Запретная грань

— Я не напугал тебя? — спросил Хэйл, глядя на Элизу с любопытством, он всё ещё осматривал её, будто не верил, что она стоит рядом, словно хотел притронуться и убедиться, что перед ним не призрак, а настоящий человек из плоти и крови. Такой же, как он сам. — Немного, — шепнула девушка, коротко кивнув и отступив на шаг обратно к скамейке из пеньков и доски. Пол сильно заскрипел, и девушка ахнула, размахивая руками и пытаясь за что-то схватиться. Но домик на дереве и не собирался падать, он даже не шатался. — Прости. — Мужчина суетливо подошёл к столу и взял с него какие-то бумаги. — Я не подумал, что тебе может быть некомфортно. Давай лучше спустимся вниз. Рида заварит нам вкусный чай, а не тот отвар, что ты обычно пьёшь. Мы спокойно поговорим. Девушка взглянула на мужчину с тревогой. Она всё ещё не могла отойти от того, что только что узнала. И ей хотелось знать ещё больше. А как же он сможет ей всё продемонстрировать, если они уйдут отсюда? Но не успела Элиза собраться с мыслями, чтобы высказать свой вопрос, как Хэйл уже умело перепрыгнул на лестнице и начал спускаться вниз. — Прикрой дверь, пожалуйста, — сказал он, когда видна была только его голова. Девушка запаниковала, стоя в одиночестве посреди домика на дереве. Она боялась сделать шаг, боялась, что пол скрипнет, но, всё же, пытаясь спастись хоть как-то, подошла к двери медленно и почти бесшумно, даже кралась, выставив вперёд руки, чтобы схватиться за что-нибудь в случае чего. Когда она выглянула наружу, оказалось, что Хэйл уже спустился на землю и стоял внизу с Ридой. Они что-то мило обсуждали, даже не глядя вверх, на Элизу, которая начала неловко спускаться. Она прикрыла дверь и дрожащей рукой держалась за ручку, не смея перехватить рукой за ветки, напоминающие перила. — Живее! — крикнула ей Рида, и девушка, обернувшись через плечо, заметила, что женщина стоит, уперев руки в бока, и смотрит строго вверх. Будто времени у неё совсем не было, а Эли её ещё и задерживает. Девушка начала медленно спускаться. Ступенька за ступенькой, и она достигла земли, которую хотелось расцеловать. Ноги, наконец, почувствовали твёрдую поверхность, которая не скрипела и не была на высоте в десяток метров. Рида улыбнулась ей и махнула рукой в сторону одноэтажного коттеджа, который стоял рядом с деревом. Все они отправились к нему. Домик был небольшим, но уютным. Он был словно увеличенной копией того шалаша на дереве. Из-за стоящей тут и там мебели, свободного места было довольно мало, хотя одному человеку вполне бы хватило. Столы и комоды были завалены разными бумагами. — Это мои вычисления. Я стараюсь выявить, какие лекарства, подходящие обычным людям, подходят и им. Не все, но большинство со своей задачей справляются. — Хэйл указал на стопку каких-то свёрнутых листов. — Многие годы они не общались с людьми, и потому не знали о производстве лекарств, лечились тем, что давал им лес. У них не было даже элементарных пилюль от мигрени или сиропа от кашля. Что уж говорить об антибиотиках. Хэйл подошёл к столу, больше походящему на обеденный. Он был завален не так сильно, как вся остальная мебель. Рида прошествовала дальше по комнате и скрылась за дверью, видимо, ведущей в кухню. — Многие из них гибли без этих лекарств, хотя, скажу тебе, организмы у них крепче, чем людские. Более стойкие к болезням разного рода. У них нет рака, редки сердечные приступы. Даже в глубокой старости они могут быть бодры. Но если кто-то из них начинал увядать и чахнуть, то смерть уже неизбежна. Они почти не слепнут, зубы практически не подвержены повреждениям. Они в этом плане лучше людей, крепче их. Но и ближе к зверям. — Зверям? — повторила Элиза, присевшая за стол рядом с Хэйлом. — Да. Иногда бывают звериные повадки. Инстинкты. Они выражаются у них ярче, чем у людей. Ты слышала когда-нибудь про течку у кошек или собак? У тебя были домашние животные? — Только скотина и птицы. Кошек и собак в деревне нет, я их никогда раньше и не видела. — Эли пожала плечами. — Но про течку слышала. — Так вот, у них она есть. У них есть течка, во время которой возможно оплодотворение. Обычно два раза в год. С возрастом реже. — Но у людей иначе, — проговорила вошедшая в комнату Рида. Она несла поднос с чашками чая. — Поэтому я и стала поить тебя отваром. — Да, — кивнул Хэйл. — Рида полюбопытствовала, всё ли у наших женщин в этом плане так же, как у их женщин. И я ей всё объяснил. К слову, неделя – достаточный срок для употребления этого напитка. — Мужчина взял чашечку и глотнул чая. — Но, несмотря на всё это, мы и они можем иметь общее потомство, здоровое и крепкое. — Иначе всех нас и не было бы. — Рида тоже присела за стол и взяла свою чашку, протянув третью Элизе. — Но они ведь насилием заставляли женщин рожать, убивали их! — вспомнила Элиза, но Хэйл и Рида были спокойны. Эли думала, что Рида будет защищать своих предков, но та просто пожала плечами. — Только несколько первых поколений, — произнесла она. — Потом мать и ребёнок были более совместимы, дети были более человекоподобными, пока вовсе не превратились в таких, какими мы сейчас являемся. Но вся эта цепь прервалась, потому что один из королей запретил иметь дело с людьми. Мы не превышали их численностью, но также и похищали крепких здоровьем девушек, а это часто вызывало агрессию среди людей. Они шли сюда, хотели вернуть своих дочерей и сокрушить нас. Пришлось лечь на дно. — Но… откуда столько девушек? Моя деревня, она… — Элиза запнулась, вспомнив про свой дом, в котором была, казалось, несколько лет назад, — ей всего сотня лет где-то. — Да тут город-то не далеко. Меньше пяти километров, пешком быстро, на машине ещё быстрее. — Машина? — Элиза видела совсем немного автомобилей. Они в их деревне были просто сказкой. Машины им не требовались, пешком от одного края деревни до другого можно было дойти за пятнадцать минут. Мама иногда приезжала на машине, проверки тоже. Но больше транспорт им был незачем. — Да. У них всё это есть, — сказал Хэйл обыденной интонацией. — Правительство поддерживает их жизнь, даёт любой комфорт: техника, водопровод, электричество, сотовая связь. Взамен я постоянно пишу доклады о состоянии этих людей. Это довольно гуманно, хотя я подозреваю, что в какие-нибудь другие поселения наведываются группы учёных для проведения опытов. — Есть и другие? — Да, очень много вот таких же маленьких, скрытых в лесу деревенек. У каждого свой Король. Они остаются на связи всё время, не пользуясь при этом тем, что люди могут отследить. — Ну, всё. — Рида сердито посмотрела на Хэйла и поставила чашку с чаем на стол. — Вот этого ей не нужно знать о нас. Ты и так ей сказал очень многое. — Но, Рида, она ведь любовница Адриана. — Снова это «любовница» и снова этим обыденным тоном, будто быть его любовницей это почти то же, что быть возлюбленной. Она, скорее, в качестве рабыни выступает, наложницы, пленницы. — Что если Адриан оставит её здесь надолго, что если ей придётся узнать о вас больше? Женщина помотала головой и встала, заметив, что все уже допили свой чай. Она поставила чашки обратно на поднос и торопливо пошагала к двери. А Элиза не могла пошевелиться. Она смотрела куда-то в стену или сквозь неё, слыша, как эхом в голове проносятся слова мужчины. Что-то в один лишь миг оборвалось в её душе, какая-то нить, всё ещё заставляющая её улыбаться и адекватно мыслить, даже в такой ситуации. Она не почувствовала, как полились по щекам слёзы, не могла разобрать, что говорит Хэйл, будто он был совсем далеко. Его голос казался глухим, будто вокруг неё была вода, а он сейчас находился где-то снаружи. Её тряхнули, и девушка, сморгнув с глаз слёзы, подняла взгляд. Рида стояла совсем рядом. На лице застыло странное выражение, она явно волновалась. — Что с тобой, девочка? — спросила она, взяв подбородок Элизы в свои пальцы и подняв голову, чтобы заглянуть в глаза. — Я не хочу здесь оставаться, — пролепетала девушка, замотав головой. Чувство полнейшей безнадёги и потерянности нахлынуло на неё. Наконец, вырисовывалась полная картина. Она в плену, рабстве у тех, кто за стеной. И пускай дом близко, её никто не отпустит. Её ненавидит всё население деревни, и только некоторые могут относиться к ней с терпением. Она не знает, где Лэсли, отпустили ли его или оставили там умирать? А может просто пришибли, как раненого зверя, чтобы не мучился. — Элиза, ты ведь… — начал Хэйл, но запнулся, поджав губы. Ему нечего было сказать. Он сам сильно боялся, когда оказался здесь впервые. Но его эти люди спасли от смерти, а её просто забрали, как варвары. — Если я оказалась за стеной, — начала девушка, вставая, — это не значит, что я тут же должна стать рабыней какого-то принца какого-то несуществующего для всех народа! Я просто пришла сюда за братом, хотела его забрать! Я бы вернулась домой, но меня не оставили в покое, меня приволокли сюда! Надо мной надругались и решают оставить здесь, наплевав на мою семью, на моё будущее. — Ты ведь понимаешь, что они не смогли бы отпустить тебя, если ты знаешь, кто они такие, что из себя представляют? — Они могли бы не вмешиваться. Или… просто помочь мне вытащить Лэсли. Мы бы вернулись домой. А теперь я не знаю, где мой брат, что со мной собираются сделать, и что там с моими родными. Моя бабушка совсем старая, волноваться ей нельзя. Моя мама работает очень упорно, чтобы накопить для нас с братом денег, и если она вернулась в деревню, то может потерять работу. Пропали оба её ребёнка, в лесу, за стеной. Где по легенде живут демоны, которые едят людей. — Принц Адриан не сказал, где твой брат, — прошептала Рида тихо и положила ладони на плечи девушки. — Он сказал, что им занимались Шилох и Дрейвн. Но что-что, а съесть его они не могли. Мы не питаемся человечиной. Это звучало сейчас так смешно, так… нереально. Они ведь очень похожи на людей и внешне и по темпераменту. Они совсем не кровожадны, не каннибалы. Всё, что ела Элиза в доме, было очень вкусно приготовлено, такого она не пробовала у себя дома, где не было соли и перца, где не было такой качественной пшеницы, чтобы хлеб походил по вкусу на что-то съедобное, а не на сено. — Скорее всего, твоего брата пытаются исцелить, но могли и отпустить, если он маленькая особь. — Да, он маленький. Всего одиннадцать. Хэйл понимающе кивнул, а Рида, видимо, так и не понимала, сколько это. Но даже для них это было очень мало. Мальчика она не видела, не могла оценить его возраст. Но сейчас она сильно сопереживала Элизе. Девушка, возможно, потеряла нормальное будущее. Рида не представляла, как девушка жила там, за стеной. Видимо, ещё долго в душе Элизы будет этот осадок, эта паника и несчастье. — Вы все говорите, что принц Адриан – добрый, — продолжала Элиза, слёзы в её глазах уже высохли, но голос всё ещё дрожал. — Что он отличный любовник, а к людям относится хорошо. Его брат… — Спиро, — уточнил Хэйл. — Да. Он сказал, что Адриан любит людишек, и потому отдал ему меня как дар. — Её снова передёрнуло. Кто мог подумать, что такое произойдёт в современности в их свободной стране. Да и с кем? С ней. — Но он обошёлся со мной, как с… Слова больше не шли. Вся ярость, что так давила на неё, моментально прошла. Больше не было никаких мыслей, не хотелось ничего, даже бороться с этим. Хотелось просто смириться. — Риде даже пришлось солгать, что я больна, чтобы этого не повторилось. Женщина кивнула в подтверждение этих слов. — Я не знаю, как это объяснить, — ответил ей Хэйл. — Возможно, всё из-за Спиро. Он-то людей не любит. Даже презирает почти, считает их более низшими существами. Он бы пошёл на них войной, будь их столько же. Он считает, что люди гораздо более хрупкие, что им суждено только рушить мир, при этом забывает, что именно благодаря людям их вид стал более приспособлен к жизни. Принц Адриан был моим спасителяем, мы много говорили о нас, людях, и потому я убедил его в том, что мы не враги. — Без людей мы бы подверглись опасности. Мы мирно живём только благодаря им, и Король под конец жизни тоже это понял. Тут Элиза оживилась. Она слышала о принце Спиро. Она слышала о принце Адриане, но никогда никто не упоминал никакого короля. — Король? — Да, Король. — Хэйл сложил руки на груди и взглянул на Риду. Та, видимо, могла лучше объяснить. — Его Величество болен уже давно, — сказала женщина. — Уже около десяти лет. И где-то полгода находится в состоянии близком к смерти. Сейчас всем заправляет Спиро, и многие относятся к нему, как к Королю. И после смерти Его Величества, власть перейдёт к его старшему сыну. Эли понимающе кивнула. Уж что-что, а последовательность наследия в монархии она понимала. Власть переходила от отца к сыну, а если сына не было, то к следующему брату и так далее, и власть сохранялась у одного рода. Конечно, это всё же странно, что в такой маленькой деревне есть свой Король. Это слишком высокое положение, слишком громкое слово. Но Элиза не могла лезть в их традиции и потому не стала спрашивать, почему Король был именно королём. Было ещё множество вопросов об этих существах, было много противоречивых мыслей. Но вдруг, когда часы пробили три, Рида встала со своего места так быстро, будто стул вдруг накалился и обжёг её. — Нам уже пора уходить! — воскликнула женщина, отодвигая стул и выходя из-за стола. — Скоро сменится стража у ворот, и нам придётся объясняться, куда это мы уходили. И если принц Адриан увидит, что ты жива и здорова, он может снова потребовать тебя к себе. А если ещё и принц Спиро заметит тебя, то будет совсем плохо. Элиза быстро кивнула и тоже встала, а потом взглянула на вдруг погрустневшего Хэйла. — Заходи ко мне всякий раз, как представится возможность, — попросил он с мягкой улыбкой. — Хорошо, Хэйл, спасибо, — кивнула Элиза, а Рида уже утаскивала её к двери. — Можешь звать меня просто Ирвин! — крикнул мужчина, когда они уже были у двери. — Меня никто не называл так с тех пор, как я сюда попал. Ирвин. Хорошо… Они снова шли вдоль забора, пока не дошли до ворот. Леланд уже заметно волновался и всё смотрел в ту сторону, откуда они должны были появиться. Если бы девчонка сбежала, его бы наказали, его и Риду, ведь они помогли ей. Но они обе вернулись к назначенному часу. — Спасибо огромное, Леланд, — таща Элизу за руку, проговорила Рида и, послав охраннику милую улыбку, скрылась за воротами. Эли взглянула на тропу, что рассекала сад и вела прямо к дверям замка, из которых кто-то выходил. — Сюда, — шикнула Рида и, скрывая собой девушку, направилась прямо в сад по ровной траве, где чётко на своих местах росли разного рода цветы. Эли пригляделась, на тропу вышли трое. Молодой черноволосый мужчина, с волосами рваными и неаккуратными. Он стоял к ним спиной, покрытой чешуёй. Но Элиза заметила, вьющуюся прядь у него на загривке, которая просто торчала. И девушка сразу поняла, кто это. Рида толкала её дальше, но девушка никак не могла сдвинуться, просто хотела дождаться, когда он хоть немного повернётся, покажет своё лицо. Она хотела взглянуть в его глаза, увидеть его сущность. И он обернулся. Обернулся, улыбаясь. Посмотрел на одного из своих собеседников, что стоял за его спиной. И он не выглядел свирепым или жестоким. Он был совершенно добрым, словно из-под его кожи выходило бледно-зелёное свечение. А жёлтые глаза горели как две звёздочки. — Иди, глупая! — снова шикнула Рида, возвращая девушку на землю, и та пробежала к одному из деревьев, ветви которого спускались так низко, что за ними можно было спрятаться. И Элиза заметила, как принц поднял глаза, видимо, заметив шевеление. Он уставился в то место, где девушка стояла, но ничего, кажется, не видел за густо покрытыми листьями ветками. Он был поразительно хорош. Даже и не скажешь, что безжалостный. Он будто и не мог причинить кому-то серьёзный вред. Элиза слышала, что Рида почти не дышит, стоя рядом. Она просто смотрела на девушку, разглядывала её лицо и думала лишь о том, чтобы их никто не заметил.