Мы еще встретимся

С прискорбием взглянув на распростертое на полу тело королевы, Титус, встав рядом с Кларк, громко кашлянул, привлекая к себе внимание безмолвных зрителей: — Я, Титус, Старейшина великих народов сих бескрайних земель, объединенных двенадцатью кланами… подтверждаю своим нерушимым словом то, что все видели своими глазами, чтобы все слышали своими ушами. Вы все и каждый из вас с сего дня пройдя свой путь, донесет до всех людей народа своего мое слово!… Дух Королевы изъявил свою волю! Не пожелав перерождаться, он выбрал достойный сосуд для своего продолжения. Таково мое слово! Таково слово Великого Духа! … Встань! Кларк, Королева Ледяного народа! За ее спиной раздался приглушенный всхлип Эбби. Задохнувшись, Кларк, вскинула голову, распахнутыми от удивления глазами вглядываясь в лицо Старейшины. Его белесо-голубые глаза обрамленные сотнями мелких морщинок, окутывали теплом, взглядом подбадривая подняться. Титус протянул ей руку и Кларк, не чувствуя собственных ног, принимая предложенную помощь, встала рядом с мужчиной. Вдохнуть никак не получалось, колотящееся сердце дергалось в сбивчивых ритмах, от чего удавалось сделать только рваные вдохи, совсем не насыщающие легкие кислородом. Опустив глаза, она вновь посмотрела на Нию и лежащий рядом окровавленный кинжал. Резко выдохнув, девушка медленно втянула в себя воздух. Справившись с эмоциями и восстановив дыхание, она, наконец, подняла глаза, пробежалась взглядом по лицам лидеров — на нее взирали бесстрастные истуканы, замершие в ожидании. — Есть ли здесь кто-нибудь, желающий оспорить право ВанХэды на трон? Титус, обведя всех грозным взглядом, развернулся к Онтари и стоящим рядом генералам Ледяных кланов. Кларк, не понимая, что ей нужно делать, как в прострации повторила за Старейшиной, встречаясь глазами с Онтари. — Генералы кланов Ледяного народа? Она задумчиво перевела взгляд сначала на одного, потом на другого генерала. Темнокожего мужчину — Роадака, и его клан, она помогла вылечить от отравления, а с высокой, статной Ландин, разрезом глаз и чертами лица очень похожей на Анию, они столкнулись на переговорах с речным кланом. Обычная тренировка тогда переросла в настоящий бой и если бы Онтари не приказала их растащить…. Но именно после этого Ландин стала смотреть на нее с неким подобием уважения. Теперь каждый из них мог бросить ей вызов. Первой вперед шагнула Ландин, приложив правую руку к левому предплечью она опустилась на одно колено, склоняя голову: — Королева. На мгновение, окинув блондинку тяжелым взглядом, Роадак повторил действия Ландин: — Королева. Это все было каким-то сумасшествием. Они не могли, они не должны были присягать ей! В замешательстве она смотрела на продолжающую хранить молчание Онтари. Не торопясь, словно взвешивая каждый шаг, девушка подошла к Кларк: — Позволишь? — протягивая руку к застежкам, держащим шкуру волпуса на плечах блондинки, спросила она. Рвано выдохнув, Кларк кивнула, внимательно следя за ее движениями. Отстегнув шкуру, Онтари позволила ей упасть к ногам, накидывая вместо нее и закрепляя на плечах увесистый мех угума. Вернувшись к все еще не поднявшимся генералам, девушка тоже преклонила колено: — Королева. Окутанная шелестящим шепотом, проносящемуся по залу, Кларк наблюдала как один за другим Лидеры, их Вторые, и каждый в зале, склоняются пред ней в уважительном поклоне. Даже Титус, даже Лекса… Ошарашено осмотревшись, она склонилась в ответном поклоне. — Королева желает поддержать ранее выдвинутый вотум и продолжить сражение? — Покончив с традициями, перешел к делу Титус. — Нет. Командующая предана Альянсу Двенадцати кланов и действовала в интересах каждого землянина. Лекса сдержанно кивнула, принимая слова Кларк. — Голосование отменяется! — Объявил Старейшина, поднявшись на помост и оставив девушку стоять у тела Нии. — Поскольку королеве Кларк принадлежит титул Небесной принцессы, клан Небесных людей отныне часть Ледяной нации и тринадцатый клан Альянса. Таково мое слово. — Выждав несколько секунд, он взмахнул рукой. — Завтра в полдень, на площади у Дома Советов мы простимся с королевой Нией. Совет окончен. Поклонившись, потрясенные люди потянулись к выходу, унося с собой шум голосов и разговоры. Не отрывая взгляда от тела, Кларк слушала, как затихают голоса, как зал наполняется скорбной тишиной, и не могла двинуться с места. Ее не убьют. За очередное убийство вместо смерти она получила награду. — Онтари, ты можешь подождать свою Королеву на площади. И вы, канцлер Эббигайл, с вашими людьми, могли бы оставить нас с Кларк? — Твердый голос Титуса лишь на мгновение разорвал безмолвное пространство, и негромкие шаги вновь поглотила тишина. Подняв ладони к лицу, Кларк внимательно рассматривала их, придирчиво разглядывая багровые разводы. Кровавый отпечаток ладони Нии, медленно высыхая, жег щеку. Кларк знала: даже позже, когда она смоет с себя всю эту кровь — она все равно будет чувствовать на своей коже печать Королевы. Рухнув на колени, девушка разревелась, колотя руками холодный камень пола. — Как ты могла! Как ты смела! Я ненавижу тебя! Вас всех! Не-на-вижу! Вы играетесь мной, как хотите! — Кларк! Кларк! — Осторожно сгребая девушку в охапку, Титус поднял ее с пола и увел из зала. Сидя перед большим деревянным столом в полутьме небольшого кабинета, заполненного стеллажами с книгами, огромными свитками, исписанными от руки, картами столетней давности, с расставленными повсюду, но не горящими свечами, она неотрывно смотрела на пляшущие в камине языки пламени. Слезы крупными каплями медленно стекали из ее потухших голубых глаз, размывая раскрас и оставляя на щеках черные дорожки. — Успокоилась? — Спросил Старейшина, ставя перед ней кружку с дымящейся жидкостью. – Вон, как руки в кровь разодрала. Не обращая внимания на его слова, она обняла металл ладонями, позволяя теплу распространяться по заледеневшим пальцам, и сделала глоток: — Вкусно. — Чай на травах — всегда помогает. Титус уселся на соседний стул, громко прихлебывая из своей кружки. Он не смотрел на нее и не пытался заговорить. Прикрыв глаза, он наслаждался своим чаем и звуком потрескивающих в огне поленьев. — Я не могу быть королевой. — Тихо промолвила Кларк, прерывая затянувшееся молчание. — Можешь отречься.- Не открывая глаз, ответил Старейшина. — Тогда завтра в погребальном костре исчезнете вы обе. Ты сгоришь заживо, своей болью и кровью искупая вину. Боли в Кларк сейчас было хоть отбавляй. Собственно, кроме боли ничего другого и не было. Внутренние демоны вновь вырвались наружу, с оголодалым остервенением разрывая ее душу на части. Давая возможность леденящему ужасу до краев наполнить ее естество. И больше некуда бежать. И больше ничего не изменить. Отставив кружку, девушка потерянно мотнула головой: — Зачем она это сделала? Разве дух Лидера не реинкарнирует, перерождаясь? — Обычно только Старейшина передает свой бессмертный дух непосредственно в новый сосуд жизни. Но, прежде чем это происходит, будущего Старейшину обучают, изучают, проверяют. — Открыв глаза, Титус в пол-оборота развернулся к Кларк, глядя прямо на нее. — До сегодняшнего дня только единожды в нашей истории дух Лидера таким способом выбрал новую жизнь. Это сложно принять, но вполне возможно. — Я убила ее. Я только и делаю, что всех убиваю. Зачем она это сделала, она ведь понимала, что спасает меня? — Возможно, она увидела в тебе свою дочь, Костию, какой всегда хотела видеть ее. — Я похожа на нее? Мужчина улыбнулся: — Не так. — Придвинувшись, он мягко ткнул пальцем ей в грудь. — У тебя есть сердце, ты прислушиваешься к своим чувствам. Ты умеешь сопереживать, сострадать. Ты стремишься сохранять жизни и заботишься о своих людях. Такой была милая, добрая девочка Костия. Но она никогда не могла противостоять матери. У нее не было той силы духа, что искала в ней Ния. А вот в тебе есть. — Указательный палец второй руки он прижал к ее лбу. — Холодный ум, решительность, твердость, жесткость. Вместе эти два компонента в купе с силой грозной нации способны помочь создать тебе что-то, что-то другое, возможно что-то лучшее. Ния чувствовала в тебе эту дремлющую силу и потому держала поближе к себе. — Но я не она! Откинувшись на спинку стула, Титус нахмурился, складывая руки в замок: — А кто ты, Кларк? Девушка растерянно пожала плечами, пробегаясь пальцами по своим косичкам: — Я не могу найти ответ на этот вопрос. Вы говорите, что я стремлюсь сохранять жизни, но спасая одних, я убиваю других. Это мучает меня, причиняет столько боли, что я уже не вижу разницы между спасением и убийством. И это пугает, сбивает с толку. — Боль, которую ты чувствуешь сегодня, превратится в силу, которую ты почувствуешь завтра. Загляни внутрь себя, Кларк. Честно загляни. И ты увидишь — в тебе есть многое от прежней королевы. Ты не она, но ее дух теперь живет в тебе, он поможет. Такова твоя судьба…. Быть может, ты уже получила свой ответ на вопрос: кто ты? Тебе нужно лишь постигнуть его… Завтра на площади тебе решать — принять себя таковой или предать свое тело огню. Задумчиво нахмурившись, она поднялась, собираясь уйти, но засунув руки в карманы куртки, вернулась: — Это волосы Роана. — Прошептала блондинка, протягивая косичку. — Он погиб защищая меня. Дрожащей рукой мужчина осторожно принял подношение. Приложив волосы к носу, глубоко втянул воздух, на мгновение прикрывая глаза. — Он был мне как сын. — Сипло обронил он. — Мне жаль… — Ничего. Я хотел видеть в нем будущего Старейшину, но его дух выбрал другой путь. — Поднявшись, Титус положил косичку на стол, оборачиваясь к девушке. — Завтра на площади, королева Кларк, произнося слова «твой бой окончен», я хочу, чтобы ты была уверена в том, кто ты, и больше не сомневалась в том, где твое место. Кивнув, она двинулась к двери. — И еще, — окликнул Старейшина. — Будет лучше, если покидая Полис вы с Командующей, покажете всем, что мир между вашими народами теперь не только на словах. Думаю, прежде чем взойти на престол Ледяных, тебе стоит вернуться ненадолго в свой родной клан, к Небесным. PoV Кларк В полдень должно было состояться погребальное сожжение тела Нии, а сразу после планировалось выйти из столицы, чтобы успеть пройти мертвый город до темноты. Остаток вчерашнего вечера и полночи я потратила на сборы и споры с Онтари. Она настаивала, что если за ней остается право Второй, то она обязана сопровождать меня в поездки, с чем я категорически не соглашалась. Я возвращалась домой и мне ничего там не угрожало, а еще я планировала провести некоторое время в лагере, и не хотела оставлять Ледяной народ совсем без лидера. В итоге я предложила компромисс: в качестве своей личной охраны я беру с собой Бэя и Лима, а Онтари возвращается домой и, как моя Вторая, командует кланами. Она была польщена возложенной на нее ответственностью, а я смогла-таки побыть в тишине одиночества и принять новый поворот в своей жизни. Утром, собрав вещи, я перенесла их в дом мамы, а счастливого Уэллса перепоручила заботе почти столь же счастливой Октавии. Всего за сутки эти двое, успевшие соскучиться друг по другу, радостно ворковали у дома Беллами. Когда же в эту идиллию попытался вклиниться Линкольн, притягивая девушку для поцелуя, Уэллс, недовольно зарычав, ощутимо боднул его в бок своей широкой головой. Усмехнувшись, я оставила эту троицу разбираться самостоятельно. Единственной вещью, не дававшей мне покоя — был кинжал Лексы. Вчера, до случившегося в зале Советов, она дала ясно понять, что, несмотря на свои чувства — мне она не доверяла. Перестала ли она сомневаться во мне после случившегося или теперь видит еще более сильного возможного врага? Мне нужно было это выяснить до того, как мы уйдем из Полиса. Взяв оружие, я пошла к дому Командующей. Завидев меня, Индра приветственно кивнула, не прерывая своего разговора со стоящими подле нее воинами. Ответив ей тем же, я остановилась у двери дома, собираясь с мыслями. Дверь распахивается неожиданно, и мы практически сталкиваемся с ней лбами, и я даже не успеваю отреагировать: Лекса быстрым движением втягивает меня внутрь, захлопывает дверь и, прижав к стене, обрушивается на меня в поцелуе. Ее влажный горячий язык скользит по моим губам и тут же властно вторгается внутрь, приказывая присоединиться. На миг я оторопело замираю, но во мне уже разгорается требовательное, жаждущее желание, и с легким стоном я отвечаю. Мы сливаемся в жестком, свирепом поцелуе, изголодавшиеся друг по другу. Весь мир для меня сужается до горячих, влажных пухлых губ Лексы, ее опаляющего дыхания и жадных рук, мечущихся по моему телу. Она зубами оттягивает мою нижнюю губу и до боли прикусывает, вызывая громкий стон удовольствия. Схватив за волосы, прижимаю к себе еще ближе, втягивая в очередной бешеный танец губ. Ее неистовые, отчаянные поцелуи, приправленные довольно болезненными укусами у самого основания шеи, окончательно порабощали меня. Не было ничего кроме Лексы и моего всепоглощающего желания. Свободной рукой беспрепятственно пробираюсь под футболку, то лаская, то царапая ногтями атласную кожу спины. С рваным дыханием с ее уст срывается сдавленный рык. Улыбаюсь, ловя его, ее губы и выгибаюсь ей навстречу, в жажде большего. — Кларк. — Шепчет она, покрывая поцелуями шею. Ее руки пробегают по плечам, до сладостной боли сжимают груди, вызывая мои тихие стоны, едва касаются живота и опускаются на ремень с оружием, собираясь его снять. Лекса замирает, судорожно выдыхает и отстраняется, потерянно глядя на свой кинжал. Глубоко вдыхаю, вспоминая, для чего пришла: — Вот. — Отстегнув цепочку, протягиваю оружие. — Наверно будет правильно вернуть его тебе. Лекса качает головой, взгляд настороженный: — Лучше верни его Нии, он принадлежит ей. Хмурюсь, ничего не понимая. Боже, ну почему с ней всегда так сложно? Неужели нельзя хоть иногда прекращать говорить загадками? — Ния подарила кинжал Костии, а она отдала его мне, чтобы быть всегда рядом. И потом я… Чувствую, как внутри закипает злость, когда она принимается объяснять все эти взаимосвязи. Рассержено сую кинжал ей в руки и, выскользнув из ловушки между стеной и ее горячим телом, отхожу на несколько шагов: — Я не орудие для мести, Лекса. — Шиплю на нее. — Я не собиралась мстить ни за Роана, ни за тебя или Костию. Я вообще не собиралась убивать ее! Она сражалась не честно, и все о чем я думала в тот момент, это только о том, чтобы защитить тебя! — Кларк, я… — В зеленых глазах вихрем проносится столько чувств, и она тянется ко мне. Но я вновь отхожу, предостерегающе поднимая руку. — Нет, Лекса. Мы вернулись к тому, с чего начинали. Ты должна доверять мне — всегда, а не только когда я рядом и все мои действия перед тобой, как на ладони. — Она супится и колет холодным взглядом. Ну конечно! Что еще может сделать Командующая, когда я возражаю ей: отдалиться и закрыться. Я знаю этот взгляд, и знаю, что если начну давить — она взорвется. А я, со своей слабостью в коленях и пульсирующим желанием между ног, вряд ли сейчас готова к сражению. Вновь вздыхаю и отхожу еще на шаг к двери: — Уверена, ты уже знаешь, после похорон я собираюсь вернуться на время в лагерь «Джаха». Титус хочет, чтобы наши люди вместе покинули Полис, в подтверждение того, что союз не рушим. — Она неопределенно мотнула головой, сейчас ее совсем невозможно было прочитать. Я кивнула на кинжал. — Лекса, тебе пора прекратить прятаться за маской безразличия и разобраться, наконец, со всем этим. Это твой шанс закрыть эту главу своей жизни и начать что-то новое. Если ты готова, то сама вернешь Нии кинжал. Увидимся на площади.