Крупицы сахара во лжи

      Элейн всегда больше переживала за других, чем за саму себя. Как там брат? Что со священным лесом? Не страдают ли феи на ранг ниже ее?       И она готова была отдать все, приложить максимум усилий, дабы сердце успокоилось в груди, а душа была чище кристальной воды.       Только в двух случаях осталась стоять на своем и не собиралась ничего менять. Первый — в ее Бана влюбилась девчонка. Смелая, но безрассудная, а еще с сердцем размером в два мужских кулака. И, возможно, потому не только позволила Элейн спокойно любить одного из Семи смертных грехов, но и спасла их жизнь в момент необходимости.       А второй… Элейн сейчас переживает.       Фея видит, как Герхард больно смотреть на Бана, только не понимает, отчего.       Этот факт омрачает даже ту радостную весть, что она жива, что крылья ее трепещут в воздухе, а легкие могут наполняться сладостным весенним воздухом. Она держит любимого за руку и чувствует, как ее маленькая кисть дрожит, несмотря на то, как крупные и горячие пальцы сжимают ее. Бан смотрит обеспокоенно и спрашивает с неподдельным интересом.       — Что с тобой? Я должен знать.       — Не понимаю. Сама не понимаю, — отрицательно качает головой белокурая хранительница леса, но не отрывает внимательного взгляда от не летающей феи в черных одеяниях, той, что лишилась улыбки. Что за этим крылось? Почему от Бана она вздрагивает и крепче вжимается ногтями в посох?       А дело было в Роу.       В том, что Глоксиния убил его. Что Роу сгубил ее, Герхард, любовь и не защитил от атак собратьев. Что похож на этого Бана, только вот оказался слабее.       Герхард видит, как этот мальчишка похож на него и как одновременно по-хорошему далек. Горечь взрывается в ее сердце, пузырится по грудине. Но она сдерживается. Держит крепче оружие и подпирает землю.       Ей больно и на Кинга смотреть. Брат Элейн не стал губить возлюбленного без единого вопроса, не смотрел дикими глазами, не глядя на то, можно ли ее спасти.       Бан не говорил облегчающих его душу слов и не глядел так бездушно пусто. — Иначе не поступить. Так будет лучше всем.       Этот мужчина тратит кровь и разменивает бессмертие во благо фей, тогда как Роу окропил чужой кровью эти земли.       Она смотрит на Бана, и ей больно. Не может принять, что сердца разные, несмотря на удивительно схожие лица.       Герхард видит, как лучится счастьем лицо возрожденной Элейн. И молчит, дабы та не стала вновь отдавать частицу себя на благо другим. Она заглушит память, сядет рядом с братом и позволит отпустить прошлое.       Сердце юной хранительницы спокойно бьется в неведении от этой картины.