Лик

Москва, квартира Туровых

      – «Милая Лидуша, прости своего старого пирата за долгое автономное плавание, – Лидия Егоровна сидела на диване со стаканом воды и считала капли корвалола, пока устроившийся у компьютера сын зачитывал письмо, – добывал теткины фотографии и попал со своими провожатыми в зону без связи вообще, к счастью, только временно».       – Еще бы совсем пропал, – со слезами в голосе выговорила женщина. – Я чуть с ума не сошла!       – Да ладно тебе, мам, это же круто в Зоне побывать, со сталкерами потусить. Они же там настоящие, а не позеры с забросов. Вот бы мне так!       – Только через мой труп. Мы в твое время о серьезных вещах думали, между прочим.       – А папа говорил, они с вожатым пиво пили в пионерлагере, – парировал сын и, не дав матери времени возмутиться, продолжил чтение. – «Передавай привет семье, я очень по вам скучаю… – Вова дипломатично пропусти мимо ушей саркастическое хмыканье за спиной. – Со мной все в порядке, ничего страшнее ссадин и синяков не получил, да и те по незнанию местности, зато…»       Сколько ни волновалась Лидия Егоровна за мужа, сколько ни составляла мысленно гневные речи, письмо, взахлеб зачитываемое сыном, постепенно ее успокаивало. Муж был жив и, судя по длине письма, находился в безопасной спокойной обстановке, а также чувствовал себя виноватым. Значит, размышляла Лидия Егоровна, он чувствует ответственность перед семьей и будет себя беречь. Кроме того, муж писал, что побывал в родных местах и нашел какие ни на есть фотографии на радость тетке, которая теперь просто обязана была отстать и убраться в свою деревню.       – Поручишься?       – Клянусь дырявыми носками!       – Литр, не хохми, дело серьезное.       – Так чего ты тогда с меня зароков требуешь? Рим это, неужели сам не узнал?       – Узнал, – Бондарь недоверчиво поскреб карточку ногтем. – Ах ты ж мать-размать.       Не дожидаясь, пока прибывшие в лагерь Коростеля военные развернут бурную деятельность, мы поспешно слиняли. По пути высматривали любые человеческие следы, надеясь выследить Рима, но вместо бандита нашли Русалку, мирно свежующую псевдопса. Беглого убийцу она не видела, как и другие обитатели охотничьего лагеря, разместившегося на большой лесной поляне.       Весть о новом появлении Рима вызвала среди охотников за аномальными мехами жаркие споры. Самые старшие и опытные передавали друг другу похищенную из лагеря фотографию, знавшие бандита только по рассказам приставали к нам с вопросами, Друида и вовсе трясли как грушу.       Сообщенные им сведения заставили ветеранов плеваться с досады. Оказывается, проводимое Коростелем «лечение» дало разный результат: нашего товарища в основном только мучило удушье, а Риму стало заметно лучше! Медлить с распространением информации, как при поимке Доки, не стали – ориентировку разослали всем, кого смогли вспомнить.       – Местность бы прочесать. Он до Выброса утек, значит, прячется где-нибудь.       – Все одно не поймаем. Кто знает, в какую сторону он подался? Пока погоны лагерь не свернут близко не подойдешь, а потом ищи его в чистом поле.       – Но если этот Рим был болен, – встрял Турист, – то зачем он вообще пошел в Зону? Здесь, как я уже понял, не место тяжелобольным, к тому же его репутация…       – А правда, – Литр опять вытащил давешнюю пачку сосисок, умотанную в несколько пакетов, понюхал и сплюнул. – Стухли, гниды! Чего здесь Риму понадобилось?       – Ты же сам говорил, что он мог Аграфену Тихоновну убить, – возразил Ксенон, – вот и скрылся, чтобы не нашли.       – Почерк похож, – ветеран почесал макушку, – только отпечатков не было, сам слышал, и не видел никто убийцу. Дом ее на отшибе стоит, по садам уйти – делать нечего. Удача, что сынок Лешего туда вообще сунулся.       – Так может, он у бабки чего-нибудь украл или нарвался там на кого-нибудь?       – Чего у нее красть-то?       – Деньги на похороны, крестик старинный золотой, может быть еще что-то. Ему, насколько я понимаю, постоянно нужны деньги на лечение, а, значит, все равно, что брать.       – Э, нет, – подключилась к дискуссии Русалка, – Риму небезопасно уже рядом с Периметром показаться. И так рискнуть ради ограбления бабки? Там либо что-то действительно стоящее было, либо это не он.       – Так может Рим икону и украл? – с удивлением услышал я собственный голос.       – Какую икону? – прозвучало вразнобой.       Я принялся объяснять:       – У нее в красном углу иконы стояли, а когда нас после похорон родня пустила на постой, одной на месте уже не было. Владимирская Богоматерь, вроде бы, такая небольшая, – я изобразил примерный размер пропажи, – очень темная, почти не видно, что нарисовано. И оклад светлый, чеканный. Думал, ее родня в церковь отдала или себе взяла.       – С церковью мы зараз проверим, – Русалка стала набирать сообщение. – Нечего Ленке дома сидеть, пока я ей шубу добываю, пусть сбегает к батюшке, спросит.       Невестка Русалки оказалась легка на ногу, не прошло и двадцати минут, как пришел ответ: никаких икон в храм не приносили. Более того, ушлая Ленка умудрилась дозвониться до племянницы Аграфены и та сообщила, что икону они сами не нашли, хотя покойница ею очень дорожила.       – Если темная была, выходит, старинная, дорогая.       – Небось, украл и спрятал в Зоне, чтобы цену набить, да и не скрадут…       – Странно конечно, что он тут объявился, – заметила Ганька. – Всю жизнь зверь был, но доказательств-то нет, одни домыслы.       – Он, больше некому. Рим жадный и осторожный, по мелочи бы не засветился, – Литр продолжал обследовать рюкзак в поисках съестного. – Если он образ скрал, тогда ясно, почему лаборанта так избил – тот наверняка в вещи его сунулся.       В подлеске раздался громкий шорох, и Роман замер, водя стволом в поисках возможной опасности. Еще шорох, заходили ходуном мелкие ветки, и на верхушку молоденькой елки уселась сойка, противно заверещала.       – Цыц! – не хватал только привлечь внимание, и он поспешил свернуть с намеченного курса, оставив глупую птицу гомонить в свое удовольствие.       Несмотря на лекарства, было худо. Если бы не лечение подонка Коростеля, так в норе и закопали бы. Вода во фляге, кстати говоря, отсутствовала, а глотать пиявок из лужи дальше сил не нашлось. Так что шел Рим не к Периметру, а к источнику, из которого, так же как из Колодцев, пить можно было безбоязненно.       Звук соприкосновения подошв с землей изменился, убийца распинал перегнившую лиственную массу, обнажив куски асфальта. Кое-где выдвинутые на поверхность корнями, остатки дорожки привели к ржавой, но до сих пор работающей колонке.       Надавив на крепкую палку, заменяющую рычаг, Роман с удовольствием услышал гул рвущейся к поверхности воды. Через несколько секунд гул внезапно утих, сменившись невнятным бульканьем. Когда вода, наконец, хлынула на подставленную вместо желоба гнилую доску, Рим выпустил рычаг и оперся на покосившуюся трубу поилицы локтями, вздрагивая от нервного смеха:       – Ну, ты, Зона даешь – такую подлянку под конец подсунуть. Думаешь, не мытьем, так катаньем? – из трубки, выбитые водяной струей, протянулись тонкие белесые побеги. Колонку захватил растительный мутант-паразит – гидра. – Ну и скотина же ты! Ладно.       Гидра чернобыльская ничего общего, в конце концов, с речной грозой мальков и античным чудовищем не имела. Она всего лишь растение, живущее в темных и сырых местах и делающее воду горькой, как хина. Роман накрутил на кулак побеги и стал аккуратно вытягивать из трубы, надеясь, что сумеет вырвать уродца вместе с рахитичными корешками.       С корнем не вышло, но и выдернуть удалось немало, еще сколько-то вытянул водяной поток. Выждав, когда исчезнет неприятный привкус, Рим наполнил флягу, напился вдоволь и, не выдержав, запустил камнем в сойку, следящую за ним с высокой ветки.       – Ну и тарантас, – кулибинмобиль подкидывало на каждой кочке и нас вместе с ним. – Колись, Орлов, кто его собирал?       – Не знаю, мы его у «Свободы» за челюсти химеры и «лунный свет» купили, – бодро отвечал Орлов, правя чудом техники. – Надо бортики приделать, а то народ из кузова падает.       Сколько ни хотелось нам поучаствовать в новой облаве на Рима в Зоне, долг оказался превыше всего. Туриста требовалось доставить на Большую Землю, а Друида в больницу. Кроме того, на общей сходке, частично виртуальной, было принято решение заслать резидентов за Периметр и мы попали в их число.       Покидали Зону с гиканьем, трясясь на двух лавках. Больше всего после нервного похода я боялся, что мы опять нарвемся на патруль и попухнем всем табором – десять человек и собака не шутка. Обошлось. Экипаж патрульной машины не удостоил вниманием наше укрытие, вылез поковырять палками в зелени почти на границе видимости, а потом и вовсе скрылся.       – Жаль, что Литр и Ксенон остались в Зоне, – Турист, несмотря на благополучное возвращение хмурился. – Черт, как же жаль, что для меня все закончилось!       – Не расстраивайтесь, – Друид тоже должен был нас покинуть. Орловский фельдшер осмотрел его, устроил выволочку и велел немедленно ложиться на лечение. – Приезжайте всей семьей на отпуск. Сами видели, не все у нас так плохо.       – Кроме этого убийцы, – заметил Турист и замялся. – Знаете, я тут поговорил с Русалкой, и она любезно предложила мне представиться ее дальним родственником. Так что, я еще немного поживу здесь.       – Даниил Олегович, – Влад строго нахмурился, – мы обязались вернуть вас миру живым и здоровым!       – Так вы и вернули, – нимало не сбавил оборотов наш ведомый. – Я не в претензиях. Лучше скажите, где мы будем жить?       – Все там же, – я показал пальцем на экран своего ПДА, – Чанг приглашает. Знакомый домик приятно удивил не только свежевыкрашенным забором, но и новичками в полном составе – Ринат старательно возил кисточкой по рейкам, сидя на табуретке и бурчал себе под нос «Костю моряка».       – А правду говорят, что бабушку Аграфену бандит убил? – пользуясь остатками теплой погоды, мы сидели в саду вокруг костерка.       – Правду, – Влад палкой выкатил из углей картошку и подсунул мне. – Откуда узнали?       – Леший сказал, его вся Зона ловить будет.       Картошка обжигала пальцы пропеченной до угольков шкуркой и пахла мятой, портя все впечатление от ужина. Неотступные галлюцинации решили переквалифицироваться, ради разнообразия сделав все голоса одинаково невыразительными. Не смотря на говорящего, я не отличил бы голос Русалки от баса Бондаря. А теперь еще и запахи шалить стали, впрочем, несильно, картошка после некоторого раздумья все же запахла как подобает.       Рассылка сработала, о происшествии уже знало немало народа, если учесть, что в поселках близ Периметра каждый, так или иначе, знается с Зоной.       – Теперь не вышло бы так, – Друид не стал ложиться в больницу, заявив, что чувствует себя гораздо лучше, а лекарства купит у завснаба научной миссии через дядю, – что мы и Рима оповестили задним числом. Или полицию. Уж кто-нибудь точно языка за зубами не удержит.       – У меня стойкое чувство дежа-вю, – часть леса превратил в трясину запруженный обломками стволов ручей. – Какие бобры здесь такого понастроили?       – Хрен их знает, – Литр с трудом вырвал ногу из грязи и наступил на корягу, ушедшую под весом ноши в грязь. – Эту заразу теперь только с собаками искать.       – Не нашли бы, – Ксенон пошевелил комель побелевшего от времени сухостоя и, осторожно забравшись на него, осмотрелся. – Давайте выбираться. Даже мы все сипим, здесь Риму не дорога, как бы ни лечили.       Во время короткого привала, перекусить и обсушиться, связались с другими группами, успевшими попасть в район поисков.       – Никаких следов – как в воду канул. Группа Деда труп нашла, совсем свежий, со свернутой шеей. Но не факт, что Рим к этому отношение имеет.       – И откуда же ты здесь взялся? – труп лежал на животе, так что за осмотром рюкзака дело не стало.       Стандартный набор: еда, патроны, совсем немного, остальное наверняка по карманам, горстка гривен, аптечка. Под аптечкой моргал глазком ПДА. Рим вытащил машинку, осмотрел со всех сторон и оживил экран. Одно непрочитанное сообщение с заголовком «Rim v Zone! Pomogi poimat’ bandita!», кратким текстом, координатами и фотографией.       В голове воцарилась звенящая пустота. Роман поскреб пальцем фото на экране. Его бледное лицо на фоне синей тряпки – снято лично Коростелем.       – Ах я дура-а-ак! Уыы-ы, – выходит, его слили военные, опознали. А помог им, наверняка, Друид, а это значит, что он не сдох от транквилизатора. Или не Друид, а кто-то из схваченных с ним?       Чем быстрее крутились мысли в голове, тем страшнее ему становилось, особенно потому, что компанию близ лагеря могли, с огромной вероятностью, схватить только одну. Ту, у которой он позаимствовал карту и лекарства и которая, как он думал, провалилась в тартарары у Мертвого Хутора. А он и не сообразил, икона разум застила, ведь был же с Литром и Ксеноном парень в капюшоне, которого он так и не разглядел, как следует, да не особенно и старался разглядывать. И нате вам!       Усилием воли задавив панику, убийца переслал сообщение себе, потом стер из памяти ПДА мертвеца и вернул машинку владельцу, на всякий случай протерев рукавом.       «Дело дрянь», – размышлял он, продвигаясь дальше, медленно и осторожно, старательно путая следы.       Немного успокоившись, Рим признал, что расклад все же в его пользу: он знает об облаве, знает, кто примерно в ней станет активно участвовать, не слишком похож на «парадное» фото и близок к Периметру. А встречу с посредником можно назначить в любом безлюдном месте.       – Если узнает, что ловят – заляжет на дно, – с железной убежденностью вещал Краюха. – Ему в Киев ехать надо, или в Москву, или вообще за бугор, там все деньги сидят.       Весть о появлении Рима расползалась очень быстро – сарафанное радио работало без продыху. Сколько можно судить, народа отозвалось порядочно, но и бандит наверняка не лыком шит, да и никто не мешает ему сбежать из Зоны мимо поселков сразу вглубь страны. Или, как рассуждает Краюха, за бугор.       – Если он из Зоны утечет, у нас один шанс есть – узнать, хоть примерно, кому икону пихнуть можно, или кто на скупке краденого попадался.       – А если он возьмет и дюзнет мимо поселков, да за границу? – Чанг едва не подскакивал от любопытства. Рим для него был не реальной угрозой и не врагом, а больше антигероем из приключенческих баек. – И все!       – Вообще-то, – Краюха, в официальном баре которого мы сидели, постучал пальцем по кривенькой распечатке нашего самодельного объявления, – все в икону упирается. Я тут поговорил с одним своим клиентом из небедных людей, он говорит, такую вещь напрямую не толкнешь, больно редкая. Должен быть посредник, кто всей грязью и побегушками занимается.       – Ты можешь по своим каналам его пробить? – Чанг елозил, не в силах усидеть на месте.       – С ума сошел, они на виду что ли сидят?       – А правда, – мне мысль показалась стоящей. – Не пробить, конечно, но хоть указать на подозреваемых можешь? Кто краденым торговал, кто с бандитами дела вел, все такое, в общем.       – Лучше в Зону брякни, может, поймали уже, – Вот барыга! Ну что ему, жалко? – А там поглядим! И вообще, вам по полям рыскать положено. Давайте-давайте, волков лапы греют.       – У нас пока по нулям, – голос Русалки коверкали помехи. – Рим по расчетам либо все-таки мертв, либо уже у самого Периметра. Мы попытались его в клещи зажать, так что выскочить он может только через один сектор. Держите координаты и на патрули не надейтесь.       На самом-то деле, как ни стыдно признавать, мы понятия не имели, как выловить Рима, просочись он за Периметр. Народу у нас много, но почти все ядро в Зоне и вряд ли поспеет в нужное время. Связь работает, но бестолково – бандит почти наверняка уже знает об операции или хотя бы слышал. Большинство ловцов по опыту едва ли превосходят нас с Владом и Рима видели только на фотографии.       Несколько раз в день мы вместе и поодиночке обходили поселок, заглядывали в близлежащие лески, популярные у отдыхающих, навестили даже деревню, близ которой не так давно дрались с киевскими экстрималами. Литр не уставал ругать себя и Ксенона за недальновидность – не догадались они, де, в общей суете при побеге ухватить что-нибудь из камеры Рима, чтобы подсунуть Квесту.       Друид, получивший свою часть вознаграждения, лег все-таки в больницу, Турист, так и не покинувший поселок, проживал под прикрытием в семье Русалки, выполняя попутно роль подсадной утки. За три дня удалось проверить четырех мелких торговцев диковинками, охотно льнувших к состоятельному москвичу. Увы, все четверо были не у дел, хотя наверняка имели подручных братков, усердно трезорящих за долю.       И все три дня о Риме не было даже намека, сколько его ни искали. Когда в стане ловцов почти воцарился пессимизм, вместе с ночной грозой грянула весть – Рим застигнут у самого Периметра сразу двумя группами.       – Постреляют всех к лешему!       – Внимание! Бросайте оружие и лицом в землю. Внимание…       Патрульные не собирались долго возиться с обнаруженным нарушителями – пристрелить, и дело с концом. Нарушители с этим были не согласны: петляли по кустам, прятались в каждой канаве, но не уходили и почти не отстреливались.       – Внима… – опять заладил ефрейтор, отвечавший в патруле за культпросвет населения. Командир отобрал у него громкоговоритель и заорал что есть мочи:       – Вы там охренели совсем, кикиморино отродье?! В салочки, что ли гоняете?       – Да пристрелите его!! – долетела в ответ зажеваная встречным ветром мольба.       – Маяков, – ефрейтор посильно вытянулся во фрунт, – вызывай «крокодила»! Пусть разгонят эту бешеную банду.       – Есть, товарищ майор!       – Шрам, что там у вас? – эфир бушевал. – Где этот гад?       – Жмется к самому Периметру, – Шрам залег, уткнувшись лицом в траву. – Патруль, тварь, не дает к нему подойти, а пулей неймем. Залег, сука!       – Точно он?       – А кто еще сюда затешется при таком раскладе?       Беглеца зажали с двух сторон: от пуль сталкеров защищали только густые заросли порыжевшего уже американского клена, которые весной поленились вырубить военные, а военных отвлекали сталкеры. Была призрачная возможность ускользнуть вдоль стены под носом патруля, воспользовавшись шумихой, но это скорее из области фантастики. Беглец фантастом не был и очень хотел жить, поэтому ловко петлял по кустам, стараясь выискать лазейку понадежнее. Треплющая ветки гроза отрясала листья, так что вскоре пришлось залечь в выемке между корнями, по-гадючьи шипя от страха и злобы. Он привык ловчить и не ожидал, что коллеги погибшего накануне ходока вычислят его, тем более, так быстро.       Патруль пребывал в недоумении: сталкеры елозили на самом краешке более-менее ровной полосы за колючкой, но не стремились приближаться вплотную, более того, они даже на них внимания почти не обращали, только орали, призывая кого-то пристрелить.       – Козлы! – патруль открыл огонь, заставив противника отступить подальше. – Брысь!       – Соба-а-ки!! – в дождевой мешанине замелькали поджарые силуэты, закричал кто-то из сталкеров. Часть ловцов вынужденно оставила попытки добраться до загнанного беглеца, встав на защиту товарищей от мутантов.       Смешанная стая атаковала яростно, сильно покусав отставшего от своей группы охотника. Литр с матюгами кинулся к упавшему, но выросший из темноты мужик в рваном дождевике успел раньше. Пристрелив двух псин и ударом приклада отбросив третью, он махнул рукой, дескать, лови, я справлюсь, а потом, посмотрев в сторону искрящего под дождем заграждения, закричал:       – «Крокодил»! Лягайте!       Получивший прозвище за уродливую конструкцию, тяжелый патрульный автомобиль быстро приближался, прощупывая округу лучами мощных прожекторов. Они скользили по кустам и траве, ища среди кочек бурые от грязи сталкерские спины.       Литр наблюдал за бронированным монстром в узкую щель между землей и краем капюшона, прикидывая возможные варианты развития событий. Если хоть один шевельнется – погоны откроют огонь, если вернутся остатки собачьей стаи, если шевельнется преследуемый, если их, наконец, отличат от кочек, быть беде.       – Ксенон, – темный лежал в нескольких шагах впереди, свернувшись как змея. – Есть игольник?       Темный показал видимой рукой кукиш, Литр сплюнул и зашарил глазами вокруг. Если бы выстрелом не подстрелить, так поднять преследуемого, то экипаж «крокодила» довершит дело. В то, что прячущийся мог быть невинной жертвой обстоятельств, ветеран не верил ни на йоту. Если и не Рим, то бандит или мародер – у наемников свои каналы, а сталкер отозвался бы на оклик, а не бросился бежать.       Усиленный патруль подъехал к самому заграждению и открыл огонь, изрешетив валяющийся на земле заляпанный плащ, сброшенный владельцем на кочку, что придало тряпке видимость объема. Сталкеры, ругаясь, вынуждены были исчезнуть с глаз военных окончательно, выбирая время между пролетами лучей прожекторов.       В бледном сполохе Литру почудилось движение сбоку от себя. Зарница погасла, мигнул прожектор «крокодила» и ветеран едва сдержал удивленный крик – кусты заходили ходуном. Оба патрульных экипажа открыли огонь по шевелению. Раздался крик, беглец вскочил и тут же упал, ломая ветки, с развороченной головой.       Еще какое-то время обе машины прощупывали местность, включив дальний свет вдобавок к прожекторам. Ливень усилился, превратившись в сплошной поток. Ветер стих, за искрящей оградой ни одна травинка не шевельнулась. Припугнув напоследок скрывшихся с глаз ходоков короткими очередями, патрульные машины медленно двинулись прочь.       – Есть кто?       – Есть, – в очередном сполохе за колючкой показался размытый дождем силуэт и медленно двинулся нам навстречу. – Никого не видели, пока патруль нас держал?       – Нет! – из темноты донесся далекий собачий визг. – Мы к вам.       Бой наш засадный полк наблюдал со стороны, прячась где придется. Поддержать товарищей в случае чего мы, конечно, смогли бы, но без эффекта неожиданности – прожектора утюжили всю округу, да и компания, наскоро собранная по землянкам и поселкам, была на редкость разношерстной. Большую часть собравшихся я лично видел впервые в жизни.       – Обождите, – несколько человек обламывали кусты, подбираясь к телу. – Может и не он. Кто у вас с флангов?       – Спартач с Желной! – Влад напряженно следил за происходящим. – С ними народу достаточно, но новичков много, кто точно не знаю, как и у нас. Ну, Ксенон, не томи. Он?       – Ему голову разворотило начисто – сейчас по другим приметам глянем, а вы за округой последите – не ровен час, опять погоны нагрянут.       – Ты как его подняла?       Русалка пожала плечами и продемонстрировала самодельную ременную пращу. Литр забрал оружие, покрутил под лучом фонарика, примерился и крякнул:       – Вот же бедовая баба! Прям Давид в чистом виде.       – Кто же виноват, что у него нервы сдадут, и он от камня вскочит? Пошли, посмотрим на нашего Голиафа.       У вытащенного на лужок тела не хватало значительной части головы, а грудная клетка превратилась в подобие тазика с фаршем.       – Вот же гадство, – Шрам приблизил фонарик к кусковатому месиву, заменявшему трупу голову, – одно ухо осталось! Как теперь опознавать будем? По спине разве.       – По спине и будем, – Литр без обиняков принялся сдирать с тела развороченный комбинезон. – Ну-ка не стойте столбами! Когда он человека Гранита из-за хабара положил, наемники его чуть насмерть не засекли, должны были остаться следы.       Но спина трупа, помимо выходных пулевых отверстий, была совершенно чистой, не сошлось и еще несколько вспомненных по рассказам примет. Ксенон прокашлялся и поднес рацию к самым губам, будто сообщая ожидающим за Периметром страшную тайну:       – Это не он.       Рация пожевала помехи и зашепелявила нестройным хором:       – В Зону мог уйти? Мог у Периметра в другом секторе залечь?       – Не мог – там ему от группировок хана, да и под Выброс попал, далеко не убежит. С вами он, теперь надо быстро перегруппироваться и…       – Шухе-ер!! – разговор оборвало возвращение собак, решивших еще разок попытать счастья.

День спустя

      – Ищут пожарные, – в расчерченную доску влетела звездочка, выломанная из заборной секции, – ищет милиция, – еще звездочка, – ищут, мать их, все службы нашей столицы. Ищут они и не могут найти гниду какую-то, так их ети!       Литр встал с бревна и пошел выдирать боеприпасы из мишени. Милиция, точнее полиция, действительно искала. Сколько ни хотели ветераны сами разделаться с ненавистным Римом, все понимали, что у официальных властей на Большой Земле руки длиннее. Наш отряд снова был почти в полном составе – отсутствовал только Друид, продолжавший лечение, хотя он-то как раз был позарез нужен. Но нашему товарищу стало хуже, и врачи настаивали на строгом режиме, запрещали любое волнение и физические нагрузки.       Поиски в Зоне продолжались, но безрезультатно. Нашли погибшего месяц назад долговца, считавшегося пропавшим без вести, два бандитских схрона, причем один с наркотиками; скелет кровососа, частично вросший в кривую сосну, неизвестно кому принадлежащую полузатопленную землянку, и много чего еще, но Рим как воду канул. С нашей стороны дела обстояли не лучше. Ксенон несколько раз уходил в Зону, но быстро возвращался, принося очередную порцию вестей.       – Ладно, хватит ерундой страдать! – Литр упрятал звездочки в карман и указал пальцем себе за спину. – Мы пошли лесовничать, а вы с Сенькой сгоняйте к Спартачу, спросите, что да как. Он с командой в Глухой Дуге должен стоять.       – Дураки мы, Сень, – Влад распахнул куртку и потер взмокшую шею. Мы стояли на остановке, отходя после путешествия в набитом до отказа автобусе. – Дуга здоровая. Где они там стоят?       Дуга на самом деле – немалый район у Периметра, включающий крупный поселок и несколько маленьких деревенек. Связь в нем всегда отвратительная – то ли Зона постаралась, то ли человек.       – Пошли в поселок, не по лесам же они бегают, в самом деле.       Судьба над нами смилостивилась, так как Спартача мы нашли довольно быстро, он с частью группы действительно прочесывал поселок.       – Как дела?       – Как сажа бела, – Спартач сплюнул под лавку и с тоскливой злобой посмотрел на украшающий крохотный скверик бюст Ленина. – Проще, вон, Ильича воскресить, чем Рима найти. Мало того, что мы без связи сидим, так я еще половину группы по именам никак не запомню, хоть бирки на них нашивай, честное слово.       – Да, кстати, – я переключился на двух молчаливых спутников Спартача – долговязого парня примерно моего возраста и солидного мужчину с короткой окладистой бородой и почти налысо остриженной макушкой. – Меня Синус звать, а это мой напарник – Знаток.       – Будем знакомы, – бородач пожал мне руку. – Меня Костей кличут.       – А я Жук, – паренек похлопал себя по груди и тоже пожал нам руки.       Спартач продемонстрировал нам исчерканную разноцветными фломастерами карту. Зону поисков частично покрывала густая зеленая сетка:       – Это где не особо спрячешься, – пояснил Костя. – Народ шастает, погоны мелькают или поле чистое. А красные круги дозоры означают – у автовокзала и близ автобазы по двое дежурят, на всякий случай.       Населенный пункт мы просмотрели бегло, вряд ли преступник станет укрываться близ перевалочной базы Объединенного Контингента. Ходили порознь, чтобы не привлекать лишнего внимания патрулей. На окраине нам повезло – бригада рабочих ремонтировала крышу старинной трехэтажки. Дождавшись ухода работяг на обед, я залез на верхотуру и отчитался Литру о проделанной работе. Руку свело судорогой, в результате чего я нажал на отбой, едва успев уговориться о встрече этим же вечером, а установить новое соединение не вышло – пошли помехи. С завистью посмотрев на высокий шпиль антенны, маячивший вдали за пятнисто-камуфляжным забором военной базы, я присоединился к ждавшим внизу товарищам.       – Литр с Ксеноном вечером приедут.       – Это не тот Ксенон, который темный? – поднял бровь Костя.       – Он самый, – кивнул Влад. – Вы знакомы?       – Да виделись пару раз, но особых дел не имели, – новый знакомый, как мне показалось, насторожился, но я решил не придавать этому особого значения. Быть может, они с Ксеноном поспорили когда-то или Костя просто не любит темных сталкеров.       В поселке задерживаться не стали, тем более что на военной базе, близ которой находился заброшенный гаражный кооператив, поднялась суета. У иностранной части Контингента случился очередной аврал – из машин скорой, влетевших в едва успевшие открыться ворота, выволакивали носилки. Все пострадавшие, насколько было видно, пребывали в сознании и, возможно, являлись итальянцами, судя по тому, как размахивали руками и гомонили их сопровождающие. Следом деловито подкатили фуры и несколько клыкастых ЗИЛов с полными кузовами солдат, но уже украинских. Решив, что прятаться в восьми развалюхах, куда весь состав бегает выпивать в увольнительные, Рим не станет, мы еще раз навестили трехэтажку, после чего Костя сказал:       – Хорош дурью маяться. Уж если не нашли, выходит, нет его здесь. Я тут место неподалеку знаю – старые коровники да заправка.       До указанного места добирались бегом – бушевавшая над Зоной непогода так и кружила по окрестностям, как оса над убоиной. Отряхнувшись под крышей и выбив грязь из подошв, мы разделились и приступили к осмотру территории. Мы с Владом отправились исследовать коровники, Спартач с Костей взяли на себя бензоколонку, а Жук остался на стреме.       – Негде здесь прятаться, – Влад недовольно пнул попавшуюся под ноги ржавую жестянку, – разве что от людей далеко.       – Ага, далеко. Зачем Костя нас сюда потащил? – На полу валялись куски шифера и несколько крупных костей, возможно принадлежавших бывшим обитательницам заведения. Кое-где пробивалась увядшая повитель. – Давай быстренько два оставшихся осмотрим и пошли отсюда, иначе на встречу не успеем.       – Да они и сами сообразили, – Влад направился к выходу. – Слышишь, зовут?       Зов повторился, уже гораздо громче и мы, как ошпаренные, рванули наружу. Дождь кончился. На пятачке перед коровниками никого не было, на размокшей земле красовались смазанные следы, будто оставшийся на стреме резко сорвался с места. В окружавшем площадку бурьяне зиял прогал.       – Сюда-а! – заливался у заправки Жук. – Э-эй!       Прорвавшись через полынь к конторке, мы едва не наскочили на ствол Жука – он стоял в дверях, вертясь как волчок. Хорошо, что не выстрелил.       – Ты чего орал? – Влад вопросительно вздернул подбородок. – Где Спартач с Костей?       – Да в том-то и дело – нет их нигде! Я на площадке был, так вдруг за бурьяном кто-то пробежал. Я хотел мужикам крикнуть, чтобы настороже были, а их нет!       – Криков, звуков удара, ничего такого не было?       – Не, кашлял вроде кто-то из них, да бурьян шуршал.       – Бурьян, – я огляделся. – Он здесь не везде же растет… Давайте пошевеливаться – может они куда-нибудь провалились, должны же быть резервуары для бензина!       Но в резервуарах, найденных близ остатков пожарного щита, ничего не нашлось. Одна из крышек намертво приржавела, так что ее не удалось сдвинуть с места, вторая была сдвинута и захватана – на ржавчине остались светлые полосы, но в резервуаре оказалось пусто. Связи не было, никаких следов пропавших тоже, не было и следов борьбы или крови. Два человека словно растворились в воздухе. Стало жутковато.       Вокруг коровников и стоянки расстилались сжатые поля, ближайшая чахлая посадка виднелась метрах в трехстах от нас – добежать до нее незамеченным не смог бы и гепард.       – Э-эй! – позвал Жук наудачу. Зачем-то поставил свой ПМ на предохранитель, потом снял и снова позвал. – Есть кто живой?       – Так тебе и ответили, – я забрался в конторку и выглянул в окно.       Две трубы-колонны поддерживали ржавый навес над четырьмя колонками, некогда покрашенными в красный цвет. Поодаль виднелась еще одна, гораздо хуже сохранившаяся, покосившаяся и искореженная.       – А для чего вон та колонка?       – Где? А, точно, как спряталась, однако. Для дизельного топлива. – Влад двинулся к ней. – Вылезай из будки, нечего по одному маячить!       – Связи нет, вот же скотство! – Литр пощелкал клавишами и сплюнул с досады. – Яма провальная. Сколько до встречи?       – Два часа осталось. Пора выдвигаться, не то опоздаем на автобус.       – Это кто тут собрался на автобусе ехать? – проверяющая тетрадку сына Ганя вздернула брови. – Давайте подвезу вас как белых людей.       – Если баба за рулем, надо делать ход конем, – ветеран вытянул руку развернутой ладонью вперед. – Ты уж, Гань, извини, не дано тебе гонщиком быть.       – Хватит зиги-то свои кривые кидать. Автобусы с шести перестают ходить. Вы или за три минуты до остановки добежите, или пешком потащитесь.       – И как ты ей руль доверяешь? – побитая девятка неслась как бешеная лошадь. Сидящий рядом с супругой Бондарь зевнул в кулак.       – Да я привык уже. Она ж по городу не водит, а здесь кого давить?       – Немного осталось, – Ганя сбросила скорость и очень вовремя. Из придорожных кустов на дорогу выскочили люди, неистово размахивая руками.       – Сенька?! Твою ж мать! – гаркнул в открытое окно Литр и хотел еще добавить, но Ганя выкрутила руль и машину занесло.       – Вы здесь откуда? – я не стал слушать возмущенного ветерана, сразу утянув его за собой к заправке, где ждали Жук со Спартачом.       – Потом объясню. Спартач ранен, его нужно срочно в больницу. И Костя пропал. Где вы там? Идите скорее!       – Нет уж, ты, брат, сейчас объясни. Ты откуда здесь взялся, кабы мы за три версты встретиться уговорились? Что со Спартачом и какой еще Костя?       – Потом, все потом, – я упорно волок Литра за куртку. – Спартачу по голове дали. Костя, наверное. Или не Костя. Пошли. Скорее, скорее!       К нашему возвращению раненый был жив, но в себя так и не пришел. Мы нашли его в прогнившем нутре замеченной мной колонки и даже сначала боялись вытаскивать – уж больно зловеще выглядела окровавленная макушка. Наших совокупных знаний в области медицины и оказания первой помощи хватило на промывку из фляжки и перевязку, но требовались гораздо более серьезные меры и мы отправились к шоссе ловить попутку.       Всей толпой нам удалось донести Спартача до машины и аккуратно поместить на заднее сиденье. Он пришел в себя, схватил Ганю за руку и, пробормотав: «Кашлял! Кашлял!», снова потерял сознание.       – Кашлял, значит, – с нами остались Ксенон с Литром, пожелавшие осмотреть место происшествия лично. – И пропал, как воду канул. Ничего не напоминает?       – Рим? – Я мысленно сбрил Косте бороду, нарастил волосы и заострил скулы. Выходило, что все это время убийца был с нами рядом, самую малость изменив внешность. – А мы, охотники хреновы, выходит его допустили к себе. Он же утром нам карту показывал, рассказывал о ходе операции. Да не похож он был! Зато понятно, почему так скривился, как про ваш приезд услышал.       – Да не кипятись, Сень, – Ксенон хлопнул меня по плечу. – Вы только фотокарточку и видели, Спартач его тоже не знал. Но хитрая же гнида. Жук, ты не разглядел, куда он побежал?       – Нет, я и не смотрел особо, позвал пару раз и сразу к колонке кинулся, а потом к конторке. Они же к конторке пошли. Но шевелилось сначала, в бурьяне, где колонки.       – И вы не стали искать? – Литр строго посмотрел на нас с напарником. Я разозлился:       – Нет! Про Костю никаких подозрений не было – виноваты. Но когда они оба пропали, тут уж не до шуток стало. Вокруг никого мы не заметили, а по чистому полю рыскать наугад глупо. Да и как бы мы раненого бросили?       – У, сердитый какой! – Литр щелкнул меня по кончику носа и увернулся от ответного выпада. – Никто вас не винит. Рим всегда на людских чувствах играл, знал, что товарища не бросите, потому и заманил подальше от глаз. Лучше говорите, как наш Костя теперь выглядит?       – С короткой окладистой бородкой и обрит чуть не налысо. Одет в черный свитер, синие джинсы и штормовку, ну и ботинки армейские. На руке электронные часы видел.       Мы разбились цепью и еще раз прошерстили злосчастную заправку, потом коровники, но так и не нашли лаза, по которому скрылся Рим. Единственный колодезный люк, найденный возле конторки, оказался не потревожен, а труба наполовину занесена грязью.       – Старик Хоттабыч, так его, – Литр ногой пристроил крышку на место, собрал нас в конторке и тихо заговорил. – Спартач по башке здесь получил, а потом его Рим через дырку в задней стене вытащил – там мох с плит сорван. Крови нет, значит, она вся на его одежде осталась, это приметно. Бондарь всех оповестит, а мы засаду устроим – двое здесь останутся… – он топнул ногой и матернулся, оседая на одно колено – одна из больших квадратных плит, устилавших пол, сдвинулась, и нога глубоко провалилась в образовавшуюся щель. – Уй-а, ж ты!       Полость под сдвинутой плитой оказалась небольшого размера, зато приличной глубины – около полуметра. А на дне полости находился квадратный колодезный люк с наваренной дугой-ручкой. В углу валялся кусок щебня со следами крови. На ржавой ручке виднелись светлые рыжие отметины, её поднимали. Оставалось только подивиться выносливости и ловкости убийцы при его-то болезни.       – У Чачи последователь нашелся, – Литр сдернул люк одним рывком и посветил внутрь. – Смылся, подонок, как только пролез! Планы меняются, давайте за ним.       – А ну как он здесь спрятался, а плиту специально сдвинул? – напрягся Жук. – Мы уйдем, а он вылезет и деру.       – Не вылезет, – покачал головой Ксенон. – Неподалеку от колонки, в которой Спартача нашли, я мятую упаковку от таблеток приметил, пустую, понятно. Теперь Рим не в том состоянии, чтобы по ямам выжидать – он прямой наводкой побежит к посреднику.