Спор можно и проиграть

Яичница мирно скворчала на сковородке, когда дверь в кухню приоткрылась и в проходе появился заспанный сосед, запуская ладонь в и так взъерошенные после сна волосы. Таня дружелюбно улыбнулась и отошла от плиты, чтобы легонько поцеловать парня в щеку. — Доброе утро, — попытался сказать Глеб, но из-за широкого зевка, благодаря которому он едва не вывихнул челюсть, получилось что-то лишь отдаленно напоминающее приветствие. Брюнет опустился на стул и, явно довольный картиной перед ним, спросил: — Зачем ты так рано встала? Тебе же некуда спешить, могла бы еще поспать. Девушка выключила огонь на плите и обернулась. Глеб невольно залюбовался тем, как уютно и по-домашнему она выглядела в обычных шортах и его футболке, с лопаткой в руках и копной еще нечесаных волос. Она настолько гармонично смотрелась посреди его кухни, словно эта комната только и ждала, когда в ней появится одна рыжая особа, так стремительно переворачивающая мир парня. — Я не люблю долго спать, так что проснулась пораньше и решила тебя порадовать. И это, конечно, не как в ресторане, — скосила она глаза на сковородку, где под крышкой «доходили» яйца с помидорами и колбасой, — но, надеюсь, тебе понравится. — Я уверен, что понравится, — Таня скептично вскинула брови, а Глеб добавил, игнорируя её насмешливую полуулыбку: — Пахнет просто восхитительно. Последний раз мне готовила завтрак мама, а это было уже очень давно. Таня с любопытством уставилась на парня. Она не раз слышала про папу Глеба как от самого брюнета, так и в качестве одной из составляющих сплетен про него в универе. Но про маму Бейбарсов прежде не заговаривал ни разу. — Где она сейчас? — Она умерла, когда мне было пятнадцать, — ровным голосом ответил Бейбарсов, а Таня тихо охнула, чувствуя себя идиоткой, что вообще подняла эту тему. — Прости, — прошептала рыжая и едва удержалась, чтобы не отвести взгляд — если уж Глеб находит в себе силы так спокойно говорить о прошлом, то она обязана как минимум не демонстрировать, как ей неловко и жалостливо. Жалость — вообще отвратительное чувство. — Всё в порядке. Это случилось давно, да и не было неожиданностью. Рак, — добавил он, встретившись в непониманием во взгляде. — Папа потом нанял кухарку, но это всё равно было уже не то. А когда мне стукнуло семнадцать, вообще свалил из города, отделавшись от меня квартирой. Так что с тех пор я готовлю себе сам. — Парень еще несколько секунд смотрел в одну точку где-то за спиной Тани, а затем хлопнул в ладоши и расплылся в привычной улыбке: — Так что, кормить будешь? Гроттер заставила себя слабо растянуть губы и кивнуть. — Кофе все равно готовишь ты, у тебя куда лучше получается. Глеб кивнул и направился к ящику, где хранилась турка. Девушка молча накладывала яичницу в тарелки, чувствуя себя едва ли не виноватой в том, что пусть лишь косвенно, но заставила соседа вспоминать о таком безрадостном прошлом. — Эй, не парься, — прозвучало прямо над ухом. Таня подняла голову и встретилась глазами с брюнетом: — Всё нормально. Я давно это пережил, а вот ты сегодня сделала отличный сюрприз. Я и правда не помню, когда последний раз мне кто-то делал завтрак. Гроттер прищурилась, насильно отгоняя от себя невеселые мысли: — Неужели не было ни одной девушки до меня? Бейбарсов засыпал кофе в турку и налил в чайник воды. — Я же говорил, я прежде не жил с девушками. Да и не встречался достаточно долго, чтобы хотя бы задуматься о таком. Все мои отношения были… — он кашлянул, подбирая нужное слово, — куда более скоротечными. Гроттер поставила тарелки на стол и вернулась к ящику с вилками и ножами, всё еще недоверчиво поглядывая на парня. — И не было ни одной, которая задержалась бы до утра и приготовила бы завтрак для мужчины, с которым ночью…- она тоже демонстративно кашлянула, — трахалась? Извини, это всё равно лучшее слово в данной ситуации. Бейбарсов расхохотался и протянул руку, чтобы притянуть девушку к себе, но Гроттер увернулась, всё еще ожидая ответа: — Нет, они редко уходили уже после рассвета. Да и эти девушки в большинстве вряд ли вообще умели готовить. У них были совсем другие цели и важные навыки в жизни. Таня замерла на несколько секунд, переваривая информацию, а затем скривилась, когда подтекст дошел до неё: — Давай закроем тему. Я как-то не слишком горю желанием узнать, какие именно навыки ты в них ценил. Глеб вновь ехидно усмехнулся и разлил кофе в две чашки: — Ты спросила, я ответил. Что не так? — Просто хватит, — бросила Таня, присаживаясь за стол. Несколько минут прошли в молчании, пока оба уплетали яичницу. Бейбарсов начал было благодарить её, но девушка лишь отмахнулась от его комплиментов — в конце концов, это просто яйца, поджаренные на сковороде, а не обед из пяти блюд. — Чем планируешь заняться, пока я буду в универе? — полюбопытствовал брюнет, допивая кофе. Таня пожала плечами, а затем ехидно улыбнулась, чувствуя возможность отыграться: — Ну, собираюсь танцевать в одной твоей рубашке, — протянула она, вспоминая их первое утро на этой кухне. Кажется, это было целую вечность назад. Брюнет застонал, откидываясь на спинку стула: — Так нечестно! Еще слово — и я останусь дома, и хрен с ним с этим зачетом! — воскликнул он. Таня в ответ рассмеялась и подняла руки, явно демонстрируя, что сдается: — Ладно-ладно, не буду! Оденусь в трое штанов и пять свитеров и никакой музыки! А тебе пора собираться! Уже в коридоре Глеб, застегивая куртку, вновь вернулся к этому вопросу: — Так и правда, что планируешь делать? Таня пожала плечами: — Не знаю. Фильм посмотрю или почитаю. Ты же не навсегда уходишь и даже не на сутки. Успею только соскучиться, — она мгновенно покраснела, смутившись своего порыва. Бейбарсов расплылся в довольной улыбке, а затем резко притянул к себе девушку и коснулся её губ. Мягкий и нежный поцелуй в какой-то миг перерос во что-то более чувственное и грубое. Брюнет скользнул девушке языком в рот, чуть поглаживая пальцами щеки, а она вцепилась в его плечи, чувствуя, что тело слишком бурно реагирует на происходящее и ноги отказываются держать хозяйку. Внезапно Глеб отстранился и уткнулся лбом рыжей в лоб. Несколько секунд они просто тяжело дышали, глядя друг другу в глаза, прежде чем парень отпустил девичье лицо и совершенно нахально усмехнулся: — Это мне на удачу и чтобы ты меня ждала. Таня раздраженно охнула и со стуком захлопнула дверь за смеющимся Бейбарсовым.

***

Ключ с тихим характерным щелчком провернулся в замке. Еще один день, который пришлось потратить в университете, был закончен, в зачетке в правой колонке стояли все необходимые отметки, а экзамены уже маячили в обозримом, но всё еще недостаточно близком, чтобы начинать волноваться и симулировать деятельность, будущем. Глеб бросил сумку у порога и, разувшись, пошел в кухню на аромат глинтвейна. Таня сидела прямо на полу, и Бейбарсов замер в арочном проходе, разглядывая девушку в тот редкий момент, когда она не знала о его присутствии. Длинные рыжие волосы были собраны в пучок, а на голове красовались огромные наушники, явно стянутые из его комнаты. Провод тянулся к ноутбуку, на экране которого работал какой-то музыкальный плеер. Несколько прядей выбились из нехитрой прически, левая лямка обычной серой майки-алкоголички сползла с плеча. Серые домашние шорты на пару тонов темнее вряд ли можно было назвать особо сексуальными, как и смешные шерстяные полосатые гетры чуть выше колена. Гроттер сидела, подтянув одну ногу под себя, а другую вытянув в сторону, и что-то самозабвенно рисовала красками, не реагируя на окружающий мир. Совсем рядом из стоящей чашки шел пар от горячего вина. Пара минут прошла в бездейственном спокойствии, пока каждый занимался своим делом: одна болтала кисточкой в воде, а после смешивала краски в палитре, добиваясь желаемого оттенка, другой просто молчал, с довольной улыбкой наблюдая и запоминая каждую деталь, чтобы потом перенести их на собственную картину. Любопытство и деятельная натура в итоге пересилили, и Глеб сделал шаг вперед, заглядывая за плечо девушки, чтобы увидеть, над чем же она так старалась. Словно почувствовав его спиной, Таня обернулась и подпрыгнула от неожиданности, а затем стянула наушники и недовольно воскликнула: — Бейбарсов, твою дивизию! Нельзя так подкрадываться, заикой оставишь! — Заикой не оставлю. — Гроттер лишь закатила глаза в ответ на эту двусмысленную фразу, а Глеб подошел еще ближе и присел рядом, разглядывая чужое творение. — Я бы вот здесь чуть-чуть подправил… — Это вообще-то моя картина, — обиделась Таня, стараясь плечом оттеснить слишком нахального художника от ватмана, — и не всем дано так рисовать как ты. Эй, отдай! — Она постаралась выхватить кисточку из его рук и, неожиданно легко вернув отобранное, случайно мазанула парня по рубашке, оставив синюю полоску. — Ой! Глеб замер на несколько секунд, разглядывая мазок, а после перевел взгляд на Гроттер и тихим, едва не рычащим голосом произнес: — Капец тебе, ослик. Таня с визгом дернулась, когда брюнет схватил одну из грязных кисточек и, дернув её за лодыжку и повалив тем самым на пол, ринулся в её сторону. Теперь уже на плече девушки красовалась ярко желтая клякса. Она мигом выдернула еще одну кисточку из банки с зеленой краской и, особо не заморачиваясь, махнула в сторону парня, окатив его брызгами, попавшими уже на лицо и на волосы. Глеб налетел на неё словно вихрь, освобождая руки от орудий, и рыжая с хохотом потянулась за красной баночкой. В ход пошли уже пальцы: каждый макал руки в первую подвернувшуюся краску и стремился разукрасить врага как можно ярче. Таня пропустила момент, когда она, смеющаяся едва не до икоты, оказалась между полом и Бейбарсовым, прижатая к холодной поверхности чужим телом. Дыхание вмиг сбилось, стоило поймать его взгляд — всё еще веселый и беззаботный, однако в секунду ставший сосредоточенным и изучающим, едва на щеках девушки вспыхнул румянец. Несколько мгновений никто из них не двигался, боясь нарушить хрупкий баланс, а затем Глеб решительно нагнулся к её губам. Таня успела выставить вперед руку, мазнув по скуле и рту фиолетовой краской. Смягчая ситуацию, она наигранно весело усмехнулась: — Мне нужно в душ. Глеб замер на несколько секунд, восстанавливая вдруг сбившееся дыхание и ожидая, пока сердце прекратит отбивать чечетку. Тонкие пальцы на его губах как никогда мешали его телу справиться с собственными желаниями. Таня боялась шевельнуться, чувствуя бедром нечто уж слишком твердое. Наконец, Бейбарсов криво усмехнулся: — Ты сама напросилась. Таня вновь взвизгнула, когда её рывком подняли на ноги, а затем перекинули через плечо и понесли в сторону ванной. Она несколько раз стукнула кулаками по чужой спине, однако недостаточно сильно и активно, чтобы всерьез воспринимать эти удары как самозащиту. Рыжая лишь охнула, когда Глеб переступил через край ванны и она вновь оказалась на ногах уже в керамическом чуде сантехники. — Готова? — тихо произнес Бейбарсов, а следом поток воды обрушился на её голову. Девушка от неожиданности дернулась вперед, врезаясь в мужскую грудь. Чужая рука скользнула по её пояснице, прижимая сильнее, а вторая стянула резинку с отяжелевших от влаги волос. Словно загипнотизированная, Таня смотрела в глаза Глеба, не в силах ни прервать эту нить, ни отступить назад. Тело предательски реагировало на ладонь, лежавшую на затылке, порождая внизу живота горящий клубок. «К черту», — мелькнула мысль, прежде чем рыжая резко обхватила шею Глеба рукой и прижалась к его губам своими. Лишь миг ничего не происходило, прежде чем парень обхватил её еще крепче и позволил чужому языку скользнуть в свой рот. Словно по команде руки пришли в движение. Его шея, спина, вверх по предплечьям, скулы. Её талия, бедра, задница, пальцами по позвоночнику и в тяжесть волос. Брюнет потянул рыжие пряди, заставляя девушку запрокинуть голову, и провел влажную дорожку по шее, которая ощущалась огнем даже сквозь струи воды. Прежде подсохшая краска теперь стекала по коже, но про неё уже никто не думал. На миг они оторвались друг от друга, чтобы стянуть насквозь мокрые рубашку и майку, а после вновь столкнулись, скользя ладонями уже по обнаженным лопаткам и ребрам. Рука Тани прошлась ногтями вниз по животу, вырвав мужской довольный вздох, и уткнулась в пояс, когда в сознании проскользнула совсем не к месту мысль: «Наверняка теперь проржавеет». Впрочем, ни эта, ни любая другая мысль в эти минуты не задерживались в её голове, уступая место инстинктам и дрожащим от желания ногам. Таня решительно дернула бляху, а затем уже куда аккуратнее потянула за собачку молнии. Сил надолго отрываться от мужского тела не было, а потому она просто скользнула рукой в трусы, обхватывая твердый член и проводя ладонью несколько раз вверх-вниз. Бейбарсов прервал поцелуй, чтобы гортанно и отчаянно возбуждающе застонать, отчего по телу прошла еще одна волна тепла. Он с нетерпением рванул её шорты и трусы вниз, по пути зацепив большими пальцами и гетры, и уткнулся носом между ног, проводя линию поцелуев сначала по внутренней стороне бедра, а затем скользнув языком между складочек. Таня едва не вскрикнула от удовольствия и одной рукой уперлась в стенку, а второй вцепилась в плечо парня. Пытка на грани с сумасшедшим удовольствием длилась несколько минут, и девушка уже давно рухнула бы, если бы не удерживала себя на весу, вцепившись в чужое плечо. Чувствуя, что вскоре останется единственной удовлетворенной в этой комнате, она не сильно, но ощутимо потянула Бейбарсова за волосы, заставляя встать. Глаза у него были куда темнее, чем прежде, хотя и раньше их цвет казался нереальным. Таня впилась в его губы, ощущая свой собственный вкус, что дурманило и сводило с ума не меньше прежних ощущений. Глеб, не желая оставлять её без удовольствия ни секунды, скользнул рукой между их телами и вошел в неё сразу двумя пальцами. Рыжая разорвала поцелуй, громко и совсем не скромно застонав. Ей стоило безумных усилий, чтобы обхватить запястье мужчины ладонью и прекратить сводящие с ума прикосновения, а заодно и заставить своё собственное тело не насаживаться на пальцы с каждым разом все глубже и сильнее. — Моя очередь, — выдохнула она и, прежде чем Глеб понял, о чем идет речь, опустилась на уровень его паха, параллельно стягивая джинсы с трусами. Глаза на миг отказались верить в появившуюся перед ними картину, но сознание уже давно решило не работать на полную мощность. Таня обхватила член руками и несколько раз провела по всей его длине, словно оценивая размер, а затем прикоснулась губами к головке. Даже этого нехитрого движения хватило, чтобы Глеб охнул где-то сверху. Девушка провела языком по чуткой плоти от самого начала до яичек, которые по очереди всосала в рот, создавая внутри что-то вроде вакуума, а затем наверх, подразнила кончиком уздечку и чуть втянула головку в рот, выпустив её наружу с легким хлопком. Бейбарсов схватил несколько её прядей в руку, вынуждая встать, но Таня проигнорировала немую просьбу. Она вновь обхватила член губами и заглотнула едва не до основания, остановившись в тот миг, когда почувствовала, что вскоре может сработать рвотный рефлекс. Еще несколько раз она почти полностью погрузила его в рот, игнорируя реплики сверху, умолявшие её то остановиться, то не останавливаться. — Таня, пожалуйста, я скоро кончу, — эти слова едва пробились в её сознание, но не заставили умерить пыл. Таня еще раз резко заглотнула член и, уже возвращаясь назад к головке, почувствовала, как в рот ударила горячая струя. Он был кисловато-сладким и густым. Рыжая сглотнула и, наконец, выпустив его изо рта, еще несколько раз провела языком по нежному окончанию, слизывая остатки спермы, прежде чем поднять взгляд наверх. Глеб запрокинул голову, игнорируя бьющую в лицо воду, и едва не задыхался. Он несколько секунд был совершенно неподвижен, прежде чем вновь опустил на неё взгляд и уже куда решительнее потянул за руку наверх. Рыжая, всё еще ощущая его вкус на языке, не успела и пискнуть, как оказалась прижата спиной к плитке. Чужой язык вновь требовательно и яростно боролся с её собственным, а руки еще более беззастенчиво бродили по её собственному телу. — Пойдем, — рыкнули ей куда-то в волосы в районе уха. Безмолвно повиновавшись, Таня вслед за Глебом вылезла из ванны и выключила воду, а спустя мгновение оказалась укутана в махровое полотенце и поднята на руки. Дорога до спальни оказалась слишком быстрой, а ведь прежде она, кажется, занимала минимум секунд на тридцать больше. Гроттер оказалась почти скинутой на кровать, прежде чем над ней навис Бейбарсов: — Так быстро от меня не отделаешься. Он распахнул её полотенце и, уже особо не церемонясь, сразу скользнул рукой между ног. Всё еще теплая и мокрая не только из-за душа Таня дернулась под ним, ощутив, как пальцы массируют клитор, а затем оказываются прямо в ней. Она всеми силами старалась сдерживать стоны и вскрики, пока Глеб методично и явно справившись с собственными ощущениями трахал её пальцами. — Ну же, я хочу слышать, как тебе хорошо, — выдохнул он на ухо девушке, и это словно смело все барьеры. Таня громко застонала, уже не стесняясь своих ощущений, и еще активнее заерзала под ним, стараясь насадиться еще глубже. Бейбарсов, дыша глубоко и тяжело, наблюдал за её попытками, не замедляя и не ускоряя выбранный темп и заставляя её едва не всхлипывать от желания ощутить между ног нечто большее, чем пальцы. Словно стремясь окончательно свести её с ума, губы Глеба обхватили правый сосок, набухший уже до боли, и он начал то посасывать, то оттягивать его зубами. Вторая рука ловко переместила за её ухо, нежно поглаживая чувствительную кожу. — Пожалуйста, — выдохнула Таня, и Глеб мгновенно высвободил пальцы и оказался между её бедер. Словно издеваясь, он чуть коснулся её входа и зашел лишь головкой, заставив закричать от удовольствия и досады одновременно. Он замер на несколько секунд, продлевая желание перед полным проникновением, когда Гроттер не выдержала: — Чёрт, Глеб! — и, с силой толкнув в грудь, заставила перевернуться, после чего приняла его до самого основания. Несколько мгновений они оба, кажется, даже не дышали, привыкая друг к другу. Затем рыжая начала медленно подниматься и опускаться, чтобы во всех красках ощутить, как он входит в неё на всю длину. Глеб отчаянно застонал, ощущая, что подобной медленной пытки долго не выдержит. Словно услышав его мысли, девушка ускорила темп, теперь уже скача на его бердах не хуже наездницы. Бейбарсов запрокинул голову, а затем резко перевернул её на спину, не позволяя телам разъединиться, и уже сам продолжил вбиваться в неё в еще более быстром темпе. Таня уже не смотрела на него — зажмурив глаза от удовольствия, она скользила по простыни, поддаваясь законам физики, и царапала его спину в безуспешных попытках удержать или удержаться. Глеб замер над Таней, выйдя практически полностью, и, чувствуя отчаянное желание отомстить, уже сам стал медленно входить и выходить из неё, погружаясь лишь на треть и заставляя желать большего. Гроттер открыла глаза и перевела на него недовольный взгляд, а затем, криво усмехнувшись, сжала влагалищные мышцы, когда лишь его головка была внутри неё. И, кажется, именно это снесло крышу окончательно. Следующие несколько минут Бейбарсов лишь вколачивался в её тело, не в силах думать ни о продлении секса, ни о чужом удовольствии — но, судя по стонам Тани, о последнем можно было не беспокоиться. Самоконтроля чудом хватило, чтобы выскользнуть из неё и спермой излиться на живот и на грудь, а затем рухнуть сверху. Около минуты оба молчали, тяжело дыша, прежде чем Таня, хмыкнув собственным мыслям в ответ, не пробормотала: — Кажется, мне опять надо в душ.