Глубже некуда

5. Полнолуние «Жители деревни слышали какой–то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки... Даже теперь, когда в доме уже много лет все тихо, люди опасаются приближаться к нему» Дж.К.Роулинг, «Гарри Поттер и узник Азкабана» «..Матерей у него много, и отец не один. Матери его суть: тщеславие, сребролюбие, объядение, а иногда и блудная страсть. А его отец надмение… Дщери его суть: памятозлобие, ненависть, вражда, самооправдание. Сопротивляющиеся же им враги его, которые держат меня в узах, — безгневие и кротость» прп. Иоанн Лествичник, 57, 93 Кэнди не знала, сколько времени они пролежали так в высокой густой траве под раскидистыми кронами деревьев. Может, несколько минут. Или часов. Или целую вечность. Невозможно было разобрать. Когда они выбрались из пылающей горы, небо между деревьев отдаленной просеки как раз начинал окрашивать закат. Сейчас розовый, оранжевый и жёлтый уже поблекли, но багряная полоса тонущего за горизонтом солнца по-прежнему казалась яркой. Значит, не могло пройти слишком много времени, верно? Где-то поближе к середине неба зарево заката уже начало через лиловый к тёмно-синему плавно переходить в сумерки. Кэнди пошевелилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Руки и ноги были на месте и ныли, скорее, от усталости, чем от повреждений. Должно быть, целы. После существа, с которым они столкнулись в пещере буквально лицом к лицу, поверить в то, что всё обошлось, было крайне трудно. Возможно, станет полегче, когда она… - Нил? – тихо позвала Кэнди в надежде, что чужой голос окажется более существенным доказательством того, как им повезло, того, что всё в порядке. – Нил, как ты? - Волнуешься за меня? Приятно. Кэнди закатила глаза, но, тем не менее, невольно улыбнулась. - Мы уже говорили об этом, - наставительно разъяснила она. – Конечно, приятнее увидеть рядом тебя, чем кого-то… чем что-то другое. Короткая пауза – пара секунд, чтобы собраться с мыслями – не обозначила в полной мере пережитый ужас, но всё-таки раздробила мысль пополам. На то, что было в нормальной жизни, и на то, что произошло здесь. Вернее, что постоянно здесь происходит! - Согласен, - нехотя признался Нил. Нехотя же поднялся, оттолкнувшись от сырой лесной земли, чуть пошатываясь, отошел к самому краю поляны, на которой они очутились, и едва не присвистнул от изумления. Ягоды! Нил не полностью понимал, почему произносил в пещере те странные вещи о голоде Кэнди и том, чем он смог бы ее голод утолить. Слова тогда просто срывались с губ помимо его воли, но именно сейчас молодой человек понял: он не отказался бы подкрепиться. Кэнди еще сидела на поляне, уткнувшись подбородком в приподнятые колени, и задумчиво разглядывала окрестности, а он решил исследовать возможности хоть незначительного, но обеда. Ягоды, вообще-то, были немного необычными. Похожими на малину, только темно-бордового, почти черного цвета. Пахли они вполне прилично – так и притягивали тонким фруктовым ароматом, поэтому оказались во рту раньше, чем Нил успел взвесить «за» и «против». С другой стороны, после встречи с крылатыми женщинами, снежным великаном и кровожадным скелетом, перед встречей в с тем, что еще могло ожидать их впереди, глотнуть пару-тройку приятно кислых ягод не представлялось такой уж катастрофой. «Даже если они вдруг ядовиты?» - ехидно поинтересовался внутренний голос. Нилу стало любопытно: это он ведет сам с собой беседы или жуткий мир, царящий вокруг, снова пробирается в душу, как уже бывало прежде? Полушёпот. Полувздох. Полупрозрачный намек. Искушающая идея. А потом… Нил только-только успел подумать, что прежде всё вышеперечисленное так или иначе было связано с Кэнди, а внутренний голос уже беззастенчиво смеялся: «Будь джентльменом: предложи леди подкрепиться! Видел, каким голодным блеском сверкали ее глаза там, в пещере? Что толку размышлять сейчас и тратить время зря, когда горстью этих черных ягод можешь превознести себя почти в ранг героев?» «Правда, они могут быть ядовиты…» - ехидно вставил какой-то параллельный голос. «Тогда какая разница? – парировал ещё один. – Зато умрете вместе, корчась в жутких судорогах, пока яд не пробежит по сосудам к сердцу и не остановит его». «Ну, или благородно спаси ее от отравления, – хихикнул очередной голос, особенно мерзкий, – и подари возможность наблюдать, как в жутких муках на ее руках умираешь ты. И оставляешь ее одну здесь. Нам!» Нил, стараясь не обращать внимания на голоса, прислушался к собственным ощущениям. В какой-то момент показалось: у него внутри вправду всё немеет, и кровь холодеет в жилах, поддаваясь действию яда. Нил запаниковал, замерев, боясь сделать лишний вдох. Секунды полетели вперед, обгоняя друг друга: одна, две, пять, десять. Ничего плохого пока не происходило, хотя расслабляться было всё-таки рано. «Оставляешь её одну…» - снова пронеслось в голове. «Одну…» «Нам!» Мысль испугала и отрезвила. Молодой человек пришел в себя, окончательно уверившись: всё в норме. Да и вообще – ягоды как ягоды. Чуть кисловатые, потому что здесь тень и много влаги; зато сочные и крупные – можно и голод, и жажду утолить одним махом. Он, кажется, даже вспомнил, как эти ягоды называются, но, возможно, и ошибался, будучи всегда крайне далеким от садоводства. Энтони бы знал, наверняка… Воспоминание о давно почившем кузене появилось как-то некстати. Нил сбросил его и потянулся к кусту, словно облепленному ягодами, негромко позвав: - Кэнди! Что-то цапнуло за тыльную сторону ладони. Нил инстинктивно отдернул руку, но нападающим оказался лишь притаившийся в зарослях диких ягод кустик чертополоха. - Что случилось? Он не заметил, как Кэнди оказалась рядом, оттого вздрогнул от неожиданности. Она засмеялась, как-то по-особенному склонив голову набок, без тени неискренности или злости, и Нил совершенно неожиданно попросил: - Закрой глаза. Ещё большей неожиданностью было то, что Кэнди на миг зажмурилась. В последнее время, по крайней мере, после аварии, ее глаза просто преследовали его: иногда снились, но больше виделись в воспоминаниях – такие яркие, такие ясные… Сейчас под ее глазами залегли синеватые тени, и было трудно понять, это от усталости или от того, что небо уже почти потемнело. Нил решил: всего понемногу. Ее ресницы дрогнули и почти сразу взлетели вверх. - Нил? – брови тоже приподнялись в удивлении. – Что такое? Он поморщился: - По-прежнему мне не доверяешь, а, Кэнди? Думаешь, я что-то… что-то тебе сделаю? - Нет. Это быстрое отрицание, выпаленное без раздумий или сомнений, внушало оптимизм. - Тогда закрой глаза. - Зачем? - Не можешь просто закрыть глаза, ни о чем не спрашивая, черт побери? Кэнди обиженно поджала губы. Скрестила руки на груди. Но всё же – о чудо! – медленно сомкнула веки. - И что дальше? - Подожди-подожди-подожди... – Нил осторожно подвел ее к ягодному кусту, свободной рукой придерживая непослушные ветки, и, остановившись, наконец, выдохнул с какой-то особенной торжественностью: – Всё. Кэнди распахнула глаза. Сперва она не увидела ничего определенного: разноцветные круги запрыгали перед ней, мешая взгляду: зеленые, желтые, алые и даже светло-лиловые, хотя в этом странном лесу, укутанном в полумрак, было крайне сложно найти столь яркие краски. Когда эта разноцветная чехарда отступила, а окружающие предметы обрели свои очертания, она увидела вокруг высокий кустарник, крепко-накрепко сплетшийся ветвями. Едва заметные белесые лепестки, образовавшие в густой зелени причудливые соцветия. И ягоды – огромные, темно-бордовые, налитые соком, несмотря на то, что сюда, под вечно тенистую лесную сень, едва ли хоть когда-то попадали прямые солнечные лучи. - Ух, ты!.. – она не смогла сдержать восторга и желания броситься вперед, потому нахмурилась недоуменно, когда Нил удержал ее за руку. - П-подожди, - его голос как-то занятно дрогнул, а пальцы сжались крепче вокруг ее запястья. – Можно… М-можно, я? - Что – ты? – удивленно произнесла Кэнди, но он уже обогнал ее на пару нешироких шагов и протягивал руку к ягодам. – Я… это… ну, для тебя. Это тебе. Он поднес ладонь почти к ее лицу, предлагая нехитрое угощение: темные, почти черные ягоды, похожие на малину, ягоды, которые – Кэнди была больше, чем уверена! – она уже пробовала много раз, но здесь, в этом мире полумрака и опасностей почему-то не узнавала. - Нил? – она вопросительно изогнула бровь, не понимая до конца, чего именно он от нее хочет. Чтобы взяла то, что он предлагает? Чтобы ела прямо с его руки? Чтобы… Тишина, прячась под листьями, нашептывала ей многое. Чего-то Кэнди вообще не понимала, от чего-то почувствовала, как начинает краснеть, но в большинстве своем то были слова на неизвестном ей языке, непонятном, забытом, а может, и вообще никогда не существовавшем. Слова лились одним сплошным предложением*, как поток, время от времени натыкаясь на паузы, точно на пороги, а потом неслись всё быстрее и быстрее вниз неостановимым, необратимым водопадом. И так же грохотали в ушах. Пришлось тряхнуть головой, чтобы грохот этот стал тише. - Нил? – негромко позвала Кэнди, отвлекаясь, наконец, на то, что было ей понятно и знакомо. – Нил, у тебя кровь! - Г-где?! Его испуганное лицо вызвало усталую улыбку: - Ой, я и забыла. - Что? - Что ты боишься крови. - Вот ещё! – фыркнул Леган, отворачиваясь, но ведь Кэнди знала, отчего именно так побледнели его щеки. Вздохнув, она покачала головой: - Дай, я помогу. – Потянулась к его ладони – туда, где темный ягодный сок смешался с кровью от небольшого пореза. – И откуда это? Нил пожал плечами. - Возможно, не заметил каких-то колючек, когда ягоды срывал, – отозвался он как можно беззаботнее. – Или сами кусты в чертовых колючках. Да мало ли! Вообще-то Кэнди была склонна с ним согласиться, но все же в этом странном мире, где опасность блуждала около своих жертв кругами в куда менее опасных местах, чем вечерний лес, даже такая несущественная малость, как царапина, нуждалась в детальном осмотре. - Подожди, - запротестовала Кэнди, когда Нил резко отпрянул. – Я посмотрю! Возможно, запротестовала слишком громко – где-то под сенью ветвей, в полумраке непроходимой лесной чащобы какое-то животное взвизгнуло, вторя ее словам, и зашелестели кусты. Птицы всполошились среди деревьев, но не рядом, а дальше, там, откуда через просеку давно уже немного подсвечивало красным. Прежде Кэнди не обращала на свет особого внимания, но сейчас, на миг отвлекшись из-за птичьих криков, она обернулась вправо и замерла, не веря своим глазам. Нил повторил ее движение – и тоже замер, пораженный. В легких едва хватило воздуха, чтобы выдохнуть: - Ты… это видишь? – и ещё более недоверчиво: – Разве так бывает?! Кэнди лишь пожала плечами в ответ. Живя в доме Понни, она частенько наблюдала за восходом луны: иногда – из окна комнаты, в которой спала с другими детьми, иногда – из крошечного ветрового окошка на чердаке, пару-тройку раз – даже с верхушки Отца-Дерева, но никогда за свою жизнь она не видела луну так близко. И такую огромную. И такую кроваво-красную… * в принципе, это может быть намек на слова-предложения в языках североамериканских индейцев. Ну или просто так... метафора...