Приходите за счастьем вчера

Малайзия. - Здравствуй. - Привет. - На мгновение просиявший Сальваторе крепко обнял девушку, прижав к себе и даже не замечая, то она двигалась как деревянная. Елена замерла, не зная, как начать разговор. И что ей вообще говорить. – Откуда ты здесь, милая? Ирония судьбы или, точнее, лишнее наказание за подлость – вернувшись с Колом в Лондон, Елена узнала, что Стефана в Великобритании нет. Он, наконец, почти нашёл её, находился в Малайзии – искал среди бесчисленного количества островков тот самый, на котором они с Колом жили в течение этих пары месяцев. Вернувшись в аэропорт, они сели на ближайший рейс, и узнав от Керолайн адрес его отеля направились прямо туда. Видя, что Елену кидает то в жар, то в холод, Кол предложил ей пойти вместе, но оба знали, что это разговор для двоих, и в итоге девушка осталась стоять одна перед массивной деревянной дверью под номером семнадцать. Пришла даже мысль сбежать и написать длинное письмо, но всё же Елена робко стукнула несколько раз в дверь, про себя надеясь, что Стефан в душе или спит, или… В общем, не услышит. Услышал и открыл. Реакция Стефана на её появление, сначала недоумение и изумление, а после откровенная радость, лишь подлила масла к её неуверенности, и у неё подкашивались ноги и окончательно отнялся язык, когда Елена переступила порог. - Керолайн рассказала мне, где ты. - С тобой всё в порядке? – Его руки легли на плечи девушки, а зелёные глаза быстро ощупывали фигуру в обычном для неё женственном стиле, мятного цвета сарафане. - Ты здорова, Майклсон и вправду тебя не обижал, как сказала твоя сестра? - Да, он не обижал ничем, - не своим голосом просипела Елена. - Слава Богу. – Он вдруг приподнял её над полом и довольно улыбнулся, чмокнув девушку в щёку и в нос. – Я уже отчаялся тебя найти, любимая. – Ты почти и нашёл, Стефан, - слабо улыбнулась Елена, погладив его по плечу. – Один из островков неподалёку. Но опусти меня на пол, пожалуйста. Я… Нам нужно поговорить сначала, - она посмотрела серьёзными, мгновенно потускневшими глазами, – и лучше с алкоголем покрепче, потому что этот разговор для тебя неприятный. Здесь есть бар в номере? - Да. - На секунду он замер в недоумении, но потом, наконец, оправившись от первого радостного шока, вдруг смутился, поняв, что такое её появление здесь, перед дверью его номера – без предупреждения, телефонного звонка, странное, и что поведение – скованное, - тоже неестественно даже для обычно не самой эмоциональной Елены. Его вдруг охватило какое-то мутное, липкое ощущение приближающегося несчастья, пульс начал ускоряться ещё сильнее, но стараясь не поддаваться, Стефан опустил жену на пол и кивнул. – Присаживайся, где удобно, Елена. – Минута на выбор алкоголя, ещё одна - откупорить бутылку виски и плеснуть в бокалы, небольшой глоток каждого: - О чём важном ты хотела поговорить сейчас? - Присядь. По правде, Стефан, я не знаю, с чего начинать. Вы говорили с Кет о Коле и его мотивах на такие странные действия? - Да, - коротко и резко. Сальваторе сердито прищурился, поняв о чём речь. – Давай на чистоту. Я не разделяю твои взгляды на ситуацию и, если бы нашёл тебя сам, поступил бы по-своему, но если ты тут согласно твоей сделке, и Кол никак не навредил тебе морально и физически, то будь по-твоему. У Елены упало сердце – он истолковал всё неправильно. - Дело не только в моих взглядах, хотя они… да, вероятно, они были продиктованы тем, что случилось позже, - большой глоток виски, чтобы дребезжащий голос обрёл хоть какую-то звучность, - а в том, что я хочу расстаться. Я люблю Кола. Произнося фразу, она сидела тихо как мышь, чувствуя, как стучат зубы, и не решаясь сделать ещё один глоток виски из бокала. Стефан же сидел напротив, опустив веки, медленно потягивая алкоголь, и это продолжалось долго. А может, ей так показалось. Наконец, Стефан допил виски и поставил бокал на столик. Кресло под ним жалобно скрипнуло. - Ты имела ввиду, что хочешь побыстрее начать бракоразводный процесс и обойтись без суда, я правильно понял? Английская безразличная улыбка, и такой же холодный английский юмор, не похожий на Кола, чьи шутки всегда были на грани приличия. Обычно Елена не любила прямоты и резкости – речь Кола часто пугала её натуру, в то время как Стефан был лёгкий собеседник, но сегодня было не смешно. Она рубанула: - Да, я хочу получить быстрый развод. Долгая пауза и, наконец, сглотнув и лишь этим показав, что удар силён, Сальваторе ответил: - Неужели Майклсон? Мне казалось, тебя у меня мог отбить кто угодно, но только не он. – Снова пауза. - Елена, ты ошибаешься в нём. Вы не подходите друг другу по целому ряду причин, которые тебе вряд ли кто-то раньше озвучивал, но я чувствую, что придётся. Вне зависимости от нашего будущего. - Нет, это не я в нём ошибаюсь, а ты ошибся во мне. По моей вине. – Она резко вскочила, сделала один шаг в сторону, закусила губу, чтобы не расплакаться, как хотелось – не её это была сейчас прерогатива. – Нельзя заставить человека разлюбить, за два месяца, и уж тем более полюбить, поэтому не вини в произошедшем Кола. Точнее он виноват перед тобой, но всё же не настолько как я. - Человека можно переубедить, подменив понятия, – как-то отстранённо ответил Стефан, на лице которого по-прежнему не дрогнул ни один мускул. - Можно, но это сделал не Кол, а я сама с собой, - согласилась брюнетка. – Я знаю о бизнесе Кола, предполагаю, что он кхм… - «убивал» так и не получилось произнести, - в общем, я знаю его биографию достаточно хорошо. Как видишь, это меня не останавливает, так же, как и грязь происходящего сейчас. Но я не хотела, чтобы так получилось, никогда даже не предполагала, что мы когда-нибудь сойдёмся с ним снова. Это тоже правда. - Давняя любовь? Тогда зачем было всё начинать со мной? - Я же уже сказала, – губы брюнетки дёрнулись, но гримаски так и не случилось. - Потому что ты красивый, умный, изначально был добр ко мне. Мне с тобой было интересно и легко, ты был тем, кто заботился обо мне, когда уехала Кет, и тем, о ком нравилось заботиться мне. - Из твоих слов, можно подумать будто ты любишь и меня? - Наверное, ты прав, - призналась Елена. - Я не хотела этого говорить, но я люблю тебя, - она сглотнула и резко произнесла: - Ты был мне настоящим другом. - Но этого оказалось явно недостаточно, чтобы перебить страсть к Майклсону. Хотя ты говорила, что вы с ним встречались, но с ним много кто... – он осекся. - Встречались многие, - мягко продолжила за него Елена, которой от сильного волнения изменила обычная тактичность, и пытаясь смягчить удар, она совершенно не понимала, что лишь растравляет раны и причиняет лишнюю боль - благими намерениями выстлана дорога в ад. – Мы редко виделись с Колом, можно по пальцам пересчитать наши встречи, но все они были очень важными. Ты ничем не хуже и мой выбор этого не означает, если бы не он, то я бы никогда и не пожелала другого, чем у было у нас с тобой, просто… - Просто у нас никогда не было страсти, - резко заключил Стефан. - Точнее у тебя ко мне. Я потратил год, чтобы уложить тебя в постель и, наверное, не больше, лишь потому что тебя бросила твоя сестра. Сколько потребовалось Колу? - Это не важно, - неправда – оказывается эта сторона жизни - трепетать в объятиях мужчины, была необходимой как небесный простор кречету, совсем не то, что она представляла себе раньше, но стыд не позволял ответить утвердительно-правдиво, - ты тут не при чём. - Дьявол, Елена! - он сцепил зубы, чувствуя, что ещё минута таких объяснений и сорвётся. Елена его взбесила своей идиотской сострадательностью и посыпанием головы пеплом – такой вряд ли скажешь «выметайся отсюда» или «сука», да и возненавидишь особо тоже, и от одного этого в душе поднималась буря негодования. Сдавленным голосом Стефан произнёс: - Может, ты не будешь расписывать все вехи своих отношений с Майклсоном, и то какой я хороший, но ты почему-то меня не любишь настолько, чтобы остаться?! - Извини, я не хотела, - она мгновенно стушевалась, только сейчас решив, что нужно было просто сообщить о разрыве. – Я пойду. Наверное, тебе нужно побыть одному. Извини. Ей вслед полетел её бокал, но, конечно, она этого уже не услышала. Стефан ничего не чувствовал, потому что, только поняв тщетность своих попыток, осознал насколько устал за эти месяцы бегать за миражом. Елена наговорила кучу ерунды, как это делает абсолютно любая женщина пи расставании, но лишь одна её фраза и вправду поколебала его спокойствие: «Ты был мне настоящим другом…» Его никогда не смущало понятие «друг» в их отношениях, дружба - фундамент для всего цельного, что он видел в жизни, но прошедшее время… Это и была точка, Елена уже не мыслила себя рядом с ним и сказала так легко, что явно не заметила построения фразы. Она променяла дружбу и семью, на что-то проходящее – а в том, что её счастье с Майклсоном будет недолгим Сальваторе не сомневался, как и в том, что Елена это тоже понимает, - и он вдруг бесконечно разочаровался в ней. Елена – его личная принцесса, не могла, зная о бизнесе Кола, об убийствах выбрать такую жизнь. Не должна была. Самое дикое в этом предательстве было не то, что она ушла от него, а то, куда и к кому. Волшебная девушка, леди, ради которой он был готов жилы себе перегрызть, оказалась вульгарной девицей. Неожиданно воспоминание о ней, её ласкающем слух голосе, грациозной фигуре, одухотворённом лице, с которым она неизменно приходила по воскресеньям со службы, и которые неизменно привлекали его, заставляя смотреть на Елену как на существо какого-то иного, лучшего порядка, чем остальные женщины, стало не болезненным, а отвратительным, лицемерным. Контраст между Еленой, которую он придумал, той сущностью, которую она ему демонстрировала, и которая оказалась её настоящей, надломил в нём веру во всё хорошее, что он видел раньше. Схватив початую ими бутылку виски, Стефан отпил из горлышка и скривился от ударившего по мозгам алкоголя и мысли – а было бы ему так же отвратительно, если бы это он оказаться на месте Майклсона? Если всё наоборот? Хотел бы он сам, чтобы ради него такая как Елена, почти ангел, за один лишь месяц и «несколько важных встреч» стала моральной шлюхой? И эта мысль уже не отступала, то и дело всплывая в затуманенном алкоголем разуме, до той поры, пока он не отключился. Великобритания. Йоркшир. - Здравствуй. - Что? - Кет после долгого вдумчивого чтения осоловело прищурилась, не до конца осознавая, кто перед нею, и что происходит. Не зная, как поступить, Елена маялась у двери в библиотеку – в последний разговор они наговорили много лишнего, точнее она наговорила, а в итоге Кетрин оказалась права по всем статьям. И это тоже ухудшало положение – вместе с боязнью подойти и заговорить первой, Елену ещё одолевали и досада, и стыд. – Елена? Привет. Кетрин встала с места, но шага вперёд не сделала. - Я прилетела сегодня. Мы с Колом, точнее, а в «Фиалковом приюте» сказали, что ты и Златка уехали оттуда окончательно. - Да, мы перебрались сюда. Тоже временно, но на больший срок. - Понятно, - ковёр Еленой всё же был пересечён. - А что ты читаешь? - Бернанке, «Макроэкономика». - И ты веришь их учебнику, учитывая до чего ФРС довела наш долг? - Тут описаны не его концепции, а Смита, Маркса, Кейнса и прочих, кому доверие в их времена было куда большим, - насмешливо хмыкнула Кет неловкой попытке пошутить со стороны сестры - за всё время диалога Елена ни разу не взглянула на обложку предмета обсуждения. - Так ты поступила? Ещё один идиотский вопрос – поступление в Университет могло быть только весной, и Елена это знала. - Ещё нет, подготовительный курс. - Аа… Елена поникла, и не зная ещё приличной темы для начала разговора, она уставилась в дорожку-ковёр, устилавшую дороги, расходившиеся от стола к стеллажам, когда вдруг почувствовала, как тонкие руки крепко обняли её за плечи и горячее дыхание опалило ушную раковину. - Я скучала по тебе, Елена. Очень сильно. - Я тоже. Ты тоже мне очень нужна. Девушки опустились на колени, на ковёр. Словно став меньше ростом, Елена по-детски жалобно засопела и из её глаз ручьём полились слёзы. - Дин-дон! По мне в старушке Англии и без твоих усилий выпадает чересчур много осадков, - когда всхлипы уже стали реже, сказала Кет и, не жалея сил, дёрнула Елену за тяжёлый длинный хвост волос. - Не знаю, что ты тут плачешь, но выглядишь хорошо. Майклсон определённо мне не нравится, как зять, но он чертовски правильный поклонник для твоего тела. Сработало – Елена улыбнулась сквозь слёзы. - И потому не нравится ещё больше? - Конечно. Боже, - Кет картинно закатила глаза, - почему я обречена всю жизнь следить, чтобы сестрица не обогнала меня на повороте? - Тебе грех жаловаться на форму, - поцеловав сестру в щёку, Елена улыбнулась. - Не плачь, со мной всё в порядке. Это просто нервное. - В отличие от некоторых, я использую глаза по верному назначению, читаю умных дяденек, и только поэтому они красные, – не желая признавать секундную слабость, сообщила Кет, вставая и пройдя к столику с графином с водой. – Держи. Как ты? Уже объяснилась со Стефаном? - Да. – Успокоившись окончательно, Елена опустилась в кресло и отпила глоток из поданного стакана. – Но откуда ты уже знаешь? О том, что я с Колом и развожусь со Стефаном? Мы даже Керолайн не сказали, или это Стефан звонил? - Да кому из них я нужна, когда разыгрывается такая греческая трагедия. Всё было очевидно с самого начала по твоему лицу, - отмахнулась Кет. - Но я рада за вас. Я думала, что Кол обломается, а ты прибежишь к нему через пару лет. - У меня всё в порядке, вот правда. Даже несколько лучше, чем было в Малайзии, но по странной причине, - Елена покусала губы. - Стефан звонил и сообщил, что настаивает на публичном процессе. Он и меня разозлил, но Кол просто в бешенстве. Не понимаю, зачем ему это нужно? - Азарт, - в глазах Кет вспыхнул весёлый огонёк. – У мальчика увели из-под носа добычу, а учитывая твою привычку мямлить в важных диалогах, ставлю что угодно, что он рассчитывает тебя отбить у Майклсона. - Да? – Елена вздрогнула – ей в голову приходила эта догадка, но озвучить её вслух сама она не решалась. - Я могу только предполагать. Прости, но ты не производишь на мужчин впечатления волевой женщины. - Спасибо, - ядовито поблагодарила Елена. – Мне готовиться к решению суда о совместном проживании в течение полугода? - Конечно, нет, - широко улыбнулась Катерина. – Для глухих уточняю, ты не производишь впечатления волевой женщин ни на каких мужчин, а младший из Майклсонов вроде на роль гермафродита не претендует. Он не идиот, чтобы так рисковать. – Вдруг она улыбнулась и в глазах заплясали сумасшедшие искры, обычно предрекавшие кучу проблем. - Кстати, я могу соблазнить и утешить твоего Сальваторе. Это будет весело, и в суд он просто не дойдёт. - Не сможешь, он меня любит. - Чувство собственности встрепенулось? - Нет, - слишком поспешно, чтобы это было правдой, ответила Елена. – Я хочу Стефану счастья, а не быть подопытным кроликом в твоих руках, да и вправду любит он меня. - Не смеши, он любил своё представление о тебе и сейчас разочарован. Не одна сестрёнка, так другая… Мы обе свободные, а до постели я его не собираюсь дотягивать, только смещу фокус на время. Заодно от публичного процесса избавимся. - Не думаю, что получится удачно, учитывая наш контракт, - раздался холодный голос, и Элайджа неслышно подошёл к дивану, на котором сидели девушки. Окинул быстрым, равнодушным взглядом гостью: – С поста охраны мне сообщили, что ты приехала, Елена. Доброе утро. Хорошо выглядишь, хотя, - наконец-то улыбнулся и задал коронный вопрос про погоду: - не слишком ли холодно сегодня для твоего наряда? - Добрый вечер, Элайджа, - улыбнувшись в ответ, засмущавшаяся было Елена немного воспряла духом и пожала мужчине руку. – Ты прав, но я даже не успела переодеться со всеми этими мм… происшествиями. А ты тоже побывал в тёплых краях? - Да, случилось. Поговорив немного с гостьей об острове, тщательно избегая тем о любовном треугольнике, и сообщив Кетрин, что будет сегодня как обычно, он отправился на прощанье посмотреть на дочь, а девушки вновь остались одни. - Что за контракт? О чём он говорит? – стоило Элайдже выйти за порог, набросилась на сестру Елена. – С какой стати он тебе может что-то разрешать или не разрешать? - Ерунда. Мы живём вместе пять лет, точнее я с ним. - Зачем? Так вы по-прежнему не помирились? - Нет. Мы не вместе, если ты об этом. Контракт предполагает только постель. Кажется, мы обсуждали такой вариант ещё до твоей женитьбы, - Кет развела ладонями, словно показывая – вот она я, победительница. Повисла тишина. - Кетрин, ты… - голос Елены из растерянного превратился в злой, - я тебя не узнаю! Ты поставила себя в унизительное положение. Хуже быть не может. - Я знаю, что делаю, - поняв, что фокус не удался, и скрестив руки на груди, ответила Кетрин. - Нет, не знаешь, - в сердцах Елена фыркнула. Вскочив из кресла прошлась по комнате. – Это никуда не годится. Если это как-то связано со мной, то сегодня же разорви контракт. - Не собираюсь, а если бы и собиралась, то не могу. Элайджа не идиот, - в голосе Кет промелькнула горделивая нотка, - и прописал на этот случай неустойку, которую я сейчас не смогу выплатить. - И ты ещё об этом так говоришь?! Но зачем тебе это нужно? И ему тоже? - Мне это нужно потому, что нужно ему, - тихо сказала Кетрин. – А зачем это ему, я не знаю, но хочу узнать. Элайджа – воплощение торжества мысли и расчёта над своими страстями, первое место – это семья, и раз он захотел этого контракта, значит это крайне важно и для моей жизни. - При чём тут секс по договору и бизнес? - Секс не при чём. Я мать его дочери, и надеюсь, ещё хотя бы одного будущего ребёнка, и все действия Эла направлены на то, чтобы соблюсти наши со Злателиной интересы. - Похоже, ты готова, не глядя, подписать любой бред, что он тебе даст, - хмыкнула старшая сестра. - Так и есть. Катерина знала, что далёкая от реалий большого бизнеса Елена её не понимает. Устало вздохнув, Кет провела ладонью по тёплой коже книги, невольно вспоминая вчерашний день. Ночь у них сегодня не задалась, или не то чтобы не задалась – наутро они с лихвой наверстали упущенное, - но вчера он просто попросил сделать минет, а после заснул как убитый, лишь поцеловав в качестве благодарности. Катерину такой подход сам по себе не тревожил, точнее наоборот – в нём были и свои плюсы: выходил за рамки привычных бартерных отношений, - но беспокоила его причина - усталость и напряжение, теперь не покидавшие черты лица Элайджи даже во сне. Ей бы радоваться - Элайджа уже был не тот вежливый незнакомец, что полгода назад. И пусть он оставался себе на уме, о бизнесе да и в целом о жизни, не считая светских бесед, они не разговаривали даже в общих чертах, но между ними больше не было ледяного напряжения и унизительной дотошности в том, когда он её мог приласкать, как до поездки в Африку, на встречах со знакомыми она была всегда под его крылом, он откровенно поддержал её желание занять ту нишу в корпорации, которая обязательна для супруги президента, подарил на прошедший день рождения так полюбившийся ей на выставке «Ягуар», объяснив это тем, что она родила ему дочь и не получила никакого подарка… Катерина не обманывалась – ни о каких высоких чувствах относительно неё с его стороны речи не шло. Дело было совершенно в ином - Элайджа всегда безупречно скрывал не просто любые свои переживания, но и косвенные улики, по которым можно было догадаться о возможности этих переживаний, и если сейчас не получалось, то это означало лишь, что ему приходилось слишком трудно. И потому захват ею части его территории, которому он или не умел, или забывал сопротивляться, теперь её не радовал. Пришло понимание, что будь у него всё сколько-то хорошо, выбор, и Элайджа бы никогда не заключил этот контракт и не оказался в её постели. Нет, это не она победила, а он чувствовал, что проигрывает и потому искал радости в объятиях пусть обидевшей его, но дававшей лучший секс женщины: физическое влечение, прошивавшее их совместную жизнь, и дававшее мощную разрядку, было ему теперь очевидно необходимо и, если раньше Катерину злила собственная неконтролируемая похоть, то теперь она наслаждалась. Да и сам контракт – филькина грамота для неё… Что Элайджа сможет сделать, если она просто не захочет с ним спать? Ничего. Невозможно формально прописать насилие над личностью женщины в постели, любой суд Королевства мог бы признать бумажку недействительно при первой же жалобе самой Кет, но и игрушкой, для придания остроты их соглашение тоже не было. Поэтому, когда подписывала контракт, она не поняла этого ребячества со стороны Элайджи более подходящего подростку, нежели прагматичному владельцу корпорации отлично понимавшему юридическую сторону вопроса, но он надавил на неё Еленой и думать было уже некогда. После же Кетрин не видела никакого логического обоснования, кроме одного - контракт являлся формой страховки для неё самой, точнее для денег, которые она автоматически получала при внеплановом расставании по любой причине. Но дальше логика таяла - зачем Элайдже было нужно так поступать, учитывая, что Златка являлась наследницей его империи, Кетрин не знала и узнать не могла при всём желании. Поэтому она просто приняла бумажку как данность. Только вот объяснять больше, чем она уже сделала, ей не хотелось даже сестре. Третий - лишний. Всегда. Она дорожила тем покоем, который воцарился в доме, но неуместные слова Елены невольно растравляли рану и причиняли боль, напоминая о том, что было добровольно упущено, нет, упорно выкидываемым из собственных рук, в которые Элайджа вложил всё, что только мог. - Кет… Я не это хотела сказать, - увидев, что по щеке обычно с трудом поддающейся эмоциям сестры течёт слеза, Елена испугалась. – Если ты так считаешь правильным, значит оно и есть. Ты же вправду знаешь лучше и своего мужа и себя. Пойдём, покажешь мне мою племянницу, она же выросла как, наверное! - Очень выросла, - подтвердила Кет, быстро бумажной салфеткой смахивая каплю. Елена выбрала нужную тему – воспоминания о Златке всегда отвлекали от горьких мыслей. – Но тут и две недели срок, а два месяца - словно целая жизнь. Она сейчас с няней, спит. Эл наверняка уже ушёл, пойдём быстрее. Однако Элайджа ещё был на месте, потому что Златка проснулась и теперь пробовала на только-только зачесавшиеся десны пуговицу на манжете его сорочки. Но появление матери её взволновало, конечно же, больше, и пуговица была мгновенно позабыта. - Рыжик наверняка хочет ко мне, - Кет опустилась на край кровати: - Ползи сюда? Кивнув, мужчина поднялся, на минутку его взгляд скользнул по лицу приманивавшей с помощью игрушки дочь Кет, внимательно наблюдавшей за бывшим зятем Елене даже показалось, что она видит не слишком-то и затаённую гордость, но в следующее мгновение она сама невольно сжалась от откровенной и не оправданной брезгливости, с которой Элайджа посмотрел уже именно на неё, Елену. - До вечера, Катерина. Ничего не заметившая женщина обронила краткое «пока», и он вышел, оставив Елену в полнейшем недоумении. А после, уже вернувшись в дом Николауса и Керолайн, где остановилась и раздумывая перед сном, она обрадовалась: Елена ничего толком не поняла из намёков Кетрин о причинах, побудивших Элайджу настоять на контракте, но самое главное она восприняла эмоцией. Согласно неким ему одному ведомым критериям старший Майклсон считал Кет куда более заслуживающей уважения, чем её, Елену, даже превозносил и наверняка не станет принуждать младшую близняшку. Великобритания. Лондон. - Мы тебя ждали, - открыв дверь, Бекс отступила от порога, впуская позднего гостя. – Привет. - Рейс задержался, - стряхнув с плеч мокрые капли, Александр прошёл в дом. - А где моя принцесса? - Та которая с бантиками или с хвостом? - Думаю, обе неразлучны. И вправду – девочка с кошкой подмышкой стояла внизу лестницы и, стоило ему войти из холла в гостиную, со всех ног понеслась навстречу. Глядя на то, как от удовольствия розовеют щёки Даниэллы при виде нового, ярко-синего платья, чем-то похожего на платья принцесс из сказок, и как доволен радостью девочки Александр, Бекс почувствовала, что у неё защемило сердце от любви к нему. Она полюбила мужа только теперь, а вовсе не в тот момент, когда выходила замуж. Поняла это, испытав абсолютное доверие, когда он, увидев, как она рыдает у больничной койки Деймона ночь напролёт, посоветовал ей остаться здесь, в поместье. Тогда Александр объяснил это тем, что не желает быть вечным вторым, который виноват лишь тем, что отобрал жену и дочь у Сальваторе, когда тот оказался болен, но Ребекка слишком хорошо знала мужчин вообще и Александра Сантини в частности, чтобы не понимать каких усилий ему, итальянцу не только по происхождению, но и по темпераменту стоило это разумное решение. Их дороги разошлись, но Алекс не бросил бывшую семью, точнее не бросил Дени – минимум два раза в месяц прилетал к малышке, которая ждала его приездов как праздника, уже второе лето с согласия Бекс забирал к своей матери, которая недолюбливала саму Ребекку, но очень тепло относилась к девочке, и та явно любила донну Сантини в ответ. Но он никогда не оставался ночевать в поместье, а уж о каких-то семейных отношениях с Бекс и не вспоминалось – добродушен, приветлив, но подчёркнуто строг в прикосновениях, разговорах о личном и прошлом. Ребекке это нравилось и не нравилось одновременно – по-человечески, она была в ладу с его решениями, ей хотелось оставаться в той чувственной спячке, в которую она словно погрузилась вместе с бывшим мужем, но всё же она была женщина, женщина в расцвете красоты, воспринимавшая Алекса как сексуальный объект, да ко всему – не новое открытие, - страстно ревнивая. Но спросить о том, есть ли кто-то в его жизни – а она понимала, что есть, не может не быть за два года, и, возможно, что уже была не одна, - и кто именно, насколько всё серьёзно, не позволяла ни собственная робость, ни уважение к нему. И потому, встречая Александра каждый раз идеально-собранная, она всё же испытывала печаль от того, как складывалась её жизнь. Когда-то было всё просто, теперь же… Нет, всё же у постели Деймона её удерживали не жалость, ответственность или обязательства, влюблённую женщину это может заставить забыться на месяц, даже на несколько, но не на полтора года, было что-то большее, привязанность и преклонение, которых так и не смог заменить второй муж, но Александра она любила, и только природная скрытность, английское воспитание и владение собой позволяли не опуститься до выяснения отношений. Закончив разбор подарков, показ Марисы, Дени потащила Алекса в столовую. Домашняя паста под соусом песто – его любимое блюдо, - красовалась на столе. Изменив привычке начинать с супа и первой садиться на лучшее место, девочка подала мужчине тарелку, стала рядом с его стулом и замерла как вкопанная, сложив ладони за спиной. Александр сначала недоуменно поднял бровь и уже собирался было спросить Бекс, но по торжественной мордашке девочки вдруг сообразил: - Это вы с мамой делали? - Да, Дени сама резала тебе пасту, - подтвердила Бекс. - Ну что же, попробую, как у тебя получилось… Садимся за стол? "Садимся". Кивнула Даниэлла. С щемящим сердце умилением, Бекс наблюдала как сначала дочка расстроилась, но потом поняла, что и вправду – он же должен сначала попробовать, насколько вкусно, а не голословно расточать похвалы - и устроилась на своём, немного выше обычного, стуле. Это было ещё одно качество, которое восхищало Бекс в Алексе – умение понимать Дени порой лучше, чем это делала она, её мать. Вот и теперь… Положив пасту на свою тарелку, она из-под ресниц разглядывала довольное лицо жующего Александра. Может, и не идеально – тесто из-под ножа Даниэллы получилось немного толстовато, - но он крайне правдоподобно играл роль получившего что-то необыкновенно вкусное человека и потому, отмахивавшаяся от большинства хваливших её людей - как только девочка понимала, что с ней носятся как с маленьким ребёнком и хвалят лишь чтобы угодить маме или из жалости, они становились чужаками, - Дени так жадно искала его одобрения. И оно не замедлило быть. - Это было очень вкусно, Дени. Я голодный как волк, пожалуй, положу себе вторую порцию. – Подкрепив слова действиями, он посмотрел на девочку: - А где же так научились? Синие глаза засияли таинственным светом, и, отложив вилку, Даниэлла взялась за стикер и ручку. «У бабушки летом». - Правда? Обязательно передам маме. «Она говорила, что я самая настоящая итальянка, а настоящая итальянка должна уметь готовить. И танцевать тарантеллу. Танцевать я умею». - Ты и без этого настоящая итальянка, и не только по крови. Кстати, бабушка написала тебе письмо. «Где оно?» - Я отдам после обеда, но думаю, она описывала то, как мы ездили на рыбалку. Рассказать? Дени энергично кивнула, окончательно бросила вилку и позабыв про всё на свете, принялась внимать рассказу. - Спит. Взяв девочку из-за столика с шахматами: она очень любила наблюдать, как играют Бекс и Александр, и поэтому они играли в карты или монополию каждый его приезд, особенно если в доме бывали гости, которые тоже входили в круг играющих, но так как сегодня они остались вдвоём, то выбор пал на шахматы. Играли быстро, особо не раздумывая, однако всё равно - прошло несколько партий, и Даниэлла сначала начала клевать носом, а после уснула, свернувшись в комок синего бархата на кресле в гостиной. - Положи сюда, - шёпотом попросила Бекс, когда они поднялись наверх, в детскую, и быстро откидывая одеяло с постели. – Я сама раздену. Кивнув, Александр устроил малышку на убранную рюшами кровать. - Выйду, подожду внизу. Вечер закончился, и это значило, что Александр отправлялся в гостиницу. Согласно улыбнувшись в ответ, блондинка принялась снимать самое нарядное платье с дочери – удивляясь про себя, что вещь лишь измялась, но на ней не было ни единого пятнышка. Чистюля, страшно дрожавшая над подарками. Когда она спустилась, Александр уже надел пальто. Охваченная безотчётным чувством благодарности за проведённый вечер, Бекс подошла ближе. - Спасибо. Ты очень внимателен к ней. - Как бы ни было, я её растил, – он аккуратно снял ладонь забывшейся женщины со своего рукава и принялся натягивать перчатки. – Лучше расскажи, как у неё дела? Она снова весь вечер говорила про лошадь и Кетрин. Неужели всё и вправду так серьёзно? Я думал, это временно. - Кажется, да. – Заложив руки в карманы джинсов, Бекс качнулась с пятки на носок и тоже накинула на плечи пальто. – Они занимаются уже два месяца, Даниэлле вроде не наскучило. Конец ноября стоял самый обычный для центра Англии, но они почти синхронно поёжились, ступив за порог – после итальянского благословенного климата оба не любили лондонскую погоду одинаково сильно, и Бекс никак не могла адаптироваться вновь к влажному воздуху страны туманов и дождей, по совместительству оказавшейся её Родиной. Не спеша пошли по дорожке. - Тебе это нравится? – Вдруг резко спросил Алекс. – Если всё серьёзно? Не боишься? Твоя невестка не имеет опыта педагогической работы и не тренер. - Сначала немного нервничала, но Кетрин не отпускает её в свободное плаванье с Аидой, поэтому, нет. Да и вообще – Даниэлле это идёт на пользу. С самомнением всегда было много проблем, а здесь она отвлекается, не считает себя всё знающей и понимающей, подружилась с Дэвидом – он любит фотографировать лошадей. Стала редко плакать и меньше болеть. - Так и не привыкла? – Сантини натянул перчатки: - Заметил, она почти всегда в тёплой одежде, когда я приезжаю, поэтому и платье привёз тёплое. - Нет, не привыкла. Южная у нас девочка. Бекс вдруг замолчала, сообразив, как легко вырвалось это «нас», и смешавшись. Почему-то она привыкла мыслить о дочери вот так – на троих родителей, и только теперь поняла, что это странно, а в чём-то и глупо. По крайней мере, для матери. Но Александр не стал помогать, Бекс помогла себе сама: - Вообще, ты завтра ещё останешься – Кетрин как раз должна приехать, заодно и увидишь их в деле. - Обязательно так и поступлю, - хлопнув себя по внутреннему карману, он быстро расстегнул пальто и вытащил белый треугольный листок. - Вот, кстати, мама и вправду передала – любит писать по старинке. Надеюсь, Дени ещё не забыла итальянский? - Нет, не забыла. По-прежнему не любит меня и любит её, - пробормотала блондинка, зажав между пальцами толстый конверт. - Никогда не понимала почему, Дени – не очень-то милый ребёнок… Александр, разрешишь личный вопрос? Я не задавала его раньше, потому что меня волновала в нём только я сама. Только сегодня подумала о другом - спрашиваю не для себя, для дочери, - Ребекка на секунду затаила дыхание, решаясь: - У тебя уже кто-то есть? Я имею ввиду, женщина. - Да. - Тогда почему ты ездишь сюда? Я всё понимаю, но мне дорога дочь и её покой, а если всё серьёзно… Будут проблемы, когда настанет пора выбирать. - Дени – не по годам взрослый ребёнок, и была такой всегда, но сейчас это страшно, - он нервно провёл рукой по волосам. – Не знаю, хорошо ли это, Бекка… не знаю. Нет, знаю - мне жаль, что так случилось. Поры выбирать, надеюсь, не настанет. Счастливое детство – повышение вероятности счастливой жизни, ведь так? - Убеждённость человека со счастливым детством, - констатировала блондинка. – А вообще – я рада. Алекс, скажи, ты, - голос Бекс вдруг сбился в неуверенность, – ты же не связан с бизнесом Синеджа? - Моя фирма по-прежнему цветёт буйным цветом под тенью, отбрасываемой его именем, а оно никогда не охраняет бесплатно. - Ты знаешь, о чём я. - Кроме денежных обязательств - нет. А почему ты спрашиваешь? - он скосил взгляд на лицо женщины: - Что-то не так в твоей семье? - Нет, всё у нас так, - задумчиво улыбнулась блондинка. – Наверное, всё так. Просто иногда так хочется увидеть что-то спокойное. Это у всех остальных не так, как у нас. Понимаешь? - Да, - он остановился у ворот, вновь застегнул пальто. – Лучше иди в дом, Бекс - ветрено, да и Дени одна. - До завтра? - До завтра. Дом спал вместе с его главным сокровищем, мерно посапывающим на втором этаже в детской, а Ребекка по возвращении по давней врачебной привычке сняв верхнюю одежду и вымыв руки, присела на диван. Недоигранная партия так и осталась за ними, фигурки слоновой кости замерли на доске в той же диспозиции, что и в ту минуту, когда Александр понял, что Дени спит. Всё лишь ради Даниэллы. А ведь когда-то он полюбил ради неё Даниэллу. Увы. Вздохнув, Бекс аккуратно расставила шахматы в первоначальную позицию для игры. е2-е4; е7-е5; Kg1–f3... Но играть самой с собой было неинтересно, и смахнув фигурки в два мешочка, блондинка убрала доску в футляр. Чуть меньше года назад. США. Сан-Франциско. - Что это, мисс Стенфилд? – взглянув поверх очков, сухо спросил Энтони. - Счёт за испорченный костюм, - невозмутимо ответствовала девушка. – Пятно от кофе не вывелось в химчистке. - Вы так мало получаете, что я его должен оплатить? - Я получаю немало, но всё же гораздо меньше вас, чтобы испытывать ложное смущение. Откинувшись на спинку кресла, Хелвид окинул крошечную золотоволосую женщину перед собой саркастическим взглядом. Мисс Стенфилд перевели из Лондона в Сан-Франциско и навязали ему в помощники не так давно – месяца два назад, как протеже Нейтленда, но всё же помощником она оказалась неплохим. Поначалу Энтони относился к ней как к данной в нагрузку, например, к оплаченному дивану табуретке, с явным предубеждением, потом возникло предположение, что ложилась под Нейтленда она вполне по желанию, и, хотя на должность её пропихнули «с мылом», он перестал интересоваться личностью мисс Стенфилд – работает, работает успешно, остальное неважно. Правда, хотя она и была расторопная, аккуратная, сметливая, но звёзд с неба не хватала и до ужаса экономная, что было странно, учитывая, что зарплату получала весьма приличную, и при этом всё спускала на одежду. Неудивительно, что Изабелла Стенфилд стребовала оплату чистки бежевого пиджака, на который он случайно капнул кофе. Но девушка несмотря на крошечный рост – даже сейчас, чтобы продуктивно общаться, ему было оптимально сидеть в кресле, пока она стояла, - патологические жадность, прожорливость и полное отсутствие чувства юмора была удивительно красива, и другие работники дочерней компании корпорации, включая директора, нет, нет, да нарушали в кулуарных беседах корпоративные правила и обсуждали смазливость новой сотрудницы и хороший вкус вице-президента корпорации, да и будь на месте Хелвида кто-то менее фанатично преданный работе и больше обращающий внимание на слабый пол в «родной» конторе, он бы легче понял Нейтленда. - А если откажусь? - Вы его оплатите, - отчеканила девушка. - Не злитесь, мисс Стенфилд. Давайте, - он быстро подписал чек, и скосил взгляд на бумаги. – Кстати, на выходных побудете Золушкой. Возьмите папки. - Эти? – она сунула нос в отчёт. - Эти. - А что, принц мне тоже прилагается? – ехидно пробормотала Белла, оценив, как много работы предстояло. Повисло молчание, она не сразу сообразила, что сморозила это вслух при шефе. – Простите, мистер Хелвид. Но он вдруг улыбнулся. - Разве что карета из тыквы. Она улыбнулась в ответ, развернулась, но потом появилась вновь. - Что-то ещё? - Пожалуй, вместо кареты, возьму деньгами. Мой чек за пиджак. Хмыкнув, он вложил в её потную ладошку бумажку. Потную? Вдруг в мозгу что-то щёлкнуло, что-то уже почти забытое из юности, и Энтони внимательнее посмотрел вслед блондинке. Два месяца спустя. - А вы не будете ни на кого ставить, Изабелла? - Нет, я не люблю рисковать деньгами, Сэм, - засмеялась девушка, наскоро проглотив коктейль. – Да и мне уже пора домой. До завтра. - Не рано? - Нет, я жаворонок. - Тогда, до завтра. Комната для курения - его вредная привычка детства, проведённого в Гарлеме, да так и оставшаяся с ним, - располагалась за тридевять земель, почти у входа в арендованный для корпоративного мероприятия комплекс, поэтому в слегка запаздывающем освещении вице-директор «InterStructure» не сразу разглядел, с кем именно столкнулся один из коллег по дороге в общий зал. Брайан, наскоро буркнув извинения, не обращая внимания пошёл дальше, а девушка, что-то пробормотав в ответ и потирая лоб, принялась собирать рассыпавшиеся по полу листы. - Мисс Стенфилд? Держите. - Спасибо. Энтони сухо кивнул и вдруг сообразил, что она стала как-то ещё меньше ростом. - Белла, с вами всё о’кей? - Простите? – девушка медленно хлопнула ресницами. - Ваши ноги… эм… - он уставился на её ноги, обутые в балетки на низком ходу, и сообразил, что раньше видел её только на каблуке. Ерунда, - ничего. Брайан завтра извинится перед вами. До свидания. - До свидания. - Белла? Как вы здесь оказались? – окликнул Энтони и взглянул поверх очков на бредущую по тротуару фигурку, судя по отсутствию поребрика, явно рискующую очутиться под колёсами проезжавших машин. - Я заплутала, - она нахмурилась. – Выпила коктейль и не стала садиться за руль, а пешеходная зона здесь какая-то странная. Он хотел было поинтересоваться, почему в таком случае сия мэм не взяла такси, но промолчал. Щёлкнул блокировкой дверей. - Садитесь, довезу до места. Коротко кивнув, девушка распахнула дверцу, закинула на сиденье вещи и собралась сесть в автомобиль, радуясь, что не придётся оплачивать такси, но тут возникла неожиданная проблема. Низкий рост и юбка-карандаш чуть ниже колена не давали ей при всём желании залезть в салон. Она попробовала. Раз – сила тяжести потянула её назад, - другой - с тем же успехом, - и Изабелла замерла в нерешительности, готовясь к третьей попытке и кусая губы. Быстро заглушив мотор и выйдя из автомобиля, Хелвид расхохотался. - Белла, простите, но сколько в вас роста? - Не так уж и мало, - сердито ответила девушка, впервые со школы, когда тренер по баскетболу разочарованно и даже как-то обвиняюще сказал: «Вы совсем не выросли за лето?!» - чувствуя себя несчастливой обладательницей крошечной фигуры. – Пять фунтов и дюйм. - Не посадите за сексуальное домогательство, если я вас приподниму? - Учитывая, что вы меня спасаете от вероятности сексуального акта в тёмном переулке – вряд ли, - всё ещё рассерженная на намёки на свой маленький рост, кисло ответила Белла, про себя поражаясь насколько всё же порядки в Великобритании отличаются от США. Не то, чтобы ей хоть раз в жизни попадался джентльмен – они либо вымерли, либо водились в каком-то ином Королевстве, точно не Соединённом, но всё же до идиотизма как здесь, где мужчины в офисе и дохнуть в её сторону боялись, не доходило. - Тогда, вперёд, милая леди, - она оказалась на ступеньке. Его весёлый тон испарился, как и злость Беллы, стоило пальцам Энтони прикоснуться к талии. Как ни странно осознавать, но за все месяцы у них не было тактильных контактов вообще и, прошедший по телу разряд, был почти похож на судорогу, даже неприятен, и она чуть было не грохнулась уже с подножки спиной назад, но мужские ладони вовремя переместились на её филейную часть и удержали от падения. Попа девушки идеально поместилась в ладонь Энтони, он оценил, на мгновение оба замерли в растерянности, но Белла опомнилась первой и быстро юркнула на сиденье. Сев в автомобиль, с явной прохладцей в голосе Хелвид коротко бросил: – Диктуйте адрес. До дома действительно было не так уж и далеко, но район был точно не лучший. - Если не хотите чаю, то до свидания. Спасибо, что подвезли, – Изабелла с лёгким сердцем выпрыгнула из затормозившего автомобиля, прежде, чем Энтони успел что-то сказать, как собирался, или снова помочь слезть с сидения. Он смотрел, как девушка порылась в сумочке, открыла дверь, захлопнула за собой. Прищурившись, окинул внимательным взглядом улицу и мягко нажал на газ. Белла уже приготовилась на ночь, приняла душ, устроилась за ноутбуком и принялась переводить очередную страницу документа, когда раздался звонок в дверь. Изумившись – она мало кого знала в доме, - но решив, что соседи, блондинка пошла открывать. - Мистер Хелвид? - Вы забыли свои туфли «в такси», Белла, - перед ней оказался свёрток. - Спасибо. Не стоило беспокойства, завтра бы отдали. - Возможно, и отдал бы, но теперь я принимаю ваше предложение. - Но я ничего вам не предлагала. - Предлагали. - Эм… нет, – она вытаращилась на него, от растерянности отступив в сторону и давая войти. - Чаю. - Простите, но Вы кхм… не перебрали? - Я вообще не пью алкоголь, если за рулём, - мужчина быстро направился в глубь квартирки. - Мне жаль, но у меня нет для вас никакого чая, - пунцовая от стыда Изабелла засеменила следом. – Я не думала, что вам придёт в голову пить чай со своей подчинённой, когда приглашала. - Да я верю, - быстро взглянув на свою визави из-под очков, он оглядел обстановку и чуть не присвистнул: крошечный шкаф, комод, стул, стол, кровать, не слишком претендовавшая на широкое, роскошное ложе - всё из Икеа и до смешного миниатюрное. Единственно, что выделялось на фоне этой опрятной убогости – корпоративный ноутбук. Так не жили даже на пособие, в тех низах общества, откуда он вышел, не то что личные помощники вице-директора крупной фирмы со знанием кучи языков. Ах да, и по совместительству экс-любовницы вице-президента, и секретари президента крупной корпорации. Увидев куда направлен его взгляд, Белла посерела – дополнительные заработки строго запрещались, это оговаривалось в контракте при приёме на работу, но она благополучно обходила это правило уже не первый год. - По какому праву вы сюда вошли? – взъерепенилась девушка, вцепившись в рукав его пиджака. - Это напоминает те самые домогательства, которых вы боитесь, и за которые я живо упеку вас за решётку. Он окинул её маленькую ладошку взглядом и вдруг искренне рассмеялся. - Наша красивая мисс Стенфилд, если вам не говорили, я вырос в Гарлеме, и знаю, что в действительности можно, а что нет. По закону вы можете меня застрелить уже как пять минут, но однако же я живее всех живых. Я не хочу вас обижать, - он помолчал. - Почему вы каждый день такая безупречная, словно сошли с обложки журнала, Белла? Вы ведь порой и не видите никого кроме меня, а я буду не против ваших туфелек без каблука. – Он прищурился, - Думаю, итак ясно, что я не Нейтленд, и здесь другая корпоративная этика. - Какая вам разница, и к чему эти вопросы? Сомневаюсь, что вы ходите по домам всех своих помощников! – она скрестила руки на груди. - Согласно корпоративной этике, мне теперь светит увольнение с волчьим билетом. - Потому, что несмотря на всю этику ты мне нравишься, Изабелла. И в любом случае, ты растёшь в профессионала, пусть и не мега талантливого. Только вот я совершенно не понимаю, что делает тебя такой жадной до денег и постоянно голодной, поэтому мне стало интересно посмотреть, как ты живёшь вне рабочего графика. Теперь многое ясно. - У всех свои проблемы, - брови Беллы сошлись в переносице от последнего слова, но вдруг лицо разгладилось. - Действительно нравлюсь? Не заметила. - Действительно нравишься. Поэтому не заметила. - И что ты будешь с этим делать? Учитывая этику? - Да чёрт его знает, - он по-мальчишески улыбнулся, и Белла вспомнила, что её шеф совсем ещё молодой – ей ровесник. – Пока ограничимся туфлями. Держи. Она подхватила туфли и поставила их в угол, в синих глазах зажглись лукавые искорки. - Подожди меня здесь. Энтони проснулся первым, и глядя на спящую девушку рядом – Изабелла занимала так мало места, что они оба сумели поместиться на её кровати, - вдруг понял, что не представляет себе утро проведённое с ней. Вчера, когда она вышла к нему в одних трусиках и полупрозрачном топе, мозг переместился из верхней головы в нижнюю, сегодня же все иллюзии ночи сошли на нет. Почему-то он не ожидал от Беллы, что она так просто ляжет к нему в постель. Точнее впустит в свою. Хотя почему нет, если не он первый на этом тернистом пути? Может, ему предлагали просто адекватно оценить товар? Хотя вряд ли. Он не мог ручаться, но предполагал, что Изабелла умнее и понимает бесперспективность такого варианта. Хотя… Она и вправду очень страстная и сексуальная, но уникальное ощущение, что всё в кайф, и вправду дорого стоит на рынке подобного рода «услуг». Не став будить хозяйку квартирки, Хелвид собрал вещи, оделся и отправился на работу. Но мысли о том, что переспал со своей сотрудницей и последствиях, которые это влекло, не отпускали его и в офисе. Выпив кофе, позавтракав и приняв душ, он перестал тревожиться - в общем-то, Изабелла Стенфилд сама может решить, что ей делать дальше и как себя вести. Весьма взрослая девочка. - Я всё поняла – ты не хочешь регулярного продолжения, - медленно сказала девушка, вертя в руке бархатный футляр. – Но это что? - Зависит от того, что ты решишь. - Если в счёт прошлой ночи, чтобы я взяла и забыла, то приму, если на случай нерегулярного продолжения – ты ошибся. Мы не будем больше спать вместе. - Не понравилось? – слова вырвались сами по себе, Энтони посчитал, что это честолюбие. Чёрт побери – любому неприятно слышать, что женщина отказывается от твоей постели на утро после ночи с ней. Изабелла, видно, тоже поняла всё правильно, улыбнулась и покачала головой в ответ. - Ты знаешь, что понравилось. Просто это не к лучшему для рабочих отношений, да? - Это, чтобы ты взяла, забыла и больше не вспоминала. Благодарность в счёт прошлой ночи. Ты права – мне нужны здоровые отношения в коллективе. - Ошиблись – бывает, - она смотрела крайне внимательно, и Хелвид отлично понял, что ей хочется услышать его отрицание, и оно бы и случилось, не прими она браслет, подаренный исключительно для проверки, но взглянув на футляр в её руке, мужчина предпочёл скупо бросить: - Бывает. Нам не подходит сексуальное дополнение. Повисло гнетущее молчание, пока Энтони не сообразил, что как главный он должен первый перейти на официальные рельсы. - Думаю, нам пора приступать к работе, мисс Стенфилд. - Вы правы, мистер Хелвид. И по всему получалось, что он увлёкся, - думал Энтони, исподтишка разглядывая фигурку девушки, устроившейся за крайним столиком. У него не могло быть претензий к Изабелле – девушка за прошедшие после месяцы ни единым взглядом не дала понять, что между ними хотя бы когда-то было большее, нежели деловые отношения, не допускала слухов, но, во-первых, она была виновата тем, что слишком красива, и уже этим давала пищу для сплетен, на которые он раньше просто не обращал внимания, но теперь невольно прислушивался, и, во-вторых, он стал понимать, что если она так хорошо держит язык за зубами в его случае, то возрастала вероятность того, что вечера Белла проводила не одна. Точнее он такой здесь не один. Но и что с этого? Это были странные, дурацкие мысли о свободной девушке, которая могла спать с кем и когда угодно, если это не относилось к его работникам. И всё же Хелвид никак не мог понять, зачем ей было тащить его к себе в постель в тот вечер, это было совсем алогично. Если же так хотела секса с ним… Всё просто - Изабелла захотела секса и только. И ещё она явно экономит на еде. Схватив с подноса пачку зубочисток, он покинул корпоративную столовую. Вечером начальник отдела хозяйственного обеспечения с изумлением читал письмо от второго лица из директоров, в котором сообщалось, что имеет смысл, закупать фрукты и сладости для сотрудников на его этаже поразнообразней и качеством получше. - Мисс Стенфилд? - Мистер Хелвид, - вскочив с места, она уставилась на красного шефа, вылетевшего из кабинета. – Что-то нужно? - Белла, вы можете найти миссис Чейнз? Она ушла за жаропонижающим и пропала. - Я не видела вашего секретаря, но, если нужно - поищу. А я не могу помочь? - Нет, работайте. Сегодня пятница, у вас отчётный день. - Хорошо… Девушка вновь устроилась за монитором, но работа нынче совсем не клеилась. Впрочем, отчёты были готовы и, хотя немного недоработаны, но к концу дня на ковёр к шефу, без конца хлопавшая дверь в кабинет которого постоянно её отвлекала, идти всё-таки было нужно. Однако спустя полчаса миссис Чейнз сообщила, что он уже уехал домой, и все совещания отменены. - Вы что-то хотели, Белла? - Да, мистер Хелвид, – покрепче схватив трубку, Белла услышала голос, который несмотря на несвойственную ему хрипотцу тут же опознала. – Я хотела узнать по поводу отчётов за прошедшую неделю. Сегодня вас не было, и когда вы будете нам не сказали, а ряд встреч планируется на следующей неделе. - Вы болели ветряной оспой? - Эм, - голос девушки дрогнул, ей отказало тщательно взращенное бабушкой над кустиком навоза воспитание, и она выпалила: - Так вы заболели детской болезнью? - Если переболели, вы можете приехать с ноутбуком и показать их мне, либо передайте моему водителю флешкарту, он завтра доставит, а после вы отчитаетесь по телефону, если у меня возникнут какие-то вопросы… - Завтра же выходной, я приеду, - быстро сказала Белла. - Тогда лучше сделайте это сегодня, потому что завтра я могу быть не в форме. Он был мужчиной с температурой под сорок градусов и неявное раздражение, с которым была сказана последняя фраза, указывало на то, что Хелвид испытывает глубокий пессимизм не только по части компетентности его врачей, но и глубокие сомнения относительно мировой медицинской системы в целом, призванной, вероятно, уморить лучших представителей человечества. - Здравствуйте, - быстро пройдя в холл, девушка остановилась посреди комнаты, испытывая неловкость. Энтони отрешённо разглядывал её, сидя в кресле. - Присаживайтесь. Если хотите кофе или поесть, сделайте себе сами на кухне. - Спасибо, нет, не хочу. - Изабелла, - через пару минут позвал Хелвид, увидев, что она села на краешек дивана и вместо того, чтобы заниматься делом, молча смотрит на него. – Вы приехали ко мне по поводу отчётов маркетинговой службы. Давайте побыстрее. Опомнившись и бормоча извинения, Белла поспешила открыть кейс. Работа шла медленно, но всё-таки шла своим чередом. По крайней мере, так казалось Энтони, похвалившему Стенфилд за хорошую отчётность. - Вы сильно болеете, - наконец, когда пришла пора ей уходить, сказала Изабелла, которая иллюзий по поводу качества своей работы сегодня не имела. - До вас долго добираться врачам? - Не так уж сильно, нужно просто перетерпеть пару недель, а врачи уже были, и всё, что можно, сделали, – отмахнулся мужчина, открывая кошелёк. – Держите. - Что это? - На бензин, истраченный во внеурочное время. - Я не нищая, а спросила о дороге только потому, что вы весь красный. - Вы спросили потому, - передразнил он её, чувствуя, как боль от температуры разрывает виски, - что в вас проснулся материнский инстинкт и хочется остаться, Белла, но по своей английской привычке вы ходите вокруг да около. Работать в «InterStructure» и получать свою заслуженно высокую зарплату на незаслуженно высокой должности тоже хочется. Выбирайте. Она шлёпнула сумку с ноутбуком на стол. - Не из чего мне выбирать. Я останусь потому, что, исходя из сказанной вами ерунды, вы жутко болеете, нуждаетесь в присмотре и никаких врачей из вредности не вызовете. И на этом всё. - Думайте, как хотите о врачах и обо мне, только без излишней наглости. Я спать, и любая другая комната к вашим услугам. И поешьте, а то ваш желудок слышит весь пригород. «Хам…» - Кхм… а вы уверены, что это подействует? – С ужасом глядя на зелёное пятно на своей руке, сипло пробормотал Хелвид. - Я считаю, мазь… - Я уверена. – Она ободряюще улыбнулась, аккуратно смочив в растворе марганцовки тампон. Выглядел он ужасно – смертельно бледный, прерывисто дышал и, хотя сильный жар спал благодаря лекарствам, температура всё ещё держалась. Усталость привела Хелвида в вялое состояние, в котором роль командующего была явно не его. Заявив, что он у врача был только вчера, вызывать заново отказался наотрез. Поэтому Белла просидела всю ночь в гостиной, а с утра пораньше накормив болящего завтраком, принялась лечить по своему разумению. – В своё время моей бабушке его посоветовала одна еврейка, она утверждала, что в отличие от остальных антисептиков этот раствор убивает не просто грамм-положительные бактерии, но споровые формы этих бактерий. У нас не было медицинской страховки, точнее денег на неё, а заболела я уже в старшем возрасте, и была велика вероятность стать гораздо менее приятной на вид. Поскольку моя внешность считалась в семье весьма крупным капиталом, и шанс дорасти до более приличного роста ещё оставался, то - почти катастрофа. Мне и вправду помогло и вам должно. Вы же, как я поняла, вовсе не хотите мирно лежать в инфекционном отделении, а хотите работать? - Вы правильно поняли, - из всего сказанного он осознавал только то, что у неё приятный голос, и она знает, что делает, и от неимения большего решил довериться рукам Изабеллы. Врачей он боялся гораздо сильнее, чем крошечную девушку, над которой к тому же начальствовал. - Тогда держите и обрабатывайте каждое пятно, как я показала. Мазь, конечно, тоже не помешает. - Давайте. - Он вышел, и крикнул: - А где зеркало из ванной? - Я его сняла. - Зачем? - Оно пока ни к чему, а лицо я вам сама обработаю. Хотя… - девушка неожиданно звонко хихикнула, присев в кресло, - чего я не видела? - Самой интимной вещи мужчины вы не видели, - вздохнул Хелвид. - Вас, видимо, из-за болезни здорово подводит память, - крикнула в дверь Изабелла и тут же прикусила язык. - Я имел ввиду бороду, мисс Стенфилд. Обрадованная тем, что он не разозлился на неё за случайно позабытую из-за недосыпа разницу в их статусах, Изабелла радостно засмеялась в ответ и принялась собирать пузырьки. Две недели спустя, потянувшись и прошлёпав из душа обратно в спальню, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим, Хелвид подошёл к большому окну и отодвинул лёгкую занавеску. Полшестого утра – замечательная пора в Сан-Франциско, он всегда просыпался очень рано, чтобы застать не отравленный шумом и смогом туманный город и ощутить рассветный покой. Да и работалось ему легче по утрам, когда никто не отвлекал, не звонил и можно было сосредоточиться на деле. Энтони в отличие от многих его директоров просто не приходило в голову, что он тратит своё личное время, которое никто не возместит – работу он любил, личной жизни как-то семерых по лавкам и зануды-жены не было, она ограничивалась отношениями вроде дружеского секса с девушкой, которая к семейной жизни не стремилась. Работа же отвечала ему равной влюблённостью. Температура спала окончательно, слабость прошла, и его физиономия радовала глаз полудетским румянцем из-за обновившейся кожи. Вспомнив о ночевавшей в доме гостье, он оделся и не спеша стал спускаться вниз. Белла спала на диване, свернувшись в клубок под одеялом. Она внезапно – последнюю неделю, когда стала не нужна её помощь, они никак не общались, - пришла вчера после работы, приготовила ужин и сказала, что ей нужно рассказать ему о чём-то очень важном для будущего «InterStructure», но до разговора так и не дошло - ему позвонил директор финансового отдела, и они проговорили до поздней ночи. Когда Энтони всё же спустился в гостиную, Белла спала, по-прежнему сидя на диване, и решив, что дело терпит до утра, он переложил её тщедушное тело в горизонтальное положение и накрыл одеялом. За ночь она не поменяла положение, только поджала ноги к груди, и Хелвид невольно залюбовался лицом спящей девушки. Что она явно неровно дышит к нему, было очевидно любому, как и то, что совсем этому не рада. Он её логики по-прежнему не понимал – устроить её на работу равную нынешней и по должности, и по деньгам, при желании было сложно, но возможно, однако Хелвид был уверен – понял за эти полгода, - как сильно она дорожит именно должностью в «MsnLogistic.Inc». И всё же она как привязанная бегала за ним первую неделю болезни, и он испытывал не меньшую жалость к своей несчастной сиделке, дошедшей до крайней степени измождённости, чем к себе любимому. Какая ей в том выгода? Хорошие отношения с начальником? Хотя она и была его помощником, но ведь не секретарь же – пересекались они нечасто, только когда он давал девушке задания, и когда она отчитывалась о проделанной работе. Плюс Изабелла не могла не знать, что он чётко разграничивал личное и служебное, и её заботы не могли повлиять на его мнение о ней как о специалисте. Не самое лестное, кстати. С этими мыслями Энтони прошёл на кухню, перво-наперво заварил чай – Белла любила пить именно его с утра и горячий, что для Хелвида было довольно странно, хотя учитывая зимний сезон… - Какая большая, - девушка округлила глаза при виде пиццы с сыром, грибами, мясом и прочими начинками. – Мы же столько не съедим! - Ты совсем замоталась за эти дни, и самое малое, что я могу сделать – накормить. - На ночь? Но он оказался прав: уплетала девушка за обе щеки, правда, больше двух кусков и вправду не осилила. - Ой, как мне хорошо, - от еды Изабеллу, видимо, сильно разморило, она сидела прислонившись к спинке дивана, осоловело глядя в экран, на котором шли очередные «Хроники Риддика». Сиквел оба любили, точнее обе предыдущие части, смотрели с явным удовольствием, поэтому негромкий вопрос: - Ты экономишь на еде? Вызвал автоматическое: - Когда как, - прежде, чем девушка обернулась, нахмурившись. Но увидев его зелёную физиономию, не удержала смеха. - Почему ты экономишь на еде? – упорствовал Хелвид. - Ты до сих пор в этих пятнах... Я не «экономлю на еде». Просто питаюсь хорошими продуктами, чтобы не растерять товар… свежий вид, - она обвела ладонью своё лицо, а после положила голову на сиденье дивана. Зевнула. – Это дорого, дороже, чем дома, поэтому много есть не приходится. Так же как всем. - Ты не ответила на мой вопрос. Почему помощник вице-директора фирмы, а это точно не «все», экономит на еде? Сколько в тебе килограммов – сорок два? - Что снова «почему»? – она нахмурилась и схватив тарелку встала, запоздало сообразив, что Хелвид - финансист, а значит, априори та ещё сволочь, которая умеет выбить из собеседника почти любую информацию. – Или это привычка такая – накормить, чтобы потом колом встало? Сейчас помою посуду и пойду спать. - Извини. - Мне? – вытянув шею, девушка распахнула коробочку. - Небольшая благодарность. Поскольку браслет ты наверняка продала, как продашь любой мой подарок дороже ста долларов, возьми это на удачу. Деньги тоже отдам. - Спасибо, - закусив губу, девушка рассматривала статуэтку из ракушек в деревянной коробочке. – А откуда оно у тебя? В смысле, оно похоже на женское. - Мой первый студенческий отдых в Италии. Предназначалось девушке, но не сложилось. - А потом девушки пошли более эм… - Требовательные? Да. – Утренний свет безжалостно ярко освещал её лицо, и Хелвид отлично видел, как сильно Стенфилд расстроилась. - Белла, если тебе очень нужны деньги, то могла бы и попросить в долг. Хотя бы у меня. С недоумением вскинув брови, она вскочила, потом вздрогнула, поняв суть фразы. - Знаете что… Знаете?! Идите вы все к чёрту со своими деньгами. Снизу донёсся хлопок двери. Хелвид сначала скривился, потом сообразил – статуэтку эта дюймовочка всё же сцапала, и довольно улыбнулся. Это был последнее утро вдвоём, не считая вчерашнего нежданного визита, и сегодня он раздумывал, что же дальше. Теперь перевести её в другую фирму нужно будет обязательно, захочет она с ним встречаться или нет. Оставаться в «InterStructure» под его начальством она не могла в любом случае – он тоже не каменный. Плюх… Он задел локтем брошенную им на барную стойку вчера вечером сумку Изабеллы, и вещица спикировала прямо в широкую напольную вазу, вода в которой благополучно тухла последнюю неделю – у Хелвида ваза стояла девственно пустая и наполнилась водой и цветами только с появлением в доме девушки. С её уходом всё вернулось на круги своя, с крошечным «почти» - сухой веник, коим стали цветы, он быстро выбросил, но мыть вазу пока было откровенно лень, да и объяснялось тем, что дел невпроворот. Чертыхнувшись, Энтони бросился вылавливать. Тканевая вещь, конечно, вымокла, да и кармашек был закрыт не на замок, а на клапан, и «хлебнула» сумка порядком. Считай, пропала. Вытряхнув, он вытащил телефон, планшетник, косметичку, пару блокнотов… Гаджеты уже не отзывались, но косметика вроде была цела. Внезапно ему в голову пришла дельная мысль, и было выжившая косметичка вновь забулькала, набирая в себя воду. Единственная ценность, которую он не мог бы купить заново, были записные книги, но поскольку «InterStructure» не скупилась на письменные принадлежности для сотрудников и переплёт был отличный, ничего фатального не случилось. Намокли лишь пара страниц и то не полностью. Вяло скользнув взглядом по строчкам, мужчина вздрогнул – его фамилия встречалась сплошь и рядом. …Хелвид красивый, - Энтони недоумённо скосил взгляд на зеркальную дверцу высокого холодильника, отражавшее его физиономию ботаника в очках и с явно обозначающимися залысинами, - и умный. Иногда я слышу какой он увлечённый во время совещаний, если допускают или со своим другом… Нехорошо, конечно, читать чужие дневники, но в конце концов, похоже, Белла сама не знает, чего хочет от жизни. Да и тут уж не особенно до приличий, раз человек получая приличные деньги почти не ест, имеет из домашней одежды всего лишь несколько джинсов и футболок, и это – выяснилось за эти две недели, - отнюдь не природная скаредность, а явно вынужденно. Решив, что им движут исключительно альтруистические порывы и забив на голос совести, Хелвид перелистнул в начало и, облокотившись на стойку, принялся за чтение. Никогда не думала, что буду писать себе писульки, по-моему, это занятие для более утончённых натур, но тут не с кем поговорить. Я скучаю по Энни и даже её вечным причитаниям. Кстати, это она и посоветовала завести дневник. Сегодня был первый рабочий день в фирме, работы очень много, одних писем больше двадцати, и шеф злобный. Или просто строгий, а я ему не по вкусу. Наверное, сказали, что я уже спала с Нейтлендом, а здесь это лютый п**дец для карьеры и перекошенные рожи сослуживцев. Знал бы наш донжуан, что я под него ложилась только ради серёжек от Шанель... Хотя, устроил и спасибо за это. Единственный плюс, у босса очень приятный голос. Как-то странно для начальства, но факт. Пока всё, нужно спать. ... Была у врача, истратила кучу баксов, и в итоге всех обследований, он сообщил, что мне просто нужно лучше питаться, больше спать и меньше работать. Твою мать, великолепный вывод, стоивший триста долларов! Так и хотелось сказать, что из-за того, что я отдала за его консультацию, мне предстоит следующий месяц есть ещё меньше. Бабушке снова стало хуже, но денег за прошлый месяц удалось получить больше. Круто, что не нужно ни с кем трахаться и никому нравиться. Но по чести никому здесь и не нужно такое переходящее знамя. Мелочные ханжи, без конца склоняющие Нейтленда, хотя я прекрасно знаю, что половина меня уже перекрутила во всех позах и на деле они просто трусы. Хотя нет – Хелвид красивый и умный. Иногда я слышу какой он увлечённый во время совещаний, если допускают или со своим другом разговаривает. Но ему я точно не по вкусу. Почему все любят дылд за метр семьдесят? ... Поручили сводить отчётность отдела маркетинга с мини-анализом. Слишком много всего, но думаю, разобраться можно. ... Мне сказали, что ориентация идёт на массового потребителя, но почему-то выбрана методика продвижения для корпоративных контрактов и крупных предприятий. Наверное, сначала предполагается общий рынок, потом переход ряда структур, но ИМХО здесь какая-то каша. Пока сложно понять успешность идеи, но Хелвид одобряет именно уклон на корпоративные контракты при долгосрочном планировании. PS. Кстати, непонятно почему одобряет именно он. Разве, этим занимается не Лисицки? Или мой шеф следующий? Дальше записи шли короткие и отрывистые, посвящённые исключительно работе, а спустя месяц, если судить по датам, начались целые простыни, исписанные убористым почерком. Энтони стал читать внимательнее – как ни странно, но Стенфилд легко уловила главное, направленность работы «InterStructure», и отлично разобралась в во многом искусственной чехарде, которая произошла, когда два проекта – прежний и тот, который его лично попросил разработать Майклсон в сжатые сроки, - наложились один на другой. Видимо, работа отдела маркетинга её здорово интересовала, потому что чётко сформулированные предположения по захвату рынка и особенно политике разграничения услуг обычным пользователям и основным клиентам, сменяли одно другое и могли похвастаться продуманностью, и глубоким пониманием со всех сторон. Притом, взяться им было особо неоткуда, кроме как из её светлой головы, так как Сэм - начальник отдела маркетинга полной, долгосрочной картиной не владел, а только на срок около двух лет, разработкой же стратегического продвижения продукта занималась другая команда, в Перу, с которой Стенфилд сложно было бы контактировать даже гипотетически. Но если задачи по продвижению продукта на рынок она чувствовала шестым чувством, но всё остальное хромало на обе ноги. Обязанности помощника давались Белле явно с надсадным усилием, она плохо понимала техническую сторону вопроса в продукте фирмы, юридически - законы Штатов оставались тёмным лесом, и потому плавала везде, где можно… Этих пятидесяти страниц Энтони хватило с лихвой для вывода - узконаправленный специалист, вероятно, талантливый, возможно, через энное количество лет отличный менеджер маркетингового отдела не самого нижнего звена, но никак не помощник директора фирмы – должность, где требовалось не изучать до мелочей структуру, а легко видеть её в целом. Вопрос был один – какому идиоту пришло в голову пропихнуть её на должность административного персонала, и зачем, учитывая, что она могла добиться гораздо большего на другом месте? В утренней, иногда прерывающейся далёкими голосами ворон, тишине Хелвид налил себе кофе и продолжил скользить взглядом по строчкам, когда они с рабочего, наконец, снова сосредоточились на личном. Рабоче-личном, если быть конкретным, но интересовала его эта тема ничуть не меньше. Сегодня вёл переговоры с немцами – пока его переводила, чуть не кончила. Хожу с диктофоном как идиотка, потому что наедине мозг вырубается, и работа стоит, а её просто прорва. У Майклсона работала фанатка-Кендрик, у Нейтленда вообще штат девиц, каждой поручить по мелочи – и готово дело, а здесь приходится выкладывать по полной. Впрочем, свои полюсы – с немецким и документацией США стало сильно лучше, самой приятно не быть таким пустым местом)). PS. Думала, не буду больше арендовать хорошие шмотки и краситься, не для кого, а всё так же – наряжаюсь. И так дерьмово я вляпалась, что дальше и не бывает. Хотя всё равно дура, что пишу дневник, но этого всего малышке Энни по скайпу не расскажешь, да и говорить вслух, учитывая ситуацию вообще нельзя. У сестрёнки любовь с одноклассником, а его бабка подняла вой по поводу «девочки не его круга...» Утрётся леди, не для того я так пашу, чтобы Энн варилась в своём родном кругу. Ещё звонила директриса напомнить, что школа за весенний семестр не оплачена. PPS. Всё время хочу спать, но это даже хорошо – не думаю о глупостях. … Сделала. Выбора всё равно нет, там поглядим. Даже писать ничего нет сил. ... Сегодня был перечислен второй транш. Школа оплачена. Вроде бы не так уж и страшно, никто меня не выгнал, а значит, не проверка службы безопасности. Но всё равно каждый раз руки трясутся, когда проверяю последние транзакции на счету. Не так уж и приятно шпионить, точнее совсем не приятно, а очень страшно. Забавно, что в фильмах-то всё наоборот, учитывая, что мой Бонд обретается на другом берегу. Тем более шпионить непонятно на кого, этот человек, а может и не один, знают абсолютно всё о моей жизни. ... Так и знала, что ничем хорошим мои страсти не кончатся. Хелвид окатил мой пиджак кофе, в химчистке не вывели, в магазине обратно не принимают. Всю ночь ревела, и всё равно пришлось идти к нему с чеком. Это даже хуже, чем трахаться за деньги, думала там и умру от стыда. Поэтому чек за химчистку так и не дала, только из магазина за пиджак, и денег опять нет совсем. И мне снова плохо, что я его подставляю, даже есть нет охоты. Не жизнь, а балаган. ... (нарисованная розочка) ... Сегодня приходил Тони, принёс браслет с изумрудами, сказал прочувствованную речь, что так нельзя поступать, работая в одном коллективе, и он был не прав. Я браслет, конечно, взяла - что ломаться-то, если лишние деньги всегда нужны. Видимо, вспомнил, что я могу подать в суд за домогательства, вот у него и вся любовь прошла. Хотя сейчас вечером уже и не так обидно, как утром, мы птицы разного полёта. Я знаю, что правильно поступила, когда не стала разводить три свидания, кино, театры и прочую ерунду, а сразу затащила его в постель. Что мне было бы делать с долгим романом? А так – секс, когда его хочется тебе, а не потому чтобы хоть что-то получить - такое счастье. Раньше ведь никогда не понимала, что Энни в нём находила. Приятно, конечно, тоже было время от времени, но чаще пол остаточному принципу. На этом фоне вот тортик выигрывает, его съесть всегда вкусно. Но, может, она не такая уж и дурочка. Здорово, что сказать) PS. По крайней мере, он в самом деле оказался куда лучше остальных – остаюсь работать как раньше на своём месте, а не оформляю очередной перевод «в связи с повышением квалификации». ... Почему я всю жизнь бьюсь и ничего не получается, а у других есть всё сразу? Или хотя бы не всё, но хоть что-то? У меня ни таланта, ни денег, ни удачи. Смазливая мордашка помогает, бабушка всегда говорила, что это мой главный капитал, но его всегда слишком мало. Тони предложил мне встречаться с условием, что я уволюсь из компании, и он порекомендует меня на равную должность в другой фирме. Я отказалась, а хотелось упасть прямо там и заорать, потому что плакать нет сил. Раньше мне казалось, что самое страшное, это считать каждый пенни, и, когда у меня будут деньги, много денег, много красивых вещей, я смогу ни в чём не отказывать себе и Энни, то стану счастливой. Наверное, не стану, я завязла по уши и куда ни кинь - всё пропадать. Тони любит эту фирму Майклсона, вкладывает в неё столько сил и ума и станет в ней первым. Точнее, я ведь знаю, что не станет, но мог бы, если бы мне не были так нужны деньги. ... Сегодня перечитала свой дневник от корки до корки. Не зря его завела - он единственное, что помогает мне не свихнуться окончательно. Только сегодня подумала - что такого плохого было в жизни раньше? Да, ничего. Жена Майклсона, над которой он так трясётся, - но я ведь не она, и никогда ей не стану. Таким как я нужно просто пережить свою любовь, и когда-нибудь она пройдёт. Все сильные страдания от глупости, если от неё избавиться, то и не так больно. Мерзко врать и подставлять огромное количество знакомых людей, на самом-то деле плевать на Майклсона с его империей – он и без неё не сдохнет с голоду, но у Сэма, оказывается, дочка постоянно болеет, нет жены и кредит за дом. Конечно, мне своя семья дороже, но дерьмово. Хелвид не пропадёт, как и Майклсон. Но выходит так плохо изгадить всю жизнь тому, кого любишь… Хелвид прищурился - зачёркнуто и мокрые кляксы из вазы не давали перечитать текст. ... так я получу отличные рекомендации от начальства, когда вернусь в Англию. Если бы не Энн и её школа, но с другой стороны, она ведь уже взрослая, остался один год доучиться, и вряд ли пропадёт, если перейти в чуть пониже уро… Снова непонятно и в итоге знак вопроса... - Кто тебе разрешил копаться в моих вещах?! Обернувшись на звук хриплого голоса, Энтони не стал дочитывать последние строчки записей, захлопнул блокнот. Девушка стояла, вцепившись в косяк, белая от ярости. - Никто, но мне это было полезно, и раскаяния я не испытываю. - Отдай! – Стенфилд попыталась выхватить тетрадку, но он просто поднял руку, и у неё в силу комплекции ничего не получилось. Он зло прищурился, издеваясь. - Но вы же всё равно хотели об этом мне рассказать, мисс шпионка? - Я хотела рассказать только о «Версии», а не о своей личной жизни, - от бессилия и унижения на глаза девушки навернулись слёзы. - Отдайте немедленно мою тетрадь. Он сверху вниз посмотрел на её заспанное и испуганное лицо, нервно подёргивающиеся губы, венку, выступившую на лбу от напряжения, и вдруг сообразил, что ведёт себя как ребёнок, отобравший у одноклассницы портфель. - Возьмите. Приведите себя в порядок, выпейте кофе, и я жду вас в гостиной. - Я хотела поговорить прямо с Майклсоном, но у меня нет возможности встретиться с ним, не привлекая другие службы корпорации. Я пыталась два дня назад, ничего не вышло. У нас с его секретарём не самые лучшие отношения ещё со времён моей работы в материнской кампании, а объяснить ей откровенно, что мне от него нужно, я не могу. Нейтленд тоже не подходит - он меня продвинул сюда, и завербовали меня тоже при переходе. И служба безопасности – я не могу быть в ней уверена. Вы единственный человек, который, я знаю, что точно работает на президента корпорации, который в свою очередь предан именно корпорации и понимает, что ей нужны вы в качестве директора «InterStructure». - С чего вы это решили, Изабелла? – нахмурился Хелвид. Она была права, но эта схема была известна только двоим в «InterStructure» – ему и Лисицки, и, разумеется, Майклсону и совету директоров корпорации, но никак не младшим специалистам. – Генеральный директор «InterStructure» - Лисицки, а я его зам. - В руках которого ниток управления больше, чем у гендиректора? Я это предположила ещё в первый день, как только поступила на работу. Это была единственная адекватная причина, почему вы решили, будто я не соответствую своей должности. Одно дело - должность помощника зама, с опытом работы первого помощника секретаря президента компании я вполне ей соответствовала, а другое – первый помощник директора и фактически его заместитель. - Потрясающе, все всё знают, – он в раздражении завертел карандаш в пальцах. - Не думаю, - сказала уставившаяся на карандаш девушка, - Ваша секретарь, по-моему, не догадывается, как и все остальные, кто поглощён именно работой в фирме и не приходил в неё из других подразделений. У меня же стояла другая задача, и я должна была об этом знать всё. - Давайте поподробнее о том, как на вас вышли, завербовали и всё прочее. - Со мной не связывались напрямую, я вообще ни разу не видела ни одного живого человека. Присылали деньги на счёт и письмо по электронной почте от ника «Версия». Я хотела отследить, просила знакомого мне хакера, но это оказалось невозможно – защита, плавающий ай-пи и всё остальное. Поэтому мне трудно сказать, как именно на меня вышли. – Отведя, наконец. Взгляд, она выпрямилась и нервно заложила прядь волос за ухо. – Но «когда?» – вполне. Это было на третий день после моего переезда сюда. Я сидела на лавочке в городском парке Лафайет, мне передали письмо – какой-то мальчишка, спросивший моё имя. Вот и всё. Сейчас они общались исключительно в привычном деловом русле, и оба чувствовали себя уверенней, предпочтя забыть некрасивую историю получасовой давности с дневником. Выпив кофе и немного приободрившись, Изабелла сообразила, что на деле ничего страшного с нею не случилось – кроме одного секрета, который она собиралась рассказать, остальные её «тайны» не стоили и выеденного яйца и были всего лишь излияниями глупенькой девушки. Глупенькой не из-за влюблённости - она не видела ничего унизительного, в том что влюбилась в такого как Энтони, - а потому, что пойдя на поводу у эмоций, доверила бумаге мысли и таскала тетрадь с собой. Подружка в сто листов, блин… Неприятно – но не фатально. Хелвид это тоже понимал, и когда они преодолели первую неловкость, разговор принял плавное и уверенное течение. - Что было в письме? - Крайне подробно описывалась моя финансовая ситуация, и предложение связаться по почте, чтобы её решить. Дали аккаунт и пароль, я вошла – там было электронное письмо. - Вы его скопировали? – резюмировал Энтони. - Скрином, потому что после оно было удалено и защищено от копирования. И аккаунт тоже не существовал, – подтвердила его предположения Белла. – Если меня заинтересовало предложение, то можно было связаться через определённый сайт - на нём висело объявление о продаже. Оно повторяло текст, который был в одной строчке в письме, и откликнувшись на него, я могла вести переписку. - Вы сразу согласились? - Конечно, нет. Я подумала, что это могла быть проверка службы безопасности при переходе на новую должность и предпочла «забыть» об этой истории. - Не сообщили мне или в службу безопасности, а предпочли «забыть» на всякий случай, - ровно уточнил Хелвид. - Когда вспомнили? - Когда мне срочно потребовались деньги. Там была ситуация, - быстрый взгляд, - личная, что стоило рискнуть. - Поконкретнее. - Зачем вам? Если дело выгорало, я получала нужную сумму, а если не выгорало, то в любом случае мне пришлось бы возвращаться в Англию, и увольнение из «InterStructure» особой роли не играло. Я решила попробовать. Объявление висело там же, думаю, именно потому что я предпочла "забыть". На случай, если будет море по колено, и те, кто его оставили поняли ситуацию правильно. Я послала ответ на него с вновь созданной почты и получила новое сообщение. - Она замолчала, переводя дух. - В корпорации же есть специальное агентство, занимающееся сбором информации на людей, непосредственный глава которого Николаус Майклсон. Знаю, что это совершенно отдельная структура, и доступ для остальных смертных только по запросу, подписанному одним из Майклсонов, или Ричардом Нейтлендом или же главой службы безопасности. Я несколько раз получала запросы для президента и вице-президента, поэтому знаю также, что база огромна, и там указывается вся биография вплоть до любимого цвета носков человека. Вымарывается только то, что всем следует забыть, опять же по мнению Майклсонов, и уничтожается не только в своей базе – это делается в последнюю очередь, но и на других доступных источниках. Так вот у тех, на кого я работала, либо не хуже, либо оно самое и есть. По крайней мере, мне так показалось по периодичности траншей. Иногда, после пары месяцев работы с ними я просила что-то вроде аванса, указывая сумму, и деньги поступали на счёт, но однажды у них вышла промашка – транзакция на карту прошла прежде, чем я закончила диалог. - Ясно. Что именно вы отсылали по «InterStructure», Белла? - Всё что могла добыть на своей должности. Я могла достаточно, учитывая должность вашего помощника – кредитную историю, бухгалтерскую отчётность, заключённые договоры, бизнес-планы и экономические обоснования. Я предоставлю вам полный перечень. - Наверное, сделайте копию не только мне, но сразу и президенту корпорации. Он и Николаус Майклсон прилетят через двадцать часов. Тогда будем решать и остальное. Наконец, повисло тягостное молчание, Белла рассматривала свои ладони, Хелвид переваривал полученную информацию. - Почему ты всё же не взяла кредит? - Потому что у меня и без того много кредитов, Энтони. Ещё одного моя зарплата бы не потянула, а дурная кредитная история… - Она пожала плечами. – Ты и сам знаешь, что это такое. - Знаю. - Я могу идти? - Да. Встретимся в офисе, пришли перечень сразу по приходе. Майклсон отлично видел, что девушка нервничает слишком сильно в присутствии его брата и Хелвида, и дальнейшее обсуждение её личных вопросов грозило закончиться истерическим припадком. Поэтому, оценив состояние Изабеллы, после того, как она объяснила общую ситуацию, он предложил пройти к нему в кабинет, чтобы поговорить с глазу на глаз. - Присаживайтесь. – Майклсон прошёл к своему столу и, облокотившись на него, предложил: - Изабелла, учитывая обстоятельства, давайте разговаривать без реверансов. Вы согласны? - Да. - Тогда обозначу рамки вашего положения. Рано или поздно всё бы вскрылось при любом исходе, ваша репутация сравнялась с землёй, и будем честны – вряд ли те, кто вас нанял, при достижении нужного им результата побеспокоились о судьбе пешки. Вы понимаете? - Загнанных лошадей пристреливают? Я это понимаю. Но также и то, что я вам помогла, тоже понимаю и могу требовать платы за свой рассказ. - В пределах разумного, - мгновенно уточнил Элайджа. - Устройте меня на работу дома, согласно рекомендациям Хелвида на мой счёт. Но не в своей корпорации или её дочке. Я не хочу больше работать на вас. - Хорошо, - он помолчал, - я проконтролирую ваше трудоустройство. Это все пожелания? - Да. - Однако у меня есть вопрос личного характера – если вы настолько нуждались в деньгах, если изначально понимали, чем вам грозит создавшаяся ситуация, то почему просто не пришли ко мне и не попросили? В конце концов, вы со мной спали за побрякушки, и это одно и то же. - Нет, не одно. – Она вдруг взглянула спокойными, рассудительными глазами, видимо, окончательно вернула присутствие духа. – Вы не понимаете? - Вопрос благородства? – в глазах Элайджи на мгновение вспыхнула высокомерная насмешка, которую она часто видела у людей его круга по отношению к себе. Раньше это причиняло боль и лишний раз указывало на то, что она всё время бьётся за место под солнцем, но теперь к своему удивлению Изабелла обнаружила - не задевает. Ни надменность бывшего любовника, ни ситуация, ни что-либо ещё... И внезапно успокоилась. - Значит, не понимаете. Вопрос безопасности. С женщиной, которой даришь украшения можно позволить одно, а с той, которая полностью зависима, можно не стесняться вообще. Вы мне показались нормальным, более того, - она улыбнулась, - я какое-то время лелеяла надежду женить вас на себе, но в отличие, например, от Нейтленда о вас и ваших пристрастиях никто ничего не знает, и вы легко могли в итоге оказаться каким угодно извращенцем. Да и вполне можете им быть сейчас. Одно дело иметь сексуальную секретаршу для разнообразия и исполнения редких прихотей на работе, другое - любовницу, которая в полной зависимости и должна исполнять всё, что ни попросите. Это положение гораздо хуже, чем у любой проститутки. Поэтому я не могла просить у вас денег напрямую, или показывать, на что я ради них готова. Элайджа отсчитал про себя до трёх, прежде, чем справился с раздражением от её рассуждений. Раздражением тем более острым, что он знал, что Стенфилд права от и до. - Ясно. Это всё. На будущее - будьте аккуратнее, Изабелла. - В каком смысле? - В том, что вас просто убьют ваши бывшие работодатели, если поймут, что вы их сдали. – Увидев, как девушка побледнела, Элайджа вздохнул, решив быть щедрым. - Беспроцентный кредит тоже дам. - Спасибо. - Это лишь кредит, который придётся отдать. Пройдёмте в конференц-зал. Когда они зашли, Хелвид и Николаус сидели в гробовом молчании в компании пустых чашек кофе. Видимо, делиться впечатлениями не хотелось никому, и Элайджа отлично понимал причины. Пропустив девушку перед собой и дождавшись, пока она устроится на стуле, он объявил: - Мы договорились по всем вопросам. Мисс Стенфилд пишет, что закрутила роман с боссом, дабы получать больше информации. Месяц она продолжает работать и слать отчётность, но уже подкорректированную лично вами, Хелвид, и мной. После я её с треском уволю за вскрывшуюся связь с боссом, и это будет идеальный вариант легенды. Какие-то вопросы, господа? - Мне не хочется увольнения с треском из-за скандала, - сказал Хелвид. - Пусть это будет уход по собственному желанию. - Да, конечно, - Элайджа кивнул, подтверждая его позицию, - вам скандал не нужен. Я неверно выразился: треск исключительно для работодателей мисс Стенфилд. Впрочем, учитывая, что мы уже договорились о том, что вы возвратитесь в Королевство, мисс Стенфилд, это никак на вас не отразится в любом случае. - Изабелла собирается покинуть США? - Да. Мистер Майклсон найдёт мне работу в Великобритании и, думаю, это будет наилучший выход, - ровно сообщила Энтони Белла. - Тем более у меня там семья, и мистер Майклсон согласился предоставить кредит. Отличный вариант. - И самый безопасный, - закончил Николаус, с трудом сдерживая насмешку над американцем, не сумевшим справиться с эмоциями и пронзившим свою горе-помощницу убийственным взглядом из-под оправы. - Ясно. - Тогда давайте на этом закончим? – предложил Элайджа. – Я бы рад сразу провести совещание, но вряд ли получится. Нам всем нужно отдохнуть, внимательно переварить предоставленные мисс Стенфилд факты, и обсуждать со свежей головой. - Я могу быть свободна и идти работать? – Белла явно не горела желанием оставаться в комнате дольше. - Да, но, конечно, вы нам ещё понадобитесь для разъяснений завтра. - Конечно. - Тогда, я тоже не буду терять время, и поподробнее всё изучу, - Хелвид резко поднялся вслед за ней. - До встречи, господа. - До встречи. Оставшись одни Элайджа с Клаусом долго смотрели друг на друга, когда, наконец, старший, повертев в рукесвой телефон, спросил: - Ну, и что ты об этом всём думаешь? - Воспринимаю как иллюстрацию истины, почему процент сексуальных шпионок велик только в фильмах. На деле же Мата Хари почти ничего толкового не сделавшая бедолага, которую французы расстреляли для сохранения репутации своей склонной к беспорядочному сексу верхушки. Кстати, я знаю одну современную мадемуазель, которая явно стремилась к подобной незавидной судьбе, правда, обретаясь на ином материке… - Или о том, какую часть тела мисс Стенфилд жаждет изучить Хелвид? - Я серьёзно. - О том, что крыса носит фамилию Майклсон? – В серых глазах растворилась насмешка и остался только тяжёлый лёд. - Или о Нейтленде? - Обо всём. - Да, я против того, чтобы рассказать Колу. Раньше мы не рассказывали, потому что не имели доказательств, теперь имея, потому что это мог сделать лишь человек с личным паролем. Кол, Бекс, Дик, - секундная пауза, взгляды братьев встретились, Ник чуть наклонил голову, - или я. - Или я, желающий получить вашу длю акций в личное распоряжение, - усмехнулся невысказанному утверждению Элайджа. – Со своим другом Нейтлендом и на... его любовницей. Милая Белла об этом не подумала. - Или ты, - согласился Николаус. – Вопрос другой. Кто за всем этим стоит на той стороне? Рейнолдс или Фелл? Мы, кажется, не пришли тогда к однозначному выводу, а теперь некогда – нужно чётко знать, против кого мы играем уже. Внедрить своего человека, а точнее – перекупить, они сумели только в команде Мередит Фелл, воспользовавшись неразберихой после смерти Толоса, но риск имел место – оставалось лишь надеяться, что «PacificLine», и деньги, которые она сулила будущему владельцу, затмят любые другие сомнительные стороны сделки для Кортеса. Насчёт того, чтобы внедрить шпиона в команду такого матёрого волка как Рейнолдс – практически нереально, но со счетов его сбрасывать не приходилось, поэтому тактика борьбы была иной – косвенное наблюдение и оценка активов и темпов развития «Cleanrine.Company». - Я думаю, что против обоих. Судя по последним отчётам аналитиков, без воровства наших технологий и бизнес-планов даже их объединённые силы не могут тягаться с «InterStructure», слишком большую долю активов и мозгов мы скупили после смерти Толоса. О том, чтобы действовать поодиночке, - Элайджа поглядел в окно, где купалось в облаках зимнее солнце, - да не светит оно им тогда вообще. Рейнолдс на такое не клюнет, а учитывая, как он "переживал" за Катерину – сто процентов в деле. - Не хотелось бы говорить, но, может, это любовь? Престарелый сенатор, молоденькая инженю – всё стандартно, а что твоя жена умет кружить определённого типа головы - я всегда это признавал. - Ему не двадцать лет, в нашем деле первое - всегда деньги. В общем-то теперь у нас полно мыслей для раздумий. Повисла пауза. - Кстати, - старший брат прищурился, - ты будешь проверять всех? Давай договоримся, что своих жён мы оставим в покое. - Нет. – Отрезал Николаус. – Не равняй мою жену, чьё участие в деятельности корпорации ограничивается созданием образа «мисс совершенство» в глазах жён наших сотрудников и организацией Рождественских елей для их детей, со своей, которая из-под крыла Рейнолдса не так давно и вылетела. Она способна на что угодно, любую подлость, и не мне тебе это объяснять. После произнесённой фразы в кабинете наступила мёртвая тишина, младший брат уже ожидал, что старший вспылит, но Элайджа остался верен себе и спрятав телефон в карман, спокойно сообщил: - Значит, теперь мы играем на разных полях, Ник. И снова тишина, оставленная на осознание сказанного. Встав, Николаус вышел из конференц-зала, дверь завибрировала от удара о косяк. Великобритания. Йоркшир. В гостиной горел свет, Кетрин сидела рядом с наполовину наряженной ёлкой и что-то медленно жевала, уставившись в пространство. Игра ли теней, или гостиная была слишком большой для одного человека, но Элайдже Катерина показалась потерянной и хрупкой в этой комнате, а может и в ночном доме вообще. Сомнения – а стоило ли так нестись сюда, вместо того, чтобы спокойно переночевать в лондонской квартире? – исчезли. - Скучаешь в одиночестве? Вздрогнув, она быстро обернулась на голос и улыбнулась: - Привет. Нет, конечно. Одиночеством тяготятся те, кому делать нечего. - Выходит, я помешал твоему личному пространству? - Выходит, так, - хмыкнула женщина. – Впрочем, ты можешь искупить вину – лишние руки мне нужны. - Тогда почему ты одна? Где остальные? - Я отпустила отдыхать, - доев бутерброд и сунув тарелку с другим в руки Майклсона, она вновь принялась осматривать гирлянду. - Последние три дня мы все с ног сбились, у обеих девочек резались зубы, температура, крики и всё прочее, поэтому няни дневали и ночевали тут и Роза тоже. Да и, если честно, мне надоела их бестолковая беготня по дому за эти дни. - Так ты спала? - Заметно? Только пять минут как встала, поела и решила перед прогулкой с девочками немного украсить дом. Но как-то, - она передёрнула плечами, - не моё это дело. Обычно у нас занималась Елена. - А прошлый год? Невинный вопрос, но, уловив его сарказм, Кетрин равнодушно заметила: - А прошлый год мне было не до праздника, - и зацепила гирлянду за крючок. – Помоги со вторым концом. Что-то не так? - Нет, всё так. - Тогда я пойду одену малышек. Нужно подышать свежим воздухом. Если хочешь поесть что-то существенней бутерброда, еда в холодильнике. - О’кей. Дзынь… Шарик с нарисованным домиком скатился с дивана и раскололся, когда Элайджа, зацепившись брюками за провод с крючками, потянул гирлянду, лежавшую на софе, а с ней и приготовленные Кетрин игрушки на золотых нитках. - Я уберу, - одновременно раздались голоса, и они так громко прозвучали в ночной тишине, а после - так резко оборвались, что Элайджа и Катерина невольно внутренне вздрогнули. Майклсон смерил взглядом расстояние между ними – длина софы от края до края. Нерадостное Рождество – вот, что у них было не так. Праздник не окрылявший, а лишь душивший обоих. - Давай притворимся, Эл, - горячее дыхание Кетрин коснулось кожи его шеи, по спине пробежали мурашки, - притворимся, что у нас всё хорошо. Я не буду переступать никакие границы, только пусть праздник будет праздником. Элайджа погладил по щеке зажмурившуюся брюнетку, но ничего не сказал. Просить второй раз она не стала, и отстранившись, дружелюбно сообщила: - Ладно, мы погуляем втроём часик и вернусь. Только сегодня без секса – дети на нас, а завтра уже Сочельник. - Я тоже схожу пройдусь, сначала в самолёте, потом в поезде - нужно размяться. - Ломота в суставах одолевает? - Брысь. - Ну-ну… К ночи немного потеплело, ветер с северо-востока, с побережья принёс тяжёлую влажность, и снег всё же пошёл. Мягкий и мокрый, он падал пышными хлопьями, быстро укутывая давно остывшую землю, когда Кетрин вместе с коляской спустилась к уже ожидающему её мужчине. Оглядев её придирчивым взглядом, он сунул в карман коляски бутылку вина и пошёл рядом, разглядывая застывшее синим кристаллом ночное небо и хвойные деревья, высаженные ещё отцом Джорджа вдоль дороги. Крайне дорого ему обходилось поддержание в должном порядке семейного наследия – одно из обязательств при получении наследства, помимо просто сумасшедших налогов за сам дом, которое Джордж почему-то предпочёл всучить именно ему, хотя Элайджу интересовала исключительно компания, но, пожалуй, оно того стоило. Приятно знать, что его девочки будут жить в красивом месте… Сердце неприятно ёкнуло от мысли, что будет, если в корпорации начнутся серьёзные проблемы, но он отогнал её, скосив взгляд на женщину рядом. Правду говорят – самая сексапильная жена немного смешна, а Катерина с коляской была нелепой и смешной именно потому, что крайне сексапильна в своих вечных чёрных джинсах в облипку и длинных перчатках – женщины так не выгуливают детишек. Или нет – такие женщины не выгуливают детишек. Принцесса была прекрасная, погода была ужасная… Эта мысль развеселила, и он снова с лёгким сердцем отдался созерцанию уснувшего вечера. - Решил устроить пикник под кустом? – спустя пару минут вдруг вполголоса спросила Кет, пряча ладони в муфту и идя по дорожке. - Знаешь, а пить одному – прямой путь к алкоголизму? - И не надейся. - На что именно не надеяться? Что ты станешь алкоголиком или что поделишься горячительным? - А ты что предпочтёшь? – Вдохнув носом в затяг, так что холодный воздух начал давить на лёгкие, поинтересовался Элайджа. - Алкоголизм – пролонгированная прибыль, пара глоточков – краткосрочная. И отдача разная. – Кет капризно надула губы. - Я даже не знаю… - Жаль разочаровывать, – прищурившись, он оглядел видневшуюся впереди полянку кустов, уже припорошенную полупрозрачным слоем осадков, – но тебе здесь не светит никакой прибыли, просто собираюсь закопать свою удачу. - Как это? - Мы, если был снег, вместо монеток в пудинге закапывали вино в парке. При этом никаких опознавательных знаков оставлять было нельзя, а на следующий день, или через день - зависело от силы снегопада - кто сумел найти первым, тот мог загадать желание. Наконец выбрав куст, он так и сделал – бутылка теперь темнела на белом тонком слое снега, а новые снежинки уже скатывались по гладким стеклянным бокам, цепляясь за этикетку и пробку. - А вот это - рискованная инвестиция, Майклсон, - заглянув в коляску и убедившись, что девочки по-прежнему спят, констатировала Кетрин. - Ты думаешь, я её не найду, если приду снова? - Я уверена, что кто-то это сделает раньше тебя. И захапает всю удачу. - Но тут никого нет. – Вскинутая бровь. – Кроме нас с тобой. - А я не могу позариться на чужую удачу? - Кет энергично вскинула голову, капюшон шубки от резкого движения тут же свалился. Аккуратно стряхнув с её волос по цвету таких же, как и соболь, тут же рассыпавшиеся по ним снежинки и вновь водрузив мех на место, Элайджа обхватил её лицо ладонями поверх капюшона. Их диалоги теперь были всегда такие из-за невозможности поднимать важные для них темы - скорее неровные и бессмысленные, чем наполненные истинными чувствами, но ему нравилось с ней разговаривать и так. В отличие от той же, совершенно пустой болтовни Керолайн, чьи мысли скакали как блохи, он отлично понимал, что хотела сказать Катерина. Он не поверил брату. Он поверил бы во многое, но ей быть предательницей по части бизнеса –невозможно. - У нас с тобой будет счастливое Рождество, кошечка. Я не собираюсь ни с кем притворяться. Медленно кивнув своему отражению в его зрачках, Кет позволила оставить до боли крепкий поцелуй на губах. Но понимать происходящего – не понимала, да Элайджа и сам себя не очень понимал, но ему захотелось зарыться, впечататься всем телом в единственное светлое пятно в этом доме, когда он возвращался. Прошлое и её предательство не исчезло, не забылось, но сейчас, когда будущее не сулило радости, конкретно в эту минуту он предпочитал успеть пожить настоящим. - Мы же договаривались, - осоловело пробормотала Кет позже, глядя как он поглаживает её голень. - Девочки не погуляли часу, ёлка не наряжена, а мне уже очень хочется спать. - На балконе воздух не хуже, спят как сурки, а я не видел тебя две недели. - Эл, я хочу задать вопрос, - отдёрнув ногу, Катерина нахмурила брови, и он понял, что жена испытывает неловкость. – Мы можем дарить подарки на Рождество? Или ты их тоже выбросишь? Повисла пауза, рука Элайджи замерла на мгновение, а после продолжила круговые поглаживания. Кет уже не рассчитывала на ответ, когда услышала ровное: - Я люблю твои подарки и никогда их не выбрасывал. - И кольцо с часами? - она посмотрела на его левую руку. - Кольцо лежало дома. Передадим Златке, когда вырастет. О часах он не ответил, Кетрин больше не спросила, а о кольце Элайджа слукавил - он лежало в бардачке его повседневного автомобиля, припаркованного в гараже. Рождество и вправду было счастливым, а Новый год, когда из Италии прилетели Елена с Колом, и того лучше. Для Кетрин по крайней мере, которая в полной мере наслаждалась жизнью и вниманием к своей персоне со стороны Элайджи. Это было очень неожиданно, но он и вправду уделял ей время. Точнее делал так, что, будучи вместе со всеми, они одновременно почти постоянно были и вдвоём. Кетрин терялась в догадках почему, но инстинктом чувствовала, что эти перемены как-то связаны с его странным поведением последние месяцы. С утра до ночи занятая дочерью, крайне увлекшись прогулками с Дени на лошади и собственным поступлением на отделение менеджмента, она махнула на всё рукой, но сейчас эта странность высвечивалась ярче. Учитывая, что в лучшие времена конфетно-букетного периода на праздники внимание со стороны вечно увлечённого работой и кучей других вещей Элайджи было огромной редкостью, а их отношения не сдвинулись ни на йоту с ночи его возвращения из командировки, она не могла не задумываться, что всё это значит и наблюдать исподтишка за мужем – благо возможностей было масса. Но он был таким же, как и всегда: чуть в стороне ото всех домашних хлопот, бесконечно терпелив к капризам выводка младших Майклсонов, и самодовольно раскрепощён в компании Нейтленда и братьев. - И что тут было? – поинтересовался Кол при виде капель крови на белоснежном снегу. – Интересные латиноамериканские страсти или простецкий мордобой, к которому наша мисс Пирс имеет природную склонность? - Нет, - приложив снег к разбитому носу, Элайджа покосился на копошащуюся на снегу женщину, тщетно пытающуюся подняться. - Просто кому-то нужно меньше есть, пятая точка перевешивает. - Сам виноват. Я говорила, что не умею хорошо кататься и не хотела, – вычищая шапочку от комков снега и кидая его в бывшего мужа, безжалостно сообщила Кетрин. - Мы вообще выросли на Юге, а там снега нет. - Но Елена-то ни на кого не заваливалась, и никому не вмазала по носу лыжей, - не преминул заметить подоспевший Нейтленд, – наоборот, лидирует. Хотя выросли вы, как я понимаю, вместе. - Вы едете или страдаете с врачами? – подъехавшая Керолайн фыркнула, обдав лицо зятя и бывшей невестки снегом из-под лыж. – Ник и Елена уже почти внизу, а я связалась на свою голову и всё продула. - Едем, - Элайджа встал и, быстро оттолкнувшись, поспешил за ней. - Уже… - Нейтленд встал на лыжню, отыскивая в снегу палки … - Стойте. Стоп! А как же я? – Кет озадаченно засучила ногами, сообразив, что на этой тропе войны она вот-вот может остаться в гордом одиночестве. – Мне что же, никто не поможет? У меня же крепления зацепились. - А я считаю, что слабая женщина должна быть жалостливой к мужу, пусть даже и бывшему, - на мгновение притормозив, философски сообщил Нейтленд. – Слабым нужно помогать, а сильные… Кто их знает, тронешь лишний раз за задницу, и вперёд, на скамью подсудимых. - А я вообще имею репутацию подлого сукина сына, - хмыкнул Кол. – Печально, но в семье не без… Последнее слово она не услышала, младший Майклсон ушёл на спуск. - Ты мой будущий зять, - всё же прокричала вслед Кет. – Я Елене расскажу. - Ну, так то - будущий, а Элу уже брат... И в следующую секунду Кетрин осталась одна, лежать, любоваться мерзким сереньким небом, склонившимся над Йоркширом, и в полной мере ощущать себя аутсайдером лыжных гонок, пока Ребекка, катавшаяся вместе с Даниэллой и потому не претендовавшая на призы, не добралась до неё и не вызволила из плена креплений. С ними же она пришла в небольшой, но уютный ресторанчик при гостинице, убранный по-праздничному, больше похожая на мокрую курицу, когда основная компания уже устроилась за столом и с аппетитом уплетала ранний ужин. Поздравив победивших Ника и Елену и благополучно проигнорировав остальных, Кетрин отказавшись от еды, сказала, что хочет отдохнуть. - Посмотри, - спросила брюнетка, примеряя чёрную маску и вертясь перед зеркалом. – Подходит сюда? Алые губы, пёстрое цыганское платье и как-то хитро собранные пышные локоны по плечам с вплетённым в них бутоном пунцовой розы при полном отсутствии украшений, кроме рубинового крестика на груди – когда он вгляделся внимательнее, вывод мог быть только один - прелестна, но Катерина уж что, а сроду не спрашивала его мнения или одобрения по поводу одежды, и Элайджа не сразу понял, к чему этот вопрос о наряде, и что ему нужно сказать на этот счёт. Потом, наконец, сообразил – ей надоело дуться, - и подарил улыбку, способную заменить для Катерины любой комплимент. - Настолько наповал, миледи, что мне должно стать интересно для кого вы так стараетесь, - ничего кроме беззлобного подтрунивания над её привычкой разодеться в пух и прах. - он оглядел её ещё раз и уже немного удивлённо констатировал: - Гены не перебьёшь. - Вот я и тебя подловила на незнании географии: цыгане пришли из Индии, а я много что видела и там, и в Болгарии, – Совершенно довольная, она прищурила один глаз, разглядывая маску Элайджи стилизованную под образ японского самурая. Жутко шло его строгим чертам, точнее бровям Элайджи, но в сочетании с привычным стилем «BlackTieInvited» её пробирало на смех. - Кстати, возвращаемся сегодня, водителя я уже заказала. - Отлично, - лёгкий поцелуй в лоб, то ли по привычке, то ли чтобы не испортить макияж. - У тебя есть минутка? Скинь всё в мою сумочку с тумбочки, пока я заберу букет. Кивнув просьбе уже исчезнувшей из поля зрения женщине, и подхватив квадратный чёрный клатч, расшитый в тон платью, он быстро засунул туда телефон, пудреницу с помадой и крошечный футляр из чёрной кожи, показавший смутно знакомым. Распахнув крышку и убедившись, что отлично знакомый, Элайджа уставился на белый бархат, обивавший внутренности коробочки – точнее на совсем небольшие углубления в форме полусфер по два на каждой стороне крышки. Автоматически взвесил футляр в руке – нет, шестисот грамм положенного веса там точно не было. - Я готова, - войдя в комнату, Кетрин мимоходом ещё раз удовлетворённо заглянула в зеркало, поправила прикреплённый на запястье букет из того же сорта роз, что была в волосах и хотела подхватить сумочку, но её ладошка не успела завладеть чёрным аксессуаром – Элайджа крепко перехватил запястье. - Где содержимое футляра? - Какого? - Этого. - Эм… тебе не кажется, что это слишком неприличный вопрос для дамы? – кокетливо скосив глаза, она пояснила: - Там же был предмет гардероба. - Катерина, во-первых, о неприличиях как-то поздно рассуждать, а во-вторых, я знаю, что это за «предмет гардероба» и сколько весит каждый из двух. - Элайджа… – Иначе я проверю прямо на этом столе. - Проверять на столе негигиенично. Научно выражаясь, во влагалище. Безусловная польза для женского самочувствия, - карие глаза смотрели с невинной чувственностью, и на долю мгновения он подпал под их обаяние, и ему в голову фантастическая мысль, что всё не специально. - И мужского, по-моему, тоже, - ехидный голос с хрипотцой, подчеркнувший официоз фамилии, вывел из прострации: - Так мы можем идти, мистер Майклсон? Там указано cum tempore. Элайджа оглядел её от чернокудрявой макушки до краешка подола дурацкого платья, задержал взгляд на бёдрах, и, наконец, разжал побелевшие от злости губы. - Что за мелочная месть? За лыжную гонку? - При чём тут месть, я просто тренирую по мере сил свою гадкую, расползшуюся фигуру, - приподняв подол платья она продемонстрировала стройные ноги, благодаря постоянным занятиям с Аидой ставшие совершенно безупречными, и одновременно отступила к двери. – И тяжеловесный зад. И да, забыла сказать, у каждого самурая ведь должно быть испытание, а чтобы средневековые цыганки носили трусики – это чистая фантастика, мой дорогой лорд, - сладко улыбаясь сообщила брюнетка, и прежде, чем возникла вероятность, что Элайджа сможет до неё добраться, выскользнула из номера и со всех ног устремилась в холл, счастливо улыбаясь какой-то пожилой чете, ожидавшей лифт. Вообще, Кет собиралась сообщить о своих тренировках и взорвать мозг бывшему мужу уже на месте, когда благостность приёма зашкаливала бы воображение, но раз уж опрохвостилась и забыла про футляр, то стоило выжать по максимуму из ситуации, и эти занудные, но в данную секунду крайне симпатичные в её глазах старички должны были спасти целомудренность. Подошедший к ней Элайджа был уверен, что спасать там совсем уже нечего, но и потрясать устои отеля доггингом по пути на благотворительный бал-маскарад тоже не слишком жаждал. - Элайджа? - Путаясь в длинных юбках, Кетрин догнала бывшего мужа на повороте: - Ты собираешься прослыть неприличным человеком? И пригласительный на двоих один. - Мне казалось, приличия не волнуют именно тебя, - поколебавшись мгновение, он с поистине каменным лицом подал руку. - Какая ерунда, - промурлыкала женщина, и её ладошка уютно юркнула ему под локоть. – Я всегда остаюсь одной из самых приличных женщин в обществе, и моя биография это подтверждает. - Ах да, невеста будущего конгрессмена и бывший имидж-директор семейства настоящего? Я всегда забываю, прошу прощения. – Благополучно пройдя с ней в зал, он отнял руку и развернулся к ней лицом. – Думаю, приличия соблюдены, и никто тебя не выгонит на мороз. Не попадайся зря мне на глаза до официальной части, Катерина. – Пауза: - И следи за тем, чтобы не задрали юбки в тёмном углу. - Не думаю, что кто-то возжелает этого так же, как ты, - хмыкнула женщина. - Себя я и имел ввиду. А ты претендуешь здесь на кого-то ещё? Не став сообщать все мыслей о чьём-то зашкаливающем эго, Катерина ретировалась. Одиночеством Кет здесь точно не страдала – круг приглашённых был достаточно узок, чтобы хотя бы шапочно, но ей быть знакомой с большинством присутствующих, как представительницы своего класса, а обязанности жены президента «MsnLogistic.Inc», которые, как и прежде, висели на ней, позволяли, а зачастую и заставляли не выпадать из круговорота светской жизни. Да и к тому же, мало кто из их знакомых не жаждал из первых рук выведать, куда снова пропала супруга Майклсона, почему объявилась и как обстоят дела у человека, имевшего репутацию terra incognita по части личных предпочтений, сейчас. Поэтому даже не найдя сразу сестры, Кетрин не терялась и проводила время весело, тем более шарики добавляли приятных ощущений и привлекательности, которая была не очевидна, если не считать румянца и возбуждённой томности в глазах, но точно чувствовалась противоположным полом на животном уровне. Разговоры как обычно вертелись вокруг сплетен, а поскольку в том, чтобы с милым личиком иносказательно позлословить Катерина была непревзойдённой мастерицей ещё со времён работы в журнале, то она ощущала себя в привычной стихии, хотя и скучала, но правила игры – это общие правила, которые стоит возглавить, а не сидеть сбоку припёку. - А где же вы встречались с ним в последний раз? – поинтересовалась Кетрин у седовласой леди, скользя глазами о зале в поисках причины для отступления. – К сожалению, я несколько мм… выпала. - В Аскоте, в июне. Как раз на скачках. А вы не были там в прошлом году? Лицо дамы стало приторно-сладким, Кетрин хмыкнула про себя – пищу для разговоров, почему появившуюся из ниоткуда миссис Майклсон не было видно больше года на светских мероприятиях вроде бы удалось и дать, и перенаправить в нужное русло, но отдельные личности выведать, где же она была на самом деле, попыток не оставляли, поскольку предположения об их с Элайджей совместной жизни ходили самые фантастические и извращённые. - К сожалению, ни разу не сумела посетить за эти годы. В этом году у меня родилась дочь, и я находилась у родственников в Болгарии. - Ох, поздравляю, это так прекрасно. Как же имя новорождённой мисс Майклсон? - Злателина. На долю мгновения лицо дамы застыло, Кет поняла выражение как сомнение в мозгах известного своей приверженностью традициям Элайджи – почему не Крессида или Абигейл? - но вежливость маленького разговора взяла своё. - Замечательно. Да к тому же полагаю, вы не слишком много потеряли, пропустив скачки. - Неужели в этом году они были не так великолепны, как обычно? - К сожалению, всё немного стареет, но стираются рамки и воспитание людей, посещающих город, несколько ухудшилось, и это накладывает ограничения. Впрочем, лошади по-прежнему резвы и ставят рекорды. - Да, рамки стираются, но я не аристократка и не люблю разглядывать издевательство над животными вообще, - в карих глазах, сказавшей откровенное хамство для среды, в которой она находилась, Кетрин появился лёд, – Прошу прощения, мне нужно вас оставить ради сестры. Приятно было встретиться, миссис L.. - Мне тоже, - окончательно убедившись, что жена Майклсона – беспородная дворняжка, женщина холодно поджала губы, демонстрируя неудовольствие. - До свидания. - Не любишь скачки? - Не люблю, - окинув неприязненным взглядом Нейтленда, случайно материализовавшегося рядом, Кет не замедляя шага, вновь устремилась к и вправду вошедшей вместе с Ником, Колом и Керолайн сестре. - Надеюсь, ты не обижена за сегодня? - Нет, конечно. Но с какой стати это тебя начало интересовать, Дик? – Обернувшись, она не стала скрывать недоумения: - Мы с тобой не друзья и не станем. - С Элайджей - друзья, а он от тебя не собирается избавится. – Он вручил ей бокал с соком. – С лыжами получилось некрасиво. Ну что, за мир? - Скорее уже за смирение, - улыбнулась Кет, делая глоток. - Что-то не так? - Нет, ничего, - опомнившись, что разглядывает её чересчур пристально, Нейтленд отвлёкся и из вежливости поинтересовался. – Странный костюм. Индийская цыганка? - Бинго. В общем-то, я не собираюсь плести козни на твой счёт, науськивать в перерывах между половыми актами бывшего мужа и всё прочее, чего ты так явно от меня ожидаешь, поэтому можешь быть свободен от моего общества, если хочешь. Или же тоже пойти поздороваться с родными Элайджи и Еленой, что я собираюсь сделать. - Наверное… - Нейтленд осекся на мгновение - сегодня Кетрин и вправду выглядела как-то непонятно привлекательной. Более оживлённой, наверное, плюс не ограничилась маской с обычным вечерним платьем, как остальные женщины, а он, как и все нормальные самцы, был падок на яркое и нестандартное, тем более с таким вкусом преподнесённое, поэтому и испытал неловкость перед ней, но только сейчас сообразил в чём дело. Кетрин всегда была красивой женщиной, Дик это осознавал, но одно дело здраво оценить выбор друга и пройти мимо, другое – так заглядеться на чужой приз, что почувствовать недвусмысленный интерес в своих штанах, и всё это ему совершенно не понравилось. Жена Элайджи – не девочка, которыми они частенько делились друг с другом, предмет, грубо выражаясь, застолбленный, а вокруг было немало других женщин не хуже, и обычно в его глазах на их фоне Кетрин не выделялась. – Если ты не против, я пойду. С остальными мы уже виделись за ужином. - Не против. Пока. Они с Нейтлендом разделились, а брюнетка, решив сначала допить сок, исподтишка разглядывала сестру – никак не могла привыкнуть, что Елена в компании Кола, потом сладкую до приторности чету Майклсонов – Ник с Колом находились в контрах из-за Стефана, поэтому Керолайн как пришпиленная маячила рядом, если братья оказывались на расстоянии меньше десяти метров друг от друга, - красивую и, на её вкус, лучшую среди собравшихся женщин Ребекку, и в итоге ни к чему не придя, решила посмотреть, что поделывает дорогой бывший супруг – родственники почти наверняка бы направились к нему, а встречаться с Элайджей было рановато. Она легко нашла, стоило развернуться на сто восемьдесят градусов - Элайджа стоял метрах в двадцати в компании двух мужчин, прямо за ней, и, внимательно слушая одного из них, или же делая вид, тоже разглядывал своих братьев и невесток. Невольно Кет оказалась на линии направления взгляда и оцепенела от несвойственной его взгляду ледяной надменности вкупе с чем-то ещё, от чего по коже пробежал мороз, а на ум пришёл Бернер. Не ожидавший Элайджа на долю мгновения растерялся от произошедшего, и по наитию для Кетрин обнажилась вся подоплека этих праздничных дней. Жесты, интонации и многое остальное сложилось в единое полотно - бывший муж по непонятной ей причине теперь с трудом выносил присутствие своих братьев, а может, - короткий взгляд на Бекку, - и сестры, но был вынужден с ними общаться, и поэтому проводил столько времени со своей неудалой женой и детьми. Она, Кет эту неделю играла роль буфера, положительные эмоции от которого затмевали отрицательные – всё просто до смешного. Знали ли об этом Николаус и Кол? А «глупышка» Керолайн? Нейтленд? Может, поэтому подошёл с предложением мира и жвачки? Вряд ли. Вручив пустой бокал официанту, Катерина быстро заскользила в противоположную, тому направлению, в котором двигалась изначально, сторону. - Уже официальная часть? – едва слышно поинтересовался Майклсон, когда, приветливо кивнув мужчинам, они с Катериной отошли на пару шагов. - Нет. Но думаю, Елену и остальных, нам лучше встретить вместе. Он смотрел в её лицо несколько секунд, взвешивая «за» и «против», и наконец, сдался: - Ты права, лучше. - Не переживай, я всё наврала, - вдруг улыбнулась ему Кетрин. - Насчёт предметов гардероба. Хорошо фантазирую. - Тогда в тебе пропадает великий талант актрисы, - ехидно вскинул брови Элайджа, немного удивлённый её игривому настрою. Но вместе с тем почувствовал, как напряжение немного покидает виски. - Здесь слишком много народу, чтобы спрашивать, какой жанр ты имеешь ввиду... - Она склонилась к нему поближе, обдав ароматом духов. - Но я в том состоянии, что могу сыграть только девицу в беде. - А тяжела ли беда? - Мучительна. - И я могу помочь этому горю. - Только ты и мо... - Привет. Вы приехали в срок? – весенний голосок Керолайн зазвенел над ухом. - А мы опоздали, едва успели до официоза… Рука Элайджи, незаметно поглаживавшая спину брюнетки, соскользнула. Напряжение вернулось. - Не собираешься ни о чём меня спросить? – поздно вечером в такси, опустив перегородку, разделявшую салон и водителя, вполголоса спросил Элайджа. - Нет. Если захочешь, сам скажешь. – Она расстегнула браслет руке и бросила его в сумочку, скинула мягкие туфельки и с ногами залезла на сидение. – Но учитывая, что ты захотел узнать, не задам ли я вопрос – расспросы тебе не нужны. - Расспросы не нужны, - согласился мужчина, заложив руки за голову и откидываясь на сиденье. - А моё мнение к сведенью ни с того, ни с сего решил принять, - ослепительная улыбка искривила губы брюнетки, - значит, хочешь в очередной раз расслабиться и думаешь, как на это уговорить. Боже, как вы похожи со твоим Нейтлендом, когда вам что-то от кого-то нужно. - У меня получится? - закрыв глаза, с улыбкой спросил Элайджа и почувствовал, как она пересела на кресло рядом. Божественная женщина. - Уговорить? - Если скажешь, что из всех присутствующих на сегодняшнем маскараде я единственная, с кем бы ты хотел остаться наедине в эти праздники – возможно. - Ты уже и так это отлично поняла, - чуть приподняв голову и глядя из-под полуопущенных век, как её пальцы играют черными кудрями, констатировал Майклсон. – И сама совсем не против. - Ты забыл? Я же люблю топтать трупы. А что я буду делать, не обязательно равноценно тому, что я хочу делать, и плевать на всё на свете. В этом случае мне не плевать, учитывая, как меня дурачили эту неделю. – Карие глаза смеялись. – Ты меня всё-таки неплохо вышколил, господин президент. - Тогда, пожалуйста, - выпрямившись, он обхватил подбородок Катерины двумя пальцами и осторожно вынул из её волос тронутую увяданием розу: - ты единственная, кто мне не был в тягость эти праздники, Катерина. Никто тебя не дурачил. Я рад твоему обществу. А ещё, ты была сегодня самой красивой женщиной на этом сборище лицемеров вне зависимости от наличия нижнего белья. - Мне нужно чего-то бояться? - Нет, я всё предусмотрел. - Достаточно. Положив руки ему на плечи, и чувствуя, как пальцы Элайджи приспустили рукава её платья и ласкают давно жаждущую прикосновений кожу, она с облегчением улыбнулась. «Пока достаточно. А остальное я и сама узнаю…» - Эл? – шепнула Кет, отстраняя его руки. - Шофёр не слышит… - Я о… Вы откопали бутылку? - Да. – На секунду оторвавшись от груди Катерины, подтвердил он. - И ты загадал желание? – она уже пробралась ладонями под пиджак и теперь выгнула спину, устраиваясь поудобнее. – Скажешь какое? - Нет, - поймав губами тихий выдох с губ брюнетки, Элайджа зафиксировал пальцами её нетерпеливо пускающиеся в пляску бёдра. – Может, потом, когда выпьем. Легче, кошечка, легче… - он будто гипнотизировал её голосом и лёгкими поглаживаниями по затылку и спине, и Кет смирилась, подставив губы. - Чтобы всё точно сбылось. Африка. ДРК. - И кто же проверяет документацию? - Роже точно. – Нави наморщила лоб – диалог велся на английском, и ей было трудно. – Он постоянно делает вопросы. Узнаёт. Откинувшись в кресле, Элайджа смотрел мимо неё. Что Валентин Роже был шпионом Кортеса его не удивляло, и было понятно – в конце концов, если бы ему пообещали передать алмазодобывающую фирму, и он рисковал за неё головой на другом континенте и не мог связаться в открытую, то тоже бы озаботился о перепроверке данных, приходящих от патрона. И засунул туда своего человека. Но вот то, что какая-то необразованная конголезка, взятая им уборщицей, могла собирать сведения не нравилось. Она не могла подглядеть в документы и прочитать, так как и говорила-то по-английски через пень колоду, письменным французским едва владела, значит, кто-то сплетничал, а такой бардак был недопустим ни в каких позициях - Откуда ты знаешь о запросах? - Я ему понравилась и случайно слышала. По-английски. «Чем она может настолько понравиться, чтобы допустить в рабочий кабинет? Он не знает, что девчонка учит английский, но в любом случае Роже - не мадам Бланк…» Но потом, внезапно, Майклсон понял, о чём речь. - Ему нравится спать с тобой? - Элайджа никогда раньше не видел своих с местными, да и сколько там девчонке – двенадцать? Но она не поняла. – Как с женой? - Я теперь не пахну, поэтому, наверное, да. Майклсон с трудом удержал равнодушие на лице. Но вопрос был в том, что она всё равно ляжет под любого за лишнее платьице и пару побрякушек, а недоразумение с Кортесом было явно излишней «приятностью». Разумеется, европейских побрякушек и платьиц. Желание уволить одолело с невероятной силой, и от того, что увольнять нельзя, а роль нужно играть до конца, ощущения были непривычно противными. Впрочем, не его дело, как и кто здесь живёт, да и особенно рассчитывать на её постельные успехи он бы не стал. Он вообще не верил в информацию через постель и не делал на это ставок, справедливо полагая, что-либо объект окажется умён, либо субъект слишком эмоционально неровен наподобие пресловутой мисс Стенфилд. Собственная бывшая жена в его личном опыте жизни была пока единственной женщиной долгое время успешно работавшей на Рейнолдса против Стемптона, ни разу не попавшись и полностью оправдав ожидания патрона. Но это было исключение из правил, мотивированное сильным страхом, которого конголезка не могла испытывать в силу привычки к дерьмовой жизни и недостатком образования и ума, поэтому постельными «заслугами» своей протеже Майклсон был, мягко говоря, недоволен. - А больше ничего не слышала? - Больше никто не говорит. Я не слышала. Значит, сплетен не было, и Элайджа поздравил себя с идеальной иерархией. Собственно, для этого – наблюдения за внутренней кухней «PacificLine» он и взял эту девчонку с улицы, якобы уступив сердобольности мадам Бланк, которая теперь в шефе души не чаяла, и это тоже можно было бы использовать в дальнейшем. - А тебе здесь всё нравится? – уже по-французски поинтересовался мужчина. - Да. Я очень рада. - Хорошо. Тогда у меня будет ещё несколько приказов личного характера. Подожди. Он уставился в монитор, а когда перевёл взгляд обратно, то почувствовал, как челюсть вот-вот упадёт вниз. - Это что? - Ты попросил. Это было так неожиданно, что Элайджа впервые за все свои визиты в эту страну искренне расхохотался. - Оденься. Ты слишком маленькая, чтобы иметь на тебя виды. - Я не гожусь тебе в жёны, - поняла Нави. - Но где же она? - Кто? - Твоя жена. - Дома. - Эта очень красивая блондинка? – вдруг спросила девочка, указав на фотографию Ребекки на столе и, наконец, он понял на что так сосредоточенно пялилась Нави весь свой допрос, и почему пересилила страх и сама задала вопрос. Судя по условиям, телевиденье у неё было невидалью, и таких красавиц как Бекс даже по ящику она могла видеть в своей жизни считаное число раз, не говоря уж о том, чтобы в живую. - Это сестра, - губы Элайджи дёрнулись в насмешливой улыбке от столь непосредственного выражения мечтаний местных князьков о женщине. – Нет, не блондинка, но и вправду очень красивая. - А ещё какие они у тебя? Жёны и другие? - Меня пока устраивает одна. - Одна? – Видимо, Нави от изумления окончательно прорвало на расспросы. – Это противоестественно. - Моя совесть договорилась с природой, - разговор его забавлял. - А сколько ей лет, этой твоей красавице? - Недавно исполнилось двадцать семь. - Такая старая и одна? - она недоверчиво покосилась на мужчину. – Но ты ведь такой богатый. Хочешь, я тебя отведу к одной женщине, она даст тебе возможность иметь сразу пять молодых жён? Это же очень приятно мужчине иметь много женщин. «Проститутка двенадцати лет из страны третьего мира окрестила импотентом… Ты достиг уровня Бога, как сказал бы Дей» - Не хочу. По меркам моей родины, она не старая, а некоторые скажут, что наоборот - слишком юная для меня. – воспоминания о друге снизили градус настроения, Элайджа прищурился, давая очередную мотивацию этому по сути неискушенному созданию: – Будешь умницей и работать, тоже не будешь считаться старой в двадцать семь. Кстати, у вас я видел немало девушек и после двадцати, которых мне пытались эм… предложить. - Это те, кого могут содержать родители, и ещё они хотят родить от белого. Потом этим девочкам легче устроиться в любовницах у другого белого. - Понятно. – Он вдруг подумал о Златке и Софии, какими они будут в возрасте этой девчонки, и ему стало не по себе. - Ты тоже устроилась, но на самом деле это всё - не предел мечтаний человека. Нави, - голос Элайджи стал стальным, чтобы ей вдруг не пришло в голову будто есть какие-то привилегии, - мадам Бланк очень хорошо к тебе относится, и если ты будешь стараться, работать на меня, то сможешь когда-нибудь стать кем-то кроме уборщицы в компании. Твоя жизнь тогда будет совсем другой, чем сейчас – ты вырвешься отсюда, забудешь, как это быть голодной, и будет много хорошей одежды, может быть, свой дом, но точно не эта помойка. Ясно? - Да. - Но взамен ты будешь работать на меня здесь несколько лет, даже когда я перестану приезжать. Я требую абсолютной преданности, изучения английского, а если нет… Отправишься на улицу. Теперь свободна. За заданиями зайдёшь после. Кивнув, забывшая как дышать конголезка вылетела за дверь. Она не понимала, но этот человек пугал её своей непонятностью куда больше, чем остальные и свои, и мунделе вроде Роже, поэтому она ему и не врала. Великобритания. Пригород Лондона. Спустя пару дней, когда закончились праздничные каникулы, они снова расстались, Элайджа улетел, и снова всё вернулось в прежнее русло. И опять Кет решила искать покой от бесконечно мучивших вопросов в том, что ей нравилось. После того, как Александр побывал на ипподроме и, видимо, высказался положительно о лошади и самой Кетрин, Ребекка рядом с бывшей невесткой была как медовый пряник, и не особенно привыкшая вызывать такие эмоции у людей брюнетка испытывала даже скорее неловкость, чем удовольствие. - Привет, ты опять опоздал – Дени уже ушла, - прогуливавшая лошадь Кетрин во все тридцать два улыбнулась мальчишке. Тот просиял в ответ: - Привет, Кетрин. Меня из школы не отпустили. А можно сфотографировать тебя на лошади? Одну? - Конечно, только шагом или лёгкой рысью – сегодня Аида уже устала скакать. Сказано – сделано. В заснеженной роще, на кругу, у забора, шагом и рысью… Кетрин покорно позировала юному гению. Этой зимой Дэвид, по-прежнему увлекавшийся фотографией, полюбил фотографировать их с Даниэллой и Аидой, но в последнее время переключился исключительно на взрослую наездницу и животное, из раза в раз обходя вниманием кузину. А эти две недели и вовсе получалось так, что он приезжал уже к концу прогулки. К удивлению Кетрин, Дени с её-то бурным темпераментом, хотя и обижалась, но претензий не высказывала и тщательно изображала равнодушие. - Ты тоже хорошая модель, лошадь правда маловата. – Они медленно брели вдоль тропинки к конюшне. - Красивее было бы на контрасте – лошадь крупная, а девушка маленькая. Эта страсть Дейва к контрасту проявлялась во всём. - Думаю, у такой лошади есть своё изящество. Хотя… - Кетрин рассмеялась и спросила: - Ты не читал книгу «Последний единорог»? Там забавно о лошадях. - Я не люблю биологию. - Это фэнтези, и, думаю, тебе очень понравится. Красиво описывается и интересно… «Что в море родится - на суше умрет, Все можно начать сначала. Все, что дадут - ладонь обожжет, А то, что пропало - пропало. Кто хотел бы выбрать - тому не дано, Кто не хочет - есть выбор не малый. Мы любим то, что прошло давно, А то что пропало –пропало...» Повторив про себя невесёлую песенку-лейтмотив романа, она надолго замолчала, вместе с куплетом вспомнив и то, что когда-то в пятнадцать книжка, данная отцом, ей совсем не понравилась, показалась скучной и заумной, а сейчас – совсем другое дело. Поймёт ли ребёнок суть за прекрасным слогом? Кетрин быстро опомнилась и перевела тему: - Кстати, я знаю одного замечательного журналиста, он и фотограф тоже, много снимал лошадей. Правда, теперь он журналист в Азии. Останься на обед - покажу его сайт и работы. - Давай, - Дэйв оживился и пошёл быстрее к дому. – Как его зовут? - Кэл Андерсен. Мы с ним познакомились в Америке, когда я работала в журнале. У него очень много историй о всяких замках, он долго прожил в Азии и видел много интересного. И Дени будет рада тоже – они с ним когда-то были знакомы, хотя она вряд ли помнит. - Понятно... – мальчик нахмурился и надвинул шапку на лоб. - Я поеду домой. Забыл, что не могу. У меня занятия. - По-прежнему стрельба? - Да, - он скосил взгляд на брюнетку и неожиданно похвастался: - Семьдесят процентов из лёжки и шестьдесят пять стойка. - Круто, - оценила и вправду великолепный результат Кет. – А я тоже в твоём начала учиться прилично стрелять. - Тебе было интересно? Ты охотилась? - С отцом на уток. - А дальше? - Если честно, то не особенно увлекалась. Я просто посещала курсы самообороны, и это было короткоствольное, непрофессиональное оружие. - Пригодилось? - Нет. Но всегда может пригодится. - Папа, и дядя Элайджа и дядя Кол стреляют больше восьмидесяти. Каждый мужчина должен это уметь, - чуть грустно вздохнул мальчишка, явно кого-то цитируя. «Да уж, эти сапожники с сапогами…» Кетрин уже знала, что Дэвида совсем не привлекает стрельба, но он тянулся изо всех сил, чтобы доказать отцу, что достоин его. - Дейв… Тебе ведь не очень хочется на занятия, а ты только из-за Дени не идёшь обедать со мной. Наверное, тебе не интересно, что она маленькая и докучливая, но у неё больше нет старших братьев. Она тебя любит и очень гордится. Достаточно только десять минут в день, тем более ты уже тут. Дени не говорит, тебе совсем её не жалко? - Нет, не жалко, – неожиданно жестоко ответил Дэйв. - По-моему, она не очень-то хороший человек, Кет. - Это почти обвинение, - помолчав, сказала Кетрин. - Почему ты так считаешь? - Потому что она врёт. – Мальчишка упрямо выпятил подбородок, став до смешного похожим на отца. - Я не буду говорить, в чём, но мне её нисколечко не жалко. - Ну, и ладно. Тогда ты сам можешь посмотреть, - порывшись в кармане, она достала телефон, - я сброшу тебе сообщением адрес сайта и имя. Идёт? - Идёт. Дай пять. Они распрощались, а Кетрин поспешила на ставший уже привычным обед у Сальваторе. Больше на том, чтобы Дэвид дружил с Дени, она не настаивала, хотя причину такого резкого неприятия маленькой кузины со стороны хотя вредного, но доброго мальчишки не могла понять ещё долго. Прояснилось всё уже в марте, благодаря случайности, по которой Кет пришла к Аиде одна, без предупреждения и договорённости.