***
Таня проснулась около восьми, чувствуя, что ей невообразимо жарко. Во сне они с Глебом так переплелись, что несколько секунд она не знала, как выпутаться из этой мешанины. Правая рука парня покоилась под её шеей, ладонью придерживая затылок, а левая чуть сжимала бедро. Её собственная левая ладонь была надежно прижата к простыне мужским плечом, а нога девушки была стиснута чужими бедрами. Гроттер постаралась аккуратно высвободиться, но оказалась прижата к груди Бейбарсова еще сильнее. Не желая будить его, рыжая сдалась и покорно устроилась головой на его плече, рассматривая лицо. Глеб был красив, и она не могла этого отрицать. Красив не той слащавой красотой, от которой сходят с ума девочки от тринадцати до шестнадцати. В нем не было смазливости и мягкости. Каждая черта его лица словно была выточена из мрамора влюбленным в него гением-скульптором. Взгляд задержался на волевом подбородке с небольшой ямочкой, прошелся по линии челюсти, которая заметно расширялась и напрягалась, когда парень злился. Таня знала, что в районе левого уха начинается татуировка, но сейчас ей виден был лишь небольшой фрагмент, который переходил на плечо и ключицу. С этого ракурса не была заметна небольшая горбинка на носу, пушистые и длинные — такие восхитительные, что девушка едва ли завидовала — черные ресницы чуть подрагивали во сне, а между густых бровей пролегла вертикальная складка. Поддавшись внезапному порыву, Таня провела по переносице пальцем, и линия мгновенно разгладилась, когда Глеб во сне расслабился. Чёрные волосы немного отрасли и теперь были чуть длиннее, чем их помнила рыжая с первой встречи. Она намеренно не опускала взгляд на распростертое под ней тело, опасаясь, что её собственное откликнется лишь на представшую картинку, но и так знала, какое оно. Подкачанное и рельефное, но без вульгарной надутости. В нём чувствовалась сила, а не бездумное таскание железа в спорт зале. Руки крепкие, с протянувшимися под кожей венами, с крупными ладонями и длинными пальцами художника. Мощная грудь, спокойно приподнимающаяся и опускающаяся под её ладонью. Кубики пресса видны даже в расслабленном состоянии, но не превращают живот в шахматную доску, как у культуристов. Узкие бедра и сильные ноги, к которым она прижата так близко, что дыхание сбивается от одной только мысли об этом. Могла ли она всего несколько месяцев назад представить, что будет лежать в постели с таким мужчиной? С мужчиной, о котором мечтает вся женская половина её универа? С мужчиной, который даже не любит её и говорит об этом прямым текстом, мужчиной, которому она едва не отдалась? Он не был бы первым, но это не значит, что она готова была дарить своё тело, поддавшись моментальным желаниям. Но вот она здесь, в чужой постели и в чужих объятьях, не знающая, как быть дальше. Как пережить эти три дня и не потерять себя. Как рискнуть так, чтобы не остаться с разбитым сердцем и изломанной душой. Одно Таня знала точно: она на грани капитуляции, белый флаг досушивается на балконе. И откровенное признание Глеба в его чувствах лишь подтолкнули её еще ближе к этому краю. Что сделала бы она, услышь три заветных для любой девушки слова? Потеряла бы голову, на самом деле всё еще не уверенная в себе до конца, или сбежала бы, как уже делала прежде. И оба исхода её не радовали. Таня не могла отвести взгляд от тонких губ, которые хотя бы во сне не кривились в полюбившейся ухмылке. Поддавшись еще одному порыву, она коснулась их пальцами, проверяя, действительно ли такие мягкие, какими казались вчера. Чёрт бы побрал Морозову, она даже не знает, к чему толкает свою подругу, так легко перевернув её привычный и знакомый мир с ног на голову одним лишь звонком. Или знает, а потому так упорно мучает? Её запястье перехватила рука, а губы под пальцами простонали: — Гроттер, ты бессовестно меня обманываешь. В такие моменты я слишком легко могу поверить, что ты в меня влюблена. — В такие моменты я и сама верю, что влюблена. По крайней мере, пока ты молчишь, — таким образом поставив точку в неловком разговоре, Таня всё же вылезла из объятий, игнорируя недовольное выражение лица Глеба. — Куда ты? Таня одернула приподнявшуюся майку и полуобернулась, сидя на краю кровати: — Делать завтрак. Всё равно ты уже проснулся, так что и дальше следить за тобой нет смысла, — она показала язык и решительно встала. — Сейчас же такая рань… Останься со мной, просто поваляемся, — протянул Бейбарсов и призывно протянул к ней руки, а затем резко дернулся в её сторону, но ладони схватили лишь воздух. Таня отпрыгнула и отрицательно качнула головой: — Нет к тебе доверия, Бейбарсов. Если мы останемся и дальше в кровати, то либо всё это закончиться тем, о чем мы будем потом жалеть, либо я просто усну и уже больше не встану до вечера. Брюнет приподнялся на локтях и так соблазнительно улыбнулся, что в горле у девушки мгновенно пересохло: — Значит, ты признаешь, что хочешь меня? Польщен. Так может хрен с ним, с этим завтраком? Таня, собрав последние остатки самообладания, двинулась в сторону двери, не поворачиваясь к кровати спиной. — Увидимся на кухне, — и выскочила из комнаты, пока невольно разыгравшееся воображение не толкнуло её назад в объятья соседа.***
Таня пританцовывала у плиты, когда вокруг её талии обвились мужские руки, а над ухом не прозвучало мечтательное: — Блинчики! Ты сводишь меня с ума… Девушка перебросила последний готовый блин со сковородки на тарелку и смазала маслом, прежде чем крутануться в кольце рук и не столкнуться взглядами с Бейбарсовым: — Значит, свести тебя с ума куда проще, чем я думала. Я сохраню твой секрет. Глеб прижал её ближе, игнорируя шутливые удары о грудь, и глубоко вдохнул аромат волос. — Блины, конечно, отличный вариант, но твои шорты действуют куда эффективнее. Теперь девушка куда решительнее толкнула Глеба, заставляя его сделать шаг назад, и невинно улыбнулась, отворачиваясь к раковине, чтобы помыть руки: — Надеюсь, у тебя найдется шоколад или джем?***
Допив кофе, Таня встала из-за стола и, подхватив грязные тарелки, отправилась в сторону раковины, когда рука Глеба схватила её чуть выше локтя и развернула к себе лицом. Юноша с какой-то странной полуулыбкой рассматривал её, и девушка невольно поежилась, не совсем понимая, почему вдруг опять оказалась в центре его внимания. — Что? — не выдержала она, и этом вопросе-выдохе прозвучало куда больше, чем ей хотелось бы. Смущение. Удивление. Почти мольба. Ощущение интимности момента, когда они, позавтракав, словно настоящая пара, смотрят друг другу в глаза. — У тебя шоколад на губах остался. Гроттер моментально вспыхнула и дернулась в сторону, чтобы поставить мешающиеся тарелки и вытереть рот, но ей вновь не дали сделать этого. — Я сам. — Брюнет приблизился настолько близко, что тарелки уперлись девушке куда-то в район солнечного сплетения, и нагнулся к её губам, неспешно провел по ним кончиком языка, слизывая шоколад. Девушка замерла и, кажется, даже дышать перестала, сосредоточившись лишь на том, чтобы посуда не выпала из её дрожащих ладоней и с оглушающим звоном не разлетелась на осколки, встретившись с кафельным полом. Словно издеваясь, Глеб мягко прихватил зубами её нижнюю губу, а затем углубил поцелуй, всё еще не прикасаясь к ней руками. Около минуты продолжалась эта безжалостная пытка, от которой у рыжей кружилась голова и отчаянно не хватало воздуха. Бейбарсов словно пробовал её, изучал, и этот почти целомудренный поцелуй так разительно отличался от вчерашнего страстного, что это выбивало почву из-под ног, до боли сводило бедра от желания большего. Глеб отстранился и молча забрал тарелки из рук девушки, а Тане потребовалась почти минута, чтобы восстановить дыхание и сфокусировать зрение. Наконец, она взяла эмоции в руки и обернулась к соседу, который уже мирно мыл посуду, стоя к ней спиной. — Что это было? Парень полуобернулся, так что Тане был виден лишь его профиль и привычную ухмылку: — Я думал, ты уже не маленькая девочка и в курсе, что такое поцелуи. Гроттер сложила руки на груди и оперлась поясницей о столешницу сбоку от раковины. Хотелось разозлиться, но дрожащие ноги и ощущение чужих губ на собственных не давали ей никаких шансов. Потому она лишь обреченно закатила глаза: — Я в курсе, что такое поцелуи. Я спрашиваю, почему ты меня поцеловал. Глеб смыл пену с рук и нехотя повернулся, явно не горя желанием продолжать этот разговор: — А в чем проблема? Вчера ты, кажется, была не против. Таня отвела взгляд, совершенно растерявшись и не зная, как ответить на эти слова. Она уже несколько раз пожалела, что задала, казалось бы, логичный вопрос. — Нет, не против… Просто я… — она вновь запнулась, не в силах подобрать слова. Глеб притянул её к себе и обхватил ладонями лицо, заставив посмотреть себе в глаза и преодолевая повисшую в воздухе неловкость. — Тань, пока ты здесь и никуда не убежала, я буду целовать тебя так часто и долго, как только смогу. Вчера я рассказал, что чувствую. Принимать это или нет — только твоё решение, но пока ты не сказала «нет», я не буду специально выстраивать между нами барьеры. Согласна? — Девушка молча кивнула, силясь хотя бы отвести взгляд. Бейбарсов довольно улыбнулся и отпустил её, и девушка автоматически сделала шаг назад, увеличивая дистанцию. — Чем займемся сегодня? Это прозвучало так просто и буднично, и совсем не вязалось с их разговором всего полминуты назад, что Таня не сразу сообразила, о чем он. Втайне она даже восхитилась умением соседа так быстро переключаться с серьезного настроя на легкомысленный. — Разве тебе не нужно в универ? — Нет, — махнул головой Глеб, прошествовав мимо неё в гостиную, где опустился на диван и хлопнул по сиденью рядом. Таня подошла ближе, послушно присаживаясь на предложенное место: — мне осталось выставить только один зачет завтра. А у тебя же уже всё сдано? Гроттер кивнула и подтянула под себя ноги, усаживаясь по-турецки: — Да, всё уже стоит. Так что до экзаменов я вольная птица. — Предлагаю это отметить! — жизнерадостно улыбнулся Бейбарсов, вызвав у девушки лишь недоумение. — Бейбарсов, я, увы, не аристократка… — протянула она с сомнением в голосе, намекая на всем известную фразу. — Так я и не на это намекал, хотя идея тоже хороша! — Он легкомысленно щелкнул Гроттер по носу, отчего она дернулась и, потеряв координацию, едва не свалилась с дивана. Глеб подхватил её в последний момент и притянул ближе к себе, усаживая на колени. Таня почувствовала, как щеки вновь вспыхнули — с этим пора было что-то делать, нельзя же вечно ходить красной как рак! — Так безопаснее, — усмехнулся парень, и девушка тряхнула головой, пряча лицо в волосах. — Предлагаю каток, кино и обед. Идет? Гроттер чуть скривилась. Находится в уютной темноте наедине с Бейбарсовым два часа было бы сейчас чересчур, слишком уж разыгрались в её теле гормоны в последнее время. То, что они спят в одной постели, не в счет, тут уж без вариантов. Затея же с катком навевала совсем ненужные воспоминания, всё еще слишком живые в памяти. Может, конечно, и стоило согласиться и перекрыть их новыми, но она была пока просто не готова. Но не говорить же Глебу о реальных причинах? — Против обеда ничего не имею против. Но каток и кино… Это всё уж слишком попахивает свиданием, — сосед недовольно прищурился, и Тане срочно пришлось придумывать, как смягчить ситуацию: — Ты же себе репутацию испортишь. Но, раз уж ты так любишь работать моим водителем, отвези меня, пожалуйста, в торговый центр — мне Аньке подарок надо выбрать. Глеб кривовато улыбнулся и протянул в своей излюбленной манере: — А поход по магазинам с девушкой мою репутацию не испортит? — Ты можешь подождать в кафе или сам сходить в кино, — с готовностью предложила Таня, уже сообразив, что совместный шоппинг куда больше попахивает постоянными отношениями, чем кино или каток. Но отступать было уже поздно. — Договорились. Надеюсь, ты меня и в этом не разочаруешь, и не окажешься одной из тех девушек, которые тратят на каждый магазин по три часа. Таня шутливо хлопнула его по руке, когда та поползла вверх по её колену. — Выбирать подарок Морозовой — дело тонкое и почти ювелирное, если бережешь глаза. Сам поймешь, когда увидишь процесс вручения. Таня захлопнула рот, сболтнув лишнего, но Глеб успел зацепиться за случайно ляпнутые слова. Он притянул девушку еще ближе и, едва не касаясь её губ, усмехнулся: — Это значит, Новый год будем встречать вместе? — Я этого не говорила, — буркнула рыжая и решительно вскочила с чужих коленей. — Раз ты не против, я собираться, — выпалила она и выскочила из комнаты, игнорируя смешок в спину. «Иду тебе за подарком. Что-то конкретное?» — отправила она сообщение, пока натягивала майку и свитер. Ответ не заставил себя ждать: «С Барсиком идешь?» Не совсем понимая, как это взаимосвязано, Таня напечатала короткое «да». Телефон пиликнул спустя пару минут. «Хочу нижнее белье». Таня задохнулась от возмущения, а мгновенно ставший противным звук повторился почти сразу же. «И мне нужна объективная мужская оценка. Сама знаешь, на вешалке смотрится совсем по-другому.» Гроттер охнула, но Морозова всё не унималась. «Подаришь не нижнее белье — покусаю.» — Чего ты зависла? — Бейбарсов появился в дверях, глядя на Таню, которая невидящим взглядом уставилась в телефон. — Да нет, ничего. Может, перенесем? Останемся сегодня дома? — неловко улыбнулась она, просчитывая в голове, что успеет смотаться и выбрать подарок завтра, пока Глеб будет в универе. Сосед приподнял одну бровь, не совсем понимая, что происходит, а затем перевел взгляд на телефон. Таня и вскрикнуть не успела, прежде чем её гаджет перекочевал в чужие руки. Бейбарсов поднял его над головой, пока она смешно прыгала вокруг, пытаясь дотянуться и забрать нечестно отнятое, а затем обнял её, не давая забрать мобильный, и на вытянутой руке прочитал переписку. Губы его растянулись в довольной ехидной улыбке: — Я уже почти обожаю твою Морозову. И нет, дома мы не останемся. Не можем же мы оставить хорошего человека и твою лучшую подругу без подарка! Таня обвила его шею руками и прижалась к груди парня, доверчиво глядя в глаза: — Можем сделать это в другой раз. И вообще, неужели тебе хочется провести этот день, мотаясь по магазинам? Бейбарсов провел ладонями по её плечам, мягко, но настойчиво отстраняя, а затем, не выдержав, вновь прижал к себе и выдохнул на ухо: — Продолжай в том же духе, и я соглашусь. Только не гарантирую, что этот день не закончиться тем, что у нас будет приватный показ и уже твоего белья… Так как? Таня оттолкнула его и, сцепив зубы, прошипела, признав себя проигравшей и мысленно проклиная Аньку: — Твоя взяла. Чёрт бы вас всех побрал… — на этих словах она вытолкала парня из комнаты и захлопнула перед его носом дверь, игнорируя тот факт, что это его комната.***
Таня крутанулась перед зеркалом и обреченно простонала. Надеяться на милость дорогой подруги сильно не приходилось, но она всё же сделала попытку и, сфотографировавшись, отправила фотку Морозовой. «Подойдет?» Телефон пиликнул спустя минуту, оповестив о новом сообщении, но не успела девушка открыть и прочитать его, когда Анька перезвонила уже лично: — Нет, ты весь сюрприз портишь! Я не хочу видеть подарок заранее! Где там Бейбарсов со своей независимой оценкой? Натягивай новый комплект и зови его, я хочу сама услышать его мнение! И не вздумай положить трубку! — донеслись крики с другого конца. Таня прошипела в ответ не слишком цензурные слова, а Морозова расхохоталась: — Ты мне еще спасибо скажешь! — Я тебе уже говорю спасибо. Огромное, блин! — рявкнула Гроттер и, решившись, застегнула застежку нового лифчика на груди, после чего рыкнула в сторону тяжелой шторы: — Бейбарсов, где ты там? Эта бешеная никак не угомонится. Брюнет почти мгновенно оказался в примерочной, похотливо и абсолютно без смущения осматривая каждый сантиметр женского тела. Таня решительно передала ему мобильный и прищурилась, сжав кулаки. На парня это не произвело должного эффекта, и он неспешно поднял телефон к уху: — И тебе привет, Морозова. Да, новогодний подарок мне можешь уже не выбирать, — Таня злобно сверкнула глазами, но и это осталось без внимания. — Вариант неплохой, но, думаю, стоит посмотреть что-то еще. — Гроттер стиснула зубы и все свои силы бросила на то, чтобы не вцепиться Бейбарсову в волосы. От этого уж точно не следовало ожидать, что он отпустит её после первой же примерки. — Выметайся, — решительно бросила она, выталкивая его за шторку и нервными движениями стараясь расстегнуть лифчик. — Черт, — буркнула она, воюя с застежкой, когда до неё донесся донельзя участливый и сочувствующий голос: — Помощь нужна? — Сама справлюсь! — прошипела она, а затем, следуя какому-то порыву ребячества, высунула из-за шторки кулак с оттопыренным средним пальцем. Жест вызвал лишь хохот с другой стороны. На втором комплекте она всё еще бросала яростные взгляды. К пятому уже лишь обреченно закатывала глаза. На восьмом комплекте она уже даже начала получать удовольствие от импровизированного показа и, особенно, от становящегося всё более серьезным и глубоким взгляда Глеба, когда она появлялась в очередной модели. В эту игру можно было играть вдвоем. — Ну как? — она изогнулась всем телом, принимая сексуальную позу, и довольно отметила, как тяжело сглотнул парень. — Думаю, третий вариант был самым лучшим, — получилось выговорить не с первого раза, так как брюнету пришлось прокашляться. Таня, словно издеваясь, подошла еще ближе и покрутилась прямо перед парнем: — Уверен? Зачем же было заставлять меня мерить всё это? — кивок в сторону кучи вешалок. — Я должен был убедиться, что третий комплект самый лучший. Переодевайся, я отнесу на кассу, — кивнул он и забрал уже ненужные комплекты. Таня еще раз соблазнительно улыбнулась и, в который раз вытолкнув Глеба из примерочной, наконец-то натянула собственные вещи, отдав белье дежурившему за шторкой парню. К тому моменту, как она вышла, он уже стоял с пакетом в руках. Девушка подозрительно прищурилась, оценивая размер: — Что-то великоват пакет для трусов с лифчиком. — У них были только такие, — невинно пожал плечами парень и двинулся к выходу. — Сколько я должна? — спросила девушка, догоняя у входа. — Нисколько, — Бейбарсов даже голову не повернул, и Таня, нахмурившись, дернула его за рукав. Брюнет закатил глаза и обернулся: — Я не могу позволить девушке тратить деньги, когда она ходит по магазинам со мной. Поверь, на мой бюджет это никак не повлияет. Таня еще раз подозрительно взглянула на него, а затем, резко охнув, остановилась и уставилась на него, выпучив глаза: — Бейбарсов, стоять! Дай пакет! Живо! — поторопила она, видя его нежелание повиноваться. В итоге, злополучный пакет всё же перекочевал в её руки. Гроттер заглянула вовнутрь и застонала: — Чёрт, ты свихнулся?! В пакете был не один комплект. И не два. Кажется, там уместились все модели, которые меряла девушка. В горле у рыжей пересохло, а глаза отказывались верить в увиденное. — Верни всё это немедленно! — зашипела она не хуже змеи, возвращая пакет Бейбарсову. Тот лишь невозмутимо качнул головой, отказываясь её слушаться. — Я не шучу! Ты не можешь покупать мне нижнее белье! — Почему? Прямота вопроса привела Гроттер в ступор, и она лишь несколько раз открыла и закрыла рот, не находя нужных слов. В конечном счете она рявкнула: — Отлично, можешь не возвращать! Носи сам, раз тебе так нравится! Она развернулась и решительно двинулась к выходу из торгового центра. Бейбарсов постоял несколько секунд на месте, а затем, пробормотав нечто вроде «Женщины!», догнал её и схватил за плечо, разворачивая к себе лицом. — Мне хотелось тебе сделать приятно. Они все безумно шли тебе, и я не мог даже думать о том, что их наденет какая-то другая девушка. Если ты не можешь смириться с тем, что я заплатил за всё это, пусть это будет новогодним подарком. Идет? Таня несколько секунд смотрела на него, раздраженно скрестив руки на груди, а затем выдохнула: — Хрен с тобой, всё равно ты неисправим. Но учти, это не значит, что теперь я буду щеголять по твоей квартире в этом белье. Так что можешь довольствоваться воспоминаниями, меня ты в таком виде больше не увидишь. Бейбарсов довольно кивнул, а в его взгляде явственно читалось: «Посмотрим».***
В ресторане, соблазнившись вкусным и нежным стейком, Таня сменила гнев на милость. Об инциденте в магазине решено хотя бы на время, но забыть, как и о покоящемся в багажнике огромном пакете. Мирную беседу прервал звонок Морозовой, но Гроттер, всё еще немного злящаяся на подругу, поручила разговор с ней Бейбарсову, лениво и немного сонно слушая их диалог. Кажется, Анька была разочарована. Непонятно, ожидала она публичной драки посреди торгового центра с участием рыжей в одном белье или надеялась прервать их во время куда более интимного занятия, но её голос в трубке звучал несколько разочарованным и обиженным, когда выяснилось, что дело закончилось мирно. Впрочем, убедившись, что подарок ей всё же купили, девушка быстренько свернула разговор, невнятно попрощавшись, бросила трубку и, возможно, понеслась рушить или творить еще чьи-нибудь судьбы. Поездка домой прошла в блаженной тишине. Глеб неспешно вел машину, а Таня наслаждалась тихим скрипом снега из-под колес. В квартире они, не сговариваясь, стащили с себя верхнюю одежду и обувь и завалились на диван, включив первый попавшийся фильм. Бейбарсов молча притянул к себе девушку и, не встретив сопротивления, крепко прижал к своей груди, уткнувшись носом в волосы. Гроттер даже не вникала в сюжет картины, наслаждаясь уютом объятий. Она развернулась в мужских руках, чтобы встретиться с взглядом тёмно-карих глаз. Брюнет несколько томительных минут просто рассматривал её лицо, а затем наклонился и едва ощутимо коснулся губ. Ставший уже привычным водоворот ощущений потянул Таню куда-то на глубину, на которой оставались реальными только два желания: оттолкнуть и выплыть на знакомую и безопасную поверхность или отдаться и утонуть, ощущая себя самой счастливой на планете. Ей было нужно спастись. Ей до безумия хотелось поддаться. Они целовались так долго, что губы у обоих припухли и чуть болели. Руки Глеба скользили по девичьему телу, но не нарушали границ, выстроенных одеждой, словно он и сам не хотел спешить, боялся надавить и получить отказ. Брюнет оторвался от неё, поймав недовольный выдох, и вновь протянул линию взглядов, когда и говорить не было нужным. Но он всё же тихо и серьезно спросил: — Надеюсь, больше мы не будем ссориться? Таня чуть нахмурилась и поежилась, не слишком желая возвращаться к старой теме. Неимоверных усилий стоило сдержать эмоции, когда Бейбарсов вынимал чертов пакет из багажника и нес домой. Она справилась, так зачем вновь будить эту злость? Рыжая несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы сгоряча не сболтнуть лишнего, и так же серьезно уставилась на соседа: — Если пообещаешь, что больше не будешь так поступать. Я не позволила бы тратить на меня такие деньги, даже если бы мы встречались. Я не хочу быть… — договорить она не успела, когда Бейбарсов резко отпустил её и сел. Таня тоже приняла вертикальное положение и вздрогнула, встретившись с обозленным взглядом. — Если бы мы встречались? Я не ослышался?! Как по-твоему называются наши отношения?! — Глеб… — Гроттер сжалась, но парень уже не слышал её. — Мы живем вместе… — Это из-за спора, — вставила девушка, но её слова потонули в чужом повышенном тоне. — …ходим в рестораны, проводим всё время вместе, целуемся… — Да отношения девушки и парня — это не только совместные прогулки и поцелуи! — наконец, не выдержала Таня. Бейбарсов замолчал, а его соседка уже тоже на эмоциях продолжила: — Это доверие, уважение, чувства! Терпимость, в конце концов! То, что между нами, это симпатия и страсть, но я не уверена, что тебе это всё не надоест через неделю! — А какого хрена я напрягаюсь сейчас, если хотя бы допускаю мысль, что мне это всё надоест через неделю или месяц? — кажется, его слова были пропитаны ядом. Таня ощущала их как пощечины, хотя не могла сказать, что услышала хоть что-то обидное. Она прищурилась и почти выплюнула, давая волю своей злости: — То, что ты напрягаешься ради всего этого, уже говорит о многом. Они сверлили друг друга злыми взглядами почти минуту, прежде чем Глеб вскочил и вышел из гостиной, бросив: — Ты невыносима. Таня замерла на диване, слушая, как громко бьется сердце в её ушах. Обида и ярость захлестнули её с головой, бурлили где-то в груди, горячим потоком залили всё её тело. Она невыносима? Всё, чего она хочет, это спокойствие и равновесие в жизни, но ей упорно не дают просто радоваться настоящему. Чёрт бы побрал эту Аньку, вытолкнувшую её из тихой гавани в штормящий океан! На то, чтобы эмоции отступили, и девушка с удивлением почувствовала боль от впившихся в ладони ногтей, ушло около пяти минут. Еще полчаса она сидела и смотрела в одну точку, прокручивая в голове их ссору. Она не хочет отдаваться во власть чувств, называться чей-то, но и Бейбарсова можно понять. То, что он делает — уже слишком для него, выходит за рамки привычного. Не она ли сама недавно поражалась тому, что с ней он ведет себя совсем иначе, чем с другими девушками? Она вновь проиграла. Таня раздраженно рыкнула и направилась в спальню. Дверь оказалась заперта. Девушка несколько раз стукнула костяшками и дереву и замерла, ожидая, пока ей откроют. Около минуты ничего не происходило, затем щелкнул замок, и в проеме появился Бейбарсов, упершись плечом в косяк и скрестив руки на груди. — Чего тебе? Таня чуть сжала губы, не слишком в восторге от прохладного приема: — Мириться пришла. — Будто бы тебя волнуют чувства чужого тебе человека, — издевательски протянул парень, но посторонился, давая девушке войти. — Эй, хватит злиться, — рыжая постаралась заглянуть соседу в глаза, но тот отвел взгляд. Она измученно вздохнула и решительно взяла его за руку, разворачивая к себе лицом. — Ты сам сказал, что однажды всё может получиться. Я не хочу спешить. Каждый раз, когда я пускаю всё на самотёк, выходит фигня какая-то. Это действительно то, что нам нужно? Глеб несколько секунд не отрывал взгляд от её лица, а затем, сдавшись, притянул девушку к себе и прошептал на ухо: — Ты невыносима. Только в этот раз эти слова принесли не боль, а облегчение.