"Nothing Else Matters"

Дара все еще была в бешенстве из-за потери своей катаны, особенно на следующий день, когда она начала детально вспоминать все события прошлой ночи, хоть и не особо хотела об этом думать. Так, она фокусируется. Она вскипает. Она останавливается. Она получила эту катану шесть лет назад, как подарок на свой двадцать первый день рождения от Уилла и Лиз. Эту катану они заказали специально для неё у квалифицированного кузнеца на севере Англии, который, как ни странно, отнесся к их просьбе весьма спокойно. Одна из любимых вещей, особенно после того, как её создатель скончался. А теперь она сломана, и все из-за… — Дара? Ты вообще меня слушаешь? Её внимание вернулось к настоящему времени, а взгляд упал на женщину, которая держала руки на своих бедрах и смотрела на Дару с неким подозрением. — Простите, Патриция… чем могу помочь? Патриция особенно нахально закатила глаза и поставила свою кофейную кружку перед Дарой. — Сделай мне латте без молока, — прорычала она, — И в этот раз, пожалуйста, не забудь про корицу. Тебе все ясно? Пытаясь сдержать в себе тот ответ, который сразу же пришел в голову, Дара натянула милую улыбку и взяла кружку. — Сию минуту, Патриция. Она работала в BTN почти целый год, и ей стоило огромных усилий и сдержанности, чтобы не стукнуть мисс Патрицию Хардинг её собственной кружкой. И посему, Патриция делала все возможное, чтобы превратить её жизнь в ад. И, так как счет за электричество и оплата аренды жилья были не за горами, Дара проглотила свою гордость, спрятав счета в свой шкафчик, и направилась на первый этаж, чтобы принести Патриции её латте с корицей и без молока. Небольшая занудная работенка была куда лучше, чем безработица, какой бы унизительной она не была. На обратном пути, лифт остановился за несколько этажей до её точки назначения. Она ухмыльнулась, приветствуя двух своих коллег с телегами, загруженными большими почтовыми коробками. — Доброе утречко, Иви. — Привет, Дара, — сказала Иви Хаммонд, опираясь на телегу, — Сейчас что, правда утро? — Боюсь, что да, — соболезновала Дара, — Какой этаж? — Сорок второй. Мне нужно доставить это мистеру Дитриху. Дара нажала кнопку нужного этажа. Они замолчали, глядя в LCD монитор в верхнем углу лифта, показывающий новости. Они говорили об уничтожении Олд Бейли — ну конечно, будто им больше не о чем рассказать. «Похоже, что ответственные за снос здания уголовного суда Олд Бейли, постановили проводить старикана в последний путь с почестями». «Хотя снос планировался довольно давно, музыка и фейерверки, по словам руководителей бригады, были чистой импровизацией». — Ты веришь в это? Дара взглянула на Иви. — Верю во что? Иви кивнула в сторону монитора. — Что это был запланированный снос? «Осторожно», — напомнила себе Дара, — «Будь очень осторожна». — А ты? Едва заметное пожатие плечами было единственным, что Иви могла дать. — Не знаю. Для меня это выглядит слишком наигранным… А ты это видела? Лифт остановился, и Дара мысленно с облегчением вздохнула, когда двери открылись. — Надо бежать, — сказала она, надеясь, что в её голосе было слышно сожаление, а не облегчение, — Патриция ждет свой кофе. А ты знаешь, что будет, если я опоздаю хоть на минуту. Иви дала ей одобрительную улыбку. — Ох, поверь мне, я знаю. На прошлой неделе, я опоздала на пятнадцать минут, и она угрожала мне выговором за некомпетентность. — Да, в этом вся Патриция, — Дара засмеялась, — Хорошего дня. — Тебе так же. Двери лифта закрылись, и Дара направилась к офису Патриции. Доставив ей кофе и выслушав претензии за недостаток корицы, Дара умчалась из офиса так быстро, как только могла. Торопясь, она проверила свой список и толкнула почтовую телегу в сторону третьей студии. — Сюзетта… Зачем тебе это нужно? Сюзетта Дженнингс, координатор гардеробной, надела очки и нахмурилась. — Что это? Дара пожала плечами. — Понятия не имею. Написано, в третью студию. — Ох, черт, — отрезала Сюзетта, передавая иглу с нитью одному из своих ассистентов. Она взяла одну коробку и принялась открывать её, — Наверное, для Протеро… Её рука опускается в коробку, доставая оттуда… Широко раскрыв глаза от удивления, Дара смотрела вниз на улыбающуюся маску Гая Фокса. В её разуме начали рождаться подозрения, и она сомнительно смотрела на остальные коробки, вспоминая прошлую ночь. Перспектива того, что в остальных идентичных друг другу коробках может быть то же самое, заставляла её чувствовать тревогу и немного нервничать. Он ведь уже взорвал одно здание? Только не говорите, что Джордан Тауэр была следующей в его списке. — Черт, — воскликнула Сюзетта, бросая маску и плащ на телегу, — Просто отвези это в студию и оставь где-нибудь в стороне. Здесь и так сплошной беспорядок, а я даже не знаю, для чего все это барахло. Дара кивнула, но ничего не сказала. Её инстинкты кричали, что лучше уйти отсюда. Она отвезла телегу в указанное место и направилась в небольшой холл и заглянула за стойку, где обычно сидел Фред — охранник, работающий в дневную смену. Пустые мониторы безопасности только подтвердили её подозрения, а значит, пора убираться из этого здания к чертовой матери. — Внимание, — она подпрыгнула от звука тревоги, — Это не учебная тревога. Всему персоналу немедленно покинуть здание. Внимание… — Вот дерьмо... — пробормотала она, пробежав еще несколько шагов до своего офиса и влетела внутрь, чтобы захватить свою сумку. На обратном пути, она осмотрелась по сторонам, наблюдая толпу нервных людей. Решив остаться незаметной, она слилась с толпой и направилась в сторону лестницы. Совершенно случайно, взгляд Дары упал на мужчину, стоящего в конце коридора. Узнать его не стоило огромных усилий, так как она неоднократно видела его лицо в вечерних новостях — это был Эрик Финч, старший инспектор полиции. Это не должно было быть проблемой. Она не обратила бы внимания на то, что инспектор смотрит прямо на неё —, но явно не в этот день. Сегодня был не обычный день. Это был день, наполненный событиями прошлой ночи. И она поняла, что прошлая ночь изменила абсолютно все. Жуткая, неоспоримая истина поглотила её, когда инспектор поднял руку и указал прямо на неё. — Вот она! — Твою мать! — пробормотала она, немедленно обернувшись и рванув сквозь толпу. К счастью, офицеры сейчас должны были бороться с иным беспорядком, что давало ей незначительное, но такое необходимое преимущество. Свернув за угол, она ворвалась в первую попавшуюся комнату, ища место, чтобы спрятаться. В итоге она лежала под столом, загородившись коробками. Прошла всего минута, когда дверь распахнулась, и послышались громкие шаги. Она задержала дыхание. Каждая мышца её тела замерла в ожидании. Всего лишь один офицер — она услышала лишь одного офицера. Он был не особо внимательным из-за сложившейся в здании ситуации и вышел из комнаты. Облегченно вздохнув, Дара осторожно отодвинула коробки в сторону, чтобы не наделать шума, ведь это было последнее, чего она хотела. Она подошла к двери и потянулась к ручке, когда экран монитора, показывающего последний эпизод сериала «Storm Saxon», вдруг потух. Но вскоре на экране вновь появилось изображение, и Дара затаила дыхание. V. «Доброе утро, Лондон», — его голос был сладок, как мед, и Дара могла слышать в нем нотку приветствия. Прошло лишь несколько часов после того, как она слышала этот голос, но ей казалось, будто прошли недели. Особенно странно было чувствовать подобное, когда она все еще зла на него —, но все мысли об этом вмиг исчезли, когда он продолжил излагать свою речь. «Во-первых, простите за вторжение на телевизионный канал. Я, в числе многих из вас, понимаю, как удобна повседневная рутина, как безопасно хорошо знакомое однообразие, как покойна повторяемость. Я наслаждаюсь этим, как любой человек. Но определённые события прошлого, обычно связанные с чьей-либо смертью или с завершением жестокой, кровопролитной борьбы, остаются в памяти людей, и те отмечают их праздниками, и я подумал, что мы можем отметить Пятое ноября — дату, ныне, к сожалению, позабытую. Давайте отвлечёмся от повседневной жизни, и немного побеседуем». «Найдутся, конечно, те, кто не желает нашего общения. Я полагаю, что в данный момент уже отдаются приказы по телефону, и люди с оружием скоро отправятся выполнять их. Почему? Потому что хоть вместо беседы и можно использовать дубинку, слова никогда не потеряют свою силу, слова передают смысл и возвещают истину тем, кто им внимает. А истина проста — с нашей страной творится что-то неладное, что-то ужасное. Жестокость и несправедливость, нетерпимость и угнетение. В стране, где когда-то была свобода инакомыслия, где человек мог говорить то, что думает, теперь властвует цензура и тотальный надзор, принуждающие к подчинению, и навязывающие непротивление». «Как это случилось? По чьей вине? Безусловно, одни причастны к этому более, чем другие, и с них в своё время спросится, но всё же, признаем правду — если вы хотите увидеть виновника, достаточно просто посмотреть в зеркало. Я понимаю, почему вы так поступили, я знаю, вам было страшно. Кто бы не испугался войны, террора, болезней? Тысячи бедствий словно сговорились сбить вас с истинного пути и лишить здравого смысла, страх одолел вас и в панике вы бросились к нынешнему верховному канцлеру — Адаму Сатлеру. Он обещал вам порядок, обещал мир, и взамен потребовал лишь вашего молчаливого, покорного согласия». «Вчера вeчepoм я прервал молчание, вчера я уничтoжил Олд Бeйли, дабы нaпoмнить нашей cтpaнe о тoм, чтo oнa позaбылa. Бoлee четырёхсот лeт нaзaд истинный гpaждaнин вознамерился навсегда запечатлеть Пятое нoябpя в нaшей пaмяти. Он нaдeялcя нaпoмнить миpу, чтo чecтнocть, cпpaвeдливocть и cвoбoдa — этo нe просто cлoвa. Этo жизненные принципы. Итак, если вы ничего не замечаете, если преступления нынешней власти для вас не очевидны, можете проигнорировать дату Пятое ноября, но если вы видите то, что вижу я, чувствуете то, что чувствую я, если вам дорого то, что дорого мне, тогда я предлагаю присоединиться ко мне. Ровно через год, у входа в Парламент, и тогда все вместе мы устроим такое Пятое ноября, которое уже никогда не забудется!» Затем на экране появился символ V, и изображение снова исчезло, сменившись помехами. Дара еще очень долго смотрела на экран, застыв от чудовищности этого сообщения. Она видела его намерения прошлой ночью на крыше, и поняла их. Но это… Теперь перед ней лежал его истинный план, и это вызывало ужасную дрожь и ожидание. Вчера она видела в нем смерть Норсфайер, и теперь она могла слышать всю надежду на будущее в его голосе. Тысячи вопросов, на которые мог ответить только он, шипами вонзались в её разум — вопросы, которые она с удовольствием задала бы, но сомневалась, что представится такая возможность. — Стоять! Из коридора послышался крик, заставив Дару подпрыгнуть. Она стояла у двери, и тихонько приоткрыла её, чтобы посмотреть, что происходит — и она увидела детектива, направившего пистолет в спину V. Она почти засмеялась. Дара не верила в судьбу, но все это было слишком очевидно. — Подними руки вверх и обернись! — Признаюсь, что я поражен расторопностью лондонской полиции, — голос V был вполне спокойным. Он повернулся к офицеру, послушно подняв руки вверх, — Никак не ожидал, что вы появитесь так быстро. — Мы тут еще до тебя появились, — самодовольно сказал офицер, — Не повезло, приятель. Дара считала себя вполне рациональной и уравновешенной женщиной. Она много тренировалась, чтобы научиться держать себя в руках, дабы избежать ситуаций, которые могли разоблачить её истинное лицо. Тем не менее, в этот момент она начала принимать решение, которое не просто противоречило её тренировкам — оно просто игнорировало их. «Ох, черт возьми… Хоть так, хоть сяк — они уже знают обо мне». Она вышла из-за двери, глядя в глаза V, и тихо шла по коридору. Каким-то образом она почувствовала, что V кивнул ей, хотя он даже не двигался. Он не показывал ни единого намека на то, что она была здесь, кроме легкого наклона головы. — Вот это я не предусмотрел. Удача, как вы видите, забавная штука — она приходит тогда, когда ты и вовсе её не ждешь. Дара опустила руку на плечо детектива, готовясь, что он обернется, и она отправит его в нокаут одним ударом. Но, вместо этого, она ударила его в нос. Детектив не на долго потерял бдительность, но позже начал обороняться. Он напал внезапно прежде, чем она смогла увернуться, и ударил её пистолетом в голову. В голове появилась сильная боль, и Дара покачнулась, сделав пару шагов назад. В глазах плыло, и она взбешенно моргнула. Туман рассеялся достаточно, чтобы она смогла увидеть детектива и кровь, капающую из его носа прямо на неё. — Ох, черт... — простонала она прежде, чем почувствовать, что теряет сознание. Она ощутила ужасную боль в своем левом плече, услышав выстрел, который заставил её вжаться в стену. Через мгновение, детектив упал перед ней без сознания. Она опустилась на пол, когда боль в голове объединилась с болью в плече, и поняла, что вот-вот потеряет сознание. Она слышала свое имя, но оно звучало отдаленно и нечетко. Что-то заставило её поднять голову, и она увидела V, который подошел к ней прежде, чем она потеряла сознание. Её голова упала на бок, и с небольшим стоном, она отправилась в забвение вслед за детективом.