***
Первый курс уныло жевал свой обед. После разноса от Риллис у всех пропал аппетит. Фиом огрёб ещё и за то, что проболел контрольную. Осадить учительницу получилось только робкой репликой: «Я же вчера у Вас её написал!», после чего госпожа Риллис позволила ему сесть на место. Даже вкусная еда не слишком поднимала настроение, хотя вышедший в лихо заломленной на бок поварской шапочке Михель заставил курсантов улыбнуться. В таком виде он и сел за стол. Ему, конечно, тоже досталось за списывание, которого не было, но за любимым занятием — готовкой — забывались все невзгоды. На втором блюде атмосфера за столом понемногу разбавилась более или менее «чёрными» шуточками, хотя в открытую костерить преподавательницу не решался никто — она обедала с ними в одном помещении, а слух её был тонок. «ВНИМАНИЕ, ЭКИПАЖ И КОМАНДИРЫ!!!» — Оповещение по громкой связи было неожиданным, и кто-то подскочил на своём месте, кто-то пролил на себя чай, а за столом третьего курса Джошуа едва не упал со стула. «ЗАПРОС НА МЕСТО В АНГАРЕ ДЛЯ КОРАБЛЯ!» Фиом видел, как командир Сольшер вскочил на ноги и включил передатчик на воротнике. — Какие опознавательные знаки? Курсант Шайнис, докладывайте! — его голос эхом разнёсся по совсем притихшей столовой. Пауза. Полторы сотни лиц обращены к динамику. И вот чёткий ответ: «Это флагман эскадрильи „Ледяные стрелы“, сэр!» — от облегчения с губ Шая сорвалось родное слово. Уважительное обращение всегда просилось морасам на язык, и многие из них ухмыльнулись, слыша ошибку земляка. Командир даже не стал поправлять курсанта. Сольшер сел обратно за стол и положил голову на руки, зато Зитцер, оскалившись, рявкнул в свой микрофон: — Место в ангаре предоставить. Открыть входной шлюз. Добро пожаловать на борт, леди Люичи Блю. Курсанты зашевелились и подняли гомон, ведь наконец-то произошло что-то, не вписывающееся в суровые будни. Если в ангар зашёл чужой корабль, значит, появится новое лицо, которое может принести новости с фронтов или из тыла. Скорее, с фронтов — эскадрильи, как самые мобильные части, шли и в бой, и в разведку. — Так это… — неуверенно начал Лиунц, но притих, когда капитан «Стрел» вошла в зал. Да, капитаном эскадрильи была женщина. Вот только никто в своём уме не причислил бы её к «слабому полу». Она была выше Зитцера: входя в зал, она слегка наклонила голову, чтобы не стукнуться лбом о верх дверного проёма. Рукава платья были узковаты для её мускулистых рук, меч на поясе при ходьбе задевал эфесом внушительную грудь. Большая часть волос на голове была сбрита, но в отличие от троицы никсийцев из первого отряда, светло-голубые волосы женщина заплетала в маленькую косичку, болтавшуюся около её правой щеки. Самой примечательной частью её образа был ухоженный пушистый хвост, как две капли воды похожий на хвосты ледяных лисиц с Ранта. Уши, словно взятые у тех же животных, поворачивались в сторону звуков и прижались к голове, когда кадеты громко поприветствовали старшую по званию. — Приветствуем капитана Люичи Блю! Близнецы обменялись странными взглядами. Фиом вспомнил давний разговор. Наверное, Лай и Лиунц были не готовы к встрече с учителем их сестры и матерью их друга. Но к появлению такой фееричной персоны готовы оказались лишь командиры, да и то не полностью. Сольшер, конечно, поднялся из-за стола, но стал хмурым как туча. Бескровные губы сжались в тугую нитку; видимо, с бывшим командиром у него были связаны не самые лучшие воспоминания. По обычаю, командиров, успевших прославиться на поле боя, приветствовали ещё и преклонением колена. Но даже тех, кто попытался выразить своё уважение, быстро вздёрнули на ноги однокурсники. — Хель, чего? — Фиом едва удержался на ногах. — Мама это ненавидит, — едва слышно отрезал тот. Сольшер, однако, несмотря на предупреждающее покачивание головой Поля, на одно колено опустился. — Приветствую, курсанты, и пусть судьба вам благоволит! — чуть нараспев произнесла Люичи. — Командир Сольшер, поднимайтесь, я того не стою. Она махнула рукой, позволив всем сесть. Курсанты зашептались, то и дело оглядываясь. Люичи же села за командирский стол, и Михель с остальными дежурными побежали накрывать на гостя. — Красавица у Михеля мама, — отметил Лай. — Капитан эскадрильи. Интересно, её второй пилот — её муж? — Интересно, как она вышла замуж за шиамца? Хель-то на нас с вами похож, — встрял Ли. — Ну, может, тоже за дзорука, только родила на Шиаме, как наша мама? — выдвинул встречное предположение Лайон. — Или на колонии? — Чего гадать? — сказал Фиом, продолжая есть. — Хель вернётся — спросим. Люичи что-то сказала дежурным, поблагодарила их и позволила идти. Михеля вдогонку она шлёпнула по прикрытому бронёй мягкому месту, изрядно повеселив всех, кто это видел. Михель пришёл весь красный. — Вот ничего мне сейчас не говорите!***
Хирмунт испытал смешанные чувства, когда в столовую зашла Люичи. Она спасла его и других выживших с Велнии, её строгие глаза снились ему порой в кошмарах. В реальности командир не позволила ему броситься вслед за кораблём хамелизавров и сгореть у сопел, но во снах она обвиняла его в том, что он не спас сестру. Что позволил врагам забрать Риту. Почему его совесть приняла именно этот образ, Хирмунт не знал, но теперь зато понял, почему мелкий первокурсник показался ему знакомым. Когда Михель (и запомнил же!) оказался рядом с Люичи, он сразу узнал мать и сына. Правда, вела себя Люичи, скорее, как старшая сестра или тётя, с которой весело, когда она приезжает, но вся семья выдыхает после её отъезда. Она отпускала не слишком пристойные шуточки, громко смеялась, в один момент вообще сняла с пояса объёмистую флягу, отхлебнула и занюхала рукавом. А потом обняла Сольшера. Джошуа под боком захихикал, наблюдая за капитаном. — Как непринуждённо она игнорирует все правила! — восхитился он. — Форму не носит, оружие, наоборот, при себе держит! Бухает как сапожник! — Понравилась? — подколол Тондель. — Любишь девушек постарше? — Дель, заострился же у тебя язычок! — подпустил встречную шпильку Хирмунт, заставляя себя перестать смотреть на Люичи и переводя взгляд на никсийца. — Ну, я-то хоть говорю, а не забираюсь в чужие головы, — бросил Тондель в ответ. Хирмунту безумно нравилась злость никсийца. Ему нравилось, что Тондель злился только на него, что Хир был единственным, для кого появлялись такие эмоции. И ведь ему даже не нужно было стараться — стоило заговорить с никсийцем, как тот напрягался, ожидая подвоха, и мельчайшего повода было достаточно для срыва. Правда, теперь придётся прерваться — на то всемя, что капитан Люичи будет здесь. Тондель будет избегать выговоров всеми возможными способами и может взорваться невовремя, или просто потерять концентрацию из-за стресса. «Мы же не хотим сломать его раньше времени?» — с улыбкой встретил волну разъярённого огня морас. А Тондель просто сидел и смотрел в ненавистные глаза на милом личике. Если бы Хирмунт убрал с лица ехидцу, то с его кудрями и большими глазками стал бы похож на ангелочка. Но вот характер соседа по комнате был удивительно неуживчив. Тондель устал выгонять его со своей постели, выискивать спрятанные вещи и каждый день заново наводить порядок. Зитцеру было по барабану, что происходит в комнатах у его курсантов, и проверку проводил Поль. Он ратовал за порядок сильнее Сольшера, а наказывал мама не горюй. И вертясь как белка в колесе, Тондель не находил даже сил, чтобы всё-таки избить надоедливого до смерти мораса. Хорошо, хоть Джош не обижался на резкость Тонделя. Никсиец стал ещё более вспыльчивым из-за мораса, но Джошуа словно не замечал этого. Сейчас рантиец навострил ушки и внимательно слушал разговор командиров. Хирмунт тоже заткнулся, прикрыл глаза и настроился на мыслеволны командиров. Тондель телепатом не был, да и звериным слухом не обладал, зато жизнь под землёй невероятно обострила зрение никсиан. Пришлось вывернуть шею и внимательно смотреть на командиров, читая по губам. — Я к вам надолго, не отвяжетесь. — Люичи ещё раз глотнула из своей фляги. Тондель был готов поспорить, что там далеко не вода. — Чем обязаны? — Сольшер смотрел исключительно в свою тарелку, сузив весь мир до обеда. Поль, наоборот, не сводил глаз с Люичи, крутя пальцами застёжку капюшона. — А вы не слышали? Опять нападение на учебную базу, опять появились из ниоткуда. — И элитную эскадрилью отправили нас охранять? — это услышал даже Тондель, а заодно и половина стола. — Они серьёзно? — Не только вас, Зитцер. Ещё несколько учебных баз изменили курс и скоро нас нагонят. Витто с парой кораблей отправился их встречать. — Младший капитан Витторио? А Роквеллы с ним? — поинтересовался Поль. — Нет, они ведут мой флагман прямо сейчас. Должен же кто-то контролировать этот дурдом! — капитан хмыкнула, вместе с ней ухмыльнулся и Зитцер, и даже на лице командира Сольшера появилось подобие улыбки. Несмотря на свою показную развязность, Люичи ела аккуратно, соблюдая все правила столового этикета. От наблюдений Тонделя отвлекло тихое бормотание Хирмунта: — Ну за что? Ай, командир Люичи!.. — морас прижал пальцы к виску и покрутил головой. — Что, не по зубам тебе орешек? — спросил Тондель, разминая шею, порядком онемевшую из-за неестественного положения. — Сумничал, что ли? — цыкнул морас. — Иди математику учи, раз такой умный, Дель. — Пошёл к джисам, мне твоего ненаглядного сменить надо, — обед подходил к концу, и Тондель сейчас отправлялся в рубку. — Дель, я не к чёрту пойду, а с тобой, — из-за наказаний вышло так, что у Тонделя и Хира дежурство совпало. Никсиец тяжело вздохнул. Вот невезуха! Курсанты отнесли посуду и отправились кто куда. Одни могли заняться своими делами, другие, как Тондель и Хирмунт, шли выполнять свои прямые обязанности. — Всё без происшествий, — сообщил Шай, поднимаясь из кресла. — Удачи. Показалось, или в обычно спокойном голосе Шайниса прозвучали ироничные нотки? Тондель не знал этого, но гадать было бесполезно — сами морасы не всегда могли прочитать мысли друг друга. Поэтому он просто кивнул и занял одно из кресел, сразу же потянувшись к тумблеру поднятия «ставен». Мало кто из курсантов упускал возможность полюбоваться видом. Хирмунт сел во второе кресло и выключил верхний свет в рубке. Воцарилась абсолютная темнота и тишина, можно было услышать дыхание соседа. Тондель пожирал глазами бесконечный космос. Многие звёзды и галактики, до которых вряд ли бы удалось добраться в ближайшие тысячи лет, представали перед ним. Каждое дежурство давало возможность почувствовать себя песчинкой в океане… Впрочем, об океане, как и о небе, дневном свете, Тондель знал только понаслышке. Фильмы всё равно не дали бы полного представления. — После войны покажу тебе небо Морассы, — голос Хирмунта был настолько созвучен мыслям, что Тондель даже не сразу его воспринял. — Чего? — он резко посмотрел на Хира, накручивающего прядь светящихся волос на палец. — Хочу увидеть, как оно отразится в твоих глазах, — Хирмунт — редкий случай — не улыбался, но Тондель держался начеку. Напарник был непредсказуем, как дикое животное или сумасшедший учёный. Тондель ещё не определился, к кому Хир ближе. Он промолчал, но морас не останавливался: — Если ты так же смотришь на кого-то, я бы хотел им быть. — Ты бы не хотел заткнуться? — достаточного раздражения показать не удалось, к комплиментам у Тонделя иммунитета не было. Хирмунт многозначительно хмыкнул, глядя, как Дель сдувает упавшую на глаза прядь. Этот жест появился у него совсем недавно и казался весьма соблазнительным. Сам Тондель так не считал, но когда мораса волновало его мнение? По этой же причине Хирмунт вновь врубил лампы на потолке. — Эй, какого хера?! — чувствительные глаза Тонделя словно обожгло. — Слишком темно, — Хирмунт ждал реакции, ухмылка вернулась на его лицо. — Я, знаешь ли, не привык жить в гробу. — За словами следи! — Тондель завёлся с пол-оборота. Он вскочил с кресла и направился к выключателю, расположенному в дальней части пульта. — А то что? — морас подавил желание облизнуться. «Вкус» эмоций был просто волшебным. — А то поссоришься со своим любовничком на почве ревности. Подвинься. — Кресло Хира загораживало выключатель. — Слишком сильные угрозы. Не впечатляет, — морас и ухом не повёл. Сжав зубы и нахмурившись, Тондель перегнулся через кресло. Одновременно с тем, как погас свет, Хир придвинулся к лицу Тонделя. — Поссорюсь, говоришь? — при произнесении этих слов их губы соприкоснулись. Реакция никсийца была мгновенной — Хир вскрикнул, когда острые зубы пронзили ему нижнюю губу. Тондель спокойно повернул выключатель и вернулся на место. Синеватую чужую кровь он стёр тыльной стороной ладони с подчёркнутой брезгливостью на лице.***
— Что, доцеловался? — Шай хлопнул себя по колену и рассмеялся. Ему вторила Иниши, только что обработавшая укус. — Не такой уж он и беззащитный, верно? — А я разве это утверждал? — от анестетика губа онемела, и Хирмунт слегка шепелявил, что вызвало новый взрыв хохота. — Я его поцеловал, значит, выиграл. — Ага, — Шайнис провёл рукой по волосам, не переставая улыбаться. — На что дальше поспорим? На секс? — Насиловать я никого не собираюсь! — рану дёрнуло болью, и Хир поморщился. — Да и неинтересно. Добавь условий. — Сможешь его в себя влюбить? — поинтересовалась Иниши. — Оу, ты жестока, — в словах Шая прозвучал явственный укор. — Давай начнём с ночки по общему согласию. — Не возревнуешь? — хмыкнул Хирмунт. — Он на это намекнул сегодня. — Мы с тобой просто друзья, ты можешь спать с кем хочешь, — ответил Шай. — Если только он не ВИЧ хантер*. Морасы рассмеялись, Иниши вздрогнула. — До сих пор не привыкну, как свободно вы говорите на такие темы. — Пойду обратно, пока Сольшер не засёк. У него настроение сегодня хуже обычного. — Зато всех остальных капитан Люичи взбодрила. Она ещё вроде инспекцию хотела провести, жду не дождусь, пока к нам зайдёт, — Иниши явно обрадовалась смене темы. Оставив Шая с ней, Хирмунт отправился обратно в рубку. По пути он всё же нарвался на командира первого отряда и огрёб дополнительное дежурство. Сольшер был не просто в плохом настроении — он был дико зол. Двое второкурсников были отправлены в биосектор за слишком громкий смех в коридоре, после чего все, кто не попал под горячую руку, ретировались по норам. Фиом посочувствовал Отль, наказанной ни за что. Сольшер рвал и метал, поэтому те, кто не могли сидеть тихо, двинулись в тренировочный зал короткими перебежками. Но и там было не особо легче — капитан Люичи, решившая проверить нынешнюю молодёжь на качество воинской подготовки, бодро размахивала мечом-фальшионом в битве сразу с тремя соперниками. Пару раз уколоть её удалось, но клинки противников задели лишь платье. Крайс взмахнул топором, а Мирсу вихрем налетел сзади, становясь четвёртым и окружая капитана. — Вижу! — Фальшион описал идеальный круг, отражая все четыре удара. — Неплохо, бойцы, — капитан упёрла меч в пол и жестом обозначила прекращение поединка. — Есть в вас дух воинов, — она обнажила длинные клыки в ухмылке. — Данке, тайчо**, — Райо поклонился, снимая шлем и заправляя волосы за уши. Остальные курсанты тоже поблагодарили капитана за схватку и собирались разойтись, когда кто-то спросил: — Не окажете ли честь сразиться со мной, мэм? Сольшер взял в руки стальные веера и с лязгом развернул их. — Отчего же нет? — Кажется, Люичи была приятно удивлена. — Извольте. Только я бы посоветовала шлем надеть. — Оставьте этот фарс, командир! — змеёй зашипел Сольшер и без предупреждения кинулся в атаку. Все остальные поединки тут же оборвались — никто не хотел пропустить зрелище. Фиом подобрался поближе, из-под его руки выглянул Михель, восхищённо наблюдавший за матерью. Командир первого отряда был похож на огромную хищную птицу. Люичи только защищалась, делая это с таким усталым лицом, будто такие сражения происходили по пять раз на дню. — Она разочарована, — пискнул Михель Лаю, тоже подошедшему поближе. — А Сольшер взбешён, — ответил тот, проницательно глянув на командира. — Кстати, никогда бы не подумал, что наш командир выберет веера. — Знаешь, как с ними трудно обращаться? — проговорил Хель с уважением. — Зато спрятать легко. И в тесном коридоре мечом не замахнёшься. Продуманный выбор, — вступил в разговор Фиом. — А остальные наши командиры что взяли? — У Поля, наверное, что-то незаметное, — предположил Лиунц, затыкая одно ухо из-за невыносимого скрежета металла о металл. — А Зитцер вполне мог выбрать кастеты, он даже голыми руками бьёт мощно. — А Лисса меч-ленту юзала, а потом добавила лезвий и превратила его в плеть***, — добавил Лай. — Ух ты! — поразился Михель. — Неудивительно, что она мамина любимая ученица, — он не решился добавить «была». Лай и Ли резко дёрнули друзей назад, спасая от свистнувших рядом вееров: Сольшер не видел никого и ничего. — Не научился ничему новому, а? — услышал Фиом голос Люичи, с лёгкостью уходящей от ударов. Один веер чуть не отсёк её косичку, не хватило буквально пары сантиметров. В ответ командир был лишён пряди волос. — Ошибаетесь! — Из-за высокой скорости Сольшера занесло, ему пришлось присесть на одно колено. Сейчас ему было никак не дотянуться до противницы, но он всё же взмахнул оружием. Из незаметных желобков в капитана полетели длинные иглы. Люичи отбила их все, некоторые раскололись от удара, и осколок отлетел обратно в Сольшера, поранив ему лицо. — Что ж, командир Сольшер, Вы меня удивили, — капитан произнесла это тоном а-ля «Можешь же, когда захочешь!», вкладывая фальшион в ножны и снова отпивая из фляги. — Сходите в медотсек. — Благодарю за заботу, я разберусь, — он коротко кивнул ей, развернулся на каблуках и ушёл, покусывая рассечённую губу. Люичи улыбнулась на аплодисменты и пригласила всех желающих выйти против неё. Заметив в толпе Михеля, она кивнула ему. — Ребята, не хотите размяться? Хель залился краской, но друзья вытянули его за собой на импровизированную арену. Фиом и Хель взяли из арсенального стеллажа своё привычное оружие, близнецы же вытащили керамбиты. — Знакомо. Ваша дорогая сестра тоже поначалу этот нож использовала, — в голосе Люичи прозвучала ностальгия. — Вперёд, дети мои!***
— Вот у них весело! — с завистью протянул Хирмунт, наблюдая за залом на мониторе. — А мы с тобой тут торчим. Дель, мне скучно! — Мало тебе было, что ли? — процедил Тондель. Он тоже порядком заскучал, но можно же было поспать, а не выклёвывать мозг. — Давай хоть что-нибудь делать! — из Хира, кажется, энергия била ключом. «Не нравится мне эта затея», — подумал Тондель. — Давай ты пойдёшь лесом? Хирмунт крутанулся в кресле и издал неопределённый звук недовольства. На непробиваемом стекле, выполняющем также и функции экрана, вспыхнуло окно вызова. Тондель нажал «Ответить», как только прочитал позывной флагмана охраняющей их эскадрильи. — Говорит Селль Роквелл, тактик корабля «Стрела 1.16», и мой напарник Кель Роквелл. Приём? — Голос звучал настолько юно, что казалось, его обладатель должен был быть младше первокурсника. От удивления Тондель даже забыл про ответ; не таким он представлял одного из управляющих «этим дурдомом». — Говорит Хирмунт Вайер, курсант учебной базы «Schönheit-5», и мой напарник… — лениво протянул морас и сделал паузу, давая Тонделю представиться самому. — Тондель Ксаим, — назвался никсиец, придвигая свой микрофон. — Слышу Вас хорошо. — Ой, курсанты. Блин, вам же пост не покинуть, — весело посетовал голос. — Мы нашего капитана вернуть хотели, она у вас засиделась. Смотрите, как бы всю базу не споила. Да погоди, брат, у неё же там сын. Ей-то семья дорога. Было ощущение, что Селль начал говорить сам с собой. Тондель и Хирмунт переглянулись, морас пожал плечами, а до никсийца дошло. — Очередные близнецы? Голоса один в один просто! — прошептал он, накрыв свой микрофон ладонью. — Хей, мы не просто близнецы! — сообщил голос повеселее. — Мы две души в одном теле… — заговорщицки протянул он. — Кель, я бы предпочёл не рассказывать каждому встречному, — начал вроде бы Селль. — Что мы срослись боками и имеем две ноги на двоих? — перебил Кель. — Ой, прости, я знаю, как ты устал жить со мной бок о бок, — скаламбурил он. Послышался звук удара, видимо, Селль хлопнул себя по лбу. Тондель и Кель рассмеялись. — Эй, Хир Вайер, — позвал Селль мораса, не дожидаясь, пока угомонится брат. — Пни там нашего капитана.