Глава 29 Долги часть I
— А вот вам супчик! — Мама, как вкусно! — Спасибо, Дима, а тебе нравится? — Конечно, дорогая. Весело смеясь, мальчик встал из-за стола и подбежал к чайнику, из которого радостно выходил свист. — Марисе, милая, я освободился пораньше. — О, я так рада, Айдзен, правда это хорошо? — Конечно. — Ах ты мой маленький софросюне! — потрепав по волосам, молодой мужчина садится за стол, а его красивая жена подает ему тарелку с мясом. Встав, еще один мальчик подходит ко второму чайнику, взяв его, он наливает в чашки кипяток. — Дима, а как в школе? — Все в порядке, Лариса Михайловна сегодня спросила меня, где находится Арктика. — А ты. — Ну, а ты как думаешь, папа?! Поставив поднос с чаем, первый мальчик, лучезарно улыбаясь, садится за свое место. — Как провел сегодня день, Айдзен? — Хорошо. — Завел себе друзей? — Нет. — Почему, родной? — Они меня боятся, мама. Поставив свой поднос, второй мальчик садится уже за свое место, не отрываясь, смотря на первого мальчика, пока тот смотрит на него. — Ну, а кем ты хочешь стать, Дима? — Инженером, Папа. — А ты кем хочешь стать, Айдзен? — Путешественником. — Знаешь, Толя, я думаю, что наши сыновья добьются успехов. Обернувшись, Анатолий посмотрел на Ренджи за противоположным столом, улыбнувшись в ответ, он покивал. Но вдруг его улыбка пропала, бросив взгляд в темный коридор одновременно с Ренджи, он начал сердиться. — Ну, а ты, … сын, кем хочешь быть? Смотря в темный коридор вместе с Ренджи, он видел мальчика десяти лет, который также смотрел на них, подпирая стенку плечом, и все бы ничего, если бы совершенно безэмоциональное лицо этого ребенка, которое даже могло напугать. Смотря на мальчика, мужчины не могли скрыть свое отвращение к ребенку, когда как матери наоборот отводили взгляд, показывая, как им неприятно находиться рядом с ним. — Слушайте, чего мы вообще на него обращаем внимание, давайте просто сделаем вид, что его нет, и все. — Отличная идея, Ренджи! — Спасибо, милая. — Слушай, Толя, ты ведь не забыл, что нам сегодня еще на шашлык ехать? — Как я могу такое забыть! — обиженным голосом произнес он, после чего начал смеяться вместе со всеми, кроме третьего ребенка, все так же стоящего и смотрящего на них. — С дороги! Оттолкнув третьего ребенка, некто подходит к столу с людьми, неся с собой канистру. Подойдя к ним, он открывает свою канистру, поливая всех, кто сидит за столом. А в этот момент люди продолжают весело смеяться, рассказывая друг другу анекдоты, сразу видно, что они прекрасно проводят время, пока за окном щебечут птички, летая в ясном небе. Вылив все содержимое канистры, эта размытая фигура ставит ее на пол и прикладывает руку к подбородку. — Хм, кажись, все, — обернувшись к третьему, — эй, бро, твой выход!***
Айдзен Саиган «И снова этот сон», — открыв глаза, он, как и ожидалось, оказался в своей квартире. Опять он видел тех двух вместе с семьями, к которым он ничего не чувствовал. Как и в прошлые разы, в тех снах дети и взрослые были счастливы. А он стоял в стороне — наблюдая. Встав с кровати, Айдзен сделал разминку, после чего отправился в ванную. В отсутствии эмоций есть свои плюсы, но и без минусов здесь не обойтись. Например, он не способен отчаиваться. Если где-то потерпел поражение, Айдзен не станет предаваться меланхолии, вместо этого он будет методично разбирать все свои шаги. Но при этом он не способен радоваться, испытывать удовлетворение от проделанной работы, … любить. Сплюнув зубную пасту, он включил душ и вошел под него. Чистый незамутненный эмоциями разум видит то, что не заметит эмоциональное сознание. Чистая логика верит только в логику, все остальное для нее не существенно. Такие понятия как: мораль, милосердие, такт, злость, презрение и прочее, что за этим следует. Отбрасывается как шелуха. «Тот, у кого есть только логика, не способен ничего испытывать», — выйдя из душа, Айдзен вытерся полотенцем. Потом отправился на кухню. — «Можно считать это своеобразной платой одновременно с защитным механизмом, чтобы не сойти с ума от осознания того, во что ты превратился», — достав яйца, он начал готовить себе яичницу. — «Что бы я из прошлой жизни сказал себе нынешнему, если бы увидел, каким стал человеком?» Положив тарелку на стол, Айдзен включил телевизор, уплетая яичницу. « …На что Узукаге заявил, что проведение учений вдоль границы со страной Водоворота может вызвать панику среди местного населения, что только усугубит отношения страны Ветра и Воды со страной Водоворота. На что Президент страны Воды выступил с заявлением, что учения были уже давно запланированы и не несут угрозы их соседям, и он, цитирую, дает слово, что это все направленно исключительно для отработки взаимодействия между союзниками в случае нападения». «Смотрел бы я на самого себя с отвращением?» Прожевав кусочек, он запил соком. «А теперь перейдем к другим новостям», — взяв новую папку, молодая ведущая новостей снова посмотрела в камеру. — «В связи с тем, что в северных областях уже не один месяц свирепствует засуха, эксперты предсказывают понижение количества поставки зерна от фермеров, из-за чего будет небольшое повышение цен на хлеб. И во избежание паники среди населения, канцлер выступил с заявлением, что это повышение будет незначительным. Поэтому не следует драматизировать…» Выключив телевизор, Айдзен вымыл посуду. «Что бы я почувствовал, если бы тот я, умеющий чувствовать, встретился сейчас со мной?». Подойдя к тайнику, он отодвинул шкаф и достал оттуда старый потрепанный дневник. «Ничего. Мне было бы плевать. Один из плюсов моего состояния. Тогда почему же мне снится тот сон?» Услышав стук, Айдзен спрятал дневник в тайник и направился к двери. — Ты.***
Лавия Ганояси Писк, и рука берет колбасу, проводя ее над сканером, чтобы издать новый писк и положить ее в пакет. Переведя взгляд на руки кассира, Лавия поразилась, насколько у этой девушки обветрены кисти рук. Писк, и хлеб отправляется в пакет. Кажется, что кассир всю жизнь занималась тяжелой физической работой… — С вас триста пятьдесят семь рьё. Отдав деньги, Лавия посмотрела на проходящего мимо администратора, смотрящего на кассиршу плотоядным взглядом. Не нужно быть психологом, читающим людей как открытую книгу, чтобы понять, что у этих двоих непростые отношения. И как только у девушки начнется обеденный перерыв, то ее вызовут в кабинет на серьезный разговор, и она пойдет пообщаться с ним. Забрав покупки, Лавия вышла из супермаркета, направляясь домой. Прошло уже четыре дня, как закончился экзамен, три — как Айзи выписали из больницы, а она никак не могла забыть ту сцену. Вот она подходит к палате, где лежит он, но не дойдя до нее, видит, как тот выходит из палаты. И она уже собиралась подойти к нему и, как обычно, обнять, и поцеловать в щечку, но в этот момент мимо проходила Сая Сагодзи, которой вдруг понадобилось о чем-то поговорить с Айзи. Каких же трудов ей стоило, чтобы прямо там в коридоре не придушить ту патаскуху. К счастью, она смогла себя удержать и не устроить разборки, а вместо этого подойти и, мило улыбаясь, подключиться к диалогу. И неважно, что той девке нужно было узнать, пойдет ли он на тот праздник. Видите ли, ее выбрали в качестве старосты группы. «Старосты, блять, группы, что за бред. Да кто в это поверит, это же полный идиотизм. Зачем вообще нужен староста в группе, в которой половина сходит с ума, а вторая становится социопатами. Чтобы держать под контролем этих выродков, нужно что-то посерьезнее», — входя в подъезд, Лавия вызвала лифт, ожидая его. — «Эта шлюха хочет отнять его у меня. Да, вот, что она задумала, но нет, не бывать этому!» — войдя в лифт, она нажала на кнопку своего этажа. — «В прошлый раз я ее не убила, и она, видимо, почувствовала слабость», — лифт остановился, и двери открылись. — «Хотя, может, я всё же ошибаюсь? И здесь нет ничего такого». Эта мысль заставила ее задуматься, идя по коридору к своей квартире, заставляя посмотреть на ту ситуацию с другой стороны. И Лавия почти поверила, что это так, пока не услышала голоса, знакомые ей голоса. — Ты. — Здоров, черноглазый! — … — Слушай, ты свободен завтра? — … — Эх, короче, у нас тут намечается одно мероприятие, и меня заставили… Лавия, стоя за углом, слушала, как Сая разговаривает с ним. Она слушала и не могла поверить, насколько нагло действует эта тварь. Вот так в открытую флиртовать с Айзи. С ее Айзи! Прямо около ее квартиры. Положив руку на перила, она сжала их с такой силой, что у нее побелела кисть, а рука затряслась. Прямо сейчас ее переполняла ненависть к той рыжей гадине, подкатывающей к нему. Стиснув зубы, Лавия пыталась сдержать себя от того, чтобы не накинуться на Саю, ей прямо сейчас хотелось разорвать ее на части голыми руками за один только факт своего существования. Ей уже было все равно, что после этого ее посадят. Больше всего на свете в этот момент Лавия хотела одного, чтобы Сая Сагодзи умерла. Лавия желала, чтобы Саю изнасиловали сотни мужиков, чтобы ее запытали и убили самой ужасной, болезненной и мерзкой смертью, какой только возможно. Реагируя на состояние Лавии, ее сила начала пробуждаться. Пока еще медленно, дым выходил из пор на коже, создавая вокруг девочки своеобразную мантию, он окутывал Лавию, превращая в призрака, но она этого не замечала. «Соберись, не поддавайся эмоциям!» — сосчитав до десяти, она встала и взяла покупки. Сделав вдох-выдох, Лавия вышла из угла и бесшумной походкой направилась к ним. — Ну, так что, мы дог… — Привет, Сая! — О, Лавия, и тебе привет. Мы, кстати, с Саиганом обсуждали по поводу мероприятия. Да ты тоже можешь прин… — Как же я рада тебя видеть. Знаешь, пока я возвращалась с магазина, как раз думала о тебе, подружка. — Э, хорошо, ну так… — Я очень волновалась, что в тех туннелях с тобой что-то произойдет, — подойдя, Лавия обняла Саю. — И как же я была рада, когда узнала, что с тобой все в порядке, — медленно ее правая рука начала приближаться к шее Сагодзи. — Что те чертовые катакомбы не смогли сломить твой дух и тело, — добравшись до шеи, рука, едва касаясь, начала массажировать ее, но Сая этого не замечала. — Что бы я без тебя делала? — в какой-то момент рука перестала гладить и приняла вид хватательной формы, казалось, что еще немного, и она вцепится в плоть ногтями, разрывая нежную кожу. — Ты больше не пугай меня так, ладно? Ведь мы с тобой подружки, а подружки должны заботиться друг о друге, — заметив изменение, Айдзен, чуть наклонив, голову, с любопытством наблюдал за тем, что произойдет дальше. Что не укрылось от внимания Лавии. — Подумать только, сама мысль о том, что я больше не буду проводить с тобой чудные посиделки. Где мы будем сплетничать, вызывает у меня мурашки по коже, — отстранившись, Лавия со счастливой улыбкой посмотрела на удивленную таким поведением Саю. — Ты больше не пугай меня так, ладно? — Э-Э-Э, Ладно, ну я пошла? — Иди. Развернувшись, Сая деревянной походкой направилась к лифту. — Сая. — Д-да, Лавия. — Береги себя, подружка, и удачи тебе. — С-спасибо. Ответив, Сая развернулась, продолжив идти, пока не скрылась за углом, когда как Айдзен закрыл за собой дверь. — Она тебе пригодится, — прошептала Лавия, уже не улыбаясь.***
Син Гадзу Он никогда не любил утро. А после того как умерла … нет, была убита его дочь. Он и вовсе возненавидел этот период дня. Потому что каждый раз, когда просыпался, то первым ощущением была дикая головная боль и сухость во рту, как будто ему насыпали песок в глотку. Одним словом — похмелье. Открыв глаза, первое, что увидел, так это фотография, на которой были запечатлены его жена и еще маленькая дочка. В эти моменты, смотря на эту фотографию, он ненавидел этих женщин. Потому что они были самыми дорогими людьми в его мерзкой жизни. За то, что он их любил. За то, что в его душе появилась пустота, которую он стремился заполнить алкоголем, и за то, что они умерли, оставив его одного в этом поганом мире. Применив на себе медицинскую технику, он вывел из себя все токсины. Проведя за очищением организма несколько минут, он, не отрываясь, смотрел на фотографию. Эта фотография была его самой любимой. Он сделал ее на природе, там его жена и дочка, обнявшись, смотрели, улыбаясь в объектив. Но вот организм очистился, голова перестала болеть, выпив воды, он перестал чувствовать жажду. Переведя взгляд, Син увидел среди бутылок фотографию мальчика. Он смотрел, не отрываясь, в его черные глаза, о чем-то думая. — Айдзен, я иду за тобой.***
Лавия Ганояси В ванне, наполненной уже остывшей водой, сидела девочка с черными, как ночь, волосами десяти лет. Она, не отрываясь, смотрела в стенку, обделанную кафелем, желтого цвета. Если присмотреться в глаза этому ребенку, можно заметить, что взгляд девочки был пустым, а мысли витали где-то далеко от того места, где находится ее тело. Так Лавия просидела уже не один час, казалось, что холодная вода совсем ее не смущает. Более того, она даже не замечала, что вода остыла, да что там, она уже забыла, где находится. Кап Маленькая капелька упала из крана в воду, породив за собой волны. Кап Перед Лавией растворяется стена, и она видит, как по старому складу бродят две маленькие девочки, о чем-то общаясь. Кап Одна из девочек имеет черные, пышные, длинные волосы, которые развиваются на ветру. Кап Другая же имеет такие же длинные, но рыжие волосы, заплетенные в косичку. Кап Рыжая девочка что-то говорит, но Лавия видит только, как у нее открывается беззвучно рот. Кап На это девочка с черными волосами останавливается, но рыжеволосая этого не замечает. Беззвучно ответив, она берет трубу, медленно приближается к своей подруге. Кап Улыбнувшись, рыжеволосая оборачивается и видит, как ее подруга замахивается для удара. Кап Широко раскрыв глаза, девочка смотрит на брюнетку в неверии. Она, не отрываясь, проводит взглядом весь полет трубы, пока орудие не бьет ее по виску. Ударив, брюнетка замахивается для еще одного беззвучного удара. Наблюдая за сценой, Лавия с силой сжимает кулачки, из-за чего ногти впиваются в ладони. Кап Получив удар, рыжеволосая отходит назад и что-то беззвучно кричит, но ее подруга вместо этого еще раз ударяет ее. Она бьет ее по голове, не останавливаясь, также что-то крича. Вот окровавленная девочка падает, а ее подруга не ослабевает напор. Она бьет и бьет, пока та едва не теряет сознание. Остановившись, брюнетка отбрасывает трубу и вытирает тыльной стороной руки глаза от крови. Тяжело дыша, брюнетка что-то говорит ей, но та в ответ плюет ей в лицо. Вытерев плевок, брюнетка берет цепь и связывает ей ноги. После чего начинает тащить к канаве, наполненной грязной водой. Рыжеволосая пытается вырваться, она кричит, плачет, о чем-то прося, но Лавия по-прежнему ничего не слышит. Подтащив рыжеволосую, ее подруга сталкивает ногой в эту яму. Очередная маленькая капелька срывает из крана, устремляясь к ванне, но в тот момент, когда она уже почти соединилась с водой, останавливается, паря в воздухе. Брюнетка смотрит на то, как ее подруга бултыхается в воде и улыбается. Пока та не скрывается под водой. Подняв своей взгляд, брюнетка встречается с взглядом Лавии. Посмотрев на нее, девочка кивает Ганояси. А у Лавия проясняется взгляд и в нем читается решимость. — Сая, он мой, — прорычав, произносит Лавия, и в этот момент капелька взрывается.