Смешанное ("Лондонград", драбблы)

Алиса сама назначает встречу – и сама же на нее опаздывает. Так что когда закутанная в светлое пальто девушка заходит в «Лесс», Степан уже терпеливо цедит горячий черный чай с травами, так непохожий на привычный «Bernley». Как-то совсем некстати в нем просыпается бывший опер. Степан делает большой глоток чая, надеясь, что опер исчезнет, но тот лишь внимательнее начинает смотреть вокруг. Он фокусируется на призрачно-светлой Алисе: под пальто цвета топленого молока оказалось бежевое платье и бледная кожа, сквозь которую вот-вот проступят линии вен. Опер осматривает белые меховые сапожки, белые перчатки, белый шарф… И да, бледно-золотистые вьющиеся волосы. - Ты изменилась, - говорит Степан, в последнюю очередь имея в виду одежду и прическу. Алиса улыбается уголками губ и поправляет нитку жемчуга на белоснежной шее. Степан делает еще один глоток чая, с удивлением понимая, что снова и снова придирчиво осматривает девушку, надеясь найти в ней хоть что-то темное. Дела и прошлое отпадают, так что приходится довольствоваться мешками под глазами. - Совсем вон исхудала… - говорит Степан, просто потому что должен что-то сказать. - Ну, ничего, сейчас спросим Вадима, он уж быстренько тебя… - Не надо, - резко выдыхает Алиса, и Степан недоуменно опускает кружку. - Простите, Степан, я не хотела. Просто я позвала Вас не за этим. Девушка замолкает и вновь начинает теребить жемчуг. Такая светлая, такая летящая, такая… холодная. Степан невольно делает еще один глоток согревающего напитка. С его-то жизненным опытом, он прекрасно знает, о чем она хочет спросить и насколько для нее это важно. Но сама Алиса едва ли это поймет, пока не задаст вопрос вслух. - Как… как он? Заготовленное «хорошо» замерзает, не успев стать реальным. Пару лет назад Степан клялся и божился, что больше никогда не будет лезть в жизнь других людей. Но эти двое, кажется, без него не справляются. - Паршиво, - честно говорит Степан и делает глоток остывающего чая. - Да и как ему быть, Алиска? Ты пробыла с ним три месяца, но успела как будто… В общем, разобрала его, разворотила на части своими нравоучениями и этими вон... чувствами! А мне теперь собирать парня по частям. Степан вновь тянется к чаю, словно ища в нем поддержку после непривычно длинной тирады. Последний раз он так много говорил о личной жизни двух людей в 2003, когда отчитывался перед полковником по делу о двойном самоубийстве. Сейчас, конечно, совершенно другой случай. - А не думаете ли Вы, Степан, - практически шипит Загорская, когда первый шок проходит, - что он изначально был разобранным? А я как раз была единственной, кто попытался привести его в порядок? - Так что ж не закончила тогда? - так горько и наивно спрашивает Степан, что злость Алисы уходит, испаряется, словно кто-то щелкнул переключатель. Девушка откидывается на спинку дивана и измученно прикрывает глаза. Ей кажется, что вот сейчас она выдохнет и поймает в круговерти мыслей единственно правильную, что через мгновение она улыбнется и ответит, что нужные слова сами собой сложатся в верную фразу… Степан делает новый глоток чая. Алиса проводит рукой по волосам, словно надеясь успокоиться. И ни черта они не бледно-золотистые, как решил Степан. Скорее, пшеничные, теплые, с запутавшимися солнечными прядями. Совсем как у Миши. Абсурдность ситуации наваливается неожиданно, резко сдавливая сердце страхом. В сущности, не так важно, что спросил Степан, куда важнее, с чем пришла к нему сама Алиса. «Как он?», - вопрос, достойный только больных и покойников. Нужно либо спросить это у самого Миши… Либо не спрашивать вообще. - Потому что заигралась, - скороговоркой выдыхает Алиса и чувствует, как тревога чуть ослабляет сдавившие ее тиски. Она не знает, куда направится, выйдя из «Лесса», но ей определенно нужно уйти. Пока Степан ставит на стол кружку с чаем, Алиса успевает надеть кашемировое пальто и небрежно замотать шею белым шарфом. Не давая Степану опомниться, она едва уловимо касается его ладони. - Спасибо Вам. Девушка на ходу натягивает перчатки и буквально вылетает из ресторана. На фоне серых лондонских улиц она кажется белесым призраком, затерявшимся в лабиринте города. Степан не знает, удастся ли ей найти выход, но надеется, что смог подтолкнуть ее в нужном направлении. А значит можно допить терпкий травяной чай. После ледяных рук Алисы кружка с остывшим напитком кажется обжигающей.