СПЕКТР

1       Кто-то называл это «школьная поездка». Кто-то «экскурсия». Ну а кто-то бы назвал это «бесполезной тратой денег из школьного бюджета». Как ни назови, смысл особо не изменится. Поэтому поезд мчал нас по направлению к Киото. Человек, вздохнув я посмотрел в окно, он чем-то похож на поезд. Сродни ему он обречен вечно тащить за собой из прошлого цепь мрачных, страшных и неизвестно от кого доставшихся вагонов. И именно бесконечный грохот сцепок: надежд, мнений и страхов и называется жизнью. И нет никакой возможности избежать подобной судьбы. Ибо наше будущее не что иное, как производная прошлого. И чем дальше в будущее мы уходим, тем больше прошлого для его создания требуется. - Чем ближе звезды, - тихо проговорил я, - тем глубже котлован. Человек сродни поезду. Но не тому, который мчал нас в Киото. Этот-то был новеньким и блестящим. Никаких мрачных вагонов.       Отвернувшись от окна, я окинул взглядом вагон, заполненный оживленными школьниками. Разбившись на небольшие группки они что-то оживленно обсуждали, то и дело заглядывая в буклеты, которые услужливо предоставила школьная администрация. Многие из них, а вероятнее всего все, никогда не были в Киото. И эта поездка была для них чем-то новым в череде сменявших друг друга однообразных школьных дней. Хотя… Наверняка и школьные дни для них не были такими уж однообразными. Но рано или поздно это изменится. С возрастом люди склонны превращаться в скептиков и циников, которые с трудом принимают что-то новое. Уж мне ли не знать. Я усмехнулся. И тут мой взгляд сам нашел в толпе школьников Шидзуку.       Хирадзука, так же как и я сидела напротив окна. И с таким же, как и у меня, отсутствующим видом изучала мелькавший за ним пейзаж. И вновь я не отрываясь и не моргая смотрел на нее. На ее бледноватую кожу, ярко контрастирующую с волной черных волос. Лицо Шидзуки словно светилось в ярких лучах солнца, пробивавшихся сквозь оконное стекло. - Она красивая, - заметил сидевший рядом со мной Иссей, уловив, куда направлен мой взгляд. Тому, кто говорит о красоте и хочет понять ее истинную природу стоит задать себе один вопрос: «Где она находится?». Можно ли считать, что она сокрыта где-то в женщине, которая кажется прекрасной? Нет. Красота не принадлежит женщине. Просто в определенную пору она отражается в ней подобно солнцу, что отражается в окнах. А солнце, как известно, вовсе не в окнах. - Да, - кивнув, я вздохнул. – Тут с тобой не поспоришь. Вовсе не в стеклах, на которые мы постоянно смотрим. Оно в нас самих. - Слушай, тут такое дело, - заговорил Иссей. – Есть у нас в школе одна девушка… - я только вздохнул и, оторвав взгляд от Шидзуки, вновь уставился в окно. - Красивая? – сам не зная почему поинтересовался я. - Очень, - энергично закивал Иссей. - И, разумеется, она тебе нравится, - продолжил я. - Еще как, - снова кивнул Хедо. - Отлично, и чего ты от меня хочешь? – я продолжал созерцать мелькавший за окном пейзаж. - Просто тут такое дело… - парень замялся. – В общем, помнишь ту девушку, которая меня тогда спасла? Все понятно. Вот в какую вероятность занес нас мой небольшой эксперимент. Иссей стал обычным парнем. А в его жизни кроме девушки с алыми волосами цвета крови появилась еще одна… - Допустим, - кивнул я. – И, скорее всего, она тебе тоже нравится. - Не знаю… - Иссей неуверенно покачал головой. – Не уверен, но… Что-то такое есть. - И чего же ты от меня хочешь? – оторвавшись от окна, я перевел взгляд на него. - Что мне делать? – Хедо вполне серьезно смотрел на меня. А я смотрел на него. Разумеется, я мог щелкнуть пальцами и сделать так, чтобы человек по имени Худо Иссей жил долго и счастливо с любой из этих девушек. Но, как и в случае с той девочкой, все было бы не идеально. Вполне вероятно пожелай я этого, сам Иссей и его вторая половинка исчезли бы из этой реальности и оказались бы где-то далеко. В своем собственном мире. Быть может, Иссей бы напрочь забыл бы про них и больше никогда не вспоминал. Кто знает… Вздохнув, я снова отвел взгляд к окну. - Как сказал один умный человек, - проговорил я. – «Любящий многих – познает женщин. Любящий одну – познает любовь». - И что это значит? – хмыкнул Иссей. - Это значит только то, - я вновь посмотрел на него, - что я не могу все делать за тебя. Сделать что-то со своей собственной жизнью можешь только ты сам. - Может, хоть что посоветуешь? – Хедо смотрел на меня щенячьими глазами. Порой вы не можете объяснить, почему вы совершили тот или иной поступок. А многие ваши поступки или действие – так вообще бесполезны. Но вы все равно совершаете их. Вы действуете так, словно и вы не в курсе бесполезности ваших действий. Это не что иное, как контролируемая глупость. Именно такими глупостями я и занимался в последнее время… - Если ты намерен добиться чего-то и твердо поставил перед собой цель, то ты не спрашиваешь ни у кого совета, - я скрестил руки на груди. - Ты посылаешь всех советчиков куда подальше и делаешь то, что должен. Вот тебе мой совет. Хедо Иссей недоуменно смотрел на меня. А наш поезд закончил свой путь, доставив нас на конечную станцию своего пути. 2       - Давным-давно… Уже так давно, что и не вспомнить когда, - звучал знакомый голос, гулким эхом разносясь вокруг. Я медленно поднял веки. Перед глазами все плыло, а передо мной стоял чей-то размытый силуэт. - Бродил я по городу, - продолжал голос. – И вот как-то раз во время одной из моих прогулок… Моргнув пару раз я потер глаза. Разноцветные круги тут же исчезли и я, четко и ясно увидел стоявшего передо мной Орехова. Серый, заляпанный кровью, плащ. Черные джинсы и простые серые кеды. Он смотрел на меня своими горящими безумным огнем глазами и продолжал говорить. - Я увидел плачущую девушку, - Орехов улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. – Я подошел к ней, спросил: «Что случилось?». Но девушка продолжала плакать. И тогда, чтобы успокоить ее. Чтобы заставить ее слушать меня, - он шагнул ко мне, - я рассказал ей историю про свою рыбку. Рыбку номер пятьсот сорок один, - Орехов развел руками. – Помню, как-то раз в детстве родители подарили мне аквариум с одной единственной рыбкой. Видимо, - покачал он головой, - хотели научить меня любить и заботится о ком-то кроме себя любимого. О таком же живом и дышащем создании Божьем. И знаешь что? – Орехов вопросительно посмотрел на меня. - Пятьсот сорок рыбок спустя, - заговорил я, - я четко и ясно осознал одну вещь… - Все, что ты любишь, умрет, - закончил Орехов и рассмеялся, обнажая длинные острые клыки. Я же, не отрываясь, смотрел на него. А он продолжал хохотать. - Зачем ты пришел? – проговорил я, наконец. - А? – он недоуменно посмотрел на меня. – Ты же прекрасно знаешь. Чтобы ты вспомнил то, что предпочел забыть, - Орехов покачал головой. – Но ты так упорно сопротивляешься. Упираешься и не хочешь этого делать… - он цокнул языком. – Что у меня нет другого выхода, кроме как заставить тебя это сделать. - Я не упираюсь! – выкрикнул я. – Я готов… Я хочу… - О нет! – Орехов отрицательно покачал головой. – Слова, слова. Только лишь слова. Ты твердишь, что хочешь все вспомнить. Убеждаешь сам себя, что готов принять правду, какой бы жестокой она не была. Но на деле… На деле ты продолжаешь сопротивляться. Из раза в раз. - Ну так расскажи мне все! – я шагнул к нему. - Это было бы слишком просто, - усмехнулся Орехов и щелкнул пальцами. Мир вокруг нас содрогнулся и, со звоном разбитого стекла лопнул. Мы стояли посреди просторного холла, заполненного учениками. Похоже, мы прибыли в отель, в котором должны были провести те несколько дней в Киото, которые нам подарила школа. - Ты любишь шахматы? – поинтересовался Орехов. – Я знаю, что любишь. Как насчет партии? А фигурами… - он широким жестом указал на школьников, - будут они. - Мы не будем играть живыми людьми… - начал, было, я. - Да ладно тебе! – махнул рукой Орехов. – Чем еще заниматься Богу, если не играть с людьми? - Бог никогда не заставляет людей верить в него или молится ему. Люди сами выбирают этот путь, - покачал головой я. – Это и есть свобода воли. - Не смеши меня! – вновь рассмеялся Орехов. – Свобода воли? Жизнь – это как падение с крыши. Ты не можешь остановиться. Ты не можешь свернуть в сторону. Единственная свобода, которая у тебя есть, это выбор: обосраться в полете или дотерпеть до земли, - он подошел ко мне в плотную. – О такой свободе ты говоришь? Я ничего не ответил. - Давай! Сыграем, - продолжал он. – И кто знает, может, если ты одержишь победу, то все это закончится. Я не успел ничего ответить. Орехов просто растворился в воздухе. Только его смех все еще звучал у меня в ушах. Когда-то давно один мой знакомый говорил, что зло в нашем мире способны победить только деньги. С метафизической точки зрения его мнение было несовершенно. Ведь речь шла вовсе не о победе над злом, а лишь о возможности откупиться от него на время. Но вот без денег зло побеждает в течение нескольких дней. Чтобы ты не делал. Добро побеждает только в красивых сказках, про рыцарей и принцесс. Проверенный факт.