От заката до зари

Марта поехала на работу позднее обычного. Проспала – накануне её накрыла мучительная бессонница. Беспокойно ворочаясь с боку на бок, она пыталась осознать причину тянущей, мучительной тоски. Жажда любви, зависть к вольным создать семью были слишком абстрактными понятиями. Нет, её тревожило что-то более конкретное. Инесса, – вдруг осознала она. И в ушах зазвучало музыкальное серебро голоса Венской, и перед глазами встали её глаза – лучистые, ясные, неминуемые. Марта похолодела, точно обнаружила у себя первые признаки страшного заболевания. Нет, нет, нет – только не это. Только не любовь! Но образ Инессы продолжал преследовать её, и когда она под утро ненадолго забылась, проник и в её сновидение, слившись почему-то с образом Дины-путницы, которую Марта никогда в жизни не видела, но чьей эрудицией и тонкой душевностью неизменно восхищалась. И, причудливо переплетаясь в сознании и мгновенно воплощаясь в зримые образы, всплывало всё, что Марта уже успела открыть Дине – а открыла она многое, даже слишком многое. Практически всё, кроме своих похождений на нынешней работе и своих чувств к Инессе. "Зря, зря, – точно прошептал какой-то голос издалека. – Зря ты ей открылась" В первые минуты после пробуждения Марта была совершенно точно уверена, что Дина и Инесса – одно лицо. От наваждения она кое-как оправилась, лишь прочитав всю переписку от начала и до конца – к слову, дня два назад Дина почему-то исчезла и с тех пор так и не появилась в сети. – Это не она, – потирая пальцами виски, шептала Марта. – Нет, к счастью, это не она. Потому что мучительно стыдно, невозможно стыдно было бы взглянуть в ясные, невинные глаза после откровенного признания в своей ориентации, в некоторых своих прежних отношениях, да ещё и с интимными подробностями, которые возможно было открыть именно благодаря фактической анонимности собеседницы… Нет, нет, Дина – не Инесса, Дина – незнакомка. Какое счастье. Кажется, вчера она выпила слишком много вина. Кривясь от головной боли, Марта придвинула к себе ближе сумку, порылась в поисках лекарства. Несмотря на свой неизменно опрятный внешний вид, особой аккуратностью в быту она не отличалась. Вот и сейчас ей пришлось продираться сквозь свалявшиеся комки рекламных проспектов, чеков из пекарен и кафе, посещенных пару месяцев назад, листовок с акциями и фантиков из-под леденцов. Выбросив часть мусора, Марта всё-таки отыскала нужное лекарство. Подождав, пока боль станет менее резкой, она со вздохом отправилась на работу. В офисе снова творилось что-то непонятное. Ещё поднимаясь по ступеням, Марта услышала чей-то жалобный, надрывающийся от слёз крик и насторожилась. – Я не делала этого! Я не виновата! – донеслось до неё, а через несколько секунд она узнала голос Миланы. "Господи, да что же творится-то в этом офисе!" – нервно подумала Марта. Уволиться и валить отсюда, бежать, бежать, бежать – вновь застучало в сознании, но непрошеные чувства к Венской якорем тянули её назад, в этот смрадный, пугающий коллектив. – Что случилось? – спросила она у пробегающей мимо Зои. Та растерянно развела руками. – А что вообще в офисе происходит? – попыталась допытаться Марта. – Вот недавно Лариса… Зоя вжала голову в плечи, быстро пробормотала "Н-не знаю" и была такова. Когда Марта достигла эпицентра очередной драмы – на этот раз она проходила в коридоре, возле кабинета начальницы – взору её открылась пренеприятная картина. Почти весь коллектив был в сборе, но главных действующих лиц было двое, остальные молча наблюдали. Милана, вся заплаканная, дрожащая, что было совсем на неё не похоже, рыдая, кричала, что ни в чём не виновата. Набрасывалась на неё Лариса, гневно указывая на запыленный шейный платок, валяющийся возле её ног. – И ты ещё будешь это отрицать! Ты, это ты сперла документы! Что, не твоя вещичка? Не твоя? Марта ощутила острый укол сочувствия – что бы там ни случилось, несправедливость была налицо. Она никогда не дружила с нелюдимой Стамбровской, но сейчас хмурая и злая женщина-понедельник больше всего напоминала несчастного оленёнка, которого загнала собака. Она перевела взгляд на начальницу, отчего-то молчавшую, и передернулась. На лице Натальи сияла поистине дьявольская усмешка, а во взгляде было лишь холодное любопытство. То же выражение она увидела в глазах Арины и Любови, склонившихся к плечам Игнатьевой. Все три женщины точно с равнодушным, насмешливым интересом созерцали плохо снятый кинофильм. – Это похищено из моего кабинета! – жалобно отпиралась Милана. – Я не делала этого! Я не приходила сюда в воскресенье! – Ага, оправдываешься, да поздно! – шипела Уварова. – Что случилось? – Марта оттеснила плечом стоявшую в прострации Ксению-Тамару и придвинулась ближе к участницам конфликта. Лариса отреагировала на её вопрос без привычной враждебности. Наоборот: Марте показалось, что она чрезвычайно обрадовалась её появлению. – Сегодня Наталья Николаевна обнаружила пропажу отчёта! – торжествующе выкрикнула она. – Отчёта, который уже завтра нужно сдавать! И в её кабинете нашлось вот это! Она с победоносным видом подняла над головой запылившийся шейный платок, точно знамя. Марта вгляделась, вспомнила – платок точно принадлежал Милане. – Ты украла платок у меня! Я… сегодня ненадолго… на пять минут!.. оставила дверь открытой… ты зашла и забрала его! – всхлипнула Милана. – Ну, какой мне резон похищать отчёт? Я к нему не имею никакого отношения! – Какой резон? А вот вспомни, как ты прогуляла три дня подряд! – со свирепой радостью изобличала Лариса. – А там это было указано, между прочим! Сейчас Уварова, и прежде неприятная, показалась Марте особенно отвратительной. Налицо была гнуснейшая, топорная подстава – но никто не вмешивался. Наталья скрестила руки на груди, скучающе закатила глаза, точно это зрелище начало её утомлять. Кузнецова грузно поднялась и поплелась куда-то в сторону, Арина неопределенно хмыкнула, переглянувшись с Сергеевой. Милана продолжала горько плакать. – Всё, хватит! – неожиданно для себя рявкнула Марта. Лариса резко умолкла, зло и недоуменно глянула на неё. Стамбровская подняла заплаканные глаза, троица перемигнулась и с весёлым любопытством прислушалась. – Она точно не была здесь в воскресенье, – звонко, уверенно проговорила Марта, сама не понимая, что заставляет её поступать так. – Она не была здесь… потому что мы провели этот день вместе. В чёрных глазах Стамбровской полыхнуло изумление. – Мы отмечали мой день рождения, – проговорила Марта уже более уверенно, хотя понимала, что её слова кажутся неправдоподобными. Вдруг в голову ей пришла блестящая мысль. – Вот… – она порылась в сумочке и из кучи всевозможного хлама извлекла грязные и помятые билеты в кино, на котором они были с Варварой. – Можете взглянуть! Сказать, что Милана окаменела, значило ничего не сказать. Она превратилась в соляной столб, на лице её, казалось, сейчас жили только глаза – огромные, недвижные, тёмные. – Да-да, взгляните, – повторила Аристархова, поражаясь собственной находчивости. А ведь это чистая случайность, она вспомнила про эти билеты только что, она вполне могла выбросить их сегодня утром… Но взглянуть никто не захотел. – Ты её просто прикрываешь! – злобно пролаяла Лариса, потемнев лицом. И тут наконец заговорила начальница. Насмешливо, хмуро, в упор поглядела на Уварову, хмыкнула, покачала головой. – Дорогая Лариса Юрьевна! – от подчеркнуто изысканно-вежливого тона по всему коридору разносилась волна холода. – Благодарю вас за вашу предусмотрительность и бдение! Весьма отрадно, что вы так беспокоитесь о делах офиса. Вот только позвольте поставить вас в известность о том, что весь офис оборудован новейшими видеокамерами с возможностью прямой трансляции на мобильное устройство. Таким образом, пропажа документов не стала для меня новостью. Лариса побагровела, пошла пятнами, мучительно закашлялась. Милана не сводила с Марты застывшего взгляда. – Да, уважаемая Лариса Юрьевна, мне прекрасно известно, что Миланы Витальевны не было в офисе в воскресенье. Зато были вы. – Это… неправда! – хрипло прошипела Уварова. – Неправда, неправда! – Я не вижу смысла ни в вашем поступке, ни в вашей клевете на Милану Витальевну, ни в ваших оправданиях, – холодно проговорила Наталья. – Хочу лишь известить вас о том, что документ, похищенный и, по всей видимости, уничтоженный вами, являлся всего лишь копией. Марта поразилась тому, как на глазах изменилась Лариса. Ещё несколько минут назад полная боевого задора, готовая в припадке праведного гнева растерзать Милану, она погасла мгновенно. Полностью раздавленная, уничтоженная, она вся сжалась, точно это могло спасти её. – Итак, что же вы скажете на это? – глядя на неё с холодной брезгливостью, точно на отвратительное насекомое, спросила Игнатьева. – Я… я… – Лариса в отчаянии забегала взглядом по лицам коллег, но никто не спешил её поддерживать, – я не знала… – Большую глупость даже трудно было придумать, – презрительно подытожила Наталья. – Это всё вы! Сволочи, гады! – внезапно взорвалась Уварова. – Раз уж вы вынудили меня, то я скажу, скажу, скажу!.. Всё расскажу!!! Но взгляд Натальи, остановившийся на ней, был так страшен, что она оборвала свою речь на полуслове. – Конечно, расскажете, – слащаво улыбнулась Арина. – Пожалуйста, пройдемте в кабинет. Безвольная, убитая Уварова под конвоем троицы скрылась в кабинете начальницы. Марта осталась один на один с Миланой, с чьего лица так и не сходила маска каменного оцепенения. – Почему вы это сделали? – одними только губами вымолвила Стамбровская. Аристархова пожала плечами. Она и сама не вполне понимала – почему? "Она же меня явно недолюбливает. Что заставило меня выступить в её защиту?" – Я не люблю несправедливости, а здесь она была налицо, – только и сказала она. – Моя заслуга тут невелика, у неё всё равно бы всё провалилось. – Дело не в заслуге, не в значимости этого поступка, – прошелестела Милана. – Дело в том… что вы заступились. Марте стало как-то не по себе под застывшим взглядом чёрных глаз, чьё выражение почему-то не удавалось уловить. Она чувствовала довольство собой и собственным благородством, надеялась, что неприязнь Миланы к ней исчезнет, но говорить сейчас с ней отчего-то страшилась. – Спасибо, – прошептала Милана, сделала медленный, тяжелый шаг вперёд навстречу Марте, но тут же отпрянула. Наконец-то опустила глаза и Марта вздохнула спокойнее. – Спасибо! – Да не за что, я ничего особенного не сделала. – Марта пожала плечами и пошла к своему кабинету. Но тут её снова окликнули. – Марта! – перед нею стояла Инесса, взволнованная, с сияющими глазами. – Марта, я видела, что ты сделала! Я не вмешивалась, признаю, я была издали, но я всё, всё видела! Марта, до чего ты душевный, благородный человек! Я ведь знаю, ты, – она перешла на шёпот, – ты солгала, ты ведь с ней никогда не общалась… Марта, я восхищена тобою! Радость солнечным зайчиком вспыхнула в груди, нежное тепло залило щёки. Аристархова даже не могла найти слов, чтобы ответить ей – такое вдруг овладело ею смущение и такое нежданное счастье нахлынуло на неё. Её поступок стоил этого лучащегося теплом взгляда, этой ясной улыбки. "Я люблю, – вдруг с нежным упоением подумала Марта. – Я люблю её!"