"Nothing Else Matters"

Прошло уже больше двух месяцев — восемь недель прошло, и ничто не мешало их неторопливому ходу. Больше не было никаких драм, никаких сцен… даже не было споров, за исключением небольшого конфликта по поводу значения песни и метафорического значения сцены в фильме. Очевидно, этот мир не может продолжаться так долго — не тогда, когда Пятое ноября подходит все ближе. Дара с нетерпением ждала следующего задания, следующего шага, который был известен лишь V. Вся область его планов держалась в секрете, и он не рассказывал ей ничего, кроме отдельных деталей. Зная его, она могла сказать, что следующий шаг был уже не за горами. Он начал уделять ей меньше внимания за последние несколько дней, постоянно что-то обдумывал, так что это не может оказаться простым совпадением. Итак, однажды вечером, когда он вышел из своей комнаты: в шляпе, с плащом на руке, и с комплектом блестящих ножей на талии, она нисколько не была удивлена. — Уходишь? — В самом деле, — ответил он, накидывая плащ на плечи, — У меня есть одно задание, из-за которого мне срочно нужно уйти. Отложив книгу в сторону, Дара привстала и облокотилась на спинку дивана. — Работа, или личное? — И то, и другое, — он поправил шляпу и отбросил плащ за спину. — Прости, дорогая, но я должен идти. Боюсь, что у меня слишком мало времени. — Я быстро, просто позволь мне взять пальто, — Дара вскочила с дивана, и была уже на полпути к своей комнате, когда V остановил её: — Ты не идешь со мной. Дара медленно повернулась к нему: — Что? — Ты меня слышала, Дара, — V покачал головой, — Это задача, которую я должен выполнить один. Твоя помощь мне сегодня не нужна. — Нужна, или нет, — ответила Дара, — Я пойду с тобой. Лишняя пара глаз тебе в любом случае не помешает. — Нет, — возразил V, — Ты остаешься здесь, и точка. Больше никаких дискуссий по этому поводу. Дара скрестила руки на груди и взглянула на него. — Ладно, — сжато сказала она. Не дожидаясь очередного комментария, V обернулся и направился к двери. — Если ты не возьмешь меня с собой, я просто пойду следом. Во всяком случае, я готова для патрулирования. Это остановило его. Он не оборачивался, а лишь склонил голову, и Дара могла видеть некое расстройство в его упавших плечах. — Дара, — почти беспомощно начал он, — Прошу тебя… оставь все это. У меня есть все основания желать, чтобы ты осталась дома. — И у меня есть хорошая причина, чтобы хотеть пойти. Я же говорила ранее, я беспокоюсь. Я буду чувствовать себя намного лучше, если ты позволишь пойти с тобой и помочь, если надо. Он с досадой вздохнул, все еще стоя спиной к ней. — Я не предусмотрел, что помощь может быть необходима. — Да, никто не может этого сделать, так ведь? Лучше присутствие помощи, даже если она не нужна, чем её отсутствие, когда она необходима. Затем он повернулся, и она могла чувствовать, как он смотрит на неё — она могла чувствовать досаду в его взгляде. — Если я позволю тебе сопровождать меня, будешь делать то, что я скажу. Будешь следовать моим инструкциям и не будешь мешать там, где ты вовсе не нужна. — Для меня это звучит, как план, — быстро сказала Дара, даже не пытаясь пересмотреть все варианты ответа. Она исчезла в своей комнате, а ровно через тридцать секунд снова появилась, на ходу надевая пальто. Она остановилась рядом с ним и посмотрела на него. — Клянусь, я все сделаю так, как ты мне скажешь, — сказала она, чувствуя его неуверенность, — Я не хочу сделать что-то, что может повлиять на твое следующее решение взять меня с собой. А я знаю, что если я нарушу слово, то ты откажешься от моей помощи. Он очень долго изучающе смотрел на её лицо. Зная, что он не может прочитать ничего в её пристальном взгляде, кроме честности, Дара продолжала уверенно смотреть на него. Расстроенно вздохнув, он побрел к двери и вышел из Галереи, даже не оглянувшись. Улыбаясь и радуясь своей маленькой победе, Дара последовала за ним. Темный, неприметный дом из красного кирпича, перед которым они остановились, был совсем не тем, чего она ожидала. Пристально глядя на то, как профессионально V вскрывает замок, она думала, какая именно цель у него здесь была. Он все время был тихим и необщительным —, но не был сердитым. Она знала его достаточно, чтобы понять это. Взамен он казался озабоченным. Таким озабоченным, что она хотела назвать его напуганным, но потом поняла, что назвать V напуганным — это весьма незнакомо и грубо. Она была уверена, что его беспокойство было связано не с тем, что он сейчас делает, а с тем, что окажется внутри, когда он наконец взломает дверь. Когда он вышел из своей комнаты, он совсем не нервничал, был таким уверенным. Но когда она навязала ему свою помощь и пошла с ним — он вдруг начал нервничать. Мягкий щелчок, сопровождающийся скрипом, привлек её внимание. Она повернулась и увидела как V уже исчез в темноте за дверью. Следуя за ним, она осмотрела дом, который они только что взломали, поморщившись от неудачного декора гостиной. Она была сделана в печальной аппроксимации традиционного английского домашнего стиля. Стены были нежно-зелеными, а интерьер — с акцентом кремового, розового, и с примесью охры. Фактически, палитра цветов комнаты была неплохой, но на этом хорошие слова заканчивались. Мебель была отделана под старину, и если не присматриваться, то она казалась вполне красивой, но было одно «но». Царапины и трещины встречались слишком часто, краска на столах была потресканной. Ткань на креслах и диване тоже пыталась казаться богатой, но выглядело все это довольно дешево. Эта комната отчаянно старался быть такой, какой она никогда не будет. И так как Дара знала, что обладать такими антикварными предметами мебели незаконно, она просто жалела эту комнату. Это обижало её эстетическую чувствительность, которую она получила, живя так долго среди подлинных сокровищ Галереи. К счастью, ей не долго пришлось отчаиваться из-за этого декора. Она сразу побежала вперед, когда увидела, что V поднимается по лестнице. В коридоре второго этажа показались три двери. V прошел мимо двух открытых дверей к последней, которая была заперта. Обхватив ручку двери рукой, он резко повернулся к Даре. — Стой здесь. Она не собиралась спорить с этим тоном. Это был тон, который напрочь отбивал желание спорить — он был жестким и неуступчивым, таким холодным, что от него невольно начинаешь дрожать. Кивнув, она посмотрела в его глаза. — Даже с места не сдвинусь, — гарантировала она. Он исчез за дверью, закрыв её так быстро, что Дара даже не успела рассмотреть, кто лежит в этой комнате. Долгое время не было ничего, кроме тишины — тяжелой тишины, которая заставляла Дару чувствовать все больше неудобства с каждой минутой. Но затем, чей-то шепот привлек её внимание. Голос, который явно принадлежал не V. Точно и неоспоримо, это был женский голос. Это было нелепо и мелочно, но Дара просто не могла контролировать растущую в ней ревность. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула. — Ты нелепа, — пробормотала она себе. Но её любопытство взяло верх, и она не смогла не потянуться к двери. Прижавшись ухом к замочной скважине, она подслушивала разговор, которого вообще не должна была слышать. — Оппенгеймер изменил не только ход одной войны, — грустно сказал женский голос, — Он изменил ход всей человеческой истории. Неужели это так скверно, лелеять подобные надежды? — Я пришел воздать не за надежды, я пришел воздать Вам за дела, — сказал V своим грубым, тяжелым голосом, — У меня есть подарок для Вас, Делия. Теперь Дара понимала цель этой экскурсии. Она слышал эту фразу ранее, и точно знает, что это значит. — Алый Карсон, — любезно сказала женщина, — Ваши прекрасные розы. Я часто думала о них все эти двадцать лет, — пауза, — Вы убьете меня сейчас? В её голосе не было никакого страха, только смирение. — Я убил Вас десять минут назад, когда Вы спали. Даже для Дары это звучало странно. В его голосе не было гнева, которого она ждала, учитывая данные обстоятельства. Взамен он звучал как-то… печально. — Мне будет больно? Эти слова окрасила легкая дрожь от страха. — Нет. — Спасибо, — пауза, — Прощения просить бессмысленно? Даже сквозь дверь, не видя его, Дара могла слышать как он вздохнул. — Это всегда имеет смысл, — эти слова были удивительно грубыми, выдохнутыми из-под горы старой боли. — Простите меня. Снова тишина. И на этот раз эта тяжесть казалась не такой нервирующей. После нескольких минут тишины, звук захлопнувшейся автомобильной двери заставил Дару встрепенуться. Она наклонилась над перилами, чтобы посмотреть в окно первого этажа. Возле дома была припаркована черная машина, очевидно, государственная — это доказывали два мужчины, которые шли прямо к дому, вероятно, государственные агенты. А это значит, что она должна нарушить свое слово. — Твою мать, — зашипела она, подбегая к закрытой двери спальни. Она быстро постучала и вломилась в комнату, — V? — Я же сказал тебе оставаться снаружи! Она даже не смотрела на теперь мертвую женщину в постели, все её внимание было посвящено V. Он смотрел на неё, стоя около кровати и держа в руках небольшую красную книгу. — Агенты Норсфайер, — тихо сказала она, — Может полиция, может пальцейские. Не могу сказать. Но двое мужчин идут прямо к нам. Скрип входной двери разрушил мертвую тишину. Оба повернули голову в сторону звука. — Нам нужно немедленно уходить, — V посмотрел на книгу в его руках, раздумывая. И затем, решение было принято. Он положил книгу на тумбу около кровати, — Нужно использовать окно. Он пересек комнату и распахнул окно. Дара за секунду оказалась рядом с ним и, взяв его за руку, выскользнула на балкон. Он вышел за ней и закрыл окно, когда открылась дверь в комнату. Оба прижались к стене дома, скрываясь от глаз полицейских. — Что теперь? V вытянул шею, чтобы посмотреть на край балюстрады и измерить расстояние до земли. Потянувшись, он притянул Дару к себе. — Держись за меня, — прошептал он ей на ухо. — Мы прыгаем? — Прыгаем. Строго говоря, ей не нужна была его помощь, чтобы спрыгнуть. Высота была около пяти метров, а внизу был сад, и она была такой же проворной, как он; её ноги выдержат удар об землю, как и его. Но разве сейчас время напоминать ему об этом? Тогда ладно, — повернувшись к нему, она схватилась руками за его шею и, подпрыгнув, обвила ногами его талию. Она прижалась щекой к его маске и уткнулась носом в парик. — Буду готова тогда же, когда и ты. Впечатленный от этой новой и неожиданной позиции, V инстинктивно обнял её и крепче прижал к себе. Позже, он понял, что этот момент и ощущение её тела будут преследовать его — его чувства были полностью охвачены ей. — Ладно, держись, — шепнул он, — И не отпускай. — Даже не мечтай, — прошептала она, её губы были так близко, что он мог чувствовать тепло её дыхания своим ухом — тепло, посылающее дрожь по всему его телу. Он прыгнул раньше, чем помехи смогли себя преподнести. Отвлекшийся на самого себя, он промахнулся мимо травы. Они приземлились на каменную дорожку и V рефлекторно огородил Дару от удара, прижав к себе. Долгое время они лежали вот так, прижимаясь друг к другу, что легко можно было бы назвать объятиями — что, по сути, было в личных мыслях их обоих. Но внешне никто из них не показывал, что думает о чем-то подобном. Наконец, Дара отпустила его и встала на ноги. Без слов, V схватил её за руку и потащил за собой к воротам, которые вели к аллее за домом. Они выскользнули за ворота, все еще держась за руки, и бежали в сторону тоннелей, не оглядываясь назад.