Занзас Поттер и хогвартский мусор

Кабинет директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс был, наверное, одним из самых интересных помещений в замке. Круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов на вращающихся столах, жужжащих, выпускающих небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке небезызвестная Распределяющая шляпа. Стоит заметить, каждый новый хозяин кабинета обустраивал его в соответствии со своим вкусом и потребностями. Во времена главенствования Альбуса Дамблдора кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручеными ножками с разнообразными хрупкими серебряными приборами на нем. В это же время здесь также нашли себе приют магические фолианты и рукописи, составившие личную библиотеку профессора Дамблдора, омут памяти и феникс по имени Фоукс. Единственное в кабинете оставалось неизменным, портрет с изображением предшественника нынешнего директора висит позади его рабочего стола. Этот портрет является самым большим в помещении, а при смене очередного директора, портрет его предшественника уменьшается в размерах и переносится в другое место. Альбус Дамблдор беспокойно передвигался по кабинету, рассуждая о событиях минувшего дня. Как-то неожиданно оказалось, что маленький мальчик Гарри Поттер абсолютно не соответствовал ожиданиям Альбуса. Ведь ребенок, проживший все свое детство в окружении магглов, презирающих любое напоминание о волшебстве, должен был вырасти совсем иным. Забитым, напуганным, растерянным, почти утратившим веру в лучшую жизнь, поистине считая себя лишь жалким, ни на что не способным человеком. Такими людьми легче манипулировать, такие люди легче поддаются контролю и более уязвимы к чужому мнению. И герой смог бы очень быстро справится со своей задачей. И спокойно умереть. С почестями, славой и орденом Мерлина первой степени, о котором так мечтают подростками. Это было бы правильно. Это то, чего добивался Альбус Дамблдор еще со времен победы над Грин-де-Вальдом. Чувство эйфории, прилив адреналина в крови, жажда победы… Да, именно этого не хватало Альбусу для счастливой жизни. Только не после войны, только не после победы. Чувство триумфа, собственной значимости захватившее старого волшебника, делавшее его по-настоящему счастливым, давно ушло, но память о нем осталась. И именно это чувство Альбус Дамблдор хотел вернуть. Он не был так счастлив никогда раньше. Еще со смерти своей дорогой сестры… с первой смерти по его вине. Но нет. Мальчишка оказался не так прост, как казалось бы. Лишь недавно, а если быть точнее, после памятного первого сентября, Альбус Дамблдор решил выяснить, отчего же его так детально продуманный план скатился филчевой кошке под хвост. А все оказалось довольно просто. Старушка Фигг уже давно сжила себя с ума, посвящая все свое существование мерзким «котятам», мало чем напоминающие такие привычные маггловские прототипы, жертвам эксперимента бывшего мужа миссис Фигг, безумного зельевара, увлеченного маггловской наукой, в частности генной инженерией, что не раз и не два подпортил психику собственной женушки. Женщина искренне считала, что Гарри Поттер вовсе не тощий малец с круглыми очками, и шрамом-молнией на лице. Нет, для нее Гарри был упитанный мальчик, весьма туповатый и с абсолютным отсутствием манер. Женщина даже не заметила, что в доме № 4 на Тисовой улице стало на одного ребенка меньше. Это прошло как-то за ее вниманием. Ну, а Гарри Поттер тем временем начал искать своих дражайших родственников, полностью игнорируя тот факт, что сама Петунья, как было вверено ей ранее, исправно внушала мальчику его бесполезность и ненужность окружающим людям, включая кровных родственников. Хотя, с каждой минутой Альбус Дамблдор все больше убеждался в том, что сестра Лили Поттер попросту не исполнила свое обещание. Мальчик действительно узнал о своих родителях, а значит, Петунья Дурсль нарушила клятву, данную ею под угрозой смерти. Эту женщину нужно наказать. Хотя, Альбус сомневался, что найдет ее семейство по прежнему адресу, учитывая ранее показанную смекалку юного наследника рода Поттеров. — Мальчик достаточно умен. Слишком умен,  — с легким оттенком печали, заметил директор. — Это может принести очень много ненужных проблем. Даже больше, чем его поступление на Слизерин. Альбус Дамблдор уже осознал, что отныне его уже ничто не может удивить. Весьма флегматично прочитал письмо из Гринготтса, в котором его оповещали о невозможности дальнейшего использования детского счета мистера Гарри Поттера. Именно Гарри Поттера. По причине отказа Занзаса Поттера от опекунства Верховного мага, полностью утвержденной самой Магией. Хотя Альбус и сомневался в правдивости данных слов, но претензии предъявить не мог. Да, эта маленькая радость, несомненно, упрощала жизнь Дамблдора, и Ордена Феникса в частности. В течении стольких лет, он беспрепятственно мог пользоваться, буквально подаренными ему министерством деньгами, но увы… Семейство Поттеров было весьма богато, но уже не раз приносило проблемы директору. Сначала отец Джеймса, что решил отдать кольцо наследника своему племяннику, теперь Занзас… Интересно, как отреагирует юный маг, узнав, что его родной дядя, глава уже и так немногочисленного семейства даже не подозревал о существовании Занзаса. Или еще тогда Гарри? Мальчишка уже успел вступить в права наследника. Даже ни разу не прочитав кодекс рода, мальчишка был явно уверен в своих правах. Что абсолютно нетипично для десятилетнего ребенка. Или это произошло раньше? Но было видно, что ему кто-то помог. Дамблдор даже не исключал варианта, что это могли быть те же самые гоблины. Отсюда и выплывает такое презрение к совсем еще незнакомым волшебникам. Дамблдор задумчиво взъерошил перья на макушке уже взрослого феникса. Да, это было большой потерей. Достаточно большой, чтобы сбить ближайшие сцены их маленькой постановки, но не всего спектакля. Пусть Ордену и придется в ближайшее время весьма туго, но это еще не повод распускать его. Да, все это время, еще с начала противостояния с Грин-де-Вальдом, Орден феникса беспрерывно существовал, периодично получая официальный статус оппозиции деспотичному режиму. Вот только не все члены организации были представлены широкому миру. Некоторые кадры высвечивать было категорически нельзя, а при нынешней, финансово затруднительной ситуации, их все же придется отправить в Азкабан. Дементоры уже давно их заждались, а найти им замену Дамблдор всегда успеет. Больше Альбуса беспокоил его же собственный план. Характер мальчишки абсолютно не нравился директору. Вспомнить хотя бы то, с каким интересом его рассматривал юный наследник Малфоев. Дамблдор не сомневался, на столе у Лорда Малфоя уже лежит письмо сына с подробным описанием всего вечера и характеристикой Избранного. Люциус Малфой, бывший Пожиратель Смерти, один из ближайших приспешников Темного Лорда и человек, который действительно не желал его воскрешения, что абсолютно не ввязывалось в планы Дамблдора. Лорд Волан-де-Морт должен возродиться. Да, именно так. Пусть это и принесет огромные потери в первую очередь Ордену Феникса, с самим Директором во главе, но это необходимо… Да, так будет лучше. Лучше для всего Света. Лучше для Магической Британии. Возможно, Министерство будет сопротивляться, но в этой партии сыграть оно не сможет стараниями того же Министра. Фардж, «политик», что лишь недавно услужливо махал хвостом, стоя чуть ли не у ног Дамблдора, никогда не сможет стать для него сильной оппозицией. Да, возможно, он будет затевать какие-либо политические интриги, но вот только грош им цена против выработанного годами авторитета. Гораздо важнее Поттер. Чертов Гарри Поттер. Хотя нет, он же теперь Занзас, наследник благородного рода Поттеров, рожденный бастардом. И как ему только удалось заключить союз с гоблинами? Да, подземному клану этот контакт также выгоден, но переступать через свою гордыню за кучку галеонов они бы не стали. Что же повлияло на их решение? Почему события стали развиваться так быстро? Для тех, кто веками выжидал своего часа это слишком опрометчивые действия. — Неужели я что-то упускаю? — промелькнула абсурдная мысль в голове Дамблдора. Он должен выяснить, что в себе скрывает этот мальчишка. Должен… И, если это понадобиться, Гарри Поттер… Нет! Занзас Поттер должен будет умереть гораздо раньше задуманного. Альбус Дамблдор неспешно подошел к своему столу, с верхнего ящика вытащил небольшой кусок пергамента, свежие чернила и перо, одно из немногих подаренных Фоуксом. Плавно зачерпнув в перо чернила, принялся за написание письма. Сегодня он поговорит с мальчиком. И вот тогда уже закончится затянувшийся антракт.

***

Кабинет Снейпа находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке, реже встречались уже приевшиеся портреты и натертые до блеска доспехи. Густой полумрак нехотя рассеивали висящие на стенах факелы. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные. Занзасу тут нравилось. С приходом профессора огонь начал полыхать сильнее, давая возможность ученикам ясно видеть окружающую обстановку. Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер — Поттер. Занзас Поттер, наша новая знаменитость, — негромко произнес он. Но на это внимание профессора на его скромной персоне не ограничилось. Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черные, холодные и пустые и почему-то напоминали темные туннели, от чего-то вырисовывая в воображении глаза довольно известного в узких кругах репетитора-киллера. Невольно Занзас начал присматриваться к своему декану, подсознательно ставя его на уровень выше других преподавателей. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — говорил Снейп почти шепотом, прекрасно осознавая что каждый ученик аудитории увлечен только его словами. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. После этой короткой речи царившая в классе тишина стала абсолютной. Занзас подобрался в предчувствии неприятностей. — Поттер! — неожиданно произнес Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — Из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти, сэр, — спокойно ответил Занзас, смотря прямо в глаза профессора. — Неплохо. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — Это одно и то же растение, также известное как аконит. — Похоже, в этой аудитории хоть кому-то пришло в голову почитать учебники, прежде чем приехать в школу. Десять баллов Слизерину, — алый факультет недовольно загомонил, привлекая отнюдь ненужное им внимание, заставляющее лишиться Гриффиндора уже за первый урок 18 очков. Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. После того как Снейп осадил наиболее обиженных и ущемленных, произошло еще кое-что совсем безрадостное. Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы, попутно критикуя всех, пожалуй, кроме Малфоя и самого Занзаса, то ли симпатизируя этим ученикам, что в случае с Поттером априори невозможно, то ли действительно не найдя ошибок. В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зеленым дымом и громким шипением. Невил, пухлый паренек вечно теряющий свою жабу, каким-то образом умудрился растопить котел какого-то патлатого мальчишки из Гриффиндора, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри. - До чего же глупые и шумные дети. Мелкий мусор, — билась мысль в голове Поттера, что спешно спасал свою мантию от бурлящей жидкости. — Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и нос его был усыпан красными волдырями. — Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снейп, обращаясь к владельцу котла. А потом повернулся к Занзасу и его невольной напарнице из факультета пострадавшего, — Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибется, то вы будете выглядеть лучше его? — Если этот мусор не может справиться с таким примитивным зельем, смысл ему вообще ходить на данный предмет? — отозвался названный, не поднимая головы от рецепта в учебнике. Снейп никак не отреагировал на данный выпад, лишь слегка нахмурился от накативших мыслей. — Профессор, у меня вопрос. — Чего вам, мистер Поттер, — недовольно спросил Снейп, взмахом палочки убирая следы недавнего погрома. — В данном рецепте используется Сок хорклумпа, но ведь уже около 10 лет были найдены более сильные аналоги, что упрощает приготовление зелья. Так зачем так усложнять рецепт первокурсникам? — Потому что это, скажем так, пособие, было выдано министерским служащим, мало имеющим представление о столь тонкой науке, — со скрытой издевкой произнес профессор, уже более заинтересовано смотря на своего ученика. — В таком случае, могу я использовать книги других авторов? — Только убедитесь, что в них присутствуют все рецепты этого сборника. — Непременно, профессор, — после профессор не уделял Занзасу внимание, четко следя за котлами учеников. А по довольному прищуру Малфоя, можно было понять, что отныне Зельеварение не будет большой проблемой для Поттера.

***

Занзас Поттер неспешно прогуливался по коридорам старинного замка, лениво оглядывая убранство старого строения. В большинстве своем они были весьма однотипны: те же каменные стены, отполированные до блеска доспехи и тускло горящие факелы. Даже портреты толком не могли служить отличающей чертой — те то и дело пытались уйти из насиженного места к своим соседям на другой этаж, а то и в противоположный конец замка. Конечно же, в замке имелись и некоторые потайные ниши, но они в большинстве своем таили лишь старые ученические тетради, что были неугодны своим владельцам, или же более полезные короткие ходы, которыми он не брезговал воспользоваться, раз за разом сбиваясь с изначального маршрута. Зато в его голове уже хранился, пусть еще совсем сырой, но план Хогвартса. Но ничто не длится вечно, и вот юный слизеринец уже стоит напротив каменной горгульи — прохода в кабинет директора. Остановившись у каменной скульптуры, Занзас в очередной раз с глубоким сомнением посмотрел на содержимое письма. — Лимонные дольки, — горгулья молча отодвинулась в сторону, открывая ученику путь на каменную винтовую лестницу. Пройдя ее, юноша оказался около широкой двери, что собственно и вела в саму обитель директора. — Проходи, Занзас, мальчик мой, — послышался голос директора за дверью, едва Поттер успел к ней подойти. Юноша прошел в кабинет, слегка поморщившись от противного скрипа несмазанной двери. За столом уже восседал Директор, терпеливо ожидая, когда первокурсник осмотрит необычное для него помещение. Но, на удивление Дамблдора, осматриваться мальчик не стал, а сразу же, без разрешения хозяина, сел на свободный стул и посмотрел прямо в глаза директору. Амулет наследника вновь неприятно обжег кожу Занзаса. — Как прошел твой первый день? Слышал, ты уже успел завести своего первого школьного друга? — Весьма сносно, — ответил ему Занзас. — Как уроки? Надеюсь, профессора не стали вас сильно загружать в первый день? — Учебный план вы можете узнать и у своих подчиненных. Вы же не для этого меня вызвали… Профессор, — слегка раздраженно спросил слизеринец. — Ты куда-то торопишься, мой мальчик? — слегка улыбнулся своим мыслям директор. — Именно. — Что же, — после недолгой паузы ответил директор. — Незадолго до своей смерти, твои родители, Занзас, передали мне эту вещь, — директор неспешно наклонился к нижнему ящику своего стола, доставая оттуда небольшой сверток, и положил на стол перед юношей. — Раньше она принадлежала твоим родителям, думаю правильнее теперь передать ее тебе. — Что это? — спросил Занзас, напряженно прислушиваясь к своим защитным артефактам. На удивление, лежащий на столе сверток они даже не замечали. — Мантия невидимка. — Она бесполезна. Эти мантии не служат дольше десяти лет, — с сомнением опроверг ответ Дамблдора слизеринец. — Это необычная мантия, мальчик мой. В твоем роду, роду Поттеров, эта мантия передавалась из поколения в поколение. Впервые мне удалось ее заметить еще у твоего деда, Чарльза, и действует она до сих пор, можешь в этом убедиться, — Дамблдор благодушно улыбнулся, легким движением руки разворачивая сверток. — Откуда она у вас? — спросил юноша, четко ощущая сильный магический фон от его новой собственности. Попытавшись взять в руку тонкую ткань, Занзас с толикой удивления отметил, что рука, которая и держала тонкую материю, пропала из поля зрения, как и сама мантия, и магический фон что артефакта, что самого Поттера. — Видишь ли, Занзас… Твои родители жили не в самые лучшие времена Магической Британии. Пик силы Темного Лорда, охота на магглорожденных, массовые убийства волшебников и магглов, — профессор с тяжелым вздохом отвел взгляд от ученика, углубляясь в собственные воспоминания. Занзасу данное действие показалось весьма наигранным. — Министерство Магии не справлялось, ситуация все более усугублялась, Британия находилась на грани погибели… Мы создали оппозицию Волан-де-Морту. Орден Феникса. Целители, авроры, простые волшебники, недавние выпускники и даже некоторые профессора Хогвартса… Мы объединились, чтобы противостоять нависшей угрозе. Твои родители так же состояли в Ордене. Более того, они трижды сталкивались с Темным Лордом, и трижды оставались в живых после битвы. Немногим позже, Орден Феникса услышал радостную новость, Лили Поттер была беременна. К сожалению, об этом узнал и Волан-де-Морт. — Фантастическую историю о победе годовалого меня над страхом всех волшебников Магической Британии я уже слышал. Какое отношение это имеет к реликвии моего Рода? — Ты не дал мне договорить, мальчик мой, — осуждающий взгляд директора был проигнорирован. — Темный Лорд видел в тебе угрозу, а потому Джеймс и Лили искали способы укрыть тебя. Тогда-то мы и вспомнили про мантию невидимку. Если бы нам удалось распознать формулу чар мантии, то, возможно, твои родители были бы живы. Мне жаль, Гарри, нам просто не хватило времени… — Смогли разгадать? — показательно равнодушно поинтересовался Занзас. — Что, прости? — Заклинание смогли разгадать? — Повторил, с большим трудом сдерживая накатившуюся ярость. — К сожалению, нет. Да и смысла уже не было, Темный Лорд исчез… — Вы хотите сказать, что во времена, когда моим родителям больше всего была нужна защита, укрытие от Темного Лорда, вы забрали столь сильный артефакт для своих исследований, профессор? — Терпение понемногу сходило на нет, а директор будто и не замечал приближение своего провала. — Это нападение было неожиданным. Мы не думали, что кто-то из Ордена может оказаться предателем. Твой крестный… — Без ведома главы Рода, магического контракта, да хоть малейшей магической договоренности, просто изъяли у членов рода старинный артефакт. Более того, за все шесть лет, что вы являлись моим опекуном, так и не вернули ее. Хотя, о чем я, вы даже не удосужились хоть раз проверить своего подопечного, оставив его мерзнуть отнюдь не теплой ночью на пороге дома магглов, что от самого напоминания о волшебстве сливались по цвету с вашей бородой, — Поттер не кричал, но большинство рядовых Варии от такого тона часто сваливались в обморок. Дамблдор же был непоколебим. — Занзас, я понимаю, в тебе сейчас говорит обида, но поверь мне, все эти годы за тобой следили люди Ордена… — Как же я мог забыть о поехавшей старухе-сквибе и карманнике с двадцатилетнем стажем? Отличная охрана для Избранного, — едко напомнил слизеринец, из последних сил удерживая свой гнев. Насколько же еще хватит и так не бездонного терпения юного наследника? — Гарри, я … Провал. Без права на апелляцию. — Мое имя Занзас Поттер, — поднимаясь, четко произнес слизеринец. — Будьте добры, с этого момента уделяйте моей персоне ровно столько внимания, сколько было вами выделено во время моего пребывания в семействе магглов. А теперь, если это все что вы хотели мне сказать, я изволю откланяться, профессор Дамблдор. Дверь за юношей закрылась, оставляя ошеломленного директора наедине в погромленном кабинете. В комнате уцелели лишь несколько хрупких торшеров, что ранее стояли в наименее доступных местах, после столь сильного магического выброса. Кто же знал, что юного мистера Поттера так просто вывести из себя?

***

— Занзас, ты в порядке? Что от тебя понадобилось Дамблдору? — Не имеет никакого значения, - вяло ответил Поттер, устало падая на кровать. Драко больше спрашивать ничего не стал, упрямо поджав губы, он молча начал готовиться ко сну. Дамблдор... Это был не самый приятный разговор. Нет, конечно со стариком в свое время у него были скандалы похуже, но одна мысль не давала Занзасу покоя. Он так просто сорвался с цепи... Нет, о вспыльчивости босса Варии ходили легенды, но то поведение было более наигранно, привычно, никто уже и не мог представить приемного сына Девятого без стакана дорого виски, раздающего направо и налево похвалу своим подчиненным. Чертово детское тело брало свое, постепенно босс Варии сам впадал в детство, более радостное, чем у него, более желанное... Босс Варии не может быть такой размазней. Босс Варии не может уподобиться бесполезному мусору, окружающему его каждый день. Но ведь я уже не босс Варии - пронеслась мысль в голове слизеринца. - Пресвятая Мария, дай мне сил. Со взмахом палочки свет в комнате слизеринцев потух, оставив недовольных соседей по комнате в темноте. Возразить не посмел никто. - Спокойной ночи, Занзас, - со вздохом пожелал ему Малфой. Но эта ночь для Поттера не была спокойной.