Осколок льда

      Люциус Малфой уже битый час сидел в своем кабинете, пытаясь, как и Гермиона, разобраться в своих чувствах и мыслях. Не правы те, кто считает, что он холоден и надменен, и ничто не может причинить ему боль. Еще как может. В данный момент душа аристократа буквально разрывалась от переполнявших его страданий, а каждая нота прекрасной музыки, доносившаяся из небольшой музыкальной шкатулки, кинжалом вонзалась в ему сердце. Люциус знал, что от себя сбежать не удастся, но все же надеялся, что сможет обрести хотя бы относительный душевный покой, но в этом доме ему стало только хуже. Здесь все напоминало о его потерях - прежних и нынешних. Казалось, что кто-то разбил хроноворот и специально заставляет его снова и снова переживать всю жизнь заново. Только в этой версии не было ни счастья, ни радости. Лишь пронизывающий могильный холод да боль, гранитным камнем давящая на грудь… За свою безопасность маг не переживал. Во-первых, его вряд ли найдут здесь, ведь никто, кроме Нарциссы, Драко и Снейпа не знал об этом доме, а все они мертвы, а во-вторых, даже если что-то и пойдет не так, то Гермиона позаботится о том, чтобы сохранить ему жизнь. Но собственное существование сейчас мало волновало гордого аристократа. Люциус с радостью бы с ним расстался еще во время битвы при Хогвартсе. Но судьба распорядилась иначе…       Утром, как и обещал, он рассказал Дениз все, что произошло в Англии. Не скрывая даже мельчайших деталей случившегося. Рассказал о том, что все, кого она знала, любила и привыкла считать своей семьей, погибли. Все, что у нее теперь осталось – это он, уставший от жизни и сбежавший из тюрьмы преступник, к тому же обязанный своим спасением гриффиндорской всезнайке. Девушка выслушала его исповедь с истинно малфоевским спокойствием, но в глубине ее глаз плескалась горькая боль утраты. - Я очень рада, что с тобой все в порядке, - сказала она, обнимая Люциуса и покидая библиотеку, куда они перешли после завтрака. – Я правда очень рада, но сейчас я хотела бы побыть одна.       Малфой ее прекрасно понимал - он сам бы сейчас все отдал за то, чтобы оставаться в одиночестве до конца своих дней, а еще лучше вообще свести счеты с жизнью. Но позволить себе такую роскошь он уже не мог. Теперь мужчина не был властен даже над собственной жизнью – у него был долг. Долг перед Гермионой. И это угнетало лорда Малфоя еще сильнее. Он не привык быть кому-то и чем-то обязанным. Всегда в его жизни все было наоборот. Перед ним преклонялись, именно его расположения искали и ради его одобрения были готовы на все. Где-то в глубине души он понимал, что получил от судьбы второй шанс, но… получив его, Люциус просто не знал, что с ним делать. Его привычная жизнь рухнула, оставив после себя только горстку пепла и горечь воспоминаний, час за часом терзавших его израненное потерями сердце. - Хоть бы инструкцию выдавали, - горько усмехнулся аристократ, наливая себе огневиски и залпом осушая бокал. Через полчаса ему предстояла встреча со своей спасительницей, а пока у него было время, чтобы предаваться тягостным размышлениям. - Если можно было бы повернуть время вспять, - едва слышно произнес Люциус, усаживаясь в огромное кожаное кресло, также, как и в Малфой-мэноре, стоящее возле мраморного камина, на котором искусный мастер вырезал замысловатый узор. – Наверное, я бы не гнался так за властью и богатством, перестал бы быть автоматом для решения проблем, - мужчина сделал паузу, задумавшись над своими словами. – Мерлин, я бы все отдал, чтобы стать обычным человеком, который может себе позволить просто наслаждаться жизнью… Хотя, - на губах мага заиграла горькая ухмылка, - кто мне не давал сделать это в нынешней жизни? - Хороший вопрос, - послышалась из-за полуприкрытой двери. – Думаю, ты сам знаешь ответ на него, - добавила Дениз, входя в кабинет и разрывая шлейф мыслей Люциуса. - Да уж, - кивнув девушке, задумчиво протянул он. - Я вот только одного не могу понять, - борясь с комом, подступившим к самому горлу, сказала Дениз, - почему ты стразу не отправился сюда? Почему ты предпочел бросить меня и попытаться свести счеты с жизнью? Неужели я ничего для тебя не значу? – слезы все-таки градом покатились из темных, словно грозовое небо, глаз девушки. Она очень хотела поддержать Малфоя, но горечь от его поступка буквально разбила ей сердце, заставляя тем самым бередить уже его раны. - Что за глупости? Ты же знаешь, что я люблю тебя и… - Тогда почему? Ты же знаешь, как ты мне дорог! У меня больше никого не осталось на этом свете! – уже кричала девушка, совершенно забыв о сдержанности и правилах хорошего тона.       Люциус не знал, что ей ответить. Впервые в жизни он просто не хотел лгать, но и сказать правду о том, как ему все надоело, как он устал от бесконечной и, видит Мерлин, бессмысленной борьбы, причиняя тем самым девушке еще больше боли, он тоже не мог. Он не мог сказать Дениз, что в его жизни наступил момент, когда он просто утратил все ориентиры и принципы, веками прославляемые его предками и которые он впитал с молоком матери. Он не хотел говорить, что в один прекрасный момент понял всю несостоятельность идей Темного Лорда, чем подписал себе смертный приговор. Люциус не желал, чтобы Дениз знала, как он устал от существования в постоянном страхе за свою семью, за себя, за свое положение в обществе, за свои многочисленные капиталы. Его буквально до смерти утомило постоянное лавирование между двух огней и ношение маски, которая заменила ему лицо, и порой он уже сам не понимал, где был он, а где его отражение. Поэтому маг просто молчал, опустив голову, и пытался окончательно не потерять над собой контроль, чтобы не выплеснуть все свои эмоции на единственного близкого человека, который у него еще остался в этой жизни.       Гермиона и Мелисса только спустились на первый этаж, как услышали крики, доносившиеся из открытого кабинета. Правда, пока они шли по длинному коридору, шум стих, и ему на смену пришла гнетущая душу тишина. Но не успели девушки подойти к двери, как к ним навстречу выбежала Дениз. Она быстро проскочила мимо них, не обратив даже внимания на то, что чуть не сбила с ног свою гостью. Гриффиндорка кивнула Мелиссе в знак признательности за помощь и нерешительно направилась в кабинет Люциуса, предварительно постучав в открытую дверь. - Мисс Грейнджер, входите, я вас давно жду, - сказал Люциус, «надевая» на лицо привычную маску безразличия ко всему происходящему. - Простите, я немного задержалась, - девушка чувствовала себя неловко под пристальным взглядом аристократа. – Я… - Мисс Грейнджер, - маг поднялся из-за стола. – Хочу, чтобы вы сразу поняли - вы не в тюрьме, а я не ваш надзиратель. Скорее уж наоборот, - хмыкнул Малфой. – Поэтому вы вольны делать, что и когда захотите. Так что избавьте меня, будьте так добры, от своих оправданий. Устраивайте свою жизнь, знакомьтесь и общайтесь с людьми. Дениз представит вас своим друзьям и, уверен, вам здесь понравится. Да, чтобы не возникло лишних вопросов, можете назваться моей дальней родственницей. Этого вполне будет достаточно, меня хорошо знают и перед вами здесь будут открыты все двери. У меня только две просьбы к вам: первая - постарайтесь сдерживать свое неуемное любопытство и не влипать ни в какие истории, и вторая - я искренне прошу вас вернуть мне мое одиночество, в которое вы так бесцеремонно вторглись. - Мистер Малфой, я никогда не… - Гермиона покраснев, замолчала, понимая, что опять говорит не то, что должна.       Она никак не могла сконцентрироваться, в ее мыслях был полный кавардак. Она терялась наедине с этим человеком, она даже представить не могла, как ей с ним теперь себя вести и о чем говорить. Ссориться с хозяином дома Гермионе совершенно не хотелось, а вот как найти подход к Люциусу, который совершенно не желал общения, она не знала. Девушка чувствовала, что ему плохо - видимо, давала знать о себе их кровная связь - но она никак не могла придумать, как ему можно помочь. Сегодня она получила очередное подтверждение тому, что, оказывается, совершенно не разбирается в людях. - Хорошо, - тихо сказал Люциус, заставляя Гермиону вынырнуть из своих размышлений, – оставим эту тему. Надеюсь, мы друг друга поняли, - дождавшись кивка Гермионы, маг продолжил: - Я взял на себя смелость открыть счет в местном банке на ваше имя, - доставая пластиковую карточку, сказал Люциус. – Девичья фамилия вашей матери, если не ошибаюсь, Уолтерс? – Гермиона снова кивнула вместо ответа. – Прекрасно, тогда возьмите – она ваша, - и Малфой отдал ошарашенной девушке платиновую карту. – Вы же понимаете, что не можете остаться с прежней фамилией? Отныне ни вас, ни меня больше не существует. С вашей легкой руки нам предстоит отречься от всего, что было раньше. Хочется вам того или нет, но теперь вы – Гермиона Уолтерс. Да, за документами, удостоверяющими вашу личность, вам завтра придется пройти в полицейский участок - я сообщил туда, что вы утеряли свои, и начальник пообещал помочь как можно скорее решить этот вопрос. А сейчас вы с Дениз отправитесь по магазинам, чтобы приобрести себе все необходимое. Вот, пожалуй, и все, что я хотел с вами обсудить на данный момент, - с этими словами Люциус резко развернулся и покинул кабинет. - Спасибо, - практически прошептала Гермиона. Девушка стояла посреди комнаты и отчаянно пыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания. Когда мисс Грейнджер вышла во двор, там ее уже ждала Дени. Она стояла возле шикарного черного кабриолета и с нетерпением поглядывала на часы. - Наконец-то, - вместо приветствия раздраженно бросила француженка и, сев за руль Ягуара, завела мотор. - Да, - мрачно подумала про себя Гермиона, - поездка обещает быть очень интересной.       Через минуту они уже мчались узкими улочками Корда по направлению к центру, где были расположены самые престижные магазины города. В машине царила звенящая тишина, казалось, при желании ее можно потрогать, настолько велико было напряжение между девушками. Обе периодически поглядывали друг на друга, но ни одна так и не пыталась заговорить. Гермиона искренне недоумевала, чем же она заслужила такое отношение со стороны новой знакомой. А вот Дениз все гадала, почему мисс Грейнджер помогла Люциусу. Все, что она знала об отношениях между гриффиндорцами и слизеринцами, никак не вязалось с поступком Гермионы. Более того, речь шла не просто о межфакультетском непонимании, а о войне. Ничего общего у лучшей выпускницы Хогвартса и осужденного на смерть преступника она не видела. Дениз Бланшар хоть и выросла среди магглов, но была чистокровной волшебницей, к тому же воспитанной в лучших семейных традициях рода Малфой. Девушка не верила своей гостье и боялась ловушки. Боялась того, что в один прекрасный день в ее дверь постучат авроры и навсегда заберут у нее единственного дорогого и близкого ей человека. Она корила Люциуса за то, что он безоговорочно доверился бывшему врагу. - Вот, это полицейский участок, - наконец-то нехотя нарушила тишину Дениз, проезжая небольшое одноэтажное здание, сплошь увитое диким виноградом. – Завтра будут готовы твои документы. - Я знаю, спасибо. Люциус мне сказал, - ответила Гермиона. - И я… - Люциус?! – перебила Гермиону девушка. – Что вас связывает? И почему ты так фамильярна с моим… - С твоим – кем? – так же, не дав договорить, вставила гриффиндорка. – Если ревнуешь меня к нему, так и скажи. Хотя нет абсолютно никакого повода для… Последние слова заглушил визг тормозов. Дениз с огромным трудом справилась с управлением и еле вписалась в крутой поворот. Остановив машину, но продолжая сидеть, обеими руками вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев, Дени тихо проговорила: - Для меня остается загадкой, что между вами происходит, он мне ничего не говорит. Но я тебе не верю, прости, ничего личного. Я вообще мало кому верю в этой жизни. Еще я не понимаю, почему ты спасла ему жизнь. Причина в этом. А о чем говоришь ты? – она перевела тяжелый взгляд черных глаз на свою спутницу. – Что ты себе вообразила? - Я не знаю… просто ты так… видно, что он тебе небезразличен и твое отношение ко мне… я подумала, - мисс Грейнджер путалась в словах и никак не могла ясно выразить мучившие ее сомнения. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке, отчего мысли никак не хотели облекаться в адекватную форму. - Люциус Малфой, - после небольшой паузы, тихо сказала Дениз, - мой отец. Поэтому не вижу ничего предосудительного в том, что я его люблю и беспокоюсь за него. - Отец?! – ошарашенно переспросила Гермиона, пытаясь осознать услышанную информацию. – Но я думала… Прости, - ведьма медленно открыла дверь и вышла из машины. - Здесь рядом есть отличное кафе, - некоторое время спустя уже спокойно заметила француженка. – Думаю, нам есть, о чем поговорить.       Удобно устроившись в дальнем уголке небольшой летней площадки, затерявшийся в цветастом многообразии, девушки заказали кофе. Гермиона снова залюбовалась окрестностями. Кафе располагалось на самом краю горы и тем самым открывало посетителям просто фантастическую картину: утопающие в зелени горы, иногда лишь опоясанные асфальтовым серпантином дорог. И больше ничего вокруг. Сам город расположился с другой стороны, поэтому абсолютно ничто не мешало наслаждаться первозданной красотой природы… - Прости меня, - сказала гриффиндорка, отпивая горячий напиток. – Я действительно и подумать не могла, что у мистера Малфоя есть еще и дочь. - Ладно, - слегка улыбнувшись, ответила девушка, - забыли. Я, кажется, тоже не далеко ушла от тебя в своих выводах. Но я все-таки никак не могу понять причины твоего поступка. Хоть я никогда и не была в Хогвартсе, да и вообще в Англии, я прекрасно знаю историю. И нынешнюю, в том числе. Отец мне все утром рассказал, - она внимательно смотрела на собеседницу. - Что же заставило героиню войны пойти на такой риск? Да еще и воспользоваться таким оригинальным способом при этом? - Сказать честно, - Гермиона тяжело вздохнула. Ей было трудно говорить на эту тему, но она прекрасно понимала, что Дениз как никто другой имеет право задавать подобные вопросы, - я и сама толком случившееся объяснить не в силах. Все произошло слишком быстро, я до сих пор не могу поверить в то, что это на самом деле, а не просто кошмарный сон. Мы проводили очередной обыск в мэноре, и мне нужно было поговорить с мистером Малфоем, но когда я попыталась войти в его кабинет, у меня ничего не получилось. Я не сразу сообразила, что это отталкивающие чары. А потом… - девушка на миг замолчала, вспоминая истекающего кровью Люциуса. – Потом… - Я знаю, - тихо вставила Дени. – Он рассказал мне о том, что пытался покончить собой. Знаешь, это были самые страшные слова, которые я от него когда-либо слышала. Отчасти я его понимаю - я бы, наверное, тоже так поступила на его месте, - на глазах мадемуазель Бланшар заблестели слезы. - А потом, - взяв себя в руки, продолжила Гермиона, - мне на глаза попался пергамент, на котором были написаны всего четыре строчки, но они полностью перевернули мое представление об их авторе. Я увидела в них совсем другого человека. Человека, имеющего сердце и умеющего чувствовать. Поняла, что за холодной маской безразличия скрывается ранимая душа. Да он был моим злейшим врагом, убийцей, Пожирателем смерти, но… Я не могла поступить иначе. Это трудно объяснить, боюсь, я даже самой себе это объяснить не могу, но я никогда бы себя не простила, если бы дала ему тогда умереть. - Спасибо, что спасла его, - еле слышно сказала Дениз. – Я не могу даже представить, чтобы я без него делала, - она замолчала, но потом снова взглянула на Гермиону и добавила: - Извини за мое поведение. Сама не знаю, что на меня нашло. Наверное, нервное напряжение сказалось, да и еще мое вечное недоверие. Даже Сев как-то сказал, что моя паранойя до добра меня не доведет. - Сев? – удивилась Гермиона. - Северус Снейп, - пояснила девушка, - ты должна знать его. Он профессор… был профессором в Хогвартсе. - Конечно, я его зна…ла, - все так же с удивлением смотря на свою собеседницу, проговорила мисс Грейнджер. – Но откуда ты его знаешь? Хотя, они же были друзьями с мистером Малфоем. Чему я удивляюсь? - Не только друзьями, - француженка подмигнула Гермионе. – Моя мама Сабина Снейп, младшая сестра Северуса. - Ничего себе! - только и смогла выдавить Гермиона. - Да, не жизнь, а телевизионная мыльная опера, - хмыкнула девушка. – Вот такие дела. Именно поэтому дядя закрыл собой Люциуса. Он боялся, что я останусь совсем одна, а так Сев дал отцу шанс на спасение. И, как оказалось, не зря… - уже почти шепотом добавила она. - Извини, я не хотела причинять тебе боль, - виновато сказала Гермиона. - Все в порядке, - ответила Дениз. – Хорошо, что мы поговорили, и я действительно рада с тобой познакомиться. - Я тоже, - сказала Гермиона. – Но, прости, можно еще один вопрос? – мадемуазель Бланшар просто кивнула в ответ, и девушка продолжила: - Ты называешь отца по имени и носишь другую фамилию. Даже не фамилию матери. Почему? - Долгая история, - вздохнув, ответила Дени. – Я, правда, и сама не все знаю, но моя мама перед смертью призналась мне, что всегда безответно любила Люциуса. Как ей уже удалось его соблазнить, для меня так и осталось загадкой, но задуманное ей явно удалось, - усмехнулась девушка. - После чего она навсегда уехала из Англии и прекратила все отношения даже со своей семьей. Знаю, что Северус все время себя винил в том, что не смог тогда отыскать Сабину. Она была довольно сильной ведьмой, и даже родовая магия не смогла помочь ему в поисках. Мама приехала в Ниццу и вышла там замуж за Николя Бланшара, которого первые несколько лет своей жизни я и считала отцом. Он погиб, когда мне было пять, а когда мне исполнилось семь, мама сильно заболела, и вот тут-то я и узнала правду. Каково же было мое удивление, когда несколько дней спустя на пороге нашего дома появилась Нарцисса. Увидев меня, она просто застыла на пороге. Они очень долго о чем-то разговаривали с мамой, а на следующий день в нашем доме появились Северус и мой настоящий отец. А еще, неделю спустя мама умерла, и меня забрал дядя и перевез в Корд. Там уже были Нарцисса и Драко. Вот так я познакомилась с братом. Нарцисса заботилась о нас двоих, она мне заменила мать. Люциус же тогда появлялся очень редко. Сейчас я понимаю, что ему было тяжело видеть меня, а вот тогда я жутко на него злилась. Отсюда и привычка называть его по имени, особенно при посторонних. А фамилия, ты же понимаешь – все дело в безопасности, в родовой чести и прочих условностях, - развела руками Дениз, подводя итог своему рассказу. – Вот такая моя история, Гермиона. - Да уж, действительно сериал, - задумчиво сказала гриффиндорка. - Темнеет, а я и не заметила, - спохватилась Дени. – Поехали, а то все магазины закроются.       Расплатившись, девушки быстро покинули уютное кафе и, сев в Ягуар, отправились за покупками. По магазинам они бродили до самого закрытия, накупив при этом целую гору вещей. Вернувшись домой, они на пороге встретили Люциуса. - Наконец-то вы соизволили почтить этот дом своим присутствием, - заметил мужчина, преградив двум девушкам путь в дом. – Между прочим, могли бы позвонить и предупредить, что ужин переносится на неопределенное время. Мадам Дюбуа уже вся извелась, в пятый раз его разогревая. - Ой, прости, - виновато потупив взор, сказала Дениз, - я не подумала. Мы тут немного увлеклись. Хотя мог бы и сам позвонить. - Звонил, - Люциус указал взглядом на лежащий на столике в прихожей мобильный телефон, отступив на несколько шагов и все-таки дав им войти, - но если бы кто-то еще не забывал включать свой. - Это моя вина, - вставила Гермиона. – Я никак не могла определиться с покупками. - Двадцать балов Гриффиндору, - усмехнувшись, проговорил маг. – Всегда бросаетесь на защиту.       Мисс Грейнджер смущенно опустила глаза, делая вид, что усердно рассматривает замысловатый узор на полу. Все происходящее было таким нереальным, что девушка растерялась. Она не знала, как себя вести с таким Малфоем. - Гермиона, - обратился к ней хозяин дома, - не старайтесь быть той, кем вы не являетесь. Поверьте, ничего хорошего это вам не принесет. Оставайтесь просто собой. - Ну, наконец-то! - всплеснув руками, сказала полная невысокая женщина, выходя в холл. – Сейчас распоряжусь, чтобы подавали ужин. - Спасибо, Женевьев, - улыбнувшись, кивнула Дени. И все трое отправились в столовую.