Темноту не спасало даже освещение

Горячая вода смывала остатки последних часов свободы и смазавшуюся косметику. Вода стекала по ее темным прямым волосам, попадала в глаза, окутывала своим пламенем все тело и заставляла кожу гореть, хотя сама девушка не чувствовала разницу между теплом и холодом. Почти все рецепторы умерли еще двадцать лет назад, когда с нее сдирали кожу раз за разом. Кэтрин просто нравился пар, который поднимался вверх и оставался белой пеленой на зеркале. -…Я все время надеялся, что мне удастся написать какую-нибудь статью, и тогда я смогу уплатить за комнату, а также рассчитаться с прочими долгами; вот почему я работал так усердно. Особенно занимала меня одна уже начатая вещь, от которой я многого ожидал, — иносказательное сочинение о пожаре в книжном магазине; тут была заложена глубокая мысль, которую я хотел обработать как можно тщательней и отдать написанное «Командору» в уплату долга. Пускай «Командор» убедится, что оказал помощь действительно талантливому человеку; у меня не было ни малейшего сомнения, что он убедится в этом. Нужно было только подождать, когда меня осенит вдохновение. А почему бы вдохновению не осенить меня? …-читал Люцифер «Голод» Гамсуна Кнута, сидя на раковине, которая была встроена в бетонную площадку, между потолком и полом, на которой были растравлены шампуни, благовония, свечи, гели для душа, одеколоны, духи и маникюрные принадлежности. Кэтрин за шесть лет успела засорить все свободное пространство ванной своим барахлом, но в общем то никто не возражал. Квартира станет пустой без нее. Никто не будет неожиданно появляться в комнате и начинать читать лекции, никто не будет сладко сопеть на диване в кабинете, никто не будет громко смеяться и плакать на взрыт, больше ни у кого не будет сил его терпеть. -Он вводит в депрессию, -поделилась Кэтрин, смывая последние остатки шампуня с волос. Она запустила пальцы в свои волосы, пытаясь их расчесать и привести в достойный вид, чтобы не пасть лицом в грязь перед Самаэлем. С них огромными градинами падала вода, они прилипали к мокрому телу, попадали в рот и глаза. Девушка старалась не показывать своего раздражения, но страх и неизбежность переросли в необузданную ярость и гнев. Она чуть ли не клоками выдирала свои волосы, распутывая клоки, пока потоки горячей воды омывали ее тело. -Не меньше, чем твоя жизнь, -задумчиво произнес дьявол, перелистывая пожелтевшую от времени страницу и продолжая читать. Кэтрин резко выключает душ, включая режим крана. Она смотрит на свои пальцы, на которых намотаны ее волосы, которые она вырвала, пытаясь не слететь с катушек. Они запутались и не хотели смываться в водосток. Девушка кусала щеку с внутренней стороны, чтобы не зарычать от злости, которая сочилась из нее и топила все вокруг. Это не честно. Они просто распоряжаться ее жизнь. ЕЕ ЧЕРТОВОЙ ЖИЗНЬЮ. ОНА ЖИВАЯ. У нее есть чувства и эмоции. Она не игрушка, так почему может принадлежать Самаэлю, если ему так захочется?! Жаль, что работорговля в аду не была запрещена. -Блядь… Нахер! -вскрикнула Кэтрин, впиваясь ногтями в ладонь, когда несколько волос так и остались обвивать ее пальцы. -Ты мешаешь, -заявил Люцифер, не вникая в то, что происходило за ширмой, ведь он пытался огородиться от реальности книгами. Ведь он знал, что в какой-то степени виноват, в том, что будет с Кэтрин. Он прекрасно это осознавал, именно поэтому он сидел сейчас с ней в ванной и слушал мат и гневные тирады. Из-за вины, которая его переполняла и любви, в которой он не хотел признаваться даже себе. Кэтрин отодвинула шторку и опустилась в пустую ванную, запуская пальцы в свои волосы. Вода доходила до пальцев ног и исчезала в стоке канализации. Она сильно зажмурила глаза, так чтобы перед ними начали мелькать картинки. Это были далекие звезды, цветы, блики адского пламени. В ушах раздался протяжные писк. Она не должна сдаваться. Рано или поздно, она все равно вернется на улицу. С работы ее уволят за такую низкую активность. Сэм все равно попадет в ад. Все так и должно было кончиться рано или поздно. Все равно сейчас уже было поздно что-либо менять. Татуировка на руке неумолимо исчезала, а как только исчезнет она, исчезнет и душа. Кэтрин вздрогнула от прикосновения чужой руки к ее волосам. Она подняла глаза на Люцифера и наигранная улыбка исказила ее лицо. -А знаешь, мне так грустно, -протянула девушка, протягивая руки к мужчине, проводя пальцами по волосам, спускаясь к линии губ, царапая кожу на шее. Люциферу было невероятно жалко Кэтрин, ведь кроме жалости она сейчас ничего не вызывала, пытаясь казаться сильной, она проваливалась с каждым словом. Она боялась показать свои настоящие чувства теперь, когда у них не осталось времени, ведь он должен ее запомнить гордой и независимой, а теперь запомнит жалкой и разбитой. -Меня переполняет ненависть, отчаяние и… одиночество. -Кэтрин прикрыла глаза и наклонила голову к правому плечу, — Мне страшно и я боюсь, ведь уже ничего не могу решать. Я ничего не могу контролировать, даже свою жизнь. Больше нечего исправлять, но я так хочу чтобы ты сказал, что знаешь, что делать. Все это время я пыталась быть с тобой, когда тебе нужна была помощь, но теперь, мне нужно чтобы бы сказал, что все будет хорошо. Соврал. Пообещал. Поклялся. Демон смотрел на ее дрожащую улыбку, на спутанные мокрые волосы и глаза, в которых была невероятная печаль. Становилось грустно от того, что демонов убивает только время. Кэтрин бы подарила свою жизнь оглушительному выстрелу или серебренному клинку, но вынуждена отдать ее человеку, который превратит ее в ад. -Все не будет хорошо, котенок, -хрипло сказал Люцифер, поднимаясь с пола. Ее руки с его плеч безвольно опускаются вниз. Дьявол знает все будущие ходы, каждую партию Самаэля. Он знает, что будет делать Михаил и где сейчас находится Лилит. Это был идеальный план с всего одной жертвой. Она должна того стоить. Она выдержит, она ведь сильная. Кэтрин чувствовала себя маленькой и ничтожной, сидя в горячей ванной и смотря снизу вверх на любовника, который в данной ситуации мог только ждать. Время их убьет. Оно убивает всех. Люцифер протянул Кэтрин полотенце. Им было невыносимо находиться вместе сейчас, когда осталось столько недосказанных фраз, когда еще никто не сказал прощай, но каждый знал что их час подходит к концу. Вода больше не течет из крана, а девушка оставляет на кафеле мокрые следы. С волос стекают последние капли воды, а безжизненный взгляд направлен прямо перед собой. Дьявол обнимает ее за талию и открывает дверь. На его серой футболке остаются следы от воды, но это его не волнует. Он пытается придумать хоть что-то, что поможет им остаться, но ничего не приходит в голову. Мысли путаются. -Тебе нужно собирать вещи. -У меня их не осталось. Грязная одежда все еще валялась в ванной, а жалкие лоскутки ткани остались на полу в ее спальни. Больше ничего не осталось. Единственная одежда была на земле, куда не было сил вернуться. -Мари, -позвал дьявол. Девушка выскользнула из его спальни. Она больше не выглядела так шикарно, как в их последнюю встречу, но ей в отличии от Кэтрин удавалось остаться эффектной даже в свободном джинсовом платье и с неряшливыми светлыми кудрями. -Вы что-то хотели? -слишком высоким голосом, явно из-за играющих нерв, спросила она. -Я жажду увидеть идеальный порядок в комнате Кэтрин, -коварно улыбнулся падший, смотря поверх головы любовницы, которая с недоверием изучала новую постоялицу этой квартиры, — И не забывай улыбаться, милая, грусть не делает тебя привлекательнее. На ее лице тут же появилась дрожащее подобие улыбки, и она скрылась за дубовой дверью спальни. Кэтрин отошла от Люцифера на несколько шагов и потянула его за руку, за загородку между спальнями и кабинетом. Она многозначно подняла брови, когда он с неким холодом во взгляде посмотрел на нее. Она просто хотела забыть о предстоящем, но истерические нотки так и сочились из нее. Резкие перепады настроения и учащенный пульс свидетельствовали о нервозности и панике. -Romanee-Conti, DRC 1990 года? -спросила Кэтрин, стоя на носочках перед стендом с алкоголем, ища глазами то самое, что сейчас должно было ее спасти. -На твой выбор, -бросил Люцифер, наблюдая за девушкой. Он опирался на свой стол и изучал девчонку, которую так и не смог понять за шесть лет. Ее влажные темные волосы, спускающиеся к лопаткам, белое полотенце, которое готово было вот-вот соскользнуть с худощавого тела, идеальный темно-вишневый лак на ногтях пальцев ног. Кэтрин достала темную бутылку терпкого напитка и подошла к мужчине, который сверлил ее своим непроницаемым взглядом, пытаясь оставить в памяти каждую выбившуюся прядь волос и мимолетную улыбку на искусанных губах. Им было больно. Кэтрин больнее, она еще никогда не испытывала такого букета из невыносимых мыслей. -Мне нравится, как ты выглядишь после душа, -усмехнулся дьявол, притягивая девчонку к себе за талию. Она закусила нижнюю губу и передала бутылку в руки демона. Секунда, щелчок, и у девушке в руке находится бокал с приглушено-рубиновой жидкостью. Они подняли бокалы, заговорчески смотря друг-другу в глаза и отхлебнули совсем немного, пробую идеальное сочетания черешни и смородины. -Не хочешь рассказать о том, что будет с твоей работой? -спросила Кэтрин, зная, что ему не все равно. -Ничего нового. Займу место Самаэля в совете, -ответил Люцифер. На самом деле очень многое должно было измениться. Он знал, что с приходом Самаэля к власти вся экономика ада падет, а про политику стоило бы промолчать, ведь тот ненавидел ангелов куда больше, чем большинство падшие. Дьяволу придется вести переговоры с Михаилом, рассказывать ему о некомпетентности нового управляющего и опасности, которая может обрушиться не только на преисподнюю, но и на рай. Придется разыскать Лилит и просить помочь, ведь только она одна знала, как получить милость верховного архангела. Это должен был быть насыщенный месяц, но сейчас, для Кэтрин, все должно было казаться именно таким мрачным. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь, так сказать. -Не грустно, что потерял место? -Не грустно, что переезжаешь? Секундное молчание и они засмеялись. Только плакать хотелось больше, чем смеяться. Люцифер поставил свой бокал на стол и забрал другой у Кэтрин. -Помнишь первый бал на котором ты была? -наклонившись к уху девушки, спросил он. Он подхватил ее на руки, а она вскрикнула от неожиданности. Полотенце превратилось в короткое платье с рукавами и голой спиной из матового материала, сделанного под чешую. Цвет менялся в зависимости от освещения, но всегда оставался таким же приглушенным и темным, как и все в аду. Кэтрин встала на цыпочки, чтобы было удобно обнимать его за шею и вздыхать запах одеколона. Она прекрасно помнила первый бал и позор. Самое противное, что почти все присутствующие знали все ее плюсы и минусы в постели и до сих пор стебали за это, но через какое-то время привыкаешь и свыкаешься с прошлым шлюхи. Оставалось надеться, что эта индустрия больше никогда ее не втянет. -Я помню, как чуть не свалилась с лестницы, потому что запутались в своем платье, -усмехнулась девушка, чувствуя руки мужчины на своей талии. -Я чуть не убил тебя после этого, -хмыкнул Люцифер и поцеловал ее. Столько воспоминаний, столько чувств, а теперь ничего нет. Они пьют вино и курят, ощущая, что вот-то должен послышаться стук в дверь. Кэтрин вытянула ноги на диване и положила их на дьявола, ожидая своей участи. Дым заполнял легкие и выходил из них прозрачными клубами дыма. Если бы она сейчас встала, то заметила бы, что ее колени дрожат. -Я тебя ненавижу, -хрипло сказала Кэтрин. Не говорить «люблю», тогда это кажется не таким реальным. Всего еще один клиент, с которым она торчала шесть лет. Черт, эти шесть лет канут в лету. -Я тебя тоже. Стук в дверь раздался совсем скоро. Она просто ушла с ним, как еще одно приложение к документам, которые Самаэль должен был получить. Опустошенная, но с поднятой головой, Кэтрин исчезла из жизни Люцифера и из этой квартиры. Теперь это не ее дом. У нее больше нет дома. Работы. Ничего нет. Она оказалась там же откуда начинала. Жаль, что Королю ада принадлежит вся его составляющая, жаль, что у нее нет собственной жизни. Жаль, что все так вышло.