Эндорфин

Я просто смотрел на эту маленькую мужественную девочку с тонкими ручками и ножками. Мне казалось, что я виноват во всем, что произошло. - Мама весьма скомкано устроила похороны и поминки. Все заметили, что она чего-то боится, но списали это на счет горя от потери мужа. И только я тихонько посмеивалась, зная, что на самом деле толкает маму так действовать. Безотчетный страх передо мной и тем, что они с отцом творили вместе. Она боялась и я видела, что она тоже хочет умереть, лишь бы не бояться меня и того, что может произойти, если не дай Бог, кто-то узнает о беспределе, творящемся в таком, казалось, бы, приличном месте как наш дом. Мы жили все это время словно соседи. Я весь день как неприкаянная шаталась по дому, а она рано утром уходила и старалась не возвращаться до позднего вечера. Я спокойно брала ее кредитки и снова покупала все, что хотела. Чужое внимание после смерти отца стало мне безразлично. Последствия таких мерзких действий, которые совершили родители, постепенно отошли на второй план и я снова стала обычной. Я стала замечать, как я небесно-хороша. Как переливаются на солнце мои белокурые волосы и как чарующе-притягательны мои голубые глаза. Какой я становлюсь милой, когда при широкой улыбке на щеках появляются глубокие ямочки. Я наблюдала эти метаморфозы, которые казались неожиданными только для меня. Еще я часто вспоминала о тебе, Ти. Все дни и ночи, проведенные без тебя, все праздники и выходные. Мне было так больно, Ти, что именно ты меня бросил. Прошло слишком много времени с тех пор, как ты был мне родным. Она надолго замолчала. Я даже подумал, что она больше ничего не скажет. Раскаяние и отчаяние заволокли мой разум. Бланка улыбалась, когда я ртом ловил воздух, не находя слов, чтобы оправдаться, или утешить. Я не мог ничего сказать, даже пожать плечами не мог, потому что предотвратить все это было в моих силах. - Знаешь, Ти, всем кажется, что такое может произойти только в ненормальных семьях, где мать алкоголичка живет со своей дочерью от первого брака и новым мужем уголовником, но это далеко не так. Когда я ходила на встречи жертв инцеста и насилия, на собрания наркош, когда я лежала в реабилитационном центре, я столько всего узнала… - Бланка прикрыла глаза и откинулась на спинку дивана. – Если ты никуда не торопишься, я могу рассказать. - Би, я… - Да, это единственное, чем ты теперь можешь помочь. – она смотрит не так как другие. Ее взгляд пронизывает меня, отдает эхом в желудок и противной волной поднимается к горлу. Я жду, когда первая в моей жизни подруга, расскажет, как стала наркоманкой. *** Я очнулась дома. Жутко болела грудная клетка. Что происходит? Я едва могу видеть, в глазах все расплывается. Когда я встаю с кровати, путеводителем мне служит огромный красный плюшевый медведь, лежащий в качестве кресла около двери, ведущей в туалет. Я хватаюсь руками за предметы, стоящие на тумбочке и прикроватной полке, роняю флаконы духов, косметику и всякие безделушки. Меня ужасно штормит, словно накануне я выпила галлон водки с лаймом. В голове, будто ураган пронесся. Ничего не соображаю. Добравшись до туалета, я без сил падаю у унитаза, и наконец-то приходит небольшое облегчение. Меня рвет. Долго, с чувством, с приятным кислым привкусом желчи. Большая часть моих волос в унитазе, на них попала рвота, но мне так наплевать, что я даже не стараюсь их убрать. - Как ты? – я слышу чей-то сиплый голос, едва различимый сквозь заложенные от рвотных потуг уши. Рвать уже нечем, но мой организм упорно делает вид, что в желудке еще достаточно продуктов. Металлический привкус крови, смешанной с желчью. Мне больше, чем плохо и хуже, чем хреново. Нежные пальцы убирают мои волосы назад, бережно придерживая их, чтобы они не лезли мне в лицо. Не чувствуя абсолютно никакой брезгливости, парень кончиками пальцев вытирает уголки моих губ и откидывает мою голову назад, видимо, чтобы рвотные позывы хотя бы чуть-чуть отступили. Все плывет, слезы скатываются к вискам и застилают глаза, и я не могу сказать, кто именно передо мной. Вижу лишь что-то белое в обрамлении темных волос. Все. Мой организм отказывается служить такой мерзкой хозяйке. Я теряю сознание. *** Этот мальчишка со смазливым личиком и накачанным телом явно втрескался в Эмбер по уши. Можно было просто посмотреть, как он убирает заплеванные рвотой волосы с ее лица и понять это. Меня чуть не вывернуло. Я сидел на красном медведе-кресле около туалета и имел «радость» созерцать эту умилительную картину. Эмбер выглядела ужасно. Без преувеличений – чудовищно. Огромные, навыкате глаза с разводами от косметики, грязные волосы, спутанные и некрасивые. Лицо, словно у мертвеца. Тело с худыми руками и ногами, с торчащими лопатками и ребрами, как батарея, в обтягивающей футболке. Она вся просто обязана была вызывать отвращение. Но этого не было. Я помогаю мальчишке донести ее до спальной комнаты. То есть, пока парень бессмысленно скачет вокруг нас, я беру Эмбер на руки и несу в спальню. Это напоминает мне нашу первую ночь, когда я точно так же нес ее из душа. Ложу это тщедушное тельце на кровать, и брезгливо отерев руки об свои джинсы, словно я замарался об ее кожу, разворачиваюсь к выходу. - Ты разве не останешься? – писклявым голосом спрашивает меня парень. - Зачем? – я даже не оборачиваюсь, обувая свои кроссовки. - Ну, она как бы захочет с кем-нибудь поговорить. – мнется он. - Вот ты и поговори с ней. - Я – Зейн. – наконец представляется он и я, повернувшись, наконец, могу его, как следует рассмотреть. Чуть смуглая ровная кожа, кустистые черные брови и кудрявые волосы, уложенные в прическу. Крупный нос, не меньше моего, это уж точно и слегка пухлые губы, которые он успел искусать до крови. Странные, карие глаза с зеленым переливом и пидарастически-длинные ресницы. Одет он был просто: белая футболка, серые бриджи disquared и белые кроссы. Я бы никогда не заявился так в такой клуб как 2Double. Вот что значит быть участником одного из этих бойз-бэндов. Да еще и эти серьги в ушах. Маленький гей. - Тейлор. – кивнул я и положил ладонь на дверную ручку, чтобы открыть дверь. - Ты знаешь, мне бы не хотелось оставаться с ней одному. – сглотнув, промямлил он. - А зачем спасал ее? - Я… я хотел спасти. Я уверен, она хочет жить. - Она явно хотела себя убить. А я не хочу иметь ничего общего с маленькой наркоманкой склонной к суициду и ее дружком геем. – усмехнулся я. - Ты ошибаешься на наш счет. Впрочем, как и я на твой. – Зейн развернулся. - Как понимать, на мой? - Я думал, что ты лучше, Тейлор Лотнер. – бросил Зейн перед тем, как скрыться в комнате Эмбер. Я даже немного прибалдел от сказанных им слов. К слову сказать, этот маленький гей, видимо сильно поднаторел в спасении людей, умирающих от передозировки. Он крайне профессионально произвел дыхание рот в рот, ему удалось заставить Эмбер вырвать то немногое, что она выпила и съела и даже подговорить врачей оставить ее дома после необходимых манипуляций с налоксоном. Он, скорее всего давно и безнадежно был влюблен в эту исхудавшую героинщицу. Впрочем мне было наплевать, Зейн подошел ко мне потому что из всех в клубе, исключая вышибал, я был самым здоровым. Он попросил меня помочь ему донести его подругу до машины и занести в дом. Я недолго думал, на вечеринке было скучно, встреча с Эмбер омрачила мое настроение и у меня закончились деньги на стриптизерш. Именно поэтому я кивнул парню и пошел вслед за ним в комнату отдыха секьюрити. По пути мы даже не пытались разговориться, я был занят своими мыслями, а мальчонка своими. Но когда он распахнул дверь, я просто онемел. Представье себе мое удивление, когда я увидел там нашу общую знакомую, героинщицу Эмбер, которую в очередной раз успешно откачали.