Крупицы сахара во лжи

      Гилсандеру не хотелось верить в такую реальность.       Но он предстал перед ней гордо — с незапятнанными иллюзиями глазами, поднятым подбородком и сдерживающими дрожь губами.       Ему бы не хотелось принимать перчатку, брошенную судьбой в лицо, участвовать в этом балагане, попасть в предложении на сатисфакцию. Это бумерангом вернулись его лихие дела, он был уверен.       И не желал смотреть своей милой Маргарет в лицо, видя за ним чужой разум, надменные глаза и проникновенный голос, гудящий проповедь.       Истины в вере нет, считал Гилсандер. Убеждался, все дольше задерживаясь в этой, ему желанно думать так, шутке. Гил действительно надеялся услышать, что это шутка, убедиться в отсутствии правды и перебрать нежные пряди любимой женщины.       Но за ее волосами не ее чистое сознание, светлые лик и душа. В его прекрасной Маргарет ангел с сущностью хуже дьявольской. Ведь не могут посланники доброй воли, белой стороны мира вторгаться в жизни, не говоря о телах. Им велено оберегать и хранить.       А эти ангелы закопали нимбы.       — Мы оба обращались ко тьме. Но если я заплутал и отчаялся, ты — жертвовала. Так найди в себе силы, Маргарет, чтобы вновь стать святой и чистой без по-напускному белых перьев. Сбрось крылья и освободи разум от захвата.       Маргарет не слушала. Мужчина с небес прорезал в ее чувственном и таком добром теле ряд перьев, окрасив их кровью. Он не спросил, нужны ли Маргарет крылья, хочет ли дочь королевства взмыть в небо. Он просто заставил их пробиться весенними цветами из острых девичьих лопаток, наплевав на острый и пронзительный крик боли.       Ангелам нет дела до людей. Им велено уничтожить демонов.       Маргарет молилась им. Складывала мягкие пальцы и ладони, свято уповала на помощь и оберег от темных сил. Но что-то подсказывало Гилсандеру, говори Лионес с самим дьяволом, не исказился бы ее стан кривой дугой от боли, не замутнилась голова осадком чужой воли.       Сатана хотя бы честен в своих грязных намерениях, ангелы — кристально вычищают улики.       Гилсандеру противел их светлый род и раньше, нет святых, откуда им взяться в мире с болью, проверками жизни и несправедливостью? Он сам грешил и видел тех, кто опускался до низов. И точно не счищал с ладоней грязи, на них была кровь.       Гилсандер показывал ее гордо.       — Ангелы не святые, и нет на деле богов. Ты говорила со злом, моя дорогая Маргарет с чужими глазами. А теперь будь сильна, я не собираюсь ни перед кем уступать в вопросах твоей свободы. Не поддавайся сладким речам, они лживы.       Гилсандер готов бороться без меча. Ему не требовался меч и латы. С лгунами он мог обойтись своей сталью в сердце. А топилась она только из-за одной женщины, и ей сейчас требовалась помощь.       Гилсандер видел реальность и готов был с ней столкнуться, пусть верить и не хотелось.