***
— Это не мог быть Фиом! — Лиунц, успокойся. Это был он, все это видели. — Ты там был? — Ли толкнул брата в грудь. — Ты сам видел?! Лайон молча снёс братский пиздюль. Да, на эти вопросы он уже отвечал, и оба раза ответ был утвердительный. Но Лиунц не мог с этим примириться. Михель имел диаметрально противоположное мнение. Нет, ему тоже не хотелось верить в вину друга, но он своими глазами видел торчащую из живота соседа по комнате рукоять стилета. Стилета, закреплённого за курсантом Фиомом Дорто. — Лиунц, хватит! — срывающимся голосом потребовал Михель. — Я тоже видел их бой. Я видел, как он ранил Мирсу. Мы все там были! Хель закусил губу. Его ноздри раздувались, сердце колотилось в висках, когда он встал между близнецами, не давая им больше нападать друг на друга. — Лай, прости его. Ли, подумай головизной. — Нервно дёрнув себя за косу, Хель чуть не оторвал её. — Нужно понять, что между ними произошло. — Был тренировочный поединок, — тихо и искусственно спокойно начал Лайон. — Два на два. — Фиом выбрал в противники Мирсу, — продолжил Михель, поглядывая то на одного близнеца, то на второго. — Хотя целесообразнее было бы оставить рантийцев друг на друга! — дополнил Лиунц, поясняя: — Им их техники знакомы, преимущество сразу было бы у второкурсницы. — Но Крайс тот ещё танк, с ним не так-то легко справиться, — засомневался Лай. — Фиому бы удалось. Мирсу может посоперничать с ним в скорости. Крайс — нет. Братья-близнецы посмотрели на Михеля. Тот медленно открыл рот, чуть помедлил, снова закрыл и пискнул: — Это… Это с самого начала не было тренировочным поединком. Он пытался убить Мирсу. — Неправда! — От возопившего Ли Михелю чуть снова не перепало по хлеборезке, Лай уже дёрнулся перехватить его руку. — Это же Фиом, он не пошёл бы на такое! Да и зачем?.. — А это и не он был, — как бы между прочим заметил Римз, гревший уши около уголка спорщиков и гонявший зубочистку из одного уголка рта в другой. Все развернулись к Райо так, как агрятся на забредшего не в свой район героя мобы. Понаслаждавшись всеобщим вниманием секунд с пятнадцать и вызвав у всех присутствующих гнев, близкий к ненависти, Райо соизволил ответить на невысказанный вопрос: — На него ментально влияли. Очень сильно и очень грубо. Я бы сказал, не по-морасски. Всеобщее недоумение на краткий миг повисло шоковой тишиной, а потом взорвалось вязкими вопросами, облепившими Райо как мухи. — Кто?! — Как?! — Что ты имеешь в виду!!! Райо вздрогнул, помотал головой, закрыл уши руками и прижался к стене. На пол упала раскушенная зубочистка; слишком сильно напирали собеседники. Шаю стало жаль этого неловкого телепата. Он вклинился в маленькую толпу, оттесняя однокурсников от Римза как физически, так и ментально. Когда блаженная синяя тишина наполнила разум неумехи, тот неверяще поднял чёрные влажные глаза. — «Имя?» — вопросил Шай, касаясь пальцами лба Римза. — «Райо Иццелиус!..» — Остановить собственную мысль первокурсник не успел, и после произнесения отцовского имени закончил с ноткой испуга. — «Райоша Скретамара Римз…» «Иццелиус? Не Допплер ли?» — озадачился Шай, но собеседнице адресовал другое сообщение: — «Ну, хоть себя ещё не потеряла, держишься. Полукровка, верно?» «Потерять себя» для мораса означало перестать ставить границу между своими мыслями и чужими, стать безмозглым овощем-ретранслятором. — «И твоя мать-шиамка, естественно, не могла научить тебя элементарным блокам, — продолжил Шай после утвердительного ответа. — Хреново живётся с такой-то восприимчивостью?» — «Хреново, Шайнис-семпай!» — Райо оправилась от наезда однокурсников и чуть улыбнулась. Шай одновременно поморщился, кивнул, транслировал отрицательный оттенок эмоции и отошёл от Римз. — А теперь скажи-ка, Райо, ведь недаром, — начал он вслух, — ты ляпнул что-то про морасов? Римз смешалась под пристальным взглядом старшего товарища. — Я имел в виду, что влияние на Фиома было очень неаккуратным. Нормальный телепат воздействовал бы так, что жертва бы сама захотела подчиниться, или же просто снёс бы все внутренние тормоза, поднимая ненависть к цели до предела. А в случае нашего рыжика действовали буквально за него, без какого-либо его согласия или желания. Шай мерно кивал, вслушиваясь в беспорядочные нечёткие образы и сбивчивую речь. Эх, встреть он эту полукровку раньше, взял бы под покровительство, потренировал бы, поучил… Чем же он был так занят, что сразу не уловил её мыслеизлучение на открытом канале? — Может, кто-то всё же сумел собрать… — Райо замялась и проговорила почти в ужасе: — …генератор мыслеволн? Шай не сразу осознал, о чём она. В морасской приключенческой фантастике (да и почти в любой другой с недавних пор) каждый автор считал своим долгом так или иначе затронуть тему подчинения разума. Просто морасам лучше удавалось описать подобное воздействие, его ощущения и последствия. Но на практике науке ещё было далековато до таких достижений, а с этой войной проекты подобных генераторов и вовсе встали. — Маловероятно. Знаете, смотрю я на Римза и думаю… — начал Шай с намёком. — Нет ли у нас на базе ещё полуморасов? — догадался Лайон. — Необученных морасов или полукровок, — поправила Райо с бледной усмешкой. — Дайте угадаю, время соцопросов? — Вот и нет. Мимо, — ехидно покачал головой Лиунц. Шай внимательно посмотрел на каждого и вдруг хмыкнул. — А я, кажется, понял. Возьмёте поучаствовать? Во-первых, с Фиомом связан Хирмунт. Во-вторых, подобная выходка от неизвестного манипулятора тянет на заморозку и трибунал. А в-третьих, можно будет начать приглядывать за Райошей — лучше поздно, чем никогда. Всего этого первокурсникам знать было необязательно, особенно когда аура доверия действовала двадцать восемь на шесть. — Ну давай, Шайнис-семпай, жги! — вполне ожидаемо согласился Лайон. — «Для начала предлагаю переместиться из коридора. Нас слишком много, привлекаем внимание», — начал Шайнис-внезапно-семпай «жечь». Голос подал Михель: — К нам с Римзом ближе, а Мирсу в больничке. Райо выразительно выгнула бровь, но смолчала. Все затопали в сторону жилых отсеков. До следующего занятия оставалось полчаса. Хель открыл дверь, они с Римзом ужами скользнули внутрь и захлопнули люк. Близнецы и Шай остались непонимающе переглядываться. Через полминуты Михель пропустил их внутрь, смущённо бормоча что-то про бардак. Шай увидел Райо, набрасывающую покрывало на кровать. На тумбочке лежал планшет с последними новостями: «Колония Лимикорис успешно защищена героической тройкой одиночек, зовущих себя «РыШыК», Эржебет Штиггль с места событий…». — Итак, что мы имеем? Ли жёстко усмехнулся, что на его добром лице выглядело весьма угрожающе. — Нам нужно найти восприимчивых к телепатии. Римз, ты можешь мысленно заорать? Райо потёрла подбородок. — Теоретически, могу. Но нам же нужно всех проверить, где мы сможем подловить целый курс? Шай фыркнул. Всё-таки эта мелюзга ещё ничего не понимает в особенностях других рас. — Орать долж-…ен не Римз, — запнулся он на долю секунды. — А кто-то из вас. Восприимчивы к передачам, так-то, все, но транслировать может не каждый. Римз может, может и настроиться на кого-то специально. Судя по круглым глазам, ребята только больше запутались. Райо, и та не до конца осознавала, к чему ведёт Шай. Всё внутри так и горело мыслью закричать: «Вы что, тупые?!» и подопнуть первокурсничков импульсом раздражения. Вместо этого он принялся объяснять, как маленьким: — Нам нужно, чтобы он был открыт и готов к контакту, проще говоря, забыл заблочиться. Такое вполне возможно, если Римз понял его импульсы верно. Минутку, нельзя, чтобы Римз обиделась. — «Ничуть в этом не сомневаюсь», — навеял он ей. — И когда не-телепат, открывшись, вдарит сильной эмоцией, он должен будет отреагировать. А мы — поймать. Народ понемногу вдуплил и изъянов в плане не нашёл. Шай же видел их все: слишком много было «если». Лайон поднял руку. Шай кивнул ему. — Думается мне, неплохо будет составить списки тех, кто желал зла Фиому. Немного конкретики, уделим им больше внимания. — Кандидат номер один — Фольцер, — цокнул языком Лиунц.***
Локаторы молчали, база ползла в пространстве, и всем, кто не занимался учёбой, было совершенно нечем заняться. Вот и тактики «Ледяных Стрел» не придумали ничего лучше, чем смоделировать пару сражений с дежурными «Красавиц». — Четвёртый — сближение. Захват, — отрапортовал Кель. — Браво. Шестнадцатый — выпустить беспилотники, — поддержал атаку Тондель. — Изолирую. Хирмунт тоскливо посмотрел на Селя, с которым был заодно. Предложенная морасом тактика блицкрига не оправдала себя, и сейчас половина голографического флота представляла собой голографические же обломки. Сель молчал. — Сдаётесь? — Кель подвигал белыми бровями, изморозью лежавшими на шоколадной коже. Сель прикрыл глаза и искренне улыбнулся хировской кислой ухмылке. Дзорук прикрыл рот рукавом и мурлыкнул: — Щиты на максимум. Полный вперёд. Огонь. Хирмунт взмахнул ресницами и потрясённо подытожил: — Прорыв. Тондель закусил губу, не подозревая, сколько взглядов привлёк этим жестом, и сокрушённо признал: — Отступление. Это поле за ними. Кель отвлёкся от лица курсанта и посмотрел на поле боя. — С чего бы? У нас есть ещё два неповреждённых крейсера, а у базы две трети мощности. Какого пкура?! — Если бы нам нужно было тянуть время, — возразил Тондель, стараясь смотреть только на кораблики, — я бы продолжил бой. Но баки почти пусты, беспилотников не осталось, снаряды кончаются, а один только первый удар снёс почти сорок процентов щитов. Зря класть солдат и технику бессмысленно. И вот опять он скосил глаза на Селя Роквелла, удовлетворённо кивавшего каждому его слову. Жёлтые глаза смотрели доброжелательно и спокойно, но он помнил яростный жадный взгляд на очень, очень похожем лице. — Я устал думать, — Хирмунт начал разминать уши пальцами, чуть ли не постанывая от удовольствия. — Вы какие-то монстры, ребят! Близнецы переглянулись. — Вот мораса нам измотать ещё не удавалось. Капитан будет в восторге. Кстати, она привет передавала. — Ничего, натравим наших первачков, они вам глазки в кучку-то соберут, — Хир надавил пальцами на затылок и дёрнул головой, от чего шея издала резкий щелчок, а морас — полный наслаждения вздох. У Тонделя внутри что-то ёкнуло от этого звука. — Да уж, один Хель чего стоит и его компания. Ни одного мораса, а мозг выносят за десятерых с трёх ходов, — гордо отметил он, косясь на напарника. — А уж если учесть, что у первокурсничков под койкой припрятан ящик с текилой, — хмыкнул Хирмунт, — меньшего от них и ожидать не следует. — Ты-то откуда знаешь? — подозрительно глянул на него Тондель. — Унюхал? — Просто знаком с мадам Люичи, — развёл руками Хир. Близнецы понимающе посмеивались, а Тонделя каждый раз передёргивало. Ну почему они были так похожи на свою сестру?! Риа, Рейа, Риалис-джисова-Роккуэль, чуть не сломавшая Тонделю всю его жизнь. Кажется, Хирмунт почувствовал исходящие от него эманации, раз, не прерывая разговора, положил руку Тонделю на колено, хвостом обвивая его лодыжку. — Эх, парни, с вами очень весело, но мы, пожалуй, покемарим чутка перед сменой, не возражаете? — улыбнулся керанийским близнецам морас. — Пожалуйста, — щедро ответил правый, с тату в виде голубого полумесяца на ухе. — Не переутомитесь, отдыхая, — ехидно напутствовал левый, почесав своё длинное ухо недалеко от алой угасающей звезды. — Конец связи, — сдавленно прошептал Тондель и отключил собеседников. Хирмунт посмотрел на него прямо. — Полегче теперь? — он настойчиво гладил Тонделя по колену. — Отъебись, — посоветовал тот.***
— Ну, а неучтённым фактором остаются все его знакомства с земли, — напомнил Михель. — Препода или медика, решившего отомстить, тоже нельзя сбрасывать со счетов. — Но они бы не пошли по трупам. Может, не репутация Фиома была целью? — внёс Лай рациональное зерно. — А то в двадцать лет курсант риска не осознаёт и товарищей не жалеет! — возразил Лиунц. — Кто-то очень не хочет, чтобы Фиома любил народ. Шай почувствовал, что от всей этой бессистемной и громкой информации у него уже немеют уши. — Мне нужно подумать, — сообщил он Райо. — Спокойной ночи. Та понимающе кивнула.