«Я действительно не знаю, откуда пришла эта идея. Она началась с Гарри, после чего в мою голову нахлынули все эти персонажи и ситуации» — Джоан Роулинг
Июль 1997-го года
Дожди не прекращались уже две недели, тёплого лета в этом году не будет. Это совершенно нормально для Шотландии, но Джоан поймала себя на мысли — она так устала. Вот только от дождей ли? Джессика заснула сном младенца на диванчике рядом. Шум в зале маленького кафе её никогда не беспокоил, напротив, дочь гораздо тяжелее засыпала при полной тишине. Джоан покачала головой и печально улыбнулась, глядя на неё и размышляя над тем, что это неплохо, она с детства учится адаптироваться к трудностям. — Простите, вам просили передать. — Официант подошёл неслышно, отчего женщина вздрогнула. — Спасибо, — слегка растеряно ответила она и приняла небольшой запечатанный конверт. — Принесите счёт, пожалуйста. Она разорвала старомодную восковую печать только после того, как парень ушёл. Роулинг догадалась, кто отправитель этого конверта, поэтому терялась в догадках о том, что может ждать её внутри. «Добрый день, Джоан. Мне жаль, что наше прощание выглядит так, но я больше не могу задерживаться в Эдинбурге. Напоследок хочу пожелать вам одного — больше веры в себя. Вы талантливы, поэтому продолжайте идти вперед, не прекращайте писать. СС» Она грустно улыбнулась, перечитав короткую записку ещё раз. Вот и конец едва зародившегося приятельства. Его звали Саймон Смит, ему было около сорока лет, он был профессором и приехал из Лондона на какую-то конференцию в Эдинбургский Университет. Больше она о нём ничего не знала. Их знакомство две недели назад произошло по всем канонам бульварных романов — они столкнулись в этом кафе в узком проходе между столиками, она выронила свои рукописи, а он, извиняясь, принялся их собирать с пола. Разумеется, он заглянул в них, к её величайшему стыду. — Вы писатель? — вскинул брови мужчина и едва заметно улыбнулся. Джоан показалось, что эта улыбка была ироничной, поэтому она вырвала смятые страницы из его рук с бόльшим усилием, нежели было необходимо. Насмешки ей порядком надоели. — Нет, — холодно бросила она и протиснулась мимо него к своему столику. Удивительно, но на этом их общение не закончилось. Он некоторое время сидел за соседним столиком, а затем подошёл и попросил разрешения присоединиться. Джоан хотела отказать, но под проницательным взглядом его тёмных глаз почему-то стушевалась и лишь бесстрастно кивнула, спрятав рукописи в папку. Между ними завязалась мирная беседа. Он назвался Саймоном, и, оказалось, он вовсе не насмехался над ней, а был искренне заинтересован её увлечением. Его сложно было бы назвать красивым. Длинный нос и тонкие губы нарушали гармоничность черт его лица, а резко очерченные брови придавали излишнюю строгость взгляду. Но загадочный мистер Смит был вежливым и удивительно проницательным собеседником, который с полуслова понимал, какие темы в беседе с ней затрагивать не стоит. В него было легко влюбиться, и будь она на десять лет моложе и глупее, она бы влюбилась. Теперь же ей хватало забот, да и у него на безымянном пальце красноречиво поблёскивало обручальное кольцо. С тех пор они виделись в этом кафе почти каждый день на протяжении двух недель, и как-то так вышло, что он оказался в числе немногих, кто ознакомился с её рукописями от корки до корки. Джоан сама не понимала, почему она решилась показать их, но Саймону это было действительно интересно. Они обсуждали сюжет и героев часы напролёт. Тем удивительнее было узнать, что он физик, и с литературой профессионально никак не связан. — Вы пишете только детективы? — спросил он однажды. Джоан удивлённо взглянула на него: — Да, — неуверенно ответила она. — А почему вы спрашиваете? Саймон слегка пожал плечами. — Мне кажется, вам под силу разные жанры. Фантастика, например, — ответил мужчина. У Роулинг вырвался короткий смешок. — Фантастика? — вскинула она брови. — Боюсь, мне не хватает знаний для того, чтобы написать качественную фантастику. К тому же, фантастический роман с женским именем на обложке вызывает больше отторжения, чем интереса. Она замолкла и опустила взгляд. На самом деле, детектив от автора-женщины вызывал такую же реакцию. В издательствах зачастую даже не пытались ознакомиться с её рукописями и сразу отказывали. В последнее время Джоан всё чаще возвращалась к мысли о том, что всё это зря. Тогда он посоветовал взять псевдоним, но только в последнюю очередь. Мистер Смит со свойственной ему прямолинейностью отметил, что её произведение «не шедевр, но пишет она достаточно качественно, чтобы это можно было назвать детективом, а не бульварным чтивом». В тот момент ей хотелось то ли поблагодарить, то ли послать его к чёрту. Воспитание взяло верх, поэтому она остановилась на первом варианте. Воспоминания о последних двух неделях подняли ей настроение. Пусть их знакомство было очень коротким и они не увидятся больше, но что-то в ней изменилось, появилось больше уверенности в собственных силах.***
В Отделе Тайн в разгар рабочего дня очень многолюдно. Сотрудники разных секций, в основном, расходятся по своим лабораториям, а канцелярским работникам покой только снится. Они носятся по подземным коридорам то в одну сторону, то в другую, спеша выполнить какое-нибудь важное поручение начальства. По внутренней связи периодически озвучивали очередное неотложное распоряжение. Со всех сторон доносится «Доброе утро, профессор!», «Здравствуйте, мистер Снейп!», «Приветствую тебя, Северус!». Его давно все знали и уважали. Он привычно кивает на приветствия и спешит дальше по коридору. Стеклянный глаз в стене быстро сканирует его с головы до ног, после чего проход открыт. Секция Изучения Пространства и Времени встретила его давно знакомым ослепительно-белым светом и гулом множества голосов. Верхний ярус был почти пуст, основная масса людей разместилась на первом уровне, разделившись на многочисленные группы, соответственно проектам, которыми они занимались. Между группами ловко лавировал профессор Крокер, инструктируя при этом семенящих за ним новобранцев. За последние десять лет Отдел Тайн значительно расширился — каждый год прибывали новые кадры, большинство из которых впоследствии оставались после испытательного срока. СИПВ активно набирала полных энтузиазма выпускников разных университетов Великобритании. Это стало возможным после того, как обучение в Хогвартсе начало включать специальные программы для поступления в колледжи при университетах. Первыми свои программы предложили Оксфорд и Кембридж в 1985-м году, через год список пополнили Бристоль, Лидс, Эдинбург и Глазго. В последующие годы многие другие престижные учебные заведения последовали тенденции. Популярность традиционной программы Хогварста заметно снизилась, но от неё, разумеется, отказываться не собирались. Реформа образования принесла удивительные плоды. Оказалось, половина из поступающих в Школу Чародейства и Волшебства детей одарены, помимо магии, острым умом, которому лишь следует найти подходящее применение. К третьему курсу студенты изучали все доступные предложения и, помимо чар, зелий, трансфигурации и других основополагающих магических дисциплин, проходили выбранную программу. — Здравствуй, Северус, — поздоровался Сол, подойдя к нему. — Как прошла твоя командировка? Снейп вежливо кивнул в ответ и, призвав белый халат, надел его и двинулся вперёд, шагая рядом с начальником. — Исключительно продуктивно, — нейтрально ответил он. — Но, как мне кажется, они были бы гораздо счастливее, явись вы туда лично. Профессор Крокер иронично улыбнулся: — Нисколько не сомневаюсь. Эдинбургские коллеги не слишком жаловали его. Профессор искренне считал, что в научной среде прямолинейность и честность в высказываниях являются важной составляющей продуктивного сотрудничества. В ошибочности своих взглядов он убедился ещё в молодости, однако находил особую прелесть в том, чтобы доводить людей до белого каления парой вежливых фраз. Как оказалось, иной раз учёный муж не так остро отреагирует на прямое оскорбление в свой адрес, как на замечание, выдвинутое по отношению к его труду. Разумеется, многие его не жаловали, потому что никогда и нигде Сол Крокер не вступал в споры, не имея для того основания. В большинстве случаев он оказывался прав. Поэтому, с некоторых пор в командировки теперь отправлялся Северус Тобиас Снейп, всегда исключительно вежливый бывший шпион. — Твой проект заждался тебя! — улыбнулся старший волшебник. Наивно было предполагать, что Отдел Тайн, зная о Манипуляторе Временной Воронки, мог забыть про тот факт, что это бесценное устройство покоилось на дне озера с инферналами. Северус совсем не удивился тому, что буквально через полтора месяца после казни Тома Риддла невыразимцы отправились в пещеру. Уже более пятнадцати лет Секция по Изучению Пространства и Времени билась над утопической задачей — заставить устройство полноценно работать. Задача эта выполнялась с переменным успехом. Для Манипулятора Временной Воронки в своё время была создана специальная лаборатория с ограниченным допуском. — Мы провели контролируемый запуск три дня тому назад, по настоянию профессора Крокера, — вдохновенно жестикулируя, отчитывалась Рут, сотрудница СИПВ. — Предварительно, согласно вашим рекомендациям, мы подвергли устройство прямому воздействию тока. И это дало удивительный результат! Девушка не сдержала открытой улыбки, её глаза горели неприкрытым восхищением. Снейпа же будто что-то кольнуло в груди. Он задержался в Эдинбурге, безусловно. Но руководителем проекта был именно он, а не Крокер. Но это не мешало последнему снова и снова вмешиваться в ход его дел. — Каков был результат? — холодно вопросил мужчина. — Я надеюсь, вы удосужились его зафиксировать? Его ядовитый тон мгновенно остудил восторг молоденькой ассистентки. Улыбка сползла с её лица, а в глазах мелькнуло разочарование. Впрочем, Снейпу до этого дела не было ни раньше, ни теперь, когда в его душе разыгрывалась настоящая буря. Они должны были, нет, обязаны были дождаться его возвращения. — Северус, мне кажется, ты неоправданно груб с мисс Тейлор, — вмешался Сол. — Прошу прощения, — сухо ответил Снейп. — Продолжайте, мисс. Девушка заметно стушевалась под внимательным взглядом тёмных глаз, но нашла в себе смелость продолжить доклад: — Мы сумели запустить функцию сканирования пространства на предмет живых существ. Устройство три раза зафиксировало всех находящихся в помещении людей. Что-то снова дрогнуло в душе Северуса. Его расчёты оказались верны — для того, чтобы запустить процесс конвертирования энергии манипулятору требуется очень высокое напряжение. Плазма? Ответа на этот вопрос он всё ещё не нашёл, придя к этому выводу исключительно методом проб и ошибок. Рут протянула ему папку с подробным описанием эксперимента. Мужчина спешно пролистал первые страницы отчёта, остановившись на единственной стоящей внимания. Удалось совершить три полных сканирования пространства, после чего мощности больше ни на что не хватило. Они использовали довольно низкое напряжение и слабые импульсы, он сам собирался рискнуть… Но, Крокер решил за него. — Поздравляю, коллеги, — дежурно улыбнувшись, произнёс волшебник. — Результат проведённого эксперимента, вне всяких сомнений, можно считать прорывом. — Он захлопнул папку с несколько большей силой, чем требовалось. — Впрочем, не сомневаюсь, что профессор Крокер уже любезно сообщил вам это. От себя могу лишь добавить, что дальнейшие исследования, вкупе с приобретённым опытом, могут дать и более значимый результат, поэтому следующий запуск состоится ровно через неделю. Волшебник резко повернулся на каблуках и стремительным шагом направился в свой тихий кабинет. Полы белого халата развевались где-то позади. — Ты сердишься на меня, — раздалось за его спиной, едва он переступил порог своего уединённого полутёмного пристанища. — Нисколько, — мгновенно парировал Снейп, перелистывая папку с расчётами без какой-либо определённой цели. — Вы руководите нашим славным коллективом. Вам и возглавлять все процессы. Сол Крокер покачал головой, наблюдая за своим молодым коллегой с нескрываемым сожалением. Вопреки всем опасениям, трудности в личной жизни не сломили в Северусе дух искателя и первооткрывателя. Но, за последний год он заметно охладел, кажется, ко всему. Кроме своего главного проекта — Манипулятор. Вот только его энтузиазм в этом проекте в последнее время начал граничить с манией. — Меня насторожило твоё решение применять такие мощности, — строго произнес глава СИПВ. — Это не какой-нибудь маховик времени, Северус! Мне всегда казалось, что ты достаточно умён для того, чтобы осознавать масштабы катастрофы, если что-то пойдёт не так. Снейп поднял на начальника гневный взгляд. — Из нас двоих, если я не ошибаюсь, именно у меня есть опыт активной эксплуатации этого устройства, — вкрадчиво произнёс он. — У меня есть некоторые представления о том, что передо мной, вам так не кажется? Я не намерен тратить ещё двадцать лет на сущие пустяки, вроде сканирования пространства! В кабинете установилась давящая тишина. Оба мага некоторое время прожигали друг друга взглядами, но, в тот момент, когда казалось, что взрыв неминуем, профессор Крокер демонстративно взглянул на свои наручные часы. — Время летит поистине незаметно, — светским тоном произнес он. — Сомневаюсь, что директор Хиггс обрадуется моему опозданию на межведомственное собрание, — добавил маг с холодной улыбкой. — Жду твои новые расчёты сегодня после обеда. И, Северус, будь благоразумен. — Непременно, — сквозь стиснутые зубы прошипел Снейп после того, как дверь за Крокером закрылась. Увесистая папка с грохотом повалилась на пол, а исписанные мелким почерком листы совсем не художественно разметались вокруг.***
ТАРДИС дрейфует на низкой орбите над Землёй. Он сидит на пороге синей полицейской будки, свесив ноги вниз. Миллиарды огней мерцают там, на суше и в океанах, даже в воздухе — жизнь кипит на маленькой голубой планете. Солнце ослепительно сверкает совсем недалеко. Северус засыпал и просыпался с этой картинкой перед глазами каждый день уже много лет. Теперь она стала преследовать его и наяву. Он устал от постоянного чувства разочарования. Опасения Крокера не были простой прихотью старика, Снейп знал это. Но, его силы были на исходе, он ломал собственную жизнь всё больше с каждым прожитым днём. Дом встретил его привычным полумраком и витающим в воздухе запахом дорогого табака. Рука со стиснутой в ней палочкой дрогнула. Он окончательно избавился от привычки хвататься за сигареты в трудные моменты ещё пятнадцать лет назад, а вот Одри… Она сидела в большом кресле в гостиной, её тонкий силуэт утопал в подушках. Взгляд застыл на одной точке, а очередная сигарета выгорела в её пальцах, почти не тронутая. На журнальном столике картинно расположилась открытая бутылка дорогого красного вина и пустой фужер. Один. — Сегодня годовщина, — напевно произнесла она. — Я хотела, чтобы мы отметили её вместе. Но, даже для этого у тебя не нашлось времени. Снейп мрачно глядел на женщину некоторое время. — Это не смешно, — холодно произнёс он, заняв второе кресло. — Не смешно? — усмехнулась Одри. — А знаешь, что смешно? Вот это! Она зло бросила в его сторону цветастым конвертом, который был пойман им исключительно благодаря натренированным в своё время рефлексам. Приглашение на свадьбу Римуса Люпина и Нимфадоры Тонкс, адресованное миссис Снейп и супругу. — Нам стоит написать заметку во все газеты, ты так не думаешь? — ядовито улыбнулась она. — Прямо так и написать: «Чета Снейп официально распалась 25 июля 1996-го года. Пишите письма раздельно, будьте любезны!». Как тебе? Он ничего не хотел отвечать. Пальцы непроизвольно смяли проклятую бумажку. В самом деле, годовщина — их тихого, горького развода. — Выпей со мной, мой милый бывший муж, — снова напела Одри, взмахом палочки трансфигурировав ещё один бокал. — Воздержусь, — спокойно ответил мужчина. Он изучал её взглядом, не будучи в силах заставить себя отвести взор. Всегда утонченная, обманчиво холодная, Одри оставалась таковой и сейчас. Пожалуй, только холодной она теперь не была. Она злилась, чертовски сильно злилась. — Не смотри на меня так, — самодовольно улыбнулась женщина и налила себе ещё вина. — Ты потерял это право год назад. Ей не нужен был свет в комнате, чтобы читать его, как открытую книгу. Это одновременно раздражало и восхищало его всегда. Ни перед кем Северус Снейп не чувствовал себя настолько уязвимым. Самое горькое в этой ситуации было то, что его милая Одри прекрасно знала, куда ударить побольнее, и он не сомневался, что она ещё воспользуется своим знанием. — Почему нет? — иронично улыбнулся он. — Я вижу, ты отлично подготовилась к сегодняшнему празднику. Воспользовалась духами, которые я тебе подарил. И это платье… Одри наигранно расхохоталась. — Мой милый, наивный бывший муж, — всё ещё посмеиваясь, произнесла она. — У меня сегодня было свидание. Его будто ударили в живот, пальцы с силой сжали подлокотники кресла. — Должно быть, не слишком удачное свидание, раз ты оказалась здесь, — саркастично бросил он, но злую ревность спрятать не сумел. Женщина улыбнулась, медленно запрокинув одну ногу на другую. Вырез платья оказался неожиданно… провокационным. Она неотрывно глядела на Снейпа при этом, зная, насколько ему непросто. Он был один весь этот год, да и за почти двадцать лет брака они отлично изучили слабости друг друга. — Пустая трата времени, — томно произнесла она. — Моя дорогая мать всё ещё надеется отыскать мне «достойную партию», несмотря на мой дефект. «Началось» — горько подумал мужчина. Она знала, чем бить, о, как хорошо она знала! Они откладывали этот вопрос пятнадцать лет, по его настоянию. Но в тот момент, когда решились, оказалось, что Одри больше не способна выносить ребёнка. Лучшие колдомедики Европы, горы галлеонов и четыре выкидыша за два года оказались неподъёмным грузом для их союза. Брак затрещал по швам. «Это не дефект. Мы можем жить, как жили до сих пор!» — эти слова взбесили её. На следующий же день на его рабочий стол приземлилась папка с документами на расторжение брака. Оказалось, она давно готовилась к этому, не сказав ему ни слова. «Зачем ты пришла?» — хотелось ему спросить. — Что же, давай отметим это, — с поддельным весельем произнёс Снейп. Одри снова самодовольно улыбнулась. Она грациозно поднялась со своего места, подхватила бутылку и медленно подошла. Но, вместо того, чтобы налить вина, Одри также по-кошачьи изящно опустилась ему на колени. — Это лишнее, — попытался отстраниться мужчина. Она права, он потерял это право год назад. — Не беспокойся, — покровительственно улыбнулась женщина. — Там ничего не приживется. — Хватит! — излишне грубо схватив её за плечи, прорычал мужчина. — Ты пьяна, ты пожалеешь об этом утром! Мне не нужен ещё один повод для упрёков в мою коллекцию! Одри иронично глядела на него несколько мгновений. Затем, хитро улыбнувшись, медленно опустилась к его уху и прошептала: — Мой милый бывший муж, от одного бокала вина можно захмелеть, но не опьянеть. — Перестань меня так называть! — прошипел Северус сквозь стиснутые зубы. — Тебе не нравится? — цокнула она языком в притворном удивлении. — Нет, — сипло выдохнул он, одним слитным движением поднявшись на ноги, и подхватил женщину на руки. Бутылка с глухим стуком упала на пол. Дорогое вино разлилось по не менее дорогому ковру. Не было смысла отрицать очевидное — они были нужны друг другу. Особенно сегодня, в этот наполненный горечью праздник на двоих.