Глубже некуда

Впрочем, об этом последнем думать было и некогда, ибо на первый план выходили совсем другие проблемы. Для начала, она оказалась вдвоем с Нилом Леганом в почти замкнутом, по крайней мере, весьма ограниченном пространстве. С тем самым Нилом Леганом, которого считала своим врагом дольше, чем могла бы вспомнить. Во-вторых, она не имела сейчас ни малейшего желания уходить из их совместного убежища, из чего получалось, что она добровольно – совершенно добровольно! – готова и хочет делить его с Нилом Леганом. С тем самым Леганом… Да-да, вопрос с давней враждой до сих пор не был снят. Но даже первые два пункта перемещались на задний план, стоило Кэнди подумать о том, где она в принципе оказалась помимо своей воли. Впечатления о встреченных на горе чудовищах были еще настолько свежи, что девушка предпочитала как можно меньше думать об этом последнем. Тем более что под развесистыми еловыми лапами оказалось не так уж плохо: здесь приятно пахло хвоей, было почти не холодно и относительно безопасно. Относительно – опять-таки из-за Нила, маячащего в полумраке рядом с ней и, судя по сверкающей белозубой улыбке, сумевшего получать от ситуации сомнительное удовольствие. Кэнди вздохнула: - Я бы на твоем месте не веселилась. - Почему? В хвойной полутьме, терпкой на вкус, она не могла видеть его лица, зато явственно услышала в коротком вопросе, а затем и живо представила хитрую улыбку, недобрый блеск в карих глазах, и еще – исключительно коварный прищур, столь обычный для всех Леганов, кроме, пожалуй, отца семейства, человека весьма спокойного и вполне добродушного. Ох, Нил – такой привычный Нил… Даже в этом странном мире он, разумеется, не станет меняться. Кэнди беззлобно покачала головой. - Потому, - разъяснила она медленно, точно несмышленому ребенку, - что совсем неясно, сколько времени нам предстоит тут просидеть, да и вообще… - Вообще что? - Безопасно ли здесь, - выпалила Кэнди первую пришедшую на ум мысль, хотя до сих пор о безопасности елового укрытия она не задумывалась. – Нет, правда, разве не может быть, что те жуткие птицы – не единственные обитатели места, в которое ты меня затащил? Последние слова Кэнди особенно выделила, и, словно пристыженный, Нил, буквально в считанные мгновения каким-то образом оказавшийся к ней почти вплотную, заметно отодвинулся. Потревоженная его движение, ветка качнулась, и сквозь густую подмороженную хвою снег просыпался прямо Кэнди на нос. Но этот снег не был чем-то угрожающим, скорее уж по-домашнему уютным, и при других обстоятельствах она, возможно, даже засмеялась бы. Или хотя бы улыбнулась. А если бы рядом находился Терри… Словно желая уничтожить подобную вероятность на корню, Нил самодовольно хмыкнул в темноте: - Конечно, безопасно! Никто нас не увидит, а значит, и не узнает, что мы тут сидим. Можно спокойно дождаться, пока буран окончится, и потом осторожно пробраться… к выходу. Кэнди, разумеется, заметила небольшую паузу в его вдохновенной речи, тот едва уловимый момент, где не в меру самоуверенный Леган растерял всю свою уверенность. Но вот беда: Кэнди и сама не слишком-то хотела думать иначе, потому охотно кивнула, подтверждая своё согласие: - Неплохой план. – Но тут же вздернула нос и с вызовом добавила в темноту: - Однако все равно веселиться нечему. - Кэнди – невыносимо серьезная зануда! – провозгласил Нил в ответ, легонько толкая ее локтем в бок. На это замечание Кэнди предпочла промолчать. Она вообще довольно долго просто сидела молча. Нил пытался начать разговор, но девушка упрямо не реагировала, и ему начала казаться слишком неправильной эта его странная, болезненная весёлость. Ну, уж действительно: чему радоваться? Вокруг непонятный мир, полный явных и скрытых опасностей, да еще таких, о которых и думать страшно. Вокруг зима кружит холодными ветрами, заметает дороги метелью, но самая неприглядная правда в том, что даже без метели они не знают, смогут ли обнаружить правильное направление этих самых дорог. И главное: рядом Кэнди… С одной стороны, это, правда, неплохо: к ней можно хотя бы поприставать, а то и прикоснуться, и где-то в другое время, в другом месте Нила бы привела в восторг подобная перспектива. Только здесь и теперь он не может точно сказать, чего хочет больше: чувствовать ее рядом или знать, что она далеко, но в безопасности. Шумно выдохнув, Нил медленно сполз по стволу вниз и растянулся на земле, покрытой теплыми еловыми иглами, насколько позволяла широта укрытия, раскинутого над ними природой. - Нет, мне определенно не хочется уходить отсюда, - заключил он и закрыл глаза. Не то чтобы в темноте, к которой взгляду трудно привыкнуть, это имело большое значение, но смеженные веки делали иллюзию безопасности прочнее, реальнее. А еще, зажмурившись, можно было вволю представлять, что Кэнди сидит совсем близко, а не отползла от него на максимально возможное расстояние. Вообще-то Нил высказался исключительно с целью услышать свой голос и в очередной раз проверить, что все эти странности ему не снятся, но – о чудо! – на сей раз Кэнди соизволила ответить. Сперва что-то невнятно пробормотав из-за широкого елового ствола, потом она предложила вполне громко и четко: - Так давай никуда не пойдем пока? Вопрос раздался достаточно близко, заставляя Нила едва ли не подпрыгнуть от неожиданности и мгновенно распахнуть глаза. - Ч-что ты сказала? Дурацкое уточнение ввиду того, что он и так прекрасно ее понял. Кажется, Кэнди немного смутилась, по крайней мере, неловко кашлянула, прочищая горло, прежде чем пояснить: - Ну, я хотела сказать… мне тоже не слишком хочется выбираться в буран. Слышишь, как там сейчас всё бушует? - Угу. Он, действительно, уже давно прислушивался к непогоде, скорее желая, чтобы ветер поутих, и они с Кэнди могли продолжить путь. В основном потому, что был уверен: она ни за что на свете не захочет остаться здесь подольше. Но видимо, страх холода оказался сильнее нежелания коротать время с ним, Нилом Легнаном, и это само по себе было маленьким достижением. С этим он уже вполне мог что-то предпринять. - Так нет проблем! – снова оживился Нил. – Побудем здесь. Только ты и я. - Нил!... Ладно, упрек в тоне понятен. Но вежливостью ей по упреку: - Я же не в том смысле! Просто если тебе холодно, я могу согреть… Смелое предложение, и всё-таки… - Нет, спасибо. А чего он ждал? На что рассчитывал? - Кэнди, я ведь от чистого сердца. - От чего? Ох уж эти медицинские тонкости… - Очень смешно. - Я совсем не смеюсь. А жаль. Ее улыбка многого стоит… Нил снова попытался прилечь, перебирая пальцами колючую сухую подстилку. - Здесь не так уж и плохо… - задумчиво протянул он. – Ну, правда, Кэнди, не унывай. - Я вовсе не унываю! – запротестовала она. Наверняка, хотела сказать еще что-то, но вдруг в непогоду за пределами их маленького теплого убежища вторглось что-то… другое. Что-то новое. Вернее, этот странный полувой-полусвист слышался давно, только сейчас он вышел на первый план – пронзительный, дикий, будоражащий воображение и кровь. Одновременно земля задрожала, но это было вовсе не похоже на землетрясение, когда подземные толчки словно пытаются приподнять землю изнутри. Сейчас скорее это походило на чьи-то гигантские шаги, настолько тяжелые, что почва прогибалась, стонала под ними. - Что… это? – одними губами произнесла Кэнди, но Нил, как ни странно, ее услышал. В попытке быстро подняться, падая и ударяясь спиной о древесный ствол, он вцепился в еловые ветви, с силой раздвинул их, выглядывая наружу, и перво-наперво хотел оттолкнуть от открывшейся картины Кэнди, но девчонка оказалась слишком проворной. Фактически, она раньше него выглянула наружу, проскользнув чуть ли не у него под рукой, а затем отпрянула, одним порывистым движением попадая к нему в объятья. Но вот беда: представшая перед ними картина вовсе не располагала к любезностям интимного рода... Он шел прямо к ним – огромный, точно гора, похожий одновременно и на зверя, и на человека. Серая шерсть его развевалась на ветру, а ноги, покрытые снегом, словно врастали в землю, испуганно трясущуюся под его шагами. Он шел прямо к ним: так намеренно, целенаправленно, будто видел совершенно точно, под какой именно елью найдет двух путников, чужих и неуместных в этом мире, застывших от испуга пуще, чем от холода. И кто знает? Может, он действительно видел их… Потому как шел он упрямо и не сворачивая. Огромная сила его исчерпывала даже дикий буран, хотя, возможно, буран просто был его спутником и затихал теперь по мере того, как ОН подходил всё ближе и ближе. Глаза его сверкали красным: странное сочетание для существа, рожденного из бурана, из мира сине-белой тьмы и густо-серых сумерек. Руки его, огромные лапищи, поросшие шерстью, как и всё тело, наклоняли верхушки особенно высоких деревьев, сбивая пушистые снежные шапки, пуская поземку по лесным, и без того заметенным зимним тропам. От его вида кровь стыла в жилах, и сердце упрямо отказывалось стучать, перегоняя такую густую холодную кровь. Мороз оковывал сразу, как только ум осознавал до конца все страхи упрямящегося сердца, и сразу же мороз окутывал каким-то серым, унылым безразличием. Нилу пришлось сделать над собой усилие, чтобы сбросить это унынье, схватить Кэнди за руку и попытаться выбраться из-под ели со стороны, противоположной приближающемуся великану. Но задача оказалась не самой простой. Ему сопротивлялось буквально всё и все. Собственные пальцы, окоченев, разжимались, не в состоянии удержать девушку. Ель, словно озверев, цеплялась за одежду сучьями, острыми иголками раскалывала лицо до крови и сухими ветками бросалась под ноги, преграждая путь, закрывая выход. И главное: когда он, наконец, вытащил их обоих из-под еловых лап, Кэнди уже никуда не торопилась. В безучастной апатии она даже не пыталась самостоятельно сдвинуться с места, и на хорошеньком лице ее, обычно покрытом веснушками, весельем и светлом, сейчас застыло выражение ужаса. Когда-то Нилу доводилось слышать, что с таким ужасом на лицах находят людей, замерзших в зимнем лесу. Что ж, если к каждому из них перед смертью приходил этот покрытый снегом и шерстью исполин, ужас вполне понятен. А еще – сломанные кости, оторванные конечности и другие увечья, нанести которые свистящему монстру – раз плюнуть. - Кэнди, - Нил затряс девушку, пытаясь вывести ее из оцепенения, - ну, же, очнись! Побежали, Кэнди! Она не реагировала. Черт, она даже не моргала, и не отвечала, и не вдыхала. Она буквально на глазах замерзала, уставившись в него немигающим взглядом, и это было жутко: чувствовать, как вместо теплой кожи его пальцы держат практически лед и сами покрываются этим льдом – чуть медленней, чем ее пальцы, но так же неотвратимо. - Кэнди, очнись! Давай, приходи в себя, мерзкая девчонка! – он едва успел поморщиться, произнося обидные слова в ее адрес, вовсе не уверенный в том, что она его слышит, зато уверенный почти полностью: еще немного – и холод, сковавший его, доберется до сердца. А там… Там чудовище доберется до них. Как же ему хотелось сейчас наброситься на вредную ледышку с лицом Кэнди с кулаками и хорошенько всыпать ей за то, что затащила его под коварную ель, а еще раньше – под воду, за то, что она так вскружила ему голову, и за то, что настолько желанна. Ну, или просто за то, что не хочет сейчас его слушать и бежать вместе с ним. Секунды быстро сменяли друг друга. Кэнди стала белой, как снег, и такой же холодной. Он тоже медленно холодел и замерзал вместе с ней, уже неспособный занести руку для удара, а потому сделал единственное, что не показалось в этой ситуации полной бессмыслицей. Наклонив голову, он поцеловал Кэнди в губы. Странное дело: ее губы, синеватые на вид и покрытые инеем, оказались на самом деле намного теплее. Или, может, согрелись от его губ и дыхания быстрее, чем могли бы согреться другие части тела? Нил не слишком торопился вдаваться в ненужные подробности, тем более что Кэнди, наконец, моргнула. Пару раз хлопнула длинными, белыми от снега ресницами и охнула, отталкивая его: - Негодяй! – а затем залепила звонкую пощечину. Не самый приятный финал поцелуя, но Нил даже это воспринял как победу. - Так-то лучше! – осиплым голосом заявил он. Нечего было удивляться хрипоте, вызванной не страстью, конечно, а ледяным дыханием бурана. Жуткий холод окончательно отступил всего несколько секунд назад, словно хищный зверь отступает, готовясь к смертельному прыжку. Чтобы зверь-холод не получил второго шанса, следовало бежать: как можно дальше, как можно быстрее. Кэнди, бросив еще один испуганный взгляд поверх его плеча туда, откуда приближался заснеженный великан, в полной мере оценила его торопливость. Даже кивнула согласно и побежала вместе с ним. Ледяная буря завыла, застонала, заскрипела сухими ветками и стволами. Или, может, это чудовище заревело, чуя ускользающую добычу? Они не знали и, если честно, не слишком-то хотели узнать, потому бежали, не оглядываясь. Не останавливаясь. Не сворачивая. Бежали сначала через лес – к опушке, выходящей на бескрайнюю равнину. Затем – через равнину – прямо и прямо, а земля дрожала за ними, своим испуганным быстрым пульсом отмечая скорость бегущего исполина, летящего ужаса ледяных просторов. Затем, когда равнина сузилась, переходя в овраг, они снова бежали – прямо и вниз, и все дальше, всё реже слышались удары снежных лап о замерзшую землю. Когда же удары эти окончательно затихли, молодые люди смогли позволить себе остановиться и отдышаться. И, разумеется, с настороженным вниманием осмотреться. Вообще-то, они даже не особо удивились очередной смене декораций, когда обнаружили перед собой вход в пещеру…