Вторая весна Валинора

- Тебе лучше? - встревоженно спросила Лаэриль. За окнами Форменоса было уже совсем темно, и гостиную освещали только зажженные свечи. Волосы Майтимо, разметавшиеся по коленям девы, в этом свете то мягко отливали благородной медью, то поблескивали золотистыми искорками. Поза была привычной — в те времена, когда они еще выбирали для встреч потаенные уголки Благословенного Края, возлюбленный нередко лежал так — головой на коленях Лаэриль — но только сегодня ей это показалось чем-то совсем сокровенным. Раньше его волосы путались в траве, а теперь, когда вокруг были стены дома, все было совершенно иначе. - Рядом с тобой мне всегда становится лучше. - Вала Ирмо мог бы помочь тебе, - заметила Лаэриль. - Я не пойду на поклон к Валар. Ты это знаешь. - Но я не целительница. - Неужели? - Маэдрос приоткрыл один глаз. - А какая жестокая дева ныне заставила меня смирно лежать, пока меняла повязку на ноге? Уже вовсе можно было без этого обойтись. - Нужен мне хромой жених на свадьбе, - усмехнулась эльфийка. - Я не хромаю! - И все же, Майтимо, я не целительница. Тем более не целительница души. - Но твое присутствие помогает... Или тебя тяготят эти разговоры? - Вовсе нет. Если бы не эти разговоры, я бы и вовсе о тебе ничего не знала. - Если бы я мог говорить только о достойных деяниях. - Тогда это не был бы ты... Я еще о чем-то не слышала? - Да вроде уже обо всем, - нервно вздохнул эльда. - Ну, мало ли... может, ты соблазнил половину Химринга, и теперь не хочешь мне об этом говорить... - Что?! - светлые глаза распахнулись. - Странные вещи приходят тебе в голову. - А что? Я представляю тебя в то время. Я бы соблазнилась. Красивый высокий воин, в сверкающих доспехах, на поле битвы... - Хорошо, что ты этого не видела. Доспехи обычно были в крови, а на поле битв такая ругань стояла... Грязь, жара — ничего особенно красивого в этом нет. Разве что со стороны. - А после битвы? - После... чем бы битва не закончилась, горечь потерь не оставляет. Хочется заснуть и проспать целую Эпоху, только чтоб не видеть всего этого... что я обычно и делал. Но наутро все равно просыпался. - Не верю, что красавца-воителя там совсем уж не было, - сощурилась Лаэриль, переводя разговор в более легкий. - Не знаю. Может, и был.... наверное. Макалаурэ иногда хорошо смотрелся, особенно перед отходом из укреплений. Девы на него заглядывались, я видел. - Значит, и на тебя тоже заглядывались. - Не замечал. Но Макалаурэ красивей меня, это точно. А уж о Тьелко и говорить нечего. - Откуда такое самоуничижение у сына Феанора? - наигранно-разочарованно осведомилась Лаэриль. Майтимо только фыркнул, устраивая голову поудобнее. - Когда вала Намо предложил мне новую жизнь, я... тут же согласился. А теперь понимаю, что не следовало. - Почему же? - Потому что душа не была готова. Я все еще там, в прошлой жизни, и ты вынуждена отгонять от меня ее призраки. - Я не возражаю. С каждым разом тебе становится легче. Конечно, если бы... - Что — если бы? - Если бы ты обратился к Валар... это было бы куда быстрее. Или... если бы рядом с тобой были твои братья. - А ты? Разве ты не будешь моей семьей? - Буду. Но я вижу, как их не хватает тебе. Ты тоскуешь по братьям, хоть и говорил, что не был к ним особенно привязан, а в юности они и вовсе были для тебя обузой. Но ты лукавишь. И этой раны мне не исцелить никогда. - Поэтому я и сказал, что мне не следовало соглашаться, стоило остаться с ними. Я получил шанс, но не получил прощения. - Но ведь ты свободен теперь и от Клятвы, и от проклятия Мандоса? - Да. Но легче не стало. Лаэриль, без этой Клятвы и без этого проклятия я не очень-то знаю, куда себя деть и что мне делать. - А чего ты хотел в юности? Еще до Клятвы? - Я уже не помню. Кажется, чего-то хотел... - Тогда давай снова, - улыбнулась дева. - Я готова тебя допрашивать. - Какое время ты хочешь? - Сегодня - Битву Бессчетных Слез. Мне нравится, как ты ее описываешь. - В Ангбанде палачи были поласковее тебя, - вздохнул Майтимо. - Спрашивай. Я отвечу. - Ты был тогда ранен? - Да. И я, и все мои братья. Макалаурэ ранил Ульдор, кто остальных — не знаю... Карнистиру тогда пришлось хуже всего, он так до конца жизни и не смог оправиться. Если бы не последствия этой раны, он бы не погиб в Дориате, успел бы обернуться на удар. Я видел его смерть, но помочь ему не смог. - Твои терзания по поводу Дориата я недавно слышала, - задумчиво произнесла Лаэриль. - Давай все-таки вернемся к Нирнаэт Арноэдиад. - Только не гибель Финдекано. - Хорошо. Расскажи сегодня, как ты собирал союз, каким было расположение армий... - Тебе будет неинтересно, если я начну это описывать. - Почему же? Я еще в прошлый раз начала зарисовывать, но тот рисунок остался в Альквалондэ, поэтому я сделаю новый. Можешь начинать мне выдавать расположение ваших армий, я уже даже лист приготовила. - Ничего я тебе не скажу, - усмехнулся Майтимо. - Твоя стойкость не знает границ, нолдо, - возмутилась Лаэриль, склоняясь над Маэдросом. В последнюю секунду она повернула голову и поцеловала возлюбленного в лоб, машинально накручивая на палец рыжую прядь. - Ты все равно мне все расскажешь... Где-то в душе возрожденного к жизни порвалась еще одна струна, легко, свободно отпуская. Пытки Ангбанда забыть было невозможно — но теперь уже и не нужно было забывать. Лаэриль умела врачевать душу. Во всяком случае, его душу. - Покажи, - где-то спустя полчаса Майтимо приподнялся на локте, щурясь на свет свечей. Дева молча передала ему рисунок. - Знаешь, а... не так уж плохо. - Вы мне льстите, лорд Нельяфинвэ. - Я не посмел бы, принцесса Альквалондэ.... - Майтимо с интересом вгляделся в схему. - Лаэриль, серьезно, я видел военные планы и... покорявей. - К сожалению, я не была вашим военачальником. - К счастью. - Почему же? - К счастью, у меня в отношении моих военачальников столь вольных мыслей не возникало... Но у тебя действительно неплохо получилось. - Тогда я это сохраню. Нечасто неумелую деву, которая меч держала пару раз в жизни и то — только с трудом держала, одобряют прославленные воители Первой Эпохи. - Так ты, наверное, держала меч отца. - Да... а что? - Настоящее оружие делается отдельно для каждого воина, - пожал плечами принц нолдор, снова удобно укладываясь на колени к деве. - Тебе меч отца не подошел бы в любом случае. - Сделаешь мне? Ты ведь умеешь. - Умею... но зачем тебе? С кем собираешься воевать в Валиноре? - Ни с кем, просто хочу уметь. Я неплохо стреляю из лука, меня с детства учили управлять кораблем... или владение мечом — тайное искусство нолдор? - Если ты решила выйти замуж за меня — тебе еще только предстоит узнать народ нолдор, - вздохнул Маэдрос. - Мы немного отличаемся от твоего народа. - Меч-то мне сделаешь? - Уговоришь — сделаю. Пока не демонстрируй на мне весь арсенал своих пыток, а то сломаюсь раньше времени. - Хорошо, - удовлетворенно кивнула Лаэриль. - Тебе стало лучше сейчас? - После воспоминаний? Да, стало. - Тогда нужно еще немного разных. Других воспоминаний. Готов отвечать? - А я в последнее время только этим и занимаюсь. - Так готов? - Ты и так уже забрала мою душу, дева, делай с ней все, что пожелаешь. - И как тебе это удается? - нахмурилась Лаэриль. - Что именно? - Все эти покаянные слова, которые ты говоришь, только прибавляют тебе гордости.... нехорошей такой гордости, которая мне, впрочем, почему-то нравится. Хорошо, теперь заговорим о другом. Чаще других своих братьев ты упоминаешь Макалаурэ. Почему? Судя по тому, что ты рассказывал, вы с ним были совсем разными. - Но лучше всего понимали друг друга. Может, именно потому, что были совсем разными. А когда родился Тьелко, а потом Морьо, мы оба уже успели подрасти, и единым фронтом выступали против младших братьев. Он всегда мне помогал. - Его ты считал почти что равным себе, - полувопросительно сказала Лаэриль. - Теперь я понимаю, почему ты закрыл большинство комнат Форменоса... Ты не можешь заботиться о том, кого больше нет. А ведь тебе этого так хочется. - Заботиться? Мои братья были вполне самостоятельны. - А ты все равно хочешь заботиться. Майтимо, когда-нибудь они вернутся к тебе, я верю. - Скорее я к ним, - буркнул Маэдрос. - Что ты имеешь в виду?! - Ничего... особенного. Мне все же не стоило уходить из Чертогов. - Я так не думаю. Как бы я тут была без тебя?.. Правая рука старшего сына создателя Сильмариллов, ныне уже неповрежденная, но которую он до сих пор привычно скрывал за полами одежд, сама собой невольно сжалась в кулак. - Думаю, намного лучше, чем со мной. - Не смей так говорить.... Мы опять отвлеклись. Я же тебя допрашиваю. - Допрашивай. С применением всего своего воображения. - Майтимо, я не буду тебя сейчас целовать. Не напрашивайся. - А я и ранее напрашивался на пытки. - Своей дерзостью? - Больше нечем. - Ты сам меня вынуждаешь, - притворно-горько, как заправский палач, отозвалась Лаэриль, склоняясь к возлюбленному. Каждый раз ей казалось, что к ее губам приникают, как к целебному и желанному источнику, но сейчас она вовсе не собиралась сжигать себя в пламенном огне сына Феанора, хоть ей и хотелось этого. Но на это у нее еще будет достаточно времени... - Лаэриль, тебе бы сам Гортхаур позавидовал, - прошептал Маэдрос, когда дева оторвалась от него, и глядя, как она будто бы ненарочно закусывает чуть припухшие губы. - Да неужели, - скорбно произнесла дочь Ольвэ, откидывая назад упавшие на лицо волосы. - Какое сравнение... я вот всегда мечтала услышать от возлюбленного именно это... Маэдрос только вздохнул, пытаясь прийти в нормальное состояние, крутя головой и сбивая платье эльфийки. - Завтра ты уже сможешь не сдерживаться.... - Добила все-таки, - вздохнул Майтимо. - Спрашивай, что пожелаешь. Все скажу. - Мы говорили о Макалаурэ. Что с ним произошло? Меня давно это интересует. - Он появился в Чертогах где-то через год после меня... но время там относительно. В Чертогах течения времени вообще почти что и нет, его не чувствуешь. Но я уже успел понадеяться, что он оправится. - Не оправился? - Нет, и не думал. Его убили люди, в каком-то прибрежном поселении, куда он забрел. - Убили? Зачем? Что он им сделал? - Позарились на его оружие... еще валинорское, привезенное отсюда. И на лютню, украшенную самоцветами — он же без инструмента никуда. Приняли, накормили, зарезали во сне. Макалаурэ говорил, что это было избавлением. Он тогда был не в себе, весь последний год. Даже не проснулся, не успел защититься. Значит, и не хотел защищаться — я его знаю, мимо него даже спящего никто бы не прошел... Устал он. Просто устал. Это хуже, чем как у меня — выгореть. - Люди... - задумчиво произнесла Лаэриль. - Ты видел эдайн? Пришедших Следом? Какие они? - Я не знаю, какие они сейчас. Тогда... разные были. Были и верные, и предатели. И красивые, и уродливые — и телом, и душой, и это не всегда совпадало. Они разные. Очень разные. Слишком. - У тебя были друзья среди смертных? - Пожалуй, что были, - подумав, ответил Майтимо. - Почему тебя так интересуют эдайн? - Хотя бы потому, что я никогда не видела их, и не увижу. Они похожи на нас? - Внешностью — похожи, но по сути — наши пути различны, и это правильно. Большей частью мужчины из рода людей грубы, ограниченны, у них с ранней юности растут бороды, а женщины их глупы, бесправны и тревожны. Не все, конечно, но все же. Жизнь смертных коротка, и эдайн могут видеть красоту лишь в минуты потрясений — перед лицом потери или смерти. Замысел Эру странен - страдания необычным образом возвышают их души. Но я встречал и других — равных мощью фэар эльдар, и даже превосходящих нас. Один из таких, потомок смертных и майар, убил моего брата Тьелкормо. Я должен был бы его ненавидеть... но не могу. - Зато ты можешь любить, - возразила Лаэриль. - Этого у меня тогда не было, - согласился Майтимо. - Я хочу, чтобы ты обрел покой. - Думаешь, успокоение — это счастье? - Ты запутался, melethron. Успокоение — это не счастье. Покой — да. Это счастье для всех и всегда. Даже если покой подразумевает под собой никак не могущую сгореть душу. - Так укажи мне дорогу... melisse.* - Да, и еще обязательно научи меня говорить на твоем языке. - Ты на нем говоришь. Мое сердце говорит с тобой. - И как будет мое имя на квэнья? - Лаэрильдэ, - секунду подумав, ответил Маэдрос. - Или Лаэриллэ... - Красиво... я давно хочу ворваться в библиотеку Тириона, и как следует изучить все, что возможно, - глаза Лаэриль горели извечным неугасимым пламенем, когда-то вызвавшим к жизни дух Феанаро, и навечно оставшимся в Арде. - Лорд Арафинвэ не был бы против. А еще я.... - Лаэриль? - Ты захочешь детей? Когда мы поженимся? Тебе, конечно, уже хватило в юности... - Конечно, хочу. Но не смел бы настаивать. - Таких же, как твои отчаянные друзья-близнецы. Только рыженьких. - Лаэриль... - Что? - эльдиэ отвлеклась от радужных воображаемых картин будущего счастья. - Я не верю, что это происходит со мной. Напомни мне это. На третью ночь выспаться тоже не получилось. Майтимо, маявшийся бессонницей и снова и снова обдумывавший план Элладана и Элрохира, поднялся еще до рассвета. И не зря — чуть засветло к Форменосу явился отряд тэлери. Предводитель отряда был холодно учтив с хозяином — видимо, следуя приказам, и потребовал встречи с Лаэриль. Маэдрос сопроводил возлюбленную до ворот и поддержал, помогая подняться на приведенного для нее коня. - Мне нельзя уезжать, - в смятении шептала она. - Я чувствую что-то дурное... - Тебе нужно уехать, - убеждал ее Маэдрос. - Тебе нужно готовиться к свадьбе, а это не быстро. К тому же, представь, если бы мы появились вместе? Это просто неуважение к самой церемонии брака. Меня и так проклинают за то, что я в прошлой жизни опорочил славное имя народа нолдор. Обо мне ты подумала? - Как будто тебя когда-то заботило, что о тебе говорят, - вздохнула Лаэриль, порывисто склоняясь, чтобы поцеловать возлюбленного в волосы, чуть выше лба. - Сегодняшний день будет пыткой для меня. Я буду ждать, когда ты меня освободишь. Она еще задержала свою руку в его пальцах, прежде чем тронуть поводья. Сопровождающие Лаэриль тэлери на их прощание старались не смотреть. С отъездом эльфийки в доме стало пусто. Было еще хуже, чем до ее появления, а Элладан и Элрохир явились только в середине дня. - Переодевайся, это передала Тэриндэ и ее швеи, - еще с порога близнецы вручили хозяину объемный сверток. Оба были непривычно серьезны и даже суровы. Маэдрос оглядел их - коричневые плащи скрывали мечи на поясе, на плечах — боевые, а не охотничьи луки, должно быть, привезенные из Средиземья — в Валиноре он вообще таких не видел. На черноволосых головах — одинаковые серебряные ободочки последних правителей Ривенделла, тоже привезенные из Средиземья. Только они и напоминали, что близнецы собирались на торжество. - Когда выдвигаемся? - Скоро. Как только сможешь. План поменялся. - А почему я последний об этом узнаю?! - Потому что у нас задание от лорда Арафинвэ — доставить тебя в Альквалондэ живым и по возможности целым. Расскажем все по дороге. Переодевшись в творения Тэриндэ и вернувшись в гостиную, Майтимо застал близнецов на их излюбленных местах — Элладан после бессонной ночи задремал в кресле, сняв пояс с мечом и уложив его рядом с собой, а Элрохир сидел на краешке стола, снова разглаживая на коленке лист бумаги и что-то бормоча себе под нос. - Я готов, едем. Элладан встрепенулся, мотнув головой и разлепляя глаза. Элрохир замер. Смятый свиток снова соскользнул с его колена, но он не бросился его поднимать, во все глаза уставившись на друга. - Вы чего? - осторожно поинтересовался Маэдрос, бросая взгляд в зеркало. Вроде бы, все в порядке... - Вот так и ходили в Первую Эпоху? - осторожно поинтересовался Элладан. - У нас попроще как-то все было... - Так ходили только на празднества, так что прекращай на меня таращиться. - А ничего, - отмер Элрохир. - Зря ты красный цвет не носишь, тебе к волосам идет. Но я как-то не привык видеть тебя с венцом принца нолдор. - И не привыкай. Сыновья Элронда переглянулись. Первое восхищение их немного отпустило, и они немного расслабились. - Повернись... - И еще повернись... - Дай посмотрю. - Это и есть герб Первого Дома? Я его раньше только в книгах встречал. Вживую никогда не видел. - И больше не увидишь, - отрезал Майтимо. - А что, в Валиноре за это и убить могут? - Это же Благословенная Земля, здесь не убивают, - хмыкнул Элрохир. - А в меня, значит, случайно стрелой запустили? - А нечего было к деве в ее дом по ночам шастать... Конечно, не убивают. И Маэдроса никто убить не хочет — ну, разве что напугать самую малость, так, для смеха. - Ага, и целая армия синдар вчера на побережье понарошку передралась... - Ох, Благословенный Край Валинор, - усмехнулся Элрохир, становясь на мгновение ужасно похожим на отца. - Маэдрос, ты хоть вооружился? Майтимо молча откинул плащ и продемонстрировал пояс с мечом. - Ничего себе! - Покажи! - один из близнецов сполз со стола, другой заинтересованно приподнялся из кресла. - А почему мы никогда с тобой не пробовали потренироваться? - И не пробуйте. - А мне уже интересно... - Мы едем вообще или нет? - раздраженно спросил Майтимо. Близнецы завороженно крутили в руках его меч — оружие они любили и ценили. Почему-то вспомнилось, как маленькие Амрод и Амрас так же таскали у старших братьев оружие — Макалаурэ отбирал его тут же, опасаясь, что они поранятся, Карнистир тоже отбирал, да еще и усаживал близнецов куда-нибудь повыше, чтоб не смогли сами слезть, а Майтимо позволял разглядывать — под его присмотром. Он поглядел на Элладана и Элрохира. Они ведь тоже перенесли потерю — любимая сестра осталась в Средиземье, приняв долю людей. Оба мужественно не заговаривали о ней, хотя ее имя порой неосторожно срывалось с их губ, утешали себе тем, что сестра счастлива, измысливали и додумывали, какой она будет любящей и заботливой женой, матерью, бабушкой... в этом было все, кроме одного — смерти. У самого Майтимо сестер не было, и он совершенно не знал, что это такое — даже с кузинами Артанис и Ириссэ так и не научился взаимопониманию. После того, как мать оставила отца, и они с братьями ушли из Тириона, Форменос всегда представлял собой нечто вроде хорошо укрепленной крепости с главнокомандующим Феанаро и его военачальниками-сыновьями. Здесь не было случайно оставшихся в гостиной вышивки или кружевного плетения, тонких запахов, изящных заколок, высоких женских голосов... Все последующую жизнь было так же — военные крепости, запах крови, оружия, хорошо выделанной кожи и лошадей. Иногда в песнях Маглора мелькало что-то непонятное, какая-то непостижимая тоска по дому — но не по Форменосу и даже не по Валинору. Сейчас Майтимо начинал понимать, что это было — только после того, как в его доме побывала Лаэриль. Хотя, конечно, понимать он начал намного раньше... Это было в первый день после захвата Гаваней Сириона. Маглора он оставил с детьми Эарендила — шестилетний мальчик, дрожа, угрожал им кинжалом отца и закрывал собою брата — это был Элрос. Элронд трепыхался за его спиной и явно возмущался. Незадолго до этого они нашли тела Амбаруссар, и Майтимо не удивился, когда Макалаурэ спокойно уселся на пол перед детьми - растрепанный, несчастный, положив рядом свой меч, обагренный в крови. А старшему брату, как всегда, досталось бремя руководства только что завоеванными землями. Тела младших братьев перенесли в его походный шатер, и он, не желая возвращаться к себе, пил в гулком и опустевшем торжественном зале Эарендила и Эльвинг. Как эта эльфийка умудрилась миновать охрану — или ее пропустили? Майтимо так и не узнал этого. Она ворвалась к нему, притащив с собой двух маленьких дочерей — одной вряд ли было даже десять лет, другая едва умела говорить, и бросилась в ноги захватчику родных земель, цепляясь за изодранный алый плащ с гербом Первого Дома нолдор. В ту ночь очень хотелось напиться, но так не удалось. Сильмарилл снова ускользнул из рук, смерть братьев отдавалась в душе погребальным звоном, но все же стало легче. Эльфийка, имени которой он так и не узнал, предлагала ему все - даже себя, зная, что ее супруг жив. Маэдрос взял на руки младшую ее дочь, и она быстро перестала плакать и уснула — успокаивать детей он умел, хоть и не думал, что ему еще понадобится это умение. Эльфийка из народа синдар омыла тела его погибших братьев, заплела им волосы и оплакала. Муж ее, захваченный в плен, отказался присягнуть сыновьям Феанора, и на следующий же день, обретя свободу, ушел из Гаваней вместе с женой и дочерьми. Та эльфийка была поразительно похожа на Лаэриль... и этого он ей так и не рассказал. Хотя стоило бы. - Не мешай, - Элладан толкнул Элрохира локтем в бок, и они привычно начали пихаться. - Видишь же, он опять не здесь. - Я здесь, - отстраненно отозвался Маэдрос. Элрохир молча подал ему меч, и жизненная сила вновь наполнила собой выжженное сердце старшего сына Феанора. Легко вскочив на своего вороного коня, Майтимо ощутил, что живет заново — так ярко, как никогда еще в своей новой жизни. Были слышны удары сердца, кровь билась в жилах, за спиной красиво стелился алый плащ с гербом, волосы под медным венцом трепал ветер. Пора было ехать в Альквалондэ... История, закрученная по спирали, повторяла себя снова и снова. _______________ * «Возлюбленный» на синдарине и «возлюбленная» на квэнья.