Рассвет среди апатии.

Хладное дуло пистолета, наставленное аккурат в центр затылка. Угрожающие, полные ненависти глаза. Улица, разноцветная осень. Лужи. Около двух часов ночи. Холодный пот. Трясущиеся руки, желание отомстить. И желанье убить, убить жадно и дико. Жестоко надругаться, чтобы ты устал от собственного крика боли и отчаянья. Яркая одежда…       – Мило, – Дино смотрит на Томмазо с искренней радостью в ясных карих глазах, что совсем не вяжется с иронией в её голосе. Хлопает в ладоши и кладёт лист с текстом на стол. Впечатления от прочитанного не позволяли дать ей более конструктивную критику, настолько она была под впечатлением от стиля написания.       – Очень! Мне не нравится оформление, но мы это быстро поправим, так? Как ты смотришь на то, чтобы помочь мне переписать все листы и справится быстрее? – Нери улыбается, перепечатывая на компьютер текс. Листок, безупречно белый и бархатистый, заботливо положен обратно на своё место, попадая к девяти таким же страницам в более объёмном масштабе, на своё место - около монитора. Через два часа они должны вторым рейсом вылететь в Японию. Билет на 17:49. В стране Восходящего Солнце будет в это время ночь, так что прилетят они рано утром. Не смотря на то, что им предстоит преодолеть почти семь тысяч миль, и хорошо бы выспаться, Каваллоне и Нери мило беседовали, похоже, не собираясь в поездку. Приближённые помощники их отцов пронесли слушок ещё до начала официального решения, несомненно, услышав это от других людей. Ромарио, правая рука отца кареглазой, один из первых проинформирован про святую любовь к Японии у блондинки, поэтому так долго, как мог, старался скрывать факт отъезда из родной Италии на неопределённое время. Блондинка радовалась, ходила с сияющим видом всю неделю, перечитывала свои старые дневники, написанные много лет назад, которые откопала в старом подвале трёхэтажного особняка. Она поверить не могла, что когда-то могла писать столь примитивно! С годами времени вести личный дневник стало меньше, описывать туда все свои дневные приключения, все мысли и чувства. Манера письма у неё сохранилась, пусть в неё и было добавлено пара-тройка серьёзных терминов.       – Босс, время, – стук в дверь прекратился и прозвучал голос Ромарио.       – Идём, Дино! – Томмазо мило хмурит брови.

      – Паспортный контроль ужасен! – еле волоча ноги, говорит Дино, таща за собой огромную сумку с разным барахлом, которое точно ей пригодится в пути. Да, большая резиновая уточка тоже пригодится. Она останавливается, осматриваясь по сторонам. Пахнет булочками с корицей.       – Точно, - подтверждает он, – ужасен, но без него никак, – вытирает пот со лба парень. Он, как никто другой знаком с паспортным контролем и всеми ужасами перелётов в целом. Опытный путешественник уже привык к бесконечным очередям за билетами, к долгим проверкам личности и к осматриванию на наличие оружия, наркотиков, бомб, алкоголя, которое, по обыкновению, не обнаруживали. Некоторые изобретательные люди протаскивали с собой бутылку крепкой выпивки. Спиртные и горячительные напитки были в приоритете, а вино пользовалось спросом у итальянцев, но туристы предпочитали спирт. Томмазо в шутку называл их «запасливые русские», но в жизни только два раза видел русского человека: когда к его отцу на важные переговоры пришёл молодой русский парнишка, и когда его знакомили с важной шишкой криминального мира, мужчиной, облачённым во всё черное и скрывающим своё лицо. Парень никогда не верил стереотипам о суровых русских, но тот мужчина уж точно смог сохранить все клише и образы рассказов. От одной мысли о мужике его немного передёрнуло, но, слава Богу Марсу, что никто не заметил этого.       – Босс, Господин Нери прав, – Ромарио как всегда находился рядом с девушкой, чтобы ничего не случилось, и её врождённая неуклюжесть не проявилась на людях. Они летят общественным рейсом, а не на частном самолёте по прихоти этих двоих. Жаль, что раньше молодая Каваллоне не знала, что ей придётся столько ждать. Томмазо был не против, ему не было страшно часок-другой постоять в очереди. Вот у кого было действительно ангельское терпение, за что его любили практически все приближённые. Сейчас пепельноволосый чувствовал себя неуютно. За ними с самого выезда из дома подруги наблюдали подчинённые его отца и отца Дино. Излишне беспокоятся, бедненькие. Ромарио рядом, он может постоять за себя, к чему такие трудности, он не понимал логику родственников. Объявили их рейс. Большинство людей, которые находились в разных уголках аэропорта, неспешно поплелись к месту взлёта, чтобы сесть наконец в удобные кресла авиалайнера и поспать пару тройку часов. Как заметила кареглазая, маленькие дети были даже сонливее, чем взрослые. Подростки так и вовсе спали, как младенцы после грудного молока. Кто-то из людей переговаривался, кто-то фотографировался с целью показать другим людям, что он не сидит дома, а тянется к другим странам и традициям, а кто-то мирно посапывал на железных лавочках. К ним подходили и бессовестно будили, информируя о скором взлёте.

***

      – Японский воздух прекрасен! – проговорили хором ребята, сойдя с платформы-лестницы, ещё раз вдыхая полной грудью. Сопровождающий их мужчина обреченно вдохнул и достал из внутреннего кармана пиджака номинал банкноты в размере двух тысяч иен, чтобы заплатить за поезд до станции Намимори и купить что-нибудь поесть. Молодых людей это не интересовало, они-то успели хорошо поесть в самолёте. И было ли сюрпризом, что Томмазо и Дино поделили между собой кушанье мужчины? Для них уж точно не было ничего необычного в этом. Сверкая глазами и доброжелательной улыбкой, она смотрела на всё вокруг, припоминая из детства эти виды чудесного японского аэропорта. Томма стоял позади, привлекая внимания молодых японок своим внешним видом и лёгкой, милой улыбкой. Гостиница светлая, с поистине хорошим ресепшеном, выполненным в традиционном японском стиле: бамбуковые раздвижные двери, рисунки с сакурой на стенах, интересные орнаменты на полу. Да и вся гостиница, в целом, с головой устраивала иностранцев. Они поселились в такой обычной гостинице из-за определённых стереотипов у семьи Каваллоне про то, что современные отели не представляют никакого сближения с культурой Востока. В чём-то, они, конечно, были правы. Но нечего не заменит настоящие виды Японии, и чудесные скверы для детей, с этими чудесными одинокими лавочками, с вечной табличкой «покрашено». Детей на таких площадках мало, тихо можно посидеть и помечтать. А поэтому, переодеваясь в душевой своей комнаты, Дино продолжала думать о прогулке в местное зелёное царство, находившиеся недалеко от гостиницы, буквально шесть метров от главного входа. Деревья того парка видны в окнах холла, значит, мелкий сквер принадлежит гостинице – в этом убедилась Дино, расспрашивая на разговорном японском людей, сидевших около стойки регистрации. В кафе сходить было бы слишком типично, в кино – не особо интересно, а так как в Намимиори не было достопримечательностей, сквер казался чуть ли не лучшим вариантом проведения досуга. Светлые длинные волосы убраны в маленькую косичку, мелкие, небрежно торчащие в разные стороны прядки убраны под лёгкую красную шапку, с гербом семьи, производящую такие предметы гардероба. В зеркале всё смотрелось нормально, однако шапку Дино убрала, посчитав, что в такую жару попросту незачем носить тёплые вещи.

***

— Познай тайну слова «приказ»! - высокий мужской голос и последовавший за фразой вопль, заглушил музыку в наушниках Дино. Оглянувшись, она замечает человека в доспехах, грозно заносящим над головой другого рыцаря клинок. Лёгкий, почти не заметный знак рукой, означающий, что отыгрыш закончен. Второй рыцарь поднимается с колен, отряхивает протёртые до дыр «металлические» латы сделанные из пластика, покрашенного под металл. Доспехи переливались на солнце ложным серебром, искрящихся в сотнях солнечных лучей. Это было интересно для белокурой, и она задержала свой взгляд на действии целого коллектива, состоящего из девяти человек. — Засняла! Алексей, отходи. Отыграем мистериальную игру, — брюнетка машет двумя руками, видимо, чтобы тот самый Алексей понял её. Парень кивает головой и снимает пластиковый шлем, закрывает глаза и облегчённо выдыхает, чувствуя холод настоящего оружия в руке. Пахнет апельсиновыми конфетами, сладкий аромат распространяется по всей площадке. — Это ролевики, — спокойно проговаривает мимо проходящая девушка. Она не стала пояснять ничего более, удивлённого взгляда Каваллоне было вполне достаточно. — Мне не нравиться, что они так шумят. От высказанного недовольства, которое девушка проговорила шепотом, блондинке стало немного не по себе. Её внимание привлекли новые визги со стороны коллектива, на этот раз тот самый Алексей спорил со своим коллегой. — Что за скверные разговоры, Алексей? — произносит парень, перебирая свои кучерявые рыжие волосы, собранные в небольшой "конский хвост". Он широко ухмыляется, обнажая ряд заточенных верхних зубов. В его голосе слышится насмешка, а глаза светятся азартом. — Как и Ваш парфюм, — парировал другой юноша. — а есть ли смысл в том, чтобы подслушивать чужие разговоры, напарник? Его острый и проникновенный взгляд пронизывал названного гостя. Тот тоже не оставался в долгу: пальцы на руках медленно сжались в кулаки, левая рука нервно теребила подол чёрного плаща, длина которого доходила примерно до бёдер парня. Стоит ли говорить, что Алексей мог назвать его предателем в любую минуту? — Мысль о смысле бессмысленности бессмысленная, дорогой, — вмешалась миловидная японка в разговор. Она одета в прекрасное средневековое платье, с внушительной дамской сумкой, и с голубым веером в руке. Гармонично смотрелась она рядом с наглым парнем, особенно хорошо сочетался её парик огненно красных волос, с жёлтыми кончиками, и его настоящие, кучерявые волосы. Каваллоне завороженно наблюдала за этим, даже наушники давно покоились в заднем кармане практичных охотничьих штанов камуфляжной расцветки. Что-то подобное она любила носить, это предавало ей уверенности в себе. А посмотрев на свою серую футболку, ей захотелось точно так же выглядеть, как эти люди. И не важно, что они лишь отыгрывали свои роли, снимая на камеру положение. Плащ прекрасно смотрелся бы с её охотничьими штанами и с высокими бернцами на шнуровке. Девушка, которая немного объяснила, что твориться, хотела было развернуться и уйти, как увидела карие, почти шоколадного цвета, глаза. В них было много чего незнакомого, однако черноволосой стало ясно - где-то она уже видела эту девушку. По внешности она не была похожа на местную, она не напоминает, к сожалению, никого из знакомых. Но было в ней что-то, из-за чего Кёя не могла уйти сейчас же, в школу. У них каникулы, однако бумажной волокиты много, да и есть наглецы, посмевшие забираться в школу и наводить там беспорядок. Как же. — Что-то не так? — обращает внимание Дино, смотря на то, как пристально её разглядывает брюнетка. Незаметно поправляет сладки на футболке, на штанах. Хибари неопределённо молчит. Всё так же пристально наблюдает, словно чего-то выжидая, ждёт действий. Но быстро разворачиваясь, уходит под гам толпы, которая собралась около ролевиков. Пожимая узкими плечами, Каваллоне переводит взгляд на дальнейшее действо. Уже дойдя до своей родной школы, Кёя останавливается и изумлённо понимает, что девушка сдержала то детское, наивное обещание встретиться. Поток мыслей в голове Кеи начал увеличиться, она несколько раз моргает, в дань старой привычке. Узнала ли её блондинка? Что, если нет? Худощавой рукой берёт ручку и начинает заполнять "важные" документы. Не вчитывается в них, чисто машинально ставит печат Дисциплинарного комитета. Хибари чувствует, что это заходит далеко - качество работы падает и это, скорее всего, заметят. Измученно хмуриться. Усилием воли отводит мысли о прошлом. Пора работать.