Приходите за счастьем вчера

Интерлюдия. Семь лет назад. Мистик-Фоллз. Распахнув глаза, Елена рывком встала с кровати. За окном уже начинало понемногу светать, но проснулась девушка не из-за незадёрнутых штор, о которых позабыла, ложась спать этой ночью. Всегда сопутствующее чувство внутренней близости Кет исчезло. Вчера вечером она испытывала какое-то странное ощущение, но списала его на нервозность и два лишних бокала вина, да и слишком устала от предсвадебной гонки – сестра буквально извела всех, создавая идеальную сказку, и, вернувшись домой, наскоро приняв душ, Елена буквально упала в постель. А сейчас… Это было словно очнуться без руки, без привычной и необходимой части себя. Страшно, неизвестно и главное - совершенно непонятно. Брюнетка заметалась по комнате, решая, как поступить, и, наконец, сбежав по лестнице в прихожую и накинув на плечи куртку, выбежала за дверь. Холодный ночной воздух покалывал голые ноги, но автомобиль стоял в паре десятков шагов и через минуту, брюнетка уже забыла об этом неудобстве. В отличие от сестры, Елена обычно водила идеально правильно, пятьдесят пять миль в час – не более того, как и положено школьнице, недавно севшей за руль, но сегодня она неслась вперёд, наплевав на камеры на поворотах и светофорах, бесстрастно фиксирующие правонарушения и начислявших штрафы. Затормозив у ворот огромного особняка Майклсонов, девушка выскочила из автомобиля. Вокруг сновали уборщики, оперативно разгребая остатки праздника, поэтому никто не подумал спросить, что она делает в такой ранний час в одной футболке и куртке. Хотя нескольких удивлённых взглядов Елена всё же удостоилась, но большинство приняли её за новую хозяйку, которая славилась своей эксцентричностью на весь город. Брюнетка решила, что оно и к лучшему и скинула куртку в прихожей. Встретив первую попавшуюся служанку и наплетя дивную историю о том, как она спустилась выпить воды, заблудилась в этом огромном доме, в конце прочувствованного рассказа, Елена попросила напомнить, где её комната. Разумеется, женщина просьбу выполнила, хотя и подумав про себя, что девушка странновата, но проводила и оставила в одиночестве. Елена разочарованно вздохнула – сестры она здесь не чувствовала, но всё же дверь толкнула и… удивлённо приоткрыла рот. Кет была тут, в комнате своей мечты. Она мирно спала, повернувшись на бок, её грудь мерно опадала и поднималась в такт спокойному дыханию. Правда спала отчего-то в халате, но о причине было догадаться нетрудно - она сидела к ней лицом в кресле. Точнее он, Элайджа, который тоже спал, уронив голову на скрещённые руки. Всё было тихо и спокойно – не стоило так волноваться. Елена прищурилась, теперь сестра всё-таки чувствовалась, но не так ярко как раньше. Очень странно, но… Подавив желание пройти и открыть окно – аромат перегара в комнате стоял знатный, непонятно как только Кет умудрялась при этом мирно посапывать, Елена попятилась спиной и выйдя закрыла створку. - Я согласен. – Быстро обернувшись, девушка увидела направляющегося к ней по коридору Кола. - Что... В смысле? – Она мгновенно отскочила от двери. - В смысле погулять. Похоже, это у вас семейное, дамы... – Сделал странное заключение он, а Елена, поняв, о чём парень ведёт речь, быстро одёрнула футболку и покраснела так, что даже природная смуглость не спасла от пятен на лице. Сунув нос в комнату, она чуть наклонилась и, учитывая длину футболки-ночнушки до середины бедра, выставила на обозрение хлопчатобумажные сиреневые трусики с лапками-следами сзади и надписью «Давай сходим погулять». Но Кол, неожиданно для своей натуры вспомнив про чувство такта, не стал дальше зацикливаться на этом и уточнил: - Шпионишь за сестрой? - Я? – пытаясь принять прежний невозмутимо-бесстрастный вид, девушка вздёрнула нос: - Разумеется, нет. Просто побеспокоилась всё ли в порядке. Пойдём, а то ты своими воплями ещё разбудишь Кет. Она и так устала, бедняжка… Доброе утро, кстати. - Доброе, и всё же… Проделать такой путь в пятом часу утра в одной ночной рубашке? – Снова проявил удивительную чуткость Кол, более чем деликатно охарактеризовав комплект - футболка плюс трусы. Он прошёл вслед за Еленой, которая словно палку проглотила – такой неестественно прямой была её спина. – Что-то случилось? - Нет. Просто мне… - рассказывать о связи близнецов Елена не любила и не хотела, поэтому придумала куда более банальную отговорку. – Просто приснился кошмар, проснулась и решила проверить всё ли в порядке. - Да? – Нелогично, особенно для Елены. Кол понял, что девушка что-то не договаривает. – Ладно, сделаем вид, что ты стала блондинкой и растеряла всю свою практичность. Кофе в столь ранний час будешь? - Нет, спасибо.– Елене очень хотелось поговорить с сестрой, узнать, что с ними происходит и нормально ли это, но будить её смысла не было, да и собственная «неупакованность» не располагала к разговорам.- Поеду домой. - Как хочешь, - пожал плечами парень. - Моё дело - предложить. Тем более что ни на чьи коленки я пялиться не собирался, если ты этого испугалась. - Я ничего не испугалась. – Отчеканила брюнетка, чьи щёки порозовели на этот раз уже от злости. – Просто мне нужно привести себя в порядок. - А как же крепко обнять на прощание? - Он уже явно насмехался, получая кайф от того как краснеет вечно бесстрастная Елена. За эти месяцы Кол ни разу не видел её даже просто раздражённой, и ему, чья будущая профессия и талант заключались в игре на нервах, это казалось ну очень странным. Особенно если вспомнить, как бурно Елена демонстрировала темперамент после выигрыша в волейбол. - Мы же вроде почти родственники теперь. Елена, на мгновение позабыв о своих тревогах, гневно сверкнула глазами – Кол явно рассчитывал смутить её ещё больше. Не выйдет. Вежливо улыбнувшись, она кивнула. - Ну, разумеется. На прощание. Только проводи меня до машины, боюсь, сама из вашего дома не выберусь. - Хорошо, - чуть прищурившись, парень оглядел её безмятежное лицо. Наконец, спустившись вниз, найдя куртку Елены среди кучи таких же – дом был буквально битком набит гостями, они выбрались на крыльцо. - До свидания. – Прежде чем Кол успел сообразить, что происходит, девушка по-дружески обняла его. Вздрогнув от неожиданности, он сжал руки в ответ. Леди и впрямь была леди, даже в футболке, задравшейся до пупа и вряд ли что-то способно вывести её из равновесия. Оставалось надеяться, что в его практике таких непрошибаемых личностей не будет. - Может, отпустишь? – Светская улыбка приклеилась к губам Елены. – Ноги зябнут. Опомнившись, Майклсон убрал руки с её талии и отступил на шаг. - Я к обеду ещё заеду, - девушка юркнула в автомобиль и, аккуратно заводя мотор, добавила в открытое окно, – До встречи, Кол. Благодарю за помощь. - До встречи. Кол, подняв бровь, посмотрел вслед потихоньку набиравшему скорость «Ягуару». Ходячий гимн американской правильной девочке. Наверное, Елена даже носки гладит*, с усталым раздражением подумал он и, выбросив из головы «родственницу», направился спать – ему со вчерашнего дня этого ещё не удалось. Перевернувшись на спину, ещё не окончательно очнувшаяся от глубокого сна Кет ленивым взглядом из-под век скользила по комнате. Видимо, вчера был тяжёлый день, несмотря на то, что она по ощущениям выспалась, тело всё ещё немного ныло усталостью. Чуть скосив глаза вправо, Катерина оглядела мужчину в кресле рядом с собой и, удовлетворённо улыбнувшись – хороший сон, снова погрузилась в дрёму. Но заснуть никак не удавалось, что-то тревожило, нечёткие образы крутились в голове, не давая сознанию вернуться в уютный туман сновидений. Раздражённо заворочавшись, девушка поняла, что она почему-то спеленута в халат. Тонкий запах знакомого одеколона защекотал ноздри, и глаза Кет широко распахнулись. Запахов во сне не бывает, а значит... Вчерашняя действительность обрушилась так внезапно и резко, что брюнетка замерла, забыв дышать. Она попыталась представить себе, что просто заснула после того как оказалась в своей комнате перед зеркалом, с тех пор всё было неявным как в тумане и странным, а запах – ну, Эл же тут был, украшения приносил, комнату не проветривали… Глупо и не поможет. Оборвав фантазии, Катерина бесшумно села на кровати. Да и что теперь поможет? Девушка повернула голову и со злостью, граничащей с ненавистью, ещё раз посмотрела спящего в сидячем положении Элайджу. Как он там говорил: «Всё ещё будет хорошо?» Ничего хорошо уже не будет. Могло бы быть, если бы он оставил её в покое вчера вечером, вышвырнув из своей комнаты… Мерза… Нет, не мерзавец. До боли сжав кулаки, чувствуя как ногти впиваются в ладони, Катерина почувствовала, как слёзы в очередной раз подступают к глазам. Раньше было много чего –определённая женская симпатия по отношению к мужчине, привязанность, благодарность, может быть, даже восхищение его способностью всё так разруливать в свою пользу. А после вчерашней ночи эта квинтэссенция трансформировалась в одно чувство. Со всем по отдельности бороться не так уж и сложно, а с любовью… Что делать с любовью? Капелька сорвалась с уголка глаза, прочертила дорожку к виску. Как бы хотелось выйти замуж за слабого, недостойного, жестокого ублюдка… Сейчас вчерашний вечер казался Кет особым утончённым издевательством – покорить сердце, чтобы его разбить. Даже не разбить – не заметить. Что бы он ни сказал или сделал теперь, - Катерина не обманывалась, что её не ждёт рай на золотом блюде, но это уже роли не играет. Отчаянье душило хуже удавки и давило на грудь тяжелее золотого «ошейника», по прежнему лежащего на туалетном столике, там, где она его оставила вчера, заставляя девушку судорожно выдыхать воздух из лёгких. Слегка повернувшись в кресле, Майклсон нахмурился и что-то сонно пробормотал – видимо, его потревожили эти звуки. Изображение уже плыло, предвещая очередные потоки слёз. Их уже слишком много. Слёзы, с отвращением, по слогам повторила про себя брюнетка. С силой, чтобы боль позволила немного встряхнуться, укусив себя за ладонь, Катерина спустила ноги на пол, и, развязав пояс халата, стащила его с плеч. Вспыхнувшая в ней злость, и без того почти растоптанное самолюбие всё же позволили не разразиться рыданиями, а упрямо поджать губы. Привыкнув раскладывать чувства по полочкам, она и сейчас занялась тем же. Безответная любовь настоящей не может быть по определению, это всё блажь, которая проходит со временем. Свернув не нужный халат и положив его на краешек кровати, Кет бесшумно скользнула в ванную. Сегодня они с Элом отправлялись в свадебное путешествие, поэтому в первую очередь нужно было привести себя в порядок. Войдя, Катерина аккуратно притворила дверь, разглядывая стоявшего к ней спиной мужчину. Вернувшись в спальню из ванной, Майклсона она уже там не нашла, а только наскоро накарябанную знакомым почерком записку на салфетке для снятия макияжа. «Через час будь в кабинете». И вот теперь оказалась здесь. Как ни странно особой тревоги Кет не испытывала – самое плохое уже случилось, остальное - мелочи жизни. Да и быть бедненькой и несчастненькой она не собиралась. Постояв под душем и разобрав ситуацию на составляющие, Катерина значительно приободрилась, окончательно придя к выводу, что делает из мухи слона. Все в юности влюбляются, и её не миновало. Она, конечно, понимала, что лукавит, но с упрямством своих предков первопроходцев отказывалась это признавать. - Как ты себя чувствуешь? – Он обернулся, рассматривая её с ног до головы. Выглядела девушка на удивление прекрасно, если не считать несвойственной ей бледности, но человеку со стороны, не видевшему Катерину ежедневно даже и этого было не заметить - слишком уж щедро природа одарила брюнетку красками. – Присаживайся. - Нормально. – Кет слегка улыбнулась, устраиваясь на диване, и про себя отметила, что он переоделся, но ещё не брился. Она, кажется, вчера сломала бритву, от души трахнув её об кафель. Хотя какая разница? От привычки замечать малейшие детали в нём нужно тоже избавляться, решила девушка. – Благодарю тебя, ты был очень добр ко мне вчера. Более чем я заслужила и… - Пожалуйста, - прервал эти излияния Элайджа чересчур ласковым тоном. Хотя она сохраняла прежнюю улыбку на губах, но Катерина поняла, что ждать ничего хорошего не приходится. – Если ты беспокоишься о Гаррете, не стоит. Болтать о тебе он не станет, просто потому, что никто не поверит. - Нет, подожди, я скажу. Я прошу прощения за своё поведение, - Подавив ребяческий порыв заломить руки, брюнетка замолчала, судорожно подбирая слова. Всё, что она собиралась сказать - по меньшей мере дюжина вариантов, мгновенно вылетело из головы. Однако Кет не была бы собой, если бы капитулировала. – Я не имела права себя вести подобным образом, спать с твоим гостем, подчинённым. Я не подумала – слишком много выпила, и в комнате мы оказались случайно... – Шаткое внутреннее равновесие начало не просто давать трещины под его взглядом полным сардонического веселья, а рассыпаться на куски, но Кет упрямо продолжала: - Я не оправдываюсь, а просто объясняю ситуацию. Оправдываться тут бессмысленно. Этого больше не повторится. – Последнее предложение прозвучало совсем уж жалко. - Разумеется, не повторится. – Издевательским, точнее так казалось нервничающей девушке, тоном, сообщил Элайджа, мягко подходя к дивану. Она почувствовала непреодолимое желание слиться с обивкой софы. – А теперь запомни, моя дорогая, - маска вежливости спала, глаза мужчины стали злыми и холодными, как осколки обсидиана. Не сравнивать с камнями – они бездушные, так он говорил ей в день помолвки. Но именно такими сейчас стали глаза её мужа. Катерина отвела взгляд от его лица, слушая слова, которые он выплёвывал своим обычным, ровным тоном, словно отдавал указания в офисе. - Если у меня возникнет хотя бы намёк на подозрение, что ты собираешься выкинуть подобный фортель, то даже в туалет ты будешь ходить с охраной. И не сможешь сидеть ближайшую неделю после этого. Гарантирую. Надеюсь, мы друг друга поняли, кошечка моя? - Нет, не поняли. – Вспыхнув от гнева, Кет вскочила на ноги и сама сделала шаг ему навстречу. – Ты не посмеешь! - Хочешь поспорить? - Я уже извинилась, - Со всей надменностью, на которую была способна, холодно напомнила Катерина, подходя к окну. – Но извинилась за то, что это был Уильям, твой гость и подчинённый, в остальном я считаю себя вполне свободной. - И что это значит? – от зловещего голоса Элайджи по спине прошёл холодок, но сейчас Кет искренне гордилась собственной смелостью, и ей море было по колено. - То, что тебе не стоит перегибать палку. О верности в целом у нас вроде бы речи не шло, и если бы он не был... Нет, не надо… - брюнетка поспешно попятилась, но неправильно выбрала направление, и через секунду почувствовала спиной дубовую панель. Ещё пара шагов Майклсона, и он оказался рядом, опираясь о стену руками и не давая Кет сбежать. Хотя и несмотря на бешенство во взгляде мужа, после вчерашней ночи Катерина не верила, что он способен причинить ей серьёзный вред, однако всё равно внутренне задрожала, догадавшись, о чём Элайджа сейчас думает. Лучшая защита – это нападение, а когда угрожает запоздалое знакомство с ремнём, то тем более все средства хороши. – Ты же вроде не ограничивал себя обетами аскета, хотя и считался моим женихом… - Это тут при чём? – Она всё-таки сумела обескуражить мужчину и выиграть время. - А по-моему это лицемерие, требовать от меня соблюдения того, чему сам не следуешь. С явным раздражением, он всё же ответил: - Я мужчина со своими потреб… - Шовинизмом страдаете, мистер Майклсон? – Прервав его на полуслове, брюнетка ехидно улыбнулась. – А я должна сидеть дома и крестиком вышивать что ли? Полагаю, что тоже имею право на развлечения, разумеется, менее афишируемые, чем вчерашнее... – Всё. Доигралась. Кет запрокинула голову, почувствовав, как он дёрнул за волосы. Другая рука отнюдь не нежно легла на плечо. - Кажется, я здорово ошибся и психотерапевт тебе не нужен. – Сквозь зубы процедил Элайджа. - Если ты меня не отпустишь, мне будет нужен хирург и новый скальп. – Выдавила из себя Катерина, морщась от того, как натянулась кожа на висках, а боль от стального захвата рвёт плечо. Но мужчина её не слышал, пожирая взглядом лицо Кет, на котором уже начал проступать пот. Вчера это был ребёнок, поранившийся по глупости, но вот сегодня… Былая беззащитность исчезла без следа, осталась расчетливая, уверенная в себе, маленькая мегера, бессовестная су... Стоп. Это совсем ещё девочка. Сам же и выбрал такую. Ему нужна жена ради наследства, не возлюбленная, не что-то большее для дальнейшей жизни, и по зрелом размышлении его вчерашние действия были единственно верны, если исходить из этой потребности. Странные чувства, эмоции, которыми он руководствовался можно опустить и необходимо продолжать оставаться в рамках рациональности и выгоды. Отпустив плечо и волосы Катерины, Элайджа всё-таки умудрился заговорить спокойно. - Будь по-твоему. – Кет недоверчиво распахнула глаза, а Майклсон убийственно холодным тоном продолжил: – Трахайся, если хочешь, только предусмотрительнее выбирай кандидатов. Мне не улыбается каждый раз разбираться с твоими… - Он скривился. Безразличие наложило отпечаток на его лицо, придав ему какую-то особую жестокость. – В общем, так - ни я, ни кто-либо ещё знать о твоих будущих похождениях не должен. Иначе – не обессудь. Мне не нужно, чтобы у Джорджа возникли подозрения или появились желающие их породить, рассказав о твоих загулах. И, разумеется, никаких залётов. Тебе всё ясно? - Да. - Она кивнула, проглотив комок в горле. А чего собственно стоило ожидать? Истеричных, ревнивых воплей – «Не сметь!» или «Запру дома!»? От Элайджи? Смешно. Страдало только его самолюбие, не сердце. Только гордость. Что же, у неё она тоже есть в наличии. Радуясь, что её голос звучит спокойно, Кет подчёркнуто уверенно повторила: – Разумеется, да. А я могу рассчитывать на то же отношение к этому вопросу и с твоей стороны? «Придушить бы тебя, маленькая зараза». - Я не давал повода сомневаться в своём благоразумии. - Тогда пойдём, нам давно пора завтракать… Чуть прищурившись, Элайджа наблюдал, как Катерина расправила складки на платье, вздёрнула подбородок и нацепила счастливую лучезарную улыбку. Желание почувствовать под пальцами её шею стало сильнее. Только сегодня, а вовсе не вчера, он понял, наконец, какой может быть настоящая ревность – до тошноты и мошек перед глазами, от стучащей в висках крови. Лично позаботится, чтобы у дорогой «жёнушки» за этот год и минуты свободной не выдалось, а она пускай пока обольщается мнимой возможностью. Увидев, как быстро Кет направляется к двери, Элайджа окликнул её, сверля безжалостным проницательным взглядом. - По-моему ещё не всё. - Что ещё? – Обернувшись, она устало прикрыла глаза. Отложить разговор не удалось. - Какого хе… Почему ты так поступила вчера? - Я уже объясня… - завела было Кет. Ладонь Майклсона врезалась в стол с такой силой, что подпрыгнули ручки в канцелярском стакане. - Не врать! – Рявкнул Элайджа, мгновенно сбрасывая маску безразличия. – Зачем ты это сделала?! Но она молчала, как воды в рот набрала. - Ты снова пытаешься найти предел моему терпению? - Вовсе нет. Ты уже зашёл за него раз так орёшь. – Насмешливо пояснила Катерина, скрестив руки на груди. – Но это моё дело, не находишь? «Что же ты такая упрямая?» - Не нахожу. Из-за твоего «дела» я лишился начальника юридического отдела. Неплохого управленца и профессионала, между прочим, поэтому будь добра объяснить ситуацию. Удар достиг цели. Кет и без того раздавленная их соглашением, поняла что столько всего сразу – это слишком, как не держи себя в узде. Совершенно по-детски топнув ногой, девушка выкрикнула. - Я ничего никому не скажу! Не буду! Оставь меня в покое, наконец! И прежде чем Майклсон смог добраться до неё, она стремглав метнулась за дверь через холл к лестнице, не подумав поздороваться с сидящими в гостиной. Джордж перевёл взгляд на Ребекку напротив – они предавались любимому делу - игре в покер, все остальные уже вылетели и сидели рядом, наблюдая за партией. Блондинка удивлённо нахмурила брови вслед пронёсшейся мимо невесты, точнее уже новоявленной жены её старшего брата, и повысила ставку. - Сукин сын! – Невидяще глядя в окно Майклсон выпрямился. Довёл Катерину, и всё из-за того что сам не в состоянии увидеть, насколько она ещё ребёнок. Своим демаршем Кет вывела из себя. При мысли, что её будет кто-то обнимать, а она при этом получать удовольствие от бешенства сводило скулы. Пальцы зло раздавили в пепельнице недокуренную сигарету. Сейчас октябрь, считая с мая – полгода. Он уже не мог представить себя без неё. И тем более не мог представить себя с ней. Вчера она это лишний раз подтвердила. Пат. Марш-бросок на улицу совершённый Катериной, Бекс не обеспокоил – захваченная какой-нибудь идеей бывшая мисс Пирс всегда неслась как угорелая, не замечая ничего вокруг. Но увидев брата, матерящегося себе под нос и закуривающего прямо в доме, блондинка вытаращила глаза. - Кажется, семейная жизнь взяла в оборот, - заметил Деймон, сидящий неподалёку после того как старший Майклсон аналогично своей супруге не удостоив присутствующих своим вниманием исчез с горизонта. Он тоже боролся до последнего, но переиграть Джорджа и его внучатую племянницу было нереально и поэтому сейчас был раздающим. – За Эла нужно начинать молиться. - Это нормально. – Единственно оставшийся невозмутимым Джордж посмотрел в свои карты, раздумывая, блефует Ребекка или нет. Это решало исход партии. – Нам что главное? - Что? – Бекс оторвалась от созерцания своей комбинации. - Чтобы эти телодвижения не мешали другим, способствующим делу продолжения рода. – Констатировал Говард. Керолайн, переглянувшись с Джеймсом, ещё одним кузеном Майклсонов, с треском выбитым из игры вместе с ней, возвела глаза к потолку. Бекс несколько смутилась, а Деймон с трудом удержался, чтобы не заржать в голос. Знал бы старикан… - С четвёрки, дорогая? – Неожиданно спросил её дядюшка, посмотрев на слушающую его Ребекку. Та нахмурилась, перевела взгляд на карты, удивлённо хлопнула ресницами, закусила губу… Ещё пара минут игры. - Ты проиграла, притом сама же и слила партию. – Наставительно сообщил Джордж. – Сколько я раз говорил – никаких эмоций… а ты мне всё выдала. Мало ли с кем ругается Эл, а деньги уже проиграла… Девушка не отрываясь смотрела на замкнувшую его комбинацию десятку пик. И впрямь слила. - Пойдём. Больше не будет никаких вопросов о том, что было вчера. Обещаю. – Кет, сидевшая на ступеньке у входа в беседку, вскинула голову, уставившись своими огромными глазами на подошедшего мужа. С губ сорвался вздох. У них как на качелях – вверх, вниз… Сейчас снова всё спокойно и почти прилично. - Спасибо. – Из голоса девушки исчезли визгливые нотки, появилась привычная лёгкая хрипотца – значит, успокоилась. Правда, в её глазах по-прежнему отражалась неприязнь, но Элайджа понял, что слова тут неуместны – доказывают действия. Она ошиблась, ошиблась сильно, но и наказала уже сама себя. И явно раскаялась, что же ему ещё надо? Он отыгрывает на семнадцатилетней девушке свои эмоции так, что любой подросток позавидует. Чёрт знает что. - Я благодарен тебе за извинения. – Прежде чем Катерина успела опомниться, Элайджа поднял её на ноги и прикоснулся губами ко лбу, заключая перемирие. Брюнетка вздрогнула – несмотря на мягкий тон, вполне искренние слова, он по прежнему злился, только сдерживается. Каким-то шестым чувством она это точно знала. – С плечом всё нормально? - Да. - Ладно, тогда до врача… - Никаких врачей. – К пришедшей в себя Кет вместе с уверенностью вернулась и бескомпромиссность. - Не начинай снова спорить. Я отвечаю за тебя. - Я и сама могу прекрасно за себя отвечать. Элайджа чуть было не рявкнул, что не может, исходя из вчерашнего, но вовремя остановился, вспомнив своё обещание. Повисла пауза. Кет поняла, что препирается из-за внутреннего разлада с самой собой. Ей просто не хотелось снова оказаться в ореоле его заботы - последствия ничего хорошего для её покоя не предвещали. - Ладно, ты прав. На осмотр сходить стоит. Но со мной и впрямь всё хорошо. – Она попыталась примиряюще улыбнуться. - Пошли здороваться с жаждущими наших эм… переглядок и прочих розовых соплей родственниками во главе с Джорджем. Он обнял её за талию, принимая лёгкий тон разговора. - Обойдутся, если не хочешь. Притворимся страшно усталыми. - Чтобы потом обо мне говорили, что я тебя заездила? – Кет тихонько рассмеялась, без зазрения совести воспользовавшись его поддержкой. Ей хотелось придумать себе счастье, хотя бы на чуть-чуть. – Ну, уж нет! - Иди сюда. – Подхватив её на руки, Майклсон хмыкнул. – Заездила, говоришь? Ведь и впрямь я тебя второй день таскаю, а уж какая ты спорщица… - Ну не всё же мне на тебя поясницу гнуть, – парировала Катерина. – Я и так это три месяца делала. Не говоря уже о кофе. Твоя очередь. - Знаешь, впервые я понимаю, как хорошо, что ты такая крошечная. – Вопреки своим жалобам он легко донёс её до дома и открыл дверь. - Вот-вот. А кто-то семь раз на дню говорил худая, бледная, питайся правильно… Радуйся, что я не кобыла какая-нибудь, у которой грудь в три килограмма, как ты любишь... - Кошечка. – Кет заглянула ему в глаза. В них странным образом отражались нежность и прежний гнев, теплившийся как угли под пеплом. Внося её в дом, Майклсон еле слышно предупредил. – Не попадись больше. - Я буду очень аккуратна. – Серьёзно прошептала брюнетка. «Безусловно. Кто ж тебе даст реализовывать наш уговор? Точно не я». У Майклсона и мысли не возникло, что это мягко говоря не честно по отношению к Кет. _______________________________________________________ В США и одежду-то гладить не принято, поэтому фраза "гладит носки" означает просто из ряда вон.