"Кто приходит следом"

Глава XII Национальная галерея Лондона встречает Реджинальда яркими пятнами полотен импрессионистов и разнообразием людской толпы и, после нескольких месяцев, безвылазно проведённых в особняке, он немного теряется, на мгновение замирая на пороге нужного ему зала. - Спокойнее, Реджинальд. Квилч ещё не прибыл. Реджи и сам прекрасно видел, что зал подозрительно пуст, если не считать пары школьниц в дальнем углу, но голос Мерлина успокаивал, возвращая на землю, напоминая, что он не один. Реджинальд был ему за это благодарен. Ему казалось, что город слишком изменился за прошедшее время. Или изменился он сам. Реджи чувствовал себя чужаком, и это не добавляло ему уверенности в правильности происходящего. К счастью, меньше всего ему сейчас следовало выглядеть уверенным в себе - согласно выстроенной ими легенде, последние месяцы он провёл в закрытом санатории, тщетно борясь с расшатавшейся нервной системой. По мнению Персиваля, это должно было сделать его образ жертвы ещё более привлекательным. По мнению Галахада, понятие "жертва", в контексте планируемой встречи, куда больше подходило Квилчу, нежели самому Реджинальду. - Только не бей его, ладно? - подмигнул ему Галахад, провожая своего подопечного к кэбу. - У меня ведь нет с собой гитары, - попытался отшутиться Реджи. Но шутка вышла натянутой - курс рукопашного боя претенденты закончили ещё на прошлой неделе, и лучше Реджинальда с ним справился только Джефферсон. Впрочем, у Джефферсона, в отличие от Квилча, перед Реджинальдом было явное преимущество, и дело было вовсе не в росте или физической массе: просто, несмотря на все расхождения во взглядах и недомолвки, Джефферсон Реджу всё-таки нравился. А Квилч - нет. - Он попытается вывести вас из себя, - предупредил Персиваль Реджинальда, прежде чем покинуть штаб и отправляться на позицию, - ему нужно проверить, насколько вы уязвимы и готовы к сотрудничеству. Не разочаровывайте его, Реджи. Но и не поддавайтесь чувствам. Галахад выразился яснее: - Я буду где-нибудь поблизости, - шепнул он прежде, чем захлопнуть за Реджи дверцу машины, - так что просто не давай мне повода его пристрелить. Транспортную капсулу решили не использовать на случай, если кто-то вздумает проверить уличные камеры - пусть видят, что Реджинальд лишь этим утром вернулся в город, проехав все необходимые дороги, а не возник сразу в его центре, словно материализовавшись из воздуха. Реджи идею поддержал - время, проведённое в поездке, позволяло ему побыть в одиночестве, настраиваясь на нужный лад. Возвращаясь к самому себе. К тому Реджинальду Честеру Кингу, каким он был, пока не увидел однажды ночью, как мистер Квилч стоит на крыше, целясь из пистолета в его лучшего, и, пожалуй, единственного на тот момент друга. Слишком много всего произошло с тех пор. Реджинальд не мог не измениться. И насколько сильны были произошедшие перемены, он начал понимать сразу же, едва облачившись в свою старую одежду, последние несколько месяцев без дела пролежавшую в гардеробной особняка. Это была не разница в размере - одежда по-прежнему сидела идеально. Это была разница в мировосприятии. Фирменный костюм Кингсмэн подошёл бы теперь Реджинальду гораздо больше. Но от идеи, несмотря на возражения Эггзи, решили отказаться. Костюм был бронёй - не только в прямом, но и в переносном смысле слова. Вряд ли в Реджинальда решились бы стрелять - кто бы не пытался наладить с ним контакты, мистер Кинг им явно был нужен живым. И чем менее защищённым и собранным он будет выглядеть, тем больше была вероятность, что неведомые "они" постараются сохранить его для себя. Чёрный свитер и джинсы, надетые под удлинённую, чёрную же куртку, превращали Реджинальда в кого-то другого - в того, кем он уже однажды был, но к кому не хотел возвращаться. Тот, прежний Реджинальд, милостиво позволял миру вращаться вокруг себя, неведомой волей верша не только чужие жизни и судьбы, но и его собственную жизнь и его судьбу. Реджинальд, переживший месяцы обучения в Кингсмэн, давно разучился доверяться обстоятельствам. И уж тем более - доверять кому-то свою жизнь, или жизни тех, кто был ему дорог. Впрочем, тех кто не был дорог - тоже. Любые жизни. Похоже, Реджинальд вообще разучился их кому-либо доверять. *** "Ирисы" Клода Моне напоминали о доме, в котором Реджинальд не был уже три года, хотя картина, выставлявшаяся в Национальной галерее, казалась лишь фрагментом полотна, приобретённого Честером Кингом много лет назад - неполной и незавершённой, как и вся реджинальдова жизнь. - Мистер Кинг? Реджинальд, заранее предупреждённый Мерлином о приближении Квилча, не шелохнулся, продолжая изучать висевшую на стене картину. Квилча это не смутило. Выждав секунду, он поставил на деревянную скамейку свой кожаный портфель, а затем опустился рядом с ним сам, без приглашения, сев непозволительно близко от Реджи. Но тот, сдержавшись, не отстранился - лишь скользнул по Квилчу равнодушным взглядом из-за прозрачных стёкол тяжёлых очков. Выглядел Квилч... иначе. Никакой дорогой костюм, никакая ухоженная внешность не могли скрыть нездоровый блеск его глаз. То ли недели, проведённые под арестом, то ли смерть доктора Кальмана заметно изменили его, лишив привычного лоска и добавив непривычной резкости в движения и слова. - Мистер Квилч, - снизошёл Реджинальд. - Зовите меня Питер. Спасибо, что нашли время поговорить со мной. Я знаю, это была тяжёлая утрата, и вам сейчас нелегко. Реджинальд кивнул, всем своим видом выражая печаль. - Доктор Кальман был для меня эталоном, к которому... - Я не о докторе Кальмане, - глядя ему в глаза, быстро перебил Квилч, - я говорю о мисс Райт. Реджинальд вздрогнул. Мерлин, наблюдающей за встречей через многочисленные камеры галереи, далеко не был уверен, что это было продуманной реакцией. - Простите? - изменился в лице Реджинальд. Как бы не пытался Квилч скрыть удовлетворение, реакция Реджинальда его явно порадовала, и он, добавив ещё больше сочувствия в голос, поспешил закрепить успех, не сводя с Реджинальда глаз: - Мисс Аннабель Райт. Я знаю, как она была дорога вам. Должно быть, это ужасно - пережить гибель настолько близкого человека. Доктор Кальман был моим наставником и другом, и его трагичная кончина необычайно потрясла меня, но я и близко не могу представить, что пришлось пережить вам, когда вы узнали об убийстве мисс Райт. - Об убийстве? - Реджинальд, - тихо напомнил Мерлин, - вас провоцируют. - Боже, - глаза Квилча теперь были полны сочувствия, - значит, вы действительно ничего не знали? Впрочем, конечно. Вас же не было на похоронах. - Я... уезжал, - севшим голосом пояснил Реджи, опуская ресницы, - в газетах писали о несчастном случае, в одном из филиалов клиники доктора Кальмана. - В газетах постоянно что-то пишут, но правдой это оказывается нечасто, - Квилч наблюдал за ним, как за подопытной лягушкой, распятой на лабораторном столике, - Аннабель Райт была убита, Реджи. Подозреваю, что доктор Кальман, пытавшийся защитить её - тоже. - У вас есть доказательства? - уронил Реджинальд в тишину, повисшую между ними. - Если бы у меня были доказательства, - вздохнул Квилч, - я бы говорил с полицией, а не с вами. - Считаете, что я достаточно безумен, чтобы поверить вам на слово? - Считаю, - сказал Квилч, - что вы и вполовину не так безумны, как хотите казаться. И понимающе улыбнулся. Реджинальд ответил каменным выражением лица, и резко поднявшись, встал перед ним во весь рост. Улыбка Квилча слегка поблекла. - Не спугните его, - как можно мягче напомнил Мерлин, - нам нужно, чтобы он вам поверил. - Мне плевать, что вам нужно, - очень чётко и спокойно произнёс Реджинальд, смерив Квилча взглядом, - и какими мотивами вы руководствовались, настаивая на личной встрече, но советую вам объясниться, мистер Квилч. Питер. Аннабель Райт погибла в результате несчастного случая - так гласило объявление в газете, после которого мне пришлось лечь в клинику на несколько долгих месяцев. Вы пытаетесь разрушить мою жизнь окончательно? - Я пытаюсь её спасти. И вернуть в неё смысл. - Похоже, мы на верном пути. Отлично сыграно, Реджинальд. Это ведь сыграно, правда?.. Похоже, Квилча его вспышка ничуть не испугала. Скорее, даже порадовала. Он положил на колени свой кожаный портфель и щёлкнул застёжками, открывая его. - Вы знали, что мисс Райт вела дневник? Обычная пружинная тетрадь, вытащенная из портфеля, была немного потёртой и топорщилась исписанными листами, но Реджинальд, неуверенно протянувший к ней руки, принял дар Квилча как величайшую из возможных драгоценностей, тут же вновь опустившись обратно на скамью. Его не держали ноги. Так и сидел, глядя на цветастую обложку и не смея заглянуть дальше, прочесть, что внутри. - Его нашли в клинике, в её палате. Видимо, она забыла или не пожелала забирать его с собой. Я подумал, что вам это может быть интересным. - Долбанный ублюдок, - озвучил общую мысль Мерлин. Тонкие пальцы Реджинальда пробежались по нераскрытому дневнику. - Вы не ошиблись. - Можете считать дневник взяткой, - прямо признался Квилч, - если так вам будет легче мне доверять. Я должен заручиться вашей лояльностью, Реджи. Впрочем, если вы не готовы к сотрудничеству, то можете дневник мне вернуть. Реджинальд крепче сжал пальцы, игнорируя протянутую ладонь, и холодно улыбнулся. - Взятка принята. И какого же рода благодарность от меня ожидается? - Можете просто сказать "спасибо", я передам. Этого будет достаточно. Реджинальд непонимающе нахмурился, отрывая взгляд от дневника. - Теперь самое важное, Реджи. Не упустите момент. - Передадите кому? - Я не знаю, - Квилч тонко улыбнулся, пожав плечами, - увы, я страдаю пробелами в памяти, с тех самых пор, как в последний раз видел доктора Кальмана. Всё время забываю имена и лица. Хотелось бы сказать, что это посттравматическое расстройство из-за его смерти, но боюсь, здесь всё происходит на сугубо добровольных началах. Чем меньше я помню, тем в большей безопасности мои наниматели. - И тем бесполезнее он, как свидетель. Это объясняет отсутствие охраны. Похоже, забирать его на допрос нет больше смысла. Придётся отпустить. А жаль. - Похоже, вы просто не заслужили доверия, раз приходится прибегать к подобным мерам. - Реджинальд, - напряжённо произнёс Мерлин, - что вы творите? Лицо Квилча дёрнулось, но он сумел сохранить на нём подобие доброжелательности, хотя в глазах едва уловимо плеснулась ярость. - Вы не знаете, что такое просыпаться по утрам, не помня, как оказались под арестом, мистер Кинг. Вы бывали в заключении? Незабываемый опыт, перед которым меркнет все остальное. Меня отправили туда против моей воли. В моей голове покопались тоже против моей воли. Подправили мне память - тоже меня не спросив, и один бог знает, что сделали ещё. Я плохо сплю по ночам и не могу слушать Эрика Клэптона, Реджинальд. Так какая разница, сколько ещё имён и мест я забуду в благодарность за то, что мне дали второй шанс? В этот раз я хотя бы сам решаю, что именно мне нужно забыть. - Я три года провёл за стенами больниц и клиник, почти безвылазно и не всегда по своей воле. Я могу вас понять, Питер. Но неоднократное воздействие на память, сколь бы оправдано оно не было, пагубно отражается на человеческом мозге, - почти машинально предупредил Реджинальд. - Надеюсь, от меня вы подобной благодарности не ждёте? Квилч, удовлетворённой переводом темы с его персоны, заметно расслабился и даже снова улыбнулся, качая головой. - В вас начинает просыпаться врач, Реджинальд. Это хорошо. Разумеется, никто не посягнёт ни на вашу память, ни на ваше прошлое - во многом, именно оно делает вас тем, кто нам нужен. - И кто же вам нужен, Питер? Улыбка Квилча стала шире. Похоже, он больше не сомневался в успехе своей миссии. - Хороший вопрос. Денег и связей у меня уже достаточно. Вернее - не совсем у меня, а у тех, кому был небезразличен доктор Кальман, и кто желает завершит дело, начатое им, и чьи интересы я сейчас представляю. Доктор Кальман не вёл подробных записей, предпочитая хранить всё в голове, но у нас есть рабочие прототипы и общий базис его исследований. И есть группа учёных, способная их понять. Но у нас нет вас, Реджинальд. Того, кто бы мог всё это возглавить, того, кто бы мог изменить этот мир. Мир, отнявший у вас Аннабель, Реджи. Разве её смерть - не показатель, что настало время в нём что-то менять? - Аннабель не вернуть. - Но вы можете сделать её смерть не напрасной, - Квилч воодушевленно опустил ладонь на плечо Реджинальда, чуть сжимая пальцы, - доктор Кальман ошибался, Реджи. Он пытался спрятать Аннабель от беды, защитить её - и других - несокрушимыми стенами Убежища, но всё оказалось тщетным. От системы нельзя спрятаться. Систему нужно уничтожать. Реджинальд отстранился, скинув его ладонь, и предельно серьезно спросил: - Вы собираетесь взорвать Букингемский дворец? Квилч расхохотался, ничуть не обидевшись. Пара пожилых туристов, проходящих мимо, покосилась на них с укоризной. - К чему излишние жертвы, - Квилч расслабленно улыбнулся, провожая туристов взглядом, - Валентайн уже доказал, насколько бессмысленной является агрессия, не поддающаяся контролю. Гораздо логичнее разбираться с врагами поимённо, начиная с тех, кто причиняет больше всего вреда. Тех, кто сломал мне карьеру и отнял у вас Аннабель. Они искалечили нам с вами жизни, Реджинальд. - И вы знаете, кто это сделал? - Я? Нет! - Квилч отмёл любые подозрения, резко тряхнув головой. - Они ведь и память мою забрали, разве вы не помните? Но к счастью, их знаете вы. Вот почему ваша память так ценна для меня. Для нас. И теперь, когда я отдал вам дневник, и мы выяснили, что находимся на одной стороне, я надеюсь, вы расскажете мне всё, что знаете о вашем друге по имени Галахад. Между ними повисла томительная пауза. Улыбка Квилча стремительно таяла. Мерлин, не отводя от экрана взгляд, молчал, лишь крепко сжимая в руках остывшую чашку, и машинально высчитывая в уме, сколько времени потребуется держащейся неподалёку Рокси, чтобы вырубить всех, кто находился сейчас в импрессионистском зале. - О, - протянул наконец Реджинальд, расцветая улыбкой, - а я уж боялся, что вы и не спросите... *** - Галахад? Эггзи, уютно устроившийся на перилах неподалёку от входа, вздрогнул от неожиданности. Даже перестал крошить голубям хлеб, испугано сжав буханку и на мгновение почувствовав себя ребёнком, которого строгая мама застигла на кухне таскающим конфеты из запертого буфетного шкафа. - Галахад, вы меня слышите? - Мерлин? - опасливо откликнулся он. Прямой угрозы в словах координатора пока не слышалось, но внезапный вызов, в любом случае, был не к добру. Да и голос у Мерлина леденел с каждой секундой всё больше. - Судя по выключенной видеотрансляции, вы сейчас где-то на Трафальгарской площади, не так ли? - С чего вы... - возмутился Эггзи. - Галахад, у нас проблемы. - Я в деле, - коротко откликнулся Эггзи, одним нажатием включая камеру, встроенную в очки. - Что нужно сделать? - Встретить Реджинальда у четвёртого входа. Он будет там через пару минут. - Опасность? - уточнил Эггзи, быстро, но без лишней суеты поднимаясь по ступенькам, - Ланселот? - Всё чисто. Квилч уже уехал, Персиваль у него на хвосте. Ланселот следует за Реджи, но ваше присутствие рядом, на мой взгляд, сейчас будет уместнее. - Вас понял. На самом деле, Эггзи ничего не понял, кроме того, что Реджинальда нужно спасать. Жаль, непонятно от кого. У четвёртого входа он оказался чуть раньше необходимого, но Реджи прошёл мимо, даже не заметив. Неудивительно, учитывая внешний вид Эггзи - Реджинальд как-то не привык видеть своего наставника в сером худи, необъятных штанах и кроссовках с крылышками. Зато агент Галахад мог собою гордиться: маскировка работала просто отлично. Он и гордился. Особенно, когда пришлось перемахнуть через ограждение и сбежать по перилам вниз. Реджи к тому моменту уже остановился - сел на каменные ступени, видимо, никуда уже не торопясь. В руках он вертел вытащенную из кармана пачку сигарет. Эггзи только сейчас заметил, что куртки на Реджинальде не было. - Эй, приятель, у тебя не будет лишней сигареты? - Эггзи плюхнулся рядом, мысленно взывая к Мерлину за объяснениями, но координатор, как назло, молчал, предоставляя ему возможность разбираться во всём самостоятельно. Реджинальд, бросив в его сторону настороженный взгляд, тут же с заметным облегчением выдохнул, узнавая: - Эггзи... Эггзи. Не ставшее привычным за последние месяцы "Галахад", и не отстранёно-вежливое "сэр", а Эггзи. Как когда-то, в больнице. Тысячу лет назад. Судя по всему, в друге Реджинальд сейчас нуждался больше, чем в наставнике. Он протянул ему сигарету. Извинился: - Зажигалка осталась в куртке. - Ничего, - Эггзи достал свою, - у меня есть. Правда, она способна разнести половину улицы, но огня будет достаточно. А Мерлин, если что, нас прикроет. Реджи вскинул брови. - Правда? - Правда, что разнесёт, или правда, что прикроет? - В последнем не сомневаюсь. - А первое ещё не раз увидишь, при случае. Хочешь что-нибудь взорвать прямо сейчас? Реджинальд с видимым усилием отвел от зажигалки взгляд. - Только собственную голову. Подумав секунду, убрал сигареты обратно и сел прямо, сцепив в замок руки. Вспомнил: - Здесь нельзя курить. - И кормить голубей, - подхватил Эггзи, на всякий случай заталкивая буханку хлеба поглубже в карман. - Кто вообще придумал встречаться в таком скучном месте? - Салливан. Сказал, что это отличный выбор для свидания вслепую. Девушка может не понравиться, но картины понравятся без сомнений, а значит, будет хотя бы что-то хорошее за прошедший день. Хотя бы что-то хорошее... Голос Реджинальда затих и, судя по задумчивому выражению лица, он сейчас был где угодно, но только не на Трафальгарской площади. Поднявшийся ветер неприятно бил в лицо, и не казался ни ласковым, ни нежным, но Реджи, кажется, и не замечал, что одет далеко не по погоде. - А где куртка? - нарушил молчание Эггзи. - Ммм? - Реджинальд моргнул, неохотно возвращаясь в реальность. Глубоко втянул в себя воздух, словно пробуждаясь ото сна, передёрнул плечами и повернулся к наставнику. - Отдал леди Ланселот. Сегодня холодно, не хотел, чтобы она продрогла. Эггзи хватило только на короткое: - Что? Реджинальд улыбнулся - впервые с тех пор, как вышел из Национальной галереи. Это успокаивало. - Ты сейчас немного похож на Джефферсона, - мысль о друге согнала с лица Реджи улыбку, но он продолжил, опустив глаза, - почти столько же эмоций во взгляде. Я солгал. Мною руководили исключительно прагматичные мотивы. Квилч прицепил мне маяк на плечо - не слишком ловко, даже Бэйзил справился бы изящнее. Ничего лучше, как накинуть куртку на плечи леди Ланселот, играя галантного кавалера, мне в голову не пришло. Мерлин решение одобрил. Жаль, что от всего остального, оставленного мне Квилчем, избавиться будет сложнее. "Сейчас" - Что произошло? - осторожно спросил Эггзи, задавая вопрос сразу двоим, но Мерлин вновь промолчал, давая возможность объясниться самому Реджинальду. А Реджи явно не спешил, всё ещё обдумывая произошедшее. Что ж, Эггзи умел ждать. Не любил, но умел. Серая толстовка неплохо спасала от ветра, серое небо над головой настраивало на меланхоличный лад. Картину пасмурного дня дополняли сизые голуби, копошащиеся неподалеку и зазывно курлыкающие в ожидании очередной контрабанды хлебных крошек. Реджинальд отмер только минуту спустя. - Он спросил меня про Галахада. Эггзи, плюнув на запрет, вытащил из кармана буханку - ему нужно было занять чем-то руки. Судя по молчанию Мерлина, и по тому, что Реджи всё ещё рядом, ничего важного он Квилчу не выдал. Но сам факт, что тому известен его позывной, уже был поводом для построения неутешительных теорий. - И что же ты сказал ему? - Всё, что знал, - поднимая на Эггзи честные глаза, признался Реджи, - начиная с родословной и горькой судьбы леди Элейн и заканчивая поисками святого Грааля. - И... всё? - Нет, конечно, - Реджинальд вздохнул, опуская плечи, - кто-то из спасенных в Убежище аристократов слышал имя "Галахад", и даже таблетки не могли бы объяснить присутствие в самолёте мифического рыцаря. Пришлось импровизировать. Дополнил идеи доктора Кальмана новой концепцией - разделением аристократии на рыцарей Круглого стола в соответствии с личностными качествами и талантами каждого. Сказал, что перенял такой взгляд на мир от него, идеально вписавшись в образ почтительного ученика. Дал Квилчу возможность додумать остальное самостоятельно. В сети огромное количество тестов на выяснение своего подвида среди динозавров, а некоторые психологи делят людей на собак и кошек. Чем хуже деление по артуриановскому циклу? - Ничем. Если Квилч в это поверил. - Квилч поверил, - коротко подтвердил Мерлин, на мгновение подав признаки жизни. И тут же снова исчез. - Квилч поверил, - эхом откликнулся Реджи, - кажется, идея ему даже понравилась. Особенно та часть, в которой ему отводилось место Мерлина, воспитывающего будущего короля. Мерлин, ещё раз простите. - Всё в порядке, Реджинальд, - откликнулся координатор по общему каналу связи, - у вас не было выбора. - Пожалуй, что не было, - согласился Реджинальд, вновь впадая в подобие кататонического ступора. Недоговаривание Реджинальда и упрямое молчание Мерлина начинали пугать Эггзи больше, чем все возможные выводы, сделанные Квилчем. Он решительно опустил ладонь на плечо друга. - Реджи, - как можно спокойнее сказал агент Галахад, - предложение взорвать кого-нибудь по-прежнему остается в силе. Только объясни мне, кого. - Он знал, Эггзи. Глаза Реджинальда оставались сухими, а голос - твёрдым, но Эггзи видел, как в эти секунды у него всё скрючивается внутри, как умирает чувство за чувством. - Вопросы, которые он задавал, его слова, интонации - это не было догадками. Квилч знал, что я встречался с Галахадом. Как думаешь, откуда? Думать не хотелось. Мерлин, видимо, уже разобравшийся в происходящем, вместо того, чтобы подсказать, тихо ругался в наушник. И Реджи ответил сам: - Не считая крыши клиники, до переезда в штаб, я произносил твой позывной лишь дважды: когда звонил тебе, и когда ты пришёл пригласить меня в Кингсмэн. И оба раза это случалось в стенах моего дома. Мерлин, я полагаю, надеяться, что Квилч помнит о моем участии в его аресте бессмысленно? - Только не после сегодняшней встречи, Реджинальд, - негромко подтвердил координатор, - иначе бы он уже себя выдал. Эггзи, тоже начиная понимать, ухватился за новую мысль, как за соломинку. - Это мог быть жучок, Редж. Кто-то мог оставить в твоём доме чёртов жучок. Или его могли прикрепить к твоей одежде ещё в клинике доктора Кальмана. - К больничному халату? - уточнил Реджинальд, и покачал головой, отметая иные варианты. Выглядел он безмерно уставшим, больше похожим на восковую куклу. Не сломленным, но больным. - Возвращаемся в штаб, - принял решение Эггзи, поднимаясь на ноги. - Мерлин, что с остальными? - Персиваль продолжает слежку. Мы с Ланселотом займёмся курткой и дневником. Если вы не против. Реджи?.. - Разумеется, - вяло откликнулся он, - я не так сентиментален, как пытаюсь казаться. И, несомненно, в подтверждение этого, поднял на наставника абсолютно пустые глаза. Эггзи, ухватив его за руку, рывком поднял Реджинальда на ноги и потянул за собой, в сторону уже ожидающего их кэба. Реджи не сопротивлялся, словно разом утратив все силы. И надежду с ними во след. Альфред Торренс. Имя так и не прозвучало, но Эггзи и не нужно было произносить его вслух, чтобы вновь, как наяву, увидеть высокую фигуру высушенного временем дворецкого, больше напоминающего исхудавшую огромную птицу. Хищную птицу. Единственного, кроме Реджи, живого человека, который слышал имя "Галахад", звучащим в доме покойного Честера Кинга. Возможно, даже не один раз. О том, что это также был единственный человек, чье имя значилось в анкете Реджинальда - в графе людей, которым полагалась обязательная защита - Эггзи старался не вспоминать.   Глава XIII. В штаб возвращались в молчании. Реджинальд, едва добравшись до кэба, к удивлению Эггзи немедленно уснул, обессилено откинув голову на спинку сиденья. Похоже, на его нервах напрочь сгорели все предохранители, и он просто отключился от реального мира - сработала запоздавшая реакция на стресс. Эггзи подумал, что ещё никогда не видел наследника Кингов настолько беззащитным. Мерлина, встречавшего их на пороге особняка, заспанный вид Реджинальда не тронул. - Вы выбились из графика на двенадцать минут, Реджи, - сообщил он, - вас ждёт отработка. - Как скажете, сэр, - покорно согласился Реджинальд, опуская глаза и без особого интереса разглядывая носки своих оксфордов. - Во сколько, сэр? И где, сэр? - Где угодно, - ровно откликнулся координатор, - и столько, сколько вам потребуется, чтобы прийти в себя. Реджинальд моргнул, окончательно просыпаясь и, подняв голову, растерянно посмотрел на Мерлина. Лицо Мерлина было бесстрастным - только в глазах плескались отсветы живого огня, согревая взгляд. И Реджи выпрямился под этим взглядом, расправляя плечи. - Спасибо, сэр. Но я не хочу пропускать занятия и лучше бы отработал взыскание позже, во внеучебное время. Если это возможно. - Как пожелаете, - пожал плечами координатор и, потеряв к нему интерес, переключил всё внимание на Эггзи. - Галахад, Артур ждёт вас в своём кабинете. Эггзи, скрывая улыбку, подтолкнул Реджинальда в спину. Его протеже, отмерев, послушно взбежал по ступенькам, боясь опоздать на урок. Агент Галахад отпускал его почти что со спокойным сердцем. *** Первым присутствие Реджинальда в классной комнате заметил Бэйзил. Разочарованно буркнул: - А я-то думал, что ты уже не вернёшься. Сидящий неподалёку Джефферсон, кажется, размышлял о том же - только, в отличие от База, он не надеялся, а опасался. И теперь молчал, не отводя от Реджи внимательный взгляд, словно желая убедиться в беспочвенности любых подозрений. Реджинальд прошёл мимо, не снизойдя до ответа. Салливан, уже занявший своё место, обернулся к нему с заговорщической улыбкой, поднимая на друга вспыхнувшие любопытством глаза. - Реджи! Как прошло... Но увидев его лицо вдруг смутился, прикусив язык. Однако повисшая в воздухе пауза сделала ситуацию ещё более неловкой, и он, теряясь, с несчастным видом продолжил: - Как... как прошло... как прошла экскурсия? - Узнал много нового, - спокойно откликнулся Реджинальд, устраиваясь за партой по соседству, - надеюсь как-то с этим жить. И, пресекая дальнейшие расспросы, улыбнулся - но улыбка лишь растянула губы, не затронув глаза, хотя и была обращена исключительно к Салли. Зрелище вышло тревожащим. Даже Бэйзил, подумав, захлопнул рот. И на этом с любыми шутками о неудачном свидании было покончено. *** Дело доктора Кальмана постепенно разрасталось, приобретая иные, часто пугающие масштабы. Слежка, установленная за Квилчем, быстро начала приносить результаты - но чаще всего, были они неутешительными. Он был вхож во многие дома, даже в те, где его не ожидали бы увидеть по статусу, но больше всего предпочитал общество не богатых наследников, а младших сыновей и даже обычных слуг - тех, кому доставалось меньше всего внимания. Тех, кто при желании мог стать наиболее опасен. Особое внимание Квилч уделял и тем, кто вернулся из Убежища. Вернее, тем из выживших, кто согласился с ним поговорить - он в таких разговорах был предельно корректен, бесконечное количество раз извинялся и тонко намекал, что вина доктора Кальмана во взрыве Убежища всё ещё не доказана, несмотря на официальное заявление властей. Мало ли, что говорят власти. Мало ли, что пишут в газетах, и о чём лгут по телевизору или в сети, ведь доктора там в момент взрыва не было, не-бы-ло. А значит, систему вполне мог запустить кто-то другой. Квилч даже догадывался, кто... - Мы что, так и будем сидеть и слушать, как он несёт весь этот бред? - хмуро поинтересовался Эггзи, присутствуя на очередном внеплановом собрании - он свято помнил о своём праве "совещательного голоса". Артур о предоставлении ему этого права, кажется, уже сожалел, но всё же вежливо и максимально доходчиво пояснил: - Напомню, что один раз мы уже попробовали это пресечь, Галахад. И получили вас в больнице, а агента Борса - на кладбище. Рисковать второй раз, не собрав необходимые сведения о том, кто за всем этим стоит, я не намерен. - Я понимаю, - Эггзи, заметив неодобрение в глазах наставника, насупился, терзаемый раздражением и смутным чувством вины, - но... мы ведь их спасли, Артур. Каждого из них. А они теперь сидят в своих роскошных домах, слушают Квилча, наливают ему чай... Да я бы его на порог не пустил, а они его слушают! И ведь верят. Эггзи поднял голову, глядя на Гарри в упор: - Ну вот как можно быть такими... наивными? Если он ждал от Артура объяснений, то не дождался. Глава Кингсмэн, откинувшись на спинку кресла, со стуком положил ручку на стол и честно признался: - Откровенно говоря, Галахад, я не имею понятия. На том и порешили. Мерлин, разумеется, чуть позже всё пояснил, рассказывая что-то о затуманенном сознании, ложной памяти и стокгольмском синдроме, но кажется, слушал его только Персиваль, обреченный на самую неблагодарную работу - следить за каждым шагом Квилча, надеясь, что тот вскоре выведет его на своих нанимателей. А клиника доктора Кальмана продолжала работать, вновь гостеприимно распахнув свои двери перед старыми и новыми пациентами. Обязанности главного врача, до выбора достойнейшего, легли на плечи сразу нескольких заместителей. Всю административную работу Квилч по-прежнему брал на себя. Кингсмэн это по-прежнему не нравилось. Человека, стоящего за плечом Квилча и финансировавшего исследования доктора Кальмана, Персивалю вычислить пока так и не удалось. Ни маячок, оставленный на куртке Реджинальда, ни дневник Аннабель Райт не давали чётких подсказок, позволив лишь немного сузить круг подозреваемых - как бы ни пытались заинтересованные лица путать следы, открывая счета в разных странах мира, все они, в конце концов, сходились в одной точке. Человека, нанявшего Питера Квилча, следовало искать в Лондоне. Необходимо было лишь найти к нему путь. Альфреда Торренса агент Персиваль допрашивал лично. В штаб Кингсмэн его доставили в бессознательном состоянии, но со всем возможным почтением к возрасту старика. Очнувшись в пустой комнате, наедине с незнакомым голосом, зеркальной стеной и самим собой, дворецкий не выказал ни единого признака паники, быстро согласился сотрудничать и вёл себя тихо. На вопросы отвечал неохотно, но всё-таки отвечал. Его встреча с Квилчем не была случайностью - Квилч пришёл к нему сам. Хотел узнать, как связаться с Реджинальдом Кингом - сказал, что беспокоится за него, и хочет сделать ему некое удивительное предложение. - "Удивительное предложение", так он мне и сказал. Удивительное предложение. Я уже слышал подобное, однажды, - задумчиво хмыкнув, признался дворецкий, - почти слово в слово, три года назад, когда люди Валентайна искали Честера Кинга. Я не знал тогда, что они принесли ему спасение, лазейку, которой не сумел воспользоваться он сам, но благодаря которой спас своего сына. Возможность, которой хозяин не спешил делиться ни с кем из своих верных слуг. Я понял это много позже. И твёрдо решил, что не упущу своего шанса в следующий раз. Не хотел снова оказаться в одиночестве, посреди дороги, когда мир опять начнёт вдруг сходить с ума... Альфред Торренс не был предателем. Он был всего лишь до смерти перепуганным человеком, отчаянно желающим жить. В День V, три года назад, он успел услышать достаточно, чтобы в предчувствии катастрофы, не дождавшись спасения от Честера, попытаться спастись самостоятельно, укрывшись от любой беды в самом надёжном месте из всех, что были ему известны - в подвале старого поместья Кингов. Но не успел - активация sim-карт застала его на половине дороге. - Я говорил потом, что мне повезло. Что на трассе никого не было, - рассказывал Альфред Торренс, уже не дожидаясь наводящих вопросов. Кажется, он слишком устал молчать. - Я солгал. Там была ещё одна машина, и в ней были люди. Но выжил из всех только я. Один. Потрясенный случившимся, едва действие волны остановилось, он вернулся за руль, и продолжил свой путь, опасаясь повторения вспышки агрессии. Добравшись до поместья Кингов, обнаружил в доме лишь трупы - Альфред был не единственным слугой, которого Честер забыл предупредить об опасности. Не тратя времени на пустые сожаления, дворецкий попытался открыть подвал, но всё оказалось тщетным - много позже он узнал, что Честер приказал сломать систему, гарантируя безопасность сына. Но желание Альфреда оказаться в безопасности самому, к тому моменту уже граничило с одержимостью, и хотя ему потребовалось больше часа, замки он всё же вскрыл. И обнаружил в подвале Реджинальда. - Тогда я понял, что так будет всегда, - старик прикрыл глаза, хотя Персиваль, сам не зная, почему, давно уже приглушил бьющий ему в лицо свет, - я понял, что никому и никогда не будет дела до слуг, если мир вновь покатится в бездну. Значит, следовало позаботиться о спасении самому. И я обещал себе, что в следующий раз я буду среди тех, кто окажется в защищённом подвале, а не тех, кто останется в разваливающейся машине, глохнувшей на полпути к нему. Квилч, пришедший искать замену доктору Кальману, живо заинтересовался стремлением Альфреда к сотрудничеству: его интересовало всё, что тот мог припомнить и рассказать о наследнике дома Кингов, начиная с любимых фильмов и заканчивая близкими людьми. Вот только... не то, что близких людей - у Реджинальда и посетителей-то обычно не было. - Как? Неужели ни единого? - удивился Квилч. И спустя мгновение, Альфред одного всё же припомнил. - Похоже, он знал его, этого человека, - сказал дворецкий, глядя куда-то в пустоту перед собой, - и долго расспрашивал меня, упоминалось ли имя Галахада раньше. Я рассказал ему всё, что помнил. Награда не заставила себя долго ждать - Альфреду щедро заплатили. Действительно щедро. И обещали позаботиться о нём в случае необходимости и любого непредвиденного катаклизма. Номер телефона, оставленный Альфреду в обмен на электронную почту Реджинальда, был личным номером Питера Квилча. Увы, Кингсмэн он уже был известен. - Но теперь всё это кажется настолько глупым, - в завершении своей истории, признался вдруг дворецкий, устало потирая лоб, - и я кажусь себе, и верно, вам, таким глупым. Реджинальд Кинг вырос на моих глазах. Он был больше моим сыном, чем сыном Честера, и я не знаю, почему я усомнился в нём. Он не похож на тех, кто бросает людей. Но ему ни до чего не было дела в последние три года. Даже до себя. Мог ли я ожидать, что он... Альфред Торренс замолчал, опустив глаза, видимо, поражённый внезапной мыслью - Он ведь слышит меня, верно? - Насколько нам известно, мистер Реджинальд Кинг уже несколько месяцев проходит курс лечения в одной из клиник, - раздался в колонках равнодушный голос Персиваля, - в отличии от мистера Квилча, мы не ведём дела с сумасшедшими, мистер Торренс. Дворецкий трескуче рассмеялся. - Это мистер Кинг-то сумасшедший? О, нет. Мистер Реджинальд... - начал было он, но тут же запнулся. - Мистер Реджинальд... Продолжать не получалось. Голос Торренса дрогнул, и он облизнул сухие губы, пытаясь собраться с мыслями и глядя на свое отражение на противоположной стене. Потом медленно закрыл лицо руками, лишь тихо прошептав напоследок: - Реджи... Но никто ему не ответил. В пустой комнате царила безжизненная и колючая тишина. *** - Что будет с ним теперь? - голос Реджинальда был спокоен, а взгляд неотрывно прикован к полупрозрачному стеклу, за которым вырастивший его дворецкий прятал лицо в ладонях. - Не мне решать. - пожал плечами Эггзи, присаживаясь на край стола. Продолжение фразы повисло в воздухе, порождая множественные варианты и всевозможные сценарии, ни один из которых Реджинальду не понравился. Сделав шаг вперед, он прижался лбом к прохладному стеклу, на мгновение прикрыв глаза. Эггзи, втянув носом воздух, скрестил руки на груди, подавляя неуместный порыв прикоснуться к нему, пытаясь как-то поддержать, но понимал, что не имеет на это права. Реджи всеми силами пытался вести себя достойно, не поддаваясь эмоциям, как и пристало наследнику рода Кингов, одеваясь в фамильную гордость, как в доспехи. Не следовало ему мешать. Реджинальд Честер Кинг в поддержке не нуждался, ни в чьей. Кроме Аристотеля. Вельш-корги кардиган, не отходящий от Реджи вторые сутки кряду, и теперь оказался рядом, беззвучной статуей застыв у хозяйских ног. Сам Реджинальд в последнее время тоже не слишком походил на живого человека, так что с недвижимым Аристотелем они составляли почти что скульптурный ансамбль. Лишь глаза, почему-то, не радовали. Реджи в эти дни никого к себе не подпускал, останавливая даже не словом - взглядом. Только псу и позволялось быть настолько близко, только он и мог смотреть на Реджи с неприкрытым сочувствием и бесконечной верностью в круглых глазах. Эггзи решил, что с Аристотелем ему не тягаться, потому и пытаться не стал - обаяния не хватит. Салливан сдался ещё вчера, заметно сникнув, и за целый вечер не добившись от Реджи даже десятка слов. Эггзи, правда, считал, что Салли не слишком-то и старался, но Мерлин посоветовал не лезть, напомнив, что каждый переживает крушение собственного мира по-своему. И Эггзи, по мере сил, старался координатора слушаться. Реджинальд, между тем, позволив себе секунду передышки, отпрянул от зеркала, ладонью надавив на сенсорную пластину сбоку. Звук отключился. Полупрозрачное стекло заволокло туманной белизной, скрывая допросную комнату и давая ложное чувство уюта. Реджи присел рядом с псом. Почесав его за ухом, начал вспоминать, не поворачиваясь к наставнику и ни к кому конкретно не обращаясь: - Отец когда-то купил охотничий домик в Шотландии, очень давно. Где-то на севере графства Стерлинг, неподалёку от городка Данблейн, если память не подводит меня. Красивое место, старинное. Я давно не бывал там. И вряд ли в ближайшее время буду. Аристотель заворчал, одобряя, и Реджи, слегка улыбнувшись, убрал руку, напоследок потрепав собаку по холке. Выпрямившись, встретился с Эггзи взглядом. - Но это не повод оставлять его в запустении. Нужно сделать ремонт. Проверить коммуникации, просмотреть счета. Нанять приходящую прислугу. Я настолько непостоянен, Галахад. Вдруг захочу когда-нибудь вновь побывать там? - Когда-нибудь никогда? - спокойно предположил Эггзи. - Когда-нибудь никогда, - флегматично согласился Реджинальд, - когда я выйду из очередной больницы, к примеру. Не думаю, что тётушка Мардж уделяет достаточно внимания недвижимости в Шотландии - ей хватает забот с поместьем. Поэтому, как наследник дома Кингов, я хотел бы, чтобы туда отправился Альфред и лично за всем проследил. - Опуская другие вопросы: ты правда веришь, что он согласится? После всего, что он только что рассказал? - уточнил Эггзи, благодарный своему шпионскому опыту, позволяющему удерживать в узде любые эмоции. - Согласится, если будет думать, что ничего не рассказывал. Взгляд Реджинальда был твёрдым, как и его голос. В глазах его был не вопрос - была просьба. Агент Галахад не знал, что должен сказать в ответ, поэтому произнёс не задумываясь, просто поддавшись порыву: - Зачем? - Затем, что это опасно, - терпеливо пояснил Реджи, в точности как дворецкий прикрывая глаза, и потирая пальцами лоб, словно пытаясь избавиться от навязчивой головной боли, - затем, что, если Квилч узнает о допросе Альфреда, он насторожится больше прежнего, и перестанет считать меня своим добрым приятелем, что невероятно трагично. И затем, что Квилч прав и неправ одновременно: амнезия защищает. И не только нанимателя, дёргающего за ниточки, но и исполнителя, на чувствах которого он играет, будь то алчность или страх. Альфред никогда не считал меня сумасшедшим, но он знает, что я бываю довольно эксцентричен, и не удивится моему требованию его переезда в охотничий домик. А Квилч не удивится его отъезду. Но всё это будет возможно лишь в случае, если Альфред забудет сегодняшний день и научится снова смотреть мне в глаза. Агент Галахад выслушал его тираду молча, не перебивая. Аргументы Реджинальда были понятны, а стоящие за ними мотивы ясны. Но они не объясняли главного. И Эггзи, спрыгнув со стола, уронил, подойдя к своему протеже почти что вплотную: - С мотивацией относительно Альфреда и Квилча понятно. Но зачем это нужно тебе? Реджинальд отступил, на шаг приблизившись к полупрозрачному стеклу. Насторожившийся Аристотель, чуя неладное, тут же оказался перед хозяином, собственным телом преграждая Эггзи путь, и ощетинившись, низко зарычал. Воинственный вид обычно дружелюбного пса стал потрясением для обоих: Реджи, забыв про необходимость "держать лицо", совершенно по-мальчишески переглянулся с Эггзи, делясь эмоциями - и удивлением, и раздражением, и скопившейся за последние дни усталостью, словно выплеснув всё через край. А затем, расслабив плечи, закатил глаза, и уже обычным голосом не столько скомандовал, сколько простонал: - Тото, к ноге, - и дождавшись, когда пёс попятится назад, опустился рядом с ним на колено, вновь почесывая за ухом, но не переставая при этом вполголоса возмущаться, говоря что-то об отсутствии манер, воспитании, как у уличной дворняжки, и о том, что подумали бы об Аристотеле, увидев подобное поведение, его титулованные предки, достойные большего уважения за оставленную ему блестящую родословную. Аристотель преданно смотрел Реджинальду в глаза, радостно вилял хвостом, и кажется, даже бессовестно улыбался, впервые заставив Эггзи заподозрить корги в интригах, и на всякий случай пообещать себе внимательнее приглядеться к Джей Би - а вдруг собачье коварство заразно, передаваясь через гладящие псов руки? Но как бы то ни было, выходка Тото пошла им обоим на пользу, растворив повисшее было в комнате напряжение без следа. - Пойдём отсюда, - поддавшись порыву, скомандовал Эггзи, - дальше Персиваль разберётся и без нас, а тебе уже пора на занятия. Пропускать лекции по оказанию первой помощи и технике безопасности... это может стать смерти подобно. Реджинальд, бросив последний взгляд на помутневшее зеркало, подчинился, закидывая на плечо планшетную сумку, с которой почти не расставался в эти дни. Эггзи знал, что кроме учебника по военной медицине, который последнюю неделю не выпускали из рук все кандидаты, в сумке Реджинальда лежит дневник Аннабель Райт, уже проверенный Мерлином на всё, что только возможно, включая споры сибирской язвы и пресловутый нано-гель. Но Реджи, судя по его виду, дневник Аннабель всё же чем-то заразил - то ли тоской, то ли неизбывной печалью. И не удержавшись, уже на пороге, Эггзи спросил: - Как ты? - Нормально, - дернулся Реджинальд, прекращая строить из себя бесчувственный манекен, - слегка сбит с толку, но больше зол, чем расстроен. Оплакать воздушные замки успею позже, когда всё закончится. - Не в первый раз, да? - останавливаясь в коридоре, тихо спросил его наставник, пытаясь отделаться от навязчивых мыслей про самолёт, базу Валентайна, новый костюм и простреленную голову Гарри Харта, - время разбрасывать камни, но не время их собирать? - Время искать, и время терять, - продолжил за Эггзи его протеже, встречаясь с ним взглядом, - время убивать и время врачевать, агент Галахад. Или наоборот... Могу ли я принять участие? Если не во всём, то хотя бы в части. - Можешь, - кивнул Эггзи, заранее внутренне содрогаясь при мысли о разговоре с Артуром, - но лишь неофициально. У тебя есть дневник и ты знаешь Квилча дольше, чем кто-либо из нас. Мы могли что-то упустить. Думай, вспоминай. Задавай вопросы. - С вопросами у меня не слишком хорошо, - усмехнулся Реджи, опуская взгляд, - последний раз я задавался ими, получая медаль из рук агента Кея. Не могу сказать, что мне понравилось. Эггзи, как всегда при воспоминании о смерти Честера, мысленно скривился, но ничего не сказал. А Реджинальд, похоже, и не ждал его ответа, погрузившись в собственную память. - Странно, - негромко признался он, - но я только сейчас осознал, что никогда не спрашивал Альфреда, зачем он приехал тогда в поместье, как сумел меня отыскать. Наверное, не хотел возвращаться в тот день даже мыслью, прогоняя любые вопросы. - Не могу тебя за это осуждать. - Можешь, но не станешь, - поправил Реджинальд, вновь закатывая глаза, отчего Эггзи вдруг ощутил себя примерно равным Аристотелю по уровню сообразительности и манерам, уступая лишь родословной. Сперва возмутился; затем, секунду подумав, решил, что можно считать это комплиментом. - Но не жди подобной снисходительности от меня, - продолжил Реджи, и всякие следы улыбки исчезли из его глаз, лишь на губах оставшись безжизненной тенью. - Я три года прятал голову в песок, слишком занятый собой, чтобы заметить происходящее в мире, и теперь мы получили то, что получили: безумие доктора Кальмана, смерть Аннабель и предательство единственного дорогого мне человека. Эггзи скептически приподнял брови. - Не много ли берёте на себя, мистер Кинг? Реджинальд пожал плечами, ещё прошлой ночью приняв для себя очевидное. - Возможно, я не мог бы всего этого предотвратить, но я мог бы попытаться. И если вы не согласны, агент Галахад, посмотрите мне в глаза и скажите, что я не прав. Эггзи встретился с ним тяжёлым взглядом и, не моргнув и глазом, солгал: - Ты не прав. Улыбка Реджи, пусть и заметно погрустнев, вновь стала искренней. - А в больнице доктора Кальмана, - ностальгически вспомнил он, - которую все так упорно именовали санаторием, и где мы познакомились, и где ты единственный называл вещи своими именами... ты мне нравился больше. Оуч! Это Эггзи ткнул своего протеже локтем под рёбра. Мог бы и сильнее, но удержался, крайне собою гордясь - Ты мне тоже нравился больше, когда был приятным в общении психом, а не сыном Честера Кинга! - Похоже, мы полны разочарований друг для друга, - философски заметил Реджинальд, вновь зашагав по коридору. Эггзи пристроился рядом. - Наверное и болеем за разные футбольные клубы, - уныло дополнил он. - И голосуем за разные партии, - поддержал тему Реджи, и его наставник чуть сбился с шага, вспомнив взрывающиеся головы и, одновременно, улыбку принцессы Тильды. - У меня сложные отношения с политиками, - туманно признался агент Галахад, едва заметно покраснев. - А я и вовсе ещё ни разу не голосовал, - немного смущенно откликнулся Реджи и, переглянувшись, они неловко рассмеялись. На душе стало легче. Несмотря на все противоречия, у них с Реджинальдом всё же было довольно много общего, и они с ним определенно были на одной стороне. А большего для дела пока и не требовалось. Вот в будущем, когда всё завершится - Эггзи, чуть притормозив, улыбнулся, наблюдая, как Реджи входит в классную комнату, пропуская Аристотеля перед собой, и не забыв на прощание помахать рукой наставнику, - в будущем, можно будет подробно во всём разобраться и всё ему объяснить, всё-всё. Даже смерть Честера. Реджи должен будет его понять. Альфреда же он понял? Или не понял, но просто простил?.. Не важно. Он покажет Реджи вторую примерочную и закажет для него фирменный кингсмэновский костюм. В том, что Реджинальд пройдёт испытание поездом, Эггзи, вопреки сомнениям Роксаны, не сомневался. Что же касается Аристотеля... "Я что-нибудь придумаю..." - отмахнулся Эггзи, который уже раз идя на сделку с вопящей совестью. В конце концов, собаку можно будет перед самым испытанием украсть. Почему нет? И пусть себе Мерлин приказывает застрелить кого-нибудь ещё, можно даже - Бэйзила. Эггзи не был уверен, что Реджинальд при этом выстрелит. Однако, в том, что сомнений по поводу своего решения он будет испытывать гораздо меньше, отчего-то не сомневался. Но до этого следовало дожить. А сегодня, насколько агенту Галахаду было известно, кандидатам предстоял последний предстартовый инструктаж. Завтра утром их ждал полёт.   Глава XIV. Открывать скрытые двери, держа в руках два стаканчика с кофе и сжимая зубами пару бумажных пакетов, было не самым простым, но невероятно интересным опытом. Наблюдать в тайной комнате выключенные мониторы оказалось опытом куда как более шокирующим. Непривычным настолько, что Эггзи даже застыл на пороге, словно опасаясь западни, чем и заставил Рокси поднять от документов голову. Смерив друга нетерпеливым взглядом, она прохладно поинтересовалась: - Войдёте, или будете ждать, пока Мерлин застукает вас на пороге, Галахад? Эггзи, опомнившись, что-то промычав,торопливо протиснулся внутрь. Не дожидаясь напоминания, каким-то чудом закрыл за собой дверь, и примирительно протянул Рокси один из стаканчиков. Рокси взяла. А заодно и бумажные пакеты экспроприировала. - Не уверен, что нашествие Мерлина будет более разорительным, чем ваше, Ланселот, - обиделся Эггзи. Рокси фыркнула, вскрывая упаковку. - Я лишь взимаю дань. - А Мерлин? - А Мерлин скажет, что "это моё", и выставит нас отсюда. - Рокси заметно повеселела, втягивая носом расползающийся по комнате аромат ванили и вытаскивая из пакета свежевыпеченные круассаны. Подняла на друга благодарные глаза: - Пусть ты и не волшебник, но фею-крёстную напоминаешь мне всё чаще. - Кажется, ты только что проассоциировала себя с Золушкой, - Эггзи, ухмыльнувшись, ловко ухватил один из круассанов, и устроился в соседнем кресле, находясь вне поля её досягаемости. На всякий случай. - Так много работы? Она усмехнулась, снимая крышечку с кофе. - Немногим больше, чем обычно. Взяла на себя кое-что, пока у нас нет нового агента Борса. - Всё, что угодно, только бы не идти спать? - с пониманием глядя на Роксану, заметил Эггзи. Она опустила глаза. - Это из-за прыжков, да? Волнуешься за Джефферсона? - Скорее, за всех остальных, - криво улыбнулась Рокси. - Небо, самолёт, Джефферсон: в трёх словах – весь мой обычный ночной кошмар. Джефф уже несколько месяцев не поднимался в воздух. Я удивлюсь, если не попытается угнать самолёт. Эггзи было рассмеялся, но наткнулся на её абсолютно серьезный взгляд и тут же затих. Выдавил из себя: - Да ладно? - Никогда не задумывался, откуда у меня страх высоты? - Откуда? - Если не повезёт, - вздохнула Рокси, - сам увидишь. И отставив кофе в сторону, потянулась к сенсорной панели, включая трансляцию. Испытание началось. *** - Трёхминутная готовность. Проверьте крепления, дышите глубже, наслаждайтесь видом. Вы почти что над точкой сброса... - Он говорит о нас так, словно мы куски ростбифа над шваркающей сковородкой, - прошипел Бэйзил, но крепления послушно проверил. - Кто с чем себя ассоциирует, - ухмыльнулся Джефферсон и, с трудом отлипнув от иллюминатора, вернулся на своё место, вызвав вздох облегчения у всех, присутствующих в самолёте. Кроме Реджинальда, едва не столкнувшегося с ним лоб в лоб на пути из кабины пилота. Эггзи и Роксана понимающе переглянулись, одновременно закатив глаза. Похоже, когда дело касалось самолётов, правила безопасности для их протеже были не то, что не писаны - они были цинично высмеяны и преданы анафеме ещё до момента взлёта. Но претензии предъявлять пока повода не было: ловко извернувшись, они все же устояли на ногах, и протиснувшись по разным углам, пристегнули, наконец, страховочные ремни, демонстративно не глядя друг на друга. Джефферсон, оказавшись напротив Салли, ободряюще похлопал его по руке. Салли ответил какой-то невнятной улыбкой. - Все нормально? - Шутишь? Всё как угодно, но только не "нормально", - Салливан, заметно нервничая, рассмеялся. - Ещё бы! - хмыкнул Бэйзил, скалясь во весь рот, - малютка Салли впервые в жизни решился на что-то, отдалённо напоминающее поступок. И как же его, бедняжку, так угораздило? - Сейчас кого-то, - ответил за друга Джефферсон, улыбаясь не менее широко, - угораздит выпасть из самолёта без парашюта. - Не на себя ли намекаешь? - заносчиво вскинул брови Баз. - На себя? О, нет. Я свой парашют проверил ещё до взлёта. А ты? - Рокс, он серьезно? - Не знаю. Я зажмуривалась. Бэйзил заметно напрягся, но вновь наткнувшись взглядом на побледневшего Салливана, скривил в презрении губы: - Если и так, то упаду на мягкое. Салли наверняка раскроется самым первым. - Двухминутная готовность. - Раскрытие первым не означает, что первым же он и приземлится, - спокойно вступил в разговор Реджинальд, отводя взгляд от кабины пилота, и глядя на База почти что с сочувствием, - скорее, даже наоборот. И ты, Бэйзил, если бы сдал теорию на отлично, об этом бы знал. Но тебе не дано. Что у нас с расчётами, Салли? Салливан выпрямился, как на уроке, и послушно отрапортовал: - Выброс произойдёт на высоте в тридцать тысяч футов, нижняя граница раскрытия парашюта - около тысячи футов. У нас есть первые полминуты, чтобы набрать максимальную скорость, затем появится возможность стабилизироваться и сориентироваться по местности - судя по прогнозу, ветер будет сносить нас к северу примерно на сотню метров... - А мальчишка хорош, я даже начинаю немного за него опасаться. - Скажи лучше - его, а не за него. Остальные кандидаты, заметно притихнув, навострили уши. Конечно, они прочитали достаточно, чтобы быть допущенными к практическим занятиям, но по теории Салливан всегда был одним из лучших, и освежить в памяти знания, от которых спустя пару минут будет зависеть их жизнь, никому не показалось лишним. - Погоди, а где Персиваль? - Дома. - Но как же... - Мы подбросили монетку. Миссия выпала мне. Как только испытание завершится, я сообщу ему о результатах. - Миссия? Вы что, так переживаете за них, что даже не хотели... - Переживать поздно. - Прости? - В этом самолёте - Джефферсон. - И что... - Ничего. Персиваль обещал за всех помолиться. - Спасибо, Салли, - тепло улыбнулся Джефф. В глазах его плясали бесенята. Он тоже повернулся к Базу. - Способен на подобное? Если нет, сделай одолжение - когда будешь падать, постарайся не мешаться у нас под ногами, иначе ростбиф окажется ещё не худшей твоей ассоциацией. - Попридержи свои фантазии, у... - Выброска через двадцать секунд. Голос Мерлина, раздающийся во всех наушниках одновременно, был выше склок и могущественнее любых эмоций. Претенденты зашевелились, но Джефферсон оказался проворнее других, первым пробираясь к выходу. Железная створка медленно поползла вверх, открывая головокружительный вид, и он восхищённо охнул, с готовностью шагая ему навстречу. И изящным пируэтом развернувшись на краю, словно показывая пример, Джефф подмигнул остальным, с улыбкой раскидывая руки. - Джеронимо, мальчики. И резко оттолкнувшись, провалился назад, прямо в разверзшуюся под ними небесную бездну. - Чёртов янки! - пропыхтел Бэйзил, предусмотрительно выключив общую связь, и расталкивая других претендентов, протиснулся сквозь строй следом, не желая отставать от извечного врага ни на секунду. Остальные, переглянувшись, молча последовали за ними, один за другим бросаясь вперед. И только Салливан так и не шелохнулся, соляным столбом застыв в нескольких шагах от края, застигнутый врасплох и завороженный открывшимся ему зрелищем. Только и смог разлепить губы в беспомощном: - Красиво, правда? Реджинальд, замерев за его плечом, казалось, тоже не мог оторвать взгляда от проплывающих внизу облаков. - Правда, - согласился он. И мягко напомнил, - Ты идёшь следующим, Салли. - Джеронимо, да? - усмехнулся Салливан, чуть дрогнув голосом. И повернувшись к пустоте спиной, неловко подражая Джеффу, оттолкнулся. Правда - не столько прыгая, сколько - падая вниз, но Реджинальда быстро успокоило раздавшееся во всех наушниках и полное ликования: - Йаху! - Так держать, Салли! - раскатился следом одобрительный смех Джефферсона, парящего чуть ниже и где-то в стороне, - так держать... - Что ж, похоже, теперь их двое. Хорошо, что хотя бы твой Реджинальд сохраняет остатки... - Фантастика! - Ах, нет. Не сохраняет. Выдох Реджа, прокатившийся по общей связи, был не слишком громким, но пробирал до мурашек ворохом скрытых в нём чувств и эмоций; заставил остальных претендентов рассмеяться в ответ. Напряжение, сковывающее всех в самолёте, отступило. - Мы на нужной высоте, - напомнил Реджи, сверяясь с датчиками, - сближаемся. Падение почти перестало ощущаться падением - стало полётом, и Реджинальд ласточкой понёсся вниз, догоняя других. Бьющий в лицо ветер, бессильный против защиты, яростно свистел, диким зверем завывая в ушах. - Вы слышите его? - угадывая мысли, торжествующе кричал Джефферсон, поворачиваясь вокруг своей оси, - вы, новые повелители мира! Слышите, как рычит ветер? Что может с этим сравниться?! - Твёрдая земля под ногами. - Спасение мира. Слова прозвучали одновременно, и Ланселот с Галахадом, не отрываясь от трансляции, дали друг другу пять. - Ничего! - Салли, уйдя немного в сторону, вновь распрямил руки, стабилизируясь, чем заслужил ещё один ободрительный смешок от Джеффа. - Ничего не может. Видишь как... Его прервал раздражённый окрик Бэйзила, маячившего где-то на периферии: - Эй, вы двое. Вы там не слишком зациклились друг на друге? В круг и остальным нужно. - Вот уж никогда не имел ни малейшего желания быть с тобой в одном круге, - откликнулся Джефферсон, и расположившись под углом к потоку, спиралью ушёл в сторону, разбивая строй. -Ты никогда и не мог! - в бешенстве крикнул Бэйзил, пытаясь примкнуть к остальным и надеясь замкнуть границы без Джеффа. - Ты... - Джефферсон, вы что творите? - холодный голос Мерлина не сулил добра. - Ищу более подходящее себе место, Мерлин, - с готовностью объяснился протеже Рокс. - Направление не подскажите? - Подскажу, - с охотой откликнулся координатор. И рявкнул,- вон из Кингсмэн, если сейчас же не встанете в круг! - Уже на месте, сэр, - мгновенно посерьезнев, отчитался Джефф, секунду спустя безупречно вписавшись в цепочку прямо напротив Бэйзила. Реджинальд, протянув руку ближайшему из претендентов, не медля более, замкнул кольцо. - Отрадно слышать. Начинаю обратный отсчёт: десять, девять, восемь... Слушая привычный голос, Реджи закрыл глаза, позволяя себе немного расслабиться, напоследок отдаваясь полёту. Первая часть задания была позади - все успешно стартовали, выбросившись из самолёта вовремя. Оставалось продержаться в круге положенные десять секунд, а затем вновь разойтись, готовясь к снижению. Если никто не запаникует и не раскроется раньше времени, у них есть все шансы пройти испытание без потерь: Мерлин предупредил, что тот, кого засечёт радар - или тот, кто не сможет приземлиться на целевом участке - покинет Кингсмэн, но Реджи пока что не видел ни единой причины, по которой что-то из перечисленного должно было бы произойти. После стольких месяцев тренировок, во время которых каждый из них ревниво следил за своими и чужими баллами, объявление о возвращении старой системы отчисления претенденты встретили пусть и прохладно, но с пониманием и твёрдым желанием бороться до конца. Уже вторую неделю они жили, как на вулкане, зная, что первая же неудача окажется для любого из них последней, но стойко сдавали тесты, писали контрольные, поражали указанные мишени - и... обезвреживали бомбы. Вероятно, именно в тот день, когда взрывчатка, обнаруженная Джефферсоном в доме, едва не раскурочила защитный короб, в который была за секунду до этого помещена, все вспомнили, что шутки давно закончились. Происшествие несколько накалило атмосферу, но спорить никто не стал, а Мерлин удовлетворённо заметил, что показатели по группе выросли до ста процентов эффективности. При этом, балльную систему координатор отменять и не думал, недвусмысленно давая понять, что процесс обучения подходит к своему логическому завершению, и так или иначе, но от части претендентов к концу месяца он избавится. - Три, два, один. "Со второй частью закончили..." Осталось лишь приземлиться, не попав под радар. Реджинальд распахнул глаза и подался назад - выравниваясь по отношению к целевому участку и машинально выискивая взглядом Салливана. Тот обнаружился по левую руку, в нескольких метрах от него. И судя по всему, был совершенно доволен жизнью. - Всё молодцы, - раздался в наушниках голос Джеффа, - с общим заданием справились, дальше сами. Удачи, парни! - Я на вашем месте не стал бы так торопиться, Джефферсон, - насмешливо заметил Мерлин, - учитывая, что удача вряд ли спасёт того, у кого сегодня нет парашюта. - Нет парашюта?! - разрозненные возгласы, засоряя канал, лишь увеличили нарастающую панику, - что это значит?! У кого его нет?! - Мерлин! - выкрикнул Реджинальд, и стараясь не вслушиваться в общий гул, сосредоточился на биении собственного сердца. - Мерлин! И больше ничего добавить не смог, сам не зная, что именно хочет услышать в ответ, и вдруг отчетливо понимая, что у него задрожали руки, когда взгляд сам собой остановился на стремительно отдалявшемся от него Салливане. - Напоминаю, что агенты Кингсмэн должны уметь находить выход из любой, даже самой безвыходной ситуации, - голос Мерлина был почти недовольным, словно это и не он подвесил их всех между небом и землёй, грозя одному из претендентов неминуемой гибелью. - Разбиваемся на пары! - голос Джефферсона был сосредоточен и собран, от былого восторга не осталось и следа. Он легко перекрыл общий гвалт, отрезвляя и возвращая в реальность, - увеличим шансы вдвое! "Салли..." Его ещё можно было догнать, изменив амплитуду полёта. Но тут в ладонь Реджинальда вцепилась чья-то рука, стальной хваткой обвивая запястье, и он невольно дёрнулся в сторону, избегая контакта и меняя курс. Без толку. Держали крепко. Реджи обернулся, вынужденно выпуская Салливана из поля зрения - и встретился взглядом с зависнувшим рядом Бэйзилом. - Только попробуйте скинуть меня, мистер Кинг! - сдавленно предупредил Баз, пытаясь сгрести его поближе, - угрозу я ещё не придумал, но обещаю, что результат тебе не понравится! Теперь, когда Реджи был к нему почти вплотную, он видел в его глазах страх, и пламенеющее, обжигающее желание жить. На самом деле, Реджи даже ничего не имел против. Но он ненавидел угрозы. И едва ли не впервые в жизни по-настоящему понял Аннабель, не терпящую практически ничьих прикосновений. И потому вырвался почти машинально, резким движением отталкивая Бэйзила в сторону - получилось не очень хорошо, но сожалеть было поздно. Да и Баз не дал развиться рефлексии, завопив: - Ублюдок! - Ругательство явно не по адресу, - голос Джефферсона, вновь раздавшийся в наушниках, казался почти весёлым. - Редж, расслабься. Салли со мной. Хватай Бэйзила обратно и давайте... Чёрт! Реджинальд не успел спросить - увидел сам, как мимо и вверх пронёсся чей-то раскрывающийся парашют. У кого-то не выдержали нервы. Их осталось пятеро. Решение пришло само собой. - Все в круг! - крикнул Реджинальд, и завертев головой, отыскал мельтешащего неподалёку База. Тот, к счастью, в этот раз обошёлся без угроз, молча вцепившись в протянутую руку. - Дельная мысль, - коротко одобрил Джефферсон, уцепив по пути ещё одного кандидата, - идём на сближение. Будем раскрываться по часовой стрелке, начиная с... - С меня! Ещё один белый цветок, стремительно распускаясь в восходящих потоках, потянул своего владельца ввысь. Реджи проводил его почти что с сожалением во взгляде, коротко напомнив: - Радары. И счастливый смех парашютиста оборвался протяжным стоном. Джефферсон неодобрительно покачал головой, возвращаясь к насущной проблеме. - Уплотняемся. - Есть. - Есть. - Сколько ещё, Джефф? - Пару секунд. Реджи, ты будешь следующим. - Ну уж нет, - почти выплюнул Бэйзил, ощетинившись, - я не собираюсь доверять свою жизнь вам двоим! - Можно подумать... - Всё нормально, - перебил Реджи, и крепче ухватив База, кивнул ему. На высоте в несколько тысяч футов, в какой-то момент, перестают быть важны любые симпатии и антипатии, когда за тебя цепляются с таким открытым ужасом в глазах. - Бэйзил, следующий ты. - Время, Реджи. - Раскрывайся, Баз, - скомандовал он, - сейчас! Дважды повторять не потребовалось - Бэйзил, потянув за кольцо, белым лебедем взмыл в высоту, хохоча от искрящегося в лёгких восторга. - До встречи внизу, неудачники! - Чтоб в тебя птицы врезались! - пробормотал Джефф, но почувствовав руку Реджинальда на запястье, переключил всё внимание на друга, вычеркнув База из головы. - Реджи, ты следующий. - Нет. - Да, - хлёстко оборвал любые возражение Джефферсон, стараясь не думать о том, что это их с Реджинальдом первый настоящий разговор за долгие-долгие месяцы, - если кто-то из вас разобьется, Мерлин заставит меня оттирать всё лично. А сегодня мой сотый прыжок, Реджи. Не порть мне настроение отработкой. - Но если ты... - договорить Реджинальд не успел, вздёрнутый вверх неведомой силой, раскрывшей его парашют, - так нечестно! Неведомая сила, не отвечая, виновато покраснела, крепче цепляясь за Джеффа. До земли оставалось семь сотен футов. *** Салливан, вопреки предсказанию Бэйзила, оказывается на земле вторым - всего на мгновение его опережает Джефферсон, принимая удар на себя и до последнего не выпуская стропы спасшего их обоих парашюта. До рекорда раскрытия они не дотягивают всего пару десятков футов. Джефферсон расстраивается, и просит разрешения повторить. Мерлин делает вид, что не услышал. Реджинальд приземляется следом, и заметно стихший ветер едва не погребает его под парашютом с головой. Но две пары ловких рук оказываются проворнее - Салли и Джефф выцарапывают друга из-под вороха ткани так поспешно, что Мерлин едва успевает отметить приземление в границах целевого участка. - Прости, Реджи, - первым делом извиняется за своё поведение Салливан, принимая самое невинное выражение лица из всех, что ему подвластны. - Да, Реджи, - воодушевлённо подхватывает Джефферсон, - ты прости... его. Реджинальд что-то говорит в ответ - слов не разобрать, но никто не переспрашивает. Надобность в словах отпадает напрочь, когда, поднимаясь с земли, он обеими руками хватается за две протянутых ему ладони. Судя по лицам всех троих, с любыми недопониманиями, недомолвками и претензиями друг к другу было покончено. Бэйзил приземляется четвёртым, тормозя по самой границе очерченного круга. Это вселяет в Джефферсона надежду, но несмотря на вновь разбушевавшийся ветер, Бэйзил так и не выпадает за установленные пределы, вовремя отцепив парашют. - Даже и не рассчитывай, - хмуро заявляет он, почти наслаждаясь разочарованием на лице Джефферсона. Тот своей печали и скрывает, но гордо не говорит о ней вслух. Двух последних кандидатов все четверо дожидаются в усталом молчании. *** -...попали под радар и не попали в точку. Двойная неудача. Если бы мог, отчислил бы вас дважды. Возвращайтесь домой. Возражать Мерлину не посмели - ограничились тяжёлыми взглядами через плечо, которые координатор проигнорировал. Всё его внимание было сосредоточено на оставшихся претендентах. - Бэйзил, весьма экстремальное приземление. Джефферсон, Реджи - быстро сориентировались в воздухе, молодцы. Салли, вы сегодня чемпион по раскрытию парашютов - причём, исключительно чужих. Все показали себя достойно. Все свободны. Стайка измученных кандидатов послушно потянулась к особняку. Реджинальд остался на месте. - Я догоню, - одними губами сказал он Джеффу. Тот было притормозил, но Салливан потянул его за собой, отвлекая вопросом: - Это правда был твой сотый прыжок? - Вполне возможно. Почему нет? Я перестал считать после двадцатого. Приземлился тогда в пригороде, неподалёку от... - У вас есть вопросы, Реджинальд? - спокойно поинтересовался Мерлин, дождавшись, когда остальные окажутся вне зоны слышимости. - Да, сэр. Почему Салли, сэр? - голос Реджи звучал не менее спокойно. Годы, проведённые под присмотром врачей, хорошо научили его держать эмоции при себе. - Почему не Джефферсон или я? Почему не Бэйзил, и не любой другой, у которого было бы больше шансов? - Больше шансов? У кого, например? У тех, кто сегодня был отчислен? Реджинальд моргнул, но не дал сбить себя с темы. - Мне кажется, вы недооцениваете его, сэр. Не стоит списывать Салли со счетов раньше времени. - Я и не списывал. - Тогда почему Салли? - Вы мне ответьте. Во взгляде Реджинальда появилось сомнение. Губы Мерлина чуть заметно дрогнули, и он продолжил: - Почему, едва услышав об отсутствии у одного из вас парашюта, вы сразу подумали про Салливана? Несмотря на всю его выдержку, глаза Реджи ясно выдавали смятение, в котором он находился. - Я... - Так кто из нас его недооценивает, мистер Кинг? Реджинальд чуть побледнел, начиная понимать. - Простите, сэр. - Прощаю. Но вам не кажется, что извиняться было бы уместнее перед Салли? - Вы правы, сэр, - похоже, Реджи снова обретал свой внутренний мир. - Я могу идти? - Идите. ...Он догнал друзей уже на пороге особняка. Не пускаясь в долгие объяснения, дернул за кольцо на ранце Салливана - разгоняя остатки сомнений и раскрывая последний, ещё не использованный за сегодня парашют, облаком распустившийся за его спиной. Салли, подхваченный вдруг потоком ветра, едва не опрокинулся на спину, но вовремя был ухвачен Джефферсоном за многочисленные ремешки. - Что за... - начал было он. Но не договорил, встретившись взглядом с Реджинальдом. А затем, и с самим Салливаном. Сказать всем троим было нечего. Спустя секунду, Реджи, отмерев, обернулся назад, к Мерлину. И хотя на расстоянии было не разглядеть лица, он отчего-то был уверен, что наблюдая за ним, координатор насмешливо улыбался. И Реджинальда Кинга это странным образом ничуть не задевало. Он улыбнулся, чувствуя, как падает камень с сердца, и рассмеявшись, помахал Мерлину рукой. А затем, не дожидаясь ответа, обнял Салли и Джеффа за плечи, подталкивая друзей к дому, и что-то радостно им говоря. Он так и не узнал, что Мерлин, секунду помедлив, поднял ладонь в ответ - сперва, конечно же, убедившись, что Реджинальд уже этого не увидит.   Глава XV. Время после занятий принадлежало претендентам всецело. Оставалось проблемой одно - как-то себя в это время занять. Учитывая, что за месяцы обучения, наскучить может и самая прекрасная библиотека, и тренировочный зал, и - тем более - телевизор, оставалось или снова взламывать оружейную, или гулять. Помня, что первым он обещал Мерлину больше не заниматься, Реджинальд ожидаемо выбрал второе, не забыв прихватить для компании Аристотеля. И дневник Аннабель. Воздух на улице был по-осеннему свеж. Корги, некоторое время радостно кружа вокруг хозяина, но так и не добившись особого внимания с его стороны, довольно быстро сдался, бросившись охотиться за кузнечиками. Реджинальд не возражал, но обогнув дом, услышал чужой собачий лай, и уже хотел было вернуться, однако, увидев золотистого ретривера, передумал. - Ко мне, Лаки! На поляне у леса был Салливан. Расстелив на земле плотный клетчатый плед, он удобно расположился у корней развесистого дуба, сидя с карандашом и блокнотом в руках. Его пёс резвился неподалёку, гоняясь за резиновым мячиком. Аристотель нашёл его первым. Ретривер, и не думая возражать, выжидательно сел рядом с корги, дружелюбно помахивая хвостиком. Салли, заметив миролюбивую картину, рассмеялся, отрываясь от блокнота. - Кажется, мы им в ближайшее время не понадобимся. Спасибо, что привёл Аристотеля - теперь Лаки есть, чем заняться, не отвлекая меня каждые двадцать секунд. - Мы с Аристотелем всегда к твоим услугам, - склонился в церемонном поклоне Реджинальд, и устроившись на поваленном дереве неподалёку, вытащил из сумки пружинную тетрадь. Судя по всему, Салли тоже не горел желанием разговаривать, а значит, можно было полностью сосредоточиться на изучении дневника, что не всегда получалось в общей спальне. Тетрадь, отданная Реджинальду Квилчем, с первого взгляда была абсолютно непримечательной - таких каждый год продавали тысячи по всему миру, отводя под домашние задания, записи рецептов, и да, порою - под дневники. Вряд ли для Аннабель это было серьезным выбором. Скорее всего, она взяла первую же подвернувшуюся под руку, равнодушно выполняя рекомендацию врача. Пациентам, страдающим обсессивно-компульсивным расстройством, часто советуют ведение дневника, как одну из форм упорядочивания собственной жизни, и Аннабель, как могла, придерживалась графика, стараясь делать новые записи хотя бы раз в несколько дней, несмотря на то, насколько однообразными и бессодержательными они порою были. Она вела дневник около трёх лет, перестав делать записи лишь за пару месяцев до своей смерти. Сперва описывала домашние дела, затем - университетские будни. Перечисляла прочитанные книги и просмотренные фильмы, никак не комментируя их содержание. Читать было тяжело. Реджинальд мог сколько угодно надевать маску безразличия, открывая дневник в библиотеке или в общей спальне, но лгать самому себе смысла не видел: каждая строчка отзывалась внутри гулкой болью. Вполне переносимой, не смертельной, но навязчивой, постоянно напоминая об упущенных возможностях и допущенных им ошибках. Сами записи были малоинформативны. Впрочем, иного Реджинальд и не ожидал, понимая, что иначе Персиваль не расстался бы с дневником так стремительно, едва его пролистав. На страницах тетради не было ни откровений, ни искренности: Аннабель сухо протоколировала события прошедшего дня, разбавляя их разве что именами новых врачей и знакомых, и то - редко. Имя самого Реджинальда встречалось в дневнике четырнадцать раз: она смотрела фильмы, которые советовал он; слушала музыку, с которой познакомил её он. Реджи не считал упоминания специально, конечно же нет. Оно само собой получилось. Ближайшему к нему конкуренту, доктору Кальману, Аннабель посвятила на восемь записей меньше. Увы, спустя несколько прочтений подряд, следовало признать, что подарок Питера Квилча был бесполезен для Кингсмэн, а самому Реджинальду не принёс ничего, кроме пустых сожалений и находящей волнами депрессии. И всё же, он по-прежнему не мог заставить себя расстаться с ним, в свободное время почти не выпуская из рук, уже не столько читая, сколько вспоминая прочитанное. Полчаса спустя, на поляне появился Джефферсон, но приближаться к ним не стал - лишь издали помахал рукой, отправляясь вглубь леса. Решил воспользоваться моментом, тренируя своего пса. Его английский сеттер за прошедшие месяцы стал настоящим мастером в охоте на белок, но заниматься любимым развлечением мог только в те дни, когда Аристотель - сам походящий на белку-переростка, и оттого, очевидно, испытывающий к ним непонятную симпатию - не носился по лесу перед самым носом у Берти, разгоняя всю потенциальную добычу. Реджинальд с претензиями Джефферсона по этому поводу, конечно, соглашался, но внутренне - всецело одобрял. А большего Аристотелю и не требовалось. - Солнце садится. - Голос Салливана, раздавшийся около часа спустя, был таким расстроенным, что Реджинальд невольно вынырнул из собственных мыслей, поворачиваясь к другу. И увидел, как тот откладывает в сторону блокнот, разминая уставшие пальцы. - Освещение уже не то, - пояснил он, заметив вопросительный взгляд. И тут же потупился. Реджи, осенённый догадкой, спрыгнул с дерева. Подойдя поближе, опустился на край салливанова пледа и протянул к блокноту руку. - Можно? - Да, - застигнутый врасплох Салли скривил губы, - почему нет? Рисунков было только четыре, и все они оказались выполнены простым карандашом. На первом Салливан запечатлел вид земли из самолёта, открывшийся ему перед прыжком, на втором был Лаки, бегущий куда-то с мячиком в зубах. Перевернув третью страницу, Реджинальд увидел «Найт Хок» - в точности такой же, как тот, что стоял в транспортном хранилище Кингсмэн, куда его с Джефферсоном, без сопровождения Мерлина, так и не допустили. Вскинул брови. Салли пояснил: - Персиваль был так рад, что я не разбился, прыгая с парашютом, что провёл мне внеплановую экскурсию. - Только Джеффу не показывай, ладно? - рассмеялся Реджи, любуясь точёными карандашными линиями, - иначе спать перестанет от тоски. Или леди Ланселот просьбами замучает. - Не буду. На четвёртом рисунке оказался он сам, Реджинальд Честер Кинг. Сидящий на поваленном дереве, подогнув одну ногу под себя, а вторую свесив вниз. Словно изваяние застывший над раскрытой тетрадью. Лицо его было сосредоточенным и печальным. Видимо, Реджи молчал слишком долго, и Салли, уже успевший напридумать себе всякого, не сдержавшись, спросил сам: - Ужасно, да? - Потрясающе, - искренне сказал Реджинальд, не отрываясь от рисунка, - но странно видеть себя со стороны, чужими глазами. Начинает казаться, что совершенно не знаешь себя. Салли натужно рассмеялся. - Или мне просто недостает мастерства. Или опыта... Три года не брал карандаш в руки, пальцы - как деревянные. Салливан, вытянув руки перед собой, с лёгким отвращением разглядывал загрубевшие ладони. - Мне нравится, - с улыбкой пожал плечами Реджинальд, всё ещё разглядывая свой портрет, - хотя и кажется, что ты меня слегка идеализируешь. Но я бы с удовольствием забрал твой рисунок в виде мотиватора на будущее. - Только когда он будет закончен, - непреклонно отрезал Салли, и сам испугавшись прозвучавшей в голосе властности, отвел глаза, - то есть, я не очень хорош в портретах, они всегда были моей слабой стороной, но если тебе нравится, то нужно хотя бы... - Мне нравится, - повторил Реджи, и не желая смущать друга больше необходимого, закрыл блокнот. Но вместо того, чтобы вернуть его хозяину, задумавшись, чисто машинально зажал между пальцами, пуская страницы в пляс, заставляя их быстро-быстро мелькать перед глазами - так раньше делали первые рисованные мультфильмы. И резко остановился в середине, заметив ещё один рисунок, в самом сердце импровизированного альбома: тихий пляж с белым песком и стройными стрелами пальм. В отличие от других рисунков, этот и вправду был далёк от завершения - человеческие фигуры были не столько нарисованы, сколько едва обозначены вдалеке. А ещё, рисунок был перечёркнут двумя прямыми линиями. Крест-накрест. - Прости. - Ничего, - слабо улыбнулся Салли, прижимаясь спиной к дубовому стволу, - надо было его вырвать. Выбросить. А лучше - сжечь. Реджинальд целую секунду тактично молчал, и так уже поняв больше, чем Салли хотел открыть ему самостоятельно. Но потом вспомнил, сколько проблем способны породить не заданные однажды вопросы, и спросил: - Как давно ты боишься воды? - Столько же, сколько и ты боишься подземелий, я полагаю, - тихо ответил Салли. И поднял на него взгляд, ожидая подтверждения. Откровенность за откровенность. Что ж, это было честно. - В День V, мой отец приказал запереть меня в подвале фамильного особняка. Я провёл там несколько часов, не зная, что творится в мире. Салли кивнул, принимая правила. - В День V, мой отец отправил меня в Рио-де-Жанейро. Прости, Реджи, но я бы предпочёл его пляжам подвал. - Понимаю. Многие бы предпочли. Твой отец... знал? - Нет, - Салли покачал головой, - но он выжил, хотя никогда и не рассказывал мне, как. Впрочем, он был не единственным - в Кингсмэн, насколько я знаю, в тот день выжили все агенты. После стольких месяцев подготовки, я начал понимать, почему. - Твой отец был одним из Кингсмэн? - бесцветным голосом уточнил Реджи. - Да, - немного смутился Салли, - агент Борс. Мы проходим отбор на его место. И встревоженный вдруг наступившей паузой, виновато пробормотал: - Наверное, следовало сказать тебе раньше, но... - Нет, не следовало, - Реджинальд попытался успокоить друга улыбкой, - сказал, когда посчитал нужным. Наша жизнь не слишком располагает к откровенности, верно? - Верно. Салли никогда не скрывал, что потерял отца незадолго до прихода в Кингсмэн, но не упоминал ни имён, ни подробностей - как, впрочем, и каждый из них. Реджинальд вообще подозревал, что среди кандидатов нет никого, кто не прошёл бы через испытание потерей - просто у одних она случилась раньше, а у других - буквально за пару дней до прихода на стажировку. За пару дней... - Ты знаешь, как он погиб? - Без подробностей, - покачал головой Салли, - Персиваль сказал, что это случилось на миссии. Отец спас много людей, и хотел спасти ещё больше, но не успел. - Да, - кивнул Реджи, - не успел. И привлекая внимание друга, взвесил на руке дневник Аннабель, пояснив: - Это принадлежало одной из тех, кого твой отец пытался спасти. Я не знаю подробностей, как и ты, но знаю, что он боролся за неё до конца. И я благодарен ему за это. - О, - не нашёлся с ответом Салли. И перевел взгляд с тетради на Реджинальда. - Похоже, у нас много общего. - Ты даже не представляешь, насколько, - вздохнул Реджи, опуская тетрадь и мысленно вопрошая, сколько ещё сюрпризов его ждёт, если задать несколько вопросов не только Салли, но и Джефферсону, и даже Бэйзилу. Кто знает, может, кто-то из них был ещё и свидетелем убийства Честера Кинга! Реджи казалось, что его уже ничто не могло удивить. Разве что, то, с каким усердием они все эти месяцы следовали заповеди неразглашения, избегая любых разговоров не только о своих наставниках, но и о своих близких. Оправданная мера, когда претендентов было девять. Глупость, когда из потенциальных врагов в особняке остался только Баз - остальным Реджи доверял если и не всецело, то хотя бы немногим больше, чем Альфреду Торренсу, с некоторых пор. - Похоже, мой отец был тем единственным в Кингсмэн, кто в День V всё же погиб. - Но если он приказал запереть тебя в погребе, то... - То он знал. И я сын предателя. Что скажешь? Рога и копыта не выросли? Салли оглядел Реджинальда с подчёркнутым вниманием, от пяток до макушки. Резко мотнул головой. - Нет. Разве что хвост под одеждой прячешь. Но мне, в целом, без разницы. - Салливан пожал плечами. - Я, например, не слишком похожу на моего отца. Он был высоким, сильным, опытным. Настоящим агентом Кингсмэн, решительным и бесстрашным. Всё умел, и всё ему удавалось, в общем - полная противоположность меня. С чего бы у тебя всё должно быть иначе? Реджинальд ринулся на защиту. - Ты отлично справляешься, а опыт приходит со вре... - Да-да, и автомат Калашникова я собираю быстрее тебя, - закрыл глаза Салли. Возникла неловкая пауза. Он рассмеялся. - Реджи, если что и есть во мне, так это наблюдательность, хороший глазомер и цепкая память. Подозреваю, что пару раз тебе удалось провести не только меня, но и Мерлина, но не считай нас совсем уж слепыми, ладно? И раз у меня хватило храбрости попрекнуть тебя этим... Салли, покраснев, поджал губы. - ...то надеюсь, хватит смелости и поблагодарить. Спасибо. Без тебя бы не справился. Реджи прикрыл глаза, тоже откидываясь к стволу дерева. - Мы давно в расчёте, Салли. На душе было одновременно и светло, и отвратительно. Отныне, когда всё было озвучено вслух, не оставалось места ни вежливости, ни такту: любая попытка поддержки со стороны Реджа покажется теперь слишком покровительственной, даже снисходительной, автоматически ставя Салли на ступеньку ниже него, оставляя ему роль слабейшего. - Ты поэтому пришёл в Кингсмэн? - прервал его размышления Салливан, - чтобы очистить своё имя? Или... Догадка повисла в воздухе, слишком жуткая, чтобы облекать её в слова. - Ради кровавой мести за отца, разумеется, - распахнув глаза, твёрдым голосом признался Реджи, - и чтобы пойти по его следам. Салливан рассмеялся. Даже захохотал, успокоившись лишь после того, как стукнулся о ствол затылком. Реджинальд наблюдал за его истерикой с крайне сердитым видом. - Мог бы проявить и побольше уважения к моим планам мирового господства, - недовольно упрекнул его он. И уже обычным голосом спросил: - А почему пришёл в Кингсмэн ты? Тоже планируешь продолжить... - Меня попросил Персиваль, - легко признался Салли, обрывая любые домыслы. - И ты... согласился? - Но он ведь попросил, - недоумевающе повторил он, словно других причин и не требовалось. И Реджинальд с этим, в общем, примирился, признавшись самому себе, что в случае Салливана, просьбы симпатичного ему человека, действительно, достаточно. И покачал головой, поинтересовавшись: - Сколько тебе лет, Салли? - Двадцать... один, - пролепетал он. И упрямо глядя Реджу в глаза, решительно дополнил, - недавно исполнилось. - Недавно - это после того, как Персиваль поработал с твоими документами? - понимающе уточнил Реджинальд. Салли неопределённо передёрнул плечами, но подтверждения и не требовалось. - Зачем? Тебе не грозили ни служба опеки, ни приемные родители. - Персиваль хотел дать мне полную свободу, везде и всегда. В некоторых странах восемнадцати лет для этого недостаточно, как и двадцати. Двадцать один - более распространённый возраст. - Ты хотел уехать? - Когда-то, очень давно, - признался Салли, - в другой жизни. Но мне хватило солнечных пляжей Рио. Вероятно, Персиваль знал о моём желании от отца, но не знал, что я давно успел передумать. Он забрал у Реджинальда блокнот и, несмотря на заходящее солнце, снова открыл его, вооружившись карандашом. Кажется, движение грифеля по белым листам его успокаивало. - Почему в Рио-де-Жанейро? - Школьные каникулы, - не поднимая головы, ответил Салли, - последние, перед началом обучения в Сорбонне. К тому моменту, мы уже получили приглашение на факультет изящных искусств, и отец решил, что отдых должен запомнится нам обилием ярких красок. Реджи не хотел спрашивать, но не мог не спросить, чувствуя, что время настало, иначе Салливан не проговорился бы. - Нам? - Дружили с детства, - Салли, на мгновение отняв карандаш от бумаги, повернул блокнот к Реджинальду. Рисунок был едва намечен, но даже так было заметно чувство, с которым художник рисовал девичье лицо, по кусочкам восстанавливая его из памяти, - были соседями. Вместе посещали школу искусств, вместе выбирали университет, вместе поехали в Рио. А вернулся я один. - Мне очень жаль, Салли. - И мне, - Салли, возвращаясь к портрету, слишком сильно прижал к бумаге карандаш. Грифель треснул, рассыпаясь крошкой. - Черт! Секунду смотрел на незавершённое лицо, а затем резким движением вырвал листок, сминая бумагу в кулаке. Реджинальд издал протестующий возглас, но Салли покачал головой. - Не хочу. Всё равно не получится. Реджи, не слушая, перехватил его руку, по одному разжимая измазанные в графите пальцы, и забрал рисунок себе. Разгладив, убрал между страницами дневника. Салли следил за его манипуляциями безучастным взглядом. - Это она была портретистом, - сказал вдруг он, - не я. Там была свадьба, общая свадьба на пляже, несколько женихов и невест. Она захотела сделать подарок одной из них, нарисовать портрет. И осталась на берегу, когда я ушёл плавать. Салли закрыл глаза, продолжая: - Радиус поражения был не так велик, как многим теперь кажется. Валентайн брал количеством, а не качеством излучения, и я заплыл достаточно далеко, чтобы не сразу попасть под действие sim-карт. Когда увидел, что творится за спиной... Реджинальд не торопил его. Сидел рядом, глядя в наползающие сумерки, и машинально поглаживая дневник кончиками пальцев. Он уже знал, каким будет финал у истории Салливана, и надеялся лишь, что проговорив весь случившийся кошмар вслух, ему станет хотя бы немного, но легче. Некоторые вещи нельзя долго удерживать внутри себя. Они обращаются в демонов, и или убивают - или вырываются на волю. Реджинальд, как никто, об этом знал. - Я даже не успел выйти на берег, когда меня впервые попытались убить. Вода... Я хорошо плавал и умел задерживать дыхание, и понял, что вода - то, что мне нужно. Я никогда не был слишком силён, но в воде всё становится легче - любого человека можно опрокинуть с ног, утянуть в глубину, на дно. Каждый из тех, кто был на пляже, стал мишенью, но меня, чаще всего, недооценивали, отвлекаясь на кого-то ещё. Салли вновь замолчал, и Реджинальду не оставалось ничего другого, как спросить о главном, что он и сделал - спокойным, монотонным голосом, невольно копируя манеру доктора Кальмана в разговоре с самыми буйными из его пациентов. - Ты убил её? - Нет, - качнул головой Салли, - нет, не я. Меня ранили прежде, чем я смог выбраться из воды. Едва не захлебнулся, но Кингсмэн отключили излучение, и кто-то вытащил меня на берег, а она... Живой её я больше не увидел. - Что было потом? - безжалостно подстегнул Реджи. - То же, что и со всеми, - теперь, когда главное было сказано, в его голос вернулась легка неуверенность, словно он сомневался, следует ли продолжать, но Реджинальд не собирался позволять ему остановиться. Только не теперь. Не на смерти. Пусть и по второму разу, и лишь в воспоминаниях, но её следовало пережить. И Салли, не желая показаться невежливым, продолжил. - Мы с отцом организовали похороны. Её - и её родителей, которые были в тот день с нами. А потом нужно было как-то жить дальше, и я поступил в университет. Не в Сорбонну, конечно. Мне было всё равно, куда, но только не в Сорбонну. И отец выбрал Кембридж. Отделение права. Реджи повернулся к другу, вскидывая брови. - Что, не похоже? - слабо улыбнулся Салли, - а между тем, это самая востребованная профессия в последние годы. Ты не представляешь, сколько дел о наследстве до сих пор разбирается в судах после Дня V! И сколько ещё будет разбираться. Постоянно выясняются новые обстоятельства, вскрываются неизвестные ранее факты, находятся записи видеонаблюдения, проводятся экспертизы. И это не говоря о преступлениях, которые совершили уже после окончания действия волны, пытаясь выдать их за порождение всё тех же импульсов с sim-карт. Реджи аргументы принял, но светло улыбнувшись, всё равно неверяще покачал головой. - Никак не могу представить тебя юристом. - А Бэйзила можешь? - Прости? Салли рассмеялся, увидев выражение его лица. - Бэйзила. Он был на третьем курсе, когда я поступил. Мы пару раз пересекались на студенческих дебатах, но в конце концов он отказался сражаться со мной, заявив, что это больше напоминает избиение младенцев. Я удивился. Только теперь понимаю, почему он так сказал. - И почему же? - послушно спросил Реджи. От сердца немного отлегло. Салли, переключившись на университетские воспоминания, выглядел куда спокойнее. - Я действительно не очень хорош в дебатах, но и Бэйзил не из тех, кто способен сострадать сопернику, - пояснил Салли, - но похоже, ему просто было нестерпимо скучно состязаться со мной. Лишь придя на стажировку в Кингсмэн, я понял, что ему не хватало Джефферсона. - Кажется, - ровно заметил Реджи, - сегодня для меня день откровений. - Пользуйся моей болтливостью, пока я рядом, - благосклонно улыбнулся Салли, - Джефф и Бэйзил ходили в одну школу. Угадай, кто несколько лет соревновался за все призовые места, пару раз чуть не был отчислен, а на выпускном едва не вывалился из окна, пытаясь придушить другого чужим галстуком? - Бэйзил? - Неправильно. Оба. А потом отец отправил Бэйзила в Кембридж, а Джефферсон уехал поступать в Шеффилд. - Инженерный факультет, - эту часть истории Реджи знал от самого Джеффа, ещё с первых дней их знакомства, - изучать авиастроение. - Не думаю, что они скучали друг по другу, - подытожил Салли, - но столько лет чистейшей ненависти не проходят зря. Мне кажется, они даже обрадовались, встретившись здесь снова. - Аристократия - одна большая семья, - вздохнул Реджи, и Салли бросил на него быстрый взгляд, видимо, собираясь что-то добавить, но затем всё же промолчал. Лишь удивился: - Странно, что с тобой никто не пересекался раньше. Особенно, после Дня V, когда каждая из семей считала своим долгом перезнакомить всех отпрысков, надеясь на взаимную поддержку. - Я вёл достаточно уединённую жизнь, - неопределённо ответил Реджи. Но затем вспомнил про «откровенность за откровенность» и пояснил: - Сменил несколько больниц и клиник. Нервное расстройство. Лечился у разных врачей, но в диагнозах они так и не совпали. - Неудивительно, - серьезно кивнул Салли, - должно быть, довольно трудно придумать диагноз здоровому человеку. Он улыбнулся. Реджи тускло улыбнулся в ответ. Тема была закрыта. За разговором оба и не заметили, что их псы, нагулявшись, уже вернулись, устроившись рядом. Лаки, втиснувшись на самый край пледа, свернулся подле Салливана клубочком. Аристотель, сев на траву неподалёку от хозяина, буравил Реджинальда взглядом, с гордостью демонстрируя отобранный у ретривера мяч и терпеливо ожидая похвалы. - Думаю, - прервал затянувшееся молчание Реджи. - нам пора возвращаться. - Да, пора, - с готовностью согласился Салли, но с места не двинулся. Уходить не хотелось. Он ещё раз обвел взглядом темнеющую поляну вокруг и невольно задержался на руках Реджинальда, отметив позабавившую его синхронность: судя по всему, Реджи цеплялся за свой дневник с той же обречённостью, с какой Салли сжимал блокнот с рисунками в своих ладонях. "...я не знаю подробностей, как и ты, но знаю, что он боролся за неё до конца..." - вспомнил Салливан. Похоже, у них действительно много общего. И спросил: - Ты любил её? Реджинальд, вырванный из раздумий, вздрогнул, бросив на Салли недоумевающий взгляд. Но заметив его внимание к дневнику Аннабель, удивляться перестал. Только переспросил, оттягивая время: - Любил?.. И вспомнил тонкие пальцы в своих ладонях. Светлые волосы, чуть растрепавшиеся на ветру - вспомнил, как он поправлял их, чтобы они не падали ей на глаза, мешая читать состав очередного антисептика. Запах пропитанных спиртом салфеток, мешавшийся с запахом белых роз. Тихий голос, который всегда начинал так предательски дрожать, стоило кому-то из персонала слишком неожиданно к ней обратиться. И такой мелодичный и спокойный, если к ней обращался он сам. Её глаза. Его слова про пару лет, которые просто нужно пережить, переждать, сказанные когда-то Эггзи - в них не было лжи. Во всем, что связывало его с Аннабель, не было фальши. Он не мог допустить её и теперь, особенно - теперь, когда её больше нет в его жизни. И уже никогда не будет. Поэтому, отвечая Салли, он тщательно подбирает слова, ищет причины, объяснения, но не находит ничего, кроме короткого: - Я не успел. И всё, словно по мановению волшебной палочки, тут же становится ясно - и ему, и Салливану, и сразу находятся все слова, пока он сжимает в ладонях её дневник. - Я не успел. Я хотел бы любить её, но понял это слишком поздно. Мы играли навязанные нам с ней роли, и даже не заметили, как легко могли бы через них переступить, если бы задумались об этом хотя бы на минуту, прежде, чем всё перестало быть для нас возможным, и всё растворилось, исчезло, осталось в прошлом, так и не став настоящим. - Но ты до сих пор хранишь... Это её дневник? - Да, - Реджи, сам не зная зачем, протянул тетрадку Салливану. Тот принял её, но раскрывать не стал. - Но дело не в воспоминаниях. Салливан, вспомнив слова Реджи о смерти агента Борса, быстро сложил два и два. Уточнил: - Улика? - Возможно. - Если что-то мне и нравилось в изучении права, то это возможность исследования улик... Он настоящий? Ты сравнивал почерк? - Нет, не сравнивал. Но я уверен, что это её рука. - Извини, - покраснел Салли. - Ничего. Салли, всё ещё не спеша открывать дневник, повертел его в руках, провёл пальцами по обложке. - Вид самый обыкновенный. Можно купить в любом магазине. Читать мне, наверное, бессмысленно - я слишком многого не знаю, поэтому положусь на тебя. Сколько ты уже провёл над ним? - Несколько дней. - И ничего? Ничего важного, удивительного? Не знаю - странного? - Нет. Бесстрастное констатирование фактов, сухое описание заданий, процедур, встреч. Столько раз перечитывал, что помню каждую строчку. - Так уж и каждую? Салли лукаво улыбнулся, и перевернул тетрадь. Начал зачитывать исходные данные: - "Блумсбери", Бедфорт-авеню, 31. Тетради, альбомы... - ...записные книжки, ежедневники, наборы писчей бумаги, - по памяти закончил Реджинальд, внезапно понимая, что может цитировать не только содержание, но даже рекламу на обороте, - тетрадь общая, артикул "S1392", двести двадцать листов. Салли казался несколько обескураженным. - Похоже, моё участие здесь не поможет. Если уж даже ты не сумел ничего обнаружить... - Нет, ничего такого, что... Реджи вдруг запнулся, невидящим взглядом буравя зажатую в руках Салли тетрадку. И задумчиво повторил: - Ничего. Именно, что ничего. - Ага, - удовлетворённо вздохнул Салливан, внимательно наблюдая за ним, - а сейчас ты скажешь, что я чертов гений, и умчишься спасать мир? - Салли, - Реджинальд поднял на него вспыхнувшие глаза, - ты гений. Не сомневайся в этом, даже если я не сумею спасти мир. И сейчас мне действительно нужно бежать. Нужно проверить... не важно. Если поможет - я сам всё тебе расскажу. Но немного позже. - Тогда беги, - великодушно согласился Салливан, протягивая ему дневник, и Реджи, кивнув, торопливо спрятал его в сумку, поднимаясь на ноги. Аристотель, не дожидаясь приглашения, с восторженным тявканьем взметнулся следом. - Доброй охоты, Реджи. - Доброй охоты всем нам, - машинально откликнулся Реджинальд, и махнув рукой, быстро направился к дому. Салли, потянувшись к своему ретриверу, рассеяно почесал его за ухом. Лаки, проснувшись, поднялся, и обойдя кругом, отыскал в траве честно выжданный им мяч - завиляв хвостом, принес его в руки хозяина. Салливан, рассмеявшись, послушно бросил трофей в сторону, и выспавшийся пёс резво ринулся следом, моментально включаясь в игру. А вдалеке, почти бегом промчавшись через сгущающиеся сумерки - словно следуя за невидимым белым кроликом - Реджинальд уже поднимался по ступенькам, ведущим в особняк. Салли невольно улыбнулся, наблюдая за ним. И прошептал: - В добрый дальний, Реджи. В добрый дальний!   Глава XVI. Огромное хромированное чудовище, упорно выдаваемое Мерлином за кофемашину, было главной достопримечательностью крохотной кухни на втором этаже, занимая там львиную долю пространства, хотя добиться от этого монстра даже капли жизненно необходимого в ночную смену напитка не удавалось никому и никогда. Кроме самого координатора. Некоторые агенты, конечно же, пытались возмущаться. Ходили слухи, что даже предыдущий Артур когда-то нелицеприятно отозвался о бесполезной для организации утвари, но факт оставался фактом: Артур во главе Кингсмэн теперь был новый, а старая кофемашина, как стояла у дальней стены, так до сих пор и стоит. Разумеется, в доме была и работающая кофеварка, и даже не одна. Разумеется, были и все необходимые для приготовления кофе принадлежности. Но все, кто хоть раз попадал в кабинет Мерлина в нужный момент, все, кто хоть раз вкусил аромат, поднимающийся над его чашкой - душу готовы были продать координатору за секрет управления дьявольским механизмом. Жаль что координатора подобная сделка, похоже, так ни разу и не прельстила. И большинство агентов, смирившись, вскоре сдались. Большинство, но не все. - Галахад, - Мерлин даже не обернулся, - неужели вы до сих пор не уяснили, что подкрадываться ко мне со спины бывает опасно для здоровья? Эггзи, засопев, перестал изображать из себя Человека-Паука, неслышно передвигающегося темными углами, и уже открыто затопал в сторону координатора. - Нет, ну почему как что, так сразу "Галахад"? - возмутился он, бесцеремонно усаживаясь на мраморную столешницу, вытянутую вдоль стены, - у вас что, дополнительная пара глаз на затылке? Мерлин вместо ответа постучал костяшками пальцев по хромированной облицовке кофемашины. - Глаз на затылке не требуется. Достаточно и обычные использовать по назначению. - Ну предположим, - нехотя согласился Эггзи, разглядывая своё кривое отражение, - фигуру видно. Но почему сразу я? - Потому что Гарри вернулся в ателье, а Персиваль сейчас изучает информацию, сидя в комнате управления. И не станет рисковать своей жизнью, пытаясь застать меня врасплох. - А Рокси? - упрямо напомнил Эггзи. - Не льстите себе, Галахад. Эггзи, ещё раз бросив взгляд на свой силуэт, вынужден был согласиться. Несмотря на постоянные тренировки и гимнастическую подготовку, с Рокси его и вправду было спутать трудно. Размышления прервала кофемашина, издав мелодичное треньканье - напиток был готов. Мерлин, не дожидаясь неизбежных просьб, молча отдал чашку Эггзи. Лицо Галахада озарилось совершенно мальчишеской улыбкой, абсолютно неподобающей опытному и умудрённому жизнью агенту, но координатор, подумав, его за это простил. Аромат у кофе был действительно потрясающим. - А как же Персиваль? - как можно небрежнее спросил Эггзи, заранее ненавидя себя за собственное добросердечие, которое могло стоить ему божественного напитка. Но Мерлин, вновь повернувшись к нему спиной и колдуя над порцией для себя, успокоил: - Компанию Персивалю сейчас составляет лучший во всём штабе виски. Он не в обиде. - Хорошо, - с готовностью поверил Эггзи, и сделал первый глоток, попутно пытаясь заглянуть Мерлину за плечо. Мерлин, чуть сдвинувшись в сторону, словно бы случайно, полностью перекрыл обзор. Галахаду не оставалось ничего иного, как уткнувшись в чашку, наслаждаться неведомым образом приготовленным кофе, но в целом, как и Персиваль, он тоже был не в обиде. Настроение стремительно улучшалось, а мир хотелось спасать всё активнее с каждым новым глотком. - Персиваль занимается делом Квилча? - Перепроверяет данные всех, с кем он виделся за последние дни. Ищет финансовый след. - Горы документов? - Не так много, как могло бы быть, что само по себе подозрительно, но ничего не доказывает. - Мерлин, нажав несколько кнопок, дёрнул за одну из ручек и отклонился в сторону, пережидая, пока из невидимого отверстия на кофемашине перестанут валить клубы горячего пара, координатору, видимо, привычные. - Заодно, - ровно продолжил он, - перепроверили данные Реджинальда. - И что же интересного обнаружили? - столь же спокойно поинтересовался Эггзи, будто бы обсуждал с Мерлином погоду и ничего больше. Жаль, Гарри их не слышал. Несмотря на годы, проведённые Эггзи в Кингсмэн, несмотря на весь его накопившийся опыт и развитый актёрский талант, Гарри Харт в минуты, подобные этой, по-прежнему искренне гордился своим протеже. И нельзя сказать, чтобы Эггзи это было безразлично. - Ничего. Достаточно богат, но делами не занимается, добровольно отдав всё в руки Маргарет Кинг, сестры Честера. Никаких чрезмерных трат, никаких дорогостоящих вредных привычек. Поневоле приходится признавать правоту доктора Кальмана. - В смысле? - Эггзи, сперва успокоенный словами координатора, теперь мгновенно насторожился, баюкая чашку с кофе в руках. - Диагноз, - пояснил Мерлин, оглянувшись. И кофемашина, на миг оставленная без внимания, вдруг зашипела, заставив координатора, не глядя, пару раз стукнуть её по крышке. К удивлению Эггзи, сработало. - Диагноз, - невозмутимо повторил Мерлин, словно и не прерывался, - я присылал его тебе в самом начале стажировки, вместе с остальными бумагами Реджинальда. - Ах, да, - глубокомысленно протянул Эггзи, - ну конечно. Диагноз. - Не читал. - констатировал Мерлин. Агент Галахад секунду раздумывал, принять ли виноватый вид, но решил, что Кальман того не стоит, и вернувшись к кофе, признал: - Не читал. - Там было не так уж много текста, - заметил Мерлин, кажется, лишь силой взгляда заставляя кофемашину работать как следует. Эггзи не удивился бы, если бы именно в этом секрет её работы и состоял - она просто слишком боялась признаться Мерлину, что морально устарела уже лет десять назад, и чисто физически больше не способна варить его любимый кофе. Координатор бы всё равно не поверил, Эггзи знал на себе. Однажды точно также он не поверил и ему, когда агент Галахад оказался в окружении сотни наёмников, без оружия и без поддержки, и малодушно заикнулся было о матери и сестрёнке, за которыми кому-то придётся теперь приглядывать вместо него. Мерлин, находясь на расстоянии в тысячи километров, умудрился тогда вытащить Эггзи, заметив в неположенном месте дуновение ветерка. Оказалось, там был скрытый проход, не указанный не то, что на картах - даже не обнаруженный сканерами. Тогда-то Эггзи и понял с особенной четкостью, что подохнуть под взглядом Мерлина - та ещё сложность. Гарри Харт, конечно, однажды исхитрился, но Гарри-чертов-Харт - он особенный и всегда таким был и будет. И какой-то кофемашине с Гарри Хартом, конечно же, не сравниться. - Везде стояли прочерки. Эггзи, потерявший нить разговора за размышлениями, поднял на Мерлина недоумевающий взгляд. - Прочерки, - терпеливо повторил координатор, - вместо диагноза, симптомов и методов лечения. Похоже, несмотря на то, что доктор Кальман был сумасшедшим, Реджинальда он, при этом, таковым не считал. - Тогда зачем было держать его в своей клинике? - Возможно, затем, чтобы его не держали в другой? - пожал плечами Мерлин. - Или же, - развил мысль Эггзи, терзаемый нехорошим предчувствием, - он был нужен ему для чего-то. Или для кого-то. - Аннабель? - Не уверен, - покачал головой Эггзи, - они, конечно, были приятелями, но не было похоже, что Аннабель нуждалась в домашнем питомце или типа того. Кофемашина, уже привычно тренькнув, закончила новый цикл и Мерлин потянулся к чашке. - А Реджи? - как можно мягче спросил он, - Реджинальд нуждался? Кем для него была Аннабель? - Моей пациенткой, - раздалось спокойное от двери. Эггзи, повернув голову, озадаченно уставился на вошедшего. - Поверить не могу, Редж. Ты зашёл к нам без стука? - Мерлин видел моё отражение, а ты сидишь вполоборота, - отмахнулся Реджинальд, проходя дальше в кухню. - Общение с вами портит его, Галахад, - заметил координатор, обернувшись. - Ещё вопрос, кто кого портит, - пытаясь затушить неуместную гордость в глазах, неубедительно оправдался Анвин. Реджи, кажется, не услышал ни одного, ни другого, но достигнув центра, всё же остановился. Мерлин, чуть заметно кивнув, разрешил: - Присаживайтесь, Реджинальд. И рассказывайте всё. Тот повиновался, но был, похоже, слишком взволнован, и вместо того, чтобы искать стул, устроился на столешнице рядом с наставником, сжимая в руках уже хорошо знакомый присутствующим дневник. Но начинать следовало с самого начала, и Реджи чуть задумался, отыскивая исходную точку в далёком прошлом. - Доктор Кальман, - начал он, - однажды приезжал к нам с лекцией, по приглашению одного из профессоров. Его выступление имело успех. По окончании, некоторые из студентов были представлены доктору Кальману лично и получили приглашение в его клинику. Среди прочих был я. Клиника к тому моменту работала только пару лет, но уже была довольно известна в определённых кругах, прославившись мастерством персонала и неплохими результатами по части излечения - статистика, всегда охотно демонстрируемая доктором Кальманом, была одной из лучших в стране, и уважение, которого доктор добился, было им вполне заслужено. - Я познакомился с Аннабель на второй день своего пребывания в клинике, - продолжил Реджи, - и это стало достаточно веской причиной, чтобы оставаться там и дальше. Мы быстро нашли общий язык, хотя люди, страдающие ОКР, обычно не слишком охотно идут на контакт с другими. Но мне она доверилась, и доктор Кальман, воодушевлённый моим неожиданным успехом, немедленно предложил мне пройти у него полный курс стажировки. Разумеется, в первую очередь, наблюдая за Аннабель. И я согласился. Мерлин, секунду поколебавшись, вложил в руки замолчавшего Реджинальда ещё неостывшую чашку с нетронутым кофе, но новый варить для себя уже не стал. Присев на край соседнего стола, приготовился слушать дальше, и Реджи, машинально сделав глоток, заговорил вновь: - Я был на первом курсе и прочитав пару книжек по психологии самоуверенно решил, что задача мне по плечу, не обладая, на деле, ни достаточными знаниями, ни уверенностью в собственных силах. Всё, что я мог - это в точности выполнять рекомендации доктора Кальмана, в случае с Аннабель не приносившие заметной пользы. Но и не причинявшие особого вреда. Единственным плюсом были наши устоявшиеся отношения, непозволительно дружественные для пациента и его врача. Конечно, на деле я не был врачом, - невесело усмехнулся Реджинальд, - а Аннабель не была моей пациенткой, но доктор Кальман позволил нам верить в предложенную им иллюзию, и мы с готовностью приняли заданные роли. Аннабель верила Реджинальду, а он, в свою очередь, верил доктору Кальману. И они продолжали следовать его программе до тех пор, пока стандартное время её пребывания в клинике не подошло к концу, и родители не забрали её домой. Расставаясь на пороге клиники, Аннабель пожала Реджи руку и обещала вернуться на следующий год, надеясь, что ещё застанет его здесь. Он ответил, что был бы рад увидеть её, но выразил сомнение в том, что хочет всю свою жизнь провести в подручных у доктора Кальмана. Аннабель, выслушав доводы, его в этом решении поддержала. На этом они и расстались, возвращаясь в свою привычную жизнь - с её отъездом, его стажировка в клинике тоже была окончена. Реджи вернулся к обычным занятиям уже несколько дней спустя, и за время, прошедшее с их расставания до Дня V, с Аннабель они больше не виделись - лишь посылали друг другу короткие сообщения, советуя новые фильмы и книги, поздравляя с праздниками и делясь впечатлениями от международных новостей. Общение было ненавязчивым и лёгким, достаточно необременительным для Аннабель, и приятным - для Реджи, с головой ушедшего в удивительную студенческую жизнь. А потом, писать стало некогда и некуда. Целая кампания, прокатившаяся по стране после Дня V, заставила людей в спешном порядке отказываться от сотовых телефонов, даже тех, что были незапятнанны отравленным излучением sim-карт Валентайна. Истерия со временем улеглась, но новая привычка - не пользоваться телефонами без лишней на то необходимости - у многих в обществе осталась. Прикрываясь ею, Реджинальд однажды выбросил свой сотовый со всеми контактами в ближайшее же окно. Конечно, его можно было найти, или же просто восстановить все данные из облачного хранилища, но Реджи было как-то не до этого - он собирался в свою первую больницу для душевнобольных. "Подлечить расшатавшиеся нервы", - как сказала тётушка Мардж. "Побыть немного одному", - как решил для себя Реджинальд. А затем, один санаторий стал сменяться другим, чередуясь лишь краткими визитами в лондонский дом или поездками куда-нибудь за границу. Теперь, когда он пытался припомнить, чем занимался три последних года, в памяти всплывали только белые стены, жёлтые стены, светло-серые стены, немного деревьев, немного врачей, и ворох чужих, почти стершихся из памяти лиц. И стопки книг, бесконечные стопки - по общей медицине, философии и психиатрии, перемежавшиеся фантастическими рассказами и книгами по истории. Читать Реджинальд в тот период готов был практически что угодно - лишь утопии и антиутопии, некстати подворачивавшиеся ему под руку, тут же летели в стену, не раскрываясь дальше первой страницы. Его жизнь превратилась в вечное бесцельное движение вперед - от клиники к дому, от дома - к новой клинике. По-своему, такая жизнь была даже довольно увлекательной, даря массу новых впечатлений. Вот только таяли они каждый вечер без следа, оставляя Реджи наедине с незаданными вопросами и оставшимся за спиной, не прожитым толком кошмаром. В одной из клиник его и встречает однажды доктор Кальман. Он приезжает с визитом к главному врачу, что-то долго с ним обсуждает, а затем узнаёт одного из гуляющих по саду пациентов. Они встречаются с Реджинальдом взглядом и доктор кивает ему, а Реджи кивает в ответ и на этом они расстаются, так ничего друг другу и не сказав. А неделю спустя, Кальман возвращается. И предлагает Реджинальду отправиться вместе с ним. - Какая вам разница, в каком саду гулять, и за какие стены сбегать, мистер Кинг? - напрямую спросил доктор Кальман, оставшись с ним наедине. - А какая разница вам, в каком саду я гуляю, и за какие стены сбегаю, доктор Кальман? - равнодушно откликнулся Реджинальд. Но невольно пробудившийся интерес, оказалось не так-то просто скрыть от взгляда опытного врача. К тому же, доктор прекрасно понимал, что могло этот слабый огонёк разжечь, и воззвал к тому единственному, что давно уже заметил в своём бывшем стажёре, и что до сих пор жило в нём, не убитое до конца даже тремя годами абсолютной апатии к миру. - Вы могли бы мне помочь, - сказал доктор Кальман, - вы могли бы помочь Аннабель. Реджинальд редко вспоминал о ней за прошедшее время, и, кажется, в глубине души был уверен, что она или погибла в День V, или давно уже излечилась, а значит, их с Реджи пути вряд ли ещё пересекутся. Но слова доктора Кальмана не проходят впустую - они тревожат, заставляя очнуться. Прервать ставшую привычной рутину, немного изменить курс. И Реджинальд его приглашение принимает. Тётушка Мардж его планами недовольна. Она привыкла самостоятельно выбирать все клиники и санатории, в которых лечился её племянник, но доктора Кальмана это не останавливает - он наносит Маргарет Кинг короткий визит, во время которого убеждает её передумать. Сам Реджинальд подозревал, что не последнюю роль в её сговорчивости сыграла двадцатипроцентная скидка, которую тётушка Мардж из доктора Кальмана выбила, но тот, кажется, отнёсся к этому с пониманием. В клинике Реджинальд оказывается в странном положении - пациента и гостя одновременно. Он подчиняется установленному для больных распорядку, но при этом, пользуется определённой свободой, недоступной большинству из них. Сам доктор Кальман, занятый иными делами, кажется, и вовсе машет на него рукой - на него, и на Аннабель. И Реджинальда это как нельзя более устраивает. После первой же встречи, он понимает, что состояние мисс Райт за прошедшие три года не улучшилось - оно стало хуже. Встрече с Реджи она обрадовалась, но даже ему потребовалось около недели, чтобы она вновь, как и раньше, позволила бы снова к себе прикоснуться, хотя бы просто передавая чай. Доктор Кальман однажды посоветовал ему проявить больше упорства и властности, самостоятельно сделав первый шаг и не оставив ей выбора. Реджинальд Кинг внимательно выслушал его, вежливо поблагодарил и согласился. За прошедшие годы он хорошо научился лгать и окончательно потерял свою веру в былые идеалы. И в людей, некогда эти идеалы воплощавших. А потом, в клинике появился Эггзи. И на этом Реджинальд свою исповедь завершил. - Я никогда не видел, чтобы Аннабель вела дневник, - без перехода, словно продолжая единую мысль, сказал затем Реджи, - но я хорошо знал её почерк по запискам, которые мы иногда передавали друг другу, и да - дневник настоящий, я не сомневался в её авторстве. Но кое-что в нём всё же не так. Отставив чашку в сторону, он раскрыл тетрадь, пролистывая до нужного ему места. - Вот здесь. Салли обратил моё внимание на количество страниц - из-за убористого текста, тетрадь кажется даже больше, чем на самом деле является. Я пересчитал листы - их двести четырнадцать, не хватает ещё шести. Я думаю, они были вырваны вот отсюда. Он протянул тетрадь Эггзи, и Мерлин, покинув свой пост у кофемашины, склонился над его плечом, тоже вчитываясь в текст, но с первого взгляда не заметил ничего необычного. - Эти лекарства, - пояснил Реджи, указывая нужные строчки на двух соседних страницах, - не должны приниматься вместе. Аннабель никогда не допускала подобных ошибок, принимая всё строго по расписанию, но здесь перечисление препаратов идёт подряд, под единой датой, а значит, или она ошиблась, или... - Кто-то вырвал из середины листы, - закончил за него Эггзи, разглядывая тетрадь. Пружинное крепление не позволяло с точностью определить место, из которого были убраны страницы, но подозрения Реджинальда звучали правдоподобно. - Возможно, хотели скрыть лишь один из них, - предположил Мерлин, осторожно забирая дневник у Эггзи, - но пришлось убирать ещё несколько, чтобы предыдущая и следующая записи не теряли свой смысл. Шесть листов... Или же, они были убраны не только в этом месте, но и где-то ещё. - Скорее всего, - согласился Реджинальд, - или же это была невероятно большая запись. Хотя обычно, Аннабель хватало одной или даже половины страницы. Она отчитывалась два-три раза в неделю, но строгого графика не придерживалась, ориентируясь на какие-нибудь значимые события - приход гостей, прочитанную книгу или визит врача. Эггзи и Мерлин переглянулись. Координатор озвучил общую мысль: - К ней мог прийти кто-то, не пожелавший оставлять своё имя на страницах её дневника. - Квилч? - предположил Эггзи, поворачиваясь к своему протеже. Реджинальд, выглядевший бледнее обычного, задумался. - Возможно. Или же я просто сам всё это придумал, а Аннабель всего лишь вырвала несколько листков, чтобы сложить из них самолётики. Он на мгновение закрыл глаза, справляясь с обрушившимися на него воспоминаниями. Неуверенно добавил: - Правда, Аннабель не умела делать самолётики. Я не успел её научить. И вновь распахнув веки, поднял на Эггзи обманчиво-безмятежный взгляд. - Но она ведь могла и сама научиться, верно? - он моргнул, окончательно прогоняя морок, и потянувшись к тетради, продолжил, словно обретая второе дыхание, - странно другое. Реджи пролистал несколько страниц, открывая последнюю сделанную Аннабель запись. Указал на дату, напомнив: - Два месяца до смерти. Но дальше записей нет, хотя последние строчки едва-едва в начале листа. Не похоже, чтобы остальные были вырваны - все записи Аннабель делала подряд, не оставляя свободного места, писала на каждой строчке, но здесь остановилась. Я сверился с календарём: на следующий же день, Аннабель легла в клинику доктора Кальмана. Реджинальд поднял голову, переводя взгляд с координатора на наставника, сам ещё до конца не понимая, к чему ведёт, но чувствуя, что это может оказаться чем-то важным. - Здесь нет записей об Эггзи. Она упомянула бы его, обязательно, как упомянула бы и новую встречу со мной. Но она не сделала ни единой записи, пока лежала в больнице. Я проверил тетрадь ещё раз. Если верить датам, за три года было ровно три больших промежутка, всегда - примерно в одно и тоже время. - Период обострений, - понял Мерлин. - Да, - кивнул Реджи. И опуская плечи, добавил: - Или же там тоже кто-то вырвал листы. Но на мой взгляд, даже шести листов для этих временных промежутков было бы недостаточно. - А значит?.. - подтолкнул Эггзи, уже догадываясь, к чему клонит Редж, и чувствуя, как начинает быстрее биться сердце. Словно у гончей, напавшей, наконец, на лисий след. - Я думаю, что она не делала записей, когда ложилась в больницу, - негромко произнёс Реджинальд, - в этом есть смысл. В период нахождения под присмотром врачей, в дневнике у неё, по сути, не было необходимости. Как не было и необходимости брать его с собой. Но если дневника с ней в клинике не было, то она никак не могла оставить его в своей палате. Тогда откуда же он оказался у Квилча? Реджи поднял тяжёлый взгляд на координатора, на мгновение отклонившись от своей логической цепочки, срываясь на эмоции, слишком разгневанный, чтобы продолжать. - Он принёс мне свои соболезнования. Вы помните, Мерлин? Я не хотел вспоминать. Мне не нравится вспоминать. Ни о смерти Аннабель, ни о том, как он пытался вывести меня из себя, постоянно повторяя её имя. Но сегодня я вспомнил. Он сказал, что Аннабель убили, и удивился моей неосведомлённости, но списал всё на моё отсутствие на похоронах. Так, будто там это обсуждалось. Так, словно твёрдо знал, что меня там не было. Но откуда, если об этом не знал даже Альфред, а сам Питер Квилч находился тогда под арестом? И взяв себя в руки, уже спокойнее задал вопрос, к которому и вёл всё это время. Последний вопрос, ответ на который мог объяснить и дневник, и похороны, и даже твёрдую уверенность Квилча в том, что Реджинальду была дорога Аннабель. Дорога больше, чем просто одна из пациенток клиники, в которой он некогда проходил стажировку. - Скажите, Мерлин, за время, что вы наблюдаете за Квилчем, он хотя бы раз посещал семью Аннабель Райт? Мерлин, повернувшись, нажал пару кнопок на кофемашине, снова переводя её в спящий режим. Протянув руку, забрал у Реджинальда дневник, и шагнув мимо Эггзи и его протеже, направился к выходу, скомандовав: - За мной, оба. Похоже, одним стаканом виски, Персивалю сегодня было не обойтись.   Глава XVII. О родителях Аннабель Реджи знал совсем немного и ни разу не встречался с ними лично - они не навещали девушку в больнице, слишком поглощённые собственной жизнью и предпочитающие общество здорового наследника, а не психически нестабильной дочери. Реджинальд видел в этом злую иронию судьбы - из всей семьи, День V пережила только Аннабель. Последние три года она жила вместе с Ноэлем и Присциллой Райтами, своими дальними родственниками, которые были так добры, что перебрались в её дом, заботились о ней по мере сил, и с энтузиазмом пользовались её счётом - сама Аннабель была довольно равнодушна к деньгам, но после резни, устроенной Валентайном, немногие выжившие аристократы оказались богатыми наследниками, и было бы слишком наивным считать, что их состояние не привлекло бы чуть менее удачливых родственников. Ноэль и Присцилла были не самым плохим вариантом. Они помогали ей соблюдать режим и стабильно отправляли в клинику в периоды обострений. Даже навещали её пару раз - Реджинальд как-то столкнулся с ними на пороге кабинета доктора Кальмана, и был им представлен. Выглядели они тогда скорее добродушно, чем угрожающе, однако деньги, как и власть, способны менять людей, а состояние, оставшееся после смерти Аннабель, должно было достаться именно им. Пересказывать свою теорию Персивалю было непросто по нескольким причинам сразу, но основной из них оказался перекрёстный допрос, которому подвергли Реджинальда координатор и двое агентов Кингсмэн, пытаясь выжать максимум информации, которую он был способен им предоставить. Но Реджи не жаловался. Реджи понимал, что сам во всё это ввязался, не выставив когда-то Эггзи за порог собственного дома. Впрочем, и тогда уже было поздно. Всё могло бы теперь быть иначе, разве что, не ударь он гитарой Квилча. Не заберись той ночью на крышу. Не попади в клинику доктора Кальмана, не встреть Аннабель и не отправь три года собственной жизни псу под хвост. Кажется, он давно уже выбрал свою судьбу. Жаловаться было глупо, сожалеть - бесполезно. Оставалось как-то с этим жить. И Реджи отлично справлялся, по мере сил отвечая на заданные ему вопросы. И был рад, что наконец имеет возможность сделать что-то стоящее, и... пришёл в неописуемую ярость, когда Мерлин, на мгновение связавшись с Артуром, вдруг выставил Реджинальда за порог. - Отправляйтесь спать, мистер Кинг. - Могу я... - невольно начал Реджинальд, но оглядев ещё раз всех троих, запнулся, чувствуя, как закипает где-то внутри обжигающая, по-детски горькая обида. И вместо бесполезной просьбы не отстранять его от дела, сцепив зубы, холодно закончил, - могу я забрать дневник? Дневник ему возвращают, и прежде чем он успевает исчезнуть в коридоре, его догоняет Эггзи, примирительно толкая плечом и улыбаясь так тепло, что вся злость испаряется, выжженная этой улыбкой как атомным взрывом. И Реджинальд смиряется, вновь напоминая себе, что верит Гэри Анвину. Хотя бы по понедельникам и средам. Невольно косится на наручные часы: без пяти минут четверг. Что бы он не собирался ему сказать, лучше бы наставнику поторопиться. - Это дело Персиваля, Редж, - словно бы извиняясь и отвечая на незаданный им вопрос, напомнил Эггзи, - он и меня-то терпит лишь в виде "совещательного голоса", что уж говорить о стажере, ещё даже не... в общем, ещё не. - Ещё не, - со вздохом согласился Реджи, признавая весомость довода, но дурной зуд в руках оказалось непросто унять даже голосом рассудка. Месяцы, проведённые в Кингсмэн, слишком хорошо показали Реджинальду, на что способна эта организация. И на что способен он сам. Отступать теперь, взваливая всё на плечи Персиваля, казалось немыслимым. Тяжесть прошлого, каменной грядой давившая на грудь, наконец отступала, позволяя ему вернуться из того состояния полусна, в котором Реджи находился последние три с лишним года. А ответственность, от которой он когда-то невольно отказался, напротив, нагоняла волной, заставляя выше поднимать подбородок, расправлять плечи. Ему не хотелось останавливаться. Если раньше, принимая приглашение Эггзи, он согласился скорее интуитивно, и не в последнюю очередь - желая раскрыть правду о смерти отца, то теперь, Реджинальд впервые чётко сформулировал свою ближайшую цель: чтобы запертая биометрическим паролем дверь в комнату управления больше никогда, никогда не защёлкивалась у него перед носом. Кажется, именно это Бэйзил однажды назвал "волей к победе", похваляясь собственной и утверждая, что у Салливана её нет. Реджи подумал, что, судя по силе обрушившегося на него вдруг эффекта, и у него этой воли раньше не было. Потому что любые мотивы, казавшиеся важными и верными, постепенно отходили на задний план, склоняясь перед простым, но действенным аргументом - железной дверью, отрезавшей Реджинальда от правды, мести и спасения мира, которое он Салли уже почти что обещал. А обещания надо держать. Эггзи, чувствуя происходящие внутри Реджи перемены, молчал, скрывая нет-нет, но появляющуюся на губах улыбку. Он видел его злость, но она была хорошей, правильной. Была не той, что ломает - а той, что помогает яснее видеть мир вокруг себя, и - видеть самого себя частью этого мира. Такое осознание не проходит бесследно. Оно заставляет желать большего и крепко держать судьбу в собственных руках, в случае необходимости сдавливая гадюке горло. Впервые за месяцы, прошедшие с их знакомства, Эггзи окончательно поверил, что Реджи справится. Быть может, он и не застрелит Аристотеля, но он справится. *** Ночью претендентов поднимают по тревоге: Мерлин, несколько часов вместе с Гевейном виртуально отстреливавшийся от террористов где-то на востоке, решает, что последний час перед рассветом - идеальное время для тренировочной стрельбы. И приказывает всем рассеяться по лесу, не забыв про воздушные шарики вместо мишеней. Под конец добавляет, что обратно в постель сможет вернуться лишь тот, кто подстрелит шариков больше, а остальные отправятся в тир, где и останутся до обязательной утренней пробежки в шесть тридцать, которую никто, конечно же, не отменял. Что на корабле намечается бунт, стало понятно полчаса спустя. Что бунт будет единоличным, Мерлин почему-то не сомневался, помня выражение лица Реджи, когда тому указали на дверь. Мистер Кинг не хотел мести. Мистеру Кингу окончательно надоело играть по правилам. Шар Салли Джефферсон ожидаемо прострелил первым. Шар самого Джефферсона прострелил Бэйзил, всего пару минут спустя. Шар Бэйзила прострелил Реджинальд, и не тратя зря времени, следом прострелил и свой собственный. Не дожидаясь официального объявления результатов, отправился спать. Мерлин, пожав плечами, молча начислил ему положенные за победу баллы, предварительно, правда, пару очков все же сняв. За нерасторопность. Джефферсон на это рассмеялся, а вот Бэйзил пришёл в бешенство. Но сохранил, при этом, достаточно рассудка, чтобы не высказывать свои претензии напрямую. Обсудить ситуацию, к удивлению многих, решился лишь Салли, коротко заметив: - Он был прав. Мерлин не говорил, что шарики обязательно должны быть чужими. - Черта с два он был прав, - проворчал Бэйзил, перезаряжая ружье, - мы все могли прострелить собственные шарики, и спокойно отправиться по кроватям, досматривать третий сон, а не дырявить сотый раз одни и те же мишени, чтоб их! - Впервые слышу от тебя что-то, напоминающее предложение командной игры, Бэйзил, - не мог не откликнуться Джефф. И с сочувствием поинтересовался, - что, сильно припекать стало? Бэйзил окинул двух стоящих рядом кандидатов полным презрения взглядом. - В одной команде с тобой... и с тобой? С такой интонацией продолжения и не требовалось, и Баз отвернулся, потянувшись к наушникам, показывая, что разговор закончен. Время, оставшееся до утренней пробежки, все трое провели в угрюмом молчании. *** Нельзя сказать, что к обеду ситуация заметно улучшилась. Реджи, решив, что хватит с него на сегодня способов обезвреживания бомб, отложил учебники, отправившись на прогулку по штабу. Вернулся с хрустальной вазочкой, доверху наполненной шоколадными конфетами и леденцами. Не то, что претендентов морили голодом, и не то, чтобы у них был запрет на сладости, но лопать конфеты, сидя за учебниками в библиотеке и перебрасываться сделанными из фантиков самолётиками, отчего-то казалось верхом неприличия и ужасным нарушением дисциплины. Бэйзил говорил, что Мерлин их убьет. Салли, поглощавший десятую конфету подряд, осторожно заметил, что про поедание сладостей ни в одних правилах, ни в одной инструкции по безопасности, ничего написано не было, а значит - они невинны и абсолютно чисты. Ну, или почти чисты, не считая пары крохотных пятен шоколада на белоснежных в остальном манжетах. Мерлин, к удивлению многих, не ругался. Он лишь указал всем месторасположение чулана, и добавил, что на уборку разведённого ими хаоса у претендентов есть ровно десять минут, по окончании которых он ждёт их на очередную пробежку. Вместе с собаками. И пусть не говорят, что у координатора сегодня нет времени как-то разнообразить их досуг, хотя ситуация с Гевейном и террористами всё ещё была далека от прояснения. *** На следующий день, Эггзи приходится уехать - в Дублин прилетает принцесса Тильда, за последние три года ставшая одной из самых влиятельных женщин среди политиков, переживших День V. Гевейн, закончивший с зачисткой террористической базы, обнаружил, среди прочего, сведения о готовящемся на принцессу покушении. Артур не сомневался ни секунды, выбирая агента, идеально подходящего для данной миссии. Галахад, разумеется, справляется. О предотвращении взрыва в Соборе Святого Патрика не знает никто, кроме Мерлина и Гарри Харта, и возвращаясь обратно в Лондон, Эггзи вешает на стену очередную кричащую обложку "The Sun", в кои веки раз радующую глаза соответствием: своей речью в Дублинском замке принцесса Тильда произвела настоящий фурор. Единственное, о чём в газете не писали, так это о том, что никакой речи могло и не быть, не сопровождай принцессу при осмотре достопримечательностей агент Галахад, чутко реагирующий на любое подозрительно тиканье. Тильда покидает Ирландию неделю спустя и Эггзи возвращается в штаб на следующие же сутки - как раз вовремя, чтобы застать выпускные экзамены по боевой подготовке заметно подросших псов. Аристотель, к удивлению Эггзи, покидает площадку первым - короткие лапы не позволяют псу подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы вцепиться в чучело полноценно, и корги удовлетворяется тем, что с грозным видом пару раз покусывает вбитое в землю пугало за импровизированные пятки, после чего гордо удаляется к ожидавшему в стороне хозяину. - Ты всё равно самый лучший, - строго пресекает заплескавшуюся было в круглых глазах депрессию Реджинальд, привычно почёсывая приунывшего пса за ухом, - а для слишком высоких противников у тебя всегда буду я. Салливан участвовать в состязании даже не пытается, и пока его ретривер гоняется по площадке за последними бабочками, английский сеттер Берти, послушный команде Джефферсона, бросается на стоящее во дворе чучело с таким энтузиазмом, что спрятанный под слоями ваты манекен отшатывается, словно живой, пасуя под мощными челюстями. Бесполезно. Берти с пугающим энтузиазмом впивается в спрятанное под тканью воображаемое горло, начиная раздирать его в клочья. - Больше уважения к реквизиту, пожалуйста, - раздаётся голос Мерлина. - Как скажете, сэр. Берти, довольно. К ноге! Сеттер, расцепив зубы, тут же принял невинный вид, и довольно завиляв хвостом, с чувством выполненного долга затрусил обратно. Хозяин, потрепав его по холке, с вызовом посмотрел на стоявшего в стороне Бэйзила, доберман которого, до сих пор не спущенный с поводка, вырывался и тянул куда угодно, но только не в нужную сторону. Баз насмешку во взгляде своего вечного врага даже не заметил, слишком занятый попытками утихомирить собственного пса. - Вильгельм, на место! Вильгельм, чёртов пёс, кому сказал... - Думаю, на сегодня мы можем закончить, - подвёл итоги Мерлин, - Джефферсон, победа за вами. Про балльную таблицу все помнят, но на деле за ней уже мало кто следит: оставшиеся претенденты идут нос к носу, и даже если и уступают друг другу в чём-то одном, то затем нагоняют в другом. Все понимали, что до тех пор, пока кто-то из них не провалит серьезное испытание, кандидатов как было, так и останется четверо. *** Ближайшим испытанием с потенциалом на выбывание была полоса препятствий, которую кандидатам на следующий день и предстояло пройти. Мерлин утверждал, что это реально сделать минут за десять. Эггзи, увидев выведенное на экраны изображение, всерьез подумывал подарить координатору исправный таймер. Не понадобилось. Заметив ошарашенное выражение лица агента Галахада, Мерлин, смилостивившись, вычеркнул пункт о времени вовсе, решив отыскать другой мотиватор. Конечно же, претенденты на место агента Ланселота в своё время тоже проходили полосу препятствий, и не раз, но многоярусное чудовище, возведённое теперь на опушке, походило на всё предыдущие варианты так же, как Мерлин - на доброго волшебника из детских сказок. То есть, приблизительно никак. В защиту координатора, Рокси заметила, что практически каждый из элементов претенденты уже проходили раньше, и теперь Мерлин лишь поставил их один за другим, ограничивая возможность манёвра. Пожалуй, если разбить всю полосу препятствий на отдельные части, то после стольких месяцев тренировок они были под силу каждому из оставшихся кандидатов, даже Салливану. Сложность заключалась лишь в их количестве и полном штурмовом обмундировании, которое всем претендентам пришлось перед началом надеть. И в клубах дыма, закутавших всю площадку, когда зачадили вбитые по краям дорожки сигнальные огни. - Начали! Сперва были лестницы - много лестниц, подъемы и спуски, вверх и вниз, но чаще, всё же - вверх. Затем - горизонтальные барьеры, преодолевать которые приходилось различными путями, иногда проползая в узкие окошки под ними, иногда - перепрыгивая через них. Первое, неожиданно, дало фору Салливану - быстрый и юркий, он смог обогнать на этом этапе даже Джефферсона, чья мощная фигура не без труда протискивалась через узкие прорези, теряя драгоценные секунды. Правда, триумф у Салли вышел недолгим - Реджинальд, едва касаясь земли, перепрыгивал через некоторые барьеры куда быстрее, чем Салливан успевал под другими из них пролезать. Бэйзил, к его негодованию и крайнему удивлению всех наблюдателей, пока что шёл последним. - Боже, какая неожиданность. - И какая жалость. - Надеюсь, Гевейн не смотрит трансляцию? - Надеюсь, что смотрит, иначе никогда не поверит, что Салливан обошёл его протеже в честном поединке, на полосе препятствий, а не подсыпал в его ботинки битое стекло. - Фу! - А ты думал, как Гевейн предотвратил прошлогодний взрыв на чемпионате по ирландским танцам? Сорвал их план, не оставив террористам и шанса туда попасть. Очень трудно пройти в финал, когда в твоих танцевальных туфлях половина бутылки Шато д'Икем шестьдесят девятого года. - Какое варварство! - Мерлин тоже был против - бутылка была коллекционной, но ничего иного под рукой у Гевейна в тот момент не оказалось... По подвешенному на цепях бревну прошли все, несмотря на некоторую неуверенность, заставившую Салли притормозить на самой его середине - не иначе, как наблюдая за причудливым преломлением света на поверхности грязевой ямы, поджидающей неудачника внизу. Но торжествующий крик, изданный догонявшим его Бэйзилом, вовремя заставил Салливана очнуться и броситься дальше, всё же сохраняя между собой и преследователем определённый разрыв. Который, впрочем, был в разы меньше разрыва, отделяющего Салли от Джефферсона, который теперь боролся с Реджинальдом за каждый сантиметр полосы препятствий. - А Реджи занимался прыжками! - А Джефф занимался прыжками с парашютом! - А у Реджи есть несколько наград! - А у Джефферсона есть длинные ноги! - Черт, Рокс, обещаешь, что мы из-за них не подерёмся? - Поздно. Сегодня в полночь, в тренировочном зале. - Круассаны приносить? - Приноси. Едкий дым застилал глаза. Реджинальд, вырвавшись было вперёд, вновь едва не угодил в уже знакомую ему ловушку, закашлявшись на бегу. Но вовремя остановился, оценивая ближайшие объекты и экономя кислород. Заметив, что совсем рядом была невысокая сторожевая башня, всё же решил рискнуть, заторопившись дальше, надеясь, что сможет немного продохнуть на её вершине, где воздух должен быть чище. Джефферсон настигал его, почти что наступая на пятки. Бэйзил и Салливан застряли на метании ножей - у Салли было лучше с прицеливанием, но не всегда получался достаточно сильный бросок, способный пробить деревянную доску с нарисованной на ней мишенью. У Бэйзила, напротив, с броском всё было хорошо, а с меткостью наблюдались явные проблемы, и три попадания, необходимые им для прохождения дальше, дались отстающим участникам далеко не сразу. - За что они сегодня сражаются? - Ключ от гостевой спальни, на сутки. - Ключ? Ключ от спальни и всё? Что в ней такого? - Там есть стол, кресло, кровать, плазменный телевизор и личная ванная. А ещё, там есть дверь. И ключ, на который можно запереться. Если бы подобная награда была в период нашего обучения, ещё и после нескольких месяцев в общей спальне... я бы за неё убила. Судя по жажде крови, светившейся в глазах Джефферсона, он со своей наставницей был более чем согласен. Опередив, наконец, Реджинальда, Джефф рвался вперёд, взлетая по узким деревянным балкам. Опасно покачнулся в самом конце, но удержался, добравшись до горизонтальной лестницы, по которой нужно было перебраться на другую сторону очередного грязевого моря. И подпрыгнув, ухватился за крайнюю из перекладин, повиснув над ямой и начиная перебирать руками. Реджинальд опоздал всего на пару секунд, но узкая лестница не предполагала соперничества. Более того - Джефферсон, оглянувшись, уже откровенно смеялся, недвусмысленно давая понять, что близко приблизиться к себе не позволит. Руки у него, конечно, были заняты, но ноги, обутые в тяжёлые ботинки, вполне себе свободны. И только и жаждут пнуть особо расторопного преследователя. Реджинальд, буквально физически ощущая, как убегают сквозь пальцы секунды, закрутил головой в поисках выхода, машинально отметив, что Бэйзил и Салли отстают он них с Джеффом уже не настолько сильно. А затем решился. И подпрыгнув, тоже ухватился за первую перекладину. Но не повис на ней, а подтянувшись, поднялся ещё выше, забираясь на лестницу. И встав на её край, как на обычную балку, побежал. Джефферсон, понимая, что сам между перекладинами не протиснется, зарычал, открывая второе дыхание, и упрямо продолжая движение вперёд. - Дай угадаю: "Мерлин не запрещал". - Но Рокси, Мерлин действительно не запрещал. И вообще... Кинги так просто не сдаются! - Мортоны тоже! Джефф, словно слыша её слова, повиснув на одной руке, второй, точно рассчитав момент, умудрился ухватить Реджинальда за ногу, резко сдёргивая его вниз, прямо в грязевую бездну. - Мортоны... Мортоны... что? Реджинальд, в последней момент ухватившись за лестницу, каким-то чудом не упал, повиснув рядом с другом. При этом, весьма недружелюбно друга пиная, и всеми силами пытаясь вырваться вперёд. Друг, впрочем, не отставал. Похоже, общая спальня надоела до чёртиков им обоим. - Рокс, Джефферсон ведь не... - Да. Мой брат. - Я видел твоего брата! У него титул лорда, красивая жена и четверо ребятишек. И он не проходит испытание в Кингсмэн, сталкивая Реджинальда с лестницы! - Это другой брат. - Но он... Он не Мортон! Я видел анкеты, у него... - Посмотри на него, Эггзи. Он Мортон. В гораздо большей степени, чем кто-либо ещё. Преодолев лестницу - не без нескольких новых синяков и царапин - Реджи и Джефферсон перепрыгнули на качающиеся платформы, удерживая баланс. Предыдущий этап отнял у них непозволительно много времени, и хотя они по-прежнему шли впереди, любое промедление могло стоить победы каждому, кто позволил бы себе хотя бы мгновение передышки. Салливан, несущийся за ними следом, между тем уже успел немного оторваться от Бэйзила, обогнав того на раскачивающемся цепочном мосту - любовь к высоте оказалась заразной. Над очередной болотной пропастью, преграждающей претендентам путь, висят короткие канаты, и Джефферсон добирается до них первым. Но канаты оказываются обманкой, замаскированной прорезиненной верёвкой, растягивающейся под весом кандидата. Не рассчитав, Джефф цепляется слишком низко, и едва не врезается с размаху в отвесную стену. Но вовремя отворачивается, смягчая удар. Приходится раскачиваться маятником, теряя секунды. Реджи, застывший за его спиной, в кои-то веки раз не торопится, а внимательно наблюдает, мысленно рассчитывая собственный прыжок. Стена покорилась Джеффу со второго раза. И едва он поднялся на её вершину, как рядом оказался Реджинальд - его попытку нельзя назвать идеальной, но она была достаточно хороша, чтобы подтянувшись, отстать от Джефферсона только на пару шагов. В том, что отставание будет длиться недолго, никто из них не сомневается: дальше их ждут две параллельные балки, а значит, Джефф не сможет помешать Реджу вырваться вперёд снова. Салливан, тем временем, быстро сокращал разрыв между лидерами и собою, и несмотря на сбившееся дыхание, кажется, впервые в жизни был по-настоящему близок к победе. Даже не над Бэйзилом - над собой. До канатов он добрался заметно запыхавшимся, но всё ещё третьим. Салливан срывается вниз прямо над мерзкой жижей, лишь чудом не скрываясь в ней с головой. *** Он даже не успел поймать тот момент, когда его пальцы разжались - словно сами собой - выпуская канат. Опомнился только в грязи, инстинктивно пытаясь подняться. Получалось не очень хорошо. Навалившаяся на плечи усталость тянула ко дну. Глубина была малой, но выбираться не хотелось - огонёк, зажегшийся было внутри, потух без остатка, видимо, залитый болотной жижей. Хотелось свернуться в клубок и наконец выспаться, никуда больше не торопясь, ни за кем не гонясь, и ни от кого на свете не убегая. Но раскатистый смех нарушает идиллию. Смеется Бэйзил, буквально согнувшись пополам - делает вид, что от смеха, но на самом деле просто пытается отдышаться, измотанный гонкой. Ему ещё даже не видно застрявшего в яме Салливана, до канатов идти и идти, но ничто не может испортить Бэйзилу наслаждение чувством собственного превосходства. Он даже складывает руки рупором, чтобы с фальшивым сочувствием прокричать: - Что же ты так, а, Салли? Неужели сил не хватило? Салливан, не отвечая, поднялся на ноги. Усталость никуда не исчезла, но привычка сдаваться Бэйзилу отчего-то давала сбой, уступая место холодному упрямству. Кажется, он заразился не только любовью к небу. Внутренний голос не слишком хорош в плане советов, но интуитивно знает, к кому обращаться за помощью: "Что бы сделал Реджи?" Сперва - не останавливался бы. Пробираясь вперёд через грязь, Салли заново прокручивал в памяти условия, поставленные Мерлином. "...нужно пройти все этапы..." Значит, чисто теоретически, он может попробовать завершить испытание, продолжая с места остановки. Нужно лишь забраться на стену. Салли вытянул руки вверх, вызвав за спиной новый взрыв хохота. Причина была понятна - кончики пальцев не доставали до вершины больше полуметра, а неприятного вида кашица под ногами едва ли могла служить надёжной опорой для прыжка, но он всё же попытался, хотя и понимал всю тщетность подобной попытки. Повторное падение в грязь вышло немного удачнее первого. Он быстро учился. Упав, Салли снова поднялся на ноги, стараясь не замечать, что его уже начинает покачивать от усталости, ведя из стороны в сторону. Подобрался поближе. Снова потянулся вверх. Не поверил своим глазам. - Хватайся! Реджинальд, свесившийся со стены едва ли не на половину, протягивал руку. Нетерпеливо поджимая губы, поторопил: - Давай же! Но в глазах его, к удивлению Салли, светилось вовсе не упрямство - всего лишь уверенность, которой лично Салливан уже много лет как в себе не ощущал. Реджинальд знал, чем рискует, возвращаясь назад, но почему-то не сомневался, что делает всё правильно. Что справится, что-нибудь придумает и как-нибудь извернётся, но вытащит Салли и успеет к финишу вовремя. А даже если не успеет... И Салли вдруг понял, что это уже слишком. И его губы разлепились сами собой, произнося необдуманное, но единственно-верное в сложившейся ситуации: - Нет. - Салли... Салливан не ответил. Видел по глазам - Реджи и без лишних слов понял всё правильно. Только не мог примириться. И Салли, подтверждая, сделал шаг назад, качая головой. Словно резал живую плоть. Судя по взгляду Реджинальда, так оно и было. - Пожалуйста. Кажется, кто-то из них произнёс это вслух. Неважно. Салливан, облегчая задачу, отступил ещё на один шаг, и увидев, как напрягся Реджи, на секунду по-настоящему испугался, что тот сейчас спрыгнет вниз, и встряхнув его, как котёнка, потащит к финишу, не обращая внимания на возражения и мольбы. Но так мог поступить, скорее, Джефферсон, не Реджи. Реджинальд Кинг на собственной шкуре знал, знал слишком хорошо, какого это - когда всё решают за тебя. Даже если желают только добра. Даже если спасают жизнь, запирая в подвале. Реджи убирает руку нарочито-медленно, будто до последнего надеясь, что Салли передумает и ухватится за неё, продолжая борьбу, но Салливан уже не видел в ней смысла. Салли принял решение. И у Режинальда Кинга хватило великодушия и сил, чтобы это его решение принять. Он исчез за стеной, даже не кивнув ему напоследок. *** Вот и всё. Решение принято. Пожалуй, первое настоящее решение за три года. Первое его решение. Он так привык слушаться отца, слушаться Персиваля, а затем - слушаться Реджи, что даже позабыл о таком понятии, как свобода воли. Вообще позабыл о таком чувстве, как свобода. Кажется, ему пора было снова становиться взрослым. Он уже пытался однажды, когда упросил отца отправить их именно в Рио - получилось тогда не слишком хорошо, но теперь он готов попробовать ещё раз. Салливан пнул ногой грязь. Грязь ответила невнятным всхлипом. Определённо, готов. Внутри зарождалось какое-то непонятное, пьянящее веселье, растекающееся по телу запоздавшим всплеском адреналина. Даже заполненная болотной жижей яма больше не казалось Салли унылым вместилищем бед и печали - она стала местом рождения. Не слишком презентабельным, конечно, но он не сомневался, что сумеет раскрасить её в своих воспоминаниях и мечтах. Он всю свою жизнь раскрасит! Не оставит ни уныния, ни апатии, ни сожалений! И раз уж именно ему довелось уйти тогда живым с того злополучного пляжа, то значит, теперь ему нужно жить за двоих. - Эй, мелочь, прочь с дороги, когда взрослые идут! Голос Бэйзила резко резонирует с едва обретённым Салливаном внутренним дзеном, заставляя машинально отпрянуть в сторону. Его обжигает волной раздражения - слишком бурно реагируют обнажённые нервы. Хотелось покоя, одиночества или дружеского плеча, а не бесконечного потока плоских насмешек. Оставалось надеяться, что Баз не задержится рядом с ямой надолго - быстро отправиться дальше, слишком поглощённый желанием победить. Сам Салли, тоже не собираясь здесь оставаться, направился к выходу из ловушки. К несчастью, Бэйзил совершает ту же ошибку, что и Джефферсон, неправильно рассчитав расстояние до цели. И не сумев ухватиться за край, падает рядом с Салливаном, неловко угодив лицом прямо в грязь. Но тут же выныривает, отряхиваясь, вытираясь рукавом и кого-то проклиная - то ли Мерлина, то ли строителей, то ли Салли... То ли весь мир вместе взятый. - Какого чёрта!.. Проворно подскочив на ноги, Бэйзил кинулся к стене, пытаясь взобраться, но даже будучи заметно выше Салливана, всё равно потерпел неудачу, поскользнувшись на скользкой жиже. Нельзя сказать, чтобы Бэйзил вызывал у него сочувствие, но Салли, мгновение поколебавшись, всё же предложил, не оборачиваясь: - Ты мог бы вернуться на пару объектов назад, там, где было... - О, а время ты мне тоже вернёшь? - прорычал Бэйзил, пытаясь взять стену с разбега, но неловко навернулся уже в пути, едва не рухнув в болото, - чёрт! Здесь у меня единственный шанс их обойти. Я не собираюсь проигрывать этому ублюдку! Слово резануло по ушам, полоснуло сталью на натянутым нервам. Вот теперь Салли обернулся. - Не говори так. Бэйзил, на мгновение оторвавшись от стены, окинул его насмешливым взглядом. - Голос прорезался? - Не говори так, - повторил Салли, отводя глаза и чувствуя гадкий привкус на языке, - тем более, за его спиной. - А в глаза нет смысла, - пропыхтел Бэйзил, подпрыгивая очередной раз, - он и сам всё прекрасно знает. Правда оскорблением не считается, а ублюдок ублюдком и останется. - Не говори так, - третий раз повторил Салли, сделав ещё один шаг, и в голосе его звучало теперь что-то новое, что-то забытое, что-то, не слышанное со времён испытания в катакомбах. Вот только обращался он теперь не к Мартину. Бэйзил присвистнул, настигнутый воспоминанием. Даже свои попытки выбраться оставил, поворачиваясь к Салливану, и хотя и уступал Джефферсону в росте, всё равно заметно навис над ним, растягивая в улыбке губы. - А то - что? Пожалуешься Реджинальду? Испепелишь меня взглядом? Мерлин, конечно, этого не запрещал, но я ведь тебе не Мартин. Меня не напугать гневным голосом и угрозой во взгляде, а ни на что другое ты никогда... Салли был ниже ростом, Салли был слабее, но выбрав себе цель, он мог попасть по ней даже со ста шагов. Что уж говорить о расстоянии всего в полметра? И конечно, на его стороне по-прежнему оставался фактор неожиданности. Потому что чего-чего, но удара в лицо Бэйзил от Салливана не ожидал в своей жизни никогда. Брызнула кровь. - Мелкий засранец! - вскрикнул Баз, отшатнувшись, - ты мне нос сломал! Салли, потрясённый случившемся не меньше него, секунду только и мог, что смотреть на свой сжатый кулак, а затем, наконец, расслабил пальцы, переведя взгляд на закрывшего лицо руками Бэйзила. Растеряно пробормотал неуместное: - Извини. - Извини? Извини?! - глухо донеслось из-под ладоней, - ну уж нет, извинениями ты не отделаешься. Не знаю, как насчёт остального, но бить друг друга по лицу Мерлин запрещал точно. Да тебя за это вышибут, психопат несчастный! - Не вышибут, - вздохнул Салли, и ухватив Бэйзила за локти, заставил его отвести руки от лица, - я сам ухожу. - Что? Ты что удумал, мать твою? - Баз выглядел настолько потрясённым, что даже на мгновение забыл про боль. Впрочем, при ближайшем рассмотрении, с носом всё оказалось не настолько плохо, хотя кровь текла впечатляюще. - Ты опять о родственных связях? - ещё тяжелее вздохнул Салливан, и Бэйзил, мгновенно как-то поостыв, вырвался. На всякий случай отступил на шаг, вновь пряча лицо в ладонях. - Ну и катись на все четыре стороны, недоучка. Скучать не будем. - Не сомневаюсь, - кивнул Салли, тоже отступая на шаг. И беспокойно улыбнулся, - ты ведь помнишь, что тебе по-прежнему нужно пройти полосу препятствий? - С таким-то носом? - возмутился Бэйзил. - В правилах о носе ничего не было сказано, а зная Мерлина, единственным оправданием невыполнения задания является... - ...смерть, - раздражённо буркнул Баз, уже отыскивая в карманах кусок перевязочной ткани. Откуда-то с финиша доносились торжествующие крики. Похоже, координатор уже чествовал победителей. Бэйзил бросил на Салли ненавидящий взгляд, - и за это ты тоже мне ответишь, малявка. - Запиши на мой счёт, - отмахнулся Салливан, пробираясь к ближайшему берегу. Бэйзил, секунду подумав, тихо чертыхаясь последовал за ним. Совет про "пару объектов назад" был всё же верным, а теперь, с разбитым носом - особенно актуальным. Да и торопиться уже было некуда - первые места достались другим. Ему же оставалось лишь сделать всё, чтобы не вылететь, как не справившемуся с заданием. Мотивация заметно уступала, но в отличие от Салливана, Бэйзил - в точности, как и Джефферсон, как и мистер Кинг - был не из тех, кто сдаётся. *** Ключ от гостевой спальни получил Реджинальд. Ему повезло: пока он пытался вытащить Салли, Джефферсон, предчувствуя скорую победу, слишком увлёкся, набирая обороты. За что и поплатился, оступившись во время очередного воздушного перехода - клубящийся кругом дым слишком резал глаза, мешал дышать полной грудью, и Джефферсону пришлось возвращаться назад - туда, где немного отдохнувшему Реджинальду уже не составило особого труда догнать его. И обогнать. Победу признали честной. *** Эггзи выждал полчаса, необходимые Реджу, чтобы привести себя в порядок, и лишь после этого покинул скрытую комнату, чтобы навестить своего протеже в его новой спальне. Вежливо хотел постучать, но извещать о своём визите не потребовалось - дверь была нараспашку. В комнате Реджинальд был не один. - Галахад, - невозмутимо поприветствовал Персиваль, - рад, что вы уже вернулись из Дублина. Проходите, пожалуйста, вы не помешаете. Мы почти закончили. Судя по слегка порозовевшему лицу стоявшего рядом Реджи, разговор у них с Персивалем вышел непростым, но спокойным. Реджинальд, устало кивнув Эггзи, вновь повернулся к наставнику Салливана. - Вы уверены, что ничто не может... - Уверен, - откликнулся Персиваль. Впрочем, без особого сожаления в голосе. - Салли твёрдо решил для себя, что ему нет места в Кингсмэн. - Мне... очень жаль. - И мне. Но было бы верхом эгоизма очередной раз давить на него, заставляя делать то, что считают правильным другие. Я бы, конечно, мог, но тогда окончательно лишусь авторитета в сравнении с вами. Спасибо, Реджи. - За что? - напряжённо спросил он. Персиваль мягко улыбнулся, сразу став как-то добрее и человечнее. - Вы сделали то, на что я так и не решился. Вы отпустили его, позволили идти своей дорогой, дали шанс стать тем, кем он хочет сам, а не тем, кем кто-то ещё хотел бы его увидеть. Не скажу, что поддерживаю вас в этом решении, но я никогда ещё не видел Салли настолько счастливым. Поэтому думаю, что вы поступили верно. Хотя я, разумеется, никогда бы не поступил бы так сам. Что ж, Персиваль был в своём репертуаре - говорил правду даже тогда, когда никто в ней особенно не нуждался. Но Эггзи был этой откровенности искренне рад, понадеявшись, что двери комнаты управления всё же не закроются в следующий раз перед самым реджинальдовым носом. Или, по крайней мере, закроются не так стремительно. Персиваль протянул Реджи руку, прощаясь. - Удачи вам, мистер Кинг. Реджинальд крепко сжал протянутую ладонь. - Благодарю вас, Персиваль. И во взгляде его было теперь гораздо больше теплоты, чем неделю тому назад. А значит, встреча прошла не зря. Когда за нежданным гостем закрылась дверь, Реджи, тихонько выдохнув, вновь потянулся за забытым на спинке кресла полотенцем, ероша непросохшие волосы. - Как ты? - вопросительно приподнял брови Эггзи. - Плохо, - с обезоруживающей откровенностью признался его протеже, - думаю, ты уже успел заметить, что я не слишком люблю отпускать симпатичных мне людей из своей жизни. Но Персиваль прав - здесь решать не мне и не ему. - Жизнь на этом не заканчивается, - Эггзи, отлипнув от стены, устроился в освободившемся кресле, - за стенами этого особняка огромный дивный мир, в котором вы с Салли ещё тысячу раз случайно пересечётесь и специально встретитесь. И осторожно добавил: - К тому же, ещё ничто не решено. Ты можешь тоже не стать агентом. Реджи, стоящий к наставнику спиной, замер. Его плечи заметно напряглись. Он неторопливо отнял от волос полотенце, поворачиваясь к Эггзи. - Нет, не могу. - Можешь, - серьезно повторил Эггзи, чувствуя, как сердце начинает колотиться где-то в горле, - и это не сделает тебя хуже, и не превратит в другого человека, если сам ты сумеешь остаться собой. Каждого из нас определяют не обстоятельства, а выбор, который мы делаем, оказавшись в них. Реджи нахмурился, обдумывая его слова, а затем спросил, впервые после клиники вторгаясь на личную территорию. Спросил не наставника, но друга: - Почему же ты выбрал Кингсмэн? - Мне нечего было терять, - спокойно признался Эггзи, - и я верил человеку, который привёл меня сюда. И верю до сих пор. Он сказал, что у меня есть потенциал. Было бы глупо растратить его на угоны машин и мелкий разбой, как ты считаешь? - Соглашусь, - лаконично откликнулся Реджинальд. - Я вижу в тебе задатки исключительного агента, - продолжил Эггзи, невольно копируя интонации Гарри Харта, - но в какой-то момент каждому из тех, кто вступает в Кингсмэн, приходится сделать свой выбор, и поверь, он редко бывает лёгким. Салли своё решение принял. День, когда тебе придётся принять своё, может наступить уже завтра. - Если ты хотел меня поддержать, - с лёгкой улыбкой заметил Реджи, - то получилось не слишком. - Неблагодарный сноб, - прокомментировал Эггзи, и в Реджинальда полетела подвернувшаяся под руку подушка. Он увернулся. Эггзи, поднявшись с кресла, направился к двери, уточнив: - Судя по отсутствию Аристотеля, тебе ещё нужно вернуться в общую спальню? - Да, - кивнул Реджи, - и забрать пару вещей. - Тогда не будем задерживаться, - Эггзи повернул ручку, вываливаясь в коридор, - мне ещё нужно отчитаться перед Артуром за Дублин, и перед Мерлином - за выключенные очки. - За выключенные очки? - Лучше не спрашивай, - чуть заметно покраснел он, пропуская Реджинальда вперёд, - а ещё лучше, даже не думай. - Вас понял, агент Галахад. Они расстались у дверей общей спальни. *** Самым весёлым на прощании с Салливаном, выглядел сам Салливан. Кажется, никогда ещё стены Кингсмэн не видели кандидата, настолько обрадованного собственным уходом. - Я еду в Париж. - Ты уверен, что хочешь... - Не сомневаюсь ни капли, - твёрдо подтвердил Салливан, - я не гоняюсь за прошлым, Реджи. Я возвращаюсь к себе. - Тогда доброго пути тебе, Салли, - огромная ладонь Джефферсона легла на его плечо в полуобъятии, - но мы будем скучать. - Я тоже. - Но не я, - появившийся на пороге Бэйзил недружелюбно буравил Салливана взглядом. Судя по распухшему носу и пластырю на нём, Базу в лазарете мало чем сумели помочь. - Ты задолжал мне, Салли. - Расплачу́сь, как только пожелаешь, - доброжелательно улыбнулся он, глядя ему в глаза, - к твоим услугам в любое время. Благо, есть за что. - Это уж точно, - подтвердил Баз, легонько касаясь лица и сразу морщась от боли. Салливан, не смутившись, набросил собранную сумку на плечо, и протиснулся мимо него к двери, напоследок пожелав: - Береги себя, Бэйзил. - Ты тоже, Салливан, - подчёркнуто-равнодушно откликнулся он, провожая уходящего взглядом, - ты тоже. До транспортной капсулы, у которой его уже ждал Персиваль, Салли провожали друзья - Джефф и Реджинальд обняли его на прощание, поклявшись, что обязательно приедут на первую же выставку в Париж. Салли обещал, что им не придётся ждать слишком долго.   Глава XVIII. Вызов от Мерлина приходит ближе к часу ночи, когда Эггзи, впервые после Дублина добравшийся до дома, уже спит, пристроившись на кровати рядом с Джей Би. Несмотря на мягкость, голос координатора будит лучше любого набата: "Галахад, Артур ждёт вас в ателье через десять минут". И Эггзи даже не помнит, как одевается, вылетая из дома через пять. В груди наливается и зреет дурное предчувствие - спокойный семейный ужин, который он провёл с матерью и сестрой, не мог остаться мирозданием незамеченным, а значит - быть беде. Гарри Харт ещё ни разу не выдергивал его из дома среди ночи ради дружеской беседы - хотя, Эггзи был бы совсем не против подобной традиции. Всё легче было бы надеяться на лучшее, мчась по ночному Лондону на Сэвил Роу. Ателье кажется покинутым и пустым, но Эггзи видит свет, пробивающийся из-за плотных штор на втором этаже. Его уже ждут в столовой. Он понимает, что совсем не удивляется, увидев Персиваля, сидящего по левую руку от Артура. Ещё меньше удивления вызывает Мерлин, привычно командующий: "Очки", а дальше, пусть и не сразу, всё перестаёт быть привычным, нормальным и правильным - становится искорёженным и больным. Потому что Персиваль, наконец, закончил своё расследование. Потому что закончив его, он положил начало нескольким новым. Ноэль и Присцилла Райты действительно значились в списках спасённых из Убежища - были среди одурманенных "адептов", которых агенты Кингсмэн заталкивали в самолёт. Квилч за время слежки не контактировал с ними ни разу. Но этого, похоже, теперь и не требовалось - если при жизни Аннабель они действительно могли оказывать финансовую поддержку доктору Кальману в его исследованиях, то после смерти подопечной, согласно документам, оказались бедны, будто церковные мыши: - Передали всё в благотворительный фонд, занимающийся изучением заболеваний головного мозга. - Похвально. - Я бы согласился с вами, Галахад, если бы это не был фонд, финансирующий, среди прочего, и клинику доктора Кальмана, - ровно продолжил Персиваль, - хотя после инцидента в Убежище пожертвования поступать перестали. - Не хотят себя дискредитировать? - предположил Эггзи. - Или не видят смысла в дальнейших исследованиях? - Или исследования были завершены, - сказал Гарри, очевидно, уже сделав определённые выводы. Эггзи, как и положено Галахаду, немного опоздал, пропустив начало совещания, но лишь теперь заподозрил, что не услышал чего-то действительно важного. Повернулся к Артуру, не скрывая напряжения во взгляде. - Чего ещё я не знаю? - Других совпадений, которые не кажутся нам случайными, - глаза у Гарри были очень серьезными, а голос - пугающе спокойным. Они кивнул координатору, предлагая тому продолжать. Эггзи, подчиняясь, вновь перевёл взгляд на экран. - Имущество, оставшееся после смерти мисс Райт, - сообщил Мерлин, демонстрируя выписки из документов, - не принадлежало Аннабель изначально. Даже дом, в котором она много лет жила, перешёл в её полную собственность лишь после Дня V. По наследству. - От её родителей, - вспомнил Эггзи, - Реджинальд говорил, что они погибли тогда. - Реджинальд сказал неправду, - невозмутимо перебил Персиваль. Но заметив, как потускнел взгляд Галахада, смягчился: - Возможно, он просто не знал всех подробностей. Хотя это и кажется сомнительным с учётом открывшихся фактов. Отец Аннабель умер, когда девочке было четыре, а мать ещё дважды выходила замуж. И именно второй супруг был с ней на базе Валентайна, когда вы активировали чипы. - Видимо, его и подразумевал Реджинальд, говоря о смерти её родителей, - упрямо повторил Эггзи, и откинулся на спинку кресла, обводя всех взглядом. Словно ожидая подтверждения. - Возможно, - осторожно склонил голову Мерлин, - однако никто из отчимов девочку так и не удочерил. - Поэтому мы и не знали о её существовании, - хмуро признался Персиваль, - не связали её с... Она единственная в семье, кто сохранил фамилию "Райт". "Но он... Он не Мортон! Я видел анкеты, у него..." Эггзи ощутил острое чувство дежавю. Ещё немного - и он окончательно перестанет верить анкетам, спискам и официальным бланкам. Что толку от удостоверения личности, если оно скорее скрывает правду, чем открывает её? - В этом нет вашей вины, Персиваль, - вздохнув, напомнил Гарри, - её имени не было в наших делах. Она не кровная родственница. Она, по сути - никто, оказавшаяся наследницей человека, при жизни не давшего ей и своей фамилии. Не уверен, что даже Честер знал о её существовании, хотя и был довольно близок с последим из отчимов Аннабель. - Вы раздразнили моё любопытство, Артур, - скрывая тревогу за широкой улыбкой, подначил Эггзи, - но я готов ко всему. Она падчерица Валентайна? Но Гарри Харт его веселье разделить отказался, сухо ответив: - Хуже. Она падчерица Хескетта. Улыбка сползла с лица Эггзи клочьями. Персиваль был единственным, кто решился нарушить повисшую в столовой тишину. - Мы проверили оставшиеся после его смерти активы, - хладнокровно доложил агент, - всё досталось Аннабель, в том числе - и пара небольших заводов по сборке компьютерной техники. - Потенциально переделываемые под любое иное производство, - тихо заметил Мерлин, - даже под производство таблеток. - Пока они действуют абсолютно легально, - проинформировал Персиваль, - на одном из заводов я сегодня побывал, подозрительной активности не заметил. На бланках сменилось имя собственника, но не имя управляющего. Мерлин, кивнув, вывел пару новых документов на экран. - Филипп Картрайт, - прочитал Эггзи. Вскинул брови: - Любопытное созвучие фамилий. - Похоже на реверанс в сторону мисс Райт, - подтвердил Гарри, - или на насмешку. - У нас слишком мало данных, чтобы строить теории, - обронил Мерлин, - он ни с кем не встречается, нигде не появляется, даже документы отправляет исключительно почтой. У нас нет ни единой его фотографии. Всё, что мы знаем - его адрес в Девоншире. Девоншир... Девоншир. Вспомнил. И задумчиво добавил, поднимая на Персиваля глаза: - Не торопитесь обратно. Проверьте и ещё кое-что, лично для меня. Фамильный склеп Хескеттов в Девоншире. - Чарли мёртв, Мерлин, - в голосе Эггзи не слышалось ни сожалений, ни торжества, - я видел списки. Сказал - и прикусил себе язык, вспомнив, сколько раз за это дело их уже подводила бумага, терпящая любые искажения фактов. - Я не конкретизировал, - нейтрально заметил координатор, - хотя и о Чарли думал тоже. - О каких списках ты говоришь, Эггзи? - как можно мягче спросил Гарри Харт, - о списках погибших? - О списках выживших, - отвёл взгляд агент Галахад, - они куда как короче. И точнее. Чарли среди них не было. - Уверен? - Эвакуацией руководила принцесса Тильда, - пожал плечами Эггзи, поднимая на Артура глаза, - у нас нет ни единой причины, чтобы не доверять ей. - Ни единой, - кивнул Гарри, приободряя его взглядом, - но я не уверен, что все спасённые с базы Валентайна имели при себе паспорта. Эггзи, хмыкнув, не ответил, глядя в стол. Вместо него откликнулся Персиваль, постановив: - Я проверю. Возможно, это будет первый запротоколированный случай воскрешения из мёртвых, не могу пропустить. Отправляюсь завтра утром. У нас есть лопата, Мерлин? - Возьмите в катакомбах, должна была остаться с похорон Гарри. Артур обвёл присутствующих тяжёлым взглядом. - Всегда мечтал посмотреть на собственные похороны со стороны. Почему мне не показали могилу? - Потому что кто-то выбросил надгробие в Темзу, едва вы воскресли, - скупо ответил Мерлин, пока Эггзи старательно разглядывал потолок, а Персиваль, расстроившись, пытался пережить постигшее его разочарование. - Я совсем позабыл о вас, Гарри. Теперь, воскрешение в Девоншире, даже если и состоится, будет лишь вторым в истории. - Случай Гарри не запротоколирован, - утешил координатор, - можете поезжать, не сбавляя энтузиазма. - А Ноэль с Присциллой? - проявил подобие интереса агент Галахад. - Райты сбежали. Возможно, уехали из страны, - Мерлин поднял голову, оторвавшись от планшета, - очень удачно, вы не находите? Дождались получения наследства, отказались от него, а затем растаяли в воздухе. - Так или иначе, всё замыкается на деньгах, - нахмурился Эггзи, - столько проволочек и тёмных схем, но к чему они ведут? И не сдержался: - Чертов доктор Кальман! И почему бы ему не взорваться три года назад, как и прочим, чтобы нам... Эггзи, не договорив, оборвал себя на полуслове, поворачиваясь к Артуру. Тот встретился с ним взглядом, изменившись в лице. Мерлин, попеременно глядя то на одного, то на другого, сердито втянул в себя воздух. И не дожидаясь запроса, вновь склонился над планшетом, начиная поиски. - О, - сказал Персиваль, впервые за вечер улыбнувшись, глядя на агента Галахада, - действительно, почему? - Доктор Кальман провёл День V в собственной клинике, - отчитался Мерлин о первых полученных им результатах, - вместе со своими пациентами. И выведя пару хвалебных статей на экран, сообщил статистику: - Количество жертв по больнице: ноль. - Как вы говорили, Мерлин? - рассмеялся вдруг Эггзи, - "самое безопасное место на земле"? Ничего удивительного. Там же запрещена любая связь, вплоть до сотовых телефонов. Особенно - сотовых телефонов. И почему мне кажется, что он запретил их незадолго до Дня V? - Потому что он знал, где находится база Валентайна, - раздражённо напомнил Артур, и сняв очки, на мгновение прикрыл ладонями лицо, - конечно, ему мог рассказать кто-то из выживших, но.. - Но боюсь, что он побывал там лично, - глухо произнёс Мерлин. Агенты, как один, вновь потянулись к очкам. На экране появилась фотография доктора Кальмана с одного из благотворительных вечеров, за полгода до Дня V. Десятикратное увеличение ожидаемо продемонстрировало едва видимый шрам за ухом. - У Кальмана не было шрама, - четко произнёс Персиваль, явно задетый за живое, - мы осмотрели его тело с соблюдением всех... - Не было, - подтвердил Мерлин, выводя новое изображение, сделанное за пару месяцев до самоубийства врача. На этот раз, шрама на месте не оказалось, - потому что он позаботился о том, чтобы его свести. - Да парень счастливчик, - присвистнул Эггзи, - выжить и уничтожить все следы соучастия - это нужно уметь. - Не столько уметь, сколько знать, чего опасаться, - уточнил Гарри, - Мерлин, вы не могли бы... - Разумеется, - с готовностью откликнулся координатор, - займусь этим сегодня же. Сожалею, что не проверил раньше. Возразить ему было нечем, виноватыми себя почувствовали все. Три года назад они надеялись, что со смертью Валентайна его история прекратится, останется в прошлом. Но теперь начинали понимать, что подобные истории не заканчиваются никогда - они выживают, из бурного потока распыляясь на тоненькие ручейки, почти незаметные глазу, до тех пор, пока кто-то вновь не попытается их соединить, закопавшись достаточно глубоко. Эггзи слабо улыбнулся. - Реджинальд говорит, что люди часто боятся задавать правильные вопросы. Подсознательно понимают, что ответы им не понравятся. Гарри Харт перевёл на него безжизненный взгляд. Возразил, покачав головой: - Не верно. Дело не в ответах. Дело в том, что задав однажды вопрос, ты признаёшь его существование, подвергая сомнению уже известное. Опять рушишь едва устоявшиеся основы. Это может быть больно. И страшно. Гарри знал, о чем говорил. Знал это и Эггзи. За три с лишним года, что прошли с момента выстрела, раздавшегося в Кентукки, Гарри Харт десятки раз отвечал на один и тот же вопрос: как он выжил? Отвечал честно. Отвечал уклончиво. Отвечал с выдумкой и приукрашиванием фактов, и даже - с полным их отсутствием. Отвечал всем, кроме одного-единственного человека: лишь Гэри Анвин так никогда его об этом и не спросил. О да, Гарри Харт многое знал о вопросах, которые нельзя задавать. Он тяжело вздохнул. - Господа, на сегодня достаточно. Нам всем следует отдохнуть. Особенно вам, Персиваль, вас завтра ожидает долгий день. Персиваль, послушавшись, отправился домой первым. Мерлин, не послушавшись, вернулся в штаб, откладывая отдых на потом. И лишь Эггзи, с минуту повертевшись около стола, сумел найти три тысячи причин, по которым никак не мог покинуть ателье, оставляя Артура одного. Гарри ни одна из них не впечатлила. И агент Галахад, прищурившись, выложил три тысячи первую: - Рогипнол. - Звучит как угроза, - Гарри чуть приподнял уголки губ, но от бумаг не оторвался. - Это она и есть, - подтвердил Эггзи, пиная ножку стола, - ты вторые сутки не спишь. Уверен, что сумею дотащить тебя до машины, если не будешь отстреливаться зонтиком. - Проверять не советую. В церкви я и без зонта неплохо управился. Слова попали в цель. Несмотря на растянувшую губы улыбку, глаза у Эггзи больше не улыбались. Столько времени прошло, столько миссий, а перед Артуром Эггзи по-прежнему бывал беззащитен, как ребёнок, стоило тому лишь нажать на нужные точки. "Это было недостойно, Гарри Харт." В комнате повисло молчание. - Хорошо, - Гарри сдался, отложив бумаги, - капитулирую. - Я отвезу тебя домой, - с готовностью подхватил Эггзи. Артур посмотрел с укоризной. - Галахад, напоминаю вам, что в Кингсмэн есть специально обученные водители. Профессионалы, которые... - Да, Гарри, - послушно закатил глаза Эггзи. По лестнице они спустились бок о бок. - Ты правда веришь, что Реджи не был знаком с Хескеттами? - как можно безразличнее задал Эггзи мучающий его вопрос. - Главное, что в это веришь ты, - оглянулся Гарри, уже положивший ладонь на ручку двери. - А я верю? - на всякий случай уточнил Эггзи. Наставник окинул его внимательным взглядом. - Да, - медленно постановил он, - веришь. - Это хорошо, - агент Галахад выдохнул, принимая. И заметно расслабил плечи, следуя за Артуром в прохладу ночных улиц. Верить в слова Реджинальда было приятно. А стоит ли его словам доверять, все они смогут убедиться уже через несколько дней. Эггзи хотелось надеяться, что испытание с поездом не станет для его протеже в Кингсмэн последним. Эггзи не желал даже думать о том, как поведёт себя Реджинальд, оказавшись с пистолетом напротив Тото. Реджи был прав: некоторые ответы уже заранее подсознательно нам не нравятся. Гарри был прав: некоторые вопросы категорически не хочется задавать.   Глава XIX. После отъезда Салливана, общая спальня кажется непривычно пустой и тихой: самый юный из кандидатов, прошедший почти до конца и ушедший по собственной воле, забрал с собой остатки неопределённости и общих иллюзий, а с ними - и надежду на случай. Элемент везения, которым иногда хотелось прикрыться при выполнении тех или иных заданий, больше не работал. Пришло время посмотреть правде в глаза: в финал вышли те, кого и ждали в нём изначально. Те, кто не представлял для себя иного исхода, кроме победы. - Шутки кончились, - сообщил Мерлин, вторгаясь в их спальню без стука и движением руки пресекая любые попытки приветствий, - настало время настоящей работы. Сегодня - ваш первый выход в город. - Объект? - Леди Кристина Виктория Елизавета Анна Мария Маунтбеттен. Вот она. - А у Мерлина прекрасный вкус! - Безукоризненный. Но леди Кристину выбрала я. - Отличный вы... Эй, а почему меня не спросили? - Потому что ты был в Дублине, а Мерлин задолжал мне в прошлый раз за леди Софи. И потому что твоё участие повлекло бы за собой участие Гевейна. А ты, поверь, не хочешь знать, кого бы выбрал Гевейн. - Но не мог же он... - Мог. - Но мы могли бы... - Не могли. Ты знаешь Гевейна не хуже меня. Посмотри мне в глаза и скажи, только честно: ты предпочел бы, чтобы на своём первом задании, Реджинальд соблазнял принца Уэльского? - Эм... нет. А почему сразу принца Уэльского? - Потому что на взгляд Гевейна, никто, кроме королевской семьи, подобных стараний не достоин. - А как насчёт... - А ещё, у Гевейна специфическое чувство юмора. И что гораздо страшнее - оно заразно. И он умеет убеждать. Я не хочу, чтобы последним, что увидит мой брат перед поездом, было лицо принца Чарльза. А ты хочешь? - Уговорила. Фотографии, оказавшиеся в руках у кандидатов, были идентичны. - Забавная шутка, - хмыкнув, прокомментировал Бэйзил. Джефферсон, покосившись на него, сдержано заметил: - Необходимость спасти девушку от твоих лап будет хорошим дополнительным стимулом, спасибо. - Смотри, чтобы девчонка не сбежала от такого спасителя при первой же возможности, Джефферсон. Мы здесь не в сказочке про принцесс и драконов, смирись, - огрызнулся Баз. - Но все мы претендуем на место сэра Борса, - напомнил Реджинальд, задумчиво разглядывая фото, - и аналогия с рыцарями вполне допустима. Поднял взгляд на координатора: - В чём заключается наша задача, сэр? - Что непонятного в слове "соблазнение", Реджинальд? - закатил глаза Бэйзил, - впрочем, можешь не напрягать память - знания тебе не понадобятся. Объект будет моим. - Не будь так самоуверен, - промурлыкал, будто превращаясь в большую кошку, Джефферсон, - у неё есть глаза. И уши. Это заметно уменьшает твои шансы, Бэйзил. - Но не увеличивает твои, - не остался в долгу Баз. Реджинальд, не обращая на перепалку внимания, поднял на координатора серьезный взгляд. - Этому вы нас не учили, сэр. - Надеялся на врождённый талант, - невозмутимо откликнулся координатор, - и на четвёртую секцию в библиотеке. При необходимости, агенты Кингсмэн должны уметь добиваться расположения любого человека. Это ваше первое полевое задание, постарайтесь его не провалить. Реджинальд кивнул, опуская глаза на фотографию. - Какая красивая, - медленно произнёс он. - Нам придётся вести видеотрансляцию? Теперь на Мерлина уставились уже все глаза. - Такая необходимость порою случается, - подтвердил он, - но не в этот раз. У вас не будет связи со штабом, вы сможете действовать абсолютно свободно. Даже до клуба вам придётся добираться самостоятельно. Можете считать это выпускными экзаменами - первой миссией, с которой вам предстоит справиться без поддержки и помощи с моей стороны. - А как тогда вы узнаете... - с ухмылкой начал было Бэйзил. - Мне будет достаточно вашего слова, - оборвал его Мерлин. Кандидаты, оценив оказываемое доверие, невольно приосанились, распрямляя плечи. Джефферсон ответил за всех: - Задача ясна, сэр. - У вас есть четыре часа на подготовку. Советую потратить их с пользой. *** Советом не пренебрёг никто, только поняли его все по-разному. Так, Бэйзил громогласно заявил, что отправляется в тренировочный зал, "приводить себя в идеальную форму" - а на деле заторопился в больничное крыло. Несмотря на все старания и опасения, нос ему Салливан всё же не сломал, но после ушиба остался отёк, Бэйзила совершенно не красивший, и теперь он уповал лишь на многомудрых врачей, надеясь, что к вечеру те всё исправят. Реджинальд, к удивлению Эггзи, послушно отправился в библиотеку. Его наставнику, за годы работы в Кингсмэн на собственном опыте убедившемуся в бесполезности всех учебников, оставалось только прятать в ладонях лицо, сквозь пальцы наблюдая, как Реджи старательно обходит все полки, наугад выуживая наиболее толстые книги из тех, что подходили ему по тематике. К облегчению Эггзи, на девятом томе он сдался. - Бог мой, - пробормотал Реджинальд, прочитав очередные "семь способов покорить её для...", - поверить не могу, что я, пусть и на мгновение, но поверил в возможность... Не договорив, он захлопнув книгу и вернул её на место. Вместе с оставшимися восемью. На этом теоретическую подготовку Реджинальда к миссии можно было считать завершённой. - Ты был больше уверен в себе, - заметила Рокс, на мгновение отворачиваясь от монитора. - Ещё бы, - невольно улыбнулся Эггзи, отрывая ладонь от лица и погружаясь в воспоминания, - когда Мерлин раздал нам фотографии леди Софи, я подумал... О, Рокси, не смотри на меня так! Его скулы полыхнули румянцем, и Роксана, не сдержавшись, рассмеялась: - Всё в порядке. Мы все подумали. Эггзи, подперев подбородок рукой, вновь повернулся к экрану. Чуть нахмурился: - Но я даже представить боюсь, когда Реджи последний раз ходил на свидание. - Не думаю, что у него с этим возникнут проблемы, - подбодрила Рокс, - не думаю, что были проблемы раньше. Посмотри на него: он сын Честера Кинга. Ты знаешь, что за всю историю Кингсмэн, лишь двое человек успели пройти миссию в клубе до конца? - Не знал, - вскинул брови Эггзи. И скривился, - только не говори, что Честер соблазнил... - Не соблазнил. Голос Рокси стал жёстче. Она не отрывала взгляда от трансляции, но Реджинальда уже не видела - смотрела куда-то в пустоту. - Честер был единственным, кто использовал валиум на объекте. К счастью, в те времена задание формулировалось как "уложить в постель", без указания на необходимость дальнейших действий. И Честер задание выполнил - буквально и очень быстро. Он лишь не знал, что и в его напитке тоже была доза снотворного. Наверное, был крайне раздосадован, очнувшись на рельсах. Вероятно подумал, что перепутал бокалы. Некоторое время в комнате царила гнетущая тишина. Эггзи, внимательно наблюдая за устроившимся на диване Реджинальдом, покачал головой: - Реджи никогда бы подобного не сделал. Ты же слышала: она понравилась ему. Да и Мерлин выразился довольно ясно. Есть разница между "уложить в постель" и "соблазнить". - Но будет ли этой разницы достаточно? - Да, - Эггзи посмотрел Роксане в глаза, - будет. И это и есть разница между Честером Кингом и его сыном. - Эггзи, - она, не сдержавшись, улыбнулась, вновь возвращаясь к трансляции, - ты неисправим. Обещай, что таким и останешься. - Обещаю, - с готовностью откликнулся агент Галахад, незаметно выдыхая, - а таким - каким? - Безнадёжным. В Эггзи полетела пачка печенья - он поймал их налету, выбросив вверх ладонь, и принял вместо подробностей и извинений. Рокс свойственно было сомневаться в людях, и её скептицизм и здравомыслие не раз спасали этот мир, но они оба помнили, кто из них однажды усомнился в Артуре, и не усомнился в Мерлине, останавливая задуманный Валентайном геноцид. Эггзи видел в своей жизни слишком много плохого, чтобы отказаться от веры в лучшее. Рокси слишком дорожила тем хорошим, что в мире есть, чтобы не бояться однажды всё потерять, пропустив в близкий круг не того человека. Реджинальд, тем временем, с головой погрузился в чтение. Приближенный заголовок сообщил название: «Расколотое "Я"». Если Реджи и продолжал подготовку к грядущей миссии, то делал это весьма своеобразно. Впрочем, он всегда старался находить иные пути, кроме предложенных. Эггзи посчитал, что самым правильным будет оставить его протеже в покое, и обменявшись с Рокси взглядами, переключился на трансляцию с других камер. Джефферсон обнаружился в гардеробной. Джефферсон перемерил несколько костюмов, вызывая у наблюдающей через мониторы Рокси негодование, чередующееся с умилением: вкусы у них совпадали далеко не всегда. Ближе к концу процесса, леди Ланселот даже порывалась прийти брату на выручку, и насмешливый взгляд агента Галахада был единственным, что останавливало её у самой двери. Или - почти единственным. - Если мы вмешаемся, - хмуро напомнила она, - Мерлин нас убьет. - Ага, - подтвердил Эггзи, расплываясь в улыбке, - убьет. Если, конечно, узнает. - А он узнает, - тоскливо вздохнула Рокси. - Ага, - снова подтвердил Эггзи, - если его никто не отвлечёт. - Агент Галахад, - сурово свела брови Рокс, - это шантаж. - Ага, - привычно согласился он. И тут же возмутился, тряхнув головой, - не шантаж, а предложение! От души, между прочим. - Тогда идёт, - смирилась Рокси, протягивая ладонь, - по рукам. - По рукам. И кто после этого великий соблазнитель, готовый склонить любого на грехи и непотребства? - Великий - Мерлин, - не задумываясь, ответила Роксана, открывая дверь. Но на пороге обернулась: - А соблазнитель, конечно же, ты. - Плутовка! - Махинатор! - парировала Рокси. И строго добавила: - Мне нужно минимум полчаса. - Будет исполнено, Ланселот. Спасайте мир спокойно. *** Отвлекать Мерлина особенно и не пришлось: координатор был занят последней проверкой механизмов, самолично испытывая подвижность всех элементов на фальшивом участке рельсов. То, что и тоннель, и поезд, тоже были фальшивыми, Эггзи узнал ещё пару лет назад, но наблюдать за Мерлином, занятым работой, всегда было интересно. Смотреть, как под его руками оживает конструкция из шестерён и полосок металла, оказалось и вовсе завораживающе. - Мерлин? - осторожно окликнул Эггзи, переключаясь на картинку с очков координатора. - Галахад. Что-то случилось? - Ничего. Хотел узнать, как идёт подготовка. - Как видите, - с некоторым раздражением откликнулся Мерлин, перепроверяя крепления. На взгляд Эггзи, всё и так работало идеально, но видимо, не было в мире совершенства, способного удовлетворить взыскательного координатора. Его недружелюбный тон агента Галахада ничуть не смутил - он устроился поудобнее, не отводя глаз от экрана. - Есть новости от Персиваля? - Все тела на месте, - лаконично поделился Мерлин, - что, конечно, ещё ничего не доказывает. Есть даже одно лишнее - в могиле, неподалёку от склепа Хескеттов. Если верить надгробию, Филипп Картрайт умер двадцать лет назад. - А если документам - живее всех живых, - вздохнул Эггзи, откидываясь на спинку кресла. - Персиваль возвращается? - Пока нет. Хочет дождаться окончания испытаний. Эггзи, секунду поразмышляв о причинах, быстро пришёл к определённым выводам и поморщился, как от зубной боли. Жалобно попросил: - Мерлин, а можно мне тоже в Девоншир? - Нельзя, - отрезал координатор, запуская программу тестирования на планшете и внимательно наблюдая, как поднимается и опускается скрытая под рельсами платформа, - надо было думать раньше. И попросить Реджинальда взять пример с Салливана. - Ну знаешь, - проворчал Эггзи, - я лучше рискну здоровьем, оказавшись в одном помещении с Гевейном, чем попрошу Реджи о самоотводе! - Ты сказал, - коротко зафиксировал Мерлин. - Я сказал, - неохотно признал Эггзи. И решив, что Мерлину не до него, но и не до Рокси, попрощавшись, с чистой совестью отключил трансляцию. *** Со скуки взявшись за стопку документов, отданных ему Мерлином ещё утром, Эггзи быстро втянулся в процесс, и время, проведённое за разбором планов празднования очередной годовщины Дня V, пролетело вспышкой - неладное Галахад заметил, лишь когда изрядно проголодавшись, едва не сжевал зажатый в руке карандаш. Бросил взгляд на часы - решил, что до начала операции успеет перекусить ещё минимум трижды, или - единожды, если поужинать в компании Гарри Харта, с обязательной сменой блюд и соблюдением всех правил этикета. Обе перспективы манили с равной силой, но стремление к совершенству победило. Вновь накинув на плечи снятый было пиджак и, подхватив забытый у стола зонтик, Эггзи вышел в коридор, мысленно готовясь к попытке уговорить Артура хотя бы на пиццу, раз уж чизбургер и Биг Мак он по неведомой причине на дух не переносит. - Привет, - негромко окликнул Реджинальд, выныривая откуда-то из темноты соседнего коридора, - а я как раз тебя искал. - Привет, - согласился Эггзи, радуясь, что овладел рефлексами в достаточной мере, чтобы не бросаться на каждую тень, мелькнувшую за плечом. Но на всякий случай, предупредил, копируя интонации Мерлина: - Подкрадываться к агенту Кингсмэн со спины - не самое мудрое решение, Реджи. - Но ты меня слышал, - возразил его протеже, подстраиваясь под шаг наставника, - а мне нужно отрабатывать навыки слежения. На ком, если не на тебе? - Главное, чтобы не на Мерлине, - вздохнул Эггзи. Реджинальд светло улыбнулся - кажется, принял его слова за разрешение. Наставнику оставалось смириться. - Ты знаешь, что у нас сегодня первый выход в город? - воодушевлённо поделился Реджи, продолжая идти за Эггзи след в след. - Что-то слышал, - расплывчато ответил Эггзи. Но вспомнив, что Рокси помогала Джефферсону с гардеробом, тут же забыл про запланированный ужин, изваянием застыв посредине коридора: - Тебе нужен мой совет? - Нет-нет, - немного смутился Реджинальд, разглядывая носки ботинок и выдавив из себя короткий смешок, - не заставляй меня ставить нас обоих в неловкую ситуацию, Эггзи. Пожалуйста. - Как пожелаешь, - немного разочарованно согласился он, вновь зашагав по коридору. Реджинальд двинулся следом, явно не собираясь менять маршрут и выбрав самый короткий из возможный путей в город. Эггзи это начинало веселить. Он вновь остановился, так резко, что его протеже едва не впечатался ему в спину, не дойдя до транспортной капсулы лишь пару поворотов. - Реджинальд Честер Кинг, - начал было Эггзи, поворачиваясь вокруг своей оси, - если ты думаешь, что... Но Реджи, опережая вопрос, упрямо напомнил: - Мерлин не запрещал. Действительно. Не запрещал. Эггзи, захлопнув рот, посмотрел на часы, оттягивая решение. Заметил: - Ещё слишком рано. - В городе могут быть пробки. Не могу же я опоздать на свидание! - Это не свидание, - сурово поправил Галахад, - это миссия. - Не вижу противоречий. - Мерлин сказал, что вы должны добраться до клуба самостоятельно. - Мы и добираемся, - кивнул Реджи, и это "мы" Эггзи отчего-то совсем не понравилось. - Вы?.. - подозрительно переспросил он. Его протеже тоже сверился с наручными часами. Выждал десять секунд. Удовлетворённо кивнул, поясняя: - Бэйзил угнал стоящий у дверей автомобиль, а мы с Джефферсоном решили проникнуть в транспортное хранилище. Но тут появился ты, и мне пришлось... Он поднял на наставника полные сожаления глаза. - Прости. Я не был уверен, что ты не сообщишь Мерлину раньше времени. Пришлось тебя задержать. Думаю, Джефферсон уже уехал. Эггзи хотел было выругаться, но не получилось. Во рту пересохло. Спросил только: - А как же ты? - Всё ещё надеюсь, что смогу уговорить тебя на транспортную капсулу, - невинно улыбнулся Реджи, - Мерлин настаивал на самостоятельности, но он не сказал, откуда именно эта самостоятельность должна начинаться. - Например, с ателье. - кисло подхватил Эггзи. - Например, с ателье, - озарился улыбкой Реджинальд, - потрясающая идея, Галахад! Удивляюсь, как она мне самому в голову не пришла. - Вот и я удивляюсь... - Правда? -...вашей наглости! - Случается. Ой! Эггзи, вспылив, стукнул Реджинальда зонтиком по руке. Тот даже не попытался увернуться, но вид у него, когда он потирал место удара, всё равно был обиженный. А Эггзи, подавив улыбку, старался выглядеть как можно суровей, выдерживая паузу. - И что дальше? - проскрипел наконец он. - Я бы мог появиться сразу в центре Лондона, сократив путь, - уныло признался Реджи, - взять кэб и оказаться у клуба вовремя. - Вовремя? - Возможно, даже чуточку раньше, - неохотно сознался Кинг. - Ясно. Эггзи оглядел его с макушки до пяток, рассеяно размышляя, как он сумел во всё это ввязаться. И убьёт ли его Мерлин сразу, или отложит до вечера; и заступится ли за него Артур; и будет ли плакать на его могиле Рокс... - Ясно, - эхом откликнулся Реджинальд, и сделав шаг назад, глубоко вздохнул. Поднял голову, глядя прямо в глаза. - Извини, - он улыбался тепло и спокойно, как когда-то в клинике, - но попытаться стоило. И развернулся, собираясь уйти. - Мелкий манипулятор, - то ли выругался, то ли восхитился Эггзи, ухватив его шею рукоятью зонта. Потянул на себя, заставляя попятиться. - Будет тебе транспортная капсула, - обреченно проворчал его наставник, - будет тебе пораньше. - Правда? - Реджи, вывернувшись из захвата, уже вновь вышагивал рядом, с заметным трудом пытаясь не взлететь, оттолкнувшись посильнее от пола, - ты не сердишься? - Нет. - Хорошо, - Реджинальд, кажется, даже поверил, - и знаешь, Эггзи... я рад, что это ты. Гэри Анвин чуть сбился с шага. - Прости? - Я рад, что это ты привёл меня, - повторил Реджи, и его улыбка стала немного печальной, но продолжала быть искренней, - после смерти отца я впервые... - Садись. Обрывать речь Реджинальда было грубостью. Больше того - малодушием. Но Эггзи не мог позволить ему сказать сейчас слова, о которых несколько часов спустя они оба могли пожалеть, пусть и по разным причинам. Реджинальду только предстояло оказаться на рельсах, перед несущимся на него поездом. Эггзи только предстояло признаться ему, кто виноват в смерти Честера Кинга. Но объясниться всё же требовалось, иначе Реджи мог сделать неправильные выводы. И судя по едва наметившейся вертикальной морщинке между бровей - уже начинал делать. Повинуясь прикосновению, двери транспортной капсулы разъехались. Эггзи жестом указал Реджинальду место перед собой, обдумывая свой ответ. Не придумал ничего, кроме правды. Поднял голову, встречая напряжённый, застывший в замешательстве взгляд. - Мы поговорим обо всём позже, Реджи, - как можно мягче пообещал он, - сейчас не самое подходящее время. - Разумеется, - с готовностью согласился его протеже, сразу как-то отдаляясь в небольшом пространстве транспортной капсулы, - простите, Галахад. И спасибо... что согласились провести меня через ателье. - Да. Конечно. Выпуская Реджинальда из первой примерочной, а затем - закрывая за ним стеклянные двери, Эггзи подумал, что ему решительно надоело всё. Но пережить оставалось один-единственный вечер, всего один. Нужно было совсем немного терпения. Если Реджинальд Кинг выдержит испытание поездом, уже этой ночью Гэри Анвин расскажет ему всю правду. *** Гевейн прибыл в штаб ровно за полчаса до назначенного срока, срывая все планы по эвакуации гражданских - несомненно, именно на это и рассчитывая, самолично садясь за руль посланного за ним автомобиля. Несмотря на все опасения, водитель в машине обнаружился тоже - на заднем сидении, живым, и кажется, даже заново обретшим веру в высшие силы. Потому что единственным возможным объяснением того, как они смогли добраться до штаба в целости, было божественное вмешательство. Встречать агента вышел координатор - за что Эггзи зауважал его ещё сильнее, если такое в принципе было возможно. Наблюдая через камеры, как Гевейн выходит из машины, Анвин невольно сделал шажок поближе к Рокс, заметив, что и она инстинктивно потянулась к нему навстречу: опасность Ланселот и Галахад давно уже предпочитали встречать в паре, плечом к плечу. Так было больше шансов, даже при приближении стихийного бедствия. Может, и от Гевейна спасёт? - А! Мерлин! Гевейн - не слишком высокий, в светлом костюме в мелкую клетку, совершенно не угрожающий с виду - сверкая обаятельнейшей из улыбок, сжал ладонь координатора. Хватка была железной. Мерлин даже не поморщился, с удвоенной силой вцепившись в ответ. - Гевейн. С возвращением. - Был повод, - улыбка Гевейна стала сытой, наполненной гордостью, - Бэйзил дошёл до финала. Признайтесь, Мерлин, впечатляет? Он поразил вас? - И не раз, - серьезно кивнул координатор. - И не два, я уверен! Персиваль сказал, что его мальчишка попортил Бэйзилу лицо - и где теперь этот мальчишка, а? - Гевейн, отпустив ладонь координатора, выразительно поднял вверх указательный палец, не дожидаясь ответа, - то-то же! Мерлин, незаметно разминая онемевшую кисть, повернулся в сторону особняка. - Артур сожалеет, что не смог встретить вас лично, но у него появились неотложные дела. Вечеринка вот-вот начнётся, остальные наставники уже в сборе. Вас ждут в комнате управления. - Юный Галахад и сэр Ланселот? - с легким благоговением в голосе спросил Гевейн, единственный во всей организации упорно обращающийся к Рокси исключительно в мужском роде, - какая незадача! Надеюсь, их не слишком огорчила моя задержка. Передайте, что я уже приближаюсь. - Галахад, Ланселот, - покорно окликнул Мерлин (хотя и знал, что те наблюдают за происходящим через его очки, но спорить было бесполезно), - Гевейн присоединится к вам через две минуты. - Через одну, - поправил Гевейн. И вновь озарился улыбкой, подмигнув координатору, - впрочем, не говорите. Пусть будет сюрпризом! - Пусть будет сюрпризом, - согласился Мерлин, подтверждая тезис о том, что терпение - высшая благодетель, которой лично он овладел в совершенстве. И даже не вздрогнул, когда поднимающийся по ступенькам Гевейн вдруг отклонился в сторону, и прильнув к его плечу, крепко координатора обнял. Только перечислил устало: - Кольцо у моей шеи, стилет у рёбер и смазанный ядом нож на ботинке - успели активировать при слове "сюрприз". - Вы даже не оценили шутку, - опечалился Гевейн, отстраняясь, - скучно с вами, Мерлин. - Вы считаете? - спросил координатор. И отпрянув, перехватил его руку за запястье, одновременно выставив ногу вперед, блокируя агенту свободу движений. В наступившей тишине раздался тихий щелчок снятого предохранителя. - Неужели пистолет? - обрадовался Гевейн. - Направлен вам в печень, - подтвердил Мерлин. - Хороший выбор, - одобрил агент, и отступив на пару шагов, быстрым движением спрятал стилет обратно во внутреннюю часть зонта. А затем пнул ступеньку, задвинув в подошву нож, и развёл руками, демонстрируя пустые ладони и чистоту намерений. Лукаво улыбнулся, чуть склонив набок голову. - Говорят, что дом там, где тебя всегда ждут. Вернее - там, где всегда наготове. Обыскивать будете? - Оставлю прерогативу Артуру, чтобы не расслаблялся, - Мерлин позволил себе почти что тепло улыбнуться, - с возвращением, Эрнест. Гевейн, мгновенно стерев все следы ребячливости с лица, словно мистически преобразился, обратившись вдруг серьезным и добропорядочным джентльменом, чуть склонившим перед координатором голову. - Благодарю вас, Мерлин. Приятно снова оказаться дома. *** Преображение было недолгим, но встреча агентов вышла теплой - Гевейн едва не сломал Эггзи руку. Да и Галахад в долгу не остался, приставив к горлу коллеги остро заточенный нож для бумаг - приём, как он убедился когда-то на примере Чарли, не самый эффективный, зато эффектный - Гевейна он, по крайней мере, удовлетворил. Агенту Ланселоту же от Эрнеста не досталось ничего, кроме восхищенной улыбки, которую Роксана приняла с поистине королевским достоинством. - Сэр Ланселот. - Сэр Гевейн. Два последовавших за этим церемонных поклона заставили Эггзи закатить глаза. За что он едва и не поплатился: лишь чудом и в последний момент увернулся от летящей в него керамической кружки. - Отличная реакция! - искренне похвалил Гевейн. - Отличные черепки, - уныло заметил Эггзи, разглядывая осколки собственноручно подаренной Мерлину посуды. - Надо было поймать, - назидательно произнёс Гевейн, но по плечу Галахада похлопал с сочувствием. И даже не попытался придушить его, воспользовавшись моментом, что можно было расценивать как проявление искренней и глубочайшей симпатии. Эггзи так и расценил. В целом, с Эрнестом вполне можно было ладить, учитывая, что в штабе он появлялся лишь несколько раз в год и никогда не задерживался надолго. Гевейн считал, что этот мир обязательно рухнет без его ежеминутного контроля, стараясь не обделять своим вниманием ни одну из стран. И хотя к "старушке Англии" он питал неоправданно-теплые чувства, вместо обложек с "The Sun", стены его дома были обклеены разноцветьем газет со всего мира - Эггзи видел их однажды, в самом начале своей службы в Кингсмэн, когда по незнанию, принял приглашение старшего товарища отужинать вместе с ним. Гарри Харт тогда ещё не вернулся, а Мерлин, замотавшись на дежурствах, по роковой случайности упустил этот момент, и Галахад весь вечер проиграл с Гевейном в угадайку: угадай, что было подсыпано в твой бокал? Угадай, какую травку я добавил в твой чай? Угадай, какая из змей ядовитая? Угадай, какой проводок перерезать... Был ли Гевейн сумасшедшим, маньяком или человеком с необычным чувством юмора, Эггзи не знал до сих пор. Но в одном он не сомневался - за тот единственный вечер, проведенный с ним наедине, агент Галахад узнал столько способов спасения собственной жизни, что хватило на все грядущие годы вперед. И если Мерлин учил его сражаться, то Гевейн преподал Эггзи не менее ценный урок: он научил его выживать. Сам Гевейн умел это, как никто другой. Он проработал в Кингсмен всю свою жизнь, и всегда оставался верен организации и верен себе: пережив несколько контузий, несчётное количество ранений и переломов, три комы и две клинических смерти, агент Гевейн всегда возвращался в строй. Он не боялся смерти - он шутил над ней, смеялся, затягивая и остальных агентов в свою причудливую игру. Некоторые поговаривали, что это смерть боится его. Во всей организации был лишь один человек, не испытавший на себе выходок Гевейна ни разу: Рокси Мортон, "сэр Ланселот", как почтительно обращался к ней Гевейн с первого же дня их знакомства. Кое-кто из романтически настроенного персонала шептался, что подобное отношение слишком подозрительно отличается от всего, виденного ими раньше, чтобы не попытаться приплести ему вполне понятное обоснование. И приплели бы, если бы хотя бы во сне осмелились поставить слово "любовь" рядом с позывным сэра Гевейна. Но никто не осмеливался. Позывной Гевейна вообще считали дурным тоном поминать всуе - плохая примета. А то вдруг раньше времени в штаб возвратится?.. У Эггзи на счёт отношения старшего товарища к Рокси тоже была теория, но выглядела она не так благозвучно. Зато правдивее: Эггзи знал, что Эрнест однажды пытался. Что именно он сделал, и как ответила ему Рокс, в Кингсмэн не знал никто, но подозревали, что вторая кома была её рук делом. Эггзи, разумеется, в это не верил. Он достаточно долго был знаком с Рокси, чтобы знать - иногда делать ничего и не требуется. Можно просто посмотреть ей в глаза, чтобы понять, что не стоит. Просто - не стоит. Возможно, Гевейн тоже это понял. *** Время до начала вечеринки коротали, как могли. Гевейн, пропустивший практически весь период обучения кандидатов, без особого удовольствия листал сводную таблицу, откровенно поделившись: - Результаты могли бы быть и получше. Вижу, Бэйзилу ваш протеже встал поперёк горла, а, сэр Ланселот? - он поднял на Рокси смеющиеся глаза, - кто бы мог подумать! У Джефферсона столько прыжков. Чего стоило одному парашюту бы не раскрыться? - Джефферсон отрастил бы крылья, - сухо улыбнулась Роксана, - и отметелил бы вашего Бэйзила ещё и ими. Эггзи, хотевший было заикнуться, что Реджинальд База тоже обходит по большинству пунктов, счёл за благо промолчать. Но Гевейн, увы, вспомнил про третьего кандидата самостоятельно, наткнувшись взглядом на результаты полосы препятствий. - Сын Честера, - в глубокой печали провозгласил он, - на чипы его проверяли? - Не уверен, что... - немедленно вспыхнул Эггзи, но Рокс прервала его, доложив: - Проверяли. Дважды. - Шрамы можно было свести. - Рентген показал... - Сэр Ланселот, - снисходительно напомнил Гевейн, - если бы в его голове был чип, его голова давно бы взорвалась. Ха! Это же была шутка. Шутка, понимаете? С чипом он не пережил бы День V. Зачем проверять голову, которая на месте, а? Две пары глаз смотрели на Эрнеста в гробовом молчании. Тот, дав им ещё пару секунд и не дождавшись реакции, отмахнулся: - Забудьте, - и перелистнув ещё пару страниц, вновь поднял голову, - хотя нет. Мне интересно. Он бы не выжил, будь у него чип, но как он выжил, если у него не было чипа? Эггзи, пытающийся разглядеть на мониторах Реджинальда среди толпы гостей, откликнулся не сразу. - Он выжил. Разве этого не достаточно? - И велика ли его заслуга в этом? - неодобрительно покачал головой Гевейн, чуя подвох. Но допытываться не стал. Сам Эрнест День V провёл на одной из террористических баз: должен был захватить их предводителя для допроса. Захватил. Но допросить уже не успел. Это была первая операция, которую Гевейн провалил подчистую, но сожалел он о ней не слишком. Хотя вспоминал до сих пор. - Мне повезло больше, чем Бэйзилу, - задумчиво посетовал Гевейн, - у меня было оружие, первоклассная подготовка и отсутствие любых угрызений совести в дальнейшем. А мальчишка оказался в одном из пабов - ушёл живым, но не совсем невредимым. Говорит, что плохо помнит случившееся. Иногда сомневаюсь, развит ли у него инстинкт выживания достаточно хорошо... И заметив, как слегка расслабились младшие агенты, не меняя тона, спросил: - А у вашего, сэр Ланселот? Что славного он сделал в День V? - Он тоже выжил, - негромко откликнулась почти пропустившая удар Рокси, тут же внутренне закрывшись. И прежде, чем Гевейн успел что-то добавить, Эггзи вскинулся в кресле, привлекая к себе внимание. - Смотрите-ка, это не Бэйзил? - Приблизьте! - немедленно возник рядом Эрнест. И разочарованно выдохнул, - нет, не он. Даже не похож. Вы меня пугаете, Галахад. Проблемы со зрением? В вашем-то возрасте! Гевейн, увлёкшись, принялся вспоминать, как подстрелил когда-то с трехсот ярдов куропатку, и Рокс незаметно сжала Эггзи плечо - с благодарностью и подозрением. Он чуть заметно кивнул, подтверждая. В конец концов, они и вправду работают в шпионской организации - было бы глупо со стороны Эггзи не воспользоваться этим во вновь открывшихся обстоятельствах, изучая личность Джефферсона и его прошлое. Большинство фактов о её брате он знал теперь не хуже самой Рокс, учитывая, что и она по большей части знала о жизни Джефферсона лишь из архивов. Она и о его существовании-то узнала лишь в двадцать один год. *** Мать Джеффа была американкой. Театральной актрисой, познакомившейся с лордом Мортоном во время гастролей. Их роман был ярким, коротким, быстро вспыхнувшим и почти мгновенно погасшим: когда вернувшись на родину, девушка узнала о своей беременности, отец Роксаны уже и думать забыл о случившемся с ним романтическом приключении, совершенно не ожидая подобных последствий. Лорд Мортон, уже много лет пребывающий в счастливом браке и имевший законных наследников, в бастардах не нуждался. Что недвусмысленно и дал бывшей возлюбленной понять, тем самым излечив её от остатков любви и девичьих иллюзий. Она не сдалась и не опустила руки - напротив, принялась строить свою жизнь и жизнь своего сына по собственной воле, добившись пусть и небольшого, но признания, и даже получив со временем несколько театральных наград. Судьба разыграла с ней новую шутку, когда Джеффу исполнилось восемь, и его мать в конце концов вышла замуж за лорда, пусть и не за того, о котором мечтала когда-то. Но лорд Стентон искренне полюбил её, и принял её ребёнка, как своего. Мальчик получил новое имя - Джеффри Стентона, нового (и единственного, по сути) отца - лорда Стентона, и новую родину - Англию. И полную свободу - во всём, кроме выбора школы, ввиду своего малолетства. Лорд Стентон, желая сыну самого лучшего, опрометчиво отправил его учиться туда же, где учился когда-то сам, не подумав о том, что отношение к потомственному аристократу - и отношение к принятому из милости ребёнку, да ещё и с ярко выраженным американским акцентом - может оказаться несколько разным. Невыносимо разным. Джефф умел приспосабливаться. Но ещё лучше Джефф умел драться. Новое имя не приросло, обжигало кожу - он избавился от акцента, но не отказался от прошлого, упорно отзываясь только на полное "Джефферсон". Он делал доклады про третьего президента США - и вместе со всеми праздновал День Рождения королевы, будучи всей душой предан монаршей семье. Он был англичанином по праву крови и воспитания, но никогда не забывал, что начал свой жизненный путь через океан, а значит - не обязан следовать многовековым традициям также слепо, как те, кто теперь его окружал. Джефферсон всегда чувствовал в себе силы быть свободным. Родители ему не мешали, родители лишь во всём его поддерживали. Даже когда сын выбрал профессией авиастроение, лорд Стентон, мысленно содрогнувшись, и глазом не моргнул: вместо этого предложил Джеффу открыть частную авиакомпанию, маленькую, но свою, рассудив, что если уж его наследнику так хочется копаться во внутренностях самолёта, то пусть уж это будет как минимум его личный самолёт. Джефферсон согласился. Он нашёл подходящее место неподалеку от города и принялся за работу, подключив к делу лучшего друга – Альберта, на которого и свалил всю бумажную работу - тот справлялся с ней не в пример лучше него самого. Он же нанял и четырёх помощников, помешанных на небе лишь чуточку меньше, чем сам Джефферсон. Пилотировали по очереди, в зависимости от настроения и сложности заказа и, несмотря на то, что на земле больше времени проводил Альберт, все возникающие в процессе вопросы и поломки они разрешали вместе. Сотрудничество вышло плодотворным: к концу первого года работы, у них было четыре борта, круглый счёт в банке, больше десятка постоянных клиентов и светлые перспективы в будущем. А у планеты был Ричмонд Валентайн, посчитавший, что лучше остальных знает, в каком направлении ей развиваться. Джефферсона спасает случай: так совпадают обстоятельства, и с тех пор он не любит и не верит совпадениям, хотя и обязан одному из них жизнью. Вечером перед Днём V, они устраивают вечеринку, празднуя особенно удачный заказ. А утром им перезванивает клиент, и просит перенести доставку на несколько часов раньше, а ещё лучше -доставить груз прямо сейчас. И Джефферсон - которого почти не берёт алкоголь; Джефферсон - окинувший взглядом едва просыпающихся после вчерашнего сотрудников; Джефферсон, самолично бросивший в стакан для Альберта две таблетки аспирина - даже понимая, что он мало чем в это утро поможет... Джефферсон соглашается. Когда Ричмонд Валентайн опускает свою руку на пульт управления, включая адскую машину, ничего не подозревающий Джефф спокойно летит над Англией, в нескольких тысячах футов над землёй. И рядом с ним есть только один телефон, и то выключенный - его собственный. И в нём уж точно не стоит бесплатная sim-карта. Зато она стоит у одного из его сотрудников: механика, оставшегося внизу и достаточно протрезвевшего, чтобы откликнуться на зов волны, активированной Валентайном. *** Роксана сумела выбраться к Джеффу лишь спустя несколько суток, когда для сожалений стало слишком поздно: единокровный брат к тому моменту успел похоронить и родителей, и лучшего друга, и весь персонал. Рокси отыскала его в ангаре, готовая ко всему, от слёз до истерики, а застала брата за работой - Джефферсон копался в двигателе одного из самолётов, пытаясь понять, что с ним не так и отчего тот отказывается взлетать. И именно тогда Рокс особенно отчетливо осознала, что перед ней - не Джеффри Стентон, и даже не Джефферсон Хилл, а лорд Мортон. Самый настоящий, прирождённый, несгибаемый Мортон, что бы там не говорили лживые документы, и как бы неуместно не смотрелись его испачканные в машинном масле руки. Родной человек, которого ей не так давно удалось отыскать - и которого она окончательно обрела лишь сейчас. Обрушившиеся на него потери Джефферсон переживал стойко и в одиночестве. Несмотря на искреннюю симпатию к Рокси, он не был готов делить с ней свои проблемы, хотя и требовал, чтобы она разделяла с ним свои. Джеффа можно было понять - никого ближе у него попросту не осталось, и Рокс сама не заметила, как стало привычным приходить к нему после особенно тяжелых миссий; устраиваться за его рабочим столом, всегда заваленном ворохом неразобранных бумаг, опускать подбородок на сложенные домиком ладони, и молчать. Джефферсон в ответ чаще всего тоже молчал. Лишь иногда, поддразнивая, предлагал ей немного полетать и попрыгать с парашютом, но Рокси хватило и первого раза, когда в день знакомства, Джефф, проверяя её "на слабо", вытолкнул сестру из самолёта почти без подготовки. За штурвалом тогда как раз был Альберт, так что сам Джефферсон спокойно выпрыгнул следом, уже в воздухе продолжая начатый ещё на земле разговор о том, кто, кому, кем и с чего вдруг приходится. Приземление вышло удачным лишь наполовину: контакт между братом и сестрой был установлен, однако сильный вывих навеки закрепил в Рокси врождённый страх высоты, прибавив к нему ещё и нетерпимость к парашютам. Джефферсон за свою выходку извинялся до сих пор. *** - Минутная готовность. Реджинальд идёт с опережением графика, - прервал разговоры Мерлин. И задумался: - Интересно, как ему это удалось? - Даже не представляю, - пробормотал Эггзи. Рокс, ткнув его локтем под ребро, повернула микрофон в свою сторону. Принимая удар на себя, торопливо перевела тему: - Мерлин, где остальные? - Джефферсон в двух кварталах, Ланселот. - В двух кварталах? - снисходительно хмыкнул Гевейн, и покровительственно улыбнувшись, потянул микрофон к себе, - Мерлин, а Бэйзил? - Прогнозируемое время прибытия - четверть часа. Гевейн заметно обеспокоился, недоверчиво оглядевшись. Рокси понимающе развела руками. Эггзи выражал поддержку всем своим видом. Помогло не слишком. Старший из агентов начинал закипать. - Четверть часа! Он что, угнал черепаху?! - Взял машину Артура. - Машину Артура! - Гевейн глубоко задумался, прикидывая шансы на чудо. Осторожно уточнил: - Бентли? - Старую машину. - Нужно было спалить её вместе с Честером, - проворчал Гевейн, - вы уверены, что Бэйзил ещё не прибыл? - Абсолютно. - Нет у вас сердца, Мерлин, - дрогнувшим голосом сказал Эрнест. - Есть! - возмутился Эггзи, - есть у него сердце. Мы проверяли. И врачи подтвердят! - Спасибо, Галахад, - почти растрогался координатор. - Правда? Буду знать, куда целиться в следующий раз, - запомнил Гевейн. - Спасибо, Галахад, - уже гораздо прохладнее повторил Мерлин, - Реджинальд входит в клуб. Переключайтесь.   Глава XX. За годы, прошедшие с испытаний на место Ланселота, в клубе мало что изменилось: музыка оставалась в меру громкой, а свет - достаточно рассеянным, чтобы не обращать внимание на такие мелочи, как крохотные камеры и многочисленные микрофоны, щедро утыканные вокруг. О том, что всё заведение принадлежало Кингсмэн, Эггзи и Роксана узнали лишь после празднования в нём победы над Валентайном: был заслуженный выходной, и знакомый клуб попался им на глаза почти что случайно, став уже четвёртым по счету в тот вечер. Дальнейшие события вспоминались смутно. Записи с камер были по большей части уничтожены, а некоторые из них - спрятаны в архивах с самим страшным компроматом, который Мерлин только решался сохранить. Сам координатор утром лично прибыл на место происшествия, чтобы забрать двух новоиспечённых агентов, уснувших в комнате администратора - кажется, они пытались взломать клубную базу, чтобы выслать новое приглашение для леди Софи и разрешить оставшийся невыясненным спор об их потенциальной для неё привлекательности. Записями того вечера, Мерлин раздразнивал агентов до сих пор. Причём, всех агентов. Даже Артура. - Отлично выглядит, - заметила Рокс, отвлекая Эггзи от воспоминаний. Агент Галахад моргнул, сосредотачиваясь на трансляции: в зале появился Реджинальд. - А! Образ кровопийцы! - пренебрежительно охарактеризовал Гевейн, понимающе улыбаясь, - выбор, о многом говорящий. Какой славный у вас мальчик, Галахад, и какой дурной у него вкус. Нужно исправить, пока не поздно. Быть может, я приглашу его на ужин, когда всё закончится. "Пометка на будущее: предупредить Реджи никогда не принимать приглашения от Гевейна" -...или на бокал вина... "Пометка на будущее: предупредить Реджи никогда не пить с Гевейном" - ...или просто поговорим по душам, если у меня появится время. "Пометка на будущее: предупредить Реджи никогда... Просто: никогда" - А мне кажется, что это правильный выбор, - заступилась Рокси почти неохотно, - чёрный ему к лицу. Эггзи не мог не согласиться. Реджинальд редко изменял себе в выборе одежды - даже тренировочный костюм носил привычного цвета. Хотя и пытался время от времени разбавить краски, чтобы не производить излишне мрачное впечатление. Но не в этот раз: белоснежная рубашка под чёрным сюртуком только подчеркивала общее настроение, ничуть его не смягчая. И хотя Гарри Харт скорее всего не одобрил бы подобной стилизации под девятнадцатый век, приходилось признавать, что Реджи знал, что делает: созданный образ не бросался в глаза, но невольно выделял его из толпы, привлекая внимание. - Добро пожаловать, сэр. Шампанского? Джонни Льюис - один из самых надёжных сотрудников Кингсмэн, с которым Эггзи когда-то познакомился, лежа на рельсах - по-прежнему был идеален в роли официанта, с вежливой улыбкой держа на руке поднос. Но Реджинальд лишь покачал головой, слишком занятый поисками. В комнате управления одновременно раздалось три вздоха: два разочарованных и один - полный затаённого торжества. - Объект на одиннадцать часов, - траурно сообщил Гевейн, проследив за взглядом кандидата. Рокси, не дожидаясь просьб, вывела на экран изображение с панорамной камеры: леди Кристина, прибывшая в клуб чуть больше получаса назад, весело смеялась над чем-то в компании сопровождавших её приятелей. Эггзи успокаивался лишь тем, что мужчиной, стоящим к девушке ближе всего, был, судя по внешнему сходству, её собственный брат. Оставалось надеяться, что трое парней рядом - тоже её близкие родственники. - И как её оттуда выцарапывать? - задал Эггзи общий вопрос. - А! Это не ваша проблема, Галахад! - заметно повеселел Гевейн, хлопнув коллегу по плечу, так, что хрустнули кости, - и не вашего мальчика. Когда прибудет Бэйзил... - Когда прибудет Бэйзил, - мрачно перебила Рокси, - вполне вероятно, что "выцарапывать" будет некого. На экране Реджинальд стремительно направлялся к объекту, ловко разрезая толпу. На мелочи, вроде семенящего за ним официанта, он не отвлекался. - Кажется, мы станем свидетелями похищения, - сделал ставку Гевейн. Но он ошибся. Реджинальд лишь выходил на исходную, остановившись в поле зрения объекта. Застыл неподалёку, у стены. - Шампанского, сэр? - тут же подсуетился официант, и протеже Эггзи, не глядя, взял бокал. Но сделать глоток не успел, встретившись с Кристиной взглядом. - Визуальный контакт установлен, - хмуро провозгласила Рокс. И очень спокойно поинтересовалась, - Мерлин, вы не подскажите, где носит Джефферсона? - Скоро будет на месте. - Ещё немного - и может не торопиться. Главным было удержать взгляд. Реджинальду это удалось. Поставив бокал на ближайший столик, он шёл к объекту, кажется, даже не моргая, а может - и не дыша. Не оставляя ей шанса. Разговоры вокруг затихли сами собой, когда добравшись до цели, Реджинальд склонился в церемонном поклоне и протянул Кристине руку. - Идём. Это не было вопросом - это было констатацией. Уверенностью, прозвучавшей в голосе Кинга, можно было сворачивать горы, скручивая их в спираль. Почувствовав лёгкое замешательство, повисшее над компанией в целом, Реджи сломал последние сомнения, позволив улыбке появиться на своих губах. "Идём" Он не стал повторять этого вслух, но взгляд оказался красноречивее любых слов, и Кристина, протянув руку, вложила тонкие пальчики в его ладонь, поднимаясь Реджи навстречу. - Галахад, - протянул Гевейн, - почему же вы не сказали нам, что ваш мальчик владеет гипнозом? Я ведь мог ненароком посмотреть ему в глаза. - Он не владеет, - твёрдо покачал головой Эггзи, - я бы знал. - Знал бы? - засомневалась Рокси, избегая его взгляда, - правда бы знал?.. Но Реджинальд не планировал похищения и совершенно не стремился напугать - ни Кристину, ни её спутников, невольно поглядывающих на него с подозрением. - Они просто... танцуют? - Физический контакт установлен, - механически подтвердила Рокси. - И ещё как. - Внимание, - прервал обсуждение голос Мерлина, - Джефферсон входит в клуб. Бэйзил на подходе. Роксана, услышав, сразу же приободрилась, выводя нужную трансляцию на экран. Впрочем, появление Джефферсона сложно было оставить незамеченным. Если Реджинальд вызывал ассоциации с лунным светом и ночной тьмой, то протеже леди Ланселот больше походил на выжигающее сетчатку солнце. - Вижу руку мастера, - с почтением выдохнул Гевейн. - Благодарю вас, - удовлетворённо улыбнулась Рокси. Она действительно постаралась, выбирая светлый костюм, подчеркивающий стать Джефферсона и дополняющей сияние его открытой улыбки. - Добро пожаловать, сэр, - вездесущий Льюис возник рядом с ним мгновенно, будто из-под земли, - шампанского? - Несомненно, - решительно ухватил бокал Джефферсон, и тут же сделав глоток, скривился, отставляя его обратно. Эггзи и Гевейн разочарованно выдохнули. - Как думаешь, этого достаточно? - Не знаю, - неопределённо качнула головой Рокси, - с его комплекцией... Джефферсон, уже забыв про шампанское, тем временем пробирался в центр зала, ещё издали увидев объект. Но подобравшись ближе, запнулся, наткнувшись на недобрый взгляд Реджинальда. Первым напряжённой паузы не выдержал Гевейн: - Чего же он ждёт?! - А что ему делать? - раздражённо откликнулась Рокси, - драться? - Зачем же драться? Можно просто потихоньку... Потихоньку не получилось: Льюис, споткнувшись о неведомую преграду, почти рухнул на Реджинальда, окатив его шампанским из полудюжины бокалов разом. - Не благодари меня, - хмыкнул возникший за плечом Джефферсона Бэйзил, - поверь, для тебя я бы сделал то же самое. - Мой мальчик! - проникся Гевейн, смаргивая с глаз несуществующую слезу, - как же я им горжусь! Бэйзил предпочёл серый костюм в крупную клетку. Ему не хватало утонченности, и выглядел он в нём не так идеально, как Гевейн, но элегантность могла прийти с опытом, а общая тенденция была ясна. Эггзи впервые подумал, что возможно, он недооценивал протеже Эрнеста. Однако его выходка, призванная вывести Кинга из игры, Реджинальда не смутила: пока побагровевший от ярости Льюис прыгал рядом, извиняясь, и стряхивая салфеткой капли, Реджи осторожно удерживал покачнувшуюся Кристину за руки, помогая ей сохранять равновесие. - Вас не задело? - Нет, - девушка тряхнула волосами, возвращаясь в реальность, - нет. Похоже, вы закрыли меня собой. Она неуверенно улыбнулась. Реджинальд, не разубеждая, улыбнулся в ответ, поднося её руку к губам. - Кажется, - призналась Кристина, порывисто вздохнув, - я слегка закружилась. - Я провожу вас. - Что Джефф стоит?! - вскрикнула Рокси, - он что, не видит?!.. Джефферсон, будто услышав, отмер, и бросившись к Реджи, сочувственно воскликнул: - Как неудачно получилось, Редж! Какая неловкость... Реджинальд, не обращая внимания, помог Кристине добраться до свободного дивана, и лишь затем обернулся, твёрдо оборвав: - Всё в порядке, Джефф. Не беспокойся за... Но Джефферсон, забыв про Кинга, уже удобно устраивался рядом с Кристиной, улыбаясь ей с почти невыносимой нежностью. Льюис, предотвращая наметившееся кровопролитие, виновато дернул Реджи за рукав, отвлекая: - Мы можем пройти в мужскую комнату. Я так огорчён! - Что? Нет, не... - Мужская комната здесь не поможет, - решительно протиснулся вперёд Бэйзил, - тебе нужно домой, Реджинальд. Переодеваться. И оказавшись на диване по другую сторону от Кристины, широко улыбнулся. - Здравствуйте! Кристина невольно улыбнулась в ответ, заслужив одобрительное хмыканье Гевейна. Джефферсон смерил соперника уничтожающим взглядом. - Бэйзил. Не знал, что тебя уже выписали. - Откуда? - заметно обеспокоилась девушка. - Из военного госпиталя, - не растерялся Бэйзил, наполняя притворной грустью глаза, - был контужен во время операции на дальнем Востоке. Хотел бы рассказать больше, но мне даже награду не разрешили оставить - только вручили и сразу спрятали в хранилище, до лучших времён. Секретные задания... - Сколько я не летал над землей, вы - первый ангел, которого я встретил, - перебил его излияния Джефферсон. - Долго репетировал? - флегматично поинтересовался Эггзи. - Почти полчаса, - гордо откликнулась Рокс. - Потому что на земле нет места ангелам, - возразил Бэйзил, и Кристина, повернувшаяся было к Джеффу, вновь вернула своё внимание ему, - вы, леди, скорее дьявольски прекрасны! - Мне кажется, - негромко заметил Реджинальд, и расстегнув последние пуговицы, скинул испачканную одежду, оставшись только в рубашке, - что оба вы - рабы стереотипов. - Вы не считаете меня ни ангелом, ни демоном? - изогнула брови девушка, не скрывая оценивающего взгляда, - но кто же я тогда? - Облить его шампанским было плохой идеей, - насупилась Рокси. - Определённо, - поддержал Гевейн. - А вот ей, как мне кажется, понравилось, - дерзко улыбнулся Эггзи. Понравилось - не то слово. Если верить взгляду Кристины, миссию по соблазнению можно было сворачивать прямо сейчас, ввиду заметно оторвавшегося от соперников победителя - белая рубашка идеально очерчивала натренированное тело, почти ничего не скрывая. Но Реджинальд, не дрогнув под жгучим взглядом, невозмутимо проверял запонки на манжетах, позволив себе лёгкую улыбку. - Вы - человек, - откликнулся он, поднимая на Кристину серьезные глаза, - как и я. К чему сковывать себя ненужными рамками, вписываясь в заявленные другими роли, если можно выбирать самостоятельно? Удивительно, как много это открывает возможностей. Он вновь протянул Кристине руку, мимолётно кивнув на соперников, устроившихся по разные стороны от неё: - Не будем им мешать. - Пожалуй, - Кристина, рассмеявшись, ухватила его за ладонь, поднимаясь с дивана. Но не успела сделать и шага, как возникший рядом официант с должным почтением остановил её, сообщив: - Леди Маунтбеттен, вас к телефону. - О, как жаль, - заметно расстроилась девушка, разжимая пальцы. - Я провожу вас, - предложил Реджинальд, не торопясь разжимать свои. Предложение обдумывалось целых полторы секунды, но затем Кристина всё же качнула головой. - Не стоит. Я вернусь. - Мы будем ждать вас, - со всем возможным воодушевлением брякнул Бэйзил. - С нетерпением будем ждать, - как можно выразительнее поддержал Джефферсон. - Возвращайтесь, - тихо попросил Кинг, послушно отпуская её руку, и Кристина, скользнув по всем троим затуманенным взглядом, вскоре исчезла в толпе. *** Реджинальд, выдохнув, опустился на край дивана - рядом с Джефферсоном, но не слишком близко. Трое соперников обменялись тяжёлыми взглядами. Услужливый официант, тут же оказавшись рядом, заискивающе улыбнулся, поставив на стол по бокалу для каждого, и это немного разрядило атмосферу. - Она вернётся, - Бэйзил, хмыкнув, взял шампанское, и откинулся на спинку дивана, сделав глоток, - видели, какой у неё был взгляд в конце? - До того, как она наткнулась им на тебя или после? - уточнил Джефферсон, - потому что если после, то я бы на возвращение особенно не рассчитывал. Он потянулся за своим бокалом. Попробовал. Поморщился. - Жуткий вкус, вполне соответствующий настроению, - оценил протеже Рокси, - кажется, я никогда ещё не чувствовал себя более глупо, чем пытаясь отбить девушку у лучшего друга. - О, - взгляд Реджинальда заметно смягчился, и он вновь опустил взятый было бокал, - ничего, Джефф. Если уж кому и отбивать, то только тебе. - Вот и славно, - буркнул Бэйзил, - раз теперь всё прояснилось, могу я заняться девушкой, пока вы признаётесь в чувствах друг другу? - Бэйзил, - растянул Джефферсон в улыбке губы, - не нарывайся. - Ещё посмотрим, кто из нас нарвётся первым, - прищурился Баз. - Я вдруг подумал, - мягко вмешался Реджинальд, - мы ведь сейчас одни, без присмотра. Впервые за много месяцев. Если кто-то случайно упадёт и доломает себе нос, Мерлин ведь этого не увидит. - Но узнает об этом! - ощетинился Бэйзил. - И мы с Джефферсоном с удовольствием выступим, как свидетели, - ровно предупредил Реджи. - Пей шампанское, Баз. Но следи, чтобы оно не ударило тебе в голову. - За вечер в городе! - предложил Джефферсон, поднимая бокал. - За-чёртов-вечер-в-чертовом-городе! - своеобразно поддержал его Бэйзил. - За то, чтобы он для всех нас удался, - дополнил Реджинальд, и сделал первый глоток. Джефферсон от его слов поперхнулся и слегка покраснел, явно истолковав их по-своему. Бэйзил прыснул, расхохотавшись в голос. Но Реджи их веселья не заметил. Он смотрел на бокал. - Льюис, - напряженно скомандовал Мерлин, - вернитесь на позицию. Готовьтесь к плану "Б". - Что за план "Б"? - встрепенулся Эггзи. Но Рокс лишь недоуменно вскинула брови, а Гевейн улыбнулся - подозрительно-ласково, так, что расспрашивать дальше уже и не хотелось. - Льюис, - повторил координатор, - поторопитесь. А Реджинальд, отставив свой напиток в сторону, уже отнял бокал у друга. - Что ты... - не понял Джефферсон, но Реджи, едва смочив губы, со стуком поставил его шампанское на стол. - Бэйзил, - окликнул он вместо пояснений, - дай мне свой бокал. - Какого... - возмутился было тот, но столкнувшись с ним взглядом, послушался. Его напиток Кингу не понравился тоже. - Наркотик, - подвёл он итог, обводя всех взглядом. - Ты что, шутишь? - рассмеялся Бэйзил, неверяще глядя ему в глаза. - Какой? - деловито поинтересовался Джефферсон, тут же подобравшись. - Не знаю, - медленно покачал головой Реджи, - у меня недостаточно опыта для таких тонкостей. Но отличать примеси в алкоголе жизненно важно для каждого студента медицинского, который... - Чёрт, - простонал Бэйзил, пытаясь держать глаза открытыми, - я... кажется, я... И отрубился. Реджи и Джефферсон переглянулись. Кинг начал вставать, но на его плечо вдруг опустилась чужая ладонь. - Могу я чем-то помочь вам, сэр? - елейным голосом поинтересовался назойливый официант. И прежде, чем Реджинальд успел ответить, в шею ему вошла игла. Кинг обмякшей куклой повалился на спинку дивана. - Эй! - возмутился Эггзи, - так... так нечестно! - Выбора не было, - как можно мягче сказала Рокс, пытаясь утешить, - ты ведь понимаешь, что он... - У меня есть к тебе пара вопросов, приятель, - Джефферсон с прытью, которой от него никто не ждал, вдруг оказался рядом с Льюисом, схватив официанта за грудки, - что за дрянь ты подлил нам в бокалы?! - Вы привлекаете слишком много внимания, - предупредил Мерлин, - Льюис, вырубайте его! И Льюис, израсходовав всю отраву на Реджинальда, не придумал ничего лучше, как прижать к коже Джефферсона обыкновенное с виду кольцо, выпустив электрический разряд. - Так... так нечестно! - вздрогнула Рокси, наблюдая, как тело её брата, изогнувшись дугой, без движения опадает на сиденье. Эггзи, прикусив язык, молча сжал её руку, но она, глубоко вздохнув, осторожно высвободилась. И усмехнулась: - Всё нормально. Я знаю, выбора не было. Просто знать об этом - одно, а видеть - совершенно другое... Подоспевшие на помощь сотрудники клуба, тем временем, уже уносили всех троих, избегая излишнего шума. И со стороны легко могло показаться, что посетители всего лишь не рассчитали собственные силы, отрубившись над очередным бокалом вина. *** - Гевейн, Галахад, Ланселот, - заметно повеселевшим голосом перечислил Мерлин, - на исходную. У вас есть немногим более часа, чтобы подготовиться к встрече. - Вас поняли, сэр, - за всех откликнулся Эггзи, отворачиваясь от экрана. - Идём? - Разумеется, - встрепенулся Гевейн, - сэр Ланселот? - Иду, - не слишком радостно откликнулась Роксана, принимая протянутую им руку. Эггзи по привычке содрогнулся подобному проявлению доверия, но вспомнив, что рядом с Эрнестом именно Рокс, а не кто-либо другой, заставил себя выдохнуть, выключая экраны. Что ж, вечер определённо выдался нервным. Оставалось лишь надеяться, что завершится он, как и желал того Реджи, для всех них куда как более удачно, чем начался. И даже прелестная леди Кристина, вернувшись на место и обнаружив диван абсолютно пустым, всё же не останется в эту дивную ночь в одиночестве.   Глава XXI. Очнулся Джефферсон в настроении ещё более скверном, чем отрубился: мало того, что какой-то официант опоил его и Реджинальда непонятной отравой, так он ещё и пропустил через его тело разряд. - Убью! - взвыл Джефферсон, заметавшись и пытаясь вырвать рельс с корнем, - убью!.. Угрозы не отличались особым разнообразием, но были искренними, шли от самого сердца. Несчастный похититель, не обладающий столь зычным голосом, потратил несколько драгоценных секунд, пытаясь его перекричать, но когда это ему удалось, результат себя ждать не заставил: вид приближающегося поезда Джеффу не понравился. Ухмылка похитителя - тоже. - Ты получишь нож, если расскажешь мне о Кингсмэн и Рокси Мортон. - Рокси Мортон, - глубокомысленно повторил Джефферсон, перекатывая на языке знакомое имя, - Рокси Мортон, Рокси Мортон... это что, та брюнетка из клуба? Так она моя, даже не надейся! Я такую девушку всю жизнь искал! Убью! - Она не брюнетка! - не выдержал похититель, - она связана с Кингсмэн, и мне нужно знать, как! Или ты скажешь мне, или я сам тебя убью! - Ты? - Джефферсон окатил его полным презрения взглядом, - ты?! Да не смеши меня! Дай сюда нож, дай мне разрезать верёвки и докажи, что ты настоящий мужчина, встретившись со мной лицом к лицу! - Расскажи мне о Рокси Мортон! - Иди к черту! - Расскажи мне о Кингсмэн! - Кингсмэн? Это что, тот клуб так назывался?.. - Будешь отпираться - погибнешь, как и двое твоих приятелей, не сумевших... - Что?! Что ты сделал?! Да я тебя своими руками... Окончание угрозы утонуло в грохоте пронёсшегося над Джефферсоном поезда. Кажется, он за себя даже не успел испугаться как следует, слишком взбешенный услышанными от похитителя откровениями. И когда, открыв глаза, увидел стоящую перед ним сестру - с нечитаемым выражением на лице и ножом в руке - он смог только сипло выдохнуть, обмякая на рельсах и в облегчении закрывая глаза. Для того чтобы сложить два и два, ему потребовалась пара секунд. - Никогда, - выдохнул он, всё ещё не поднимая век, - никогда больше не смей подвергать мой любимый костюм таким испытаниям! И распахнув глаза, с укором продолжил, потрясая связанными руками: - Это рельсы, Рокс! Я не для того одевался в белое, чтобы закончить свой вечер на рельсах! - Сам виноват! - возмутилась Рокси, - никто не заставлял тебя пить отравленное шампанское и попадать под удар! - Что? Никаких больше подарков на Рождество! - Переживу! - Никаких больше "Джефф, подбрось меня до Небраски!" - Сама долечу! - Никаких "приготовь мне четыре круассана к завтраку..."! - А вот это удар ниже пояса. - А прерывать моё свидание с самой красивой девушкой на планете, чтобы убедиться в моей верности организации - это не удар ниже пояса? - Ты прав. Глупая идея. Так Мерлину и передам. - Мерлину? Ммм... Зачем же так резко? Я не ставлю под сомнение, что координатор... - Джефф? - Да? - Просто замолчи и дай мне перерезать верёвки. - Давно пора. Узлы на деле оказались не такими и крепкими, и не заняли много времени. Джефферсон, потирая запястья, устроился поудобнее на острых камнях, выслушивая краткие пояснения случившегося от Рокс. - Джефф, - под конец окликнула она брата, не спеша уходить из тоннеля, - тот первый прыжок с парашютом... - Рокс, - устало перебил Джефферсон, с виноватым видом закрывая глаза, - я буду извиняться за него до конца своей жизни, если тебе станет легче. Поверь, я никак не ожидал, что... - Забудь. Теперь в расчёте. *** Пробуждение Реджинальда было болезненным: тонкая рубашка не спасала от холода, пронизывающего до костей, тело затекло, отказываясь шевелиться. Он и не пытался, не торопясь выдавать себя, восстанавливая картину произошедшего по осколкам воспоминаний, последним из которых оказалась боль от входящей в шею иглы. Официант. Месяцы, проведённые в штабе Кингсмэн, научили претендентов многому, но притупили чувство опасности окружающего мира: они слишком привыкли ждать каверз от Мерлина, чтобы теперь обращать внимание на клубный персонал, пусть и назойливо следующий по пятам с непременным бокалом шампанского. Шампанское. Случившееся начинало проясняться, принимая неутешительные формы. То, что наркотик был в бокалах у всех троих, наталкивало на самые мрачные мысли. Трое стажёров Кингсмэн, впервые выбравшись в город, оказались отравлены одним и тем же лицом, в одном и том же месте, в одно и то же время – это не могло быть случайностью. А значит, кем бы не был тот официант, ему нужны были... Додумать Реджи не успел. Уже знакомый, и показавший теперь отвратительным голос вторгся в пространство черепа, отзываясь болью в висках. - Просыпайтесь, мистер Кинг! У нас не так много времени, чтобы тратить его на притворство, и поверьте, в ваших же интересах поторопиться наладить со мной диалог. Реджинальд открыл глаза, одновременно дёрнувшись, проверяя своё положение. Положение выглядело скверно. Крепко привязанный к рельсам, он был почти что распят, а где-то вдалеке уже слышалось заунывное пыхтение приближающегося поезда, обдавая невольной дрожью. Человек, стоящий у него в ногах, понимающе ухмылялся. Не смейте впадать в панику, Реджинальд Честер Кинг. Голос рассудка, раздавшийся в голове, имел подозрительно-знакомые интонации, в данное время и в данном месте - как нельзя более неуместные. Лучше бы это был голос Эггзи, а ещё лучше - Мерлина. Реджинальду, определённо, сейчас не помешало бы вспомнить о каком-нибудь магическом трюке, подсказанном добрым волшебником, а не рефлексивность, думая об умершем отце, но ничего подходящего, как назло, не вспоминалось. Зато образ Честера под внутренним взором проступал всё отчётливее, будоража едва ли не сильнее всей сложившейся ситуации. Ты не должен быть жертвой. Никогда. Реджинальд, перехватив обвязанные вокруг запястий верёвки, потянул их на себя, проверяя на прочность. Тщетно. Он дёрнулся ещё раз, пытаясь вывернуть запястья, но канаты держали крепко. Кто в современном мире ими пользуется, почему не наручники?! Он мог бы попытаться выскользнуть из них. Но нет же - верёвки!.. Идея разорвать их голыми руками, хотя и выглядела наиболее соблазнительно, уверено лидировала в списке самых безнадёжных вариантов. Значит, нужно искать другие. Идти на контакт. - Если вы всё ещё переживаете из-за разлитого вами шампанского, - доброжелательно заметил Реджи, - то можете считать, что ваши извинения приняты. И закончим на этом. - Закончим? Боюсь, что мы только начали, мистер Кинг! - трескуче рассмеялся "официант", - и прекратите дёргаться, узлы я вязать умею. Единственный путь на свободу - мой нож, который я могу вам одолжить. Если, конечно, мы договоримся. Он призывно помахал раскрытым лезвием. Реджинальд не отрывал от него взгляда. Несмотря на странное ощущение нереальности происходящего, ситуация явно была патовой. Надежду внушало лишь подчёркнуто-вежливое обращение связавшего его человека: раз он знал, кто Реджинальд такой, оставалась возможность похищения ради обыкновенного выкупа, а Джефферсон и Бэйзил тогда просто попали под раздачу. О других вариантах думать не хотелось. "Тогда - торговаться?.." Никаких переговоров с террористами. Позиция Честера Кинга в данном вопросе была предельно ясна, но Реджинальд не зря пережил отца минимум на три года. Это было возможностью, а разбрасываться возможностями, будучи привязанным к рельсам, было бы неразумно. - Как насчет денег? - предложил Реджи, вертя головой, и не оставляя попыток вырваться. Слова словами, но теоретически, сумей он отыскать болт или выступ на рельсах, верёвки можно попытаться перетереть, нужно лишь выиграть время. Выиграть время? У поезда?.. - У меня щедрые наниматели, мальчик, и не думай, что тебе удастся меня у них перекупить. Ответы - вот всё, что нам нужно от вас, мистер Кинг! "Ответы..." Похититель ошибался. Кто бы ни нанял его, ответы были сейчас куда нужнее самому Реджинальду Кингу. И, похоже, "официант" был готов вот-вот ими поделиться. Главное - не спугнуть. - Внимательно вас слушаю, - ободряюще подсказал Реджи. - Беседа будет недолгой, - рявкнул человек с ножом, - всё, что мне нужно, это два ответа: что такое Кингсмэн и кто такой Гэри Анвин? Лучше бы он потребовал денег. - Какой, к дьяволу, Гэри Анвин?! - Вот вы мне и расскажите, мистер Кинг! Всё, что знаете, о нём и о Кингсмэн! Нахлынувшее ощущение дежавю готовило к самому худшему. Если это человек Квилча, то уйти от подозрения также просто, как в первый раз, явно не получится - теперь у них было имя. Пустить по ложному следу?.. И как? Расскажешь ему о классификации человечества в Гэри Анвинах? С Квилчем сработало. "Не уверен, что в этот раз... " Гэри. Гэри Анвин, не "Эггзи". Значит, это не из клиники доктора Кальмана, где он использовал чужое имя, представившись настоящим прозвищем только ему, Реджу - и Аннабель. Где Анвин мог засветиться? И как похититель вышел на них, на Реджинальда, Бэйзила и Джефферсона? Или только - на Реджи, раз уж он откуда-то знает его имя? Следил за ним? Откуда? Где он мог его... Ателье. Разумеется. - Кингсмэн, - презрительно выплюнул Реджинальд, невольно копирую интонации отца, - это ателье в центре Лондона, идиот. Я заказывал там новый костюм. А теперь дай мне нож! Похититель от такого тона слегка опешил, но быстро собрался. - Кингсмэн, - заунывно повторил он, напоминая заезженную пластинку, - Кингсмэн и Гэри Анвин. Сдаётся мне, вы не совсем откровенны... - Я больше ничего не знаю! - Не разочаровывайте меня, мистер Кинг. Мне уже пришлось убить двоих ваших приятелей, оказавшихся бесполезными. Не заставляйте меня поступать так и с вами! Ну же, докажите свою полезность, мистер Кинг. "...двоих ваших приятелей..." Теперь ответов было более чем достаточно. Мысли обрушились камнепадом. Голос рассудка исчез, смытый девятым валом, и Реджи едва сумел абстрагироваться, оставляя услышанное на самом краю сознания, не пуская внутрь клубившуюся по границе тьму. "Джефферсон..." Не думать об этом! - Сдаётся мне, мистер Кинг, вы не желаете... - Откровенно говоря, я желаю тебе пулю в лоб! Реджинальд понимал, что последние слова никак не могут являться образцом ведения переговоров, но даже его терпению был положен предел: он всегда с трудом выносил угрозы, и сейчас искренне старался решить всё миром, но с него было довольно. Толщина верёвок, скорость приближения поезда и крепость узлов подсказывали, что освобождение пленника, если изначально и входило в планы, теперь становилось маловероятным. Переговоры зашли в тупик. - Вы расстраиваете меня, Реджи, - с притворным сожалением выдохнул похититель, - разве стоят они вашей жизни? "Ты даже не представляешь, чего они стоят. И чего всё это будет стоить тебе..." Сегодня ночью, когда ни один из кандидатов не вернётся в Кингсмэн, Мерлин поймёт, что случилось что-то страшное. Он начнёт расследование и обязательно выйдет на лже-официанта - кто-то должен был видеть, как тот забирает троих посетителей. Должны быть записи с камер. И тогда... "А уж что устроит тебе тётушка Мардж…" Скорее всего, свернёт его цыплячью шею голыми руками, если только сумеет добраться до похитителя раньше Мерлина. А она могла и суметь. Маргарет Кинг была могучей женщиной. И как бы пренебрежительно она к племяннику не относилась, предпочитая держать его подальше от глаз и счетов, кровь Кингов тётушка почитала свято. Мысли о неотвратимом возмездии приободрили, но Реджи, всё же предпочёл бы, чтобы мстить за него у Кингсмэн повода не было - очень хотелось жить. Очень-очень. Он даже сам не ожидал подобного рвения со своей стороны. - Ты ещё можешь спастись! - словно читая мысли, завопил похититель. "Правда?" - задумался Реджинальд, гипнотизируя взглядом приближающийся поезд. Правда. И подтянувшись, Кинг впился зубами в узел на правом запястье. - Ты что творишь?! "Всего лишь пытаюсь перегрызть верёвки толщиной с мой палец. Почему тебя это так пугает?" Тревога, прозвучавшая в голосе похитителя, внушала надежду. Перегрызть канаты, конечно, нереально. Особенно за те секунды, что остались до прибытия поезда. Но развязать... Узлы, кажется, дрогнули, и Реджинальд Кинг не собирался сдаваться. - Что ты творишь?! От перестановки слов смысл изменился не слишком, так что на реплику пленник не отреагировал. Лишь подумал: "Почему он не застрелит меня?" Действительно. Почему? Очевидно же: у него нет пистолета. Только нож. "А что есть у меня?.." Он ещё раз напряг руки, пытаясь вырваться - почувствовал, как впиваются в кожу твёрдые грани рассыпанного кругом щебня. Узлы не поддавались. Вероятность спасения стремительно падала, приближаясь к нулю, но остановиться, покорно ожидая приближения гибели, Реджи было не под силу - достаточно длинные верёвки давали определённый размах, позволяя выплеснуть эмоции напоследок. И оставить Мерлину пару зацепок в расследовании, одарив внешность похитителя дополнительными приметами. Первый бросок получился неловким, но брошенный камень всё же угодил похитителю по плечу. Тот взвыл - больше от возмущения, чем от боли. - Ах ты мерзкий, паршивый... Реджинальд не снизошёл до ответа. Его пальцы уже сомкнулись на следующем камне - он надеялся, что уже успел пристреляться. Вторая галька попала бы в лоб, но похититель успел увернуться, грозно размахивая ножом. А жаль. Отличный бы вышел синяк. - Да я тебя!.. Поезд приближался. - Ах ты... Реджи никогда не считал себя излишне кровожадным, но крики похитителя приносили странное успокоение - по крайней мере, тот перестал спрашивать его о Кингсмэн и Гэри Анвине, слишком занятый подбором ругательства для выражения всего, что он отныне о мистере Кинге думает. Конечно, камни вряд ли способны были причинить ощутимый вред, но других утешений Реджинальду не оставалось. Поезд был уже слишком близко, чтобы надеяться на спасение, а высокий рост и связанные ноги исключали возможность свернуться в клубок, переждав между рельсами. Было бы ещё немного времени - сумел бы разозлить похитителя достаточно, чтобы заставить его подойти поближе, а там - кто знает... Реджи мог бы резко дёрнуться вперёд, оттолкнувшись от железной балки руками. Растянуть верёвки до максимума. Чуть меняя положение, немного сместиться навстречу - ему пригодился бы опыт прохождения полосы препятствий, когда нужно было проползать через узкие дыры, змеёй извиваясь по грунту - это бы его не освободило, но он и не наделся. Хватило бы и того, что у Реджи были сильные и длинные ноги. И Мерлин научил его ими пользоваться. Один раз за вечер горе-официант уже попался на подножку. Кто сказал, что приём не сработал бы снова?.. Но времени не было. И других идей у Реджинальда тоже не было. Кажется, он чертовски Мерлина подвёл... Зато не подвёл Эггзи. Хоть что-то. Реджи вздохнул последний раз, готовясь к собственной гибели, и закрыл глаза, когда заработавший вдруг механизм резко опустил его вниз, словно раньше времени сбрасывая Реджинальда Кинга в ад – и остановился на полпути в преисподнюю, спасая от проносящейся сверху смерти. У дьявола, определённо, было дурацкое чувство юмора. *** Эггзи Анвин мало походил на нечисть, даже будучи облачённым в чёрное пальто, но Реджи на всякий случай моргнул, отыскивая на голове наставника крохотные рожки. Не нашёл. - Похоже, - светло улыбнулся ему Анвин, - я только что выиграл бутылку отменного кьянти. И Реджи, закрыв глаза, тихонько рассмеялся, не скрывая облегчения. Пазл сложился, все картинки встали на свои места, начиная с нежданного доверия Мерлина, отправившего их на задание "под честное слово", и заканчивая несостыковками в поведении похитителя. Реджи покачал головой. - Только не говори, что всё это было исключительно ради кьянти, иначе развязывать меня будет небезопасно. - Боюсь, ты только что доказал обратное. - Проверка на доверие? - Да, - кивнул Эггзи, отчего-то сжимая губы, - и ты с нею справился. - Чтобы справиться с ней, мне пришлось умереть. Не уверен, что можно считать это победой. - Иногда, иного выхода нет, - возразил агент Галахад, - и смерть становится единственным решением. - Своя или чужая, - негромко продолжил за него Реджинальд, вновь на мгновение закрывая глаза, - но собой всегда пожертвовать легче. - Не всегда, - немного удивлённо заметил Эггзи, - и не для всех. Реджи его сомнения истолковал по-своему. - Джефферсон? Бэйзил? - Джефф прошёл. Хочешь посмотреть на База? - Хочу ли я? Шутишь! Я хочу посмотреть на все испытания, которые проходили в этом тоннеле за годы существования Кингсмэн! - с неожиданным энтузиазмом откликнулся Реджинальд, - это же невероятный опыт. Задача, которую каждый стремился решить по-своему. Здесь столько вариантов!.. - Обычно, - несколько умерил его пыл Эггзи, - все просто кричат, не пытаясь ничего решать. - О, - разочарованно, но с пониманием протянул Реджи. - Зато ты сможешь узнать огромное количество новых ругательств. - Никакие знания не бывают лишними, верно? - Верно, - слабо улыбнулся Эггзи, опускаясь на землю рядом со своим протеже. - Тогда начнём с Бэйзила, а остальное покажет время. - Помнится, я уже как-то говорил тебе, что ничем не занят в ближайшие десятки лет, - заметил Реджинальд, разминая освобождённые запястья. - И не теряю надежды устроиться на одну перспективную работу... - Время покажет, Реджи, - твёрдо повторил Эггзи, закрывая тему. "Время и Мерлин" Похоже, теперь им этого не избежать. *** Гевейн, на время других испытаний отлучавшийся в кабинет Гарри Харта, к моменту пробуждения Бэйзила едва не опоздал. Но за скрытой в тоннеле дверью оказался минута в минуту - подтянутый, сияющий, ничуть не запыхавшийся, с вечным зонтиком в руках и едва заметной улыбкой на губах. Своим цветущим видом, он перепугал Эггзи до чёртиков. - Мерлин, - шёпотом окликнул агент Галахад через очки, - с Артуром... всё в порядке? - Цел и невредим, - успокоил координатор, прекрасно понимая причину тревоги, - не знаю, что Гевейн задумал на сегодня, но мысли его далеко. Сияющее выражение на лице Гевейна начало меркнуть, когда сразу вслед за голосом Льюиса, благодаря динамикам отчетливо слышимом даже за дверью, раздался ответ Бэйзила: - Вы взяли не того! - Прекрати отпираться! - не слишком церемонясь, оборвал его похититель, - скажи мне, что такое Кингсмэн, и ты получишь нож! - Я ничего не знаю! Спросите у Реджинальда! Или Джефферсона! Я вообще не из их компании! - О, они тоже пытались пудрить мне мозги, - злобно прищурился Льюис, - и мне пришлось убить их, настолько сильно я был разочарован. Не разочаровывай меня, Бэйзил. Что такое Кингсмэн, и кто такой этот чертов Эрнест?! - Он убьет меня! - Поезд тоже убьет тебя! И он, заметь, совсем уже близко... - Ладно. Ладно! Кингсмэн - это шпионская организация! Эрнест работает там, его позывной Гевейн. Развяжи меня! - С чего бы? - хмыкнул Льюис, опуская нож, - ты уже рассказал мне всё, что... - Я могу провести вас туда! - Что? - даже Льюис показался растерянным, а Эггзи, сжав зубы, отвёл глаза от экрана, на котором был виден Гевейн. Эрнест больше не улыбался. Бэйзил забил ногами, пытаясь вырваться. - Разрежь верёвки! Я проведу тебя в Кингсмэн! Похититель, опомнившись, сухо рассмеялся: - Боюсь, что вход туда тебе теперь заказан, Бэйзил! Не после того, как ты... Договорить он не успел: его прервала дверь, резко распахнувшаяся за спиной и раньше времени выпустившая в тоннель Гевейна. Никто и опомниться не успел, как Эрнест быстрым движением выхватил из руки Льюиса позабытый всеми нож – и, взвесив его на руке, тут же с негодованием отбросил в сторону, вместо него извлекая из зонта свой собственный стилет. Направляясь к Бэйзилу. От мгновенной расплаты за предательство, уже бывшего кандидата на место Борса спасает Мерлин, ускоряя поезд и вручную запуская механизм сокрытия под землёй. К моменту, когда последнее эхо грохочущих по рельсам железных колёс утихает где-то вдали, Гевейн кажется не более опасным, чем обычно - а значит, он смертелен приблизительно как осколочная граната с выдернутой чекой. И Бэйзил, кажется, это понимает. И всё равно промахивается, начиная с осторожного: - Дядя... - Нет-нет-нет, - миролюбиво перебил его Гевейн, покачав указательным пальцем сжавшей стилет руки, - не дядя. Ты мне не племянник, Баз. Мой племянник отныне - собачий приют в Хэмпстеде, потому что именно на него я сегодня же перепишу своё завещание. В признательность за верность, которая свойственна его обитателям. Верность, Баз. Такое короткое слово. Знаком с ним? - Я тебе не собака! - Определённо, нет, - согласился Гевейн, - ты сейчас вообще мало походишь на теплокровное. Скорее, я поискал бы твою родню среди беспозвоночных тварей. - В таком случае, дядюшка, - сжал кулаки Баз, - начните с зеркала! Тонкий стилет, пролетев в миллиметре от дернувшегося Бэйзила, вонзился в землю рядом с его головой. В пределах досягаемости, даже со связанными руками. Более тонкого намёка Базу не требовалось - ухватив оружие, он принялся разрезать верёвки. - В следующий раз, - глядя на племянника, как на пустое место, отстранёно поделился Гевейн, - я не промахнусь. И не говоря больше ни слова, скрылся за дверью, оставив её за собой распахнутой настежь. *** Когда Гевейн добрался до комнаты управления, Джефферсона и Реджинальда там уже не было - их отправили в общую спальню, принимать душ и переодеваться. - А! Жаль, весьма жаль, - Эрнест, не иначе как подчёркивая свою печаль, широко улыбнулся. И протянул Эггзи руку, которую тот не без опаски пожал, привычно избегая контакта с вечно активированной печаткой. - Поздравляю, Галахад. Ваше кьянти будет доставлено вам в ближайшее же время. Ждите посылку! Вы поставили на верного кандидата. "Верного", понимаете? Ха! - Благодарю вас, Гевейн. Поверьте, никто из нас не ожидал, что Бэйзил... - А, - взгляд Эрнеста наполнился откровенным сочувствием, - вы расстроены словами База? В таком случае - вы весьма наивны, раз не ждали этого. Зато теперь я понимаю вашу уверенность в Реджинальде. А вы, сэр Ланселот? Вы ждали? - Допускала такую возможность, - невозмутимо подтвердила Рокси, заслужив полный одобрения взгляд. - Вы... не расстроены? - немного растерялся Эггзи. - С чего бы? - непонимающе хлопнул ресницами Эрнест, - Бэйзил жив и здоров, он вышел из ситуации с минимальными потерями. Предложение провести похитителя в штаб и вовсе было верхом сообразительности! Будь Льюис нашим врагом, он уцепился бы за него, как за золотую жилу, и сам бы бросился перерезать верёвки. - Но верность... - У меня много верных родственников, сэр Галахад. И все они на кладбище. Поведение Бэйзила выбивается из семейной традиции, внося приятную новизну. - Что думаете делать с ним дальше? - вмешалась в диалог Рокси. - Отправлю в МИ-6, разумеется, - снисходительно улыбнулся Гевейн, словно растолковывая очевидное детям, - там за ним будет, кому присмотреть, а лет через двадцать он сможет возглавить службу. Эггзи, прикусив рвущееся с языка ругательство, перевёл озадаченный взгляд на Рокси. Она едва заметно кивнула, подтверждая, но Гэри Анвину было этого мало. - Простите мне моё любопытство, сэр Гевейн, - как можно вежливее заметил он, - но мне показалось, что Бэйзил только что сдал всех нас с потрохами. И вы хотите видеть его агентом МИ-6? - Именно, - кивнул Эрнест, довольный, что его так быстро поняли. - Бэйзил научился выживать, и я вижу в нём задатки великого агента. Двойного, скорее всего, но его куратор будет предупреждён об этом, а существование Кингсмэн поможет Бэйзилу сдерживаться. Ему не хватает верности, но ловкости и сообразительности он проявил более чем достаточно, чтобы я мог сегодня уехать со спокойной душой. Мерлин? - Ваш самолёт уже... - Мерлин, - воодушевлённо перебил Гевейн, глядя куда-то сквозь стену, - перенесите вылет на завтрашнее утро. Нет, лучше на полдень - да, на полдень. Думаю, к этому времени я уже освобожусь. Координатор, откашлявшись, небрежно уточнил: - Нужна моя поддержка? - Благодарю вас, справлюсь сам. Артур любезно одолжил мне машину на вечер, так что даже не придётся заезжать за своей. - Надеюсь, не старую? - О, нет, определённо, не старую! На старой я могу опоздать. И вдруг забеспокоился: - Но я ведь ещё не опаздываю? - Нет, - качнула головой Рокси, покосившись на экран, - теперь самое время. Эггзи, не совсем понимая, проследил за её взглядом, но не заметил среди трансляций ничего нового. Разве что... - Вы собираетесь в клуб? - недоверчиво спросил он. - Леди Маунтбеттен по-прежнему скучает в одиночестве. - В одиночестве? Да вокруг неё больше полудюжины воздыхателей! - Но ни одного представителя древнего рода, достойного особы королевских кровей. - Короле... Настала пора откашливаться Рокси Мортон. Опустив глаза, она негромко пояснила: - Я занималась курированием правящей династии после гибели Борса. Могу составить фамильное древо с закрытыми глазами. Леди Кристина Виктория Елизавета Анна Мария Маунтбеттен была бы на нём в правом нижнем углу. - Она что - принцесса? - восхитился Эггзи с нездоровым блеском в глазах. - Восемнадцатая в порядке наследования британского престола. И нет - тебе в клуб нельзя. Не сегодня. Ты забыл о Реджинальде? - Да, Галахад, - весело подхватил Гевейн, - вы что, забыли о Реджинальде? Вас ведь ждут интереснейшие двадцать четыре часа! Никогда ещё ноша наставничества не казалась Эггзи настолько тяжёлой. Гевейн же, протянув на прощание руку - словно из неоткуда, в пару к печатке, у него возник новый перстень на правой руке. Старинной работы - при легком нажатии появлялась смазанная ядом игла, поэтому пожимал ему руку Эггзи очень осторожно - ещё раз поздравил агентов с правильным выбором кандидатов. - Особенно поздравляю вас, сэр Ланселот. Джефферсону повезло. - Рокси замечательный наставник, - с теплотой поддержал Эггзи, - она... - Напротив, сэр Ланселот ужасный наставник, - перебил его Гевейн, не переставая улыбаться, - такой не даёт спуску ни днём, ни ночью, заставляя работать в поте лица. Худшего варианта и представить невозможно! Но Джефферсону, всё же, повезло... И Гевейн, склонившись в поклоне, бережно обхватил тонкую ладошку Рокс двумя руками, поднося к губам. - Если бы сегодня он предал вас, - спокойно пояснил Эрнест, едва коснувшись поцелуем кожи, - я бы убил его. - Если бы он меня предал, - ровно откликнулась Роксана, осторожно высвобождая пальцы, - я бы управилась с ним сама. - Не сомневаюсь в вас, сэр Ланселот, - отпуская её, и вновь поднимая голову вверх, обнажил в улыбке зубы Гевейн. - Желаю вам прекрасно провести время. Прощайте, Галахад. Ланселот, сэр - прощайте! Эрнест исчез из штаба также стремительно и внезапно, как днём в нём появился, и Эггзи даже подумал, что всего где-нибудь через полгода, он даже начнёт по нему скучать. Или через год. Или через два... Размышления прервал голос Мерлина - двое оставшихся кандидатов закончили приводить себя в порядок, и уже вышли в нужный коридор. Ланселот и Галахад переглянулись. Впереди их ждали долгие и важные двадцать четыре часа.