Приходите за счастьем вчера

Интерлюдия. Семь лет назад. Мистик-Фоллз. День рождения на природе был и впрямь прекрасной идеей. Расставленные между деревьями складные столы не мешали почувствовать себя в гармонии с окружающим миром и многие предпочли подхватить тарелки и устроиться на расстеленных одеялах. Малышня плескалась неподалёку в мелкой речушке под водопадом, детишки постарше прыгали с тарзанки и, после официальной части, вручения подарков и произнесения тостов, все, в том числе и именинница, сидевшая под деревом и перебиравшая волосы мужа устроившего голову у неё на коленях, совершенно расслабились. Но основные страсти бушевали вокруг волейбольной площадки, где битва шла не на жизнь, а на смерть. В первой паре стояли Елена с Колом, во второй Деймон и Кет. Судьёй, как самый трезвый из немногих на этом празднике жизни по причине несовместимости кальциевых витаминов с алкоголем, был назначен старший Майклсон. Шла пятая, последняя партия. Счёт двенадцать – четырнадцать в пользу первой пары, мог превратить для них следующую подачу в решающую. Но она таковой не стала. Чудом вытащив мяч, после удара Елены, Деймон скинул его Катерине, и она, пробив в сантиметре от сетки, не оставила шансов блокирующему Колу. Разрыв сократился. Кет бросившись в объятия Деймона и получив от него одобрительный шлепок по мягкому месту, расцеловала Сальваторе в обе щеки. Скосив глаза на Елену, Кол увидел, как та на мгновение досадливо нахмурилась, но практически тут же лицо девушки стало сосредоточенно-спокойным. Следующую подачу обеим парам тоже нужно было выигрывать. Подбадриваемая криками и свистом Катерина переглянулась с Деймоном, и с силой послала мяч за сетку, за сестру. Елена, мгновенно оценив, что нормально такую подачу не отобьёт, почла за благо пропустить, всё равно «снаряд», по её мнению, шёл в аут. Но мяч вылетел на линию. Все затаили дыхание, приготовившись к дальнейшему – по правилам ситуация на усмотрение судьи, но обычно в таких случаях засчитывали тем, у кого меньше очков и, значит, матч продолжался… - Аут. Свисток. Матч окончен. Елена, до тех пор ограничивающаяся лишь ударом по ладоням, бросилась обнимать опешившего от такой её неожиданной реакции Кола. Подхватив на руки что-то вопящую в восторге девушку, он встретился взглядом с пылающих триумфом сейчас почти чёрных глаз. Какая она, к чёрту, Снежная Королева?! Елена счастливо жмурилась, звонко хохоча, и то отталкивала его ладошками, то наоборот льнула всем телом. Обалдевший Кол, как и победившая мисс Пирс явно не замечали, что происходит на противоположном конце площадки. А там бушевала не меньшая гроза, только это была гроза с раскатами гнева и возмущения. Разъяренной фурией подлетев к судейскому месту, Катерина только что не рявкнула. - Немедленно отменяй аут! - С какой стати? – Элайджа немного опешил от такой прыти, раздражённо разглядывая стоящую руки в боки девушку. - Так не делают! – Кет продолжала наступать, несмотря на пытавшегося её остановить Деймона. - Посмотри другие матчи, прежде чем судить! Это было уже слишком. Цедя слова сквозь зубы, Майклсон сообщил: - Аут был! Сунь носик в правила и не ори на судью. – Подавив приступ злости при виде рук Сальваторе на её плечах и без того раздражённый Элайджа рыкнул: - Иди и не выставляй нас на посмешище… А люди и впрямь постепенно начали подтягиваться к месту битвы, включая и победителей. - Нас?! – Катерина не сдавалась. – Ты только себя выставил этим решением! - Кет, вопрос на усмотрение судьи. Как решил, так решил, он прав, - вновь попытался образумить разбушевавшуюся брюнетку Деймон. – Пойдём. – Обхватив её за талию, он потянул дрожащую от ярости девушку за собой. Доведённый ещё предыдущим похлопыванием Кет по попе, Майклсон взорвался: - Сальваторе, заканчивай лапать мою невесту! Тот к кому он обращался и впрямь от неожиданности опустил руки, остальные присутствующие, коих было немало, раскрыли рты. Слова, точнее их направленность, прошла мимо одной лишь Катерины, зло фыркнувшей: - Так значит, бей своих, чтобы чужие боялись, лишь бы не лапали собственность? Да идите вы все… - Запустив мячом в сторону будущего мужа, который уже сообразил, что ляпнул, она круто развернулась и пошла в сторону столов. - Кет не очень умеет проигрывать из-за чьего-то решения, - вздохнула Елена, глядя в напряжённую фигурку сестры и стараясь перевести разговор на более безопасные темы. – Не обижайтесь, Эл, она отходчивая. - Обиды нам малоинтересны, - прервал эти попытки Кол, и озвучил общую мысль, предпочитая нападение защите, - а вот тема для исследования: шеф и его секретарь как будущая ячейка общества, видимо, да. Вас можно привести в качестве эмпирической части, братец? – Он хмыкнул, оглядев немного притихшую и смущённую, но по-прежнему любопытную толпу. – Этот вопрос сейчас больше всего занимает наш дружный коллектив. - Занимай его сам. – Злобно бросил ему Элайджа и, передав свисток, размашистым шагом отправился к автомобилю. - Значит, можно. – Сделал вывод Кол, обернувшись к общественности, включавшей и именинницу. За это Елена практически заморозила его взглядом своих, не так давно с нежностью сиявших ему, уже золотых глаз. – Ну что же, давайте дадим людям спокойно поругаться всласть, а сами… Полномочия мне передали, кто следующий на игру? Желающих оказалось больше, чем достаточно и в итоге решили, что пусть будет большой волейбол. - А ты, Елена? – прищурившись, Кол обозрел равнодушно застывшую девушку. Теперь он смотрел на неё несколько с иного ракурса. - Я на водопад, - холодно бросила мисс Пирс. На её лице не осталось и намёка на былую восторженность. – Присоединюсь к Ребекке. Она неспешным шагом отправилась к заводи, где плескались дети. - Ищешь новый способ? - Угу. – Сидевшая на поваленном дереве, на участке берега, где никого не было - здесь не купались из-за необыкновенно ледяной воды, Катерина вздохнула. – Ты умеешь плавать? - Умею. – Элайджа, устроился рядом на такой же коряге. – Я же англичанин. - Жаль, - констатировала девушка. – Не получится утопить. - Точно нет. Но ты всегда можешь наловить пиявок и приставить их мне как-нибудь ночью. - Наловить… - Кет захихикала, представив себя крадущуюся в ночи. - Фу, они,.. - она пошевелили пальчиками, изображая что-то омерзительное и шевелящееся. – Жуткие. Я не такая жестокая. – Она искоса взглянула на Майклсона. - Кто начинает? - Поскольку мне повезло родиться мужчиной… - Что значит повезло?! – Катерина возмущённо фыркнула. – А мне, значит, не повезло, что я женщина?.. - Не перебивай человека на покаянной речи… - От такого раскаяния кони дохнут! - Какое есть. – Хмыкнул он. – В общем, прости, но теперь каждая собака в округе знает, что ты моя невеста и до вечера ждать, как собирались, смысла не имеет. - То есть?! О… - жалобно выдохнув при воспоминании о физиономиях знакомых, Кет выплюнула травинку. – Ты об этом… - А о чём, по-твоему, шла речь? – поинтересовался Элайджа. - Что ты был не прав в матче, - выпятила нижнюю губу Катерина. - Я сделал так, как посчитал нужным. – Отрезал Майклсон. – И сейчас считаю, что Елена с Колом заслуженно победили. - Ну и ладно. - Девушка поднялась, собираясь уходить. - Значит, нужно появиться пред глазами твоих родных и моего отца прежде, чем они узнают новости от десятка знакомых. - Подожди, - остановил её Элайджа. – Мы не договорили. Тяжело вздохнув, Кет опустила глаза, разглядывая свои ногти на руках. - Я знаю. Мне нужно подготовиться. – Она помолчала, и наконец с трудом выдавливая из себя слова произнесла: - Возможно, мне не стоило так себя вести. - Тут не то, что кони, слоны и те недолго дёргаться будут. – Поднял брови Майклсон. - Но вообще-то я имел ввиду другое. Дай левую руку. - Зачем? – однако ладонь Кет всё-таки протянула. - Собирался в более подходящей ситуации, но раз так получилось… - Достав кольцо, он аккуратно надел его девушке на палец. – Кажется, по размеру. Катерина уставилась на золотой ободок, обвивший безымянный палец. Индийские бриллианты и рубины переливались, отражаясь в её зрачках. - Я… спасибо, - удивлённо захлопала ресницами девушка. – Потом верну или оплачу. - Не начинай ту же канитель, что и с картиной. – Голос Элайджи стал раздражённым. – У тебя два выбора «да» или «нет». Мозгокрутством будешь заниматься с кем-нибудь ещё. Если не нравится кольцо, найдём другое. - Нравится. – Кет только вздохнула – спорить как об стенку горох. В прошлый раз, когда она попыталась заплатить за картину, Майклсон своим холодным противным тоном заявил, что если картина ей не по вкусу или Катерина находит неприличным её принять, то он забирает полотно, и Кет его уже никогда не получит, либо она принимает подарок без всяких условий. Приняла. Как и сейчас – кольцо всё равно обязательно для помолвки, а что-то менее красивое он теперь из вредности не купит. Но всё же природное упрямство заставило уточнить: - Однако это не очень умно, дарить для фиктивного брака такие вещи. - Считай его оплатой своих услуг, если уж деньгами нельзя, - спокойно ответил Элайджа. – Пошли. - Пойдём. – Отряхнув джинсы, девушка посмотрела на него – обиделся, наверное. Отчаянно стремясь вернуть хорошее настроение и лёгкость их разговору, она произнесла: - Только имей ввиду – ты всё равно не прав. - Почему же? – надменно осведомился мужчина. - Перед тем как женщине что-то дарить, нужно дать ей прочувствовать важность момента и дать понять каких усилий тебе стоил этот подарок. – Кет кокетливо стрельнула глазами. – У нас очень нежные уши, на которые всегда стоит немножко навешать лапши. - Какой же сорт предпочитаете, мисс Пирс? – тон Элайджи смягчился. – Лично у вас маленькие ушки, поэтому не все подойдут. Они не спеша стали подниматься по косогору. - Ну, - хихикнув, Кет сморщила нос, припоминая романистов. – Можно сказать, что у меня глаза сияют как бриллианты, а рубины эм… - откинув волосы она, наконец, нашлась. – Губы как рубины. Женщины любят поэтические сравнения. - Что же поэтичного в таких поросячьих глазках и безвкусных, как камни губах? - Насмешливо протянул Майклсон. - Ничего, – охотно согласилась девушка. - Ты должен придумать сам, чтобы я могла в подробностях посплетничать с жаждущими подробностей подружками. - Тогда… - Элайджа бросил на неё беглый взгляд. - Твои глаза они как лужицы. - Нефти? – Разочарованно уточнила Кет. - Я не впечатлена. - Нет, обычные. – Увидев её ставшим ещё более кислым личико, он пояснил. – Искрящиеся на летнем солнце. - Мог бы и поделикатнее сообщить, что у меня обычные глаза, - рассердилась Катерина, обиженно надув губки. – Янтарь хотя бы… - Камешек, в котором застряло дохлое зверьё? – Когда Кет злилась, она была такой забавной, что у Элайджи просыпалось желание дёрнуть её за локоны, как и его племяннику. - У тебя замечательно выразительные глаза, поэтому не сравнивай их с камнями. - Как будто лужа лучше, – сердито пропыхтела Катерина, устремившись вперёд так, что он едва поспевал. - К тому же гнилая и старая. - Учитывая реалии, нам лучше появиться вместе. – Таки успев поймать её запястье, он заставил девушку сбавить скорость. Кет продолжила фыркать, но притормозила. – А лужа лучше, потому что она тёплая и, зацветая, даёт жизнь тысяче разных существ. И у тебя в глазах тоже пляшут чертенята. Губы девушки тронула настороженная улыбка. - Считай, что реабилитировался. Я… - Вот они где! – Перед ними возникла явно воинственно настроенная Керолайн. - Почему мне не рассказали, вроде бы не совсем чужие люди? Кет вопросительно уставилась на Элайджу, спрашивая, знает ли Керолайн всю подноготную. Он, поняв, о чём речь, согласно кивнул, и Катерина вздохнула с облегчением – можно хотя бы здесь не ломать комедию. - Не сердись, Керолайн, так получилось. – Миролюбиво ответила девушка. - Мы сами решили этот вопрос только вчера, да и к чему тебе были на сон грядущий лишние заботы? Смерив их скептическим взглядом, блондинка всё же согласилась: - Ладно, вы правы. – Заметив кольцо, Керолайн сообщила Майклсону: - Молодец. Катерина и красное созданы друг для друга. Да и я слишком наорала. Просто вас нет, Елена сбежала к детям, наверное, от наших любопытных дам, а я вообще не в теме, Кол единственный, кого побаиваются доставать - замучил всех окружающих. - Накладка вышла, - вздохнул Элайджа, но объяснить не успел… - Папа! - Различив среди гостей отца, Катерина вся сияя, птицей понеслась к отцу, про себя с ужасом предвкушая предстоящий разговор. Алек оказался неоригинален и прежде, чем Катерина успела что-то сказать, как только они остались наедине, сообщил, что ради ребёнка необязательно выходить замуж, если ей того не хочется. Можно растить и так, в их семье. Следующие пять минут прошли в объяснениях, что ребёнка-то и нет, и, вообще, Майклсон с ней не спал вовсе. Это всплывшее обстоятельство несколько изменило мнение Пирса об идее с браком в лучшую сторону, что уже было немалой победой. Но в восторге, от такого поворота событий, он явно не был, мягко выражаясь. - Тогда почему ты выходишь замуж? – Алек нервно выдохнул – если бы дело было за Еленой, и она в семнадцать решила стать замужней матроной, он бы так сильно не переживал. А вот Кет была подвержена бурным порывам, правда раньше это касалось не людей, а скорее желаний, и вполне могла наломать дров. К несчастью, обе девочки были ко всему сумасшедше упрямы, но если Елена слушала и делала по-своему, то Кет спорила с пеной у рта, отстаивая собственное мнение, прежде чем сунуть куда-то свой носик. - Потому, что Эл единственный в своём роде, - улыбнулась девушка, следуя своей тактике – не врать, но и не говорить всей правды. - Я же не слишком восхищаюсь мужчинами, за исключением,.. - подойдя, она обняла отца за шею, – тебя, Рика, и теперь вот его, поэтому мой выбор мужа очевиден. - Кто кого уговорил? – Вздохнул отец. - Ты считаешь, что Эла можно на что-то уговорить против его воли? – Она хихикнула. Почему-то отец воспринял новость гораздо спокойнее, чем Катерина ожидала. В прошлый раз из-за того, что она пришла домой в подпитии под утро, разговор был куда более жёстким. А тут – свадьба, если не знать нюансов - решающий поворот в жизни, и такая выдержка. – Или меня? - Нашла коса на камень. – Вздохнул Пирс. Почему-то сейчас он никак не мог представить Катерину замужней женщиной. В его глазах, она оставалась той же малышкой с кудряшками, за которой не могли уследить и три няньки. – Значит, решение было обоюдным. Да уж… - Папа? – Почувствовав укол в сердце - всё-таки, что бы ни считалось формально, а фактически она отца обманывала, Кет покрепче прижалась к плечу Алека. - Почему ты такой грустный? У нас с тобой всё будет хорошо, обещаю. - Главное, чтобы у вас с ним всё было хорошо. – Поднял брови мужчина. - В этом я как раз далеко не уверен. - Ты не слишком рад. Но почему ты тогда не реагируешь, ну… - она улыбнулась, – как обычно? Помнишь, когда я участвовала в гонках стрит-рейсеров, ты меня неделю взглядом не удостаивал. - Потому что, это твой выбор. Да и учитель в этом случае из меня вряд ли выйдет. Усадив Катерину на пенёк, Пирс прошёлся по траве из стороны в сторону. - Дочка, я бы никогда не отдал тебя мужчине, если бы не знал, что он способен справ… что он сумеет подобрать к тебе ключик. - Быстро исправился Алек, но его голос всё же предательски дрогнул. – Раньше мой ответ был бы окончательное и бесповоротное «нет». Но сейчас… - Присев рядом на корточки, он сжал лицо дочери в ладонях, внимательно глядя ей в глаза. – Можно встретить человека и через два месяца поженившись, стать счастливой на всю жизнь. «Как Дженна». - … а можно жить годами, притираться и в итоге брак разрушится. «Как с моей матерью». - Майклсон вполне честный человек, но тяжёлый. – Глаза отца были очень серьёзны. – Он не станет ручным котёнком, каких ты любишь. Почему я не собираюсь рвать и метать? Потому что ты от него этого и не ждёшь, а это уже не плохо. И ещё, потому что не хочу тебя терять. Если ты проживёшь с ним счастливую жизнь, то мы всегда будем жалеть о потерянном времени. – Зажмурившись, Катерина почувствовала, как подступают слёзы. – А я не так молод, мне уже почти шестьдесят, чтобы тратить его на ругань… - Папа. – Кет сползла с пенька, положив ему голову на плечо. – Спасибо тебе. - Ну-ну, хватит. – Вытерев слёзы на глазах дочери, Алек улыбнулся. – Хотя это неплохая идея – попугать Майклсона твоим зарёванным лицом, и если бы не обстоятельства в виде галдящей толпы под каждым кустом… Он знал, как выбирать обстановку. - Вообще-то я хотела ещё подождать с объяснениями до вечера, - шмыгнула носом уже улыбающаяся Кет, - чтобы ты устал посильнее и поэтому подобрел. - Значит, не повезло. – Вздохнул Пирс. Если бы он видел хоть какой-то шанс отговорить дочь от этого шага, он бы его использовал. Но по её глазам уже понял, что спорить с Катериной на эту тему бесполезно, только разве скандалить. - С ним разговор будет отдельный. Не повезло Элу, - с каким-то злорадством поняла Кет, бредя вперёд по тропинке. Папа был только с виду мягким человеком. Три месяца спустя. Великобритания. Лондон. - Белое платье можно и сшить, если тебе никакие модели не нравятся. – Бодрым тоном отозвалась Керолайн, захлопнув варианты, предложенные лучшими домами мод и отвергнутые привередливой Катериной за банальность. - Кому оно нужно? – упрямо сморщила носик будущая невеста. - Разве ты не собираешься быть одетой, как положено невесте? – Елена пожала плечами. – Тем более что в твоём случае это правда. Сейчас столько совсем уже не девушек, - сестра даже здесь оставалась собой – настоящей леди, - одевают белое на свадьбы, что… - Что хороший вкус требует от и впрямь девушек одеваться в цветное, чтобы отличить себя от шалав. – Не двинув бровью, закончила Кет. - Я смотрю, внук не ошибся в выборе, - заключил высокий старик, который постукивая тростью, не спеша прошёл в зал и услышал диалог. – Это же вы, невеста? - Я. – Кет встала. - Катерина Пирс. А вы, - она быстро обежала быстрым взглядом мужчину, которому была обязана своим нынешним положением, - Джордж Говард? - Да. Хотя мы с вами знакомы, - усмехнулся Джордж. – Эл не прогадал. А вы сестра Катерины, Елена, насколько я помню? – Керолайн старик благополучно проигнорировал. - Да. Добрый день. Но хотя это и не очень прилично звучит, но мы вас не помним, - вежливо сообщила старшая мисс Пирс. - Это и неудивительно… Месяц спустя. Мистик Фоллз. Катерина не была обычной невестой. Это стало понятно всем, пока она шла по проходу с отцом под руку и Еленой позади себя. Светлое с матово-золотистым отливом платье, расшитое небольшими золотыми кленовыми листиками, редко разбросанными по всему полю состояло из верха с корсетом и плавно расширяющейся юбки, отороченной по подолу мехом лисицы. Декольте, оставлявшее обнажёнными плечи, смягчало строгость длинных узких рукавов, заканчивавшихся почти у середины пальцев треугольниками. В наряде такого тона потерялась бы почти любая женщина, но для Катерины он был золотой рамкой, лишь оттенявшей тёмный блеск глаз и волос. Взгляды медленно скользили сначала по наряду, потом по букету невесты из разноцветных осенних листьев и останавливались на лице. Вуали или фаты Кет не надела, перевив часть прядей собранных в пучок на макушке золотыми лентами, и позволяя остальным локонам крупными волнами свободно струиться по спине и плечам, поэтому любой в церкви мог видеть её сияющую счастьем улыбку. Это было даже немного странно – девушка не выказывала ни тени смущения, нервозности или лёгкой отстранённости присущих практически всем невестам, тем более столь юным. Катерина Пирс летела к алтарю, что сопровождающие её отец и сестра, казалось, вместо того, чтобы вести вперёд, наоборот лишь сдерживали этот золотой водоворот радости и улыбок, запирая его в правила церемонии. Наконец, маленькая процессия достигла алтаря, где находились остальные. - Я тебе нравлюсь? – Одними губами спросила девушка. Любопытство и желание услышать восторги будущего мужа, были настолько явно написаны на её личике, как и уверенность в последнем, что отец, передававший руку Кет жениху, со вздохом возвёл глаза к сводам потолка. Дочка даже в церкви оставалась собой. - Невероятно. – Обрёл дар речи Элайджа. Изящная как золотой соверен девушка, казалась самой странной и красивой из когда-либо виденных им невест. - Я тоже так думаю. – Нисколько ни смущаясь, ответила Катерина. И вручив, с трудом проглотившему смешок жениху, свою ладонь, добавила. – От себя могу заметить, что именно ты нарушил приличия. – Ещё одна ослепительная улыбка, прищуренный взгляд оценил его. Казалось, этот мужчина родился в галстуке. Элайджа не был смазливым в общепринятом смысле, но ощущение мужского начала было столь сильным, что Кет пришлось сглотнуть слюну. – Невесту затмевать не положено. Тем более жениху. - Дети мои, вы готовы? – Мягко поинтересовался священник, прерывая их. - Готовы. – Элайджа взглядом попросил Катерину вести себя чуть потише, она вздохнула и посерьёзнела лицом. - Начинайте, святой отец. Церемония шла легко и чётко, без запинок, соплей, трагических молчаний и прочих несуразиц, свойственных женщинам. Краем глаза глядя на свою мило улыбающуюся невесту, Элайджа понял, что его выбор оказался идеальным. Катерина не подвела ни в чём. Если в семнадцать она такова, то, что же будет когда подрастёт? Повезёт кому-то. Моментами. Он не обольщался, что тому, кому она достанется, придётся туго – слишком уж много упрямства и своеволия демонстрировала Кет. Изредка – это потрясающе забавно, но каждый день – как ежедневное похмелье. Наконец, раздались последние фразы, завершившиеся чётким «да» с обеих сторон, священник объявил их мужем и женой и предложил поцеловаться. Элайджа собирался ограничиться чмоком, растянутым во времени, и совершенно точно не планировал целовать невесту так, как получилось. Но Кет, обернувшись, как раз собралась что-то сказать, он по привычке руководить процессом, не подумал предупредить и в итоге приник к уже полураскрытым губам, невольно вместо ожидаемой помады ощутив вкус её рта. Катерина, сначала растерянно замерев, ответила на поцелуй, и прежде чем сообразить, что делает, Элайджа уже обводил языком губы девушки. Он заставил себя позабыть вкус Кет за эти месяцы, прошедшие с ночи в доме Пирсов, благополучно справился с поставленной задачей, но сейчас всё неожиданно вспомнил, охваченный не самыми уместными в церкви желаниями. Поцелуй превратился в тянущий, и когда они, наконец, догадались отстраниться друг от друга, то священник уже кашлял, а свидетели, особенно знающие подноготную этого брака, изумлённо распахнули глаза. «Я хочу быть твоей женой». Ноги стали ватными. Мысль отказалась растворяться и уходить, когда Кет попыталась её прогнать, набатом звуча в голове. Это невысказанное «хочу», было настолько сильным и действительным, что по спине прошёл холодок. Катерина как-то вдруг поняла, настолько оказалась зависима от человека, желающего избавиться от неё самое большее через год. Тем временем Кол, стоявший ближе всех и подошедший поздравить, тихонько пошутил: - Джордж, наверняка, сейчас на седьмом небе от счастья. Вам можно даже без контрольного. У Кет перед глазами всё поплыло. Она только сейчас сообразила причину, почему Элайджа её так целовал, если раньше рвения вовсе не проявлял. Да что там рвение – за эти месяцы он едва к ней прикасался. - Контрольный? Думаю, всё же стоит… Её, уже как несколько минут, муж, рассеянно нахмурился, не сразу сообразив, о чём они ведут речь – голова была занята другим, но тут Кет, подняв голову, поцеловала его. Несколько секунд назад послушные, мягкие губы девушки сейчас были жёсткими и напряжёнными, а сам поцелуй лишён любого пыла и страсти. Подчёркнуто бездушен. Майклсону совсем не понравилось, что его так целуют, и он без зазрения совести впился в рот, требуя ответной реакции. Она не заставила себя долго ждать, Кет в итоге разжала зубы, позволив его языку скользнуть дальше. - Контрольный тоже удался. – Непонятно взглянув на Кола минутой позже, тихо сообщила Катерина, и круто развернувшись, поспешила в объятия к подошедшей сестре. Только сейчас, глядя как она натянуто улыбается, принимая поздравления, и тщательно избегает его, Элайджа понял, что обидел девушку, не предупредив. Ей и без того было, наверное, не сладко так сиять всю церемонию, поэтому разозлилась и по-детски взбрыкнула. Но он-то не ребёнок, чтобы так носиться со своим эго. - Не злись. – Получив кучу пожеланий, объятий и наставлений, Элайджа, с трудом, но сумел оказаться рядом с женой. - Это же твой праздник. Если тебя утешит, мне не стоило тебя так целовать. «Лучше бы ты держал это признание при себе». Кет и так было нехорошо, а сейчас стало тем более безрадостно. - Я не злюсь, вовсе, - она беззаботно улыбнулась. – Мне тоже не стоило, но знаешь, что-то… - девушка замолчала, пытаясь подобрать нужное слово. - Это что-то называется природная вредность, кошечка. – Он надел на неё бархатный бежевый жакет, по широким рукавам до локтя и низкому треугольному вырезу отороченный лисицей, как и низ платья, - в октябре было уже довольно прохладно. - А может это усталость, и ты просто безжалостный человек? – Парировала Катерина, застёгивая пуговицы в виде золотых кленовых листиков. - Ты слишком свежо выглядишь, чтобы заподозрить тебя в этом. – Улыбнулся Элайджа. Кет почувствовала себя, словно она один из листов её букета, который подхватило ветром и несёт в неизвестном направлении. – Пойдём. Наконец, они вышли из церкви, подвергнувшись общепринятой пытке рисом, монетами и цветами и Кет смогла расслабиться, устроившись на сидении лимузина. - Тебе не кажется это странным? - Что именно? – Клаус потянул за руку жену, по-прежнему озадаченно стоявшую у алтаря, хотя гости уже расходились. - Поведение твоего брата? – Керолайн сложила губки бантиком, что означало крайнюю задумчивость. – Он себя странно ведёт. - Учитывая обстоятельства свадьбы, трудно сказать что значит - нормально, - резонно заметил мужчина, укутывая жену в меховой жилет. - А ведь Кет - привлекательная девушка. Первая красавица школы, не считая Елены. – Продолжила развивать мысль блондинка. - Деймон, Кол, – Устремившись к мужчинам, пробиравшимся к выходу, Керолайн требовательно спросила, - по вашему мнению, Катерина Пир… кхм, в общем, наша Кет - очень привлекательна? - Да, - бодро ответил Кол, вспомнив давний вечер с перестиланием постели Катериной. - Весьма. – В тон ему ответил Деймон. - Я так и знала. – Выражение лица Керолайн стало ликующим. – Кстати, где Бекс? - Они с Еленой улаживают оставшиеся вопросы, вроде цветов и голубей. – Кол сразу понял, почему его сестра сейчас так кстати, и захохотал. Деймон с Клаусом переглянулись и удивлённо подняли брови. - Не смейся здесь – неприлично. – Автоматически дала указание деверю блондинка, шаря взглядом по церкви. Дядюшка Джордж добрался до Алека Пирса, явно собираясь его задержать надолго. С другой стороны к бедному мужику устремилась Амалия Юнгельд. Можно было посмотреть на битву титанов – Керолайн, разумеется, ставила на Джорджа, но и Амалия была достойным конкурентом. Но это некогда. Молодая женщина снова вернулась к поискам. Мама с отцом и Дейвом, Локвуды, одноклассники Кет и Елены, друзья Майклсонов, прилетевшие из Англии, Елена с Бекс… – Так, я пошла. - Подобрав юбку, Керолайн устремилась к невесткам, на ходу бросив: – Встретимся на празднике, мои дорогие. – Последние слова звучали уже в отдалении. - Иногда я её не слишком понимаю. – Сообщил Клаус, недоумённо глядя вслед почти убежавшей жене, - три минуты назад она собиралась ехать со мной в автомобиле. - Керолайн отправилась вербовать союзников, - улыбнулся Кол. Ему самому в голову пришла та же мысль, что и Керолайн. Правда, в отличие от своей легконогой невестки, Кол слишком хорошо знал старшего брата, не обольщался и идею эту тут же похоронил. - С кем теперь воюем? – Деймон, вздохнув, направился к выходу. - Скорее, что разрушаем. – Хмыкнул Кол. – Планы Эла. - Тогда ему не повезло. А мне придётся выслушивать стенания, какой он бездушный и сам не видит своего счастья, хоть спички в глаза вставляй, - заключил Клаус, сообразивший, наконец, что к чему. - Примерно через год? – Усмехнулся Деймон. - Тютелька в тютельку. – Безмятежно отозвался супруг светловолосой миссис Майклсон. Это был уже пятый. Или шестой? Неважно. Ниточка весёлых пузырьков потянулась к поверхности бокала и лопнула, стоило его наклонить. Допив шампанское Катерина, прищурилась, глядя на разноцветную толпу. У неё была идеальная свадьба. У неё был лучший муж на свете. Только всё это было ненадёжным, как ледяные скульптуры на столах, вот горе в чём. Отдав пустой бокал официанту, она тронула бриллиантовую серьгу в левом ухе. Красивые. Украшения – колье и серьги девушка нашла в своей комнате, куда её проводил Элайджа, чтобы она могла подготовиться после церкви к свадебному вечеру. Комнату Катерина обставляла сама, по своему вкусу, но до последнего не видела готового варианта и просто выпала из реальности, очутившись там. Обомлев от восторга, она разглядывала мебель, плиты, зеркала, плавающие в чашах лотосы и только проинспектировав всё в этой сказке на заказ, заметила бархатную коробку на туалетном столике. Кет сразу же догадалась, что в ней - Элайджа очень внимательно следил за тем, чтобы сначала невеста, а потом и его супруга не попадала в двусмысленные ситуации. И если комната была радостью, то бриллианты – именно статусной вещью, подчёркивающей, что она уже замужняя женщина. Но даже тут Элайджа позаботился, чтобы драгоценности не выглядели вульгарными на столь юной девушке, предпочтя замечательно сложную огранку камней их размеру. Шампанское немного развеивало воспоминания о поцелуях, наполняя мысли лёгкостью и весельем. Сейчас Кет не задумывалась не только о том, что станет с ней через год - завтра и то казалось бесконечно далёким. - Почему ты сбежала от гостей? – Голос Майклсона у неё спиной, заставил вздрогнуть. «Чтобы тебя не видеть». - Взяла тайм-аут. – Девушка звонко рассмеялась, - все ждут моего букета, а мне ну вот ни капельки не хочется с ним расставаться. - Жадина. – Поддразнил он. - Ну, должен же кто-то в семье обладать рац… эм… тьфу, забыла. – Шампанское вновь ударило в голову. Оглядев его безупречный костюм, она остановила взгляд на платке, слегка видневшемся из петлицы. – А почему ты не мой? - Самый что ни на есть ваш, миссис Майклсон. – Быстро заключив, что его невеста опьянела и довольно сильно, Элайджа аккуратно переставил её подальше от края террасы, чтобы, не дай Бог, не свалилась. - Нет, - Вытянув платок, она надула губки и, вытащив красный кленовый листок из букета, пристроила на место платка. – Вот так лучше. Сразу понятно, что всякие рыжеволосые бабы не имеют никаких прав. – Увидев его отрешённый взгляд, Кет неожиданно чуточку протрезвев, стала серьёзной. - Что ты на меня так смотришь? - Это запрещено? – На залитой светом фонарей террасе, в своём тускло сияющем платье Катерина казалась ему настолько юной, что хотелось просто разглядывать её, не касаясь. Золотой фонарик. - Нет. – Она насупила изящно изогнутые брови. - Просто странно с твоей стороны. - Решил посягнуть на твои привилегии. Или своих качеств ты тоже жадничаешь? - А если вправду, о чём ты думаешь? - О том, что ты уже не девочка. – Катерина мечтательно улыбнулась. Не подозревая, какую рану наносит, он добавил. – Но всё же и не женщина толком. - Сложный период. – Выдавила из себя Кет. – Пойдём. - Пошли. – Элайджа не спеша повёл её к входу в зал. - Так будешь кидать букет, или сделаем вид что забыли? - Я ещё и пре-дус-мо-три-тель-ная. – Старательно выговорила Катерина заплетающимся языком. – Я знала, что ни с кем не захочу делиться своим, поэтому букета два. Помнишь Гейне*? Вывод только один - нужно быть супержуликом. - Господи. – Он расхохотался, испытывая непреодолимый взрыв нежности по отношению к этой девушке. – Если я захочу с тобой сыграть, например, в карты, напомни свою фразу. – Введя её в ярко освещённый зал, полный гостей, он хмыкнул. – Хотя о чём я. Тебе же это вряд ли удастся. - Я могу кого угодно переубедить, – гордо сообщила Катерина, не соглашаясь с ним. - Не спорю. Просто, ты не запомнишь этот вечер и мою просьбу. – Констатировал Элайджа, глядя в неестественно блестящие от алкоголя глаза Кет. Оставив мужа разбираться с гостями, сама Кет быстро, насколько это вообще было возможно в её состоянии, поднялась на второй этаж и пересчитав двери, наконец, нашла свою комнату. Букет номер два лежал на пуфе и, подхватив его в руки, Катерина на мгновение заглянула в зеркало трюмо. На неё смотрела разрумянившаяся девушка в золотом платье. Красивая, только какая-то неестестественная, чужая. Букет выскользнул, упав на небольшой коврик, но Катерина не заметила этого, и, протянув руку к своему отражению, почувствовала холод стекла под пальцами. В глазах вспыхнули искры гнева. Что это, в конце концов? Почему она настолько пропиталась им, словно перестала существовать сама по себе? Что за блажь мечтать весь день стать чьей-то женой?! Это она, Катерина, бросала людей, а не наоборот. Колье словно ошейник добровольной несвободы, в ответ тускло блестело холодным бриллиантовым светом, показавшиеся неимоверно тяжёлыми, серьги оттягивали мочки. Буквально сорвав украшения, Кет выдохнула. Легче не стало, но хоть что-то. Взгляд скользнул по кольцам на левой руке – обручальное – символ его любви, которой нет, и венчальное - верности, которой не будет. Снять сегодня нельзя, но и следовать им не стоило. Забыв про букеты, девушка выскользнула из комнаты и потихоньку пошла по коридору. Теперь алкогольные пары вместо того, чтобы настраивать на более лёгкое восприятие окружающего как раньше, лишь растравляли злость. - Майклсон хотя бы знает, какая плохая девочка его невеста? – Катерина почувствовала, как руки мужчины забрались под лиф, лаская её грудь. Каким именно образом они оказались вместе, здесь, в подобном положении, она уже помнила плохо – к шампанскому прибавилась текила, но пока Кет всё вполне устраивало. Она даже лёгкое возбуждение чувствовала. Пусть не острое, вызванное в немалой мере чувством опасности и алкоголем, но было же. Не сошёлся на тебе свет клином, муженёк, с удовлетворением подумала брюнетка. - Есть разница? – Её пальцы начали расстёгивать рубашку Уильяма. Или Уилсона? Неважно. - Он за такое убьёт. – Однако вопреки своим словам продолжать раздевать её мужчина не прекратил, он был уже слишком возбуждён доступностью девушки и пьян. Лиф начал сползать с её груди обнажая кремовую плоть. - Ему всё равно. – Толкнув спиной дверь и попав в какую-то полутёмную комнату, Кет зашептала: - Подумай, как редко кому удаётся трахнуться с невестой на свадьбе, без участи быть женихом… - Извращенка. – Прошептал её визави, приникая губами к шее девушки. Бледно-золотое, расшитое платье, бесшумно соскользнуло на пол вслед за бархатным верхом. Кет прикрыла глаза. Где-то на задворках сознания, разум пытался достучаться, но сейчас она слишком радовалась, что не испытывает отвращения к поцелуям чужого человека. Значит, то, что к Элайдже не любовь вовсе, а так – влечение, которое способен заменить любой другой. Мужчин много. Катерина радовалась и не замечала, что возбуждение сейчас даже нельзя назвать отголоском испытанного в церкви, и не соображая насколько не готова к предстоящему. Алкоголь туманил мозги, отключая инстинктивную самозащиту, которую не могло до конца уничтожить упрямство, всё казалось простым до примитивности. И всё же в последний момент, услышав шелест отбрасываемой упаковки презерватива, она почувствовала непреодолимое отвращение к этой возне. Бёдра одеревенели, но было уже поздно. Резкая боль пронзила тело, заставив распахнуть глаза, захлебнувшись в визге. Катерина попыталась скинуть с себя мужчину, но все пинки и царапанья привели лишь к тому, что через несколько мгновений руки Кет оказались перехвачены в запястьях и заведены ей над головой. Разгорячённый алкоголем Уильям не стал проявлять снисходительность к намеревавшейся сбежать девице. Анестезирующее действие водки и шампанского испарялось с каждым новым движением, но больно, не больно - на это Кет было наплевать, а вот противно до тошноты - да. Бороться бесполезно, сейчас она и не была способна ничего вспомнить из школьных уроков самообороны. Идиотизм. Да если и сбежать… Катерина оцепенела, от ужаса перестав чувствовать боль, ручейки слёз пересохли. Если сбежать, то платье, нижнее бельё… Всё останется тут. И Элайджа, конечно, всё узнает. От сковавшего тело напряжения стало только хуже, но девушка уже не кричала и не сопротивлялась. Чтобы никто не узнал о произошедшем, нужно было молчать и терпеть. Такое сообразить в подобной ситуации могла только Кет. Во рту появился солоноватый привкус крови из прокушенной ей же губы, но, крепко зажмурившись, Катерина только просила. - Заканчивай быстрее. - Скучаете? – Несмотря на некоторую испытываемую неловкость, Джордж всё же подошёл к стоящей у балюстрады женщине. - Просто отдыхаю, - Керолайн вежливо улыбнулась. – Но сейчас пора уходить – сын, кажется, совсем разбаловался. - Подождите, Керолайн. Вы же позволите мне вас так называть? - Да… Конечно, - несколько смущённая дружелюбием этого человека, по описанию Ника самого вредного на свете, блондинка остановилась. – Вам что-то нужно? - Ваш муж очень любит вас, - поднял кустистые брови старик. - Возможно, - тон Керолайн похолодел. – Но давайте начистоту. Вы хотели сообщить мне только это, Джордж? - Вы правы, у нас в семье все ищут свою выгоду. – Нимало не смутившись, заявил Говард. – Мне от вас нужно содействие в вопросе наследства. - По-моему, эти вопросу нашей с вашим племянником семьи мало касаются, – процедила блондинка. - А если и касаются, то это не ко мне. - Теперь именно к вам. – Как-то сухо констатировал старик. - Ник не умеет прощать. - Да, не умеет, - эхом откликнулась Керолайн – она это прекрасно знала. И уже поняла, о чём поведёт речь дядя Ника – о деньгах. – Именно поэтому я не буду лезть, куда меня не просят. Мне есть что терять. - Вы готовы отказаться от собрания полотен художников эпохи Ренессанса? – Джордж смерил женщину надменным взглядом, аристократические губы сжались в тонкую линию, - Это не один миллион долларов. - Знаете что, - Керолайн вдруг прорвало, кровь бросилась в голову. – Вы и впрямь думаете, что покой моего мужа стоит каких-то ваших жалких картин? Можно сказать, прости, племянник, и перечеркнуть годы вашего пренебрежения? Он только однажды решил прийти к вам после ваших слов о прислуге-архитекторе, познакомить со мной, а вы высказали неудовольствие, что я «американка, которая нож с вилкой не умеет держать». И теперь вы хотите, чтобы я строила какие-то планы за спиной своего мужа? Идите вы… - Так, юная леди, - он прервал разошедшуюся блондинку столь властным тоном, что она невольно замолчала на полуслове. – Пойду я уже только в одну сторону, в могилу. - Вы хотите моей жалости? – И всё же вспомнив, что стоящему перед ней человеку осталось несколько месяцев, Керолайн внутренне дрогнула, несмотря на свой ледяной тон. - Я хочу вашей адекватности. – Всё так же бескомпромиссно продолжал Джордж. - У вас есть ребёнок, хотя бы ради него просто постарайтесь сделать так, чтобы ваш муж принял причитающееся ему по завещанию, а не отправил в помойное ведро аукционов. - Вы хотите только этого? – Она отвернулась, сделав вид, что разглядывает завитки на колоннах. - Да. - Я не могу ничего вам обещать. – Но было очевидно, что Керолайн смягчилась. – Я выскажу своё мнение, если таковое сформируется, но решение будет за ним, и я поддержу любое. - Хорошо он тебя выдрессировал, девочка, - насмешливо заметил Джордж. – Хотя бы тут племянник не оплошал. - Как вам будет угодно, - решив окончить этот неприятный разговор, блондинка невозмутимо достала зеркальце и стала поправлять причёску, готовясь вернуться в зал. - Ник не ошибся в выборе жены, - сообщил старик. – Керолайн, я извиняюсь за все обиды, которые, нельзя даже сказать, что невольно, так как это будет ложью, нанёс вам. - Не стоит. – Она быстро раскрыла сумочку и бросила туда зеркальце. - Стоит. – И снова этот надменный тон. Керолайн поняла в кого Майклсоны бывали порой столь неуживчивы и холодны. – Что бы там ни было, но вы достойны уважения и я вам его выражаю. Редкая женщина способна в наши дни считаться с мнением супруга настолько, насколько его цените вы. - Очень мило, - вскинув подбородок, Керолайн с издёвкой продолжила. - Но странно слышать об уважении от человека, который готов лишить компании племянника, если он не женится в срок. - Вы это всерьёз, Керолайн? – Старик искренне расхохотался. – Просто хотел немного поторопить старшего мальчика. Иначе он и до сорока бы не задумался, зарывшись в бумаги. - Вы блефовали?! - дошло до блондинки. У неё округлились глаза. – Завещание… - Ну, разумеется. – Не двинув бровью, сообщил Джордж. - Не думали же вы, что я оставлю свою компанию, в которую вложил большую часть жизни на произвол судьбы? - Но завещание… Я же видела. - Их было два. – Пожал плечами старик. - Если бы Эл не женился, пришлось бы передавать просто так, ничего не поделаешь. Но поскольку он теперь женат, останется только первый вариант. - Но почему никто не догадался?.. – Сейчас перед Джорджем стояла совсем ещё молодая и растерянная девушка, а не мать семейства. - Что же это за блеф, если его каждый раскусит? Логично. - А если он навсегда связал себя с женщиной, которую не любит из-за компании? – глаза Керолайн гневно заблестели. – Вы об этом подумали? - Не смешите, моя дорогая. Я знаю своего племянника гораздо дольше вас, и в безвыходное положение Эл бы даже ради компании себя не загнал. – Говард беззаботно махнул тростью. – Его вполне устраивает сложившаяся ситуация. «А ведь старик прав. Только выход тут другой». Джордж тем временем продолжал: - Да и его выбор… - Скорее сам себе пробормотал мужчина. - Он не сможет подмять эту девочку под себя. Фигурально выражаясь, конечно. На это Керолайн слегка вздрогнула и с неожиданным жаром спросила: - Вам нравится Кет в качестве его супруги? Джордж недоумённо нахмурился – молодая женщина смотрела так, словно это был вопрос жизни и смерти. - А ведь вы говорите, что знаете Эла лучше всех… - как-то вкрадчиво повторила Керолайн. - По крайней мере, лучше его отца. – Взгляд Говарда потяжелел. – Но думаю, вы не станете рассказывать о двух завещаниях на каждом углу – вам никто не поверит. Тем более теперь уже существует только одно. - Не стану, - блондинка досадливо поморщилась – её мало интересовали завещания. – Думаю, что могу вам доверять в это вопро… Тут она увидела через витраж, что Дэвид, окончательно распоясавшись, метнул свой малиновый крем в дочку Дженны. Однако на линии огня оказался жених собственной персоной. - Ну вот, мы с вами заболтались… - блондинка со всех ног устремилась к дверям. - Может, позволите вас проводить, Керолайн? Я тоже хочу познакомиться с мальчиком, если уж с его отцом помириться не судьба. - Хорошо. - Женщина замерла и немного неловко кивнула, подавая руку. - Пойдёмте собирать следы разрушений. Из последних сил спихнув с себя обмякшее тело Уильяма, Катерина подтянула ноги к груди и села на кровати. От боли потемнело в глазах, но она упрямо тянула за простынь, стирая кровь с внутренней поверхности бёдер. Если всё разбить на небольшие действия, то можно справиться, уговаривала себя брюнетка. Не стоило представить, что придётся спускаться вниз и улыбаться гостям, как её охватывало отчаяние. - Какого чёрта ты не сказала? – Очухавшийся Уильям встал с кровати, разглядывая сосредоточенную девушку. - Тебя это не волновало несколько минут назад, когда я просила остановиться. Выметайся. – Последовал равнодушный ответ и в него полетели брюки. Уильям Гаррет всякое повидал на своём веку, но подобного поведения от едва ли не изнасилованной женщины ещё не встречал. Жёнушка Майклсона воспринимала его как помеху, молча натягивая трусики. - Да по хрену мне на тебя. – Натягивая штаны и застёгивая ширинку, сообщил мужчина. – Лучше нужно было выбирать время и место. - Как же ты прав, Гаррет. – Раздался спокойный голос. С губ Кет сорвался придушенный всхлип. – Их и впрямь нужно выбирать получше. Так же как и тех, кого еб*шь. Отправившийся переменить рубашку, испорченную малиновым пудингом племянника, Элайджа не спеша вошёл в свою комнату. Открывшаяся картина особого пространства для фантазии не оставляла. Взгляд перескочил с Уильяма на простыни залитые кровью и на испуганную его появлением, белую как мел Катерину. Судя по количеству потерянной крови, она пережила кошмар и… И ничего. Майклсон не испытывал и намёка на жалость или сострадание, разглядывая алые пятна. Окинув мимолётным взглядом Кет, и остановил взгляд на Уильяме. - Майклсон, она сама захотела. – Гаррет неверно истолковавший взгляд на пятна, сообразил, что сейчас его могут если не убить, то покалечить точно, решил скинуть ситуацию. – Я не знал, что твоя жена девственница. - Значит, совращала бедного мальчика? – Катерина снова оказалась под сканирующим взглядом мужа. Она была не то что ответить, даже просто мотнуть головой не способна. Но Элайдже это и не потребовалось, он уже понял по полному ужаса лицу брюнетки, что в этом начальник юридического отдела его компании не соврал. – И место она выбрала? - Д-да… - Увидев жестокое веселье в глазах Майклсона, явно не вязавшееся с равнодушным выражением лица, Уильям, запинаясь и бормоча что-то невразумительное, начал отступать к окну. - Значит, с ней тоже придётся разбираться, - почти дружелюбно заметил Элайджа, повернув замок на дверной ручке. – Но сейчас меня гораздо больше интересует, что ты выеб*л мою жену в моей постели. Уильям сделал попытку защититься, но результат был плачевным. Из-за того, что Гаррет был ко всему пьян и потерял силы с Катериной, дальнейшее тем более напоминало избиение младенцев. Кет зажмурилась. Словно через вату до неё донёсся хруст, вопли Уильяма, но ловила она только размеренное, тяжёлое дыхание Элайджи… Замерев, она так и сидела там, где была в тот момент, когда он вошёл. Дальнейшее было неописываемо в рамках нормативной лексики, но суть сводилась к неминуемому нанесению тяжких телесных повреждений, с лишением некоторых жизненно-важных органов, ответственных за репродуктивную функцию, если Гаррет через час окажется в пределах Мистик-Фоллз. Катерина рискнула приоткрыть глаза. По дубовой панели текли кровавые сопли или слюни, Уильям мычал что-то нечленораздельное про то, что ему нужно сначала к врачу. - Пох*й. Час. – Последовал лаконичный ответ. Очевидно, её муж был более чем убедителен, потому что Гаррет начал судорожно собирать любые намёки на своё пребывание в комнате. - Теперь ты, Катерина. – После испарившегося со скоростью света Уильяма, Майклсон обернулся к по-прежнему парализованной страхом Кет. Она вжала голову в плечи. - Иди сюда. Девушка дёрнулась, но с места не сдвинулась. - Это была не просьба. – Вежливо пояснил Элайджа, внимательно разглядывая её, словно перед ним было что-то на удивление мерзкое и уродливое. Судорожно всхлипнув, Катерина на негнущихся ногах подошла к нему и остановилась в нескольких шагах, в красках представляя собственную участь. Хотя вряд ли может быть хуже, чем есть. - Бери простынь с постели и вытирай кровь со стен. – Холодно приказал мужчина. Увидев, что Катерина по-прежнему стоит в нерешительности, он издевательски успокоил: – Не переживай за бельё, ему уже всё равно. Отойдя на пару шагов, Элайджа несколько секунд наблюдал неуклюжие попытки Кет оттереть стены от бурых пятен. Не получалось ничего. Мужчина это и констатировал: - Убрать за собой ты не слишком умеешь. – Сжав в руке простынь, Катерина замерла. - Одевайся. С каким-то извращённым садистским удовольствием он наблюдал, как Кет едва передвигая ноги, подошла к лежащему бесформенной кучей платью, наклонилась и стала натягивать его на себя. Удовольствия она точно не получила, усмехнулся Майклсон, видя как морщится девушка, пытаясь застегнуть корсет. У него даже возникла идея отправиться с ней вниз к гостям – пусть разыгрывает представление в таком состоянии, но вряд ли это было так уж архисложно для Катерины, если она умудрилась перетерпеть Уильяма. Но больше всего Элайдже хотелось поставить её посреди комнаты и наградить такой оплеухой, чтобы свалилась с ног. Ему раньше никогда и в голову не могло прийти ударить женщину, но эта… Хотя она и так вот-вот рухнет. Наконец, его жена оделась и со вздохом отпустила свою закушенную нижнюю губу. За всё время пока они были здесь вдвоём, она ни разу не взглянула на него, смотря исключительно в пол. Натянув жакет, Катерина неуловимым движением вытерла рот. На рыжеватом мехе появилось крошечное, заметное только очень внимательному наблюдателю пятнышко крови. Элайджа не спеша подошёл к Кет. Его совсем не тронула кровь на простыне, не вызвав ни жалости, ни сострадания, но от искусанной ей же самой саднеющей беловатыми ранками губы он не мог отвести взгляда, чувствуя ненормальное, взаимоисключающее сочетание гнева и нежности. Это же была Катерина, всегда живая и брызжущая энергией. Золотой фонарик. Он поднял её голову за подбородок. Девушка упрямо смотрела вниз, но Элайдже было достаточно. Уже опомнившись от собственных злобных идей, он подхватил её за талию, давая опору и перенося тяжесть её тела на себя. Катерина, застыв как кукла, позволила снять с себя отороченный мехом верх и лишь изумлённо выдохнула, когда подхватив её на руки, Элайджа стал стягивать само платье. Возражений девушка не высказала никаких, только задрожала. Поняв, что сейчас у неё мужчины вызывают не самые лучшие чувства, Майклсон быстро усадил её на кровать и объяснил свои действия: - Тебе сейчас не стоит стоять. – Стараясь лишний раз не дотрагиваться до её кожи, он аккуратно развязал тесёмки корсета, - А раздеться нужно, чтобы оказаться под душем. Кет промолчала. По большому счёту ей было всё равно, что он делает. Собственное тело казалось чужим, словно это был манекен в магазине. - Я включу воду. Она снова ничего не ответила. Когда через минуту Элайджа вернулся, Катерина сидела уже совсем без одежды, завернувшись в простыню, и очень аккуратно, разглаживая каждую складочку, сворачивала платье. Рядом такими же тщательно сложенными стопочками лежало её бельё. При виде этого занятия у него сердце перевернулось. - Иди в душ. – Она сжалась от неожиданно резкого тона, но равнодушно пожав плечами, потащилась в соседнюю комнату. - Простынь оставь. Кет сделала вид, что не услышала этого приказа. - Я тебе, кажется, сказал оставить простынь. Девушка замерла в дверях. - Давай сюда, - с неё сдёрнули лоскут ткани. Внезапно апатично воспринимавшую окружающий мир Кет волной накрыла ярость. - Подавись. – Развернувшись, она с силой хлестнула волочащимся концом Майклсона по плечу, лицо исказилось бешенством. – Засунь свою тряпку… - Уже лучше. Не обращая внимания на попытки укусить и поцарапать, он перекинув её через плечо, быстро подошёл к смежной комнате и сунул девушку под горячий душ. В ответ в него полетели мочалка, мыло, шампунь, бритва. Оцепенение сменилось неконтролируемой агрессией. Наконец, не найдя, что ещё метнуть она застыла шаря по полкам. Элайджа уже ушёл, закрыв дверь, об которую вслед ему шлёпнулась зубная щётка. Кет почувствовала, как по щекам полились слёзы вперемежку с каплями воды из-под душа. Трясущимися руками она подняла мочалку, намылилась. Раз, другой, третий... Кожа стала красной. Шампунь. Он был мужской, но Кет, с остервенением натиравшаяся с ног до головы, этого не заметила. Хотя пена давно смылась, она, потеряв счёт времени, всё стояла в душе, не желая больше шевелиться. Под струями бьющей воды можно было внушить себе, что никаких слёз нет. Вообще ничего нет. Шумящий поток и клубы пара, окутавшие ванную комнату, отгораживали от действительности, даря столь желанный покой. Закрыв глаза, Кет погрузилась в пустоту... - Тебе нельзя сейчас столько стоять. - Раздался над ухом холодный голос. Элайджа вновь появившийся в ванной, выключил душ и, быстро накинув на неё большое полотенце, не глядя, подхватил на руки. Лишь крепче зажмурившись, Катерина не сопротивлялась, отгораживаясь от всего и не желая снова видеть ни его, ни эту комнату с постелью, ни своё свадебное платье, кровь на панелях... Нет этого. Но почувствовав, как через какое-то время он её вытер, и тут же засунув во что-то мягкое и тёплое, понес в неизвестном направлении, Кет всё-таки распахнула глаза. Она барахталась, утопая, судя по почти неуловимому запаху одеколона в банном халате Элайджи, уже в коридоре. - Я долго была в душе? – Не самый уместный вопрос, но на другие её не хватало. Куда он её тащит? - Для тебя много, тебе вообще стоять нельзя. – Наконец, мужчина пинком распахнул дверь слева по коридору, и Катерина узнала свою комнату. Всё как она хотела – стены, потолки, лотосы... Какая глупость. Тем временем Элайджа прямо в халате уложил её на кровать, подложив под спину подушки и тут же накрыв простынёй. Тело девушки обмякло, спазмы сковавшие низ живота отпустили, осталось лишь неприятное ощущение между бёдер и усталость. Он её не тронул, хотя если бы и тронул, она бы это смогла понять. Почувствовав, как накрыв её одеялом, Элайджа откинул мокрые волосы на полотенце, чтобы она не замёрзла, Катерина едва не взвыла. Лучше бы ударил, хоть какое-то облегчение… Даже жертвой побыть ей не дал, вынуждая начинать самой. - Эл… - Вцепившись в одеяло, Кет выдавила. – Я не знала, что там твоя комната и… - Она сбилась, разглядывая превратившееся в маску лицо мужа. Ему, наверняка, плевать на неё саму, но только сейчас Катерина поняла, что своим поведением оскорбила Эла. Об этом она не подумала раньше. Слова не шли с языка, а те которые шли, слетев, оказывались беспросветно глупыми и ненужными. – Прости… - Зачем ты это сделала? – Вопрос был задан очень ровным тоном, но, наверное, именно так бесстрастно спрашивали средневековые прокуроры на допросе. - Я… - Кет опустила ресницы. Снова начала подступать нервная дрожь. Что ей сказать? Правду? Что решила подменить его Уильямом, надеясь вернуть себе способность здраво мыслить? Нет, тем более ему. Измученный мозг соображал плохо, и прекрасно зная, кем будет выглядеть в глазах Элайджи, она пробормотала: - Я перенервничала, выпила лишнего. И п-потом… - Катерина начала запинаться, - мне п-показалось забавным, если я не буду дев-вушкой после свадьбы… - дыхание со свистом вырывалось из груди. - Я соблазнила его, это оказалось несло... - Иди к дьяволу!.. – Полоснув её бешеным взглядом, мужчина рывком встал с кровати от греха подальше. Съёжившись, Катерина начала непроизвольно отползать к стене вместе с подушками. Элайджа поглядел в казавшиеся огромными на мертвенно-бледном лице глаза. И всё же был какой-то фон помимо страха. Беспомощность. Абсолютная. - Прости меня. – Шёпот осенними листьями шелестел по комнате. – Я не думала оскорбить… Я не хотела этого. На тёмном шёлке кровати она казалась совсем маленькой. Как такую можно было обидеть?! Умом Элайджа понимал, что Кет сама виновата в том, как всё случилось, но вопреки логике внутри поднималась волна ревности и злобы от того, что кто-то посмел причинить ей боль. Хотелось крушить, бить… Останавливало лишь то, что сейчас это напугает Катерину ещё больше. - Ну, прости же меня… Прости, - в который раз умоляла Кет. Похоже, Элайджа вообще не слышал её слов. И его взгляд, устремлённый в себя – убийственно равнодушный, жестокий. Внутренне содрогнувшись, она приподнялась на локтях, и, забыв про глухую боль в теле, сделала ещё одну попытку пробиться сквозь эту стену: - Хотя бы скажи хоть что-нибудь… Пожалуйста. Не молчи… Её раньше всегда выручала ярость, она заставляла человека выйти из себя, но тут Кетрин могла только просить, не решаясь приблизиться даже на сантиметр. Снова полились мольбы, оставшиеся без ответа. Бесполезно. В отчаянии Кет отвернулась и застонала, зарыв лицо в подушку. - Катерина. – Опомнившись от своих мыслей, мужчина развернул судорожно вдыхающую воздух девушку за плечи и вновь уложил на спину. – Сейчас тебе нужно лежать смирно. Я знаю, что ты не хотела… - Взглянув на её пальцы, Элайджа увидел, как они мелко дрожат. - Поговорим завтра. - Ты меня ненавидишь. – Глухо обронила брюнетка, увидев, что он поднялся и направился к двери. - Не говори чепухи, - поморщился Элайджа и закрыл за собой дверь. Ему нужна была хотя бы парочка сигарет, прежде чем начинать следующий раунд. Иначе его накроет, и от Катерины останутся рожки да ножки. Кет лежала уставившись в потолок. Ушёл. Светлячки муранского стекла – роскошной венецианской люстры, расплывались перед глазами. Ещё один подарок её мужа. Точнее он не её. И никогда её не станет. Так было с самого начала. Снова перевернувшись на живот и уткнувшись носом в наволочку, Катерина горько зарыдала, избивая ни в чём не повинную подушку. Она ненавидела сейчас всё на свете: люстру, постель, этот дом, но в первую очередь саму себя. Через несколько минут вернувшись с подносом, Элайджа нашёл на кровати заходящуюся в плаче девушку. У неё уже не было сил на слёзы, а Кет всё равно рыдала. Он, разумеется, видел женские слёзы. Не воспринимал слишком всерьёз, не любил их, но с Катериной творилось что-то ужасное – её тело тряслось передавая эту дрожь даже кровати от того, что она тщетно пыталась справиться с ними, давясь плачем. Мгновенно оказавшись рядом, Элайджа начал отцеплять пальцы от подушки. - Перестань. Не надо.– Уложив Кет к себе на колени и укачивая как ребёнка, он стал вытирать бесконечные слёзы, заставляя глядеть на себя. - Всё ещё будет хорошо... Катерина, слышишь меня? Люди и худшее переживают, – уговаривал мужчина. - Найдём психотерапевта… - В-вернулся? – Пальцы Кет теперь уже мёртвой хваткой вцепились в его рубашку. Почувствовав, что Элайджа собирается отстраниться, она выдохнула. – Не уходи. - Я не ухожу.– Дотянувшись до принесённого им подноса, что было затруднительно из-за рыдающей Катерины, Майклсон поднёс к её губам стакан. - Выпей. - Что? – Она вытерла нос и щёки рукавом халата и поморгала, прогоняя заливавшие глаза слёзы. – Не надо, я уже… - Это просто вода. – Поняв, что истерика сходит, Элайджа понемногу вливая в неё стакан жидкости и, стараясь говорить как можно мягче, объяснил: - И тебе нужно поесть. - Нн… - Кет собиралась сказать, что не хочет, но не стала. Главное, чтобы он оставался здесь подольше, а ради этого девушка была готова есть, что угодно хоть всю ночь. – Хорошо. Сп-пасибо. - Вот и умница.– Поудобнее устроив Катерину на подушках, Майклсон поставил ей на колени поднос. - Держи. Опустив ресницы и стараясь удержать рвавшиеся из горла всхлипы, Кет начала медленно жевать, не глядя по сторонам. К счастью Элайджа на неё не смотрел, устроившись в кресле и глядя куда-то за окно. Сначала от еды лишь тошнило, но Катерина упрямо впихивала её в себя, и минут через десять наоборот стало гораздо лучше, руки перестали трястись, глотаемые слёзы ушли, и она почувствовала, что согревается. - Я всё. – Отставив поднос на прикроватную тумбочку, Катерина впилась взглядом в равнодушно смотрящего в окно мужа. - Ещё успокоительное и обезболивающее. – Поднявшись с кресла, сообщил мужчина. – Держи. - Не хочу. Со мной всё в порядке. – Быстро солгала Кет, отрицательно покачав головой. – Да и нужно подниматься и приводить себя в порядок иначе завтра я буду отвратительно выглядеть с опухшим лицом и стоящими дрыком волосами. Элайджа понял, что она не желает говорить о случившемся. Да он и сам не знал, что тут можно сказать или сделать. Убить Гаррета за отсутствие чуткости? Если бы это помогло… Ладно, сейчас главное, чтобы Кет пережила всё с наименьшими потерями. А завтра уже… Завтра будет завтра. - Не вставай с постели. Мгновенно послушавшись, брюнетка замерла. «Только не уходи». - Тогда не мог бы ты принести мне мокрое полотенце? – Она и сама знала, что это нагло, но старалась всеми средствами задержать его в своей комнате подольше. – Для лица. - Хорошо. Через минуту брюнетка уже прижимала мокрую ткань к покрасневшим от слёз векам. - Спасибо. И расчёску, пожалуйста, – протянула руку Кет. Смерив её непонятным взглядом, Элайджа взял с туалетного столика первую попавшуюся большую щётку и, проигнорировав протянутую ладонь, развернул девушку поперёк кровати. Когда Майклсон погрузил пальцы в спутанную копну волос уже подсохшую и распушившуюся крупными спиралями, Катерина замерла. Поняв, что он собирается делать, она рванула с места. - Не надо! Элайджа, отдёрнув руку, удивлённо разглядывал её испуганное лицо, не понимая, что произошло. - Катерина? – настороженно спросил он. Элайджа хотел просто успокоить, прекрасно зная, как расслабляюще действует подобное на женщин. И никак не ожидал реакции, как на преступление. Прерывисто дыша, Кет смотрела на расчёску в его руке, словно это была змея. После Рады, предпочитавшей лично заплетать волосы дочери годы назад, Катерина не позволяла прикасаться к ним никому кроме Елены, если это не было абсолютно необходимо. До десяти лет, пока не научилась справляться с локонами сама, она не носила волосы ниже плеч. Но наряду с бунтующим инстинктом самосохранения... - Извини, я от… - она плавно подошла, - от неожиданности. Спасибо. Продолжай. Повернувшись к нему спиной, брюнетка села на кровати, подставляя свою гриву. Плевать на инстинкты, сегодня ей хотелось чувствовать его рядом. И если для этого нужна расчёска, то пусть будет так. - Ничего. – Мужчина решил, что из-за произошедшего с ней этим вечером, Катерина испугалась чужих рук. Поколебавшись, он приподнял одну из прядей и стал как можно аккуратнее расправлять кудри, высвобождая ещё мокрые золотые ленты из спутанной массы волос. – Не бойся, кошечка. – Сейчас её нужно было убаюкивать, говорить любые успокаивающие глупости: – Всё будет хорошо. – Расчесав локон, он заправил его девушке за ухо. - Ты просто отдохнёшь и поймёшь, что всё не так плохо… - Ммм… - Послушно согласилась Кет, чуть откидываясь назад. Больше она не могла ничего сказать и только вздыхала каждый раз, когда он брал новую прядь. Тревога и напряжение таяли с новым движением щётки. Закрыв глаза, Кет вдыхала запах его одеколона, окутывавший её, вслушивалась в их дыхание - тяжёлое своё и мерное Элайджи, потрескивание волос под расчёской... Она даже не могла внятно сказать как ей хорошо, настолько сильным, до изнеможения, было удовольствие. Слишком быстро уходящее нервное напряжение совершенно обессилело её. Не в состоянии больше держать осанку, Катерина, по-прежнему не открывая глаз, откинула голову мужчине на плечо и довольно выдохнула, почувствовав как уже его пальцы стали гладить и перебирать её локоны, спустились ниже, массируя шею. Окончательно согревшись, чувствуя, как горят щёки, и уходит любое воспоминание об унижении, которому она сама себя подвергла, Кет, сделав усилие над собой, чуть повернулась в его руках и поцеловала ласкающую её ладонь. - Хорошо, - Её низкий грудной голос казался самым уместным. Элайджа автоматически притянул её к себе, поглаживая плечи и волосы Кет. Порой она была потрясающе нежным, доверчивым созданием… У него же в голове никак не укладывался её поступок. Катерина, конечно, экспрессивна, но всё же не настолько. Раньше она всегда видела границы и, видимо, свадьба всё же что-то значила для неё как ритуал. Не стоило предлагать. Семнадцатилетние девушки мечтают о романтике, даже самые практичные, и эта мало чем отличается, разве что мечты странноватые. Хотя её же не насильно заставляли, сама виновата. Но сейчас Кет лежала в его руках настолько тихая и тёплая, что все думы о том, сколько всего «хорошего» он ей скажет завтра, вылетели из головы. «Совсем зарёванная, утопает в халате и всё равно желанная?». Мысль пронзила сознание, и она же отрезвила. Вряд ли Катерина, после того как её едва ли не изнасиловали, будет в восторге от этой идеи. Его вторая ладонь, оказывается, уже скользнула с талии вверх и легла ей на грудь. Он медленно убрал руку, аккуратно, чтобы это не встревожило девушку, отодвинувшись сам. Но мог бы и не беспокоиться – деморализованная всем случившимся, Кет крепко спала пристроив голову ему на плечо. Уложив её в постель и, заверив себя, что это исключительно братский поцелуй, Элайджа коснувшись губами её лба, направился к двери. Но уже выйдя из комнаты, остановился. А куда он, собственно, идёт? Бить Гаррета? Этот сукин сын наверняка уже уехал из города. Да и то, что спьяну трахнул его жену… Злость немного улеглась, вымещенная на какой-то мебели, пока Кет была в ванной, и Элайджа начал осознавать, что Катерина сама наломала дров. Никто её не насиловал, просто не доставили удовольствия, что для девственницы, наверное, равносильно каторге. Но чего она ожидала с такими исходными, ложась в кровать с пьяным в хлам мужиком? Тут даже дураку ясно, что будет так, как получилось. Платить ублюдок обязан только за то, что Кет его жена. Сломанного носа и челюсти хватит, путь в компанию теперь заказан… И всё же Катерина… От одного воспоминания о том, как она рыдала, от бешенства темнело в глазах и то, что Кет сама во всё виновата переставало быть аргументом. Видимо, несмотря на фарсовость этого брака, он всё же автоматически перевёл её в разряд собственности, понял Элайджа. Выход оставался один – напиться до бесчувствия, а завтра мозги должны включиться. Или наоборот будет слишком хреново, чтобы о чём думать и действовать. Майклсон прислушался к шуму внизу. Гости, похоже, не собирались расходиться. Значит, пить придётся в гордом одиночестве - жениху не положено быть без новобрачной, с мрачным юмором сообразил Элайджа. Его передёрнуло от отвращения при воспоминании о своей спальне. И уезжать тоже нельзя - Катерина не слишком адекватна. Выход был только один. Через минут десять устроившись в кресле в комнате Кет, он откупорил бутылку, одним глотком осушив пол бокала. Алкоголь ударил по мозгам. - Жаль, что ты не можешь поддержать компанию, кошечка.– Вторая половина бокала последовала вслед за первой. Склонившись к спящей девушке, Элайджа провёл пальцем по полной нижней губе брюнетки. Сладкая и нежная, когда он целовал её сегодня, и порванная, наверняка, солоноватая сейчас. Подоткнув покрывало, мужчина очертил абрис лица Кет. - Спи. Только вот перегар придётся потерпеть. – Откинувшись в кресле и снова наполнив бокал, он недобро усмехнулся: - Ну да ты у меня вообще терпеливая. И здесь потерпишь. ___________________________________________________________________ * Имеется ввиду высказывание. Честность — прекрасная вещь, если все вокруг честные, а ты один жулик. Р. Гейне ______________________________________________________________________ В общем, нет сил у меня уже её редактировать, если найдёте ошибки напишите пожалуйста)).