Carpe diem, дорогая Селена - Часть II

Я села в постели под прожигающим взглядом Дейва. - Ну..я... – я мямлила, как пятиклассница у доски, и понимала это, но слова не шли и я не могла сказать ничего вразумительного. Понимая, что веду себя как дура, я произнесла: - Не знаю, как объяснить тебе. - Объясни, как есть, - в этот раз Дейв уже полностью повернулся ко мне и скрестил руки на груди. Я со вздохом убрала волосы с лица и обвела взглядом комнату, подбирая нужные слова. - Я не говорила о ней, потому что не хотела. Она бросила нас с отцом, когда мне было шесть лет, и ушла к другому мужчине, - я замолчала на пару секунд. Дейв внимательно слушал. – Год назад, после смерти отца, я приехала к ней, надеясь, что она поможет мне, но она уехала в Лондон со своим мужем и сыном. Я пробыла в Сан-Франциско довольно недолгое время. Просто в одно утро я проснулась и поняла, что задыхаюсь. Мне не было чем дышать в этом городе. Поэтому я просто уехала в Чикаго. А дальше ты уже знаешь… Я врала напропалую, и мне должно было быть стыдно, но стыда я не чувствовала. Меньше всего я хотела рассказывать Дейву о Джастине, о моей потере памяти и о том, что самые близкие люди тогда предали меня. Я не хотела выглядеть жалкой. «- Никогда не позволяй людям жалеть тебя, - говорил мне когда-то папа. – Это опускает тебя в их глазах. Будь сильной. И тогда ты увидишь, насколько будешь уважаема». Дейв снял очки и, как мне казалось, боролся с желанием подойти и обнять меня. - Но, все же, ты должна была рассказать мне. Мы же близки. - Были, - вырвалось у меня. Он вздохнул. -Мы до сих пор не поговорили… о нас. Селена, пожалуйста, давай начнем сначала. Я обещаю, я разведусь с Кейт… Секунда мне понадобилась, чтобы понять, кто такая Кейт. Его жена, ну конечно. - Не будь идиотом, Дейв. Неужели ты думаешь, что я захочу быть с тобой после этого? Между нами все кончено. А вот с твоей женой еще нет. Я уверена, она любит тебя и хочет сохранить семью. Последуй ее примеру. Я резким движением откинула одеяло и босиком направилась в ванную. Чтобы взять минивен Фрэнка, мне пришлось зайти к ним в номер за ключами. Наверное, не стоит объяснять, что, когда два парня живут вместе – это царство хаоса. В комнате был полнейший бардак. На стульях валялись джинсы и футболки, а на полу носки, причем все совершенно разные. Мысленно я пожалела девушку, которая будет убирать тут. В этот раз мне пришлось ориентировать по карте, так как навигатора у Фрэнки в машине не было. Я была уверена, что еду правильно, пока не решила удостовериться и спросить у прохожего мужчины. Он спустил меня на землю, сказав, что нужный мне ресторан находится в совершенно другой стороне и терпеливо объяснил мне дорогу. - А вы уверены, что вам нужно именно в этот ресторан? – Вдруг спросил он, когда я уже поблагодарила его и собралась ехать дальше. - Да, а почему? Он окинул машину презрительным взглядом, и, уходя, пробормотал: - Будто ее кто-то пустит туда. Я удивленно посмотрела ему вслед в зеркало заднего вида, и поехала дальше. У меня появилась новая проблема. Теперь мне нужно было развернуться и ехать в другую сторону. Как это сделать? Я тронулась в поисках «кармашка» или поворота. Удача улыбнулась мне и совсем скоро мне подвернулась возможность поменять направление. Это было довольно хорошо, так как я еще не успела забыть правильную дорогу. Подъезжая к ресторану «Bouche» я поняла, почему прохожий сказал то, что сказал. Это явно был один из самых лучших ресторанов французской кухни в Сан-Франциско. Хоть внешне я бы никогда не сказала о роскоши этого заведения, но стоящие рядом с рестораном машины элитного класса сразу давали понимание этого. Минивен Фрэнка выглядел среди них, как ошибка природы. Посмотрев на себя в зеркале и пригладив волосы, я медленно вышла и направилась к двери ресторана. До этого момента я совершенно не беспокоилась по поводу нашей с матерью встречи. Сейчас же страх подкатывал к горлу, и внутри появилось желание бросить все и уехать отсюда. Но я должна была встретить ее. Должна была поговорить и выяснить все. Должна. Окинув взглядом богатый интерьер ресторана, я подошла к девушке за стойкой. Она разговаривала по телефону, попутно черкая что-то в книге записей. - Я поняла, мистер Рамирез, все будет сделано. Да-да, 27 июня на 7 вечера. Всего хорошего. В голове я прикинула, какое сегодня число. Тринадцатое. Ничего себе. Тут что, за две недели нужно столик заказывать? - Здравствуйте. На какое имя вы резервировали столик? Я опешила. Резервировала? Да я тут только по желанию матери! - Эээ… я не резервировала. - Тогда, прошу прощения, но все столики у нас сейч… - Селена! – Брюнетку перервал оклик моей матери. Я оборачиваюсь и вижу ее, спешащую ко мне. Я говорю «ко мне», а не «к нам», потому что в тот момент ее взгляд был прикован только мне, будто не было окружающего мира. Ее взгляд излучал теплоту и радость встречи, когда она крепко заключила меня в объятия. Невольно я обняла ее в ответ. - Пожалуйста, пойдем, - она нежно улыбнулась мне, держа за руку, и сказала девушке: - Она со мной. Мне стало неловко. Она провела меня за столик, и я села напротив нее. Так как посередине стола стоял небольшой букет полевых цветов, она отодвинула его в сторону, чтобы лучше меня видеть. Я неловко растянула губы. - Спасибо, что пришла, - она опять протянула руку через весь столик, и крепко пожала ее. Я боролась с желанием спрятать руки на колени. К нам подошел официант и предложил меню. Я воспользовалась моментом и вырвалась из цепкой хватки Софи. Пока она листала меню, я незаметно окинула ее взглядом. Такая же идеальная укладка, ни намека на седину, легкие морщины возле глаз и рта, и легкий макияж, который как будто нанесен профессионалом. Софи была очень высокая и худая. Не знаю, что повлияло на ее худорлявость, ведь я ее помню довольно крепкой женщиной, но выглядела она так же красиво. В некоторых ее чертах я видела свои. Например, одинаковая высота лба и разрез глаз. Все это было заложено генетически и, как не старайся, оно проявлялось. Я опустила взгляд на меню и первое, что мне бросилось в глаза, это незнакомые названия блюд и огромные цены. Не было даже разъяснения на английском. Пока я безуспешно листала меню в поисках хоть одного английского слова, к нам подошел официант. - Дамы, готовы ли Вы сделать заказ? - Мне, пожалуйста, Cotriade, - легко она произнесла французское название, - и два бокала бордо 1982 года. Не успела я открыть рот, чтобы возразить, как официант произнес: - Прошу прощения, но мы подаем его только бутылкой. - Тогда несите бутылку, - сказала Софи, захлопнув меню. Теперь их взгляды переместились на меня. - Эмм… а мне… - я принялась панически водить взглядом по меню, и сказала первое, что увидела: - Canard à l'Orange. Сказала я это, точнее, попыталась сказать, своим ужасным французским акцентом. Я сразу пожалела, что в школе не учила французский. - Хороший выбор, - качнув головой, ответил официант, взял меню и, повернувшись на каблуках, зашагал прочь. - Я пить не буду, я за рулем, - сказала я ровно. - Неужели? – Софи отпила воды из бокала. – У тебя есть своя машина? - Вообще-то, это машина моего друга, - я почувствовала себя некомфортно. Да и Софи после этого, видимо, тоже. - Ты хотела поговорить со мной о папе, - сразу напомнила я. Я не планировала надолго задерживаться тут. Завтра важный день, и мне нужно выспаться. Мягкая улыбка Софи пропала. Она уставилась на белоснежную скатерть, и отвела от нее взгляд только через пару секунд. - Да, я хотела рассказать тебя настоящую причину своего ухода. Она замолчала, а я все ждала. Внутри меня опять начало нарастать беспокойство. - Твой отец… Я ушла от него не потому, что разлюбила его и полюбила другого, или что он там рассказал тебе.… Нет… Я очень любила вас обоих. Но я узнала, что… Она опять замолчала, а я боролась с желанием начать грызть ногти. - Ну, - не выдержала я и настойчиво призвала ее продолжать. - Он изменил мне с нашей соседкой, - выпалила Софи на одном дыхании, и у меня земля ушла из-под ног. Нет. Этого не может быть. - Ты врешь, - тихо, но уверено произнесла я. - Увы, нет, моя девочка, - с сочувствием произнесла она. – Я узнала об этом через пару дней от нее же… Возможно, ты даже помнишь ее. Мередит Кларк, соседка напротив. Вечно приходила к нам за сахаром или молоком. Я прокрутила в памяти все моменты с ней до ухода Софи. Невысокая, довольно пухленькая, но милая русая женщина. Она постоянно трепала меня за щеки и всегда приносила мне какие-то старые и невкусные шоколадные конфеты. - Я хотела уйти и забрать тебя с собой, - грустный голос Софи вернул меня на землю. – Гордость не позволяла мне больше жить с ним. Но он не позволил…. Обещал, что руки мне поотрывает, если я трону «его девочку». И мне пришлось уехать. Без тебя. Но я, правда, хотела вернуться за тобой! Но потом все так завертелось… Я не заметила, как мои глаза наполнились слезами, и теперь они катились по щекам, оставляя мокрые дорожки. Этого не может быть. Мой мир рухнул в одночасье. Я не могла поверить в услышанное. Мой папа. Всегда герой для меня. Я вспоминаю, как он садил меня к себе на плечи и, крепко держа за руки, раскачивался из стороны в сторону, изображая турбулентность. А потом он еще долго объяснял мне, что значит слово «турбулентность». Он мыл мне голову, когда я была еще слишком мала для этого, нежно втирая шампунь мне в волосы. Он старался готовить, как будто ему предстояло представить блюдо перед мировыми критиками. А это всего лишь было картофельное пюре мне на ужин. Я не могла поверить, что этот человек с заботливыми карими глазами мог изменить маме, предать ее. Это было невозможно. Но одного взгляда в мамины глаза хватило, чтобы убедиться в ее искренности и сделать себе еще больнее. Не видя перед собой ничего, я оттолкнулась от стула так, что он упал, и бросилась бегом из ресторана, попутно вытирая застилавшие глаза слезы.