Спор можно и проиграть

Сразу две традиции были нарушены: Таня больше не ждала возле входа, а значит и Аня теперь не могла подойти к ней на последней минуте. Почти каждый день дома Морозова пыталась убедить подругу, что бегать от вполне понятно кого нет смысла, но Гроттер продолжала соглашаться, а утром, едва выкурив сигарету, сбегала в корпус университета. Спустя полторы недели нервы подруги окончательно сдали. Плюнув на привычку здороваться со всеми знакомыми в радиусе ста метров, Морозова, недобро щурясь, болтала с Таней на ступеньках перед входом. Гроттер нервничала: сбежать теперь, когда Аня стояла всего в двух шагах, и не обидеть подругу становилось практически нереально. А потому она нервно стряхивала пепел с сигареты и едва ли не молилась, чтобы никто с инициалами ГБ сегодня не решил явиться на учебу. С другой стороны, она и сама понимала, что ведет себя глупо и нелепо. Она, гордая и смелая Гротти, как школьница бегала от какого-то парня, пусть он и заставляет её краснеть и чувствовать, как немеет тело. У неё, к тому же, есть молодой человек — Валялкин ничего прямо не говорил, но его поцелуи во время свиданий ясно всё демонстрировали. Стоило отдать ему должное, в университете Ванька их отношения не афишировал — Лиза продолжала рвать и метать, а Гроттер совсем не хотелось бы, чтобы за её спиной шептались. Когда на парковку заехал белый мерседес, Таня, плюнув на всю свою гордость, поспешила ретироваться, но Аня вцепилась ей в руку. — Пусти, Морозова. Мне пора на лекцию, — девушка едва ли не шипела от раздражения, но голос решила не повышать — слишком много ушей вокруг. — Нет уж. Еще десять минут до начала. Или ты опять бегаешь от кого-то? — Да не бегаю я от Бейбарсова! — Гроттер захлопнула рот, сообразив, что совершила тактическую ошибку. Морозова расплылась в самой ехидной ухмылке, на которую была способна: — Раз не бегаешь от кого-то Дависусликова, то стой на месте. — Тебе-то какое дело? — Ты ведешь себя смешно. Он не преследует тебя и даже не попытался звонить. Так может, дело не в нем? Может, это ты втрескалась по уши, а теперь страдаешь манией преследования? Окружающие начали поворачивать головы, прислушиваясь к странному диалогу. Таня сделала шаг к Ане и хотела было выдернуть руку, но замерла, когда смысл слов Морозовой дошел до неё. Бейбарсов и правда не делал попыток общаться с ней после истории в столовой. Значит, она сама себя накрутила. От этого признания легче не стало — если бы самооценка могла, то раздраженно застонала бы. Наблюдая, как эмоции на лице Тани сменяются от ярости к смущению и даже разочарованию, Морозова испытывала странное наслаждение. И Аня едва ли не пустилась в пляс от восторга, когда заметила, как вспыхнули щеки у Тани, едва она заметила Бейбарсова — он был уже слишком близко, чтобы сбежать и выглядеть при этом естественно. — Привет. Что ж, это случилось. Земля не разверзлась под ногами, на голову не упал метеорит. Стало немного жарко лицу, да и желудок сделал странный кульбит, но больше ничего страшного не произошло. Бейбарсов стоял рядом, с любопытством поглядывая на Аню, которая старалась не расхохотаться. — Привет, — буркнула Таня, а её подруга, шагнув за спину парня, беззвучно шлепнула себя по лбу рукой. Глеб обернулся, уловив взгляд Гроттер, и вновь посмотрел на рыжую девушку. — С твоей подругой всё в порядке? — Ей не стоит пить столько кофе по утрам, но это почти её нормальное состояние, — отмазка звучала вяло и неправдоподобно. Бейбарсов насмешливо вскинул брови. — Ты избегаешь меня? — он сделал шаг вперед, и Таня вновь попала в плен почти черных глаз, чувствуя, что тонет и задыхается. — Нет, конечно. С чего ты взял? — едва слышно выдохнула она и почти заворожено уставилась на губы, которые вновь искривились в ухмылке. — Тебя почти невозможно найти. Ты просто мелькаешь в толпе, а потом вдруг исчезаешь, — он сделал еще один шаг и чуть наклонил голову. Таня резко вдохнула, ощутив нехватку кислорода — давление, наверное, скакнуло, — и почувствовала терпкий запах одеколона. Почему-то вокруг стало очень тихо и пусто. — Я повторю вопрос. Ты меня избегаешь? От ответа спас звонок. Гроттер его даже не услышала, скорее бедром ощутила, как завибрировал в кармане джинсов телефон. Всё еще не отрывая взгляд от тёмных глаз, она негнущимися пальцами достала его и чуть ли не пискнула в трубку: — Алло. — Я была бы на твоем месте осторожнее, сука. Мир, который создали глаза-омуты, с грохотом взорвался. Нить лопнула. Таня отвела взгляд и со странным чувством осмотрела толпу, ощущая, как в груди вновь теплеет от гнева. — Надеюсь, я ослышалась. Кто это? — Думала, можешь безнаказанно забирать чужое, тварь? Я заставлю тебя бояться своей тени, если не бросишь его. Гроттер едва не зарычала, сообразив, от кого звонок. — Лиза, — это был уже не вопрос. Всё и так было ясно. — Почему бы тебе не пойти к черту, а? Особенно если он для тебя вещь. Визгливый голос в трубке рассмеялся. Глеб серьёзно и внимательно смотрел девушке в лицо, но рыжая его уже не видела. Появилось страстное желание вцепиться в белобрысые волосы. — Я тебя предупредила, мразь. Время до завтра. Таня отключилась и только теперь поняла, что вцепилась в телефон до боли в кисти. Бейбарсов всё так же не отводил свой взгляд, в котором читался немой вопрос, но Ане спрашивать не требовалось. — Угрожала? — Таня только кивнула, чувствуя, что открывать рот сейчас не стоит. — Что думаешь делать? Глубоко вздохнув, чтобы успокоить сердце, способное своими ударами поломать грудную клетку, Таня выдохнула: — Да ничего. Посмотрим. Вряд ли она действительно сможет что-то сделать. Морозова понимающе улыбнулась и произнесла фразу, которая казалась дикой в исполнении милой брюнетки: — Пусть рискнет. Я ей лично вырву язык. Девушки переглянулись и на несколько секунд замерли, глядя друг другу в глаза. Хотя угроза Ани была сильно преувеличена, но Гроттер знала, что подруга действительно костьми ляжет, чтобы её защитить. Они могли бесконечно спорить и даже ссориться, но еще со школьных времен мгновенно забывали обо всех этих глупостях, едва кто-то осмеливался хотя бы просто недобро взглянуть на одну из них. Но из немого диалога пришлось возвращаться в реальность, где Глеб всё так же стоял рядом, а люди вокруг болтали и спешили на занятия. — Бывшая твоего… парня? — последнее слово он почему-то едва не выплюнул, но Таня вновь лишь кивнула, решив не акцентировать внимание на чужом тоне. — Может, я могу как-то помочь? — Спасибо, но я правда не думаю, что об этом стоит беспокоиться. Женские угрозы чаще всего остаются только угрозами, — она тепло улыбнулась и, не удержавшись, тут же подмигнула: — Если что, я забью во все колокола, и ты услышишь. — Надеюсь, всё же обойдемся без набата, — он весело дернул Таню за хвостик, и напряжение, сохранявшееся до сих пор, наконец-то спало. — Думаю, всем нам пора. Если, конечно, ты не хочешь заняться чем-то поинтереснее. Например, попозировать мне, — миг, и он превратился из приятного парня в рокового Бейбарсова, от которого девушка бегала последние недели. Гроттер скривилась, мгновенно возводя внутри себя полуразрушенные стены самозащиты от таких вот самовлюбленных красавчиков. — Ты прав. Увидимся… — Таня прикусила язык, едва не сказав «позже». — Конечно, увидимся. Только больше не убегай. — Девушка, уже развернувшаяся, чтобы уйти, пока вновь не попала в плен его глаз, замерла, а Бейбарсов, весело посмеиваясь, прошел мимо. Неосознанно Таня потянула носом воздух, вновь ощущая приятный аромат. Морозова стояла, скрестив руки на груди, и вновь, чуть прищурившись, наблюдала за ней, как тогда в столовой. И Таня могла бы поклясться, что знает её мысли: «Да ты и правда влипла», «Не видела, чтобы ты так замирала при своем ветеринаре» и «Дура ты, Гроттерша». Не желая слышать ничего из этого, рыжая отрицательно качнула головой, словно говоря «нет» сразу на все невысказанные слова: — Не надо, Ань. Давай просто пойдем на пары, — подруга согласно кивнула, и они в молчании дошли до нужной аудитории. Уже на входе, чуть обогнав Таню, Морозова всё же не удержалась: — Он своего добьется, Тань. Однажды ты просто не захочешь сопротивляться, — и быстро скользнула за парту. Гроттер едва не споткнулась об порог и, злобно сверкнув глазами, села в другом конце аудитории. Это было ребячество, но лучше всего было просто послушать лекцию и отвлечься от ненужных мыслей, чем шепотом доказывать что-то Ане. Особенно если учесть, что нет внутренней уверенности — а без неё в дискуссию с подругой лучше не вступать.

***

Шлюха. Зайдя в женский туалет, Гроттер замерла, глядя на это слово под своей фамилией на зеркале. На соседнем той же красной помадой её величали уже «мразью». Еще на одном — «сукой». Девушка в ступоре рассматривала каждую букву по отдельности, пока смысл не дошел до неё. Она даже забыла, зачем пришла сюда. Потом гнев захлестнул её, когда смысл написанного предстал во всей красе, а в голове собрался пазл. Врагов у неё нет, как и просто недоброжелателей. По крайней мере, не было раньше, пока один блондинчик не решил поухаживать за ней. Тогда и появилась Она. Лиза. Таня бросилась в ближайшую кабинку и, схватив рулон туалетной бумаги, принялась оттирать надписи. На оскорбления плевать, главное убрать фамилию той, кому они адресовались. Но чертова помада только размазывалась по зеркалу, но оттираться не желала. Девушка оторвала кусок бумаги, намочила и принялась за дело вновь — теперь «Гроттер» почти перестала угадываться. Какие-то студентки захихикали, войдя в туалет и заметив происходящее. Рыжая едва сдержалась, чтобы не рявкнуть что-то. Плевать, пусть смеются. Ей-то что? Когда в красном пятне над матами уже невозможно было разобрать фамилию, Таня вернула рулон в кабинку и вцепилась руками в раковину, сдерживая желание разбить каждое из этих зеркал. Словно где-то вдалеке прозвенел звонок, и девушка, подхватив сумку, поспешила в аудиторию. Лучше бы не спешила. Преподаватель, заметив опоздавшую студентку, не стал ругать — отправил прямиком к ректору. Пришлось бросить печальный взгляд Аньке, махнуть рукой и выйти за двери. В кабинете было на удивление уютно. Гроттер не удержалась и теперь вертела головой, разглядывая множество книг и какие-то награды и грамоты. Взгляд её наконец-то вернулся к ректору, который чуть наклонился вперед и с мягкой улыбкой ждал, пока любопытство студентки будет удовлетворено. Мужчиной назвать его уже было нельзя — дедушка правильнее. Низенький, на голову ниже самой Тани, в опрятном сером костюме, с белой бородой, с массивным перстнем на пальце и удивительно яркими серыми глазами. Прежде рыжая видела его всего пару раз: на дне первокурсника и на каком-то университетском празднике. — Здравствуйте, Татьяна. Думаю, понимаете, почему Вы здесь? Догадки были, но девушка всё равно отрицательно качнула головой. Лучше пусть сам скажет, чем она будет подставляться. Руки почему-то дрожали, хотя плохого ничего она не сделала. — Понимаете, Таня, университет — это учебное заведение. Люди поступают и приходят сюда учиться. Именно образование должно быть у Вас на первом месте, — он тяжело вздохнул и продолжил: — Я в курсе про некоторые надписи в нескольких женских туалетах нашего ВУЗа. «Значит, не в одном постаралась. Сука», — мелькнула мысль, прежде чем Гроттер отчаянно покраснела. — Конечно же, я не думаю, что Вам это приятно. Просто впредь постарайтесь сделать так, чтобы вся Ваша личная жизнь оставалась за этими стенами. И это всё? Таня удивленно вскинула брови, ожидая, что последует продолжение. Хоть какое-то. С трудом удавалось поверить, что ректор вызвал её и сказал всего-то пару фраз, но молчание затягивалось. — Я могу идти? — сидеть, пожалуй, не имело смысла. Старик коротко кивнул в сторону дверей: — Да, Таня, Вы свободны. Помните о моей просьбе.

***

Физкультура была последней парой. Многие отлынивали от неё как могли, но Гроттер ходила — вместе с Морозовой, которая каждый раз проклинала весь мир после очередной пробежки и обещала, что это последний раз, когда она повелась на уговоры подруги не прогуливать. Стоя в душе и послушно держа полотенце, Анька продолжала причитать: — Вот зачем это нам? Я просто красавица, ты тоже ничего, лишнего веса за тобой не наблюдается. А такие занятия доводят только до сердечных приступов. Гроттер, усмехаясь, вышла из душа и забрала полотенце: — Вот поэтому ты красивая, а я не страшная, — определенная нота сарказма была не просто слышна, она гремела, как фанфары. — Что ты будешь делать, если в тёмном переулке на тебя нападет маньяк? — Смоюсь по-быстрому, — не задумавшись, ответила брюнетка, а после прикусила язык и, скривившись, перешла в контрнаступление: — Хотя это полный бред. Это ты любишь гулять по вечерам в одиночестве. Я по тёмным улицам сама не болтаюсь. И мужиков выбираю таких, которые могут защитить не только хомяка. Как там, к слову, ветеринар? — Морозова почти ангельски улыбнулась, зная, что одним почти невинным вопросом вывела подругу из равновесия. Рыжая и правда на миг прекратила вытираться, а потом решительно потянулась за одеждой, висевшей на крючке на стене: — Замечательно. Заведи кота — ближе познакомитесь, вот и спросишь, — буркнула она. Самой большой глупостью сейчас было бы начать защищать Ваньку. Аня мигом ухватилась бы за эту слабость. Но еще большей глупостью было бы говорить ей о зеркалах в туалете — брюнетка всегда была скора на месть, Лизе пришлось бы не сладко, а о Валялкине брюнетка забыла бы. Хотя, может, это и не самая плохая идея? Впрочем, максимум завтра Морозова уже будет всё знать. И обидится, конечно, что Таня не рассказала ей сама и не позволила исполнить дружеский долг. Вот только настолько открыто выступать против Зализиной Гроттер было не с руки — пусть блондинка одна ведет себя как истеричная дура, этим только оттолкнет от себя Ваньку. Когда тот тоже узнает о случившемся — а он, несомненно, узнает, ведь слухи в универе расползаются даже слишком быстро, — то Таня получит сто очков форы перед его бывшей. Было мерзко думать об этом как о соревновании, но если звонок просто выбил из колеи на несколько минут, то «приятные» прозвища на потеху всей женской половины их чудесного ВУЗа вдруг задели всё же сильнее, чем казалось прежде. — Ты домой или как? — Таня поправила волосы перед зеркалом — слава богу, чистым — и обернулась к Ане. Та, чему-то улыбаясь, подкрашивала губы. — Нет, я обещала кое с кем встретиться после занятий. Легкомысленная улыбочка заставила Гроттер заинтересованно вскинуть брови: — И с кем же? Брюнетка обернулась и, совсем уж странно улыбаясь, прислонилась к зеркалу спиной: — Его зовут Глом. Ну, в смысле Геннадий Гломов, хотя все зовут его Глом или Гуня. Таня отчаянно рылась в закромах своей памяти, но ни имя, ни фамилия ничего не говорили. Впрочем, это и не удивительно — у неё не было феноменальной памяти на лица и имена, как у Ани. — И кто же это? — Учится на физической культуре. Четвертый курс. Пусть не красавец, но настоящий мужик. Такая краткая характеристика заставила Таню еще активнее пытаться вспомнить этого самого Гуню. Не просто так ведь Морозова так немногословна. Перед глазами смутным силуэтом возник какой-то парень: на голову выше всех окружающих, мускулы выпирают так, что сложно представить, где он покупает вещи. Невольно вспомнилось и то, что видела-то его Гроттер не раз — он постоянно маячил за спиной Ани последнюю неделю, но рыжая так увлеклась своими побегами от черноволосых-знает-кого, что совершенно не замечала этого «мальчика». — Даже так кратко? Неужто влюбилась? — остаться в стороне и не уколоть Морозову значило бы упустить шанс хоть немного отыграться за её издевки. Но Анька вдруг почему-то перестала мечтательно улыбаться, сжала губы и, прошипев: «Очень смешно!», выскочила из комнаты. Таня замерла на месте, совершенно сбитая с толку поведением подруги. Может, и правда влюбилась? Прежде она расхохоталась бы и отвесила бы либо неприличный комплимент в адрес своего избранника, отчего рыжая отчаянно бы покраснела, либо вдруг разразилась монологом из серии «все мужики козлы». Хотя второй вариант наступал обычно уже после расставания с очередным единственным. Таня, хмыкнув, пожала плечами и, подхватив сумку, тоже вышла из раздевалки, хотя куда менее поспешно. Погода была прекрасной, так что можно было пройтись до общежития пешком, в идеале — прямо через парк. Уже заканчивая переходить дорогу, она резко остановилась, когда белый мерседес, возникший словно из ниоткуда, резко затормозил возле бровки перед пешеходным переходом. Стекло водительской двери плавно опустилось: — Тебя подбросить? — Спасибо, обойдусь. — Настроения кататься с Бейбарсовым не было никакого. Ни до общаги, ни куда-либо еще. В сумке зазвонил мобильный, и Таня автоматически сунула руку в её недра, а спустя секунду, почувствовав острую боль, резко выдернула — на нескольких пальцах были порезы, слава богу, хотя бы не глубокие. — Блять. Глеб выскочил из машины почти мгновенно — он оказался рядом быстрее, чем рыжая успела сунуть пальцы в рот, повинуясь какому-то странному инстинкту, и перехватил порезанную руку. — Дай глянуть, — он пару секунд осматривал кровоточащие ранки, а потом метнулся к машине, бросив: — не трогай только. Таня послушно перешла на тротуар и, пытаясь не кривиться от боли, заглянула в сумку. Какие-то осколки. Зеркало, что ли, разбилось? Кровь продолжала течь, и девушка опустила руку, чтобы не запачкать рукав. Бейбарсов вернулся с аптечкой и, усадив Гроттер на бровку, потянулся к её руке. — Глянь, пожалуйста, что в сумке. Только хоть ты руку не засовывай, — почему-то это казалось важным. Парень хмыкнул, но странное желание выполнил. Он аккуратно высыпал содержимое на тротуар и вместе с Таней удивленно уставился на крупные осколки зеркала. Явно не карманного. Телефон продолжал разрываться. Гроттер здоровой рукой выудила его из остальных вещей, стараясь в этот раз обойтись без членовредительства, и ответила: — Алло? — Чего не отвечаешь? Как ты? Пытался дозвониться до тебя, но ты не брала трубку, — от веселого голоса Ваньки хотелось вырвать. Не то, совсем не то настроение. — Да нормально всё, — Таня едва слышно зашипела, отведя телефон от уха, когда Бейбарсов, перехватив её правую руку, полил пальцы перекисью водорода. — Я, наверное, на физре была, когда ты звонил. А потом не слышала, — сохранять нормальный тон было трудно. — Что ты делаешь сегодня? Может, встретимся? — Извини, я занята. — Наверное, вышло слишком грубо. Таня не задумывалась об этом, глядя на белые пузырьки и чувствуя, как щиплет ранки. Бейбарсов весь разговор внимательно смотрел на неё, а теперь, странно улыбаясь, дул на её пальцы. — Давай мы позже созвонимся? Мне неудобно говорить. — Да, конечно. Звони, как будешь свободна. — Что это? Обида? Непонимание? Гроттер положила трубку, не чувствуя особых угрызений совести — ведь это из-за его бывшей она сейчас сидит здесь с порезами. В том, что такой «приятный» сюрприз был от Лизы, она не сомневалась. — Потерпишь? — голос Бейбарсова вывел из странного ступора, а потом вдруг опять защипало — Таня зашипела от боли еще громче и даже попыталась выдернуть руку, но парень попытку успешно пресек. Теперь ранки окрасились в ярко-зеленый цвет, а Глеб заматывал каждый палец в бинт. — Дома, надеюсь, зеленка есть? Не забудь помазать на ночь — смывается плохо, но порезы не глубокие, скоро сойдут, если будешь ухаживать. Таня молча кивнула, а потом, сообразив, что ведет себя невежливо, всё же добавила: — Спасибо. — Расслабься, всё нормально. — Кажется, банального «Не за что» от него не дождешься. Глеб тем временем занялся еще одним важным делом: сначала он вывернул сумку, проверяя, не осталось ни осколков, а потом начал аккуратно выуживать Танины вещи из общей кучи с разбитым зеркалом. Гроттер отчаянно покраснела, когда он двумя пальцами вытянул прокладку и закинул назад в сумку. Он даже глазом не повел. Кажется, это волновало только её. — Теперь всё же позволишь подвезти тебя? — наконец спросил он, когда вещи оказались спасены. Таня молча кивнула — настроение прогуляться абсолютно пропало. Так что он позволила Бейбарсову открыть перед собой дверь и откинулась на спинку пассажирского кресла. Глеб возник на водительском всего спустя пару секунд — машину обежал, что ли? — Ну и кто тебя так не возлюбил? — спросил он, заводя мотор и плавно трогаясь, — Хотя подожди, дай угадаю, бывшая твоего парня, которая звонила тебе с угрозами? — Какой ты наблюдательный! — следуя плохому настроению, огрызнулась Таня, после чего резко смутилась: этот парень несколько минут назад обрабатывал её порезы и выбирал вещи из осколков, а она хамит. — Извини. Да, думаю, это она. Как и тогда в туалете. Других врагов у меня нет. — А что случилось в туалете? Гроттер вскинула брови. Она-то думала, что уже весь университет в курсе. А нет, список пополняется. Анька, Валялкин, теперь и Бейбарсов. — Да ну, не слышал? — Я не интересуюсь местными сплетнями, — Глеб растянул губы в косой улыбке, глянув в сторону девушки. Таня предпочла бы, чтобы он смотрел на дорогу. — Зато они тобой интересуются, — едва слышно фыркнула она. Бейбарсов заулыбался совсем ехидно — услышал-таки. — И всё же? — он затормозил на светофоре и почти всем телом развернулся к ней, изображая искреннее любопытство. А может, и правда интересно. — Да ничего ужасного. Написала во всех женских туалетах о том, какая я на самом деле. Во всех красках, — скривилась Таня. Бейбарсову, кажется, стало еще веселее. — А я-то думал, чем же все девчонки сегодня так увлечены, что не замечают меня! Комментарий остался без ответа. Таня отвернулась и уставилась в окно, скучающим взглядом провожая знакомые здания и наблюдая за приближающимся общежитием. Когда машина затормозила у входа, девушка потянулась к двери, но на её предплечье опустилась рука Бейбарсова, заставляя повернуться. — Как тебе помочь? Таня вдруг поняла, что вновь тонет в этих глазах. Кажется, раньше сегодня её отрезвляла боль, но сейчас она почти прошла, и рыжая вдруг поняла, что вновь находится в плену. — Ты ничего не можешь сделать. Он приблизился еще ближе, и Гроттер почувствовала его дыхание — ментол и сигареты. Отчаянно захотелось закурить. А Глеб, откровенно рассматривая её лицо, склонил голову: — Давай поспорим. Я сделаю так, что та девушка больше не станет тебя доставать. — Что ты хочешь взамен? — Дыхание сбилось. Почему-то мелькнула мысль, что он захочет её поцеловать. И, что куда более странно, почему-то мелькнуло ощущение, что она и не будет против. Несмотря ни на какие «но». А Бейбарсов улыбался. Хитро так, верить не хотелось совсем. — Одно желание. — Какое? — выдохнула слишком быстро. Просто сорвалось с губ. Он, наверное, наслаждается производимым эффектом. Это злит. Точнее, будет злить, когда она сможет нормально соображать. — Я еще не придумал. Но, поверь, обязательно придумаю. Когда захочу, — он коварно усмехнулся. Иллюзия разрушилась, и Таня вновь откинула на спинку кресла — слишком большой риск позволять загадать ему всё что угодно! Но Глеб, наверное, прочитал мысли: — Я обещаю, что не загадаю ничего, что поставило бы тебя в неловкое положение, заставило бы идти против своей воли или рассорило бы с близкими. Таня удивленно вскинула брови. В который раз за день. Это, пожалуй, день сюрпризов. — Все остальное ты можешь просто попросить. В чем тогда суть желания? Бейбарсов уже совсем легкомысленно улыбнулся, пожал плечами и, подражая ей, откинулся на спинку кресла:  — Не ищи второе дно, Тань. Я еще просто не придумал, чего от тебя хочу. Так как, по рукам? Он протянул руку и, когда Гроттер сделала тоже самое, едва ощутимо коснулся её ладони, даже не зацепив перевязанные пальцы. Разговор был закончен, и Таня, кивнув на прощание, выскользнула из машины, ощущая смутное разочарование. Поцеловать её он так и не захотел.