Приходите за счастьем вчера

США. Сан-Франциско. Тонюсенькая иголка шприца плавно вошла под кожу. Лёгкое движение пальцев, и поступивший в организм препарат, незаметно начиная своё действие, уже разливался по сосудам. Внезапно в руке закололо. Но почему в её? Девушка явственно ощущала иглу, неумолимо проникающую под кожу. Сбросив полное ужаса секундное оцепенение, она отшвырнула от себя шприц, но боль от укола становилась лишь резче. Кет закричала и… проснулась. - Осторожнее... – С трудом открыв глаза, она поморгала. Мутная картинка происходящего сделалась чётче, и Катерина разглядела молодую девушку, перебиравшую какие-то ножички и иголки, разложенные рядом на салфетке. Рядом? Проведя спросонья всё ещё плохо координированной рукой сначала по собственной груди, и почувствовав под пальцами что-то мягкое вроде батиста, потом по более плотной ткани вокруг, брюнетка сообразила, что лежит в постели, а незнакомка сидит возле кровати в кресле. - Она ещё не до конца пришла в себя, однако причин для беспокойства нет. – Другой голос, уже глуше принадлежал мужчине средних лет. – Кризис прошёл, а так силён был именно из-за хорошего иммунитета. После курса уколов всё пройдёт. Можно сказать, повезло… - Немедленно ответьте: где я нахожусь, и что со мной делают?! – Сказанная фраза не вызвала у неё никаких болезненных ощущений, только голос звучал хрипло, и, одновременно со словами отбросив простыню, Кет села на постели. Мир вновь расплылся перед глазами, она закашлялась. Но, к счастью, учуяла носом знакомый одеколон и рваться сбежать перестала. - Ты дома, Катерина. Не нужно пугаться, это был всего лишь укол витаминов, - Раздался неподалёку уже ожидаемый голос, и повернув голову вправо, она увидела Элайджу, поднявшегося с кресла и подошедшего к кровати.– Ты заболела. Мистер Нортон – доктор, а мисс Эмгцер – медсестра. - Чем? – Пододвинувшись вправо, ближе к мужу, но обернувшись в противоположную сторону, брюнетка посмотрела на врача. - На данный момент всего лишь сильной простудой, – доктор ободряюще улыбнулся, – но могли и серьёзнее. Вам и впрямь очень повезло с организмом, миссис Майклсон. Ладно, - он перевёл взгляд на Элайджу, - поскольку ваша супруга очнулась, то возможно захочет взять с собой что-то ещё… - В каком смысле, - она поморщилась – гортань пересохла и разговаривать было трудно, горло начинало побаливать, - взять с собой? Мы куда-то едем? - Да, - сев на край кровати, Майклсон вновь натянул на неё спустившуюся с плеч простыню и подложил рассыпавшиеся подушки, – В больницу, где тебя будут лечить профессионалы. - Я не хочу в больницу. – Пробубнила Кет, удобнее устраиваясь в своём тёплом гнезде из одеял. – Не знаю как в Британии, но в Штатах простуда вообще не болезнь. Не так ли, мистер Нортон? - Катерина, там тебе смогут обеспечить… - не привыкший вступать в пререкания, Элайджа разозлился, но был прерван решительным: - Нет. Пожалуйста, Эл, не надо, - несмотря на просительную формулировку, тон брюнетки просьбы не предполагал. – Я не прошу возиться со мной, прекрасно развлеку себя сама. Ты меня вообще не увидишь, обещаю. Встретив взгляд воинственно засверкавших глаз Катерины, Элайджа со смутным сожалением, понял, что отвесить жене затрещину, которую та заслуживала больше, чем какой-либо другой человек на планете Земля, он не способен. Врач же с недоумением глядел на обоих – он впервые видел, чтобы между людьми так стремительно нарастало напряжение. Воздух буквально наэлектризовался, и, кажется, супруги были готовы едва ли не загрызть друг друга из-за пустяка. И этот мужчина, как наседка просидел всю ночь, временами глядя на врачей так, что Нортон небезосновательно опасался за свою жизнь, если напортачит? Больная тоже на больную, едва оправившуюся от жара, не походила. Хотя, учитывая в каком истощении находилась её нервная система – скорее удивительно, что Майклсон без ума от беспокойства, чем обратное. Так довести бедняжку - потрудиться надо, и жизнь у брюнетки в браке с этим мужчиной явно не рахат-лукум. Очевидно, Мария Эмгцер придерживалась того же мнения, потому что её неприязненный взгляд устремлённый на президента корпорации «MsnLogistic.Inc» был столь холоден, что это едва ли не выходило за рамки приличий. Впрочем, какое ему дело? Но пожалев бедняжку, лежащую на постели, и желая успокоить, доктор всё же отказался от выгод, которые сулило клинике лечение столь материально-обеспеченной пациентки. - Мистер Нортон, для Катерины возможно остаться дома? – Наконец, очнувшись от их с Кет пикировки взглядами, поинтересовался Майклсон. - Я, как врач, разумеется, не одобряю, но по большому счёту при условии точного следования инструкциям, обследованиях и анализах, вполне. Вы зря так перепугались, мистер Майклсон, - глазами показав медсестре собирать инструменты, а сам стянув перчатки, сообщил Нортон. Однако его добродушие было направлено исключительно на миссис Майклсон, а не на влиятельного клиента. - Такой жар не новость для людей, если они редко болеют. Вы, наверняка, с детства отличались хорошим здоровьем. - Папа часто говорил, что я здоровая как лошадь, - смущённо краснея, подтвердила Кет. «Они хоть представляют, какой уровень актёрского мастерства видят?» подумал Элайджа."Идиоты..." - Поэтому и температура столь высокая, сильный организм всегда сопротивляется жёстче. Но вам стоит себя поберечь, ваше здоровье сдало, посмотрите на пальцы – ходуном ходят. - Это нервное, - совершенно сникнув, вновь согласилась болящая. – Наверное, стоит побольше отдыхать. - Обязательно. Сейчас вас ждут слабость и остаточные явления, которые легко убираются приёмом соответствующих витаминов и правильным образом жизни. Мисс Эмгцер даст все нужные указания. - Я напишу когда, как и какие препараты принимать, миссис Майклсон, - кивнула Эмгцер и, отложив чемоданчик, достала блокнот. – Анализы, которые требуется сдать в ближайшие несколько дней, есть в распечатке… Под клятвенные заверения Катерины с абсолютным послушанием исполнять все предписания, они вскоре ушли, и девушка расслабленно откинулась на подушки, в задумчивости прикрыв глаза и погрузившись в свои мысли. Сегодня только утро, а для Элайджи словно лет пять-семь прошло – таким усталым он выглядел. Лицо осунулось, резче обозначились черты. Неужели всё из-за беспокойства за неё? Сердце Кет радостно ёкнуло в своём эгоизме. Она так плохо выглядит из-за болезни, что Эл сам посерел? Но повернувшись так, чтобы её было видно в зеркале на стене, и чуть прищурившись, брюнетка непонимающе нахмурилась: там отражалась цветущая девушка. Возможно, чуть бледноватая, но не более того. А ещё… Спрыгнув с постели и тут же схватившись за край прикроватной тумбочки, чтобы не упасть, Кет подождала пока перестанет кружиться голова, и после, уже аккуратно двигаясь, плавно подошла к зеркалу. Глаза слипались от усталости, но это было не важно. Спустив с плеч бретельки своей невесомой сорочки, девушка изумлённо провела кончиками пальцев по ключицам, скользнула взглядом по тонкой коже груди вниз... На теле не оставалось никаких следов от зубов и засосов Эла. Вообще никаких. Даже самых маленьких пятнышек. Зажмурившись на пару секунд и помотав головой, она вновь открыла глаза. Ничего. - Кто тебе разрешил вставать?! – Сердитый голос Элайджи вклинился в мысли. – Ты должна уже спать. Живо. - Эл, - обернувшись, она мгновение растерянно смотрела на него. – Как это… Я не знаю... Какой сегодня день? - Понедельник. Господи, сколько можно. – Подойдя и без особой нежности вернув сорочку на законное место, Майклсон в следующую секунду засунул её в постель. – Если я говорю, лежать, ты будешь лежать. Ясно? - Да. – Вопрос был задан таким тоном, что Катерина не решилась протестовать. – Просто я немного удивилась. И будь добр, сбавь обороты. Ни к чему так со мной обращаться. - Ты болеешь, более того даже не заикнулась об этом, хотя времени было полно. Я уж молчу о сцене, изображающей тоскующую девушку. Кстати, браво. Я и впрямь не имею права, Кетрин? – издевательски поднял брови Элайджа. Она вздрогнула от явно неуместного из его уст обращения, и, вместо того, чтобы отстраниться, медленно провела ладонями по плечам и груди мужчины. Почувствовав, как под рубашкой сокращаются мышцы от этого вполне невинного прикосновения, брюнетка с удовлетворением отметила, что он всё так же реагирует на её близость. Если она сделала правильные выводы из бесследно исчезнувших следов засосов на груди, то шанс, которого она лишалась после лифта, восстал из пепла. Перехватив запястья жены, Элайджа сцепил зубы, сообразив, что её очередная маленькая месть удалась. - Спи. – Вновь прозвучал уже усталый приказ. - Конечно, но сначала я хочу кое-что уточнить. – Произошедшее прошлым днём она помнила отлично, но теперь понимала, что всё было каким-то странным. - Пожалуйста, задержись на несколько минут. - Я вообще-то не собираюсь уходить. – Отстранившись и, наконец, отпустив её руки, Элайджа с предельной вежливостью спросил: - Что тебе нужно? - Поговорить о вчерашнем дне. – Свернувшись клубочком, девушка посмотрела на него снизу вверх. Освободив край кровати от одеял, кивнула. - Садись, мне и впрямь нужно кое-что спросить. - Что именно? - Бесстрастно поинтересовался Элайджа, перестав нависать над ней и устраиваясь в дальнем кресле. К счастью, он был не эти бедолаги-доктора, и роль страдалицы в её исполнении не вызывала в нём ни жалости, ни возбуждения. И это было неплохо. Кет рассмеялась. - Самое простое. – Перекочевав вместе со своими свитыми в большой комок одеялами к так и незанятому мужем краю кровати, Катерина немного смущённо продолжила. – Я не знаю, что мне… показалось вчера. Опиши всё, что было. Точнее, с того момента как ты приехал ко мне. - Скандал живописать в красках, или достаточно сказать, что ты упала в обморок? – суховато поинтересовался мужчина. - Нет, хватит упоминания. - Голос Кет дрогнул. - А дальше? – Дальше ты очнулась и собралась совершить марш-бросок, потом пообещала собрать вещи, - он закрыл глаза, и Кет мгновенно расхотелось продолжать расспросы – такое опустошение проступило на лице мужа, - но только не предупредила, что с утра выпила снотворное. В итоге я нашёл тебя в обнимку с чемоданом и отгрузил в Сан-Франциско. Разбудил, повёз на приём, мы вернулись, и ты упала в очередной обморок. Вызвал врачей. На этом всё. Наверное, стоило спросить, как он узнал о снотворном, если она сама переволновавшись позабыла, но это было можно опустить. Кет уже всё что её интересовало поняла. - Прости меня за всё то, что придумала о тебе. - Она внимательно разглядывала узор на одеяле, обводя начинающими ощутимо дрожать от слабости пальцами завитушки рисунка. Сообщать ему, за что именно извинялась, Катерина не собиралась, но слова прозвучали с такой энергией, что Майклсон невольно очнулся от прострации, в которую постепенно погружался. – Спасибо за всё. И иди, тебе тоже нужно отдыхать. - Ты уже извинилась. Так и есть: Элайджа решил, что она имеет ввиду досье. Кет слабо улыбнулась. И вновь он увидел свойственное только её лицу выражение растерянности: взаимоисключающие чувства облегчения и досады. Правильно истолковав отсутствие ответа на фразу об отдыхе, Катерина вновь повторила. - Эл, ты не спал больше суток, и сейчас… - Сейчас ты заткнулась и спишь. Оцепенев от этого звериного рыка, Кет очень медленно подняла голову и тут же зажмурилась, встретившись с его взглядом. Такой Элайджа откровенно пугал. У неё застучали зубы. Усилием воли расслабившись, как было велено, а точнее дав телу обмякнуть, Катерина почувствовала, что по спине прошёл нервный озноб. Теперь она лежала совсем тихо, лишь изредка позволяя себе со свистом вдыхать. Почему он так взбесился? В последний раз такую реакцию и выражение глаз девушка помнила в ночь их свадьбы. - Перестань. - Что? - Строить из себя бедную овечку. Тебе не идёт. Чёрт знает что! То она должна лежать как мышь, то опять недоволен… Выпроставшись из-под одеял, брюнетка рывком встала с кровати и через мгновение оказалась на коленях мужчины, упираясь ему в плечи руками. - Значит, не хочешь овечку? – Не обратив внимания на попытку снять её и спустить на ноги, девушка лишь крепче обхватила Элайджу коленями, не давая ему оттолкнуть её без того, чтобы она упала спиной на пол. Язык Кет мягко коснулся его губ. – А так нравится? Ведь нравится… Подтверждения она не получила, да и не требовалось. Муж оставался по-прежнему холодно-зол. - Мы сейчас грохнемся вместе с креслом, - пальцем не пошевелив, чтобы придержать её за талию и этим хоть как-то обезопасить от падения вниз головой, напомнил диспозицию Майклсон: - и, если ты запамятовала… - Я тебе не нужна, - прошептала Кет, неожиданно с силой впившись мужчине в нижнюю губу. Его рот невольно приоткрылся, чем Катерина не замедлила воспользоваться, проникнув между зубов и начиная язычком вырисовывать узоры на нёбе. Правда, всё быстро закончилось – как только дыхание Элайджи стало тяжёлым. Перед настоящей Кет, в которую влюбился, он всё же пока не сумел выработать противоядие. Рывком запрокинув брюнетке голову и отшвырнув на кровать с такой силой, что девушка чудом не упала на пол, Майклсон поднялся и молча вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Вернув рассыпавшиеся подушки на место в изголовье и зарывшись в них носом, Кетрин, тяжело выдохнула, закрыв глаза. Ещё одна победа и, как всегда, горькая. Но, по крайней мере, её мягкое место он пожалел, и на том спасибо. Хотя, лучше бы не жалел… Душ, немного освежив, помог привести мысли в порядок и, уже проваливаясь в сон, Элайджа вдруг сообразил причину очередной выходки, обозлившей его настолько, что сейчас он был готов просто запереть эту женщину в четырёх стенах. Кет всё-таки обыграла по всем фронтам, сделав по-своему: выставила из комнаты – точнее, добилась того, что он сам ушёл. Проделай такой фокус любая другая женщина, Элайджа бы церемониться не стал, но… Он невесело рассмеялся, чувствуя смутное восхищение изворотливостью. Сначала вызвала жалость врачей, теперь очередное… Если бы была золотая медаль за игру на нервах, Катерина бы стала её бессменной хозяйкой. Но мысли вернулись к тому, о чём он думать не хотел, и что услышал прошедшей ночью, пока Кет бредила, и ей не вкололи и впрямь лошадиную дозу снотворного. Оставалось лишь надеяться, что сказанное не правда, а выдумка, разыгравшееся воображение воспалённого сознания. Хотя внутренне Элайджа не слишком верил в этот шанс: Катерина уже приучила его различать «хочу» и реальность. США. Мистик Фоллз. В очередной раз захлопнув дверь перед носом, - кажется, блондина, - девушка устало вздохнула, привалившись к косяку. Дом находился в осаждённом положении весь предыдущий день и миновавшую ночь: хоть беги. Мартин сначала беспокойно сновавший по лестнице вслед за девушкой из комнаты и обратно, устал, и, хорошо позавтракав, теперь мирно спал в спальне Елены. А сама Кет была где-то в Сан-Франциско вместе с Майклсоном, – сердце брюнетки тревожно сжалось, - и никаких новостей от сестры, кроме пары фраз вроде «всё о’кей» и «не переживай» вчера под вечер. Зазвонивший телефон заставил раздражённо поморщиться – наверняка, ещё один, норовящий сунуть нос в чужое грязное бельё, журналист, но девушка всё же сняла трубку: вдруг Катерина? - Доброе утро, Елена Пирс слушает. - Какой у тебя голосок, милая. Задолбали? - Немного, - нехотя признала Елена. – Ты звонишь по поводу моей сестры? С Кет всё в порядке? - Насколько я знаю, да. – Кол говорил своим обычным тоном. – Это, а точнее наши дальнейшие телодвижения по поводу Эла и Катерины, я и хочу обсудить. - По телефону? – после секундной паузы спросила Елена и сама же ответила: - Нет. Ты хочешь, чтобы я приехала к тебе? - А ты приедешь? – в его голосе проскользнули явные нотки заинтересованности. - Разумеется, да. – Сухо подтвердила девушка. – Если речь идёт о судьбе Кет, вряд ли у меня большой выбор. - Ясно. Ну, ладно. Пожалуйста, открой входную дверь. - Хорошо, только я очень устала от этих хождений и... – Не слишком понимая, что от неё хотят, Елена посчитала, что спорить нет смысла, и в очередной раз проделала путь из гостиной в прихожую. Повернула ручку. - Всё-таки здорово, что ты не всегда истеричка, норовящая спросить «Зачем? Куда? Пошёл на все четыре стороны»… - Обычно я не истеричка, - без восторга уточнила брюнетка, оправившись от изумления при виде Кола, стоящего на её пороге, и делая шаг назад, чтобы впустить мужчину. – Здравствуй, тогда уже лично. Извини за мой вид, я не ждала гостей, а эти… На её личике было ясно написано, что ради журналистов изменять привычкам она не собирается. - Ничего, тебе можно не готовиться, и ты это знаешь. – Он с удовлетворением оглядел Елену, в ответ на его реплику поплотнее запахнувшую зелёный халат с атласным воротничком. Прелесть, с этими сурово сдвинутыми бровями и поджатыми губами, не вяжущимися с мягким из-за длинных, мохнатых ресниц взглядом. Ненакрашенная она хотя и была не столь яркой, как он привык, но обладала совершенно другим, лучистым обаянием нежности. «А такую потрясающе будить, даже если она злючка по утрам». Эта мысль настроение значительно расшатала, правда не понятно в лучшую или худшую сторону, и, сообразив, что уже несколько секунд стоит на пороге разглядывая хозяйку и выстужая прихожую, Кол сделал шаг вперёд, закрыв за собой дверь. - Вообще, не думаю, но спасибо за комплимент. – Елена вежливо улыбнулась. - Проходи сразу на кухню, чтобы не терять времени. Кофе или чай? - Чёрный чай. Миновав прихожую и гостиную, они оказались на выходящей окнами на восток, солнечной кухне Пирсов, украшенной жёлтым и оранжевыми плитками. - Десять минут, и если ты не против, я сделаю блины с рыбой? – Увидев согласный кивок, девушка наскоро скрутила распущенные пряди в узел, чтобы они случайно не попали в блюдо. Кол было собрался сообщить, что не нужно ничего, если это позволит ему наблюдать, как блестящая масса волос струится по спине, плечам, падает на грудь, но вовремя опомнился. Елена же уже переключилась на насущные вопросы: - Что с Катериной? Она ещё не звонила со вчерашнего вечера и я, – быстрый взгляд, - несмотря на короткий разговор с твоим братом, совершенно не понимаю сложившейся ситуации. Я не ошибусь, если предположу, что ты мне в очередной раз объяснишь, как и когда нужно правильно раскрывать рот? К этой фразе, со всей очевидностью дававшей понять, что он числится в её списке вынужденных союзников, которым при первом удобном случае стоит отрезать жизненно важные органы, Кол решил отнестись философски. Красивые женщины имеют право на некоторые капризы. А красивые женщины, которые настолько споро умеют приготовить нормальный завтрак, – Майклсон не мог не оценить профессионализма порхавших над миской с тестом рук, - им можно гораздо больше, чем остальным. - Ты так чётко охарактеризовала ситуацию, что мне остаётся только восхититься. – Он усмехнулся, глядя в недобро-прищуренные глаза брюнетки, взгляд которой на миг оторвался от созерцания консистенции теста и клинком впился в него. – Я не знаю о чём у вас с Элом шла речь, поэтому давай обозначим вводную, - не услышав возражений, Кол, чуть расслабившись, откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как она движется по кухне. - На некоторое время, пока не утихнет скандал, Кет числится официальной женой моего брата в глазах общества. Они семь лет прожили душа в душу, но твоя сестрёнка несколько эксцентрична и решила не обнародовать свои отношения на каждом углу. - Майкл? – Вопросительно подняла брови Елена, заливая заварку кипятком. – Как объяснить то, что она до истории с разводом появлялась на мероприятиях в качестве его сопровождающей? - Друг семьи. – Без малейшего смущения ответил Кол. - Катерина же ярая демократка с активной жизненной позицией, а Эл не доисторический клыкозавр, не пускающий жену за порог. Налив тесто на сковороду, девушка подождала минутку, перевернула блин, после чего, убедившись, что он вопреки поговорке комком не вышел, переложила на тарелку, спросила снова: - А как же клуб? Ведь это всё правда и Бернер… - Ты там тоже была? Подпрыгнув и едва не пролив тесто мимо сковороды от неожиданной злобы прозвучавшей в тоне, которым был задан вопрос, девушка секунду изумлённо глядела на мужчину, после чего непонимающе спросила: - Что ты имеешь ввиду? - Ты тоже в этом участвовала? - Какая разница? – Спокойно осведомилась Елена, после чего подчёркнуто-отстранённо произнесла, наливая тесто для нового блина: – По-моему, моя личная жизнь не имеет никакого отношения к происходящему. Мой руки и режь рыбу, тут тебе кухарок нет. - Не имеет, – согласился Кол, следуя указаниям. На кухне он умел управляться, благодаря школе Керолайн, в том числе и правильно отпилить кусок рыбы. Однако, когда делал это в последний раз искренне не помнил. Лет пять назад. - Вот и хорошо. – Она вновь повторила беспокоивший её вопрос: - Так что с клубом? И почему он, спрашивается, так взъелся? Каждый сам себе выбирает компанию. Просто Елена, - Кол задержал взгляд на её тонких, аристократически-изящных пальцах, аккуратно собранных волосах, халате, укутывающем фигуру – длинном, без намёка на фривольность, впрочем, опытному человеку было достаточно видеть, как зелёный шёлк мягко струится по телу, чтобы догадаться, что под ним ничего нет, - никак не вязалась с образами посетителей «Короны». Одно дело танцы, даже и в том заведении: вполне невинное развлечение, хотя и немного своеобразное, но в понятиях Майклсона оно вполне приравнивалось к пению в церковном хоре, а здесь другое. Тут он испытывал неожиданно сильные отрицательные эмоции, а представляя, как кто-то касается Елены, чтобы… Купировав неконтролируемо поднимающуюся злость и переключившись на интересующую Елену тему, мужчина вздохнул: – Клуб… Кетрин туда попала по рекомендации Бернера, он умер около двух лет назад, и его бумаг не сохранилось, когда накрыли заведение. В этом смысле, вам с ней повезло. Более ли менее серьёзные издания дадут опровержение, остальным никто не поверит, и все решат, что случился глуповатый наезд на Эла. Подавив неуместное желание сказать, что она никакого отношения к клубу не имеет, Елена согласно кивнула и, уже в молчании, начала быстро готовить. - Хорошо, - подвинув к нему стопку печёных блинов, девушка рассеянно улыбнулась, - держи. Это все центральные указания, или будут какие-то ещё? - Ты переезжаешь в наш особняк, пока от тебя не отвяжутся журналисты. – Как можно чётче ответил мужчина, давая понять, что возражения не принимаются. Однако ответ заставил его вытаращиться на девушку. - Хорошо, – проявила покладистость Елена. – После завтрака начну собирать вещи. И ещё, чтобы не возникло проблем - со мной кот сестры. Где-то до Рождества, пока в Мистик Фоллз не приедет Кет и не заберёт. Он на несколько секунд разжал губы, намереваясь, что-то сказать, потом вновь переключился на процесс заворачивания красной рыбы в блин, и, наконец, пробормотал: - Если честно, я предполагал протесты и долгие уговоры. - Майклсон, я не считаю себя невероятно умной, – она оглядела его с холодной насмешкой, – но и не настолько глупа. Ваш особняк единственный в городе, где есть охрана, можно закрыть ворота, и ни один желающий не прорвётся. Неужели я настолько дура, чтобы этого не понимать, особенно после вторых суток осады журналистами нашего домика? Разумеется, с благодарностью принимаю предложение. - Елена, – осторожно обратился Кол, наконец, сообразив, почему его предположения по поводу холодного приёма, которого он ожидал при прилёте в Мистик Фоллз, и из-за чего не предупредил заранее, не оправдываются, – сглупил и не спросил сразу, но ты в курсе, что вы лишились фирмы Алека? В качестве платы за помощь. Молоко, которое брюнетка собиралась вскипятить, выплеснулось мимо кастрюльки, дав исчерпывающий ответ на вопрос. - Что значит лишились? – медленно протерев лужу и поставив-таки кастрюльку с белой пеленой на плиту, Елена замолчала. Губы девушки тряслись, как и пальцы. До боли сцепив руки в замок и еле ворочая языком, она прошептала: - То есть, не знала… Но, я поняла. Это не большая цена за всё. – Судорожно выдохнув и почувствовав, как к набрякшим слезами глазам вернулось зрение, брюнетка налила в чашки чай, перелила молоко в молочник, достала из холодильника печенье, какие-то орешки и, разложив приборы, устроилась за столом. Тщательно расправляя длинные полы халата и не глядя на своего визави, ровно произнесла: - Давай лучше завтракать, остынет. Вы же англичане любите горячий чай, а не, как когда-то называла миссис Смит наш американский, помои… - А ещё говорят, что американки ничего не знают о наших традициях. – Поддержал светский тон мужчина, беря наполненную чашку. Елена в очередной раз его удивила. - Ну, по происхождению я на три четверти болгарка… Изначально Кол не собирался посвящать Елену в свои личные мысли относительно планов Эла на фирму, да и вообще как-то вникать в эту ситуацию больше, чем требовалось для помощи брату. Но глядя на девчонку, усиленно давящуюся блинами и борющуюся с подступающими слезами, передумал. - Не горюй раньше времени. – Справившись с желанием подойти и обнять, – Елене, и без того с трудом сохранявшей самообладание, вряд ли могло помочь такое выражение сочувствия от чужого человека, скорее уж унизить, – Кол как можно более безразлично произнёс: - Если я хоть что-то понимаю в происходящем, то твоя сестра просто довела Эла, и фирма ему не нужна. Выжди время, поговори с Катериной и… - Я сделаю так, как посчитаю лучшим для Кет. В последней, рубленой фразе был какой-то намёк, но Кол слишком устал и решил разобраться во всём после. Ему было и впрямь её жаль. По идее должны были волновать интересы Эла, но, в конце концов, брат – взрослый человек, вполне способен сам справиться, а эта девушка попала из огня, в полымя. Что она и сама немало виновата в случившемся, Кола не слишком тревожило: смысл отрицать двойные стандарты, если они всё равно есть? - Если не сложится, откроешь ресторан, – подцепив на вилку кусок блина, сказал он: - Клянусь, что проспонсирую. - Обойдусь без подачек, - раздражённо бросила Елена, от злости проглотив-таки, ставший колом в горле, кусок. - А я и не о благотворительности речь веду, - не согласился мужчина. - Ты мне прибыль принесёшь. До Елены дошёл смысл комплимента, она подняла золотистые глаза, в которых печаль уступила место лёгкой улыбке: - Ну, если ты будешь поварёнком. Хотя командовать тем, кто даёт деньги и отвлекать его от обеления чьих-то заляпанных нехорошей субстанцией имён, как-то не слишком прилично… - Елена, заканчивай со стереотипами… Выбросив из головы все ненужные идеи относительно родственников, следующие полчаса Майклсон наслаждался отлично приготовленным завтраком с красивой женщиной, однако, не забывая контролировать ход мыслей, когда они поворачивали не в ту сторону. Он не обольщался спокойной вежливостью мисс Пирс. Во-первых, обиды не прощены, и то, что Елена вынужденно позволяет чужому человеку, никогда не станет разрешено претендующему на её тело, пока он не исполнит продолжительные вальсы, стирая коленные чашечки, и, во-вторых, на таких как Елена женятся, а не используют в постели к обоюдному удовольствию. Аксиома. Чуть не подавившись блином от невесёлого вывода, к несчастью, не впервые посетившего его голову, но вовремя запив ставшую поперёк горла еду чаем, Майклсон напомнил себе, что совершенно не готов ни ко второму, ни тем более к первому. Но и разыгрывать влюблённость, обнадёживая девушку, чтобы получить желаемый секс, он не собирался. Тупик. Оставалось с ней поболтать – по крайней мере, это была одна из немногих женщин, которая умела открывать рот, не становясь надоедливой. - Я полагаю, ты здесь не останешься? – невинным тоном спросила Елена, прожевав последний кусочек и отложив вилку. - Почему? – Вообще-то она была права, но в нём неожиданно проснулось раздражение. Если уж быть честным, закономерное – Кол сообразил, что всё это время с ним играют. Как и два месяца назад. Но что тут поделаешь – ведь и впрямь хороша. - Кол, не обижайся, но что ты собираешься делать в американской провинции? – в преувеличенном изумлении приподняв брови, Елена чуть отодвинула стул от стола. Майклсон бросил короткий, косой взгляд на линию её колен, показавшуюся в разошедшихся складках зелёного шёлка, когда девушка откинулась назад. – Моль костюмами снабжать? - Отдыхать. - Тебе?! – Искренне рассмеявшись, брюнетка прямо посмотрела ему в лицо, без задней мысли разъяснив: – Ты и Мистик Фоллз из разных миров. Поэтому решение пожить у вас и далось мне так легко, это для меня здесь покой и комфорт, а для тебя лишний день,.. - Елена подхватила с блюдца орешки и торжествующе закончила, - скука. Худшее из мучений. - Ну и что? Ведь и тебе здесь плохо, – тоже отложив вилку, Майклсон с неожиданной жестокостью улыбнулся. – А ты здесь осталась. - А ещё юрист, - усмехнулась Елена, отпивая глоток чаю и разглядывая глазированный миндаль в своей ладошке. - Нет, мне не плохо. С чего ты это взял? Лишний вопрос – она поняла это, как только последнее слово фразы сорвалось с губ, но было поздно – если задан вопрос, придётся выслушивать ответ. Дурочка. - Потому что когда молодая, красивая девушка с обеспеченным будущим говорит о покое и комфорте, это значит, что она несчастна. - Нет, ты опять не прав. – Упрямо повторила отрицание Елена. Медленно разжевав орешек, брюнетка скривила губки – горчил. Растерявшись от выбранной им темы, Елена неожиданно для себя сообщила: – Я не несчастна и мне не плохо. Люди разные. Мне… ну, просто мне... - Тебе как всегда. Никак. – Подвёл итог Кол, поставив пустую чашку на блюдце. – Всё что не счастье, характеризуется словом «плохо», Елена. И это не максимализм, а констатация факта. «Ты тогда тоже счастливым не выглядишь!» Но, вроде, он и не объявлял, что счастлив. Она промолчала, не зная, что сказать – любой ответ из её уст вёл к проигрышу в два, максимум три хода. И оба это понимали. - Я имею право на личное мнение по этому поводу. И мне не нравится… - Так и не сказав, что не нравится, брюнетка поднялась из-за стола: - Если ты поел и мы закончили, то я пойду собирать вещи. Сегодня понедельник, а у меня в одиннадцать до полудня урок. - Да. Спасибо за завтрак, собирайся, конечно. – Он тоже отодвинул стул, но стоило Елене сделать пару шагов по направлению к выходу из кухни, как оказался перед ней. – И прекращай, это не так уж смешно и ненаказуемо. Или я позабуду о том, что ты леди. - Что? – Запах его одеколона защекотал ноздри, и Елена раздражённо поморщилась от мурашек пробежавших по спине. Подобные неконтролируемые ощущения она не любила. Собрав всё оставшееся терпение, запасы которого, учитывая происходящую в семействе свистопляску, неумолимо истощались, Кол с тяжёлым вздохом начал объяснять: - Елена, я взрослый мальчик и прекрасно вижу, что ты не отказалась от цели подинамить. Полчаса смотреть на твои голые коленки… - Ты слишком высокого мнения о себе. – Наверное, статуя была бы эмоциональнее, чем Елена – таким арктическим холодом веяло от выражения её лица. – После того, что ты попросил тогда, Кол, ты последний человек в мире, с которым бы я стала флиртовать. Запомни это раз и навсегда. Брюнетка не врала. Осознание, что вся невербалика, которой он только что был свидетелем, ей не придумана и не отрепетирована, заставило ошарашенного открытием мужчину сделать шаг назад. Да и с чего он взял, что Елена флиртует?! Тёплый, непривычно сочный голос, съехавшая пола халата, которую девушка не заметила, пару взмахов ресниц… Но ведь и ничего больше – прямая осанка, никаких надутых или приоткрытых губок, кокетливых переглядок, двусмысленных намёков и фраз... Всегда гордившийся умением считывать эмоции людей, Кол почувствовал себя на редкость глупо. Но все его инстинкты несмотря на это буквально вопили о том, что женщина, обливающая его сейчас ледяным презрением, пять минут назад соблазняла. Впрочем, это был один из немногих случаев, когда Майклсон видел, что инстинкт подвёл – на лице Елены были написаны искренние недоумение и гнев. - О’кей. Верю, извини - это был мой личный задвиг на почве тебя, - он помолчал, ожидая хоть какой-то реакции в ответ, но Елена смотрела перед собой всё с той же неприязнью. Решив её приободрить и побудить к действиям – когда тебя так морозят взглядом, приятного мало, - Кол произнёс: - Елена, иди собирай вещи, как намеревалась. И не беспокойся – мне и впрямь нет смысла сидеть в Мистик Фоллз, поэтому никто тебя тревожить не будет. Посуду уберу. - Вот и славно. – От негодования стянув халат у горла так, что едва могла дышать, девушка, уже входя в гостиную и поднимаясь по лестнице, озвучила: - Не дожидайся, вызову такси. И, пожалуйста, оставь телефон своего брата на барной стойке, чтобы я могла связаться с Кет. - Оставлю. До встречи. «Чтобы тебе провалиться в первый попавшийся кювет!» мысленно пожелала брюнетка, однако с прежней улыбкой возвратилась в комнату. В очередной раз потревоженный Мартин, неодобрительно мяукнул, но, видимо, учуяв запах рыбы, поднялся с места. Однако Елена вместо того, чтобы в очередной раз пойти накормить любимца семейства, доверенного ей под опеку, села на кровать и со вздохом подтянула колени к груди: - Я превращаюсь в настоящую потаскушку. Рядом с ним, конечно. Чуть не поцеловала в щёку… – Кот выразил своё недовольство явственнее, вцепившись острыми когтями в её халат. Но рассеянно убрав его лапы и снова забыв про рыбу, брюнетка приподняла зелёное полотно, обнажив ноги до бёдер и вытянув их перед собой на постели. Мужчинам эта часть её тела всегда более чем нравилась – от природы изысканной формы как у "породистой кобылки"*, развитые, но не перегруженные выпирающими мышцами, стройные, со всеми нужными впадинками и округлостями – иными словами, ноги танцовщицы, не могли не вызывать вполне естественные желания, но сегодня она, пожалуй, впервые выставила эту красоту напоказ нарочно, получая невероятное удовольствие от того, как взгляд Кола скользит от щиколоток к бёдрам, время от времени останавливаясь на коленях. Точнее не впервые, подобные же фокусы Елена проделывала два месяца назад, и что поступает сегодня так же, осознала лишь после того как вернулась к себе. Быстро прикрыв свои несчастные ноги тканью, брюнетка покраснела, чувствуя себя и впрямь вульгарной девицей, вешающейся на мужчину, который явно не разделяет её принципов жизни. Всего два месяца с похорон отца, у Кет куча проблем, они лишились фирмы Алека, а значит и возможности не отказывать себе ни в чём – и при этом такие глупости в голове. – Всё дело во взгляде, милый… - вновь обратилась она к Мартину. Но кот ни себя, ни ситуацию, когда его не кормят целых десять минут, вопреки требованию, милыми не находил, и, демонстративно шлёпнувшись на дверную ручку и опустив её своим немалым весом, гордо ступая, вышел из комнаты. Однако, его усилия были напрасны - Елена не заметила, погружённая в свои мысли. Помимо похоти было что-то ещё. Что точно она сказать не могла, но именно это заставляло её дрожать от одного взгляда Кола так же, как от получасовых прелюдий к сексу. Это было настолько возбуждающе… Почти как танец. Вот если бы… Сообразив, что её уж слишком понесло, девушка тряхнула головой, и вновь порозовев, начала быстро собирать вещи. На занятия она не опаздывала ни будучи ученицей и студенткой, ни тем более став преподавательницей. США. Сан-Франциско. - Простите, сколько там фамилий? – Переспросил Майклсон. – Сорок? - Сорок восемь, - уточнил цифру журналист. - Знаете, если одна молоденькая женщина успела развратить столько честных и порядочных отцов семейств, работающих в Конгрессе, то её не за аморальность судить надо, – Элайджа слегка улыбнулся, показывая: обсуждаемый вопрос настолько бредов, что даже злиться глупо. Впрочем, так оно и было – журналисты не упустили случая расцветить неприглядную действительность, до абсурда изукрасили историю развесистой клюквой и на том проиграли, – а в Совбез ООН направлять, как секретное оружие. А Конгрессу задуматься о психике своих членов, хотя я тоже порой подозреваю, что там не всё в порядке, особенно после внесения в Нижнюю палату закона о рассекречивании информационных систем. Однако перейти на бизнес ему в очередной раз не дали. - Но ваша свадьба, состоявшаяся семь лет назад. Почему о ней никто ничего не знал? - К несчастью, для ГосДепа, Конгресса, Совбеза и прочих групп граждан, я успел первым… Кет нажала кнопку перемотки. В отличие от журналистов в студии и прочих личностей, она видела, что Элайджа тщательно следит за собой и сдерживает любые признаки омерзения, отвечая на вопросы личного характера. И была полностью на его стороне, хотя он умудрился высмеять практически все потуги насчёт скандала с его женой, но понимания, что ему противно, было достаточно для включения кнопки перемотки. И всё же от многоразового просмотра одного момента Кетрин не удержалась: - Вы влюблены в свою жену? - Вы видели Катерину? – Улыбка Элайджи оставалась неизменна. - Не далее, как неделю назад на благотворительном балу. – Подтвердил интервьюер. - Тогда вам не нужен мой ответ… Она десятки раз перематывала это место, надеясь найти в лице мужа, - нижнем слое эмоций, а не маске для журналистов, - хоть что-то, равняющее брошенную двусмысленность сказанному Еленой. Точнее, тем выводам, которые Катерина сделала из разговора, узнав о том, кто курировал фирму Алека все эти годы. С сестрой они поругались не на шутку, несмотря на разделявшие их сотни миль, но, хотя теперь у девушки ныло сердце, оно же и радостно стучало, гоняя кровь по венам с сумасшедшей скоростью. Кет казалось, что время тянется бесконечно – ещё пара часов, и она задохнётся от нетерпения. Элайджа уехал по делам вчера утром, и, прощаясь, был столь официозен, что Катерина даже не решилась спросить куда, довольствуясь скупо брошенной информацией, что он будет сегодня поздно вечером. Но звонок Елены, потребовавшей от сестры включить канал бизнес-новостей, прояснил всё сразу. Пролежав два дня в постели и восстановив силы, прокрутив в голове все события сотни раз, Кет постепенно набиралась уверенности, а сегодняшний разговор с близняшкой подхлестнул в желании воплотить принятое решение. После долгих споров и уговоров отпустив сиделку, Катерина мерила шагами спальню, в ожидании, когда подсохнут волосы после душа, и заодно разбирая ворох кружевных и атласных тряпочек на кровати – при сборах сюда она на автомате засунула в чемодан больше всего именно нижнего белья. После пары минут раздумий отложив тёмно-бордовый комплект, девушка стянула с себя полотенце. Капля духов и бельё перекочевало на её тело – отлично. Хотя Кетрин и понимала, что фактурой Господь Бог её явно обделил, но, учитывая плавность линий тела, небольшая грудь смотрелась красиво. Повертевшись перед зеркалом, девушка окинула взглядом поле будущей битвы. Если добавить немного косметики, чулки, нужное платьице, уложить волосы, она сумеет совратить и убеждённого девственника, не то, что мужчину с вполне понятными потребностями. На секунду Катерина вспомнила, что эти потребности можно удовлетворять и не с ней, но пару раз глубоко вдохнув и почувствовав, как взбунтовавшаяся от ревности кровь перестаёт гулом стучать в висках, избавилась от встававшего перед глазами образа золотоволосой девицы, которую видела с мужем на приёме. Хватит вести себя как школьница. С кем бы Эл вчера или сегодня не побывал в постели, она просто лучше этой шлюхи. Но до должной кондиции по части соблазнения святых Катерина себя довести не успела. Дверь в спальню была приоткрыта, и брюнетка услышала, как щелкнул замок входной двери. Наскоро накинув халатик, раздосадованная девушка с недоумением посмотрела на часы – восемь после полудня. Это что, по меркам Эла, уже поздно? Сунув ворох белья под кровать и бросив последний недовольный взгляд в зеркало – в одном халатике, ненакрашенная и без причёски претендовать на роль дивы она явно не могла, - Кет поспешила из спальни в гостиную. Однако мужчина при появлении супруги не удостоил её даже взглядом. Либо устал, либо опять зол. Хотя, вероятнее всего, второе следствие первого, решила Кет, сходя с тёплого ворса ковра спальни, и закрыв за собой дверь. - Где Тиффани? – Спросил Элайджа, рассматривая батарею бутылок в баре, и его голос звучал чуть хрипло. - Я её отпустила, - бодро сказала Катерина, с запозданием вспомнив, что муж приказал не оставлять её одну. Впрочем, она ему ведь ничего не обещала – позавчера Элайджа просто продиктовал тезисы своих пожеланий и ушёл. - Тогда разбирать чемодан будешь самостоятельно, - так и не выбрав напиток, он переключил взгляд на пепельницу и, найдя сигареты, закурил. - Какой? Мой чемодан же со мной. – Когда-то она считала, что неплохо его знает, но сейчас, подойдя ближе, испугалась. Перед ней стоял чужой человек. Однако это не повод показывать свой страх, решила Кет и, высоко подняв голову, приветливо улыбнулась. – Ты хочешь есть? В ответ Элайджа, наконец, развернулся и смерил её таким взглядом, что у Кет зашевелились волосы на затылке. Что у них опять стряслось? - С одеждой, плюс украшения. – Подчёркнуто ровно произнёс мужчина, но в звуке его голоса Катерина чувствовала рвущуюся наружу ярость. - Я был у тебя в Нью-Йорке. - Спасибо, - мгновенно поменяв мнение и опасливо отступив к прихожей, она подхватила чемодан. Как можно более примирительным тоном, продолжила: – Тогда и впрямь нужно заняться делом. Ты же не хочешь есть? - Нет. – Уголок его рта пополз вниз. – Я сыт аж тошнит. - Угу, - Обойдя комнату по периметру, через секунду девушка испарилась с горизонта, со стуком прикрыв дверь спальни. Одежда была новая. Вся. Кет непонимающе тряхнула головой – разве он не сказал, что привёз её вещи из Нью-Йорка? Немного поколебавшись, она вновь вернулась к мужу. Тот уже сидел в кресле, сняв пиджак, галстук и расстегнув верхние пуговицы рубашки, гипнотизируя одну точку на стене. Рядом стояла рюмка. Прищурившись и прочитав по надписи по этикетке, что это коньяк, Катерина немного приободрилась – не то спиртное, чтобы напиваться. - Эл, а зачем ты был у меня? – Кет говорила осторожно, тщательно следя за мягкостью интонаций. - Ты всегда делаешь это с людьми? – не ответив на поставленный вопрос, глухо поинтересовался Элайджа, старательно подавляя взрывающуюся в мозгу жажду крови. - Что делаю? – Она явно выбрала не самое лучшее время для разговора, но отчего-то Кет нужно было вступить в этот диалог и дёрнуть тигра за усы. Наверное из того же безрассудства, с которым, ещё ребёнком, когда боялась темноты, она срывалась с кровати и распахивала шкафы и полки, желая увидеть страх воочию. - Доводишь до края. – Он никак не переменил своего положения, улыбнулся. Улыбка была не из приятных. - Каждый раз я думаю, что предел достигнут, и уже на всё наплевать, но ты, моя милая, удивляешь, расширяя горизонты. - Очевидно, ты привык к служанкам, глядящим тебе в рот, мой милый. – Холодно отреагировала Катерина. - Я привык к женщинам, которых мне не хочется изнасиловать или ударить. – Отставив рюмку, из которой от резкого движения содержимое выплеснулось через край, Майклсон встал, в три шага оказавшись рядом. – Они и впрямь ненормальные, раз не возбуждают садистских желаний? - Тебе не нужно меня ни насиловать, ни бить. – С неожиданной мягкостью возразила брюнетка, делая шаг навстречу и окончательно сводя на «нет» личное пространство между ними. – Достаточно просто попросить. Но поскольку просить ты не умеешь, - одно движение и, распахнув халат, она повела плечами, давая ткани горкой лечь на пол, - я подарю тебе себя. Делай что хочешь. Учитывая с каждым мгновением всё сильнее одолевавшее его желание просто придушить эту женщину, лицо Элайджи отразило неописуемое сочетание раздражения и насмешки. - С чего такая щедрость, моя кошечка? Растерявшись, – она не понимала, что его так позабавило, - Катерина недоуменно моргнула. Но лучше такая реакция, чем наплевательское отношение: по крайней мере, как муж ни пытался, но погасить огонёк возбуждения в глазах не сумел. - Потому, что я хочу быть твоей. – Вот и всё: нужные слова были сказаны. Кет торжествующе улыбнулась тому, как уверенно и чётко они прозвучали. - Значит, моя кандидатура выиграла забег. – Равнодушно резюмировал Элайджа, явно не испытывая особых восторгов. - По каким же параметрам вырвался в лидеры? – По спине Кет прошёл холодок, когда он оказался позади. Почувствовав, как мужские пальцы зарылись в её волосы, просохшие и распушившиеся мягкими спиральками, брюнетка затряслась мелкой дрожью. Уже не от возбуждения. Страха проиграть. Всё пошло не так. - Деньги? Или из-за того, что вытаскиваю тебя из дерьма и оказался не способен послать? Кошечка, а как ты собралась провернуть афёру с ЭКО? Чисто технически это мм… забавно. – Пальцы Элайджи умело расстёгивали застёжку белья, а тон стал почти доброжелательным. - Вообще моя жизнь стала гораздо занимательней с тех пор, как появилась ты. У Кет подкосились ноги. Глупость, придуманная в бреду… Откуда он узнал? И только ли это? Другая мысль, гораздо более страшная, вызвала испарину и заставила вслушаться. - Только почему меня нет ни в одном списке? Или не знаешь, в какой вписать? – Через мгновение бюстгальтер шлёпнулся рядом с халатом. Окаменев, Кетрин сжала руки в кулаки. Фраза о пребывании в её квартире приобретала смысл – предупреждение спрятаться и не подходить, которого она не послушалась. Более того - умудрилась предложить себя. А теперь бежать было уже поздно: инерцию разогнавшегося катка, именуемого её мужем, она знала лучше всех на свете. – Тогда давай рассуждать логически. Долго я тебя не трахал для прописки в постельном, а для не постельного всё-таки лишился чувства новизны. Нечестно, не находишь? Остаётся работать над первым. - Держи свои мысли при себе, Майклсон. – Развернувшись так резко, что он едва не выпустил её, Кет без малейшего сомнения встретила взгляд Элайджи. – И сначала дай мне выпить. Он отрывисто рассмеялся, но руки с талии девушки убрал. Подойдя к столику и наполнив рюмку коньяком, вручил Катерине, с интересом глядя, как та опрокидывает в себя янтарную жидкость. - Вот поэтому я и схожу с ума, кошечка. – Посмотрев на столик, брюнетка забрала заодно и бутылку и, не спеша, сделала пару глубоких глотков из горлышка. Согревающее тепло пробежало по венам. - Хоть и проститутка, но не трусиха точно, – принимаясь расстёгивать сорочку, Элайджа уточнил: – Ты же мне себя подарила, Катерина, не стихи декламировать, я правильно понимаю? - Ты должен со мной поговорить, – воззвала Кет к голосу разума, искренне веря, что сумеет всё объяснить. Но не понимала, что отказываясь показывать страх, лишь усиливает гнев мужа. – Ты сейчас в ярости и плохо себя контро… - Просто заткнись. – Чуть вывернув руку девушки, он заставил её очутиться на ближайшем диване. - Это ревность, Майклсон, - прекрасно осознавая, что с её комплекцией брыкаться бесполезно, Кет с вызовом улыбнулась, – удел слабака. - Правильно, и это чувство, - она с ужасом услышала весёлые нотки издёвки в голосе Элайджи, - очень неприятно. - Ты думаешь, пройдёт? – Сдвинутые ноги не помогли – под его пальцами последний клочок кружева пополз вниз. - Всё равно никогда меня не забудешь. – В глазах брюнетки загорелась ответная мстительная злоба. Растягивая слоги, она повторила: - Ни-ко-гда. И десять раз пожалеешь… - И ты снова права, радость моя, – Отбросив трусики девушки в сторону, оценил мозговой штурм Элайджа, - но зря бьёшься. - Не обращая внимания на последнюю попытку рывка и крепко держа её заломленную руку, он откинул волосы Кет влево, чтобы они не мешались. – Рядом с тобой наружу лезет вся дрянь, которая есть. – Запечатлённый на её губах поцелуй мог означать только наказание и унижение. В конце концов, формально она себя предложила. Точнее подложила. – Можешь гордиться - мне как-то плевать, что будет завтра. Катерина просто лежала, закрыв глаза и повернув голову набок. На задворках купающегося в ярости сознания, уже потянувшегося за брючным ремнём Элайджи, промелькнула мысль, что так ей будет больно. Но тут же испарилась – женщина с таким опытом не может не владеть своим телом идеально. - Расслабься. – Повторный приказ действия не возымел. Тело Катерины застыло словно деревянное. - Ну же! - Не могу… – Гнев вместе с надеждой схлынул с ее лица, оставив его бесстрастным словно чистый лист бумаги. Но Элайджа смотрел не на женщину перед собой, а на бежевый бархат обивки - плотно натянутая ткань не желала впитывать ручейки слёз, начертившие дорожку по виску Кет. – Поступай как знаешь. Через мгновение освободив её руки, Майклсон сел на пол, прислонившись спиной к дивану. Это было не раскаяние, просто убеждённость, что он и впрямь не должен был говорить ей того, что сказал, и делать то, что делал. Секунды текли, складываясь в минуты, но только по прерывистому дыханию, сопровождающему мерное тиканье часов, можно было понять, что в комнате находятся два человека. Из сведенного судорогой горла Кет вырвался первый всхлип. После напряжения наступила реакция, брюнетку затрясло. Закрыв лицо ладонями и подтянув ноги к груди, она зарыдала в голос, свернувшись клубочком в дальнем углу дивана. - Я люблю тебя. – После короткой паузы, с явным отвращением сообщил мужчина, так и не обернувшись. - Поэтому и творю хрен знает что. – Поднявшись, он молча вышел из комнаты и, вернувшись с тонким покрывалом, стянутым с кровати, накинул его на дрожащую девушку. Гладя её колени через ткань, потрясённый слезами, льющимися с такой силой, что они стекали из-под её пальцев к подбородку и шее, Элайджа не знал, как ему облегчить её положение: уйти или остаться. Но Катерина решила сама. По-прежнему задыхаясь от всхлипов, она протянула руки, требовательно обняв его за шею. Их очередной цикл взаимных обид замкнулся, придя к привычному финишу. Рыдания постепенно затихали, и, чувствуя под ладонью атласные волосы, тоже слегка влажные от слёз, когда Катерина откидывала прилипавшие к щекам пряди назад, Элайджа безуспешно искал выход, устраивающий обоих. Она до сих пор не отстранилась, несмотря на прекратившиеся всхлипы, и мужчина просто тянул момент, да и банально не представлял, как начать – никуда не девшаяся злость и болезненная нежность к съёжившейся у него на коленях женщине с каждой новой минутой превращались в гремучую смесь отчаяния: - Катерина, пожалуйста, послушай, - по напрягшимся плечам девушки он понял, что Кет уже способна воспринимать его слова. Стараясь говорить как можно чётче и не позволяя голосу прерываться от волнения, Элайджа с расстановкой повторил сформулированное четверть часа назад предложение: – Я люблю тебя. И поэтому не могу мыслить и оценивать твои поступки здраво. Нужно было сказать с самого начала, но… - Так что же ты,.. - голос Катерины сорвался – слишком долго и много она проплакала. Понизив тон, брюнетка отстранилась и гневно прошипела: - Что ты молчал? - Думал, что справлюсь с ревностью и возбуждением. – Чувствуя горящий взгляд Катерины, он поморщился. - Точнее я и справлялся, но когда ты дополнительно злишь меня... – увидев, как она поднялась с места, чтобы перебить, Элайджа резковато продолжил: – Я не пытаюсь оправдаться, но по ситуации нам нужно просуществовать вместе какое-то время. Когда всё вместе: злость и ревность, я теряю контроль, поэтому будь осторожнее и старайся не раздражать. – Он заглянул в поднятое лицо. – Второй раз ты останавливаешь меня чудом, но однажды я не сдержусь… - П-прек-крати, - Плечи девушки вновь затряслись, из её горла вырвался писклявый стон. Элайджа чертыхнулся про себя, готовясь к очередному потоку слёз, но вместо этого по гостиной разнёсся тихий гортанный смешок, перешедший в заливистый хохот: - Майклсон, ты даже в любви не способен нормально признаться. М-мне м-много раз это говорили, но поверь, – наконец, справившись со смехом, она прижала ладони к горящим щекам, - ты уникален. Замерев, он разглядывал эту женщину-хамелеона, сейчас деловито кутающуюся в покрывало и расправляющую спутанные локоны, словно и не рыдала пять минут назад с такой силой, что он боялся за её сердце. Но, опомнившись, выдавил: - Думаю, от этого никто не в накладе. Нас интересует сам неприятный факт наличия этого чувства с моей стороны, а не, – подхватив с пола рубашку и застёгивая манжету, Майклсон холодно продолжил: - аранжировка сообщения. В общем, для собственного душевного здоровья, тщательно избегай идей с детьми и всем прочим и по возможности не попадайся мне на глаза. - Ты тогда совсем заскучаешь, - на губах девушки вновь затрепетала лёгкая улыбка, - по-моему, это ужасное чувство. – Она по-птичьи склонила голову, глядя на него блестящими глазами. - Гораздо худшее, чем любовь. - Любовь мы с тобой делить не сможем, - мужские пальцы жёстко сжали подбородок Кет. - А боль – вполне. Поняла? - Нет. - Чуть наклонив голову, она мягко коснулась его руки губами. - Это ты, как обычно, ничего не понял. – Через мгновение придвинувшись, девушка выдохнула Элайдже в губы. - Я уже есть и уходить никуда не собираюсь. - И что же изменилось со времён Англии? Майкл сошёл с дистанции? С явной досадой, Катерина вспомнила, насколько дотошен, упрям и склонен к анализу и диктату её муж, и что изменений в их отношениях не предвидится, пока с её стороны не будет полной капитуляции. - Не знала, что тебя так заботит судьба Стемптона. – Проигнорировав недобрый огонёк, загоревшийся в глазах мужчины, она пояснила: - Ты признался мне в любви. Хотя, - бросив попытки растопить лёд физическим влечением к ней, она прошла всё к тому же бежевому дивану и с удобством расположилась на нём, - я уже догадалась, что моя ценность для тебя стоит наравне с корпорацией. - Ошибаешься. – Он неожиданно улыбнулся. - Да? – Ногти Кет непроизвольно впились в изящный изгиб диванного подлокотника. - Да. Не сравнивай себя с корпорацией, – подойдя к столику, Элайджа наполнил позабытые рюмки. Сейчас стоило успокоить нервы. - Она основная цель. Девушку передёрнуло в ответ, но усилием прогнав слёзы из глаз, она кивнула. Голос звучал с естественным задором: - Это было шуткой с моей стороны. Я тоже в тебя влюбилась, правда, ещё семь лет назад, да так и не сумела разлюбить. Даже когда выгнал, не смогла. А ты этого не заметил. – С её губ сорвался горький смешок. – У нас давно уже пат, Майклсон. Оглушительный. И пожалей Курвуазье, – кивнула Катерина, льющему коньяк мимо рюмки мужчине. - Почему ты отказала мне в Англии? – Поставив бутылку и не заметив, как, задев локтём рюмку, загубил очередную порцию труда лучших французских виноделов, Элайджа оказался рядом. – Мне нужен чёткий ответ. Такой же, как и тот, почему тебе было важно моё признание. – Увидев, как вздрогнула Катерина, он понял, что на правильном пути. - Я не понимаю принципиальной разницы. От того, что я произнёс пару слов, в моём отношении к тебе ничего не поменялось, но в твоём решении - да. И я хочу знать почему. - Ты мне не веришь просто так? – лицо Кет на мгновение нервно исказилось, но она всё же справилась с волнением. – Тогда, в Англии, я соврала тебе. - Верю. – Опустившись на корточки, он поцеловал ладонь девушки. - Если бы не верил, то не любил. Но я не понимаю зачем. Чего ты боишься? Меня? Эл тоже боится, вдруг поняла Кет. Боится, что она боится его самого. Погладив мужчину по щеке, брюнетка судорожно сглотнула. - У меня невроз, - кривоватая улыбка и быстрый взгляд на него. – Не в плане истерики экзальтированной дамочки, а со всеми «прелестями» вроде агрессии и перенесения на других людей. Сейчас уже нет, но когда бы ты бросил меня, всё наверняка пошло по новому кругу. Я уже после нашей ночи в Лондоне стала неадекватна, и потребовалось достаточно времени, чтобы всё выправилось, и рисковать так ради твоего удовольствия, - она исправилась, - ради нашего обоюдного удовольствия, пусть оно даже бы и продлилось какое-то время, это слишком. Я не хотела жить, ненавидя всё вокруг и мучая родных, из-за слабости. - Ясно. – Выпрямившись, он отошёл от неё к окну. Руки сами собой потянулись к лежащим там сигаретам, но вспомнив о Кет, Элайджа лишь повертел в руках зажигалку и положил её на место. Наконец, мужчина мрачно подвёл итог: - Я конченый идиот. - Вовсе нет. – Подойдя сзади, она прижалась щекой к плечу. – Вряд ли ты мог знать, что у меня психика ни к чёрту. К тому времени, когда мы встретились, всё было в норме. - Стемптон… Твоё имя, – возразил Майклсон, оборачиваясь. - Я ведь сразу должен был понять, почему изменилось имя. - Большинство людей считает, что ради удобства произношения, – пожала плечами Кет, - с какой стати ты должен был подумать иначе? - Потому что я не большинство, а знаю тебя. – Несмотря на невесёлую тему, в его голосе промелькнули насмешливые нотки: - Простота точно не твоя добродетель, моя кошечка, и менять документы ради того, чтобы кому-то стало удобнее его произносить на официальных приёмах… Если такое случится, я съем галстук. – Подхватив её на руки и стараясь не смотреть на то и дело сползающее с плеч брюнетки покрывало, Элайджа опустился в ближайшее кресло, усадив девушку к себе на колени. Тон вновь стал жёстким. - А теперь скажи мне, отчего я должен был тебя бросить? - Женщина вполне может надоесть. Или ты уже забыл про своих, эм… пташек? – С сарказмом подняла брови Кет. – Могу напомнить, жаль пальцев руки не хватит, но… Но холодный цинизм ответа его не провёл. - Ты? Не верю. – Он развернул Катерину к себе лицом, вцепившись в неё взглядом. – И ты сама в это веришь не больше моего. Признай, что отговорка либо для меня, - не дав ей спрятать взгляд за длинными ресницами, Элайджа исправился: - либо для нас обоих, если ты с твоим бесконечным самолюбием приучила себя верить в это. Что ещё ты натворила? Должен был или должен сейчас? Но в ответ лишь коротко тренькали часы, отбивающие свой бесконечный такт в ночной тишине. - Катерина, ты ведь знаешь, почему я взбесился тогда в Лондоне? А в Нью-Йорке? – Кет по–прежнему молчала, хотя знала ответ, потому что знала обнимавшего её мужчину. – Из-за вранья. Мне надоело по любой ерунде решать задачку с тремя неизвестными: лжец, хитрец, правдивец. И лучше не зли меня снова, Это было последнее предупреждение. - Мне нужно собраться с мыслями. Насильно повернув лицо брюнетки к себе, он вздрогнул. Так беспомощно смотрят больные дети или раненые звери, которые не могут объяснить словами, что у них стряслось. - Ты и сейчас боишься, что всё закончится, моя кошечка. Только думаешь, что у тебя появились шансы. – Она приоткрыла рот, собираясь начать, - но и не более того, - сделал вывод мужчина, медленно целуя и не давая Катерине заговорить. Всему есть предел. На сегодня с неё хватит бед и забот. На сегодня? Всё равно, что анекдот про хвост кошки разделенный на кусочки? Вряд ли такое предложение её осчастливит, скорее измучит. Наконец, приняв решение, он не спеша оторвался от её губ. - Давай так. – Ещё одного взгляда в потухшие глаза, было достаточно, чтобы побороть последний всплеск желания вытряхнуть из жены всю подноготную. - Ты скажешь мне об этом только, когда сама захочешь. - А если,.. – На секунду в голове брюнетки промелькнула мысль быстро согласиться, пока можно, а там уже начинать хитрить. Но этот мужчина был любимым, и Кет честно продолжила: - никогда не захочу? Его рука, перебиравшая её волосы, на секунду замерла, когда Элайджа понял, что только человек с большой фантазией может посчитать сказанное вопросом. Это факт. Но такой поворот был вполне ожидаем. Ещё через мгновение Катерина почувствовала, что поглаживания возобновились. - Значит, я не узнаю об этом никогда. – Кет уткнулась носом ему в плечо, попыталась поблагодарить, но Элайджа не дал. - Если я не буду верить, что ты не причинишь вреда мне и моим близким, то смысл был всё начинать? Поэтому, проехали. – Почувствовав, как расслабилось до этого скованное внутренним напряжением тело девушки, он задумчиво поинтересовался: - Чисто технический вопрос. Это как-то связано с досье? Аналитики что-то не заметили и не свели в выданной информации? Больше мне неоткуда узнать о твоём прошлом. - Да. - Его уничтожат и поработают с остальными базами. – Майклсон усмехнулся, но в голосе промелькнули сердитые нотки. - А аналитическому отделу устрою тест-драйв. - Нет, не устроишь, - пообещала она, расстёгивая пуговицу на его рубашке. - Почему же? – Поймав кокетливый взгляд и уловив перемену в настроении Катерины, спросил Элайджа, стараясь сдержать ответную улыбку. – Завтра они мне финансового директора пропустят, и мы пойдём по миру с пустым карманом. - Я тебя задобрю. – Губы девушки защекотали его шею. - С чего ты стала такой сладкой девочкой? – Подхватив её на руки, Элайджа направился в спальню. - Удовлетворённая женщина всегда добрая, Эл. – Очутившись на постели, Кет надменно улыбнулась. - Разве ты не знал? - А ты рассчитываешь стать таковой? – Не спеша стягивая с неё покрывало, поинтересовался мужчина. – Как же наша разница в возрасте, и ваше утверждение, что я староват, мадам? - Ну, когда ты зачем-то оделся, я немного расстроилась, - хихикнув, она вытянулась в струнку под его руками, и блаженно закрыла глаза. – Но посидев у тебя на коленях поняла, что мои надежды небезосно… Ой. В следующее мгновение она уже растворялась в поцелуе, автоматически скрестив ноги у него за спиной. - Катерина. – Он на мгновение отстранился, перехватив пальцы девушки расстёгивающие пуговицы его рубашки. – Ты должна знать, что всё, что я тебе наговорил – бред ревнивого, злобного, неудовлетворённого жизнью мужика и не более того. Прости меня, - прокрутив в голове ещё раз все унизительные и грубые слова, сказанные сегодня в гостиной, снова повторил. – Прости. Этого больше никогда не повторится. - Я знаю. – Расслаблено откинувшись на подушки, Кет нежно провела ладошкой по его щеке. – Просто я умею доводить тебя до белого каления, и, если бы ты только знал, какие эпитеты ты получал каждый раз, когда я разговаривала сама с собой… Но он не принял предоставленной ей возможности отшутиться. - Ты и корпорация… - Не надо! – Крепко прижав пальцы к его рту, Катерина сердито тряхнула головой. Волосы тёмными волнами рассыпались по простыням. – Ничего не желаю сегодня слышать о твоей корпорации. Сегодня побудь со мной. Про корпорацию я итак всё знаю. - Будешь слушать. – Пообещал Майклсон, крепко прижав её к кровати своим весом и заставляя смотреть на себя. – Ты меня не поняла… - Да что уж тут непонятного?! – В тёмных глазах девушки вновь заблестели слёзы. – Я знаю, что для тебя значит работа и не собираюсь соревноваться с ней или отвлекать от этого детища. Не переживай. Элайдже безумно хотелось плюнуть на все разговоры, целовать лежащую перед собой женщину, погрузиться в любимое тело, но чем больше Катерина говорила, тем больше он осознавал, как глубоко внушил ей, что она десятая на очереди в его жизни. Примерно настолько же, насколько и себе семь лет назад. И с этим нужно было покончить сейчас, а не когда-нибудь. - Тебе не нужно соревноваться. Ты для меня не цель и не захваченная добыча, а счастье. – Прекратив сопротивляться, она зло сопела, сверля его возмущённым взглядом. - Корпорация мне его не приносит и не принесёт уже никогда, а тебе достаточно улыбнуться или заплакать – и я уже в раю или в аду. - Недоверчивое фырканье в ответ, вызвало невольную улыбку. – Можешь не верить, но «MsnLogistic» уже месяц лихорадит и половине работников грозит увольнением за то, что я веду себя как взбесившийся мудак из-за того, что ты предпочла мне своего жениха. – Услышав её тихий смех, Майклсон кисло продолжил. – В реальности не слишком весело. Сегодня мне пришлось перенести переговоры: я так и не смог прочитать ни одного договора – слишком хотелось увидеть тебя, кошечка, и свернуть твою прелестную шейку. – Набравший громкость, переливчатый хохот Катерины был настолько заразительным, что через минуту его плечи тоже подрагивали от смеха. Отдышавшись, он хмыкнул: - Поэтому для спокойной работы корпорации тебя проще убить, милая, и это компании впору дружно ненавидеть захватчицу, а не наоборот. Как ты там сказала? Слабак? - Угу. – Взвизгнув от восторга, она стянула с него рубашку и перешла к застёжке брюк. – Да ты, выходит, подкаблучник, Майклсон… Только вредный, ревнивый, себе на уме и… – Оценив степень его возбуждения воочию и одновременно почувствовав на своей груди лениво ласкающие её тело пальцы мужчины, Кет заблестела глазами уже совсем не от смеха. - Но сейчас ты получил меня в полное распоряжение и можешь успокоиться. - Сейчас меня смиренно дожидается около сотни человек из совета директоров, а секретари обрывают телефоны. – Вычерчивавший языком узоры на её декольте, Элайджа чуть прикусил тонкую кожу шеи, заставляя брюнетку судорожно выдохнуть. – А на завтра на утро назначено ещё сотне. И парочка интервью. В Лондоне. - Да? – Катерина снова тихонько охнула, внутренне сжавшись от того, как его губы отправились путешествовать по её телу и мягко сомкнулись на соске. - И что же ты теперь будешь делать? Он на мгновение всё же поднял голову и, посмотрев в расширившиеся от возбуждения зрачки Кет, прошептал, вновь приникая в поцелуе к её губам. - Не выпускать тебя из постели, кошечка. Больше они уже не разговаривали. _________________________________________________________ * Форма ног плавно расширяющаяся от ступни к бедру, характеризующаяся узкой щиколоткой, тонкой голенью и объемной верхней частью с обязательным присутствием жирового слоя под кожей.