LEXX-2: жизнь продолжается

- Эй, что это тут у вас происходит? Стенли Твидл никак не мог определиться в своих чувствах: то ли ему плакать, то ли радоваться. Потому что, с одной стороны, произошло ужасное: к нему воспылала страстью психопатическая башка робота (из чего, судя по прежнему опыту, особенно в отношении Кая, выходили в основном сплошные проблемы). Но с другой – это заставило Зев встать и заговорить. - Сама не видишь, тупая шлюха? – недовольно прогнусил 790. – Ты здесь лишняя, неужели не понимаешь таких элементарных вещей? Нам со Стенли не терпится уединиться, поэтому вот тебе мой совет: забирай отсюда свою задницу и уноси ее поскорее обратно… - Эй-эй-эй! – замахал руками побагровевший Твидл. – Ничего такого я вместе с тобой предпринимать не собирался, ты, консервная банка! И вообще, выбирай выражения в адрес дамы… - Какой еще дамы? – искренне удивился 790. – Этой глупой рабы любви? Давай просто сдадим ее в ближайший бордель! - Я сдам тебя в ближайший утиль, если сейчас же не замолчишь! – угрожающе прошипел Стен. - Только ради тебя, сладкий, - сипло промурлыкал робот. Стенли Твидл уже в который раз за сегодняшний день поскреб в затылке. - Сладкий? – наконец-то подала голос Зев, которая все это время молча взирала на мизансцену, свидетельницей которой только что стала, и вдруг заливисто расхохоталась: - Поздравляю тебя, Стен! Ты обрел любовь, о которой даже мечтать не смел. - Хоть ты и дура, а вот тут как раз права, - не удержался пообещавший молчать робот. Стенли со страшной миной на лице звонко приложил его сверху по корпусу своей тяжелой капитанской рукой. - Любое твое прикосновение – сладчайшая ласка, мой господин, - страстно отреагировал на плюху любвеобильный робот. - Тьфу! – с досадой сплюнул Стенли. - Ты бы не бил его по темечку, - серьезно посоветовала Зев, - он у нас и так многократно отшибленный на всю голову. - Я влюбленный на всю голову, - возразил 790. – Моя голова вместе со всем ее содержимым – это все, что я имею, и оно полностью принадлежит моему единственному возлюбленному – самому лучшему капитану космического корабля во всей Вселенной, самому сексуальному мужчине во всей Вселенной, моему космическому жеребцу, моему… - Заткнись! – гаркнул Стен. Робот перестал сипеть испорченным динамиком, и лишь благоговейно взирал на свою новую и, как он каждый раз искренне считал, единственную пассию. - Послушай, 790, - обратилась к нему Зев, к которой вернулось ее ящеричье любопытство, - а как же… Кай? Ты помнишь Кая – последнего из Бруннен-Джи? Кая, которого любил превыше всего на свете, и до такой степени, что готов был уничтожить весь мир ради того, чтобы остаться с ним наедине? - Нууу, - жеманно протянул робот. – Я бы сказал, наша встреча была ошибкой. Как, впрочем, и с тобой. В конце концов, каждому свойственно ошибаться... Но зато теперь все по-настоящему! Эта философия слушателям его рассуждений заметно не понравилась. Особенно Зев. Заметив, как она украдкой отерла пару слезинок, Стенли Твидл погрозил 790 кулаком и утешающее обнял подругу за плечи. - Это всего лишь свихнувшаяся машина, - сказал он, - кому придет в голову воспринимать ее всерьез? - Но он ведь сказал все это всерьез, - печально возразила Зев, и Стенли понял, что она до сих пор не оправилась после потери Кая. - Эй, вы о чем там шепчетесь? – с заметными истерическими нотками в голосе снова дал знать о себе 790. – Стен, ты зачем обнимаешь эту девку?! Стенли и Зев удрученно простонали в один голос, возведя очи горе. Робот 790 не был машиной в полном смысле этого слова. Когда-то он был андроидом с живым человеческим телом, а его компьютерная голова, корпус которой был сделан из сверхпрочного пластика, включала в себя не только электронную начинку, но и небольшой кусочек человеческого мозга, благодаря чему андроид был способен испытывать несложные эмоции. Во времена незапамятные он был одной из модификаций человекообразных роботов под номером 790, предназначенных для службы в тюрьмах Кластера. Он работал, как и его собратья, на исполнении приговоров в отношении женщин, подлежащих превращению в рабынь любви. В его обязанности входило уложить приговоренную в трансформатор, понадежнее закрепить ее там и проделать несколько манипуляций на панели управления машиной. И до сих пор все шло как по накатанной: в трансформатор ложились бесчисленные девицы разной степени непривлекательности, а на выходе все до единой поражали неземной красотой и сексуальностью. Однако тело андроида было лишено некоторых его частей, поэтому никак не реагировало на плоды трудов хозяина. Да, все шло как по накатанной до тех пор, пока не появилась Зев Беллрингер с Б-3-К – женщина, безобразнее которой андроид в жизни не видывал, а повидал он немало. В кусочке его человеческого мозга даже зашевелилось что-то похожее на жалость к ней. Поэтому 790, как бы в качестве компенсации, постарался сделать из нее одну из самых сногсшибательных красоток, какие только выходили из вверенного ему аппарата. Хотя он прекрасно знал, что эта красота не проживет долго, безжалостно истрепанная похотливыми самцами где-нибудь на рудниках Борона-9 или в одном из космических борделей. Перепуганная предстоящей экзекуцией толстуха уже верещала от ужаса на столе трансформатора, прочно прикованная к нему, как вдруг в помещение внезапно ворвался самый страшный кластерский хищник – кровожадная ящерица, и моментально пожрала белковое тело андроида 790, выплюнув его несъедобную голову близ уже запущенного аппарата. Слегка перекусив тщедушным тельцем экзекутора, страшилище навострило свои зубы на более обширный источник пищи – массивную тушу осужденной Зев Беллрингер, и метнулось в работающий трансформатор как раз в тот момент, когда его верхняя часть опускалась вниз, дабы герметично укупорить в машине тело, в котором в специальных условиях должны будут начаться необратимые изменения. Но рептилия, по-видимому. оказалась менее расторопной, чем тяжелая крышка аппарата, которая с треском прихлопнула хищницу, отрезав ей голову, составившую в итоге компанию осужденной, чей приглушенный визг оповестил частично пожранного экзекутора о возмущении данным соседством. Да, такая красавица, наверное, никогда еще не выходила на свет из тюремного трансформатора, во всяком случае, во времена работы на нем андроида 790, который отныне стал просто головой-роботом. И эта самая голова во все глаза с изумлением взирала на творение, созданное не без ее участия. Меж тем это творение отличалось не только дивной красотой, но и завидной предприимчивостью: моментально освободившись от оков, удерживающих ее в горизонтальном положении (у нее оказалась еще и недюжинная силенка!), девушка быстро выскочила из трансформатора как раз в тот момент, когда пришла в движение важная часть аппарата – устройство для коррекции психики, опускаясь как раз на то место, где должна была в это время находиться голова приговоренной. Вместо этого там оказалась голова 790-го, которому неблагодарная преступница решила отомстить таким своеобразным способом. И тому кусочку человеческого мозга, заключенному в пластиковый корпус, начиненный электроникой, досталась вся, как есть, программа жрицы любви. Окуляры 790 ярко полыхнули, затем в них появилось четкое изображение превращенной в красавицу Зев с Б-3-К. - Я буду вечно любить тебя! – воскликнул он, чувствуя в этот момент непреодолимую потребность в этом и только этом. Собственно, это и была та причина, по которой 790 оказался на угнанном Лекссе вместе с Зев, Стенли и Каем. Ах, да, там была еще и эта ужасная Джиггерота Грешница, но ее изгнали из экипажа и бросили на Бруннисе-2 за то, что она подло интриговала против других. Теперь 790, конечно же, не понимал, что он нашел тогда в этой Зев, т.е., той, изначальной Зев, которая погибла, разложившись на биомассу, на медицинском спутнике, спасая последнего из Бруннен-Джи, и из чьего белка подруга Стенли Твидла – странная девушка по имени Лайекка – воссоздала ее в новом обличье, однако не менее красивой, нежели продукт тюремного трансформатора с Кластера. Неужели он любил ее – и такую, и эдакую? В уме не укладывается… После первой поломки, починки и перезагрузки 790 не помнил своих чувств к ней – они словно были аннулированы во время повреждения начинки его головы, которую он, собственно, из себя и представлял. То же самое он мог бы сказать и о своих чувствах к Каю. Сейчас он помнил его только как мрачного человека в черном, который много убивал, постоянно следовал за товарищами по экипажу в качестве телохранителя, игнорировал заигрывания Зев, но и на него, 790-го, не обращал практически никакого внимания. Неужели это правда, что гибель и без того мертвого парня причинила ему нестерпимое горе, как этой недалекой бедолаге Зев? Теперь 790, сколь искренне совсем еще недавно скорбел по Каю, столь же искренне не мог понять, чтоб было тому причиной. И вот, наконец-то, свершилось - настоящее и судьбоносное! В этом 790 ни на мгновение не сомневался. И теперь-то уж все будет так, как он хочет – в этом голова-робот не сомневался тоже. Конечно, он не отдавал себе отчета в том, что его несчастные мозги, как электронные, так и живое вкрапление, давно и необратимо пострадали от частых повреждений и, что также немаловажно, старости, если не сказать – древности. Причем глубокой. 4 тысячи лет – не шутка и для роботов тоже. Но зато его непреодолимая страсть к самому прекрасному и отважному капитану космического корабля, который когда-либо бороздил просторы Вселенной, была свежа, горяча и безудержна! А еще – что весьма немаловажно в такой ситуации – у 790-го был хоть и ничтожный, но все же повод для оптимизма: тот странный парень в черном безвозвратно исчез, и теперь на этом корабле у него стало на одного соперника меньше, а что касается этой глупой девицы… он с ней еще разберется. И в этом психопатически – даже излишне – влюбленный голова-робот также ничуть не сомневался. Все, что его сейчас заботило – остаться на Маленьком Лекссе наедине с возлюбленным Стеном… Чувства без удержу распирали 790-го и, как это было ему свойственно, пробились на свет стихами: Я у мостика лежу, Я за мостиком слежу, Ибо там – прекрасный Стен, У него огромный … Так некстати раздавшееся поблизости хихиканье в столь романтический момент заставило 790-го прервать свои рифмованные откровения и зарычать от злости: - Пошла вон, мерзавка! Ты сбиваешь мне вдохновение! - 790, ты что – действительно любишь Стенли Твидла? – поинтересовалась, присев рядом, Зев – ибо это именно она столь неуважительно высмеяла только что его чувства. - А твое какое дело, шлюшка? – сварливо ответил до крайности раздосадованный голова-робот. – Ты что – имеешь на него виды? Так вот, оставь надежду навсегда. Стенли – мой, и только мой. - Это он сам тебе так сказал? – серьезно поинтересовалась Зев, силясь вновь не расхохотаться, ибо ситуации нелепее – 790, искрящий всеми контактами от страсти к Стенли Твидлу, чей вид, по ее мнению, мог вызвать все, что угодно, кроме желания – она еще не видела. - Это я тебе говорю, безмозглая ты биомасса! - Хорошо, хорошо – Стенли твой, можешь не сомневаться, - Зев вовсе не хотелось вступать в конфликт с окончательно заглючившей машиной, чья реабилитация была уже невозможна. Проблем у нее хватало и без того. – Тем более ты прекрасно знаешь, что он не в моем вкусе, и между нами ничего не может быть. Не так ли? Робот недоверчиво смотрел на нее. - Уверяю тебя: если бы мне пришлось выбирать между Стеном и никем – я без раздумий выбрала бы никого, - попыталась дожать его Зев. Под кумполом 790-го озабоченно зажужжало. - Правда? – подозрительно прогнусавил он после сего процесса напряженных раздумий. - Клянусь! – с самым серьезным видом отсалютовала Зев. - Ну лаааадно, - все еще с подозрительными нотками в голосе протянул робот, косясь на нее. – А теперь можешь идти отсюда. Пожав плечами, Зев поднялась на ноги, а 790, чьи настроения менялись совершенно непредсказуемо и молниеносно, вновь замурлыкал свою любовную чепуху: Ах, как мечтаю я о теле, За часом час, и вновь, и вновь – Тогда бы доказал я Стенли Свою горячую любовь. Вслед за этим раздался такой неприличный хохот не успевшей отойти далеко Зев, что 790-го от огорчения замкнуло, и он отключился.