Май 1998-го года
Колибри грациозно взмыл вверх, влажные перья мгновенно высохли. Крошечные крылышки безумно трепетали на самом пике короткого полёта. Далее следовало неминуемое падение, деградация и превращение в яйцо. Северус зачарованно наблюдал за этим бесконечным процессом около часа. Он даже невольно испытывал жалость к этому маленькому, искусственно созданному существу. Какая бессмысленная и короткая жизнь… Но, важнее сейчас было другое. То, о чём ему следовало догадаться давно, ещё лет десять тому назад. Внезапное осознание ограниченности собственного разума способно очень больно ударить по самолюбию. Особенно если ты всегда считал себя умнее других. Он не был удивлён, когда в Отдел Тайн попал Манипулятор Временной Воронки. Это было ожидаемо. Он также не был удивлён, когда Крокер доверил работу с ним ему. Удивляли его только иллюзии, которые он сам питал уже почти двадцать лет. Дело в том, что осознание сразу нескольких истин обрушилось на него за последнее время. Всё началось с того, что он безбожно напился впервые в жизни. Что двигало им в тот момент? Жалость к себе, конечно. Его надежды на примирение с бывшей женой рухнули, когда он проснулся один на второй день после того, как они «отметили годовщину». Более того, ей оказалось настолько тесно рядом с ним, что лучшим решением, по мнению Одри, было навсегда покинуть Великобританию. Она согласилась вступить в руководящую должность в главной магической клинике в Австралии, а также получила пост лектора в местной Магической Медицинской Академии. Тень знаменитого мужа, пусть и бывшего, больше никогда не падёт на неё. Затем последовали мысли о том, как его не ценят на работе — он, Северус Снейп, отдал почти двадцать лет жизни изучению Манипулятора, а его первое удачное испытание провели без него. Как так? Но, чем больше повышались градусы, тем меньше оставалось жалости к себе. На смену ей пришло презрение. Он вспомнил отца, которого никогда не любил и даже не слишком уважал. Тот также сидел в окружении батареи пустых бутылок и жалел себя. Тогда Северус позвал своего домового эльфа и приказал ему убрать всё спиртное. Разбивать бутылки он не хотел, в конце концов, стоило их содержимое весьма дорого. Бывшие студенты часто дарили ему элитный алкоголь, а он никогда не отказывался — просто передаривал его кому-нибудь, кто мог оценить качество. Качество на этот раз оценил и он. Наутро ему было не так плохо, как он ожидал, но повторять опыт желания больше не имел. К счастью, у него был выходной, поэтому приходить в норму было не так сложно. Вот только от уничижительных мыслей это не спасало. Более того, теперь они засели глубоко в его мозгу и никуда не хотели исчезать. Ему невольно вспоминалось, как много-много лет назад юный Северус пришёл в истинный ужас от мысли, что его жизнь будет ужасно скучной — он будет целовать располневшую после очередных родов жену, а потом сидеть в кресле перед горящим камином с бокалом чего-то спиртного и сокрушаться о никчёмности своей жизни. Что же, его жена никогда не располнеет от родов, потому что детей иметь уже не могла. Да и не было у него больше никакой жены. Это по его милости она травила себя зельями и таблетками, в своих обвинениях Одри была справедлива. Доволен ли он теперь этой жизнью? Ведь всё сложилось в точности так, чтобы того, чего он тогда так испугался, не случилось. Даже камин у него был неисправный. Ответ был очевиден. Колибри снова превратился в яйцо, чтобы через несколько секунд опять появиться на свет. Итак, первая истина, которую он осознал: он так старался отойти от своего образа из тех книг, что этим невольно испортил себе жизнь. Вроде мысль не новая, но ранила она по-прежнему больно. А вторая истина? Волшебники не без основания считали себя превыше магглов — идеи Риддла не на пустом месте родились. Владение магией давало куда больше возможностей. Вот только распоряжаться этими возможностями «одарённые» не очень-то умели. Грубо говоря, умение получить огонь взмахом волшебной палочки исключало необходимость добывать искру традиционными способами — с помощью камней. Тем не менее маги научились путешествовать во времени, пусть пока только в прошлое. И тут сам Северус, наряду со всеми остальными, попал в ту же ловушку. Он наивно верил в то, что маги постигли тайны времени. Он, из всех людей, в это поверил. Так было проще и приятнее. А что же истина? Она была проста — маги слегка обуздали временную воронку, но не постигли её. Всё началось с попытки определить, какое «топливо» необходимо Манипулятору для работы. Электричество оказалось малоэффективным, но всё же запустило устройство хоть ненадолго. Почему? Северус потратил несколько ночей на то, чтобы досконально изучить отчёт о том самом испытании. Ответ лежал на поверхности — плазма. Но её избыток приведет к тому, что аппарат просто расплавится. Крокер оказался прав, использовав не те мощности, какие в своих расчётах указал Снейп. Спустя неделю и сотни исписанных страниц, рухнув без сил в холодную постель, Северус на грани сна и яви подумал о колибри в стеклянном сосуде. Ещё минуту он плавал в зыбком ничто, а потом вскочил как ошпаренный и кинулся обратно в кабинет, к брошенным на столе расчётам. Столько лет в их руках было сокровище, ценность которого никто не понимал! Северус в том числе. Что же было в том сосуде? Тот самый элемент, которого не хватало в общей картине. Сейчас он смотрел на несчастную птичку, которой уготовили такую бессмысленную и короткую жизнь, размышляя над названием. Вернее, пытаясь его вспомнить — Доктор наверняка об этом упомянул. Хроноплазма.***
Решиться на этот шаг оказалось на удивление просто. Никаких сделок с совестью, никаких сомнений и внутренних угрызений у Северуса не возникло. Лишь твёрдое чувство убеждённости — так надо. Новые расчёты будто пробудили его от многолетнего сна, открыли второе дыхание… В общем, как ни называй это чувство, итог один — решимость. Он потратил почти двадцать лет на погоню за призраком, хотя ответ лежал на поверхности. И ответ этот был прост — никакая магия не поможет. Эти технологии гораздо выше их понимания и возможностей, но под рукой всё это время был нужный инструмент. Было обидно за потраченные годы. Он мог это сделать ещё тогда, а вместо этого оказался заперт, как зверь в клетке. Стены из чёрного камня будто поглощают свет. Синее мерцание факелов добавляет ещё больше чувства угнетения. Он брёл среди этих стен двадцать лет, но это осталось неизменным. Стеклянный глаз в стене, так похожий на настоящий, распознал невыразимца в нём. А задавать вопросы он, к счастью, не умел. Дежурные ребята, разумеется, удивились. Нет, Снейп нередко засиживался до трёх часов ночи на работе, особенно в последний год. Вот только это первый раз на их памяти, когда угрюмый профессор явился в пять утра с таким видом, будто так и должно быть. Задерживать его им и в голову не пришло. «Вероятно, им стоило это сделать» — саркастично усмехнулся Северус собственным мыслям. Ведь то, ради чего он прибыл этим ранним утром, разрушит их привычную картину мира. Ему было наплевать на это. И не только на это. Терять ему уже нечего. Он прошёл прямиком в свой небольшой кабинет, и, лишь дойдя до стола, замер. Зачем он сюда зашёл? Всё необходимое находилось в белоснежной огромной лаборатории за дверью, и в маленькой каморке с маховиками времени. Снейп внимательно оглядел помещение. Всё, как он оставил в прошлый раз. Пожалуй, и теперь менять ничего не стоит. Северус вернулся в главный лабораторный комплекс. Он был на нижнем ярусе, таком тихом и пустынном. Для цели его визита здесь соорудили отдельный короб, чтобы никто непрошеный не лез в материи столь опасные, что могли поставить под угрозу всё сущее. Какая ирония! У него допуск был самый высокий. Манипулятор Временной Воронки лежал под куполом сильнейших защитных чар. Увы, накладывал эти заклинания не Снейп, а Крокер. Это значит, что едва контур будет нарушен, вся «королевская рать» будет поднята по тревоге. У него чертовски мало времени. Но, в Секции по Изучению Пространства и Времени это не представляло особой проблемы. Чтобы воплотить задуманное достаточно быстро, ему приходится использовать маховик времени. Ведь едва стекло сосуда с колибри покрывается трещинами, весь Отдел Тайн поднимается по тревоге. Вот только тревога эта оказалась тройная — в одну секунду лопнул сосуд, был нарушен защитный контур вокруг манипулятора, и разом запустились генераторы на полную мощность. Обратный отсчёт пошёл. Три. Он едва удерживает хроноплазму под контролем, когда она оказывается за пределами стеклянной клетки. Но Снейп не зря столько лет работал в СИПВ. Два. Генераторы работают на всю мощность, питая устройство чистой энергией в авральном режиме. Северус направляет хроноплазму по тому же потоку. Он понятия не имеет, сколько необходимо манипулятору, но лучше больше, чем меньше. Один. Раскалённый ремешок смыкается на его руке. Давно потухший экран оживает впервые за много лет. Снейп прерывисто выдыхает, не веря своим глазам. Сирены воют вокруг, но он этого не замечает. Манипулятор Временной Воронки заработал. Спешно оглядевшись в последний раз, Северус Снейп привычным движением набрал первые координаты, которые пришли ему в голову, когда он подумал о Докторе. Ослепительная вспышка поглощает его целиком. Он не может дышать. Всё пространство вокруг задрожало, заколебалось и сжалось. Прежде чем мир потух, он успел заметить, как пол под ногами пошёл крупными трещинами. Северус Снейп уже не видел, как трещины поползли вверх по стенам, как сама земля задрожала. То, что трепетно строилось и развивалось сотни лет, теперь лежало в руинах.***
С самого утра всё валилось у неё из рук. Непонятное беспокойство будто грызло её изнутри. Проснувшись в три часа ночи от этого чувства, Одри больше не спала. Мать это, конечно, заметила, и даже предложила зелье сна без сновидений. Она отказалась, покачав головой. Объяснять то, что это зелье ей больше не помогает, потому что у неё развилась зависимость, она не стала. Рассвет Одри Бишоп встретила на балконе собственной комнаты. Утренняя роса сначала холодила кожу, но скоро выпарилась под первыми лучами солнца. За всем этим она наблюдала с полным безразличием. Отъезд планировался на завтра. «Должно быть, дело в этом» — решила женщина. Она много путешествовала за время своего замужества, но никогда не помышляла о том, чтобы навсегда покинуть родные острова. Теперь же судьба ведёт её в один из самых далёких доминионов. Какова окажется Австралия на самом деле? «Точно, дело в этом» — убедила она себя, перепроверяя свои чемоданы. Из-за нарастающей тревоги трудно было сосредоточиться, отчего приходилось перепроверять всё раз за разом, пока мозг не запоминал, наконец, что она уже упаковала ту или иную вещь. Это странно. Такого с ней ещё не бывало. Да и собирать багаж ей не впервой. Рассеянно бродя по дому, она не могла найти себе занятия. Даже чтение не увлекало, приходилось переворачивать обратно страницу за страницей, чтобы вспомнить прочитанное четверть часа назад. А потом на пороге дома появился нежданный гость. Едва увидев Сола Крокера на крыльце, Одри замерла. Даже дышать ей было трудно в этот момент. Его глаза ей всё сказали. Мир будто рухнул ей на голову, а в груди что-то оборвалось. — Что с Северусом? — на грани слышимости вопросила она. Она видела, как наполняются болью его глаза, как он пытается подобрать слова. «Покалечен. Ослеп. Оглох!» — мысленно взмолилась она. Всё, что угодно. Но не самое худшее. Только не самое худшее! Разве она много просит?! — Миссис Снейп, — тихо начал старик. — Одри… Он замолк, а в глазах его блестели слёзы. Она завалилась на косяк двери. Он едва успел подхватить её под локоть. Крокер сам повел её в гостиную, он, конечно, уже бывал в этом доме. — Как? — проскрипела она, не узнавая собственного голоса, настолько напряжены были связки. Крокер долго молчал, собираясь с мыслями. — Мы и сами не можем понять до конца, что произошло, — тихо заговорил он. — Он проник в лабораторию ночью. Наша секция лежит в руинах. Завалы разобрали, но тела так и не нашли. Может… — Не надо! — рявкнула она, а затем тихо взвыла, как раненный зверь. Ложная надежда была худшим из всех ядов. Медленная, мучительная смерть. Тьма начала сгущаться по краям её поля зрения, чтобы потом поглотить весь мир целиком.