Лабиринт моей жизни

Одно из самых болезненных ощущений — разочарование в человеке, в которого верил. Но порой разочарование бывает полезным. Оно, как лекарство от заблуждений, дает возможность увидеть истинную суть вещей. Стася разочаровалась в Беркуте. Она до последнего не хотела верить, что была для него всего лишь временной игрушкой, но он ее бросил… По пути из парка к дедушкиной машине, Стася все время оглядывалась, надеясь, что он появится. Только когда черная дедушкина «Волга» шестидесятых годов тронулась, Стася поняла, что окончательно потеряла Беркута. В ресторане «У папы Карло» было шумно и весело, как в настоящей Италии. Михаил Иванович сразу заметил Сашу в компании молоденькой девушки и нахмурился, но просветлел, когда узнал в ней Олю. — Смотри, Стасенька, Саша взял с собой Олю. Было бы хорошо, если бы вы подружились. — Угу, — промямлила Стася и даже не посмотрела в их сторону. — Так, Станислава! Это что такое? Пока мы ехали, я позволил тебе погрустить о неудачной влюбленности, но на этом все. Хватит страдать по тому, кто тебя не стоит. Тему Беркута мы закрыли. Перевернули его страницу. Чтобы больше не смела нюни распускать! — строго заговорил Михаил Иванович. — По-твоему, я робот?! — разозлилась Стася. — Нет, ты — Орлова! Ты обязана с достоинством встречать трудности и не позволять всяким мелочам выбивать тебя из колеи. Влюбленность была — влюбленность прошла. Все забывается. Чем раньше перестанешь о нем думать, тем быстрее переживешь. Дочка, бери себя в руки, и пойдем к ребятам. Стася промолчала и подчинилась властному деду. Безусловно, он был прав в том, что нельзя давать себе слабину, вот только не понимал, как это тяжело, когда сердце выворачивает наизнанку от боли. Весь месяц ее поддерживала надежда, что Беркут за ней приедет, и теперь, когда эта надежда разбилась вдребезги, она не знала, как быть дальше. Завидев гостей, Саша тут же поднялся с места. Он пожал руку Михаилу Ивановичу, а Стасю галантно усадил за стол. Скромная Оля, явно чувствующая себя не в своей тарелке, только легко кивнула обоим и скрылась за широкой папкой меню. Ожидания от обеда чего-то ужасного не оправдались. На Стасю не давили, а Саша почти все внимание уделял ее дедушке. За горячим она окончательно расслабилась и стала беседовать с Олей, которая с радостью поддержала общение. — Да, я теперь живу в Москве. Приезжай в гости как-нибудь. Погуляем вместе, — предложила Оля. — Хорошо, — пожала плечами Стася, думая, что было бы действительно неплохо немного развеяться и посмотреть столицу, которую напрочь забыла. — Напиши свой телефон и адрес. — Держи, — Оля протянула ей салфетку с адресом. — Это недалеко от метро Авиамоторная. Выходишь на улицу к книжному магазину. В этом доме со двора первый подъезд, пятый этаж. Но вообще я тебя встречу. — Спасибо. Думаю, что навещу тебя на следующей неделе. — Я смотрю, ты уже пригласила Стасю в гости, — вмешался в их разговор Саша. — Хорошо-хорошо. Мы можем приехать вместе. На следующей неделе, ты сказала? — Спасибо, но я приеду одна, — холодно бросила Стася, даже не взглянув в его сторону. — До Москвы тебе ехать на автобусе, электричке и метро. В такую жару! Я заеду за тобой на машине. Мы быстро и с кондиционером домчим. — Я же сказала, нет! — выкрикнула Стася. — Вот видите, она так со мной все время! — Саша повернулся к Михаилу Ивановичу с выражением вселенской скорби на лице. — Станислава, я не могу понять, что с тобой случилось? — удивился Михаил Иванович. — Саша тебя ничем не обидел, а ты грубишь. — Дедушка, я просто не хочу с ним общаться, и Саша это знает. — И в чем причина? Он тебе что-то сделал? Обидел? Причинил вред? Стася не знала, что ответить. По сути, Саша ничего плохого ей не делал, но его назойливость была не просто неприятной, она пугала. Словно слизкая змея, он пытался опутать Стасю, чтобы потом сжать, раздавив ребра, и заглотить. Саша использовал ее для личной выгоды, но дед прекрасно это понимал и использовал его. Что могла она ответить? Что сделал ей Саша? — Нет. Ничего, — наконец проговорила она и отвернулась, чтобы не видеть мерзкую Сашину рожу. — Тогда не груби! — отрезал Михаил Иванович. — Я нахожу это хорошей затеей. Поедете в Москву к Оле вместе, а потом заглянете ко мне. — Она не хочет со мной общаться, потому что влюбилась по уши в какого-то строителишку, — с отвращением произнес Саша, глядя на Стасю, как на нечто мерзкое. — Родители тебе уже отчитались? — усмехнулась она. — Они мне все рассказали, потому что я постоянно о тебе спрашивал. Я звонил вам каждый день в надежде на то, что ты наконец ко мне оттаешь, но тебя словно подменили. Все из-за него! — Саша ударил ладонью по столу, и с него со звоном упала вилка. — Беркут тут ни при чем. Мне омерзителен ты! — прокричала Стася. — Пожалуйста, не надо! Успокойтесь! Тут же люди! — попыталась вмешаться Оля, но на нее не обратили никакого внимания. — Знаете, Михаил Иванович, почему ваша внучка такая? — непривычно высоким голосом взревел Саша. Он захлебывался злостью и сейчас был похож на молочного поросенка — розового и крикливого, вот только умиления не вызывал. — Почему же? — на удивление спокойно поинтересовался Михаил Иванович и отправил в рот мясной шарик. Его совершенно не смущал развернувшийся скандал. Напротив, он считал, что такие страсти полезны для будущей семейной жизни. — Ваша внучка снюхалась с каким-то проходимцем. Нашла себе гастарбайтера, а он только попользовался ей и бросил. А знаете, что она по ночам ходила к нему в фургон, где он… Тьфу! Даже думать противно. А еще она хотела с ним сбежать. Наскучили ей, понимаете, дом, семья, я и вы! Она хотела удрать со своим строителем, только он за ней не пришел! Михаил Иванович закашлялся и схватился рукой за грудь. Стася бросилась к дедушке, но не знала, как помочь. А он на глазах бледнел. — Скорую! — прокричала она. — Помогите! Дальше для Стаси было все как в тумане. Дедушку отвезли в больницу, она поехала с ним в карете скорой, всю дорогу держала за руку, нашептывая какие-то слова, смысла которых сама не понимала. Потом деда увезли на каталке, и она осталась одна в длинном белом коридоре. Петька мчался за скорой на ретро «Волге» и ругал босса за то, что сегодня ему захотелось выпендриться машиной своей молодости. Он боялся за Михаила Ивановича не меньше, чем Стася, ведь старик стал ему вторым отцом. Саша и Оля до больницы добрались в полном молчании. Он ругал себя, что практически угробил старика. Нельзя было допустить, чтобы этот мерзкий дед помер раньше, чем перепишет все на Стасю. Нельзя! Нельзя! Нельзя! Так далеко зайти и потерять все по собственной глупости будет не просто провалом, а катастрофой. Оля видела, как переживает брат, и сочувствие Саше превзошло волнение за Михаила Ивановича. К счастью, все обошлось. Михаилу Ивановичу прописали полный покой, но пообещали продержать в больнице не меньше недели. Уже на следующее утро его перевели в частную московскую клинику. Носилки с ним, подключенным к каким-то аппаратам, устроили в скорой, и Стася с Сашей поднялись, чтобы с ним поговорить. — Дедушка, я поеду с тобой, — прижимая к груди его старую морщинистую руку, проговорила Стася. — Ну что за глупости? Со мной все в порядке. Но, откровенно говоря, мне не понравилось то, что вчера сказал Саша. — Он покосился на него, стоящего за Стасиной спиной и обнимающего ее за плечи. — Простите меня. Я не должен был. Это чертовы эмоции. Я слишком люблю вашу внучку. — Станислава, это все правда? То, что Саша сказал? — Дедушка, тебе не нужно волноваться и думать о плохом. Все уже в прошлом. — Правда? — не отступал он и крепко сжал внучкину руку, демонстрируя, что не слабак и может вынести ее ответ. — Да, правда. Но мне двадцать шесть. Я давно не девочка. У меня были романы. — Стася… — Дедушка, мы живем не в твое время. Сейчас с этим по-другому. — Все уже неважно. Главное, не прошлое, а то, что сейчас, — вмешался Саша, чуть сильнее сжимая Стасины плечи, заставляя ее натянуто улыбнуться. — Вы помирились? — догадался Михаил Иванович. — Мы оба так перепугались за вас, что смогли понять, как глупо было ссориться. Мы оба вспылили, но сейчас должны быть вместе, чтобы преодолеть все сложности. Стася снова меня полюбит, я сделаю для этого все. — Молодец, сынок, — улыбнулся Михаил Иванович и прикрыл глаза. — А теперь я подремлю… Дорога долгая. Саша помог Стасе выйти из машины, и фельдшер закрыл двери. Скорая увезла Михаила Ивановича, оставляя на пороге больницы двух людей, несколько часов назад заключивших пакт о перемирии. — Если с ним что-нибудь случится, не прощу тебе, — прошипела Стася. — Случится. Ему осталось всего ничего. На твоем месте я бы готовился. Считай его удар генеральной репетицией. — Мерзавец! — Стася замахнулась, чтобы дать пощечину, но Саша перехватил ее руку. — Прекрати! Мне осточертели твои выходки! Я по-хорошему хотел, но ты сама не оставила мне иного выхода. Как только ему будет лучше, объявим о нашей помолвке. — Я не выйду за тебя. — Выйдешь, как миленькая. Ты же не хочешь, чтобы дедушка переживал? — Саша сильнее сжал Стасино запястье, и она вскрикнула от боли. — Пусти меня! — Стася, я хотел как лучше. Я хотел, чтобы ты была счастлива, но сейчас сама вынуждаешь сказать тебе правду. — О какой правде ты говоришь? — Не было никакой аварии, и амнезия твоя не результат травмы. Я оплачивал твое, скажем так, лечение. Это экспериментальные препараты Макса стерли тебе память. — Ты псих?! Что ты несешь?! — Стася попыталась вырваться, но Саша схватил ее за вторую руку и потянул на себя. Она врезалась в его жесткую грудь, снова дернулась, но безуспешно. — Тебе умышленно стерли память, чтобы ты забыла о том, что натворила. Мы верили, что сможем дать тебе возможность начать жить заново, стать нормальным человеком. — О чем ты? Нельзя стереть память! Это фантастика! — Что ты чувствуешь, когда слышишь имя Сережа? — Сережа?.. — Да. Что чувствуешь? Какие мысли? Что-то вспоминается? — Мой папа… — Нет, дорогая, речь не о твоем отце. — Саша выпустил из хватки Стасины запястья и оттолкнул ее. Она упала. Мимо проходящая санитарка бросилась к ней и хотела помочь подняться, но Стася не позволила. — Кто это? Что за Сережа?! — прокричала она. — Сейчас я не в состоянии говорить о таких вещах. Встретимся вечером. Приеду за тобой в шесть. Саша развернулся и направился к больничной парковке. Его колотило от злости и азарта. В игре появился его главный козырь. Хотелось бросить его в лицо Стасе прямо сейчас, но он решил подождать вечера, дать ей известить сомнениями. Стася почувствовала сильное головокружение и подкатившую к горлу тошноту. Она с трудом подошла к перилам, оперлась на них и прикрыла глаза. В голове вертелось лишь одно имя — Сережа. Сережа? Кто это, если не отец? Почему это имя казалось не просто знакомым, а выжженным в сердце? Ждать до вечера она не могла. Нужно было узнать прямо сейчас, но Саша с визгом промчался мимо нее на своем спорткаре. Теперь оставались родители. Они не уйдут от ответа. У Стаси были с собой деньги только на маршрутку. Она вышла на ближайшей к дому остановке и чуть ли не бегом бросилась через небольшой сквер. Уже почти на своей улице, у поворота Стася вдруг в кого-то влетала. Она чуть не упала, но сильные мужские руки удержали. — История повторяется, да, красавица? — улыбнулся Беркут. — Я дико соскучился. Я приехал за тобой. — Пусти, — Стася оттолкнула его и шагнула назад. — Я все объясню. Прости, что опоздал вчера. — Опоздал? Ты просто не пришел. Но я не виню тебя. Нет ничего страшного в том, что ты не захотел связываться со мной, такой проблемной. — Но это не так! — Артем, все уже неважно. — Важно! — Он подошел к Стасе и притянул ее к себе. Она не смогла сопротивляться и сама обвила руками его талию. — Я люблю тебя, но приехать раньше не мог. Один мой близкий родственник заболел, я был с ним и не мог оставить. Прости, должен был предупредить через Катюшу, но просто потерялся в днях. Только когда Юрка меня нашел, ему звонила Катя, тогда я вспомнил, что должен быть в Солнечном. Стася, поехали со мной? Прямо сейчас! Стася подняла на него взгляд и увидела, как он изменился: бледный, с огромными темными кругами под глазами, жесткой щетиной и морщинкой на лбу, которой раньше не было. У него действительно что-то случилось. Он не врал. Стася подумала о его заболевшем родственнике и почему-то решила, что это дедушка. Может быть, потому, что и ее дедушка болен? Сейчас ей были хорошо знакомы переживания Беркута. Она не могла его не простить, но и уехать с ним тоже не могла. — Не могу. Прямо сейчас не могу. — Почему? — нахмурился Беркут и взял ее лицо в ладони. — Ты же дома как в тюрьме. Я не хочу оставлять тебя с твоими родителями. — Мой дедушка попал в больницу. — Ты будешь его навещать столько, сколько потребуется, пока он не поправится. — Я не могу, прости. Не сейчас. — Стася, я не понимаю тебя! — Беркут стал раздражаться, и это напугало Стасю. — Не могу, и все. — Можешь и поедешь! Немедленно! — Беркут схватил Стасю за руку, чем сильно напомнил Сашу. Неприятная аналогия больно кольнула в груди догадкой, что и ему было что-то от нее нужно. — Когда ты уехал из Солнечного? — спросила она. — Ты же знаешь. Когда закончил объект, — опешил Беркут. — Уехал вместе со всеми? — Стася, к чему ты спрашиваешь? — Тебе сложно ответить? — Я не понимаю. Да, я уехал с ребятами, когда мы закончили объект. Стася вздохнула и прикрыла глаза. Беркут обнял ее и поцеловал в макушку. Он скучал по ее теплу, аромату волос, голосу, поцелуям… только сердце его бешено стучало не потому. Оно выдавало, что Беркут врет, и Стася это знала. Она чуть отошла от него, взглянула в глаза и наутек бросилась к дому. — Стася! Куда ты?! Стой! Беркут побежал за ней, но она оказалась проворнее. Забежав в калитку, Стася тут же закрыла ее на замок. Она слышала его шаги, дернулась от грохота, когда он ударил кулаком по железному забору. — Открой! Что ты делаешь? — Ты не уехал с бригадой. Я видела тебя на следующий день с Викой. Ты остался здесь еще на день, чтобы быть с ней! — Нет. Она просто помогала с вещами. Я уехал с ребятами, но за вещами вернулся на следующий день. Вике тоже надо было в Москву… — Да? И ты совершенно случайно узнал, что вам по пути? Хватит, Беркут! Поиграли и достаточно. У нас все равно ничего бы не вышло. — Я люблю тебя. — Не разбрасывайся словами. Для тебя все это временная интрижка, а для меня — летний роман. Ничего серьезного. Прощай! — Стася, немедленно открой дверь! — прорычал он и со всей силы ударил по калитке. — Что здесь происходит?! — послышался грозный голос Макса. Он посмотрел на падчерицу, а потом достал из кармана пиджака пистолет. Стася отшатнулась, но Макс проигнорировал ее. Он решительно направился к калитке, снял с предохранителя оружие и открыл замок. Только тут Стася сообразила, что может случиться непоправимое. Она бросилась на отчима, но тот наотмашь ударил ее по лицу и открыл калитку. На улице никого не было. Макс запер калитку и помог Стасе подняться. Ее щека покраснела и грозила перерасти в огромный синяк. Нужно было с этим что-то делать. Лиля достала из холодильника лед и приложила к Стасиному лицу. Она даже не спросила, что случилось. По виду Макса все и так было понятно. Испуганная Катюша наблюдала за всем этим со стороны. Ей строго-настрого запретили приближаться к подруге. — Я не попадала в аварию? — отойдя от шока, спросила Стася, глядя на Макса. — Я не теряла память? Это ты меня чем-то накачал? Кто такой Сережа? — Саша тебе все объяснит вечером, — тихо сказала Лиля. — Это не наше, а его дело. — Не собираюсь ждать до вечера! Кто такой Сережа? — Иди к себе! — прикрикнул Макс. — В шесть заедет Александр. Стася ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. Она пыталась понять, что происходит. Изо всех сил старалась что-то вспомнить, но ничего не получалось. Даже мысли о Беркуте больше не тревожили, она думала только о Сереже. Саша приехал ровно в шесть. Стася сама к нему спустилась, когда поняла, что он не собирается выходить из машины. — Садись, — сухо сказал он и даже не открыл дверцу. — Куда мы едем? — Садись… Стася села в машину и в зеркале увидела, что на заднем сиденье лежит букет цветов. Как-то странно покупать цветы, когда всем своим видом демонстрируешь ненависть… Букет явно предназначался не ей. Саша сорвался с места и, как бешеный, на скорости выехал на дорогу. Он снова показывал, что ему плевать как на правила дорожного движения, так и на безопасность. Только в этот раз и Стасе было все равно. Через четверть часа они подъехали к небольшому редкому лесочку, завернули на узкую дорогу, шедшую сквозь него, и теперь уже медленно плелись, пока не уперлись в каменную статую ангела, держащую в руке развернутый мраморный свиток с высеченным на нем названием кладбища. — Зачем ты меня сюда привез? — испуганно вопросила Стася. — Идем. Саша взял цветы с заднего сиденья, вышел из машины и, не дожидаясь Стаси, вошел на кладбище. Он слышал стук каблучков, чувствовал ее волнение и страх и упивался этим. Дойдя до нужной дорожки, Саша остановился и взял Стасю за руку. На этот раз она не стала противиться. Они прошли вдоль могил и остановились у трех мраморных надгробий. — Это наше семейное место. Моя мать, отец… и мой сын. Наш сын. — Сережа?.. — Да, Стася, Сережа был нашим сыном. Ему исполнилось два, когда… — он не договорил. Саша опустился к надгробью, на котором было высечено то самое имя и ничтожно короткие годы жизни. Он вынул из каменного вазона увядшие цветы и поставил свежий букет, а потом разрыдался. — Не может быть… У меня был сын? Но как я могла это забыть? Почему не почувствовала? — Стася опустилась на колени и кончиками пальцев провела по нагретому солнцем камню. — Потому что я хотел, чтобы ты забыла. Чтобы смогла жить без этой боли. Без чувства вины, — с трудом ответил Саша. — Вины?! За что?.. — Он умер из-за тебя!