Осколки

      Фиби счастлива. Выбегает из дома, торопясь на работу, задумчиво покусывает кончик карандаша, читая письмо от читателя, сверяется со списком покупок в супермаркете, подмигивает своему отражению в примерочной любимого бутика.       Фиби счастлива. Напевает незатейливую песенку, готовя ужин, взбивает подушки на постели, расчесывает волосы, заводит будильник на шесть тридцать. Улыбается. Улыбается. Улыбается. Фиби счастлива.       Непроизвольно сжимаются кулаки. Фиби счастлива. С ним. Для него. Не Бог весть какого героя – не Бога любви – средней руки божка. Скучает без него на работе, готовит ему ужин, взбивает подушки. Засыпает. Просыпается. Фиби счастлива с ним.       Непроизвольно сжимаются кулаки. Плюнуть на сотню самому себе данных клятв, на гордость. На все. Материализоваться в их чистенькой розовой спальне, прямым ударом в челюсть стереть с его лица самодовольную улыбку. Он ни чем не заслужил этого права, просыпаться и засыпать рядом с ней, он – случайность, недоразумение, ошибка. Но Фиби счастлива. С ним.       Окинуть глазами их спальню, невидимым, взглянуть на них, спящих. Усилием воли разжать кулаки. Уйти не оглядываясь. Какая разница, с кем? Пусть будет счастлива. Как умеет. Как заслуживает. Как хочет.

***

      Фиби просыпается среди ночи. Долго не может уснуть: считает овец, ворочается в постели рядом с крепко спящим Купом, гонит от себя ненужные ей мысли. Фиби счастлива. Точка. И никто не виноват, что иногда, бессонными ночами это ее счастье кажется ей пустым, случайным, ненастоящим. Фиби счастлива. Верно, Фиби?