогла задержаться наверху так долго, как могла. Она та, кто знал все и молчал, прикупив язык, боясь бунта и Самаэля на вершине власти. Она не могла потерять все это. Ей было страшно окунаться в неизвестность и терять так много. Она боялась потерять Люцифера, как бы она этого не отрицала, но так и было. -Другая плата, -только и сказала Кэтрин, как на всю комнату раскатился громкий смех. Который заставил вздрогнуть девушку, которая не видела в этом ничего смешного. -Бедная, бедная Кэтрин… Бедная малышка, которая погибнет из-за своей невероятной любви к тому, кто ее никогда не сможет полюбить так же. Мне тебя так жаль, милая, но это единственное, что мне от тебя нужно. Эйжа вспорхнула и переступая через старинные рукописи, прошла к двери, открывая ее. Она улыбалась и плакала, и неизвестно от чего. Она чувствовала невыносимую боль, каждое слово духов отдавалось громким ударом о ее черепную коробку. Они кричали. Они бушевали от того, что не получили того, чего так страстно желали, а желали они правды и знаний. -Как только ты поймешь, что спотыкаешься на каждом шагу, я буду ждать тебя, -тихо проговорила ведьма и захлопнула дверь, последний раз блеснув кошачьими глазами, наполненными слезами. Только сейчас Кэтрин поняла, что она бессильна. Она не может управлять своей жизнью, не говоря уже о жизни других. Она не может разобраться в себе, она не может уничтожить то яркое, что все еще есть в ее душе. Любовь. Сострадание. Преданность. Она не могла сделать правильный шаг из-за чувств, которые ее переполняли. Они были в ней и цвели, как яблони весной, а затем были растоптаны, как трава на газоне. Она кусала до крови свои губы, желая о том, что она не может стать той, кем она всегда хотела. Расчетливой и холодной, а место этого она горела, горела, горела, сгорая. Ее глаза выражали полное безразличие. Она брела по дороге к многоэтажке, где ее никто не ждет, где все напоминает о нем. Она не хотела возвращаться к своей жизни. Воспоминания и мысли поносились снова и снова в голове, рождая ураган. Двадцать пятый этаж. Единственная дверь. Никого нет, а значит можно кричать и она кричала. Она снова и снова разбивала осколки зеркала, которые были у нее под ногтями и в волосах. Она кричала от своей беспомощности и страха. Если она не убьет Сэм, то останется без зарплаты, если она останется без зарплаты, то умрет, если Люцифер не исправит положение в аду, то на его месте окажется Самаэль, который заберет ее себе, а она не сможет ничего сделать, если она скажет лишнее слово, то сама подпишет себе и своему любовнику смертельный приговор. Она не знала, что делать. Кэтрин снова и снова сжимала в руках стекло, протыкая мягкую кожу на ладонях. Сил не осталось. Она сидела в углу комнаты и невидящим взглядом смотрела на шкаф, где была ее одежда, порезанная на миллионы кусочков, смотрела на матрац кровати, в который были воткнуты осколки, смотрела на свою одежду, которая была в крови. Она видела во всем этом свою слабость и ничтожность. Минуты тянулись как часы. Десять. Девять. Восемь. Семь. Зачем это все. Эти числа. Время это не цифра. Человек это не цифра. Душа это не цифра. Ничто не состоит из цифр, но все ими пользуются, ведь так легче, а на деле это просто набор звуков. Ничто. Буквы написанные в ряд. Они ничего не исправят. Она цифра. Она ничего не исправит. Почти беззвучные шаги по ее комнате, а она продолжает смотреть в одну точку, глазами полными слез. Стекло трещит под ботинками. Она чувствует, что все не может быть так хорошо. Что все не так просто и легко. Что все станет еще хуже после того, как перед ней появится его лицо. Люцифер отряхивает пол напротив Кэтрин от стекла и садится перед ней. Он уставший и грустный. Он подавлен и разочарован. Он сломлен. Больше нет той гордой ухмылке, больше нет ничего. Он всего лишь мужчина лет тридцати с морщинами на лбу, когда поднимает глаза вверх, и короткой стрижкой. А она всего лишь девушка восемнадцати лет с непослушными темными волосами и убитыми нервными клетками. -Привет, -тихо говорит он, облокачиваясь на кремовую стену, которая выглядит серой. Она молчит, продолжая смотреть через него. Она его ненавидит и любит. Она знает, что не выживет без него и знает, что без него все было бы лучше. Она в ловушке своих собственных эмоций и привязанностей. -Давай ты не будешь плакать хотя бы в наш последний день, -глухо продолжает мужчина. Она не смотрит в его глаза. Она не хочет знать, что значит последний день. Она не хочет ничего знать, тогда легче спать и не бояться проснуться. По ее щеке бежит слеза. Она знает, что значит последний день, но не хочет этого признавать. Она готова врать себе до последнего, что все будет хорошо, лишь бы не сдаться. Он стирает слезы, которые теперь не хотят останавливаться. Ему страшно, но он умело скрывает свои эмоции. У него была целая вечность, чтобы научиться играть на публику, но сейчас это особенно трудно сделать, ведь он потерял все. Должность. Ад. Кэтрин. Не осталось ничего. Девушка берет его руку, которая гладит ее по щеке, сильно сжимая и улыбаясь сквозь слезы. Она хочет каждое утро смотреть в его глаза и ругаться с ним, она хочет обнимать его и чувствовать его тело над своим, она хочет видеть его ухмылку и вдыхать запах алкоголя и сигарет, но он уходит. Она уходит. Ее забирают. Она никто и ничего не представляет. Товар. Кэтрин смотрит в его глаза, полные невыносимой боли и не понимает, как он может держаться. Она понимает и чувствует его каждой клеточкой своей души. Они пали. -Я хочу всегда… Быть с тобой, -дрожащим голосом говорит она. Молчание. Он не может сказать то, что чувствует. Он не должен любить, но он любит ее. Грубую и независимую. Он ненавидит себя за то, что впутал ее во все это. Мужчина прижимает ее к себе, жадно вдыхая запах ее волос, чувствуя, как ее ноги и руки смыкаются у него за спиной и как она дрожит от каждого всхлипа. Она целует его, смешав кровь со слезами. Она целует его как в последний раз, ведь это он и будет. Последний раз. Она шепчет, что хочет умереть, но понимает, что это невозможно. Он говорит, что они уже мертвы. Они умерли ровное в тот момент, когда Самаэль получил всю власть в свои руки, выкинув все козыри из рукавов. Кэтрин ловит последние мгновения, когда они вместе, и пока она не стала ручной собачкой у этого тирана. Им не нужен внешний мир. Им не нужен никто кроме друг-друга. Пока они вместе проблемы кажутся решаемыми, но их уже нельзя решить. -Я никогда не отдам тебя ему, -говорит ей Люцифер, хотя это вранье. Они врут и себе и друг-другу. Кэтрин горестно качает головой и проводит рукой по его волосам, пытаясь запомнить как можно больше, ведь теперь можно забыть о том, что она хотела переехать и забыть о прошлом. Этого никогда не случится. Она либо умрет, либо ее выкинут на улицу как никому не нужную игрушку, с которой наигрались. -Не уходи. Никогда, -шепчет она, -Он ведь меня убьет. Кэтрин зажмуривает глаза, пытаясь избавиться от навернувшихся слез, но она переполнена ненавистью, болью и отчаянием. Она с силой бьет кулаком стену, но Люцифер ловит ее руку, удерживая от повторного удара. У них остались какие-то жалкие часы. Всего ничего. Они сидят на полу, полном осколков, но всем наплевать, ведь теперь нет ничего. Есть одни обостренные чувства и неминуемость происходящего. Они хотят запомнить каждый миллиметр друг-друга, каждый вдох и выдох, удары сердца и блеск глаз. Рано или поздно они услышат стук в дверь и это будет концом. А пока, они ловили каждое слово друг-друга и верили, что когда-нибудь, все будет лучше.