Встреча, предназначенная судьбой

— Я так рад, что вы уже познакомились, — улыбнулся Ёсида. — Сын? Он сын сенсея? — начали шептаться все, Шинске хотелось их убить. Чтобы этот засранец и сын Шоё-сенсея? Тут какая-то ошибка. — Привет, Шоё, ты же говорил, что будешь ждать меня в додзе, а сам опаздываешь, как последний выпуск Джампа. — У меня были дела, как и у Хошино-сенсея с его новой главой. Я слышал, ты навел шороху на Севере. Не поделишься? — улыбнулся Ёсида, но у большинства от этой улыбки пошли мурашки. — Все-то ты слышал, — хрустнул позвонками парень. — Как-нибудь расскажу. Может, по парочке парфе, папаня? — ухмыльнулся кучерявый, неловко поведя плечами. — Ну, в честь встречи можно и праздник устроить. Вижу, вы уже начали, — кивнул он на Шинске. — Если это можно так сказать, — протянул юноша. — Мы просто разучивали боевые стойки, это же так важно в наше время. — Тогда, может, отметим твой приезд? Кто за? — спросил он у своих учеников, но в ответ на молчание улыбнулся, — я плачу! — ото всюду раздались радостные вопли и возгласы. И только Такасуги было не весело, будто бы он попал в дурной сон; и, может быть, еще Зуре, но это только потому, что он ничего не понял, хоть и был умным.

***

— Я рад, что ты вернулся, — улыбнулся Ёсида. — Я тоже рад, что ты цел и невредим, и даже не собираешься захватывать планету. Сын? Я что-то пропустил? — спросил Гинтоки, когда они остались наедине. — Тебе не нравится? — Почему же, забавно, — задорно улыбнулся Гинтоки. Что бы он не говорил, но сенсея парень любил. Если бы не он, то Саката так бы навсегда и остался тем самым «Демоном, пожирающим трупы», и было бы совсем не весело. — Так ты ввязался в войну, Широяша? — грустно вздохнул Шоё. — Ну, там был мой друг… и я хотел ему помочь… Ну, ты понимаешь, — сдался Гинтоки. — Вечно тебе не сидится на месте, Гинтоки. Оборо за тобой присмотрит, если что. — Ага, видел я твоего Оборо. Да пошел он! — вспылил Саката. — Чем он тебе не нравится, он ведь даже слегка моложе тебя! — возмутился Шоё. — Вот именно. Нечего ему за мной присматривать. К тому же, война уже закончилась, да и моего имени почти никто не знал, только прозвище. — Ладно. Давай лучше за встречу. — Почему у меня сок? — дернул головой Саката. — Тебе еще нет двадцати одного. Пей сок и кушай парфе, как все воспитанные детишки. — Но раньше же разрешал! А у тебя что? — заглянул ему в чашу Саката. — Тоже сок? — вскинул брови Гинтоки. — Дети вокруг, вот не будет их — тогда можно будет и по саке. Только я тебе этого не говорил.

***

Такасуги злился, сильно злился. И ничего не мешало ему это делать, пока все радовались и гуляли за счет сенсея. Зура маячил рядом. — Не знал, что у сенсея есть дети. К тому же, он нашего возраста! — восхитился тот. — И чему ты радуешься, придурок? — негодовал зеленоглазый. — Это значит, что ты мне проспорил! Сенсею явно за тридцать! — рассмеялся Котаро. — И о чем ты только думаешь! — поразился Шинске. — Он явно не тот, за кого себя выдает. — Это ты так говоришь только потому, что он победил тебя. — Нет же! Я правду говорю! — Эх, пойду к ребятам, а то все съедят без нас. Ты идешь? — обернулся на полпути Зура. — Нет. Иди один, и разве ты не наелся на своем свидании? Или тебе было не до еды? Вот узнает сенсей, — ухмыльнулся парень. — Иди ты! — показал язык Котаро и скрылся за седзи. — Сам иди, — буркнул Такасуги. Даже в свои шестнадцать он все еще оставался ребенком. — Как нехорошо обижать друзей, Шинске-кун. — Ты! — обернулся парень. — Я, — согласно кивнул кучерявый. — Что ты вообще здесь делаешь? — нахмурился Такасуги. — Отдыхаю, не видишь, что ли? — И долго же ты будешь тут отдыхать? — с подозрением спросил Шинске. — Ну, Шоё просил заменить его, пока он будет в длительном отъезде, — усмехнулся Саката. — Чтооо? — разнеслось над поляной. Их веселые рабочие дни только начинались.