J hates H

- Вы убили его, верно, мистер Джокер? - спрашивает Уоли Локетт. Ему трудно сидеть вот так — прямо, уверенно, вести себя профессионально. Все почему? Потому что Джокера привезли сегодня утром. В крови, словно в глазури. И был главный бэд-бой Готэма очень спокоен, чуть ли не сам вызвал полицию. Да нет, не так. Вызвала пятилетняя девочка-бродяжка из будки-автомата. А Джокер играл с ней в ладушки, пока сам Джеймс Гордон не заявился. При свите, погонах, с подкрученными усами. Взял доходягу Джокера, худого, окровавленного, скрутил в наручники, цепи и кольца, смирительную рубашку тоже не забыл, привез к ним на порог. Вот так подарочек! Самое смешное, что Джокер не сопротивлялся. Дал заломить руки за спину, ухмыльнулся напоследок светлой крошке, вызвавшей полицию. Та улыбнулась в ответ. Вот так и рождаются Харли Квинн. Кстати девка психопата не показывается. Залегла где-то змеей в высокой траве, ждет удобного момента. И вот тогда Аркхам потонет в крови. Потому что все паскудство в том, что Харли еще страшнее своего кривого любовника. В гневе страшнее. Пока рада, то лапочка. Многие с Уоли не согласятся, но он знает правду, - все бабы — демоны ада, сам ведь был женат. - А ты как думаешь, док? - вопросом на вопрос отвечает Джокер. Он расслаблен настолько, насколько это возможно в смирительной рубашке. - Зачем, мистер Джокер? - как же тупо называть его «мистером», но таковы уж правила. Уоли отпинал бы психопата хорошенько, в детстве хотел быть копом. Но отпинал бы сейчас не за это, а за черные уродливые глаза, сверлящие до головной боли в черепной коробки. За эти глупые, надоедливые игры в гляделки. Джокер может целый день молчать, а когда заговорит, будет только спрашивать, не отвечая ни на один вопрос. В этом вся фишка — супер-способность этого обычного человека. Умение достать за три секунды до такой степени, что самому захочется вздернуться. Видимо, с Харли они два сапога-пара. Уоли раньше лечил Харли, проводил групповую терапию, сеансы психоанализа только с ней. Ничего не добился, кроме кривой ухмылки поперек пухлых губ, да расстегнутой на три пуговицы робы. Малышка думала, что это соблазнительно. Получила шоковую терапию на десерт. Но ход был неплохой — три доктора до него купились. Естественно, добром это не закончилось. Джокер кокетливо улыбается и молчит. Что ж. Уоли тоже так умеет. Но времени мало, а отчеты кто-то должен заполнять. Если чертов психопат не скажет хоть что-нибудь, то Уоли снимут с дела. С одной стороны, хорошо и безопасно, а с другой — диссертация сама себя не напишет. Сложные кейсы не раздают за красивые глаза, особенно мужчинам. Повезло еще, что за Джокера попросту никто не хотел браться. - Ладно, чувак, - вздыхает Уоли, «мистер» ему оскомину уже набил, а галстук натер шею. Он распускает чертову удавку, достает из стола сигареты и непринужденно закуривает. В Аркхаме, господи-ты-боже-мой, запрещено курить, но Уоли насрать. Что ему могут сделать? Выгонят с работы? Это вряд ли. В такой психушке работать не хочет никто. Джокер облизывает сухие шрамы вместо губ, сглатывает. Курильщик. Все понятно. - Хочешь сигарету, чувак? - улыбается Уоли. Выходит почти что дружелюбно. В конце концов, маньяк лично ему не сделал ничего, можно фамильярничать, - ну, раз хочешь, то ответь мне всего на один вопросик, лады? Я не буду спрашивать про эти твои шрамы и настоящее имя, пусть другие мудохаются. Джокер улыбается, натурально давит лыбу, кусает губы. Ему хочется рассмеяться, но не комильфо, - понимает Уоли. Самому от такого хочется ржать. Кто бы мог подумать, что они с маньяком сойдутся. - Ладно, чу-ва-к, - растягивает Джокер губы в улыбке, - сначала сигарету, потом вопрос. - А ты умеешь торговаться, - коротко смеется Уоли, прикуривает сигарету, - зажигалку близко к Джокеру лучше не подносить, - вставляет между губ психопата. Джокер смачно затягивается, глаза закатываются под веки. И это кайф, не курильщикам не понять. - Итак, - Уоли прочищает горло, самое главное не напортачить вот сейчас, - зачем ты убил его? - Джокер морщится, разочарован, но Уоли все равно продолжает, - он же чертов серийник был, девок валил красиво и извращенно. Разве у вас нет профессиональной этики? Тайного братства маньяков? Джокер смотрит на Уоли пристально, заинтересованно. На секунду по спине пробегает холодок. Нехорошо, когда Джокер вами интересуется. А потом маньяк смеется. Хохочет чисто и громко, запрокинув голову с зажатой между губ сигаретой. Когда он успокаивается, на его глазах — слезы от смеха. - Хороший вопрос, чу-ва-к, - хрипло сообщает Джокер. Одобрительно качает головой, - понимаешь, в чем дело, профессиональная этика есть, и он ее нарушил. Лишил меня права первой ночи, так сказать. - Что? - усмехается Уоли, - Зацепил какую-то киску раньше тебя? - Уоли уже ржет в голос, это очень тупая причина. Смахивает навернувшуюся слезу, пялится на Джокера. Но чувак больше не смеется. Джокер смотрит на него серьезно и страшно. В его глазах зажигается огонь черный и ужасно холодный, если такое, конечно, может быть. Уоли сглатывает, вжимается в пластиковый стул, садится глубже. В памяти всплывает дело Харли Квинн. Девятнадцать лет, студентка колледжа, маленькая, хорошенькая, светленькая. С ранами на бедрах, на запястьях. Ползла по темному парку, истекая кровью. Встретилась с готэмским серийником в первый раз. Встретилась и выжила. Только не с тем. С тем она встретилась уже спустя много лет, после окончания медицинской школы, после получения докторской степени. Не случайно, намеренно. И вот, что из этого вышло. Блядь. - То есть вы убили его, мистер Джокер, из чувства мести? - Уоли прокашливается, проталкивает тугой комок в горле чуть ниже, в желудок. Изжога ему обеспечена, кошмары тоже. Но слишком поздно оправдываться и говорить, что он не хотел. - О нет, чу-ва-к, - тянет Джокер слова, - совсем не поэтому. Я убил его из чувства, как там, профессиональной этики. У нас, знаешь ли, была здоровая конкуренция. Мы как люди одной профессии все пытались понять, кто же лучше. И я победил. Теперь я — босс, - усмехается Джокер. Его глаза не перестают цепляться за душу Уоли, но выглядит он чуть более расслабленным, чем секунду назад. Уоли про себя выдыхает. Может быть, не все так херово. Его подмывает спросить, очень нужно, прямо язык чешется. - То есть Харли здесь ни при чем? - это самый неправильный вопрос из возможных, самый тупой. Но как там говорят — дурная башка ногам покоя не дает? С Уоли именно так, а еще - его язык его же враг. Джокер бросается смазанной мешаниной клацающих зубов и вылетающей изо рта отравленной слюны. Уоли пытается отбиваться блокнотом и карандашом, но выходит плохо. И когда он думает, что ему настал полный пиздец, охранники оттаскивают рыкающего Джокера от него. Во рту металлический привкус крови. Уоли непроизвольно дотрагивается до своего лица, проводит ладонью. Нос кажется хрящеватым и неровным, саднит, сука. А Джокер хохочет, сплевывает что-то маленькое, тщедушное и окровавленное прямо на пол. Его зубы все в крови и в ошметках чего-то более плотного, отвратительного. Уоли держится за лицо, прикрывает ладонью, чувствует, как на брюки капает и капает красное. Он идиот, дебил конченый. Как он мог забыть, что Харли всегда при чем. А еще ему полный пиздец, чувак.