Смешанное ("Лондонград", драбблы)

- Я. Хочу. Увидеть. Брата, - чеканя слова, говорит Михаил - и внутри что-то обрывается от того, как знакомо они звучат. 'Опять', - бьется в голове единственной мыслью. 'Опять, опять, опять'. Страха Михаил уже не чувствует. Страх - это теперь слишком слабо для него. Сейчас речь идет о всепоглощающем суеверном ужасе, от которого сердце замедляется, так и норовя пропустить удар. С Миддлменом были хоть какие-то правила игры - с Акимовым на такую роскошь рассчитывать не приходится. А еще Михаил чертовски устал. Наверное, будь Алиса чуть более похожа на себя прежнюю, а Степан - чуть менее загружен проблемами с дочкой, они бы давно обо всем догадались. Ведь Михаил даже не старался придумать правдоподобное алиби - так, брякнул первое, что на ум пришло. Теперь Мексика снится ему каждую ночь. Ехидные реплики в разговорах с Алисой становятся привычкой - и каждый раз, возвращаясь, бьют наотмашь. Михаил с каким-то мазохистским наслаждением огрызается, делая больно им обоим. Он умеет учиться на своих ошибках, и уж в этот раз точно не позволит себе такой слабости, как чье-то доверие и забота. Что угодно, лишь бы защитить. Михаилу не нравится, что в Лондонграде стало так много народу. Он боится, что не сможет обезопасить их всех. И если за Олега он, в общем-то, не в ответе, то состояние Саши, оказавшейся не в то время не в том месте, теперь полностью на его совести. А ведь есть еще Брикман, Вадим и… Мысль обрывается, стоит раздаться телефонному звонку. Сердце все-таки сбивается с ритма и пропускает один удар. Страшно, невыносимо страшно. Михаил берет трубку, ощущая, как горит огнем нога под тюремным браслетом. Скоро у него не будет и этой защиты. Мысль формируется быстрее, чем сердце успевает восстановить ритм. Он должен защитить их. Он обязан справиться, что-то придумать, но уберечь, спрятать, закрыть собой… И если за это придется заплатить хорошим отношением к себе - что ж, он легко отделается. Вот только 'легко' - это теперь не его вариант, понимает Михаил, когда друзья отказываются принять 'дружеское приглашение'. Чувство ужаса становится невыносимым, вытесняя всякую способность мыслить. - Пожалуйста. Выйдите. Все. Отсюда, - чеканя слова, говорит Михаил. Внутри что-то обрывается от того, как безнадежно они звучат.