Happy Ending

Без беты, надеюсь на Вас. Сегодня на лице Ким Ки сияла широкая и довольная, почти чеширская, ухмылка. И причина была не в том, что уходящий сентябрь забрал, наконец, с собой летнюю духоту, делая погоду вполне приятной для совместных прогулок. Сегодня было 23 сентября, его день рождения. Не то чтобы парень так любил этот праздник, откровенно говоря, он скорее его недолюбливал. Но сейчас они, за руку со своим парнем, не просто бесцельно гуляли, а шли покупать Кибому подарок на день рождения. Подарки… с ними у именинника все было достаточно неоднозначно. Настолько, что парень сжимающий сейчас его руку, был чуть ли не первым, кто дарил ему подарки. Нет, конечно, в детстве, если он хорошо себя вел, бабушка передавала ему подарки от родителей (конечно, изредка, они и сами заезжали отдать подарки. На рождество и день рождения разом) обернутые дорогой цветной бумагой свертки. Почти никогда это не было то, что хотел сам Кибом, но всегда это было что-то «нужное» и «полезное». Кому и чем оно было нужно и полезно Кибом не понимал и сейчас, хоть прошло уже много лет. Совсем иначе все было с Джонхеном. Он спокойно позволял брать свои вещи, украшения, (деньги, жизненные силы). Давным давно, еще когда они едва друг друга знали, Кибом задумчиво смотрел на цветную футболку хёна и думал о том, что бабушка ему такую в жизни не купит и не разрешит носить. Помявшись, наверное, с неделю, Кибом набрался смелости и спросил «Можномнееепоноситьнемногопожалуйста?» Джонг спокойно ответил, что «Конечно, бери». Спустя, пару месяцев, он вообще сказал что парень может оставить ее себе и «Ему она идет больше». Этот наверняка не значительный для Джонга эпизод Кибома, удивил и сильно. Ему ничего. Никогда. Не давалось просто так. Всего всегда приходилось добиваться и большими трудами. Будь то похвала от бабушки, того, чтобы к нему нормально относились одноклассники, прием с энной попытки на стажировку, разрешение на ту саму стажировку от родителей, одобрение или ну хотя-бы интерес фанатов. То, что другим давалось просто так, за красивые глаза (или высокий рост, ага), Кибому у жизни приходилось буквально выгрызать. С Джонгом вообще все было по-другому. Он хорошо относился к Кибому, с самого начала, он нравился ему… просто собой. Что вообще не укладывалось в голове. Но Кибом давно решил, что, наверняка, он просто не в себе и нужно момент ловить. - Эти? – Джонг указал на выбранные младшим джинсы COMME des GARÇONS. - Да, правда классные? – Ки предвкушал главное событие вечера, а именно, момент, когда старший увидит их цену. - Ну, если тебе нравится… - шатен с сомнением глядел на детище дизайнерского умысла, откровенно говоря, пострадавшее при родах. - Окей, мы берем их - старший берет вешалку и идет к кассе, когда ему на глаза попадается ценник. Он резко остановился на полушаге и повернулся к парню. - Восемьсот шестьдесят тысяч вон? Ты шутишь? – нет, Джонг не был жмотом, к тому же у младшего был день рождения, но отдавать такую сумму за … штаны, не самые красивые к тому же (откровенно говоря, по моему они и сидели не очень и сами по себе были более чем не очень), казалось ему нерациональной тратой денег. - Ну Джоооонг, ну они же такие классные! У меня день рождения, ты обещал что купишь все что я пожелаю, я желаю их! – Кибом предвидел этот поворот событий. Эти штаны и правда столько не стоили, но именно поэтому ему хотелось их. - Может, мы купим тебе что-нибудь другое? Вон, смотри, какие симпатичные ботиночки, они отлично подойдут к клатчу что мы купили недавно. – Джонг тоже предвидел этот эпизод, оставленный на столе журнал, с обведенными маркером штанами вряд ли были случайностью и он загуглил их, уже тогда ужаснувшись их стоимости, которая по факту в магазине была даже выше той, которую Джонгу выдал гугл. - Я хочу именно эти, тебе что, жалко их для меня? – Кибом уже потянулся к вешалке чтобы картинно идти вешать их обратно, но старший резко отдернул вешалку в сторону и буркнув «Ладно, пойду оплачу» развернулся на пятках и пошел в сторону кассы. Такой момент нельзя было не запечатлеть для истории, и хитрый лис, прикидывающийся человеком, заснял все ворачания шатена на камеру. На самом деле, нафиг ему не сдались эти штаны. Кибому просто было интересно, насколько Джонг готов раскошелиться на него, даже если это была несусветная хрень. Ворча о наркоманских дизайнерах и странных вкусах, Джонг думал о том, чем бы можно было разбавить эти джинсы, чтобы они хотя бы глаза не болели при взгляде на них. Кажется, в прошлом месяце они покупали для Ки достаточно симпатичное пальто. Оно казалось достаточно длинным чтобы немного выровнять искореженные штанами пропорции фигуры. Наверное хорошо, что Ки не знал, что старший и без всякого шантажа купил бы ему любую гадость, лишь бы он так улыбался.

***

Несмотря на то, что солнце давным давно село, в небольшой квартирке одного из спальных сеульских районов покоем и не пахло. Там повисла не осязаемая, но вполне ощутимая атмосфера напряженности. Появившись однажды, она росла постепенно, со временем став полноправной и постоянной спутницей жильцов квартирки. Все знают это ощущение. Когда каждый чувствует, что что-то не так, но не понятно что конкретно и что с этим делать. Вот и сейчас, свет по комнатам давно погас, в коридоре темно, полоска света только из под двери, ведущей в ванную комнату. Все та же картина. Ночь. Темнота. Свет и шум воды в ванной. Шум воды, в котором, немного пораскинув мозгами, можно услышать якобы никому не слышные всхлипы. Кибом лежал, слушал и смотрел в темноту. Нет, хватит. Он устал делать вид что спит и ничего не слышит, не может так больше продолжаться. Хоть он и не был особо уверен, что сказать, чем он вообще поможет и нужен ли он там вообще, все о чем думал Кибом, что это неправильно, когда кто-то ревет по ночам в ванной, заперевшись и пуская воду, а кто то другой закрывает глаза и делает вид что не слышит. Наверное, каждый, кто закрывается и уходит в «комнату печали» в тайне надеется, что найдется тот, кто придет и будет сидеть в комнате с тобой, пока тебе не станет лучше. Ки замер перед дверью, с каждой минутой затея казалось ему все сомнительнее. Но услышав очередное шмыганье носом, он решительно постучал. Не дождавшись реакции постучал еще раз и повернув ручку с удивлением обнаружил, что дверь и заперта не была. Джонхен сидел на полу, уткнувшись лицом в колени и обняв себя руками, плечи его мелко подрагивали. Когда парень увидел эту картину, его сердце просто трещинками пошло. Обычно такой светлый и жизнерадостный старший сейчас на холодном кафельном полу казался даже таким маленьким и измученным. Кибом так боялся, что и как сказать, как вообще заговорить, а говорить ничего и не нужно было, он просто сел рядом и обнял. И этого хватило. Хватило, чтобы разбить эту невидимую, но так раздражающую отчужденность. Когда плечи парня перестали вздрагивать и он вроде бы как успокоился, Ки решил нарушить молчание и спросил. - Джонг ты… - в горле переслохло и все слова казались какими то глупыми и несуразными. – Что тебя… ээхм… Ты не хочешь рассказать? – наконец родил младший. - Что? – Джонхен смотрел перед собой шмыгая носом. - Что тебя беспокоит? – Ки старался быть аккуратным и выбирать слова, он не знал, что нужно говорить и делать в таких ситуацих, но ему действительно хотелось помочь хоть чему нибкдь, чтобы его другу. Да другу. Стало легче. - Что меня беспокоит? Меня беспокоит все. Мне нужно быть уверенным старшим и не показывая никому сомнений, делать все правильно! Я не всегда успеваю подумать о том, как это будет выглядеть, прежде чем сделать что-либо. Я делаю одно, выглядит же это соврешенно иначе! Я… все эти камеры… я нервничаю перед ними, хоть и стараюсь вести себя непринужденно и делать что-то интересное, это же наша работа, верно, быть интересными? Но столько людей и ляпни ты что-то не то, это все запишут и припомянут еще тысячу раз. Нужно шутить быть забавным, обоже, публика нас не полюбит! И говорю все время я один…Все эти неловкие паузы, я стараюсь не молчать и разбавлять атмосферу, по-моему временами я несу какой то бред или я всегда несу бред, а мои слова это Шайни, слова Шайни это то, как люди запомнят нашу группу.– старший затараторил делая паузы только на то, чтобы набрать побольше воздуха в легкий и продолжит. – Просто сделать вид, что вот этой вот толпы в 40 человек просто нет. Как это вообще возможно! При этом, я не могу показать перед нашими младшими, что все что я говорю, не результат длительных размышлений, а чистая импровизация! - Брюнет зарылся пальцами в волосы и силой их встрепал, будто пытаясь вытряхнуть из головы лишние мысли - Джинки все время молчит. Когда я пытаюсь помочь ему справляться с представлением группы, он благодарен. А потом я узнаю, что его удручает, что он не справляется со всем сам. Я просто пытаюсь заполнить все паузы… Но он все больше молчит. Иногда он так смотрит, словно считает, что не достоин быть лидером и вообще. Я не знаю, как помочь, ему приходится несладко, на него такая отвественность свалилась… Ему трудно. – Джонг вздохнул и опустил плечи. – Но моя помощь, кажется, делает хуже. Помолчав немного он продолжил. - Я беспокоюсь, что с таким графиком кто-то из нас свалится, меня беспокоит что публика не примет нас. Наши песни и концепты… своеобразны. Нам хватит опыта? И если честно, я ужасно скучаю по дому, по маме и сестре. Нет места, где я мог бы расслабиться. Мы конечно созваниваемся с ней все время, она беспокоится, но я не могу грузить ее всем этим, она будет беспокоиться за меня, я не хочу волновать ее. Это напряжение… Это все… это все вертится в моей голове и я не знаю как справится со всем этим, потому что утром мне снова нужно быть Сияющим Джонхеном. Кибом внимательно смотрел на смятенного старшего и внутри у него медленно закипало пока еще тихое, но обещающее разразится настоящей бурей, негодование. Какого, спрашивается, черта все скинули на Джонхена? Если лидер не справляется - это его проблемы, не нужно брать на себя ту ответственность, которая тебя давит и за которую не получаешь никакой благодарности. Как можно быть такой тряпкой, Тофу он и есть Тофу, с него нечего взять. Еще и вякает что-то про лидерские обязанности, можно подумать Джонхену без него мало заморочек, еще с его ущемленным эго носится. А этот Минхо! Какой-то инфантильный придаток, взятый за коровьи глаза, да рост. Долго еще он собирается изображать камень в лесу? А главное – всем было так удобно спихнуть это на Джонхена, а потом просто слушать всхлипы в ванной и даже не пытаться что-то сделать. Придурки. Отодвинув пока в сторону эти мысли, Ки решил заняться более насущными проблемами. А именно состоянием парня, который сейчас сидел перед ним шмыгая носом и пытаясь незаметно вытереть этот самый нос о рукав футболок. - Джонхен, я понимаю, мы все чувствуем себя тут не в своей тарелке, а то, что это все взвалили на тебя крайне несправедливо. – Кибом выдохнул. - Но так получилось и мы придумаем, что с этим делать. Давай сейчас умоемся и пойдем спать, а то утром перед камерами будут красные опухшие глаза. И завтра все вместе решим. – Кибом осторожно убрал налипшие от слез волоски с лица, и нежно погладил старшего по волосам. - Помни, ты не один. - И я этого так не оставлю. – это было добавлено уже еле слышно и в полголоса, пока Джонг умывался. Ки подозревал, что озвучь он свои мысли Джонхену, тот тут же кинулся бы защищать и недотепу Онью и зануду Минхо. - Ну что, пошли спать? – Ки чувствовал себя снова пятилеткой, который за ручку с нуной ходил спать, потому что одному страшно. Это было странное ощущение, но почему то ощущать тепло ладони Джонхена было очень приятно. Дойдя до спальни, Кибом уже хотел, словно заботливая мамочка, подоткнуть одеяло и пожелав спокойно ночи удалиться, но его остановила уверенная рука, цепко уцепившая в его предплечье. - Поспишь со мной сегодня? Пожалуйста. – Джонхен смотрел ему прямо в глаза, прямо, но все же были в его взгляде нотки неуверенности. Кибом честно опешил от такого предложения, но не нашел причин отказать - Спокойно ночи, Кки - старший растянул его имя, вложив в это какую-то особую интонацию, которую парень не до конца понял. Устроившись на расстоянии ладони в две, Кибом лежал и слушал дыхание старшего. Постепенно оно успокоилось и стало размеренным, как у любого спящего человека. Ночь Кибома быть спокойной не предполагала, притихшее на время раздражение к стаду оболтусов разгоралось с новой силой. Он собирался хорошенько подумать над тем, куда вломить всем пизды лучше это самое раздражение направить и как решить сложившуюся ситуацию. Душа требовала кары по-серьезнее ворчания. Он не знал как именно, но он хотел помочь Джонхену, чтобы тот больше никогда не лежал в одиночестве на полу в ванной. *** «Джонхён - это всё.» -Ли Джинки Некоторым вещам мы можем помешать, другие произойдут, как бы мы ни пытались этому помешать. Вся сложность в том, чтобы отличить первое от второго. Можно ли было этому помешать? А нужно было ли? Именно эти мысли занимали голову Ли Джинки, когда он просматривал видео со свадьбы, на которой он имел честь присутствовать на позапрошлых выходных. Свадьба Ким Джонхёна и Сон (вернее уже Ким) Кёнми. Кёнми была милой невысокой девушкой, доброй, мягкой, но при этом имеющей внутренний стержень. Она умела располагать к себе, Джинки не стал исключением и попал под ее обаяние, она нравилась ему. Хорошая. Было только одно «Но» и именно оно не отпускало Онью. Она нравилась ему и конечно же она нравилась Джонхёну. Нравилась. Джинки поставил на пазу и отмотал немного назад, чтобы просмотреть еще раз нужный момент выступления Джонга. Тот не изменил себе и даже на собственной свадьбе он пел песню, конечно же, собственного сочинения. Ли Джинки очень хотелось, чтобы ему казалось, чтобы Джонг смотрящий не на невесту, а немного ей за спину, был игрой его воображения, не более. Но память даже не пришлось напрягать, он прекрасно помнил, кто в тот вечер сидел поодаль, за два столика от новобрачных, в тени. Ким Кибом. Совершенно спокойный и вежливо улыбающийся, только почему-то сидеть с ним никому, кроме Джонга не хотелось. Даже свидетельница сбежала за три стола дальше. Джонг же словно ничего не замечал. Джинки знал, что Джонхен был рад ему всегда, совершенно искренне. Джонхен всегда плохо врал, все на лице написано, только смотреть умей. В этом была его слабость и сила. Когда же все началось? Онью обладал замечательной, отличнейшей памятью, даже события пяти, а то и десятилетней давности он мог воскресить с точностью до мелочей, вроде погоды в тот день. Джинки не было против отношений на работе, он, в общем-то, и сам бывал в таких отношениях. Удобно, когда понимаешь, что всплывание информации будет взаимоневыгодно, да и снисхождения к графику работы куда больше, никаких упреков вроде «ты не уделяешь мне время». Но все менялось, если это казалось Ким Джонхёна. И лидер понимал, что ничем хорошим это не кончится, он знал это еще когда ничего и не началось. Между ними такая химия была, что рядом было даже находиться сложно, чувствуя эту наэлектрелизованность. Схожие ощущения испытываешь смотря на чернющую грозовую тучу, втягивая носом заряженный воздух, уже предвкушаешь каким ливнем эта туча разразится. Она и разразилась.