Тень правды — 1: Борьба за проклятый город

Дороги жизни нелегки. Запутанные перекрёстки Сбивают с верного пути, И каждый шаг — как бритва острый.

Танзаку оказался светлым, тёплым и очень оживлённым, хотя последнее не удивляло: всё-таки город был торговым и открытым для иностранцев. Шли Дейдара и Сумире неторопливо, поглядывая по сторонам в меру сдержанно. На восточный рынок они заходить не стали, решив держаться подальше от царившей там толчеи, так что шагали по соседней улице с тремя главными рёканами Танзаку. Можно было, конечно, переночевать и в них, но ни Сумире, ни её сородичам не хотелось светиться в сердце города. Сейчас здесь всего лишь пролегал их путь. И всё же Сумире нутром чувствовала: что-то с этим городом не так. Кинув мимолётный взгляд на нищего попрошайку, сидевшего у входа в небольшую забегаловку, она оценивающе хмыкнула и посмотрела на братца: тот задумчиво глядел на остановившуюся ненадолго громоздкую груженную товарами повозку, окружённую караваном. Из Ветра, судя по белым одеждам в пол. — Что скажешь? — негромко спросила Дейдару Сумире, шагая дальше. Цель их находилась ещё далеко, но спешить было некуда. — Жарковато, мм, — вкрадчивым тоном ответил тот, усмехаясь. — Ты же заметила поведение Каташи? — Ещё бы не заметить, — фыркнула она, вспоминая, как сенсор их команды, никогда не бывший мерзляком, вдруг стал кутаться в дорожный плащ в городе, в котором теплее, чем в родном поместье, раза в два. Сумире шепнула так, чтоб услышал только братец: — Он что-то почувствовал. А раз не стал говорить… — …то в выводах своих не уверен, мм. — Может, не стоит здесь ночевать? — Ты чего, сестрица, струсила, что ли? — немедленно усмехнулся Дейдара, повернувшись к ней, и тут же получил локтем в бок: — Иди к чёрту. Нищий попрошайка по имени Намиказе Минато проводил прошедших мимо близнецов равнодушным, ничего не выражающим взглядом, хотя на самом деле узнал их лица. Ещё когда Восточный Альянс только-только заинтересовался кланом Тсукури, Жёлтая Молния изучил всё, что у него было на подрывников, и нашёл изображения основных наследников с кратким письменным описанием. Вот только кто из них старший, так и осталось неясным. Фигуры скрывали бордовые дорожные плащи, оба сутулились и шагали далеко не как шиноби. Оба близнеца носили одинаковые причёски — это сразу бросалось в глаза: верхние пряди собирали в высокие хвосты, нижние оставляя свободными, пол-лица скрывала длинная чёлка: у Дейдары с левой стороны, у Сумире — с правой. Отличие было лишь в длине волос — у куноичи она достигала талии. Кряхтя, попрошайка поднялся на ноги, взял чашку, куда собирал поданные народом рё, и свернул за угол забегаловки. Пара секунд, пара печатей — и клон Намиказе Минато принял посудину с монетами, а настоящий тенью метнулся обратно на оживлённую улицу. Найти взглядом две цели заняло несколько долгих секунд, и Жёлтая Молния пошёл следом. Быть не могло, чтобы Кушина уже выполнила задание. Она доберётся-то до Росоку* — небольшого городка близ границ — лишь дня через два. Даже самый быстрый шиноби потратит на путь от востока Огня до южных границ Земли по меньшей мере пять суток. Что Тсукури здесь делают? — Хотя лишними сведения не бывают, — задумчиво протянул Дейдара, отходя чуть в сторону, чтобы повозка с запряжённой двойкой его не задела. Сумире тут же заявила: — Всё равно задерживаться не будем. Дел полно. — Хо-о-о, узнаю этот тон… — усмехнулся братец, но когда сестра хищно сощурилась, отмахнулся: — Ладно, ладно. Ты, кстати, знаешь, где этот «Алый дракон» находится-то, мм? Ухмылка и легкомысленное пожатие плечами стали ему ответом. Сумире догадывалась, что один из самых успешных чайных домов города наверняка был близко к основным рынкам и постоялым дворам, при этом не заходя на дворцовые земли, но где его начинать искать… Хотя зачем заморачиваться, когда вокруг полно людей, которых можно спросить? Разве что среди них надо было искать тех, кто не имел к миру ниндзя отношения. Постепенно Минато сокращал расстояние до подрывников. Если бы не изучил намедни свитки по клану Тсукури, если бы не недавно поступившие разведданные, он и не узнал бы в этих двоих шиноби-подрывников. Они негромко переговаривались, Минато это видел, но суть разговора уловить не смог: народ вокруг слишком шумел. Намиказе читал бы по губам, если бы видел лица Тсукури, но увы. На какой-то вопрос брата Сумире пожала плечами — и близнецы замолчали. Минато насторожился, заметив, как изменилась их походка — едва заметно, но стала более упругой. — Ты собиралась подавать милостыню, мм? — с усмешкой поинтересовался Дейдара, облизывая губы на ладонях, на что Сумире фыркнула: — А ты? Его заметили. Минато был опытным шиноби, потому почти сразу уловил перемены в поведении Тсукури и отступил, бесшумно скользнув в переулок, так вовремя оказавшийся рядом. Небольшой узкий переход вёл на соседнюю улицу, которая через три десятка шагов заканчивалась шумным восточным рынком. Не останавливаясь, Минато дошёл до самого угла между этой улицей и переходом, после чего прыгнул через Хирайшин к метке в штабе. Шиноби клана Тсукури… Минато, отпустив рукоять трёхлепесткового куная, медленно выпрямился. Нет, он всё-таки не ошибся, в пользу его выводов говорила ещё и память. Жёлтая Молния прекрасно помнил чакру подрывников, с которыми сражался не раз и не два. Его небольшая спальня в шесть татами пустовала, с первого этажа доносились мужские голоса: помещение находилось у лестницы вниз. Хорошо, что Минато был здесь один: всё-таки не хотелось наводить шороху, когда ничего толком не ясно, — так что он, поднеся ко рту большой палец, прокусил его до крови, сложил пять печатей… — Kuchiyose no Jutsu*. Лёгкая дымка быстро рассеялась, и на сидящего на корточках Минато в ожидании посмотрела небольшая молодая белая жаба с синим треугольником на голове, такой же синей спиной и основаниями лап. — Здравствуйте, Гамаден-сан. Подруги уже больше двух лет, Момиджи и Акеми доверяли друг другу. В кладовой со съестными запасами, освещённой лишь слабым огоньком недавно зажжённого фонаря, никого, кроме них, не было, конечно, но стоило закончить со всем побыстрее. Только бы никто не зашёл. То и дело оглядываясь на дверь, Момиджи протянула Акеми документ, и та заверила подругу: — Можешь на меня рассчитывать. Она убрала в рукав кимоно сложенный в восемь раз большой кусок старой, тонкой бумаги. — Ты меня очень выручаешь, Акеми-чан, — прошептала Момиджи, в волнении теребя край розового рукава. — Я не могу оставить это у себя. — Понимаю. Райский сад — сад шпионов — был опасным местом. Прошлой ночью ценный документ чуть не выкрали, так что стоило его перепрятать. Это должно дать немного времени… К тому же… Такахиро Мироку-сан, владелец «Алого дракона», вселил в душу надежду на благой исход. — Ядовитый хозяин здесь. Вот что сказал он шёпотом, когда Момиджи ненароком оказалась с ним рядом. В Минато-чо троица шиноби надолго не задержалась, только посетила лечебницу, где и обработали ранение Конан. Даже удалось вычислить среди работников ирьёнина и настоять на помощи, тот, конечно, не отказал. Вчерашний день вообще оказался очень плодотворным: Яхико, Нагато и Конан успели и на вечерний корабль до страны Волн. Путь занял несколько часов, и вот шиноби уже сошли на берег другого государства. Намикё. Белым камнем этот город похвастаться не мог, однако от него веяло прибрежной свежестью и солёным бризом — духом портовой гавани. Но и здесь Конан не чувствовала надёжности и твёрдой опоры под ногами, пусть даже это другая страна, далёкая от интриг Огня. Переведя взгляд на горизонт, где сливались воедино небо и море, куноичи чуть сдвинула брови: померещились военные корабли… под флагами страны Воды. Моргнув, Конан прогнала наваждение и повернулась обратно к друзьям, которые уже убирали обратно в сумку небольшой свёрток карты. Конечно, восток Огня был слаб, и Вода могла ударить по этим позициям, но едва ли в ближайшее время. — Ну, — посмотрел на друзей Яхико и поправил на плече дорожную сумку, — идёмте. Сначала дело. Те в ответ лишь кивнули и отправились прочь от набережной, в сердце Намикё, собираясь пройти напрямую до черты города, пересечь её и скрыться в лесах. О самом Намикё складывалось однозначное впечатление — точка на торговом пути. Он не мог переплюнуть размерами северную или южную столицы — Отафуку или Танзаку, но казался намного свежее и свободнее, просторнее, чем они. Торговля здесь шла плодотворно и почти без перерывов, город не знал бед с момента воцарения Гато, и единственным недостатком было полное отсутствие хоть какого-нибудь флота. Насколько Конан знала, до прихода Гато страна Волн находилась в страшном упадке после Первой Великой Войны Шиноби. Огонь и Вода угостили её острова огнём и сталью, оставив после себя сплошные пепелища, и на эти земли пришла нищета. Следы которой, однако, почти стёрлись по крайней мере в Намикё. — Слышали? — нахмурился Яхико, когда друзья шагали по шумному базару. — В те леса местные не ходят. Говорят, полно тигров, а ещё ведутся разработки соли. — Тем лучше, — кивнул Нагато. Лес, густой и тенистый, встретил трёх ниндзя неприятным шелестом. Они шли не торопясь, внимательно оглядываясь по сторонам и время от времени сверяясь с картой. Переливчатый птичий щебет на несколько мгновений стих, когда Конан с друзьями вышла на небольшую прогалину, впереди клубились тени. Слабо тянуло сыростью, неприятной влагой, чем-то горелым и… кровью… Конан оглянулась на Яхико, и тот кивнул, сворачивая карту и возвращая её в подсумок. Посмотрев вновь на лесную тьму впереди, куноичи пошла след в след за Нагато, а Яхико — уже за ней. Тени укрывали всю поляну, на которую они вышли, но зоркое зрение ниндзя позволило рассмотреть её. В воздухе витал тяжёлый дух крови. Конан наткнулась пальцами ног на твёрдый предмет, посмотрела вниз и осторожно придавила его ступнёй, нахмурилась, поняв, что это был кунай. Затем огляделась по сторонам. Тёмные тенелюбивые травы устилали путь до пяти непроглядно чёрных пещерных зевов. — Нам не давали указаний про пять входов, — нахмурилась Конан. Яхико, остановившись рядом, шепнул: — Осторожно. Не знаю, что здесь произошло, но я вижу повсюду оружие. Нагато, это ловушки Узумаки? — Возможно, — кивнул Нагато, с лёгким хлопком снимая технику превращения. — Я пойду первым. Есть вероятность, что вашу кровь и чакру охранные техники прочтут как чужие. — Нагато… — вздохнула Конан. Нагато словно не видел, что ловушки на ком-то сработали. Конан снедала тревога. Здесь что-то случилось. — Мы пойдём за тобой, — раздался за плечом тихий голос Яхико. — Когда дойдёшь до входа. — Идём к третьему, посередине. Больше они не разговаривали, и все звуки леса как будто стали громче, хотя в действительности это Конан напрягла слух. Нагато, вытащив из подсумка кунай и взяв его обратным хватом, перешагнул корягу и погрузился по колено в травы, без спешки, осторожно двинулся вперёд. Конан и Яхико тоже вытащили по кунаю, готовясь атаковать в случае опасности. В шуршание ветра в листве, кажется, не сулящее бед, резко ворвалось глухое, утробное рычание. Вскинув оружие, трое ниндзя замерли. Конан всматривалась в дыру крайнего пещерного зева: звук шёл оттуда. Тигры. Из всепоглощающего мрака в тени показалась рыжая лапа, когти которой прятала трава, за ней — ещё одна… Пара секунд — и из пещеры вышел могучий хищник с мордой, перепачканной в крови. Он кого-то недавно отведал. Конан кинула взгляд на Нагато: успевал ли он уйти от удара? Тигр, порыкивая, медленно направился к застывшей посреди полянки добыче, и Яхико метнул в него кунай. Нагато, отмерев, отпрыгнул далеко влево, и тигр с рёвом бросился на него. Конан отвела руку в сторону, сложила другой печать, и её тело от пальцев до плеча с шелестом распалось на листки бумаги. Тигр сменил цель на Яхико, и тот вспрыгнул на дерево, метнув в ответ сюрикен. Нагато приготовился атаковать. Листки бумаги роем пчёл налетели на тигра, тот замотал головой, и друзья Конан ударили вместе, оказавшись у него на спине. Один кунай вошёл сбоку в горло, второй — в глаз, и помощь Конан не понадобилась. Какое-то время тигр ещё стоял, но когда шиноби вытащили оружие и слезли на землю, мощные лапы подогнулись, и тело упало в траву. В нос ударил запах крови, куда более свежей, чем… Опустив руки, Конан в один прыжок оказалась рядом с друзьями и посмотрела на тигра: кажется, один из кунаев вошёл ему в мозг. Из глаза толчками выходила густая красная струйка. — Ловушек… нет? — оторвав от дикой кошки взгляд, Конан повернулась к растрёпанным товарищам, те покачали головами уже вполне уверенно. — Ты использовала нинджутсу, и на твою чакру ничто не ответило, — глухо отозвался Нагато, и Яхико решительно заявил: — Идёмте вместе! Шорох за спиной — и трое ниндзя развернулись, встав наизготовку, но почти сразу оружие в руках дрогнуло. Там, откуда недавно выскочил тигр, стояло два тигрёнка, носы их чуть подрагивали от запаха крови. Конан, чуть стиснув зубы, перевела взгляд на убитого хищника. Тигры-родители обычно растили потомство вместе… но, кроме детёнышей, здесь никого не было. Взрослая особь давно напала бы на людей. — Чёрт, — выдохнул Яхико. В отличие от Нагато и Конан, он не относился к убийству равнодушно. Он не любил убивать вообще, людей ли, зверей ли. Положив руку ему на плечо, Нагато шепнул: — Идём, — и повернулся к подруге: — Конан, нам нужен огонь. Рука Конан восстановилась, хотя не до конца, всё ещё похожая на свёрток бумажных прямоугольников, когда она создала из оставшихся небольшую палку. Та висела в воздухе, и Конан, высекши огнивом искру, подожгла это подобие факела. Тигрята шарахнулись от расцветшего в темноте огня, но шиноби пошли не к ним, а через тот вход в пещеру, что был посередине. Тьма и сырость поглотили ниндзя. Шиноби шли вперёд осторожно, держась друг друга, по возможности стараясь не порождать шагами эхо. Пару раз свет выхватывал из мрака спящих летучих мышей, и тогда гости подземелий срочно уходили подальше от этих ночных тварей. Дорогу Конан запоминала и считала в уме каждый поворот. Прямо, налево, направо, налево и до конца, снова налево… Для надёжности эти указатели она чакрой выжигала на бумаге, которую Конан прятала в широких рукавах плаща. Держа над головой самодельный факел и то и дело добавляя в него бумажного топлива, она, как и Нагато с Яхико, неспешно окинула внимательным взглядом небольшой зал. Слева водопадами стремился вниз сиреневый, с аметистовым отливом камень, справа и впереди два коридора зияли арочными входами. Оттуда шёл лёгкий ветерок — сырое дыхание пещеры. Всю залу испещрили колонны сталагнатов. Сдвинув брови, Конан подошла к одной из них. — Что-то нашла? — спросил Яхико, вместе с Нагато шагая следом. Она провела ладонью по шероховатому камню, поднесла поближе огонь, и тьма, дрожа, неохотно сползла с колонны. На камне потускневшей от времени краской был изображён знак клана Узумаки — красный круг водоворота. Его нарисовали здесь не идеально круглым, а немного вытянутым, будто потащили в сторону за один из краёв, что придало символу вид капли. Острый угол указывал направо. — Подсказка, — сказал Яхико и повернулся, куда вёл знак. Ниндзя отправились туда и везде на своём пути выискивали эти символы, пока те спустя какое-то время не привели шиноби на место — в хранилище-нишу, чем ближе к которой, тем суше становилось. Её окружала чакра, и Яхико, Нагато и Конан ощутили барьер, пропустивший их подобно слою воды. Недоумённо нахмурившись, они прошли внутрь. Конан заставила пожираемый пламенем ствол бумаги облететь пространство, но… ничего. Никаких следов, только барьер, всё ещё предупреждающий людей о хранимом здесь, защищаемом от сырости и гниения. — Нагато, — оглянулась на друга Конан, он мрачно кивнул. — Либо здесь изначально ничего не было, в чём я сомневаюсь, либо клан Узумаки ограбили. Ниша была пуста. — Чёрт! — не сдержался Яхико, врезав кулаком по камню пещеры, тут же эхом отразившей его голос. — Поищем ещё! — Но мы должны были узнать о проникновении… — начал было Нагато, но оборвал сам себя: — Нет, узнавать уже некому. — Ловушки снаружи сработали совсем недавно. Кровь… Там ещё чувствуется кровь. И повсюду кунаи с сюрикенами. — И следы взрывов. Совсем немного, но всё же, — злым голосом дополнил Яхико. Втроём осмотрев и саму нишу, и ближайшие ответвления пещеры, шиноби не нашли ничего — ни следов грабителей, ни даже монеты. Конан взглянула на свой небольшой факел: осталось совсем мало, и огонь, вечно голодный, уже таял без подпитки. Нагато и Яхико в растерянном молчании встали рядом и в ответ на шёпот Конан: — Уходим? — лишь кивнули. По пути к выходу пламя окончательно сожрало бумагу и, лизнув воздух последними всполохами, пропало. Не было нужды разжигать его снова. Напрасность проделанного пути раздражала, хотя — очевидно — никто не собирался сдаваться просто так. Кто присвоил деньги Узумаки? Кто и как вообще отыскал их? Задаваясь этими вопросами, Конан вместе с Нагато и Яхико вышла из расположенной посередине пещерной арки. — Итак, — вздохнула она. — Это случилось явно после того, как… — Да, — кивнул Узумаки. Услышав свист кунаев, куноичи отпрыгнула назад в каменный коридор, ребята же ушли от атаки влево. Приняв боевую стойку, она окинула поляну настороженным взглядом, подняла его на ветви деревьев в пышной кроне, прислушалась — но лес выдал лишь шелест ветра. Неужели те самые грабители? Быть не может. Конан стиснула зубы чуть сильнее, вытаскивая из подсумка кунай: вероятно, пришли за последними выжившими. — Только этого не хватало, — цыкнул Яхико, и Конан, взглядом найдя его, прыгнула к нему. Выхватив четвёрку сюрикенов, Нагато метнул их в листву на два часа — конечно, он увидел врагов Риннеганом. Миг — и они ринулись вниз, Конан с Яхико послали в них кунаи, но те отбили удар. Что за?.. Высокий ворот формы, Шаринган в глазах… — Конан? — как сквозь подушку донёсся голос Яхико. Шиноби клана Учиха. Взяв ниндзя-то наизготовку, они не спускали с Конан и её друзей пылающих алым глаз. — Ну, Микото, — хмыкнул мужчина Учиха, — вот тебе и возможность. Шиноби клана Учиха. Конан, готовя в рукавах острые листки бумаги, уже знала, кто достанется ей в противники: мужчина, если имел возможность драться с кем-то своего пола, не упускал её. Учиха Микото — черноволосая, черноглазая и светлолицая — скорее всего, умело сражалась ниндзя-то, была неплоха в ближнем бою, а Шаринган… Конан кинула мимолётный взгляд на второго Учиха, но за ним неотрывно наблюдали Нагато и Яхико. Бросившись на куноичи, Микото в один прыжок оказалась перед ней и взмахнула ниндзя-то, но Конан ушла от клинка и, вскинув руку, пустила бумажный вихрь Учиха в лицо. Та отпрыгнула и, переглянувшись с напарником, вдруг вонзила оружие в землю. Что она задумала?! Окружив себя и друзей шелестящей, быстро мелькающей мелкой бумагой, Конан применила технику замены и оказалась в лиственной кроне в тот момент, когда Учиха выдохнули на них огонь. Свет отбросил тьму в стороны, пламя с рёвом накинулось на пропитанную чакрой бумагу, подожгло… Нет. Конан залепила себе рот ладонью. Нет, это просто огонь, просто стихия. Жадное, голодное до жизни пламя яростно лизало дерево, тянулось к небу красным, оранжевым, жёлтым полотном, танцуя на могиле клана Хаюми, взлетая и опадая, раздуваясь под касаниями ветра и склоняясь то в одну сторону, то в другую… Пламя было всё ближе, ближе, жар уже опалял кожу… Спокойно! Оскалившись, Конан отлепила от губ ладонь и крепче взялась за кунай. Ни Нагато, ни Яхико не были дураками, они не ждали, когда Учиха нападут, наверняка спрятались. Микото вырвала из земли ниндзя-то, её напарник кинул под ноги небольшой шар, и поляну заволок сизый дым. Огненная техника исчерпала себя, погасла, но пламенем занялась трава. Тени дрожали, и свист ветра вдруг стал слишком громко слышен. Конан обвела внимательным взглядом древесные кроны, особенно густые ветви, чёрные силуэты стволов. Где же враг? Конан, не отпуская куная, сплела пальцы в печать и быстро применила технику сокрытия. Теперь Шарингану будет сложнее найти её по чакре, как и Нагато с Яхико, наверняка поступивших так же. Осталось самой найти врагов и вовлечь их в открытый бой или на худой конец поставить метку, чтобы не терять из виду, даже когда глаза беспомощны. И тогда… И тогда Конан… Прикусив губу, она отсчитала отделившиеся от руки десять листков бумаги. Раз, два… Спокойно. Три, четыре… пять… Найти. Шесть, семь, восемь… Сразиться. Девять, десять. Убить. Пропитанные чакрой, спрятанной техникой сокрытия, листки бесшумно скользнули во все направления каждый, и Конан чувствовала деревья, землю, ветер так, будто была сейчас там. Частички её самой исследовали местность, искали, сливаясь с лесной тишиной. Конан осторожно, не задевая веток, отвела руку с кунаем чуть дальше, для лучшего замаха в случае чего. Резко развернувшись, она отпрыгнула назад, и клинок просвистел перед ней, не поранив. Она ещё не приземлилась, когда Учиха поднесла ко рту пальцы и выдохнула дождь огненных шаров, и Конан оказалась в кольце пламени — трава вспыхнула мгновенно. Чёрт! Конан вскинула взгляд на противницу: та почти сливалась с полумраком, только ярко пылал в глазах Шаринган, красный, как кровь. Кровь клана Хаюми. Секунда — и несколько листков бумаги сложились в острые сюрикены, Конан почти метнула их, когда с ужасом увидела: её оружие занялось огнём, стало чернеть и жухнуть. Эта Учиха… Микото перехватила ниндзя-то поудобнее и атаковала, прыгнув на Конан, и идея пришла мгновенно. Собрав как можно больше чакры, Хаюми выпустила вихрь бумажных листков, их хватило бы при желании на ангельские крылья — так много их было. Скрыв хозяйку, вихрь вспыхнул, и Конан, сложив печати, прошептала: — Doton: Moguragakure no Jutsu*, — и под рёв пламени нырнула в размягчившуюся землю. На поверхность она вылезла уже в стороне от огненной поляны. На тёмно-рыжем фоне пламени чернел силуэт Учиха: наверно, всматривалась в пожар Шаринганом в поисках чакры противницы. Конан до боли стиснула зубы — Учиха… — и медленно, осторожно отвела правую руку назад. Отделившиеся от рукава листки бумаги приникали друг к другу, сворачивались в трубки, пропитывались чакрой, и через несколько секунд Конан держала копьё с едиными рукоятью и лезвием. И с размаху послала его в Учиха. Та, почувствовав неладное, резко обернулась, но поздно — атака пробила ей грудину насквозь, так, что сквозь рану Конан увидела огонь, уже пожиравший бумажное копьё. На траву плеснулась кровь, и Учиха, захрипев, неловко попыталась прикрыть рану, остановить ладонью вытекающую жизнь… Бесполезно. Несколько секунд тело куноичи ещё стояло, но Конан терпеливо дождалась, когда оно рухнет на колени, а затем — ничком, лицом в траву. Учиха Микото — труп? Напряжённая, готовая в любой момент отразить удар, Конан тихо прошла мимо нескольких деревьев, сжала кулаки, когда показалось, что на неё кинулся огонь, шагнула на поляну и наконец посмотрела на побеждённую вблизи. Кажется, копьё разорвало сердце, когда врезалось в её грудь. Траву вокруг заляпала кровь, иногда на ней бликами играло пламя. Тени плясали по поляне, по Конан, по Микото, по её чёртовой клановой форме, по ненавистному гербу, частично скрытому чёрными волосами… — Учиха, — вырвалось будто само собой. — Право умирать у меня отнял твой клан. Я постараюсь. Я постараюсь, чтобы клан Учиха не ходил по нашей земле спокойно. Почему у Конан такой ровный тон, почему она не сорвалась на крик, она и сама не понимала до конца. — Осталось убить твоего напарника. Хаюми — чувствуя себя именно Хаюми как никогда раньше — развернулась, когда к рёву пламени примешался глухой хлопок. Послышалось? Конан посмотрела вновь на Микото, но нашла лишь дым. Пожар обжёг руки, заставив отступить. Чёрт… Развернувшись, Конан бросилась было в гущу деревьев, но перед ней выпрыгнула Микото, почти сразу получила пинок с разворота и отлетела назад. Осталось два пути: в пасть пламени, чтобы сгореть, как все Хаюми, или… Выхватив кунай, Хаюми в прыжке с замахом атаковала Учиху, та почти сразу выбила оружие своим ниндзя-то и, резко крутанувшись, ударила вновь, но Конан поймала её за запястье, бумагой пленив вторую руку. Ниндзя-то задрожало между ними, грозя перерезать горло обеим. — Ты опасна для моего клана, — борясь, процедила сквозь зубы Микото. Конан хищно сощурилась, впиваясь бумагой ей в плоть: — Не без причины. Рука дрожала, но дай слабину — и получишь сталь. Конан победит. Победит. Должна! — Я защищу их, — прошептала Учиха будто самой себе. В глазах её уже не сиял Шаринган — в черноте отражался огонь. В следующий миг раздался противный булькающий звук — ниндзя-то надрезало беззащитное горло. Взяв на себя мужчину, ни Нагато, ни Яхико не рассчитывали на лёгкий бой, но едва сдерживали себя. Учиха, это были Учиха, те самые, которые посмели… Мысли прервал новый удар, и Нагато, с размаху сделав подсечку, заставил Макото отступить: тот в сальто кувырнулся назад и приземлился в густую траву, резко дунул ветер, швырнув волосы назад, и в следующий миг Учиха кинул под ноги дымовую бомбу. Прогалину заволокла сизая пелена. — Что?.. — удивлённо протянул Нагато, видя, куда двигался враг. Он… бежал? — Нагато, что ты видишь? — спрыгнул на соседнюю ветвь Яхико. Узумаки придержал ладонью волосы, которые рвал нежданный ветер: — Он бежит. Без понятия, почему! — Может, получил некий сигнал, и тогда… Друзья переглянулись. Конан! Внутри похолодело. Прошептав имя подруги, Нагато резко развернулся бежать к пещерам, у которых оставили её, но Яхико вдруг вцепился ему в плечо: — Я за Учиха. Я знаю, почему он сбежал. Он увидел Риннеган, Нагато! Ветер налетел внезапно и швырнул волосы назад. Неужели хенге слетело? — Чёрт, — тихо ругнулся Нагато. — Торопись к Конан! Если что, встретимся у пещер. Кивнув, он первым бросился прочь. Учиха Макото получил условный знак от напарницы и потому сбежал? Если так, значит ли это, что Конан мертва? Или же их с Яхико противник увидел Риннеган и побоялся сражаться с его носителем, даром что сам рождён с Шаринганом в глазах? Сжав кулаки, Нагато сосредоточил в ступнях чакру и оттолкнулся от ветви сильнее, разом покрыв несколько метров. Чёрт. Чёрт побери! Только бы Конан была жива. Даже если клан Учиха прознает про Риннеган, дьявол с ним, они смогут с этим справиться, у них будет шанс попытаться это сделать! Если же Конан погибнет, то, вне всяких сомнений, их с Яхико задушит жажда мести. И именно тогда… Нагато вздрогнул: навстречу ему бежала куноичи Учиха, напарница Макото. Он сам не заметил, как в его руках оказался кунай, и без раздумий бросился в атаку. Если эта женщина здесь, значит, Конан!.. — Стой, Нагато! — увернувшись от удара, куноичи рванулась в сторону, вцепилась в ветвь и спрыгнула на ту, что пониже. — Это я! Хлопок прерванной техники — и вместо Микото Нагато увидел Конан. Эта Учиха что, издевается? Оскалившись, Нагато процедил сквозь зубы, держа оружие наготове: — Откуда мне знать, что ты Конан? В глазах — тёмно-янтарных, совсем как у настоящей — мелькнула то ли тревога, то ли озадаченность, то ли всё вместе, но секунду спустя напряжение немного ослабло: — Мы с тобой познакомились в лесу, когда ты лежал, обессиленный от голода. Я в тот день возвращалась домой с хлебом, который в итоге отдала тебе. Это случилось в третий день третьей луны. Первый месяц весны. Всё было верно, Нагато заблудился в восточных лесах и познакомился с Конан именно тогда. Её голос, в то время ещё нежный, совсем девичий, вырвал его из странного чёрно-красного кошмара, о котором помнился только Шаринган. Нахмурившись и подавив странное чувство в груди, Нагато медленно опустил кунай, но не до конца. Откуда куноичи Учиха было знать о таких личных вещах, конечно, однако, возможно, в том лесу в первый месяц весны шныряли люди её клана. И знали. — Нагато, — позвала Конан, и в глазах её была просьба, почти мольба, поверить. — Это я. Он опустил кунай, а затем, немного подумав, убрал его вовсе. — Значит, куноичи Учиха… — …мертва, — закончила подруга вместо него и спросила: — А Яхико?.. — Преследует врага, меня отправил к тебе. Идём! Не теряя больше ни секунды, Нагато и Конан быстрыми тенями рассекали лес, добежали до поля прерванного боя и огляделись по сторонам. Направление, в котором умчались Яхико и враг, Нагато нашёл заново, но не потому, что помнил: друг оставил следы чакры, нарочно, чтобы Риннеган помог найти его. — Туда, на одиннадцать часов. Яхико оказался на берегу. Он стоял, часто дыша, у самой кромки прибоя, в шаге от мокрого из-за воды песка, настороженно и самую каплю растерянно оглядывался по сторонам, когда Нагато и Конан спрыгнули с деревьев за его спиной и встали рядом. При виде них, живых и невредимых, он улыбнулся, но лишь на миг — на лицо его вернулась серьёзность. — Я его потерял. — Он доложит клану, — сдвинула брови Конан. — Надо готовиться к худшему. — Не расслабляемся, — кивнул Яхико. — Уверен, по крайней мере сегодня на нас не нападут, но нельзя терять бдительности. Выполняем свои задания как можно скорее и возвращаемся в Огонь. — Да. — А что с напарницей Учиха? — Убита, — кратко отчиталась Хаюми, в глазах и голосе которой Нагато померещилось мрачное удовлетворение.