Глубже некуда

Он сам выбирал. Две палки покрепче – для себя и для неё – чтобы можно было тщательно прощупать землю под ногами, наверняка убеждаясь, что это не очередная ловушка с трясиной внизу. Вспоминая давно растолкованные советы, примерился к своей импровизированной «трости», пару раз ткнул рыхлую почву, а удостоверившись, что тропа дальше вполне твердая, одобряюще кивнул: - Хорошо, можем идти. – И не ожидая от Кэнди ответа, шагнул вперёд. Она лишь плечами пожала на этот странный командный тон. Однако оставленную для неё палку взяла. Да и шагать старалась по его следам, то ли доверяя его прежнему опыту, то ли согласно подчинившись его уверенности в своей правоте. Шла – и удивлялась: почему же так преображает парня даже малая доля уверенности в себе взамен привычной трусости? Или, может, это она слишком устала для того, чтобы командовать? Потому что сейчас, в этот самый момент, времена, когда малыш Джимми уважительно величал её боссом и мчался черед двор дома Понни выполнять её распоряжения, - те времена казались какой-то другой, невообразим далекой жизнью. Сколько они уже провели в этом кошмарном месте? День или два? Или месяцы? Или годы?.. Кэнди поежилась от отвращения и в желании прогнать глупые мысли, негромко окликнула: - Эй, Нил? - Чего тебе? – недовольно буркнул тот, не оборачиваясь. Тут как раз Кэнди была согласна: идти по болоту – слишком опасное и ответственное дело, чтобы отвлекаться от дороги на всякие мелочи. Она немного ускорилась: самую малость для того, чтобы положить ладонь Нилу на плечо. - Как это случилось? Ответа не последовало. Возможно, слишком страшные воспоминания. Или слишком старые: так бывает, что от времени детали стираются из памяти, оставляя только мутный туман, похожий на сегодняшний. Кэнди медленно убрала руку и сосредоточилась на дороге, когда Нил всё-таки заговорил: - Мне было года четыре. Нет, чуть больше, наверное. Элизе меньше трёх. Взрослые были на пикнике у реки и слишком увлеклись своими взрослыми разговорами, потому не заметили, как я поволок сестру ловить бабочек. - Вы ушли одни? – Кэнди даже не сразу поверила – ей ведь не понаслышке было известно, сколь пристально следила за отпрысками миссис Леган. Уж тем более за такими маленькими детишками – наверняка, у каждого была своя нянюшка, горничная, а то и кучер с лакеем в придачу. Но Нил лишь плечами пожал: - Одни, представляешь. - И что же, твоя сестра завалилась в болото, а ты её спасал? Она не хотела бы шутить о таком опасном случае, но, зная Нила Легана столько лет, предполагала: тот вполне мог бы приукрасить реальное происшествие своим героизмом. Только в это раз Леган ничего приукрашивать не стал. - Да нет. – Остановившись, он тяжело оперся на палку и тихо, словно ныряя в те далекие годы, выдохнул: - Это я, раскрыв рот, не заметил болота под ногами и плюхнулся в воду. Элизка испугалась и расплакалась, причем так громко, что на ее вой сбежались взрослые. Кто-то из слуг буквально выудил меня из вонючей грязи, ухватив за воротник. - Не отец? Нил, наконец, обернулся к ней и улыбнулся – как-то слишком горько: - Нет, - а затем продолжил, - уже дома старший конюх долго объяснял мне, четырехлетнему, что следует делать, если вдруг провалишься в трясину. Надо же, вот и пригодилось. Кэнди не хотелось спорить. - Да, пригодилось, - уверенно подытожила она. – Ты вытащил меня так быстро, что я даже испугаться не успела, и всё закончилось хорошо. Нил только приподнял от удивления брови: - Закончилось? Ты так думаешь? И захохотал. Казалось бы, худшего времени и места для столь бурного проявления веселости трудно отыскать. Кэнди фыркнула, обгоняя его: - Ну очень смешно! Едва подавила желание по-детски показать ему язык и, сойдя с тропинки, зашагала к зарослям раскидистых кустарников. Леган крикнул ей вслед, чтобы была осторожна, но, видимо, решил не настаивать. Она и сама понимала: такие огромные кусты не станут расти на воде, им нужна земля. Твёрдая, основательная почва. После беготни по лесу от человека-зверя, затем падения с обрыва и холодной опасности трясины, от которой до сих пор подрагивали колени, девушке просто хотелось посидеть хоть немного, расслабиться и перевести дух. А еще отогнать подальше малоприятную картину: после рассказа Нила она почему-то постоянно представляла тонущего в болоте ребенка, к которому родители не спешат на помощь. Жуть какая… Нил догнал ее в нескольких шагах от зарослей и нахмурился: - Куда это ты рванула? Не боишься, что из кустов вылезет очередное чудовище? Кэнди, как ни странно, было уже все равно, шутит он или серьезен. Даже возможность опять столкнуться с каким-то ужасным существом не останавливала. И не она сама, но невиданная, безрассудная смелость в ней заставила отмахнуться: - Ничего страшного! – И потрясти зажатой в руке длинной палкой. – Я теперь с оружием. Отобьёмся. Кстати, здесь не так уж и плохо. Она не стала садиться на землю – не слишком удобно располагаться в высокой болотной траве – но неплохо устроилась на крепких ветках кустарника повыше, переплетенных тонкой вязью каких-то вьющихся сорняков. Откинулась назад, точно на качелях, и принялась разглядывать окончательно просветлевшее небо. Нил не спешил садиться. Кэнди с интересом наблюдала, как он обходит кустарник, осматривая заросли со стороны, как приподнимает грузные нижние ветки, проверяя, не притаилось ли что-то под ними, и как незаметно сглатывает от страха всякий раз, когда очередная ветка, сперва зацепившись за что-то, потом резко приподнимается с треском, облаком пыли и прошлогодней пожухлой листвы. Кэнди и сама вздрагивала в эти мгновения. Но при свете дня пережитые опасности отступали, а новые казались слишком далекими, чтобы думать о них сейчас. Ноги ныли от усталости, поцарапанные плечи горели, веки тяжелели и смыкались, будто кто-то настойчиво тянул за ресницы вниз. - Нил, - позвала Кэнди, как только он вышел из-за крайнего, особенно искореженного куста, более или менее успокоенный и довольный осмотром. – Что там? - Да, так, - он поддел ногой небольшую кочку и едва заметно сплюнул. – За кустами на восток тянется болото, даже вдалеке воду видно. А тропинка, по которой мы шли, отделяет топи от небольшого леска. Ну, я так думаю. Потому что деревья посреди болота ведь не растут. Кэнди позволила себе все-таки закрыть глаза и согласно кивнула: - Наверное… - А затем тихо позвала: - Нил, иди сюда. Он подошел не сразу. Кэнди уже начала проваливаться в сон, когда трава зашуршала рядом, и соседняя ветка прогнулась под его весом. Кэнди успела подумать, что все чудовища, встреченные ими в этом ужасном мире, нападали в темноте, без солнца, без света, а сейчас день, и поэтому им ничто не грозит. В тот миг, когда сон уже почти одолел, но собственные мысли ещё остались, и они по-прежнему понятны, ей снова привиделся тонущий в болоте маленький мальчик, и девичий писк, отчаянно зовущий на помощь. А о том, что ее рука потянулась к Нилу Легану и обхватила его теплые пальцы, Кэнди не знала. Она уже спала… Сперва он решил, что это тихое «Иди сюда» послышалось, показалось. Потому не спешил исполнять ее просьбу. Кэнди засыпала, и он не уставал поражаться тому, сколь спокойно она себя чувствует в этом кошмаре, да еще после всего, произошедшего с ней. Или, возможно, хочет заснуть, чтобы проснуться дома, в безопасности собственной постели? И непременно подальше от него, упрямого и ревнивого мальчишки, привыкшего унижать ее, обманывать и подставлять, того самого, из-за подлости и лжи которого она вообще-то здесь и очутилась! Эх, Кэндис Уайт Эндри, почему ты так упрямо не хотела..? Нил почувствовал, как ногти впиваются в кожу ладони. Сделал вдох и выдох. Шагнул поближе к ней. Опершись плечом на более прочную ветку, он провел кончиками пальцев по ее растрепанным волосам. Или почти провел, да так и не сумел прикоснуться? Обе возможности казались одинаково невероятными, но куда невероятнее была ладонь Кэнди, мягкая и прохладная, скользнувшая по его сжатым в кулак пальцам, то ли в ожидании тепла, то ли в поисках защиты. И коль уж так сложилось – коль он притащил ее сюда, сам того не желая и не ведая, он должен, обязан просто её защищать! Он же мужчина, в конце концов! Последняя мысль заставила криво улыбнуться. Именно потому он и заманил Кэнди в отдаленный особняк: считал себя мужчиной, решил, что больше не может терпеть и непременно сделает ее своей. Черт, вот и сейчас!.. Нил выругался сквозь зубы, осторожно разжал пальцы Кэнди и присел на траву, опираясь спиной о сломанные сухие ветки. Здесь уж точно не время думать о таком. Здесь нужно внимательно следить, смотреть в оба и быть начеку, когда из-за очередного угла на тебя выскочит очередной монстр. Да, всенепременно, нужно себя держать в руках рядом с Кэнди. Это самое главное. Потому что стоит ей поглядеть без привычной враждебности, или улыбнуться, или прикоснуться ладошкой – как только что – и его аж трясет. Дьявольщина! Нил вцепился пальцами в траву и даже вырвал пару клочьев в попытке снять напряжение, когда где-то относительно недалеко послышался чей-то голос. Первые несколько секунд он был уверен: это просто обман слуха. Он привык, что Кэнди о чем-то болтает, и теперь, когда она задремала, отголоски фраз все еще прокручиваются в его памяти, так бывает иногда. Но вскоре звук приблизился. Это был другой голос – высокий, чистый. И это были не просто фразы, вырванные из разговора, голос выводил песню. Слов было пока не разобрать, зато мелодия вилась причудливо и плавно, как перетекает вода из ручья в прозрачное горное озеро. Или, может, в чистый хрустальный бокал? Нил тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение, но пение не прекратилось. Слова по-прежнему не различало ухо, зато их впитывала, казалось, сама душа. «Путник потерянный, Жизни отмерянный Кончился счёт…» Нил поднялся. Воздух стал тяжелее – сырой, затхлый, он обступал со всех сторон, ложился на плечи туманом. Странным туманом, которого не видно. «Тропками дикими, Травами тихими Ну же, вперёд…» Такое уже бывало в этом мире: его что-то тянуло, что-то звало, что-то пыталось увлечь. Иногда мысли, иногда желания. Нил закрыл уши, но это не помогло, женский голос ещё четче зазвучал в голове. И теперь – впрямь, что ли? – он немного стал похож на голос Кэнди. «Путник послушный мой, Души заблудшие Спят в глубине…» И тихий смех. Кэнди смеётся где-то среди розовых кустов у ворот богатого особняка. Солнце недавно встало. Острые шипы царапают руки в кровь. «Шаг – и всё ближе ты, И сожжены мосты, Ну же, ко мне…» Нил вздрогнул, когда последняя нота растворилась вдали. Холодная рука схватила его за локоть – и потянула назад.