Крупицы сахара во лжи

      Вероника не была похожей на будущую правительницу. Еще ребенком рвалась к шалостям, не берегла богатой одежды. На приемах девочка не стояла в ряде принцесс, появлялась под строгим присмотром отца, конечно, в штанах и кожаной куртке, со стрелами и тетивой за пазухой. Несомненно убегала с празднеств, находя себя среди мальчишек.       Элизабет и Маргарет носили длинные косы, смиренные взгляды и приветствующие улыбки. И если Маргарет была дочерью кроткой, с успокоенным сердцем и верой в душе, за лицом Элизабет прятались искры азарта. Младшая сестра норовила взобраться быстрее на дерево, рассмотреть птичьи гнезда, поднять мечи. Осуществляла все это под приглядом Мелиодаса, главы ордена «Семи смертных грехов», ласково гладящего ее по голове.       А Вероника рвалась дальше. Не поддавалась отцовским уговорам, не шла на уступки, как Элизабет. Платья не украшали ее синих и красных коленок, ворот с рюшами не окаймлял расцарапанной шеи.       Беспрекословная и упертая, она шла к цели. Гордо взметала нос, поднимала руку в драке и с грацией бойца покидала место распри. У нее от королевы только амбиции. Твердо шагающая нога. Да интеллигентные черты лица, не знавшие голода и недостатка.       Но Гриамор готов был принять ее такой, его мужественности вполне хватало, чтобы в его руках она оставалась женщиной. Он обнимал ее, не требуя платьев, волос длинных, накрашенного лица и нежности в голосе, какого-то притворства. Ладони смыкались на ее лопатках, покрывая всю спину, и от ее тела ощущалось трепыхание. Живое и едва ощутимое, проходящее теплым дыханием по коже. Хватало с лихвой, что-либо еще было лишним и смазывало границы его Вероники и каких-то еще девушек. Гриамору хотелось находиться именно рядом с ней, чувствовать не кружев касание и не шелест подола. Он даже был согласен видеть ее на собственной свадьбе в латах. Какая, в сущности, разница, если под холодным металлом была все еще она? Ее горячее тело и смелое сердце?