Легенда Семи Морей

— Гони монету! — раздался в тягостной тишине звонкий голос Амбарто. — Она плоская! Потрясённые эльфы против воли захихикали — близнецы умели поднять настроение всегда. Феанаро, стоявший у штурвала, напряжённо размышлял. «Иди за горизонт… За горизонт…» — последние слова Валы звучали у него в голове на разные лады. «За горизонт… А что, если…» Мысль яркой вспышкой пронзила сознание мастера. Бросившись вон из рубки, он стремительным шагом вышел на палубу. — Макалаурэ! Занять место у штурвала! Ходу, ходу! Команда встрепенулась. Кано занял своё место и Пламенный вновь начал отдавать команды. — Фок на грота-рее! Паруса трави! Крепи тали! Ветер разносил громкий голос Куруфинвэ по всему бригу. Феаноринги мигом затянули тали. — Кормовые реи развернуть! Переложить фок! — Отец! Это безумие! — Карнистр держал в руке трос, изо всех сил натягивая парус. — Да, я знаю, — глаза мастера горели. — Но вы должны довериться мне. Переложить фок! Переглянувшись, Турко и Курво бросились выполнять команду. Корабль стремительно несло к краю земли. Море, вспениваясь шумными волнами, билось о бока корабля, а ветер, яростно кидавшийся на паруса, бросал в лица мокрые брызги. — Трави, трави кормовые! Ходу, ну же! — Феанаро забрался на бушприт, держась одной рукой за трос. — Носовые паруса поднять! — Есть, капитан! — ответил ему звонкий голос. Повернувшись, он увидел Хуана и Финдекано, который, улыбаясь, держал в руках трос. Усмехнувшись, Пламенный скомандовал: — Взяли! Крепи концы! — Мы все умрем… — простонал Амбарусса, зажмуриваясь. — Молитесь, — в тоне Куруфинвэ скользила насмешка. — Боги уже заждались нас… Корабль, слегка покачиваясь, прошёл через водопад, который раскрылся перед ним, словно по волшебству. Подавшись вперёд, он начал стремительно падать. Близнецы, обнявшись, тихонько поскуливали. Майтимо же, послав ко всем балрогам ответственность, прижал к себе Финдекано. — Ну же… — Пламенный заскрежетал зубами. — Давай… Вдруг, сильный столп ветра подхватил корабль снизу. Реи затрещали, покачиваясь, и — о чудо! — красные паруса гордо раскрылись и бриг плавно полетел. Феанаро усмехнулся. Однако врата были слишком близко. — Макалаурэ! Лево руля! Корабль развернулся к Вратам правым бортом и завис неподвижно. Феанаро, поправив растрепавшийся хвост, повернулся к Майтимо. — Если я не вернусь — корабль твой, — он потрепал первенца по плечу и, взяв в руки веревку, направился в сторону Врат. — Я думаю, надо и Макалаурэ хоть раз дать возможность побыть самым страшим, — усмехнулся Майтимо, подходя к отцу и обвязывая свой и его торс веревкой. — Действительно, это будет несправедливо, ведь я старше Кано, так что должен идти с вами! — окликнул нолдор Финдекано и, увидев вмиг нахмурившееся лицо Майтимо, добавил. — И не говори мне, что эльфийским принцам нечего делать в Царстве Хаоса! Проследив за тем, как меняется выражение лица Нельо с недовольного на обиженное, Феанаро фыркнул и, чуть ослабив узел, накинул веревку на пояс Финдекано, притягивая его аккурат в объятия Майтимо. — Что ж, а теперь — к Чертогам Безвременья! — выкрикнул Пламенный, спрыгивая с борта и утягивая еще двоих эльфов за собой. Оставшиеся феаноринги с испугом проследили, как три фигурки исчезли за пределами Врат в ярко-фиолетовой вспышке. * * * Как только бьющий в лицо ветер исчез, все трое открыли глаза. Их окружило бесконечное, иссиня-черное пространство, усеянное множеством звезд, что кружили вокруг в беспорядочном танце. Майтимо и Финдекано, зачарованные этой пляской, потянулись к звездочкам, но Феанаро, находящийся между ними, ухватился за их руки, беспорядочно болтая ногами в невесомости. — Дядя Феанаро, вы боитесь высоты? — попытался усмехнуться Финдекано, но на деле ему было так же страшно, как и мастеру. Ранее казавшийся манящим свет звезд начал пугать. — Н-ничуть, просто… Тебе не кажется, что мы все-таки падаем? — попытался перевести тему Пламенный, обращаясь к сыну. Майтимо, которого неожиданным потоком воздуха подбросило вверх, смог только неопределенно и совсем не по-перводомовски пискнуть. А снизу небесная чернота начала отступать, открывая мертвую, выжженную землю, которая приближалась к пугающей быстротой. Притянув к себе детей, Феанаро зажмурился, ожидая столкновения, но… Они замерли в каких-то сантиметрах от поверхности, и только затем упали. — Не ранены? — тут же спросил Феанаро, поднимаясь и отряхиваясь. — Все впо… — договорить Майтимо не дал неожиданный порыв ветра, поднявший в воздух тучи черного песка, закружившегося вокруг них словно бы в безумном танце. Феанаро схватил сына за руку, пока тот в панике оглядывался, ища взглядом Финдекано. Сердце замерло на миг, испугавшись за его судьбу, как вдруг перед ними возникла тень. — Финьо! — Майтимо ринулся вперед, навстречу знакомому блеску синих глаз, но Пламенный остановил его. — Это не он, — прошептал Феанаро, серьезно глядя на приблизившуюся фигуру племянника. — Феанаро, Феанаро, — усмехнулся совершенно неестественной улыбкой Финдекано, превращаясь в Мелькора. — Я всего лишь хотел поиграть с этим милым рыжеволосым эльфом, а ты опять испортил все веселье, — Вала наигранно поджал губы, состроив обиженную мину. — Где Финдекано? Что ты с ним сделал?! — выкрикнул Нельо в лицо Мелькору. Тот скривился. — Да вот он, не кипятись, славный феаноринг, — Вала махнул рукой и ослабленный Финьо рухнул к ногам Майтимо. — Ты как? — рыжий помог кузену подняться, обеспокоенно вглядываясь в побледневшее лицо. — Песка наглотался, а так в порядке, — слабо улыбнулся Финдекано, опираясь на руку Майтимо. — Какой я плохой хозяин, даже не показал вам свое обиталище! — неожиданно встрепенулся Мелькор, и тут же вихрь вокруг них улегся, открывая взору полуразрушенную тронную залу, с массивным и устрашающим каменным троном посередине. — Анфауглит и мой старый ангбандский трон… Признаться, я скучаю по тем временам. Вальяжно опустившись на престол, Вала разлегся на нем, положив ноги на подлокотник, и махнул рукой в сторону других сидений из камня, правда, меньших по размерам, приглашая гостей присесть. Нолдор остались стоять. — Что ж, воля ваша, — Темный подмигнул им. — Так вот, вы, мои дорогие, единственные из эльдар, пробравшиеся сюда живыми. Я польщен таким вниманием, но все же… — Мы пришли за сильмариллами! — отчеканил Феанаро, которого этот театр уже начал злить. — Как невежливо перебивать хозяина дома, — с сожалением отметил Мелькор, закидывая ногу на ногу. — И чему только учат сегодня наследных принцев? Ах да, — Вала исчез в темном вихре, материализуясь у Мастера за спиной. — Ты же отказался от титула, когда выкрал сильмариллы… еще и с братом тогда повздорил… Скверный нолдо. Финдекано сдавленно ахнул, вспомнив, что при первом похищении камней, еще до его рождения, похитителя так и не нашли, хотя некоторые утверждают, будто Нолофинвэ видел его. Так неужели это? .. — А кто же это? — Мелькор перевел взгляд на нолофинвиона. — Неужели наш победитель ламмалиснур и ледяных драконов? Принц Второго дома… Забавно, забавно, — Вала покружил вокруг Финьо и Майтимо, будто бы оценивая. — Какая странная связь между вами двумя. Никак не… — и тут он замолк, пораженный своей догадкой. — Как это мило! Феанаро, — обратился к Пламенному Темный, указывая на Финдекано, — Как тебе невеста для сына? Эльфы пораженно застыли, глядя друг на друга, а Мелькор, с наслаждением впитывая все эмоции присутствующих, вновь разлегся на троне, на этот раз надев на себя Венец с сильмариллами. — Отец, я… — хотел было высказаться Майтимо, но Феанаро остановил его взмахом ладони. — Потом. Не стоит нам выяснять отношения в этом рассаднике мрака, — Пламенный перевел взгляд на Мелькора и злобно выдохнул. — Вор! Это ты их украл! — И ведь не поспоришь, — развел руками Вала. — Эти камни давно влекут меня, мастер. Я хотел украсть их много лет назад, но ты оказался хитрее и сокрыл сильмариллы от меня! Зато теперь, когда Нолофинвэ казнят, а ты не явишься с камнями, доверие Совета к Финвэ исчезнет, и на престол взойдет его третий сын, которого, — Вала встал с трона и превратился в изящную эльфийку-телери, — Будет легко взять под контроль! — Но я пришел, я пришел в Чертоги за сильмариллами, а не сбежал! — Это да, — Мелькор принял свой истинный облик и вновь уселся на трон. — Но ты же понимаешь, что я не могу отдать тебе их просто так… Думаю, я задам тебе вопрос — нет! — три вопроса каждому из вас. Три правдивых ответа — три сильмарилла. — Поклянись, что не обманешь! — тут же встрял Феанаро. Мелькор устало вздохнул, но ярко-синий крест на плече начертил. — Так что ж, не стоит заставлять ждать коронованных особ ждать, поэтому начнем с тебя, Финдекано Нолофинвион, — Вала приблизился к эльфу, склоняясь над ним. «Ты смелый эльф, Финдекано, но только безумец пойдет за таким безумцем, как Феанаро и его сыновья. Так вот мой вопрос — вернувшись в Тирион, куда ты направишься? Останешься там, выполняя свой долг перед государством или же пойдешь за одним рыжим нолдо?» — Почему ты не задаешь вопросы вслух? — спросил Феанаро, недовольно нахмурившись. Мелькор повернул голову в его сторону. — Тебе я задам вслух, если ты так желаешь, — и вновь переключил внимание на нолофинвиона. «Так что же, ты готов ответить мне, маленький эльф?» «Я пойду за Майтимо», — без тени страха Финдекано поднял глаза на Мелькора и тот, скривив лицо, вложил ему в руку сильмарилл. Майтимо бросил одобрительный взгляд на кузена, прежде чем над ним самим не склонилась темная тень. «Нельяфинвэ, твой родич уже сделал выбор, теперь твой черед. Когда вы вернетесь в Тирион и Финдекано вновь станет наследным принцем, что ты станешь делать? Останешься с ним, или же не будешь ему мешать и уйдешь с отцом в море?» Майтимо встретился взглядом с ярко-синими, сейчас невыразимо прекрасными глазами Финдекано и ответил. «Я не стану мешать ему, он принц, и служить королевству — его долг» И второй дивный камень выскользнул из черного венца в ладонь нолдо. Майтимо и Финдекано обменялись улыбками, и Нельо очень надеялся, что его улыбка не была уж слишком натянутой. — А теперь наш славный мастер Куруфинвэ Феанаро! — Мелькор приблизился к нему, снимая венец с единственным сильмариллом посередине, и положил его на подлокотник трона. — Все мы знаем, что будет, если вы заберете все три дивных камня — вы вернетесь в Тирион, спасете принца Нолофинвэ и все такое… Но! Если я не отдам вам сильмариллы, как ты поступишь, Феанаро? Поднимешь паруса и сбежишь, или вернешься в Тирион, чтобы принять свою смерть? Выбирай, храбрый пират. Солжешь — и вам не видать ни одного сильмарилла. Феанаро колебался, в душе раздираемый противоречиями, но внутренний голос, часто говоривший с ним голосом отца, вдруг прошептал голосом младшего брата. «Я верю в тебя» — Я вернусь в Тирион и приму свою смерть! — Пламенный сделал неуверенный шаг вперед и, увидев, что ничего не произошло, сделал еще один. — Обманщик, — протянул материализовавшийся за спиной Мастера Мелькор. И тут же два других камня, что держали эльфы, исчезли в черной вспышке; пространство заволокло черным песком, и нолдор провалились в небытие под звонкий смех Валы Хаоса и Раздора. * * * Их выбросило на небольшой клочок суши, как раз напротив Врат, которые, сверкнув мрачным светом, потухли, превращаясь в гигантские мертвые куски камня. Феанаро молчал. Его молчание пугало Майтимо, который хорошо знал отца и понимал, что просто так им с Финьо не отвертеться. Увы — предчувствие его не обмануло. Пламенный обернулся; злой, похожий на фурию. Но где-то в самой глубине его глаз угадывалась подавленность… — Невеста, значит… — серые глаза впились в побледневшее лицо Финдекано. — Ты соблазнил моего сына, отродье Индис?! — Отец! — Нельяфинвэ заслонил собой кузена. — Он ни в чем не виноват, клянусь тебе! — Как смеешь ты… грязный вор, называть меня отродьем?! — внезапно подал голос нолфинг. — Я не соблазнял твоего сына и не собираюсь этого делать! — он дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Ты, ничтожество! — Феанаро почти рычал. — Я не вор! Я забрал своё по праву! — Праву?! — Финдекано сильным движением руки оттолкнул Майтимо в сторону. — Почему же ты тогда сбежал, словно преступник? — Как ты смеешь?! — взвился мастер, почти замахиваясь. — Довольно! — Майтимо опять заслонил собой Финдекано. — Отец, пожалуйста! — Почему ты защищаешь этого… этого… Развратного юнца? — Куруфинвэ смерил сына гневным взглядом. — Когда я позволил ему остаться на корабле, я и не подозревал, какие у него планы на тебя! — Не было у него никаких планов, — Майтимо устало опустил руки. — И если уж кто и развратный юнец — так это я. — Ты защищаешь его, и это благородно, конечно… — Пламенный немного сбавил обороты. — Но зачем… Майтимо покачал головой. — Нет, отец. Я полюбил Финдекано с первого взгляда, — твёрдо произнес он, глядя в глаза мастера. — И это я сделал первый шаг… — Нельо… Так Мелькор… Мелькор говорил правду? — потрясённый Феанаро сделал шаг назад. — И ты… вы любите? .. — Я люблю его, отец… — рыжий бросил быстрый взгляд на поражённого кузена. — И я буду защищать, чего бы мне это ни стоило. — Майтимо… — голос Финдекано звучал едва слышно. — Молчи, пожалуйста! — рыжий умоляюще посмотрел на него. — Пожалуйста… — Разве можете вы двое быть вместе? .. — мастер покачал головой. — Я не знаю. Но я люблю. Феанаро посмотрел на них — на сына и племянника. Они стояли рядом, почти что прижимаясь друг к другу; Майтимо словно каменное изваяние стоял перед кузеном, и глаза его выражали мрачную решительность. Финдекано молча смотрел на него. Пламенный не видел выражения его лица, но тонкие изящные пальцы нолфинга нежно сжимали напряжённую руку Нельяфинвэ, словно бы прося быть спокойнее… И Феанаро вдруг понял. Настоящие чувства — они странные, непонятные всем, кроме тех, кто испытывает эту любовь. Может быть, Нерданель и любила его, но… Пламенный много думал об этом. Думал, что было бы, сбеги рыжая нервэс с ним. Стали бы они хорошей семьёй? Любили бы друг друга? О, как бы ему хотелось знать ответ! Тогда. Несколько лет назад. Но сейчас, смотря на двух влюблённых, чувства которых были почти осязаемы в холодном воздухе, Феанаро понял, что ответы на те вопросы, которые так долго терзали разум, ему уже не нужны. То, чем он жил, мечтая ещё раз увидеть рыжеволосую нолдэ, то, к чему стремился, вдруг стало каким-то пустым и ненужным. Любовь, которую так сильно желал Пламенный, всегда была с ним. Она была в его сердце ещё задолго до того, как он встретил Нерданель. Она горела в его душе, позволяя чувствовать другую любовь — к сыновьям, к родине. Даже к отцу. Феанаро всегда был нужен только он. Его Ноло. Его глубокая синева глаз, мягкий голос, его смелый и справедливый характер. Доброе сердце, которое брат раскрыл ему навстречу, но он не понял… — Мы возвращаемся, — тихо произнёс Куруфинвэ. — В Тирион. * * * Кроваво-красный рассвет окрасил крыши ещё спящего города. На этот день — жуткий и страшный — была назначена казнь. Нолофинвэ, бледный, но не утративший твердости во взгляде, спокойно шёл по каменной стене. Плаха зловещим пятном темнела на белом возвышении, отражаясь в сверкающем, словно зеркало, остром мече. Финвэ, без кровинки на лице, следил за сыном безумными глазами. Арафинвэ поддерживал его, стараясь не смотреть на зловещее сооружение — ему с трудом удавалось сдерживать жгучие слёзы. Индис, гордо подняв голову, стояла поодаль, сжав тонкие руки в кулаки. Алые губы были искусаны до крови, но сейчас — упрямо сжаты. Единственная женщина, что стояла среди толпы эльфов, она ни на миг не показала свои истинные чувства, что ураганом бушевали в её душе. Приблизившись к плахе, Нолофинвэ, тонко усмехнувшись, откинул легкое синее одеяние и опустился на колени, кладя голову на возвышение. С лёгким свистом палач поднял меч… ...но через мгновение, громкий металлический лязг заставил Ноломэ вздрогнуть, и против воли поднять голову. Феанаро, со спокойной усмешкой подошел к брату. Его сыновья маячили за спиной. Сзади раздался вскрик Финвэ и лёгкий гул толпы. — Пришёл-таки, — Аракано усмехнулся, кладя ладонь на плечо брата. — А как же иначе? — Пламенный хмыкнул. — Ты что, сомневался во мне? — Ну… Совсем немного, — Нолофинвэ провёл рукой по шее. — Ну что, принёс? — Я… — Феанаро опустил голову. — Я сделал все, что мог. Прости. — Курво… — рука Ноломэ соскользнула вниз. — Но зачем ты… — А что, надо было тебя оставить умирать? — огрызнулся Куруфинвэ, одаривая брата сердитым взглядом. — Курво… — опять повторил Нолофинвэ. Его брови сошлись в трагическом изломе. — Брат мой… Феанаро даже и предположить не мог, насколько велико отчаяние Аракано. Руки, что отчаянно прижали его к себе, подрагивали. Пламенный протянул руки вверх, нежно обнимая его в ответ. — Ноло… Прости, indonya. Он почувствовал, как резко выдохнул Нолофинвэ, крепче сжимая руки. — Вечно ты все не вовремя делаешь, идиот несчастный, — дрожащим голосом прошептал Ноломэ. — Ну прости, уж как умею, — мастер хмыкнул, отстраняясь. — Прости, но меня уже заждались на том свете, — как можно бодрее произнес он, подмигивая. — Так что пропусти-ка. Пламенный в два шага преодолел расстояние до плахи, стараясь не смотреть назад, где отчаянно скулил Хуан, а Макалаурэ дрожащим голосом просил близнецов отвернуться. Когда Феанаро опустился на колени и взглянул вперед, за горизонт, куда медленно закатывалось всегда свободное солнце, он почувствовал, как рвется сквозь осанвэ крик детей, его детей. Но нельзя, он дал слово и сдержит его. О детях позаботится Финвэ, Ноло… Они же принцы, в конце концов, и должны хотя бы узнать, что такое роскошь. Нолдо сжал кулаки, выдыхая облачко пара — когда успела понизиться температура, он и не заметил — и положил голову на плаху, краем глаза отмечая, как блеснул в восходящих лучах меч палача… Но тут меч, созданный из крепчайшей стали, разрушился на сотни покрытых инеем осколков в считанных миллиметрах от шеи Феанаро. Пламенный удивленно проследил за одним из осколков, медленно пролетевшим мимо него, и встал, серьезно глядя на черные тучи. Площадь, на которой происходила казнь, располагалась на каменном выступе, как раз над морским заливом. И непогода, явственно показывающая свою неестественную сущность неожиданным холодом, всколыхнула прежде спокойные воды, собираясь в огромный вихрь, что начал принимать более четкие очертания… — Ты все испортил! — взревел Мелькор, в ярости сжимая руками края уступа. Камень пошел трещинами, от чего со стороны Совета послышались сдавленные писки. Феанаро остался стоять на месте, слегка обезоруженный гневом вала. — Мелькор, что? .. — Пламенное сердце?! — внешний вид Темного, прекрасного даже в гневе, слегка расплылся, обнажая его истинную сущность — огненную бездну, но лишь на мгновение. — Ты мог уплыть, а вместо этого вернулся к этим жалким эльдар! Ты же никому не нужен, Феанаро! И сердце твое уже давно горит темным, лживым пламенем, уж я то знаю! — Стой-ка… Я не соврал, я действительно вернулся и готов был отдать свою жизнь, — Феанаро, потрясенный догадкой, уставился ехидным взглядом на валу. — Так где же мои дивные камушки? Но-но, — увидев, как Мелькор замахивается, он вскинул руки, отходя немного назад. — Слово вала нельзя нарушить, так? Рука, занесенная для удара, дрогнула, когда на плече сверкнул крест. С лицом полным величайшей скорби, Мелькор протянул мастеру ладонь с сильмариллами. — Они были в шкатулке, — ехидно посмотрел на Валу Феанаро, забирая свои сокровища. Мелькор уменьшился до размеров обычного эльда и, щелкнув нолдо по носу, произнес. — Не испытывай мое терпение, Куруфинвэ Феанаро, — он вложил в руки Мастеру его ларец. — Что ж, мне пора. Хаос и раздор сами собой не появятся. И вала растворился в воздухе вместе с холодом. Феанаро радостно оглядел сильмариллы и, прошептав слова благословления, дал возможность небольшому импульсу доброй энергии пройтись по Тириону, поглощая витавшие последние несколько дней в городе страхи. Когда волна, в несколько раз мощнее той, которую отправлял мастер, вновь вернулась в камни, Феанаро едва устоял на ногах. Нолофинвэ помог ему подняться. — Что ж, теперь, я думаю, совет тебе верит, — усмехнулся Ноломэ, оглядывая совершенно обескураженных и шокированных эльфийских царей. Эльвэ валялся в глубоком обмороке на руках жены, Ольвэ, по привычке одетый в перья, сейчас напоминал взъерошенного воробья. Ингвэ единственный из всех, не потерял важного вида, вот только глаз у него дергался подозрительно часто. Феанаро одарил брата теплой улыбкой и тут же оказался в объятиях отца. — Феанаро, — Финвэ крепко, даже слишком крепко, стиснул первенца в своих руках. — Нолофинвэ, — король нолдор обнял и его. Остранившись, Нолдоран вновь обратился к Феанаро. — Совет эльфийских владык благодарен тебе, Феанаро. Мы в неоплатном долгу перед тобой… — А сколько это в деньгах? — поинтересовался Пламенный, чем вызвал тихий смешок со стороны сыновей. — Феньо… — Финвэ укоризненно посмотрел на него. — Шучу я, — отмахнулся Куруфинвэ. — Так сколько? Хотя бы в отцовской любви? — Обещаю, тебе ее достанется сполна, — Финвэ посмотрел на сильмариллы. — Хочешь отнести их сам в башню? — Я доверяю тебе, отец, — Пламенный вложил ларец с камнями в руки Нолдорана. Тот, не скрывая слез радости в глазах, повернулся к Нолофинвэ. — Нолофинвэ, не мог бы ты… — Только если Феанаро пойдет со мной, — Ноломэ кинул быстрый взгляд на брата. — А то опять потом будет ворчать, что у нас охрана плохая. Пламенный рассмеялся. — Что ж, пойдем, прослежу за тобой, брат. Когда же принцы Первого и Второго домов удалились, Финвэ повернулся к внукам, раскрывая свои объятия, чем незамедлительно воспользовались феаноринги. — Приглашаю вас всех на пир, — Король нолдор оглядел пиратов хитрым взглядом. — Скажу по секрету, в честь вашего отца и вас. Пламенные объятия шестерых нолдор чуть не задушили дедушку. Тот не менее пламенно обнял их в ответ, и мягким жестом указал на вход в зал, куда уже начали заходит эльфы, шумно переговариваясь между собой. — Нельо, ты не идешь? Майтимо отвлекся от разглядывания Финдекано, что уже успел завести оживленную беседу со светским людом, прерываемую лишь воплями Аракано о том, какой у него отважный старший брат. — Владыка Финвэ… — Финвэ, Майтимо. Я же твой дедушка, в конце концов! — Нолдоран улыбнулся, приобнимая внука за плечи. — Что-то случилось? На тебе лица нет… — Дорога до Тириона было долгой, я и вправду переутомился, — Нельо устало улыбнулся, стараясь не смотреть в сторону Финдекано. — Думаю, мне лучше переночевать сегодня на корабле. — Но во дворце полно свободных комнат… — начал было Финвэ, но увидев в глазах старшего внука смертельную усталость, сдался. — Хорошо, иди. Я передам Феанаро, где ты. — Спасибо, дедушка, — Майтимо обнял Финвэ на прощание и начал спускаться к пристани, где стоял корабль, не замечая за спиной внимательного взгляда сапфировых глаз… — Финьо, дырку в нем прожжешь, — раздался за спиной старшего нолофинвиона ласковый голос. Обернувшись, Финдекано встретился взглядом с Финвэ. — Дедушка, — выдохнул Финьо, обнимая его. Тот ласково потрепал внука по плечу. — Пойдем на пир. Я надеюсь, что ты поразишь наших гостей своими рассказами и, — Нолдоран указал рукой на светящегося от счастья Аракано с гигантским пером в руках, — Своими трофеями! Финдекано жалостливо посмотрел на Финвэ. Отказать родственникам ему всегда было тяжело, но сейчас нужно это сделать. — Мне очень жаль, но после тряски по волнам мне нужно немного передохнуть. — Понимаю, понимаю, — Финвэ снисходительно посмотрел на нолдо. — Только, ради Эру, не сбегай так больше. Ноло места себе не находил, а твои братья с сестрой чуть не сбежали вслед, благо, я остановил их. Эру знает, что было бы с Ноло, пропади вы все, — Финвэ обнял внука. — Он очень любит вас. — А мы любим его, — Финьо мягко отстранился. — Тогда я поднимусь к себе, хорошо? — Отдохни как следует, — Финвэ ободряюще улыбнулся и удалился в зал. Финдекано проследил за тем, чтобы все эльдар зашли во дворец. И только убедившись, что его никто не видит, рванул по направлению к пристани.