Фиому приснился странный сон. Он сидел в большом светлом классе в конце второго ряда. Учителя в классе не было, но ученики сосредоточенно водили перьями по бумаге.
Жжжжжжжжж.
У окна носилась муха. Оторвавшись от стекла, она облетела класс по кругу и, возвратившись, громко встретилась с рамой.
Жжжжжжжжж. Блямс!
Жж. Блямс! Жжж. Блямс!
Насекомое продолжало биться о невидимую преграду. Фиом попытался игнорировать это, но никакого занятия у него не было, а потому в голову всё настойчивее ввинчивался раздражающий звук. Случайно проведя ладонью по парте, Фиом наткнулся на какие-то канавки и оторвал взгляд от окна. На столешнице, покрытой веером бурых пятен, была вырезана надпись: «WHY?!»
«„Почему“? Странно…» — подумал Фиом, поднимаясь и выходя из-за парты. Он прошёл между рядами, понимая, что никто не обращает на него внимания, и осознал, что в классе сидят только морасы.
Девочка за первой партой вдруг подняла глаза и посмотрела на в очередной раз стукнувшееся о стекло насекомое. Муха наконец поняла, что сквозь препятствие не пробиться, и начала ползти по нему, отыскивая выход. Кажется, девочка направляла муху к открытой форточке. Спасение было так близко, но Фиом, дождавшись, когда насекомое окажется в одном взмахе крыла от свободы, захлопнул окно, поддавшись странному порыву злости, овладевшему им. Грохот рамы заглушил хруст хитинового панциря. Девочка вскрикнула от неожиданности. А Фиом почувствовал, как искривляются в глумливую ухмылку губы, хотя сам он сейчас не испытывал ни удовольствия, ни желания продолжить издеваться. Что он делал дальше, в голове не отложилось, но в ушах отчётливо звенел крик: «Прекрати!» в момент пробуждения.
До подъёма было ещё далеко: в комнате стояла тишина, только у стены сопели близнецы. Фиом перевернулся на другой бок и напряжённо всмотрелся в темноту. Бредовый сон отступал, растворяясь во мраке. Вскоре Фиом остался один на один с ночью и гулом двигателей. «Мы всё ещё летим…» — вспомнил рыжик и с иронией улыбнулся своим противоречивым чувствам: хотелось, чтобы ожидание скорее кончилось, но при этом липкий страх охватывал всё его существо при мысли о неминуемой встрече с врагом. «Какие они? Смогу ли я их убить? Вдруг… — И пальцы Фиома мелко задрожали, — они похожи на нас?..» То, что увидеть хамелизавров лично ему вряд ли придётся, не успокаивало. Зато успокоить должны были мысли о том, что с утра зачёт, и, если не поспать, мозг откажется отвечать даже на самый элементарный вопрос. Воспоминание о будничных делах действительно помогло Фиому уснуть, пусть и несколько беспокойным сном. Там его окружали безликие фигуры и задавали голосом госпожи Риллис вопросы, ответов на которые он не знал.
— Как спалось? Ты бледный. — Вопрос Михеля вывел Фиома из задумчивости.
— Нормально. Только к зачёту я не готов от слова совсем. — Фиом отхлебнул сока, и его взгляд упал в тарелку Хеля. — А ты чего не ешь?
— Не выношу грибы. С детства их терпеть не мог. — Большая часть завтрака так и осталась у Михеля на тарелке. — Лучше побыть голодным, чем маяться животом на зачёте. Я тоже не ахти подготовился.
— Как можно было плохо подготовиться, если было целых три вечера? — Лай уже прикончил свою порцию и потихоньку тырил грибы у Михеля.
Вилку к неожиданной добавке протянул и Ли.
— Они ж с третьекурсником всё выясняют, какое оружие лучше. Но мы-то с тобой знаем, что метательное.
— Жаль, его на Риллис не применить… — пробурчал рыжик.
— Перестань, Фиом, — беспечно улыбнулся Хель. — Наш девиз непобедим!
— Мы не учим, но сдадим! — закончили друзья хором.
— Надо было ещё «Халява, приди!» из окна покричать. Вот только тут окон нет. — Фиом допил сок и начал собирать свою посуду.
— К Халяве взывать будем в конце полугодия, перед экзаменами, — поправил Ли. — А вместо окон будет дверь. Предлагаю сейчас повторить вопросы, а то и до этого не доберёмся.
Близнецы синхронно поднялись из-за стола.
— Сегодня опять симуляторы обещали, должно быть весело, — напомнил Лай по пути к классу.
— Надеюсь, будет не трасса, а арена или квест с элементами боя, — ответил Фиом.
— Твоя воинственность не знает границ! — раздался голос Фольцера, и парень с фиолетовым ирокезом широко улыбнулся Фиому.
— Опять доставать пришёл? — нахмурился Хель, скрещивая руки на груди.
Фольц только отмахнулся, а Фиом почувствовал себя слегка неловко, когда заметил у никсийца пластырь на щеке.
— Знаешь, рыжий, ты всё-таки не такой тряпка, не только на словах со своими. — Фольцер протянул руку. — И всё же наше предложение в силе, вступай к нам в команду.
— По командам нас распределят, самим их организовывать бессмысленно. — Фиом хотел решить всё мирно, но Михелю не понравилось такое пренебрежение.
— А ты только сегодня внятно говорить смог? — ехидно вопросил он. — Могу опять сделать тебя актёром немого кино. Давай для симметрии тебе с правой выдам? — Хель замолчал, только когда один из близнецов положил ладонь ему на плечо.
— Народ, давайте не здесь, — внёс свою лепту в разрешение конфликта и Лиунц, кивнув на дверь класса. — Через две минуты зачёт,
— Фольцер, я ценю твоё предложение, правда. — Эти слова ничего не стоили Фиому, поэтому прозвучали достаточно искренне.
— А, ладно. — Никсиец отступился. — Чёрт с тобой, ассасин. Но наша команда сто пудов вас уделает.
— Посмотрим, — ответили близнецы. Разговор был окончен.
— И чего это он опять дружелюбным стал? — Ни к кому не обращаясь, проговорил Михель. — Это на него вывих челюсти так подействовал? Знал бы я раньше, выдал бы ему ещё в первый день.
— Ты бы не дотянулся. — Ли положил руку на голову крайне недовольного этим обстоятельством Хеля, словно на поручень.
— А кто герой-то? — Лай оторвался от экранчика на рукаве, на который выводился материал для зачёта.
— Ну, я. — Фиом не смог скрыть польщённость, губы сами собой растянулись в улыбке. — Достал он меня на днях.
С фразы его сбил вызов на «расстрел»: он шёл перед близнецами, так как госпожа Риллис вызывала по фамилиям, что было принято только в школах старого образца.
— «Михель Блю, Фиом Дорто.» — произнёс электронный голос из динамика над дверью.
Вопросы оказались не слишком сложными, а ответы, по счастью, не выветрились из головы Фиома за эту сложную ночь. Единственным, что мешало сосредоточиться, были звуки, доносящиеся с третьей парты. Мирсу вызвался отвечать вперёд списка, чем сумел (невероятно!) обрадовать учительницу. Видимо, рантовец твёрдо вознамерился пробиться в любимчики. И сейчас он на страшной скорости набирал текст решения, похрустывая костяшками пальцев левой руки.
Фиом закончил с тестом и перешёл к дополнительным задачам. Время ещё было, о чём оповестил курсантов возглас «Десять минут!»
Мирсу то ли повернул голову, то ли крутанул кистью, и по классу разнёсся ужасный хруст. Фиом, готовый записать решение, забыл, о чём вообще задача. Он развернулся, чтобы попросить однокурсника перестать, но госпожа Риллис расценила это по-своему.
— Сдать работы, все трое. — Как оказалось, Михель тоже обернулся на неприятный звук. — Оценку снижу на балл, а вы отработаете лишние часы в биосекторе. Это отучит вас списывать.
— От Зитцера дежурства по кухне получил, от Риллис в «саду» пахать, — перечислял Хель, когда они вышли из класса. — Что за невезение?!
— Предлагаю её наказание сегодня выполнить. После зачётов нет домашки, а потом точно некогда будет, — прикинул Фиом.
— Надо Тонделю сказать, что я сегодня не приду на тренировку, — погрустнел парнишка. — Хотя если начнём сразу после симуляторов, то, может, успею.
Мирсу смотрел в сторону. Кажется, ему было жаль, но и поделать с собой он ничего не мог. В разговор он не влезал и об извинениях не думал.
***
— Третий отряд! Бластеры на изготовку! — Почти три десятка курсантов по команде подняли оружие и прицелились.
— Огонь! — Хирмунт опустошил два магазина в свою мишень. Стрельба с двух рук из малых бластеров была эффективной в бою, поэтому Хир выучился именно этой технике. В конце концов, чем больше противников он отправит в ад, тем свободнее вздохнут души тех, кому не повезло выжить на Велнии.
Тондель же стрелял из бластера среднего веса с длинным и узким стволом. Именно такие предпочитали все мастера меча, потому что к стволу в специальные выемки можно было прикрепить лезвия, а упор в плечо мог использоваться как рукоять меча.
Скоро у третьего курса должны были быть нормативы по физподготовке. Хирмунт улыбнулся при этой мысли, ведь спарринги с сокурсниками в сравнение с нормативами не шли. Одно дело обучение, совсем другое — боевая трасса. Кровь начинает течь по телу с новой силой, ладони горят, сжимая оружие, и ощущение, что можешь всё, обжигает тебя изнутри. Лучше, чем секс.
Прицел. Огонь. Одно воспоминание о сдаче тех же нормативов на втором курсе заставило тело наполниться энергией. Пули из обоих бластеров попали в «яблочко».
— Правда думаешь, что лучше? — Шай неожиданно оказался рядом. Он обожал бесшумно подкрадываться и даже оружие выбрал тихое. Из плоского ствола, неслышно рассекая воздух, вылетали крутящиеся лезвия.
— Лучше. — Отрезал Хирмунт после некоторой паузы. — Это лучше.
Шай кивнул, как будто что-то обдумывая. Хир даже не пытался понять, что именно. Всё равно сквозь эту защиту не пробиться.
***
— Да алое небо обрушься! — Хищные цветочки опять попытались отнять у Мирсу грабли.
Фиом подсыпал удобрения к овощным грядкам неподалёку, поэтому пошёл помогать вызволять садовый инвентарь. Парнями единогласно было принято решение отработать часть наказания перед симуляциями, пока зачёт сдавали остальные их однокурсники.
— Вот я вас!.. — Рантиец уже замахнулся на цветы секатором.
— Эй, полегче. — Фиом перехватил его руку. — Они думают, ты их покормишь. Может, от тебя едой пахнет, а они чувствуют.
Мирсу со злобой оттолкнул однокурсника.
— У меня же для них ничего нет!
— Им не объяснишь, — рыжик отступил и, наступив на корень, запнулся.
Лицо Мирсу вдруг в ужасе исказилось, и это было последнее, что увидел Фиом, падая в зелень.
Эрлисы, растущие поодиночке, порой довольствовались насекомыми и мелкими грызунами, не претендуя на большее. Но если много растений обитало на небольшой площади, они становились опасными и для крупных существ. Морасов они не трогали, общаясь с ними мысленно, но сейчас поблизости не было ни одного мораса. Всё это промелькнуло в голове Фиома в мгновение ока, пока гладкие стебли туго оплетали его тело. «Не могу я здесь умереть! Отпустите!» — мысленно воскликнул рыжик, и движения стеблей замедлились, если ему, конечно, не показалось. Правда, растения почти сразу сдавили его, и Фиом потерял сознание.
