Глубже некуда

Несколько минут они шли в полном молчании: она – осторожно ступая по неровным ступеням, иногда так сильно оббитым по краю, как если бы нечто огромное и яростное обкусывало камень в вечном голоде своём; он – старательно держась в неровном, прыгающем по стенам свете их ненадежного огня. Воздух становился всё гуще и тяжелее, напитывался сухостью, как губка напитывается влагой, а еще – чем-то непонятным пока что, чем-то дымным и едким, хотя ни Нил, ни Кэнди не чувствовали никаких посторонних подозрительных запахов. Говорить им тоже не хотелось. Каждый уверял себя: дело в том, что воздух тяжелеет, а вместе с ним всё тяжелее становится дышать, и вообще непонятно, сколько им осталось пробираться по этим бесконечным каменным туннелям, а значит, разумнее поберечь слова для более подходящего момента. Но какие бы мысли не посещали обоих сейчас, они были далеки от правды. А правда заключалась в том, что они боялись разговора. Как ни странно – именно разговора, куда в большей степени, чем неизвестности за очередным углом, хотя бы потому, что, в отличие от неизвестности, разговор они могли навлечь на себя только сами. И лишь сами были бы за него в ответе. Желания отвечать не находилось, потому тишина продолжалась, въедалась в воздух и лезла под одежду прохладной струйкой пота меж лопаток и вдоль позвоночника. Огонь потрескивал, съедая пропитанный горючим батист, и горел куда дольше, чем представлялось возможным. Но с другой стороны, и путь длился больше: ступенчатая тропинка петляла и виляла меж черных скал, уже не спускаясь вниз, но и не поднимаясь, шла ровно, хоть и узко, прорубленная в граните, и оба края ее терялись во мгле, упираясь во тьму. - Тебе не кажется, что гора была куда меньше? Кэнди вздрогнула, услышав за собой охрипший голос. Потерявшись в собственных мыслях о воде, еде и отдыхе, она успела забыть, что за спиной по-прежнему шагает Леган. Ну, может быть, уже не столько шагает, сколь тащится позади, явно не привыкший к таким продолжительным, вовсе не увеселительным прогулкам. Пришлось остановиться и потратить пару минут, чтобы дождаться, пока Леган поравняется с ней. Затем ещё какое-то время, чтобы осмыслить вопрос, и лишь потом согласиться: - Возможно. Честно говоря, она не слишком рассматривала гору с темнеющим входом пещеры, когда это представлялось единственным безопасным местом после встречи со снежным великаном. Но теперь, собравшись с мыслями, Кэнди готова была признать: гора действительно должна была оказаться намного меньше. Стало быть, спускаясь вниз по выбитому в граните тоннелю, они шли не в сторону, противоположную заснеженной равнине, а просто… - Под землёй… - прошептал Нил, точно продолжая ход ее размышлений. – Мы идем под землёй непонятно куда. И непонятно, выйдем ли хоть куда-то! Мы можем остаться тут, среди камней и скал, и… - Замолчи! Кэнди взвизгнула так громко, что сперва сама испугалась. Перехватив горящую ветку левой рукой, ладонью правой она врезала Легану основательную пощечину, чтобы пресечь этот поток истеричный предположений. А еще потому, что была согласна с ним, и думала о том же, и так же боялась. - Нет, мы выйдем наверх, - уверенно заявила она ошарашено умолкнувшему Нилу. – Ты чувствуешь? Дышать уже не так тяжело, и мы обязательно скоро выберемся отсюда. В конце концов, среди них двоих именно она всегда слыла неунывающей оптимисткой – следует держать марку. В подтверждение своим словам Кэнди протянула руку и виновато провела по щеке Легана, по красноватому следу от удара на смуглой коже. «Прости» вертелось на кончике языка, но проскользнуло где-то между кончиками ее пальцев и его щекой. Или, может, это маленькие язычки пламени вспыхнули, подкормленные невиданно стойким горючим? Нил молча прикрыл глаза. Молча же накрыл своей ладонью ее руку и чуть стиснул пальцы, а потом неожиданно поднес к губам – на короткое мгновение, Кэнди не успела ни испугаться, ни растеряться – и произнес, наконец: - Да. Всё будет хорошо. Пошли. Что ж, воздух и вправду стал реже и легче, но вовсе не потому, что рядом находился выход. После нескольких крутых поворотов, где стены сходились друг к дружке, почти не оставляя прохода, ступеньки вдруг оборвались вместе с тропинкой, расходясь вширь пологими пластинами огромных валунов и преобразовываясь в нечто наподобие подземной пещеры. В отличие от той, где Нилу и Кэнди повезло укрыться от опасностей снежного бурана, эта выглядела несколько… странно, что ли. Заваленная валунами и камнями поменьше у стен, к середине пещера была практически ровной с углублением в самом центре, напоминающим место для гигантского костра. Разумеется, никаких поленьев или веток там не было: пещера казалась пустынной, и если кому-то так же не посчастливилось забрести сюда прежде, это произошло, скорее всего, много-много лет назад. Хотя, если честно, Кэнди не хотелось предполагать, кто мог бы вырыть подобных размеров очаг или оттащить к стенам такие камни. Нил, казалось, и вовсе не тяготился подобными размышлениями. - Присядем? – предложил он, первым усаживаясь на валуны, аккуратно выложенные вокруг углубления. – Гляди-ка, здесь тоже всё в этой горючей жидкости. Может, удастся развести костер? - Сомневаюсь, - протянула Кэнди, зябко вздрогнув. На самом деле, может, оно и удалось бы, но это место настораживало как-то по-особенному: воздух, вновь сделавшийся легким и прохладным, скользил по стенам, точно ветер, и, если прислушаться хорошо, даже присвистывал где-то под потолком. Или подвывал, как стадо волков, спрятавшихся в чаще. Кэнди прижала импровизированный факел, не согласная на какие-либо эксперименты с огнем, и решила постоять. Леган тоже встал, со скучающим видом отбрасывая носком ботинка мелкую гальку. - Думаешь, подозрительно всё это, да? – поинтересовался он. Кэнди пожала плечами: - А у меня нет причин так думать? То есть, после всего увиденного нами, я имею в виду. Потому что это… - она перевела дыхание, подбирая слова, - это же просто похоже на кошмар. - Открою тебе секрет, - с видом заговорщика подмигнул ей Нил. – Лично я так и предпочитаю думать сейчас. Поэтому уверен всё больше и больше, что кошмар закончится, и всё будет хорошо. Что я проснусь в нашем загородном особняке, в собственной спальне и, очень может быть, вместе с то… - Дурак! – Кэнди в сердцах толкнула его в плечо и отвернулась, обидевшись. Совсем уж высоко вздернула нос и очень пожалела, что не может для пущей убедительности скрестить руки на груди: зажженная ветка мешала это сделать, а отложить ее или передать Легану Кэнди всё же не решалась. - Ну, не сердись… - выдохнул вдруг Нил у самого ее уха, и шепот вместе с теплым дыханием запутался у нее в волосах. – Ты, Кэнди… Ты просто должна знать, это ты даешь мне силы, без тебя я бы давно чокнулся среди этих камней, среди гор, снегов и прочей всякой чертовщины! Но ты рядом, и я держусь за тебя. Могу даже немножко пошутить, только ты не должна злиться на мои шутки, Кэнди, пожалуйста. Слушать его извинения не хотелось. Кэнди мотнула головой, стараясь прогнать всё: и легкое тепло от его дыхания, и странное нежелание держать на него зло. - У тебя глупые шутки, - заявила она со знанием дела. – Особенно… та! Нил успел только отпрянуть, когда девушка резко повернулась, неосознанно взмахнув горящей веткой, и сделала шаг навстречу, становясь почти вплотную: - Зачем?! – просила она настойчиво, и что-то блеснуло в ее глазах, почти черных в этом полумраке, то ли слеза, то ли отблеск огня. – Зачем ты вообще заманил меня в ваш особняк? Если бы не твоя очередная дурацкая шутка, этого ничего не было бы, понимаешь? Ничего этого! - Кэнди… - пробормотал Нил, виновато потупившись, но она не стала слушать, шагнув в сторону мимо него, и продолжила: - Ты никогда – слышишь? – никогда не считался ни с чьими чувствами, интересуясь исключительно собой! Заманил меня непонятно куда, по привычке трусливо спрятавшись за очередной ложью, самовлюбленный глупый индюк! - Не само… - буркнул Нил недовольно, обхватывая ладонями изрядно продрогшие предплечья. – Я в тебя влюблен. Кэнди рассмеялась слишком громко для того, чтобы смех хоть на миг показался искренним и естественным: - Придумаешь тоже! Кстати, не сомневаюсь, что ты и эту «влюбленность» придумал, чтобы найти какое-то приличное объяснение собственным эгоистичным желаниям. - Отчего же эгоистичным? – кривовато усмехнулся Нил скорее самому себе, поскольку Кэнди, тяжело дыша от злости, усердно рассматривала противоположную стену. – В этих желаниях были двое, Кэнди, ты и я, и всё, о чем я мечтал, так это создать с тобой семью, сделать тебя счастливой. Что эгоистичного в подобных мечтах, а, Кэнди? Она немного помедлила, но всё же нашлась с ответом: - Ты. Это ты, Нил. В ее словах почудилась улыбка, но когда Кэнди обернулась, лицо ее оставалось предельно серьезным, и Нил решил: гранитные стены просто искажают голоса. - Видишь ли, - пояснила Кэнди, приближаясь медленными шагами, - строя планы о нашем счастье, ты, как обычно, не учел одного: в моих мечтах не ты, Нил. Там совсем другой человек, и мое счастье возможно только с ним. - Да уж, конечно! – не выдержав, Леган изо всех сил пнул ногой камень, и тот с приглушенным стуком врезался в один из сваленных у стены валунов. – Ты даже бросилась сломя голову невесть куда, чтобы увидеться с ним, да вот жалость: обнаружила там меня! Но если уж на то пошло, Кэнди, где он, этот парень из твоей мечты? Может, он рядом с тобой? Не здесь, конечно, а там, в Чикаго? Может, печется о твоем благополучии, обеспечивает тебя, а по вечерам встречает у ворот больницы? А? Да он хоть в состоянии накормить и напоить тебя, Кэнди? Возможно, Леган взболтнул первое, что пришло на ум. Возможно, он неосознанно озвучил то, что присутствовало сейчас в мыслях обоих, обостряя чувства и эмоции до предела. Как бы там ни было, упоминание о жажде и голоде перебило всё остальное, почти физически вгрызаясь в пересохшее горло и пустой желудок. - А ты? – тихо спросила Кэнди. – Ты смог бы меня накормить и напоить? Реальность вдруг вторглась в разговор слишком ощутимо и слишком навязчиво. Нил сглотнул, мгновенно остывая, и подошел ближе, чтобы взять руку Кэнди в свою. - Знаешь, - сказал он с каким-то странноватым спокойствием, - если бы я мог тебя накормить сейчас собственной плотью, отгрыз бы кусок и сказал тебе: «Ешь». Кэнди уже почти скривилась от отвращения, когда с ужасом поняла одну очень важную вещь: сейчас, здесь подобное предложение отчего-то не кажется ей таким уж ненормальным.