***
— Вот и настал твой неминуемый пиздец! — Где наши мелкие, гнида?! Именно на этих нотах бронированная дверь в лабораторию Орочимару была выбита и едва не зашибла драгоценное оборудование. Вопреки ожиданиям, саннин не был занят своими страшными экспериментами. Он пил чай. Орочимару действительно сидел за столом вместе с Кабуто, пил чай, думал о чем-то своем, и уж никак не ожидал, что кто-то может просто так проникнуть в секретное убежище минуя ловушки. И уже точно не ожидал, что сейчас дверь слетит с петель, рухнут наземь, а на пороге, восклицая благие маты, застынут как две капли похожие друг на друга шиноби. — Сидит, урода кусок! — рявкнул Хаку, яростно замахав катаной. — Небось заспиртовал наших родственников в банках уже! — Брат, я ему сейчас втащу! — орал Хару. — Техника Песчаных Мудрецов! — За Казекаге! Прифигевший Орочимару, отклонившись в сторону, прижал к груди чашку и заморгал, от шока забыв, что он — Великий Саннин. — Орочимару-сама! — выкрикнул Кабуто, указав пальцем на близнецов. Орочимару и сам это заметил, даже рот раскрыл от удивления. Шаринган. Драгоценный Шаринган. — Учихи, — благоговейно прошептал он. Неспетая песня Змеиного Саннина. Сначала в его распоряжение попал Шисуи, потом Фугаку, а теперь близнецы — абсолютно идентичные, сильные, здоровые, а главное — шаринганистые. — Где наша родня, глиста бледная?! — проорал Хаку и снес стол. — Брат, это же Орочимару, так? — Так, брат. — А это тебе за Фугаку! — рявкнул Хару, рубанув катаной по полке, которая рухнула вниз и едва не задела обалдевших шиноби Звука. Наконец, Орочимару пришел в себя и, мгновенно призвав змей, спеленал братьев живыми шипящими «веревками». «Какой масштаб для изучения» — мечтательно подумал саннин. — «Близнецы Учиха — подарок судьбы. Неужели это тоже выводок Саске-куна?». — Кто ваши родители? — добродушно спросил он. — Мама — Сунагакуре, папа наш — Казекаге! — выдохнули братья. Орочимару нахмурился. — С Суны что ли? — Вот уж не ожидал, что Саске занесет в Деревню Песка. — Ты нам зубы не заговаривай, — рыкнул Хару, попытавшись лягнуть саннина в колено. — Где трое наших? — А есть еще? — Глаза Орочимару загорелись, как новогодняя елка в праздничную ночь. Близнецы переглянулись и демонстративно заткнулись. — И вы родились в Суне? — недоверчиво спросил Кабуто. — Саске и в Суне… уж скорее поверю, что эти — из потомства Итачи или Обито. — Брат, они нас прессуют, — произнес Хаку. — Это не по-человечьи, — хмыкнул Хару. — Не верят, что мы из Суны. — Готовь операционную, — шепнул Орочимару и снова повернулся к братьям. — Не то чтоб не верили… — Сунагакуре была основана в эру Сенгоку Джидай первым Казекаге, который объединил множество семей ниндзя… — воодушевленно начал Хаку, и, несмотря на то, что был связан шипящей на него змеей, умудрился достать из кармана штанов фотографию Казекаге. Шесть часов спустя — … и славьтесь, о священные пески! — распевая в один голос национальный гимн Суны, горланили близнецы. — И славься сила Казекаге! Орочимару, чувствуя, как у него дергается глаз, поманил к себе Кабуто, который, уже второй час стоял у него над душой с извечным «Орочимару-сама, операционная готова». — Кабуто, — простонал саннин. — Уведи их. Кабуто вытаращил глаза. — Орочимару-сама, перед вами — уникальные носители Шарингана… — Уведи, — взмолился Орочимару. — Забудьте дорогу сюда! Близнецы переглянулись. — Не, — просто сказал Хаку. — Мы еще не рассказали о сестре Казекаге. — Боже, храни Темари-сан! — И о брате Казекаге! — Боже, храни Канкуро-сенсея!***
— Ну вот что вы ржете? — обиделся Хару, сидя за столом, и глядя на то, как родственники пытаются сдержать смех (Шисуи не пытался, он просто рухнул лицом в стол и хохотал). — Это не по-братски, — буркнул Хаку, наколов на палочки яичный рулет. — Это что ж надо было делать с Орочимару, чтоб он мало того что добровольно отпустил Учих, так еще и натянул им мешки на головы и оттащил в лес, чтоб они дорогу окольную не подсмотрели? — хмыкнул Фугаку. Близнецы оскорбленно вздернули носы. — Между прочим, мы спасали мелких. Хоть бы сказали, что беспризорничать идете, — буркнул Хару. Сарада усмехнулась и спрятала улыбку ладонью. — Завтра забираем из Югакуре последнего, — отсмеявшись, произнес Фугаку вполне серьезным голосом. – Тем, кто не слышал, говорю, деревня опасная. — Серьезно? — шокировано спросил Изуна. — Да быть не может. — Меня туда заносило год назад, — сказал Фугаку. — И я еле выбрался. — Югакуре, — протянула Чио. — Насколько я знаю, это уже и не деревня шиноби, это курорт для туристов. Что там такого? — Там наш брат Итачи. Микото заинтересовано подняла глаза на Фугаку. — Старший или младший? — спросила она. — Как близнецы. — И чем он так страшен? — спросил Шисуи. Фугаку покосился взглядом на Инаби и Микото, которых не хотел раньше времени запугивать и только сказал: — Возможно, понадобятся твои сенбоны со снотворным. И побольше. — Интрига, интрига! — обрадовался Хаку. — И потом мы идем к Саске? — хищно спросил Изуна. Сарада скосила на него глаза. — Но не убиваем, — твердо напомнила она. — Я помню, — вздохнул Изуна и, встав из-за стола, по привычке принялся сносить пустую посуду на кухню. — Пусть живет. Но, учтите, я ему готовить не буду. Принципиально. Даже лапшу кипятком не залью.